Приказ «объявить себя»

 

В последние несколько лет в Китае начался невиданный подъем интереса к традиционной культуре. Одновременно началось широкое распространение и применение для пользы народа таких традиционных искусств как ушу и разнообразные методы цигун.

И в то время, когда волна этого горячего интереса охватила всю страну, в городе угольщиков Фушуне в отрогах Чанбайшаня по‑прежнему совершенно незаметно жил г‑н Ван Липин. Как и прежде в простой и чистой рабочей одежде, с пластмассовой коробкой, в которой заключался его обед, он шагал по утрам в потоке людей, вливавшемся в ворота завода, а когда кончалась работа, вместе с товарищами выходил из цеха. Он был немногословен, всегда с доброй улыбкой на лице. И на взгляд тех, кто с ним вместе трудился, он был самым что ни на есть обыкновенным рабочим. Возвратившись домой, он заботливо ухаживал за стариками, делал кое‑какую домашнюю работу, а иногда, посадив на плечи любимого сына, ходил на улицу за покупками. В глазах соседей он был хорошим парнем, уважительным к старшим, добрым к младшим, разумным и всегда веселым.

Иногда случалась у соседей болезнь или какая‑то беда, бывало, что трудности возникали у рабочих. Всегда рядом с ними оказывался Ван Липин, ласково, спокойно говорил, утешал. Удивительно было то, что все эти болезни, беды, неприятности, трудности как‑то незаметно «рассасывались». Постепенно кое у кого возникли подозрения, стали его расспрашивать, а он только отшучивался, так что в нем было дело или нет, в конце концов оставалось неясным.

Но он пристально следил за приливом интереса к традиционной культуре и всегда знал, в какую сторону идет развитие. Иногда в Фушуне или в Шэньяне мастера цигун организовывали учебные группы. Он принимал в них участие за свой счет, выделяя деньги из своей весьма скудной зарплаты, смирно сидел среди слушателей, и ни один из мастеров цигун не обнаружил, что в числе слушателей есть Истинный Высокий Человек.

А Ван Липин занимался обследованием и изучением. В беседах со слушателями он узнавал многое, узнавал, о чем сейчас думают люди, и в голове его вырисовывался грандиозный план.

Сообщения его с Учителями в далекой Лаошаньской пещере Вечной Молодости становились все интенсивнее. Конечно, это не были сообщения на бумаге, и услуги почты тут тоже не требовались. Пока он прилежно занимался своей работой, в голове у него шел напряженный прием душ‑вестников из‑за тысяч ли, одновременно он посылал туда свои мысли. Но как могли работавшие рядом видеть этот сокровенный тайный труд, происходивший в нем?

Наступил важный момент. Многие традиционные приемы работы по человеческому совершенствованию в выплавлении раскрывались мирским людям под названием «цигун», и «цигун» постепенно становился приемлемой для общества формой.

Созревали условия для того, чтобы повести людей к более высоким уровням.

Наступало время для того, чтобы в легкой и доступной форме открыть мирским людям глубочайшие приемы работы? которые даосская Школа Драконовых Ворот Полной Истинности хранила в строжайшей тайне тысячу лет.

К 1985 году в расцвете цигун наметился кризис. Великий прилив несет с собой рыб и драконов. Они перемешаны между собой и трудно различить в них истинное и ложное. Какие‑то авантюристы начали обманывать народ, выдавая себя за даосскую Школу Драконовых Ворот

Ван Липин спокойно ждал приказа Учителей, готовясь объявить себя. И вот 105‑летний Человек Беспредельного Дао передал ему: Объявляй себя и осуществляй Дао, выправляй корень и очищай источник, открыто преподавай классическое искусство внутренней работы Школы Драконовых Ворот Полной Истинности, распространяй Великое Дао в Поднебесной.

И только теперь пятнадцать лет изучавший мастерство, восемь лет хранивший Дао и двадцать три года живший в безвестности Лин Лин‑цзы Ван Липин, Восемнадцатый Транслятор даосской Школы Драконовых Ворот Полной Истинности, продолжатель «искусства внутренней работы развития ума классической Энциклопедии Драгоценностей Духа» выступил перед мирскими людьми в своем подлинном обличье.

Пекин, центр огромной страны, величественная и пышная столица с ее небесным великолепием, выдающимися людьми. одухотворенной землей, древнее чудо в расцвете своей красоты, место, где собрана вся одухотворенная краса Неба‑Земли‑Человека.

В юго‑западном уголке столицы есть одна даосская святыня, самый большой в Северном Китае даосский монастырь Байюньгуан, Монастырь Белых Облаков. Байюньгуань – одна из трех резиденций патриархов Школы Драконовых Ворот Полной Истинности. На рубеже эпох Сун и Юань основатель Школы, патриарх Муж Вечной Молодости Цю Чуцзи начал здесь проповедь Дао? благодаря чему религия Полной Истины расцвела в Поднебесной. Восемьсот лет спустя Восемнадцатый Транслятор дела патриарха Цю Лиy Лин‑цзы Ван Липин прибыл сюда и, совершив обряд поклонения патриархам, поселился в Бадачу, местечке в горах Сишань к западу от Пекина. Здесь он намеревался устроить большие лекционно‑практические курсы по «искусству внутренней работы по развитию ума классической Энциклопедии Драгоценностей Духа», чтобы учить людей даосской культуре.

Место для совершенствования в выплавлении было назначено в Бадачу в Монастыре Царства Ароматов Сянцзесы. Вокруг горы, облака. Каждое утро на заре здания монастыря Сянцзесы как бы рождаются из пелены тумана.

В монастыре давно уже не было отшельников, и никто тут не убирал. Кроме трех зданий – библиотеки и двух ее флигелей, все было затянуто паутиной, покрыто пылью. Г‑н Ван Липин прибыл в горы заранее и чисто‑начисто вымел каждое помещение. А еще провел в каждом здании сидячую медитацию, тщательно совершил жертвоприношения Прошлому и Будущему, Верху и Низу, удалил все сырое Иньское ци, накопившееся здесь за многие годы. Потом он с улыбкой встречал слушателей курсов, прибывших из самых разных мест, их было более сотни.

Это было беспримерное дело –такой массе народа? разного пола, возраста, самых разных характеров настроений нужно было преподать мастерство покоя. Прежде всего надо было рассказать слушателям, прибывшим из разных уголков страны, о началах, прояснить некоторые понятия. Ван Липин высказал свои сомнения относительно вошедшего в моду словечка «цигун», рассказал о трех состояниях «ци».

В даосском искусстве пестования жизни самое главное правило – это соблюдение естественности, следование законам спонтанности. Человек рождается в природе, существует между небом и землей, он неразрывно связан с природой, и главная форма этой связи –«ци». Лао‑цзы обобщил это такой формулой: «Человек следует образцу земли, земля следует образцу Неба, Небо следует образцу Дао, Дао же дает образец спонтанност@и.

Сейчас все говорят о «цигун», в древности же не только не было такого выражения, но и иероглиф «ци» тоже использовался по‑другому. Конкретное содержание «ци» тройственно:

Первое – это ци дыхания, это ци природного воздуха. Оно бесформенно, у него нет «колеи», нет определенных путей движения, это ци, существующее в природе, а также на границах человеческого тела. Это ци среды.

Второе – это Ци, исконная тончайшая материя в человеческом теле, это поток энергии внутри тела. Хотя оно невидимо и неощутимо, в нем есть мельчайшие частицы. которые могут быть зарегистрированы приборами, это материя без формы.

Третье –Высшее Ци, это ци, несущее свет, это тоже поток энергии внутри тела, содержащий мельчайшие частицы. Высшее Ци светится, нагревается и при испускании люди могут его видеть. Оно может испускать электрические волны, образовывать магнитное поле, что используется для лечения людей.

Три вышеназванных вида ци отражают разные уровни тренированности, между ними может быть взаимопереход и взаимовлияние. В начале тренировок занимаются природным «ци», а от него переходят к познанию самого человеческого тела. Когда достигнута определенная степень продвинутости, «ци» превращается в «Ци». Если продолжать совершенствование в выплавлении дальше, «Ци» превратится в «Высшее Ци». Если так заниматься, то продвинешься до высокой ступени.

Когда «Ци» превращается в «Высшее Ци», могут проявиться некоторые реакции, например, отказ от пищи, отказ от скоромного, от курения, от вина, чая и т.п. В таких случаях нужно действовать очень осмотрительно, иначе можно утратить прежние наработки, разрушить все на полпути. В общем, если хочешь осуществить превращение «Ци» в «Высшее Ци», необходимо совершенствоваться в мастерстве покоя, так как осуществить это в опоре на мастерство движения невозможно.

При выплавлении мастерства покоя преимущественно совершенствуются в выплавлении «Четырех Сторон» человеческого тела–передней, задней, левой и правой. Когда внешнее впускается внутрь, это взаимосоединение шэнь, мысли и ци; внутреннее выпускается наружу, это взаимосоединение шэнь, мысли и Ци; когда наружу посылается ци, это взамосоединение шэнь, мысли и Высшего Ци.

Чтобы обобщить все это, я прибегаю к таким словам:

ци – естественная информация Неба;

Ци –тайна микрокосма человеческого тела;

Высшее Ци –секрет совершенствования истинности и превращения в небожителя;

сокровенная тайна неисчерпаемости ци, Ци и Высшего Ци.

В этом состоит сокровенная тайна даосского искусства пестования жизни.

Услышав такие слова, слушатели сразу же схватывали суть. Глубокое знание даосской теории г‑н Ван Липин приобрел параллельным совершенствованием в выплавлении своего тела и ума, путем тщательных проверок на собственном опыте и мгновенных озарений.

Внимая объяснениям, ты всего лишь стоишь у ворот истины. Если же ты хочешь войти в них, а потом подняться по ступеням и проникнуть в храм, усвоив глубокий смысл, заключенный в словах, то для этого нет иного пути, чем тяжкий труд совершенствования в выплавлении.

До обеда Ван Липин читал лекции, а после обеда и вечером вел со слушателями занятия по совершенствованию в выплавлении, стараясь, по возможности, использовать для обучения методы собственных Учителей. В великом мастерстве покоя, или мастерстве сердечной природы самым трудным является сидение со скрещенными ногами. Сохранять расслабленность тела, расслабленность формы, расслабленность костей, мыслей, зрения в условиях, когда тебе очень больно, совсем нелегкое дело. В начале совершенствования в выплавлении некоторые слушатели не понимали этого глубокого секрета. Посидят немного со скрещенными ногами – им так становится больно, прямо дрожь прохватывает. Тут уж воли не удержать. Г‑н Ван Липин, с одной стороны, подбадривал всех, советуя терпеть и продолжать занятия, не распрямлять ног, а с другой – разъяснял:

Тренироваться в сидении со скрещенными ногами – это самое трудное. Границей здесь является обморок. В «Условиях достижения великого совершенства» («Да чэн цзе яо») говорится: И железному человеку трудно это вытерпеть, это труднее самого трудного. Но если от боли не умрешь, то и не воскреснешь, так для чего же ее терпеть? Чтобы человек узнал, что кроме этого нашего мира человека‑событий‑вещей, в котором все начинается страданием, есть еще мир Неба‑Земли‑Человека, переход в который также совершается через страдание. Мы должны узнать эти страдания на собственном опыте, и если эту трудность мы преодолеем, никакие другие нам не будут страшны. Человек в действительности способен терпеть. Нестерпимо только то, чего не может преодолеть воля, а волей нужно управлять с помощью мысли. Сначала при сидении со скрещенными ногами выплавляются кости, изменяется вещество крови, это подготовка к выплавлению мастерства соответствия внутренним Пяти Элементам. Посидишь так один‑два года, страдания прекращаются, приходит наслаждение, прямо как будто бы входишь в иной мир.

Хотя все это банальные слова, но если говорить о Ван Липине, он прочувствовал их, лишь пройдя через множество страданий, через несколько смертей и воскресений. И он учил мастерству и теории, основываясь на своем собственном опыте. На слух это было очень убедительно и чрезвычайно просто. Со смехом и шутками он направлял людей ко вратам всех чудес.

Совершенствование в выплавлении очень трудно, и это работа не одного дня. Ван Липин учил всему постепенно, опираясь на опыт и методы, которые древние тысячелетиями передавали из поколения в поколение. В отличие от некоторых «великих мастеров цигун», практикующих ускоренные методы обучения, он начинал с закладывания основы. Но, учитывая то, что у новых слушателей сердечная природа суетлива, что они не смогут выдержать, если им все время монотонно вещать о трудностях, он иногда демонстрировал им искусство малых чудес. Это оживляло занятия, вносило в жизнь группы какой‑то интерес, а умные люди сами могли из этого кое‑что понять.

Пекин в июне, раскаленное солнце, жара. Если сидишь совершенно неподвижно, и то потом обливаешься. Место тренировки–зал восточного флигеля монастырской библиотеки. Здесь больше ста пятидесяти человек сидят в позе лотоса в помещении размером со школьный класс, страшная теснота, все забито до отказа. Двери и окна плотно закрыты, духота такая, что Ван Липину вспоминается детство, когда он сидел в погребе со свечой. Слушатели словно в парилке, пот льет с них градом, коврики, на которых они сидят, промокли насквозь, даже дышать становится трудно.

Ван Липин велит всем вытянуть руки ладонями вверх и положить по обеим сторонам бедер. следить за изменением температуры тела и окружающей среды. Затем он приседает на корточки и легонько обмахивается руками, словно веерами, беззвучно шепча что‑то губами.

Через одну‑две минуты в помещении возникает движение воздуха, как будто сразу одновременно открыли все окна и двери, зал пронизывается прохладным ветерком. Через семь‑восемь минут душный жар рассеивается, пот на лицах и телах слушателей постепенно высыхает, и место тренировки, только что сравнивавшееся с парилкой, становится прохладным, словно горная пещера, через которую протекает ручей. Некоторые слушатели, не смея верить тому, что это происходит в действительности, приоткрывают украдкой глаза и оглядываются по сторонам. Окна и двери по‑прежнему плотно закрыты, ни одно дуновение ветерка сюда, как и раньше, не может проникнуть, а все слушатели сидят с закрытыми глазами и блаженными улыбками на лицах.

Среди таких украдкой подсматривающих был и один из авторов этой книги. В то время он даже помыслить не мог, как это один человек мог в столь короткое время снизить температуру в таком значительно помещении. Лишь позже, после изучения «мастерства равновесия», когда узнал, что человек способен совершенствоваться в выплавлении в противостоянии со змеями, чистой иньской сущностью. и через это достигать равновесия, поверил теории, что человек способен захватывать змееподобное чисто иньское Ци и затем испускать его. Или же что человек может подражать функциям змеи, испускать иньское Ци, чтобы охлаждать воздух.

Чудес происходило все больше и больше, горизонты слушателей расширялись. Очень странно было то, что с приходом в учебную группу люди стали видеть много снов, а во сне больше всего видели учителя Ван Липина. Странность заключалась в том, что на другой день слушатели рассказывали друг другу содержание снов и оказывалось, что многие видели одно и то же, один и тот же сон. А иногда сон снился несколько ночей подряд, словно роман с продолжением, содержание было связным. Спросили учителя Вана, а он со смехом сказал, что, возможно, все вместе проделывают работу во сне, когда, мол, мысли движутся синхронно, то вероятность того, что во сне будешь видеть одни и те же картины, увеличивается. Большинство слушателей прибыло на курсы с целью укрепления своего здоровья, они особенно ни во что не углублялись и не обратили большого внимания на эти факты, имеющие большую научную ценность. А на самом деле передача одухотворенности во сне – одно из искусств Высшей Колесницы Школы Драконовых Ворот. Г‑н Ван Липин, пользуясь случаем проведения курсов, потихоньку поставил опыт, сделал так, чтобы все увидели один и тот же сон. Прежде Учителя и ученик проводили опыты между собой, уровень обеих сторон был чрезвычайно высок, во сне можно было обмениваться мыслями, вести беззвучный диалог. Но сознанием скольких людей можно в конечном счете управлять, его предшественники никогда не исследовали. Эта задача досталась на долю Ван Липина. Он продолжает эти исследования и сейчас. С авторами этой книги не раз случалось такое, что они ясно видели во сне г‑0на Ван Липин, который что‑то определенное делал, что‑то говорил, что потом помнилось очень ясно. События, происходившие во сне, в последующие дни одно за другим подтверждались и мы прозревали, что это г‑н Ван Липин передает нам одухотворенность.Но когда мы встречались, г0н Ван Липин утверждал, что абсолютно ничего об этом не знает. Мы думаем, что такое, возможно, знакомо каждому, кто долго общался с г‑ном Ваном. Это явление показывает, что человек высокого мастерства может бессознательно делать сознательные вещи. Как же мы должны классифицировать такие духовные феномены? По‑видимому, для анализа деятельности головного мозга человека, усовершенствованного в выплавлении, категорий западной психологии, таких как сознание, подсознание и др., уже недостаточно.

После того как в совершенствовании в выплавлении в горах было проведено полмесяца, г‑н Ван Липин сообщил слушателям, что на горе появится множество маленьких зверков. Он предупредил, что их не надо бояться, а надо жалеть и ни в коем случае не бить. Через несколько дней зверушки сами исчезнут. Слушатели и верили и не верили, но на другой день монастырь Сянцзесы действительно превратился в зверушечий рай. Одни за другими появлялись мыши, хорьки, будто спускались с неба или извергались из‑под земли.При свете дня они безбоязненно сновали туда‑сюда. словно на гулянье. И в месте тренировок порядок был нарушен. Только началась сидячая медитация, как в помещение с шумом ворвались мыши, стали залезать в швы плетеных ковриков, а некоторые преспокойно разлеглись в снятых слушателями туфлях, как будто там было что‑то приятное. На подоконниках качались змеиные силуэты, некоторые тянули головы из верхних освещенных углов комнаты, бесстрастно что‑то вынюхивая. И даже лисы, которые давно уже в Сишане стали редкостью, появились в окрестностях, забыв всякую осторожность. С несколькими слушателями было такое, что они стояли вечером столбом с закрытыми глазами под большими деревьями, совершая «омовение». По окончании упражнения они открывали глаза и видели, как что‑то похожее на лису сидит прямо напротив. Женщины при этом пугались так, что убегали со всех ног. Такие происшествия придали совершенствованию в выплавлении в горах немало интереса.

Ван Липин пояснял слушателям: то, что занимаясь упражнениями, можно привлекать животных, не пустые россказни суеверных людей, этому можно дать много научных объяснений. Каждая вещь в мирах «человека‑событий‑вещей» и «Неба‑земли‑человека» обладает собственным «полем», способна испускать определенной частоты «волны», устанавливать связь с окружающей средой. Эти самые разнообразные «поля» едины и в то же время самостоятельны. Благодаря их единству весь космос представляет собой единое целое, а их самостоятельность отделяет Тьму вещей и событий друг от друга. При совместных многодневных занятиях совершенствованием в выплавлении природные качества и способности человека меняются, частота испускания Ци тоже меняется. Когда частота Ци в основном совпадает с частотой Ци, испускаемого зверьками, эти мелкие животные как будто чуют приманку, и их невольно влечет к нам. Разве это сложно? В действительности здесь действуют факторы химические, а также физические и биологические. Это можно понять и шире. Если сидя в медитации, люди будут отмечать тонкие и тончайшие изменения в своем теле, это даст возможность считывать наитончайшие изменения частоты колебаний поверхности земли. В мастерстве равновесия «стоят столбом» и «омываются» спиной к дереву для того, чтобы добиться единства «поля» человека и «поля» дерева, и если зверушки занимаются напротив человека, значит они тоже регулируют «поле» Ци. Древние сознательно использовали изменчивость и единую природу «поля» для возбуждения скрытых в человеке способностей.

Г‑н Ван Липин, понимая тонкость даосских идей, старался, насколько возможно, выражать их приемлемым для современных людей языком, языком науки. В процессе освоения современных научных теорий и сравнения двух цивилизаций он еще сильнее почувствовал ограниченность современной науки и с еще большим рвением проповедовал даосскую культуру.

По окончании курсов в Пекине Ван Липин отправился на Лаошань в пещеру Вечной Молодости, чтобы доложить Учителям, как прошел этот первый выход в мир, рассказать о своих новых ощущениях и опыте, а также попросить у Учителей указаний по трудным и сомнительным медицинским случаям, с которыми ему пришлось столкнуться. Учителя при виде того, что их ученик достиг совершенства и может работать самостоятельно, очень радовались.

Ван Липин провел с Учителями несколько дней. Во время работы курсов он делал посылы энергии для оказания воздействия («дай гун»), лечил болезни, читал лекции, растраты энергии были большими, но на Лаошане они полностью восстановились. Перед отъездом он отдал Учителю‑Деду весь свой гонорар, чтобы в будущем осуществилось их желание отремонтировать монастырь и расширить общежитие для монахов.

Дед‑Учитель наставлял его: «Хотя ты уже обрел Дао, но последнего возврата еще не вкусил, телом живешь в Нижнем из Трех Миров. У тебя есть родители, братья и сестры, жена и ребенок, которым нужны еда и одежда. Теперь ты вышел в мир, и может случиться, что будут приезжать к тебе со всех сторон друзья и гости, которых надо будет принимать. Расходы большие, зарплаты на все не хватит. А мы уже вышли из суетного мира, телом живем в Среднем из Трех Миров. Небо и Земля имеют достаточно, чтобы прокормить Человека, зачем нам деньги?» Дед велел ему взять деньги обратно, но Ван Липин не послушался.

И потом каждый раз по окончании занятий организаторы забирали себе большую часть дохода, а оставшуюся малую часть за труды полученного, за вычетом разных расходов, Ван Липин по‑прежнему отвозил в горы и передавал Деду. Тот, видя, что его не переубедишь, вынужден был их принимать.

Человек Беспредельного Дао, чувствуя, что ученик верен Дао, полученному им от наставников, взял большую кисточку и на дщице души Ван Липина, находившейся в пещере Вечной Молодости, добавил два иероглифа – «Утверждающий Дао».

Ван Липин безостановочно работал, выполняя трудную задачу распространения даосской культуры. За несколько лет он объездил юг и север, читал лекции, устраивал учебные группы в Фушуне, Шэньяне, Пекине, Шицзячжуане, Сиане, Ухане, Гуанчжоу, Шэнчжэне, Нанкине, Цзинхуа, Шанхае и других местах. Снова и снова мысленно пробегая путь, по которому они вчетвером двадцать лет назад странствовали с облаками, вспоминая, как все силы отдавались изучению традиционной культуры, он теперь с таким же тщанием трудился ради распространения китайской традиционной культуры в мире

А после возвращения с Лаошаня в Фушунь Ван Липин, горячо любивший свой родной город, занялся здесь устройством следующего учебного курса по «искусству внутренней работы».

В курсах приняли участие более четырехсот его земляков, и Ван Липин изо всех сил старался оказывать на всех индуцирующее воздействие. К концу курса у четверти слушателей в разной степени проявились скрытые способности, довольно хорошая реакция была по Пещере Небесного Глаза. Потом он повел этих слушателей на живописное водохранилище Дахофан. Слушатели не знали целей этого похода. По указанию Ван Липина, они расселись по склонам холма, с которого открывалась широкая перспектива, и спокойно занялись сидячей медитацией. При этом они повторяли мантру, смотрели с закрытыми глазами вперед и старались запомнить все, что увидели. Через два часа Ван Липин велел завершить работу и попросил не обмениваться впечалениями, а изложить их письменно. Очень скоро в его руках оказалось более сотни записей «очевидцев». Большинство из них увидело поле битвы, на котором отчаянно сражались тысячи людей на боевых конях. А тридцать с лишним человек подробно описали увиденных ими людей, одежду, украшения, флаги, знамена, строй, сам ход битвы, да так живо, как будто авторы записок на самом деле были живыми свидетелями происходившего. Картины, увиденные этими тремя десятками людей, были в основном одинаковыми. Многие, не сговариваясь. написали одно и то же: «Это было похоже на кошмарный сон, люди и кони погибали без счета, ужасно страшно».

Полистав книги по истории, мы обнаруживаем такой исторический факт.

На 46‑м году правления минского императора Шэнь‑цзуна (1618 год) Нурхаци, питая к династии Мин «Семь больших ненавистей», напал на принадлежавшие Мин города Дунчжоу, Магэндань и Фушунь. В четвертом месяце в день Цзя Чэнь минские войска под предводительством Цуй Цзинсуна вступили в битву. Произошло кровавое сражение в поле. Минские войска потерпели сокрушительное поражение. «Погибло десять с лишним тысяч человек, даже одному‑двум из десяти не удалось выжить». Фушунь и другие два города, а также более пятисот крепостей в их округе были стерты с лица земли. С тех пор власть Мин с каждым годом стремительно слабела.

Эта знаменитая битва довольно подробно описана в исторических материалах, и сравнение этих описаний с описанием одежды и знамен, виденных слушателями, доказывает, что они видели именно эпизоды этой битвы.

В разговоре об этом с авторами книги г‑н Ван Липин сказал: «Видение древнего поля битвы может иметь три объяснения. Во‑первых, слушатели под моим воздействием могли повернуть время вспять и за два часа перенестись на 370 лет назад, благодаря чему и увидели эту битву. Во‑вторых, образ давнишней битвы в какой‑то форме сохраняется в космосе, и мы с помощью особых приемов способны схватывать существование этой формы. В третьих, я с помощью магии мог развернуть картину перед слушателями, подобно тому, как я заставлял их видеть сны. Но в то время я этого не делал, а если бы и делал, откуда бы я взял картину, которую показывал? Поэтому последнее объяснение можно отбросить и думать о понятиях пространства‑времени и формах существования материи».

В мае 1986 года по приглашению научного общества по китайскому цигун Ван Липин еще раз устроил курсы в Бадачу, в пекинских горах Сишань. Со всей страны туда собралось более трехсот слушателей. Сорок дней, в течение которых продолжались курсы, Ван Липин жил и питался вместе со слушателями. И каких бы проблем у них ни было, начиная от застарелых болезней и кончая семейными дрязгами, они со всем этим шли к нему. Между учителем и учениками установились очень глубокие чувства. Своей человечностью и добротой, гармоничностью, мудростью, искренностью, а также своим высоким духом он запечатлел в сердцах слушателей одну мысль: «Необходимо учиться Дао!»

Говоря об опыте, приобретенном в ходе нескольких лет преподавания, г‑н Ван очень трогательно сказал: «Учитель должен составлять с учениками единое целое. Начинать обучение надо с любви».

Однажды на гору пришли несколько человек, они принесли старушку, которая много лет была парализована. Старушке было за восемьдесят, голова вся седая. Увидев Ван Липина, она с трудом прошептала: «Бодисатва‑спаситель!»

Старушка всю жизнь была верующей буддисткой, никогда не причиняла вреда живому и до болезни ежегодно приезжала в сишаньские монастыри и ставила свечки, чтобы возблагодарить божеств. К несчастью в 1982 году у доброй старушки случился инсульт, все тело парализовало. С тех пор она лечилась в нескольких крупных больницах, и наступило улучшение, паралич стал односторонним.

Ван Липин посмотрел ее Небесным Глазом и обнаружил, что причина болезни совсем не очень серьезная, только лечить ее начали несвоевременно, не сумели найти правильных методов, упустили благоприятные возможности, отсюда и печальные последствия. Ван Липин сказал родственникам старушки, что у него несколько сот слушателей, которыми он должен заниматься, поэтому он не может лечить старушку дома. А вот не смогут ли они каждый день привозить ее сюда, в общем потребуется неделя. Родственники согласились.

И вот, каждый день, когда Ван Липин вел занятия, старушка появлялась до назначенного срока и садилась недалеко от кафедры. Читая лекции, Ван Липин потихоньку делал старушке регулирующий посыл. Старушка слушала внимательно, самозабвенно и через два дня могла уже вставать. На третий день она пошла, опираясь на палку. Через пять дней ходила уже самостоятельно, а через семь дней стала здоровым человеком, уверенно передвигалась по территории монастыря.

Когда курсы кончились, старушка привезла в монастырь всю семью, от мала до велика, человек пятнадцать, чтобы выразить благодарность. Взяв Ван Липин за руку, она сказала: «Мою болезнь обычный человек вылечить не мог. В тот день, когда я Вас увидела, я как будто бы увидела свет Будды и поняла, что встретила Звезду Спасения. Однажды в молодости я заболела и в этом самом монастыре получила от старого монаха глоток волшебного ци, после чего сразу же выздоровела. В этот раз я получила глоток волшебного ци от Вас и я, старая подставка для костей, снова смогла подняться». При этих словах по знаку старухи вся семья повалилась на колени. Смущенный Ван Липин бросился поднимать старушку, бормоча: «Бабушка очень преувеличивает!»

В восточном флигеле библиотеки, в двух больших комнатах. соединяющихся в виде буквы Т сидели в позе со скрещенными ногами более трехсот слушателей. Ван Липин стоял поблизости, оказывая на них воздействие, он давал инструкции.

«Распустите пояса. расстегните одежду, все тело расслабьте, отрегулируйте хорошенько свою позу. Позвоночник должен быть прямым, но не жестким. Сделайте так, чтобы он был прямым, но не жестким, расслабленным, но не распущенным. Кончик языка на верхнем небе, в древности это называли „сорочьим мостом“. Ноги закрепите надежно, надо запереть три нижние Инь. Хорошо! Поднимите голову, смотрите вперед, чем дальше, тем лучше. Посмотрит,. нет ли светлой точки, какого она цвета. Хорошо! Постепенно, медленно вбирайте обратно лучи шэнь, возвращайте его в место меж бровей, это „пещера“ из „Неба‑Глаза– Пещеры“. Еще дальше внутрь вбирайте…»

Слушатели сидят прямо, ни одна черточка лица не дрогнет, в помещении для тренировки тихо, спокойно, не слышно ни голосов, ни дыхания. Ван Липин вытягивает обе руки вперед, как будто легонько подпирает что‑то ладонями, потом раскачивает ими влево и вправо. Триста слушателей вдруг начинают раскачиваться, словно стоят на паруснике, ныряющем по волнам. Ван Липин потирает зажатые в руках две медные монеты, и слушатели раскачиваются все сильнее и сильнее. Одни запрокидываются назад, потом наклоняются вперед до земли, другие быстро машут руками, кто‑то бьет себя в грудь, кто‑то принимает грациозные танцевальные позы, некоторые же делают руками разнообразные жесты, словно говорящие на языке глухонемых. Некоторые вдруг принимаются громко плакать, и плачут горько. Другие хохочут, как сумасшедшие. Словно пчелиный рой вылетел из улья, в обеих комнатах все перевернулось, тишину сменил шум.

Посреди всего этого хаоса, поглядывая на странные картины вокруг себя, стоит Ван Липин, на лице довольная детская улыбка. Через четверть часа он простирает руку в направлении комнаты, вытянутой с востока на запад, и делает кистью толчок вверх. Другую руку опускает и легонько ею надавливает вниз. Затем поворачивается к комнате, вытянутой в направлении с севера на юг, трет друг о друга медные монеты, произносит несколько звуков.

А теперь посмотрите: В большой комнате, выходящей на восток и на запад, все находящиеся в западной части словно с ума сошли, громко плачут, кричат, всеобщий хаос. А сидящие в восточной части как будто уже устали, движения их все медленнее и медленнее, резкие выкрики сменяются легкими придыханиями, а потом все успокаиваются и тихо сидят со скрещенными ногами. В комнате, выходящей на юг и север, волнение успокоилось еще раньше. Более сотни слушателей выглядят, как покорные овцы, некоторые подремывают, кое‑кто слегка похрапывает, не обращая внимания на плач и смех в соседнем помещении, они засыпают.

Через тридцать минут Ван Липин останавливает людей, которые шумят и плачут. Снова читает заклинание, в восточной половине комнаты спящие начинают потягиваться. зевать и просыпаться. Ван Липин велит всем потереть руки, помассировать лицо, расправить ноги и убрать посыл.

Когда слушатели пришли в себя, они не переставали изумляться: «Учитель Ван, скажите, что это сегодня было?»

Ван Липин радовался, как ребенок: «Пошумели немного, вот и все». Но люди его окружили и не хотели отпустить, тогда он начал серьезно объяснять:

Оказание структурированного воздействия на группы в аудитории развилось в древности из чтения канонов даосами и буддистами. Делится оно на Три Колесницы.

Первая Колесница называется ситуацией смуты. Это когда при оказании воздействия людьми не управляют, когда нет правил, нет структурирования, все пускается на самотек. В это время кричат, плачут, смеются, руками машут, ноги сами собой вытанцовывают, полный хаос, может быть что угодно. Оказывающий воздействие намеренно не вмешивается, потому что хочет с помощью этого увидеть характер, свойства, психические недостатки каждого человека. Но такой эффект могут создавать вовсе не одни только высокие мастера. Например, известность, репутация, положение, выгода и тому подобные внешние силы могут заставить человека изменить своей сущности, все забыть и потерять самого себя. К этому примешивается такой фактор как психологическое заражение. Например, на выступлениях нынешних звезд эстрады и кино, на интересных спортивных соревнованиях многие молодые люди ведут себя, как сумасшедшие, как пьяные. Поэтому не надо думать, что если возникает «спонтанное движение», то это обязательно хорошо, что это влияние высокого мастера. На самом деле это низкий уровень.

Вторая Колесница называется распределением ситуаций. Оказывающий воздействие размечает разные территории, места, углы в зависимости от характера и свойств каждого человека, а потом, пользуясь приемами посылов, делает так, что люди в разных местах оказываются в разном состоянии. Часть людей он заставляет двигаться, других – спать, третьих – смеяться, четвертых – спокойно сидеть в медитации, причем каждый делает свое и друг другу они не мешают. Оказывающий воздействие является управляющим, а его слушатели – управляемыми. Можно сделать так, чтобы всем в аудитории стало вдруг холодно, потом жарко. У одних людей часы начнут спешить, у других – отставать, по той же самой причине. Даосы пользуются Девятью Ситуациями, которые распределяются по 64‑м гексаграммам. Наибольшее число ситуаций не превышает девяти, но в каждой ситуации может еще быть убежище. Из десяти Небесных Стволов и двенадцати Земных Ветвей можно взять самый почитаемый первый Ствол Цзя (Щит) и начать им прикрываться, и при оказании воздействия всегда обнаруживаются один‑два человека, которые не позволяют на себя воздействовать. Это называется «прикрывание щитом Цзя» («дунь Цзя»). Стволы И, Бин, Дин являются «чудесными дверцами» («ци мэнь»), они распределены отдельно друг от друга по «Девяти Дворцам», и там всегда оказывается одно пустое место, это место, которое скрывается «Цзя‑Щитом». Остальные Стволы У, Цзи, Гэн, Синь, Жэнь, Гуй называются «Шестью Образцами». Это и есть «Чудесные Дверцы, сокрытые Щитом», о которых рассказывают даосы. Смысл иероглифов очень прост, но внутреннее содержание таинственно, метаморфозы неисчислимы, это объемная модель, которой очень трудно пользоваться.

Мир Высшей Колесницы воздействия называется «Сердце постигает, дух сосредоточен». Словесные описания тут уже ни к чему, секреты его использования заключаются в единстве сердец. В это время происходит переход от внешнего движения к внутреннему, от внутреннего движения к движению духа шэнь, обе стороны понимают друг друга с помощью шэнь, молча.

И, наконец, Ван Липин рассказал, что во время занятий потому получается самопроизвольное движения, движение рук, ног и т.д., что ци ставится на первое место, а шэнь на последнее, шэнь следует за ци, и в теле нет хозяина. Совершенствующийся в выплавлении должен быть хозяином самого себя, должен внешнее действие преобразовывать во внутреннее, в чистом покое ощущать сокровенные и сокровеннейшие изменения в своем теле. В «Каноне постоянства чистого покоя, сказанном Тайшан Лаоцзюнем» («Тайшан Лаоцзюнь шо чан цин цзин цзин») говорится: «Постоянство, если рассматривать его суть с точки зрения наличия желаний, есть волнение. Постоянство, если рассматривать тайну заключенной в нем сути с точки зрения отсутствия желаний, есть покой. Ищущий радости волнуется, обретший радость спокоен». И еще: «Небо и земля в человеческом теле соответствуют небу и земле, находящимся вне тела. Когда небу и земле, находящимся вовне, соответствуют небо и земля в человеке, а у неба и земли в человеке есть хозяин, тогда ци внешних неба и земли направляется внутрь. Если же нет хозяина, то ци из внутренних неба и земли направляется наружу, тогда блюсти полноту Дао невозможно и Дао наносится ущерб». Даосы говорят: «Моя судьба зависит от меня самого, а не от Неба.» Чем бы человек в жизни ни занимался, и в самосовершенствовании, и в предпринимательстве, для соответствия Дао нужно, чтобы «во внутренних Небе и земле был хозяин», чтобы человек мог владеть собой, чтобы своим трудом и своим умом преображался он в совершенствовании и сознании, а не поклонялся чему‑то слепо, не терял своей самости.

Методика и стиль Ван Липина в преподавании мастерства и разъяснении Дао привлекали к нему все больше и больше людей. Монастырь Сянцзесы всех уже не вмещал, люди селились в других монастырях. И на горах слушателей было полно, и снизу приходило много народу. Утром они взбирались на гору, а после занятий отправлялись вниз отдыхать. За десять тысяч ли приезжали интересующиеся Дао из Гонконга. Японские организации, занимающиеся гуманитарными исследованиями, вступили в переговоры с Научно‑исследовательским обществом китайского цигун, выражая желание провести исследование на месте.

 

Глава двадцатая

Двойная ноша

 

Три старика возложили на Ван Липина важную и трудную задачу – дополнить и вновь отредактировать «Дао цзан».

Г‑н Ван Липин говорит: «Дао цзан» –это история и энциклопедия китайской культуры».

В этой книге часто употребляется слово «даосы» и крайне редко – «даосская религия». Оба эти понятия используются не в строгом смысле, это всего лишь попытка объяснить главное направление, главное содержание китайской культуры с точки зрения Культуры, то есть человеческой цивилизации.

«Дао цзан» – это не история, расписанная по годам, в нем не описываются взлеты и падения в человеческом мире по династиям и поколениям. Речь в нем идет о связи Неба и человека, о том, как космос оформился, как изменялся, как циркулировал, как развивалось человечество, о начале и конце человечества, о месте человека в космосе, о сокровенных тайнах космоса и человеческой жизни. В нем исследуются эти великие проблемы, в нем образуется особый вид культуры, получаются уникальные результаты, поэтому он является вкладом китайской, или восточной, мудрости в общечеловеческую. Именно в этом смысле и говорится, что «Дао цзан» – это история и энциклопедия древнекитайской культуры.

«Дао цзан» охватывает широкий круг областей. Уже в древности некоторые говорили, что «Искусство даосов есть смесь многообразного». Тот, кто так говорил, не понимал даосской культуры, и тот, кто не понимает даосской культуры, будет так говорить и впредь.

Но раз даосы занимались широким кругом вопросов и занимались детально, в их исторических документах, разумеется, избежать «многообразия» и «смеси» было невозможно. И именно потому, что в «Дао цзане» сохранено большое богатство исторических документов, для потомков он является гигантской культурной сокровищницей.

. На девятом году правления Чжэнтун династии Мин (1444 год) в результате сорока одного года редактирования было осуществлено последнее крупное издание «Дао цзана». С того момента, когда даосские каноны были впервые собраны, к этому времени прошло более тысячи лет. Выпущенный в 1444 году ксилограф «Чжэнтун Дао цзан» в 1601 году в период минского правления Ваньли был дополнен «Продолжением Дао цзана годов Ваньли». Вместе это издание составило 5 485 цзюаней в 572‑х папках, к настоящему же времени от него сохранился один‑единственный полный экземпляр. При династии Цин минское издание пострадало во время захвата Пекина объединенной армией восьми западных держав в 1900 году.

В 1923‑1926 гг. Шанхайское издательство «Шанъу иньшугуань» переиздало минский «Дао цзан» по экземпляру, хранившемуся в Пекинском монастыре Байюньгуань, а затем он был переиздан в 1957‑1977 гг. Китайской Даосской Ассоциацией на Тайване на основе шанхайского издания. Но так как в экземпляре, хранившемся в монастыре Байюньгуань не хватало многих страниц, а многие были испорчены, два вышеуказанных ксилографа тоже оказались неполными.

В 1988 «Дао цзан» переиздали на той же основе три издательства КНР, но испорченные и недостающие страницы были дополнены, так что минский «Дао цзан» восстановлен.

Полный «Дао цзан», доступный сейчас, – это собрание даосских классических канонов и сочинений, верхней границей которого являются годы Ваньли эпохи Мин. В него не вошли многие и многие важные даосские сочинения, как, например: 1)около 110 даосских книг, собранных после периода Ваньли в начале эпохи Цин; 2)древние классические даосские каноны, которые отсутствовали в минском издании; 3) книги, обнаруженные при раскопках в Дуньхуане в 1899 году и похищенные английскими и французскими экспансионистами, которые хранятся сейчас в музеях и библиотеках США и Франции; 4) в 1973 году в Чанша, в Мавандуе при раскопках захоронения № 3 обнаружены шелковые свитки с давно утраченными сочинениями школы Хуан‑Лао начала эпохи Хань, такими как «Цзин фа», «Ши да цзин», «Чэн», «Дао юань» и др.; 5) В разграбленной экспансионистами в Юаньминъюане «Энциклопедии Юнлэ» от прежних 22 877 цзюаней сохранилось всего 3, 48 %, но, судя по остаткам, там были важные произведения, отсутствовавшие в минском «Дао цзане».

Все это еще ожидает упорядочения, редактирования и издания. Кроме того, существует еще проблема ошибок в распределении материалов «Дао цзана» по папкам.

Две очерченные выше проблемы составляют «лакуны» нынешнего «Дао цзана». Эти проблемы изучают ученые, но еще внимательнее и серьезнее относятся к ним трансляторы даосизма. Они пытаются «восполнить» упомянутые «лакуны», то есть 1) дополнить «Дао цзан»: 2) переиздать; 3) составить к нему индекс. На взгляд даосов, это часть их дела, великое дело даосской культуры, а также дело, важное для культуры всего человечества.

Взяв на себя такую трудную задачу, г‑н Ван Липин и его Учителя проявили огромную смелость.

И они уже начали свой неустанный труд.

В годы странствий с облаками они обнаружили в пещерах священных гор часть спрятанных в тайниках рукописей Люй Дунбиня, которые должны были войти в «Дао цзан».

Чэнь Гофу в «Исследовании происхождения „Дао цзана“» говорит, что даосы хранили свои книги как величайшие драгоценности и передавали их только от учителя к ученику. Эта характерная черта феодальной эпохи создавала огромные препятствия в распространении культуры. Но, если посмотреть на дело с другой стороны, самоуправство при феодализме было страшное. Давали приказ сжечь книги – и сразу вся соответствующая литература уничтожалась. А были еще войны и стихийные бедствия, во время которых погибали драгоценные книги. В таких условиях тайники в священных горах или передача со строгими ограничениями от учителя к ученику, от отца к сыну была вынужденным способом сохранения культуры.

Что касается времени нынешнего, то условия для широкого распространения культуры уже созрели, окончилась «культурная революция», уничтожавшая культуру, люди стали в культуре разбираться больше. И поиски культурных сокровищ, спрятанных в глуши гор, под землей, заученных людьми наизусть, в том числе и сокровищ даосской культуры, этих условиях становятся очень важным делом.

Ван Липин и его Учителя как раз и занимаются этой чрезвычайно важной для человечества работой. Они хотят «заполнить» лакуны «Дао цзана».

И в работе есть уже достижения.

По указанию Учителей Ван Липин привел в порядок и отредактировал текст «Нюй дань гун» («Мастерство женского эликсира»). Первоначально в рукописи было 170 тысяч иероглифов, сокращение и упрощение некоторых мест довело ее до 120 тысяч знаков. Скоро она увидит свет.

Приемы мастерства на всем протяжении истории были «Цяньскими», то есть предназначались для совершенствования мужчин, а не женщин. Чрезвычайно немногочисленные сочинения, специализированные для женского совершенствования в Дао, в «Дао цзане» пока отсутствуют. В последние годы в Китае и за рубежом становится все больше женщин, желающих заниматься тренировкой, но нет соответствующих руководств. На рынках можно увидеть литературу по женскому эликсиру, но это одни общие слова, практически по ней заниматься невозможно. Ван Липин и его Учителя обратили внимание на эту проблему и намерены ее решить.

Школа Полной Истинности Дао обобщила биологические различия мужчин и женщин, а также опыт предшественников по совершенствованию в выплавлении женского эликсира и создала методы женской работы. Люй Дунбинь обучил. этим методам Ван Чунъяна, тот обучил им Сунь Буэр, которая достигла совершенства в выплавлении и считается одной из Семи Истинных Даосов Севера.

Ван Липин по указанию Учителей отредактировал «Мастерство женского эликсира», сделал из него книгу, написанную простым понятным разговорным языком, ясно изложил принципы и методы работы, и она очень удобна для женского совершенствования.

В каких условиях Ван Липин писал «Мастерство женского эликсира», это даже трудно себе вообразить. Г‑н Ван известный в мире человек, а если говорить о его эрудиции, то мало кто в мире может с ним сравниться. Но жилище семьи Ван чрезвычайно скромное, мебель только самая простая, письменного стола и то нет. Такого не встретишь сейчас даже в простой рабочей или крестьянской семье, разве только в самых бедных крестьянских домах в самых бедных отсталых районах. У авторов книги, когда они это пишут, сердце разрывается. Думаем, что такое же чувство будет и у добрых читателей. Впрочем, может быть кто‑то авторов и заподозрит, не хотят ли они создать новый современный миф? Ведь в достоверность таких фактов трудно поверить.

Но дело обстоит именно так.

Г‑н Ван Липин писал «Мастерство женского эликсира», сидя на кровати и разложив рукопись на коленях. Те, кому в будущем посчастливится заниматься по этой книге, должны помнить, в каких условиях она писалась, и пусть это будет помощью в их занятиях. В еще более аскетических условиях живут Учителя Ван Липина, Дед и Отец (Человек Дао Чистого Покоя уже вознесся, его нетленные мощи сохраняются), но все они упорно трудятся, проводят эксперименты, собирают материалы, пишут, редактируют, дополняют «Дао цзан».

Во многих случаях Учителя вырабатывают программу и поручают Ван Липину провести эксперимент в обществе. Потом успешный опыт фиксируется. Например, после того как Ван Липин объявил себя и стал создавать большие учебные группы, он проводил широкомасштабную работу по обучению мышлению в покое. Его Учителя подобного опыта не имели и в «Дао цзане» тоже на этот счет нет никаких свидетельств. В результате же проведенных экспериментов был накоплен большой опыт, произведена проверка на практике. Ван Липин всегда проводит учебные курсы по‑разному, чтобы получить больше разных данных. Каждый раз он готовит к занятиям новые проекты тренинга, причем честно говорит: В этом деле у меня тоже опыта нет, не знаю, можно ли это сделать. Это не простое выражение скромности, он говорит правду, его работа – непрестанный поиск.

Однажды в Сиане ему встретилось очень редкое заболевание. Он справлялся у Деда и Отца, но оба старика тоже с ним не сталкивались и конкретных приемов лечения присоветовать не могли. Но во сне Ван Липин получил указания от одного из учителей прежних поколений. Он воспользовался его методом, и болезнь была излечена. Потом он просмотрел всю классическую литературу, но имя этого мастера нигде не упоминалось. Тогда Ван Липин сделал подробное описание болезни и метода лечения, как драгоценный материал эта информация будет занесена в «Дао цзан».

Человек Беспредельного Дао и Человек Дао Чистой Пустоты уже в высоком возрасте, но продолют совершенствоваться. Записанный ими опыт занятий для стариков – также новая драгоценная информация, до сих пор отсутствовавшая в «Дао цзане».

К идеям и методам Ван Липина проявили большой интерес студенты и аспиранты. Они вместе с ним исследуют сейчас новые проблемы философии и проблемы, выдвинутые развитием науки и техники.

В беседах с авторами книги г‑н Ван Липин пожаловался, что слишком много у него житейских дел, которые отвлекают от задач редактирования «Дао цзана». Да еще различные общественные «узы» на нем лежат, например, ему дано «важное поручение» быть охранником завода. Много больных, каждый день толпы людей с разными трудностями и проблемами, ни уклониться, ни спрятаться нельзя. Так тратится его драгоценное время. Посмеиваясь над собой, он сказал: «Даосы‑отшельники – это люди потустороннего мира, они никогда не жили в тисках человеческого. Этот мой нынешний опыт тоже потом можно записывать в „Дао цзан“».

Когда авторы книги в первый раз приехали в Шэньян на встречу в Ван Липином, был как раз обеденный перерыв. Г‑н Ван потащил нас в обыкновенную харчевню. Она стояла у дороги, одна маленькая комната, несколько складных столиков, два официанта – новое частное предприятие, из тех, что появились в последние годы. Г‑н Ван Липин был очень весел. «Сегодня я угощаю, выбирайте, что заказать». Протянул одному из нас меню. После нашего заказа он заказал еще для себя доуфу, соевый сыр, потребовал несколько бутылок пива. Доуфу – его главная пища, а пиво – для гостей. Он очень радовался гостям издалека, которые не говорили об обыденном, а специально расспрашивали о Дао. «Заказывать кушанья я до сих пор не научился,– сказал он.–Пусть гости сами выбирают, не надо стесняться». Ест он меньше, чем другие люди, и гораздо быстрее. После еды пошел платить по счету, вернувшись, с улыбкой сообщил: «Сегодня редакция одного журнала прислала гонорар за рукопись, сто юаней. Есть в кармане денежки, не надо у людей занимать, чтобы вас угостить». Так мы и узнали одну сторону обыденной жизни г‑на Ван Липина. Каждый год ему надо ездить в Лаошань навестить Деда и Отца, каждые два‑три года он навещает Дядей, Человека Дао Странствий с Облаками и Босоногого Даоса. Надо кормить родителей и тестя с тещей, четверых стариков, надо помогать младшим братьям и сестрам, воспитывать ребенка, он должен выполнять все свои человеческие обязанности. Но сам он крайне скромен, он вне материальных потребностей и думает только о том, как выполнить лежащую на нем двойную задачу.

Многие люди обращались с просьбами к г‑ну Ван Липин и будут обращаться еще. Он помогает. Он помогает также еще большему количеству людей, которые не обращались к нему и, скорее всего, никогда не будут иметь такой возможности. Г‑н Ван ничего от нас не просит, но неужели мы ничего не должны для него сделать?

Двойная ноша, лежащая на плечах Ван Липина, должна быть и нашей заботой. Мы способны бросить свою горсть земли, чтобы помочь в насыпании большого холма.