Курды, переходящие р. Аракс

протяжением около ста верст, через Амарат, Игдырь и Чингельский перевал.

До Эрзерума от Баязета было 280 верст, а от Карса — 180 верст. Хотя между последним и Эрзерумом имелось шесть путей, но лесистая местность и перевалы через Саганлугский хребет, покрытый до июля снегом, делали движение затруднительным и представляли обороняющемуся ряд удобных позиций.

13 февраля 1853 года князю Воронцову была сообщена высочайшая воля о принятии им на случай разрыва с Турцией оборонительных мер, причем государь рекомендовал образовать в Закавказье особый резерв для действия против турок, продолжая в то же время охрану внутренней линии со стороны горцев¹⁸.

Положение князя Воронцова было в высшей степени затруднительно. Граница наша со стороны Турции на протяжении более 500 верст была охраняема только редкими постами, на которых кроме чапар находилось всего лишь около 1760 донских казаков, а в пограничных городах, в укреплениях и крепостях было расположено 4 линейных батальона¹⁹.

В случае вторжения неприятеля в наши пределы, нельзя было и думать о непосредственной обороне этой границы, защита которой была рассчитана только против контрабандистов и хищников и которая не могла быть, по удалению своему от расположения

179

наших резервов, своевременно подкреплена большим числом действующих войск.

Поэтому князь Воронцов предполагал позаботиться преимущественно об охране важнейших политических и стратегических пунктов, как-то: Озургеты, Ахалцых, Ахалкалаки, Александрополь и Эривань; остальные посты и укрепления упразднить, а гарнизоны их собрать на удобнейших местах, где они могли бы соединиться с главными нашими резервами. Такими сборными пунктами могли служить:

1) Озургеты для ³/₄ батальона и 38 казаков, занимавших линию от поста Св. Николая до поста Квабис-Дарвазского; 2) Ахалцых для ³/₄ батальона и 430 казаков, занимавших линию до Варнетского поста; 3) Ахалкалаки для одной роты; 4) Чебурет-Чай для 309 казаков части Александропольского кордона от п. Аладанского до Мадаточинского; 5) крепость Александрополь для 1 батальона и 383 казаков остальной части Александропольского кордона от п. Казанчинского до Кошевского поста и 6) крепость Эривань для 1 батальона и 631 казака участка Эриванского уезда от поста Анинского до поста Халахачинского.

Сбор войск с постов в вышеназванные пункты мог быть закончен в восемь дней со времени получения ими соответствующих приказаний.

Что касается действующих войск, то наместник не счел удобным значительно ослаблять отряды, собранные против горцев, и полагал возможным сосредоточить в виде резервов только 7 ¹/₂ бат., 60 каз. и 20 ор.²⁰, которые сгруппировать в двух пунктах: в Делижане, на узле путей в Александрополь и Эривань, и на Цалке, узле всех сообщений Ахалцыхского уезда с Тифлисом. Сосредоточение этих частей могло быть окончено в 20 дней после получения ими приказания. Предполагая, что главные силы Турции будут привлечены на европейский театр, князь Воронцов рассчитывал удержать турецкие войска на азиатском театре этими небольшими отрядами, дальнейшее усиление которых с линии признавал нежелательным.

Преклонный возраст князя Воронцова и болезненное состояние не позволяли ему принять личного начальства над войсками действующего корпуса. Кроме того, военные действия не могли ограничиться одной турецкой границей, и следовало ожидать, что разрыв с Турцией вызовет новый ожесточенный взрыв фанатизма среди кавказских горцев. Таким образом, наместнику надо было оставить за собой общее руководство над операциями на всем Кавказе, и командиром действующего корпуса был назначен князь Василий Осипович Бебутов, проведший почти всю свою службу на Кавказе, где он выказал большие военные и административные способности.

180

Первоначальные предположения князя Воронцова о тех силах, которые могли бы быть сосредоточены к границе в июне 1853 года, впоследствии были разработаны более подробно²¹, причем число войск для активных действий пришлось уменьшить до 6 батальонов, 4 сотен и 14 орудий²².

Отряд этот предполагалось усилить 15 сотнями милиции и часть его сосредоточить в двух группах для вторжения неприятеля²³, а именно, у Ахалцыха, впереди д. Суплис — 1 ¹/₄ батальона, 2 горных орудия и 3 сотни²⁴ и у Орловки — 1 ¹/₄ батальона, 2 легких орудия и 6 сотен²⁵; остальные же войска оставить в местах квартирования при условии готовности к выступлению через 24 часа по востребовании.

Если же обстоятельства вызвали бы необходимость дальнейшего усиления резервов на границе, то к Ахалцыху предполагалось отправить еще ³/₄ бат.²⁶ и 4 ор. и к Орловке — 2 ¹/₄ бат.²⁷ и 6 ор.

Для защиты Гурии оставалось лишь 3 роты Черноморского линейного № 12 батальона и 2 сотни гурийской милиции, которые поэтому решено было усилить шестью сотнями гурийской, мингрельской и имеретинской милиции и 2 ротами линейного № 1 батальона из Кутаиса. Эти части должны были быть перемещены в Озургеты.

Южный участок границы, от Александропольского уезда исключительно, обеспечивался крепостью Александрополем и пограничными казачьими постами, почему этот участок также предполагалось усилить сбором милиции.

Ничтожность свободных войск на Кавказе, лишавшая нас не только возможности предпринять наступательные действия, но и обеспечить границы от неприятельского вторжения, вызвала со стороны императора Николая I согласие на усиление Кавказского корпуса одной дивизией из Европейской России. При этом государь имел в виду кроме обеспечения Закавказья от вторжения неприятеля также наступательные действия в пределы Азиатской Турции²⁸ и указывал, как на желательные в этом отношении пункты, на Карс и Баязет²⁹.

Для этого была вновь избрана расположенная в Севастополе ближайшая к Кавказу 13-й пехотная дивизия, которую должна была сменить в Севастополе бригада 14-й пехотной дивизии с 2 батареями, квартировавшая до сих пор в Одессе³⁰.

Относительно употребления на Кавказе 13-й пехотной дивизии было два предположения. Согласно первому, ее хотели отправить из Севастополя до Керчи походом, переправить через Керченский пролив в Тамань, а оттуда опять походом до Кавказской линии для смены части войск, на ней расположенных; последние же присоединить к действующему корпусу. Согласно второму предположению, дивизию должны были посадить в полном

181

составе с ее артиллерией на суда в Севастополе, перевезти ее морем в Сухум-Кале и оттуда направить походным порядком к границе.

Первый способ давал возможность употребить для действия против турок войска боевые, привычные к местным условиям и климату, но для его выполнения нужно было более времени, а организация продовольствия являлась более сложной. Второе предположение, более трудное в отношении дальней морской перевозки в бурное осеннее время, имело то преимущество, что скорее выводило Генерал-майор Майдель       Кавказ из критического поло-

жения, в котором он находился, и, кроме того, высадка таких внушительных сил на Черноморском побережье должна была произвести выгодное для нас впечатление на враждебные черкесские племена.

Поэтому предпочтение было отдано морскому способу перевозки, несмотря на то что такая значительная перевозка морем должна была быть произведена нашим флотом впервые и что трудность ее увеличивалась необходимостью перевезти с войсками весь обоз и всех строевых и подъемных лошадей (по штату 1660 голов). Князь Воронцов категорически заявил о полной невозможности купить или нанять столь значительное число лошадей в Закавказье, близ пункта высадки. Он признавал также необходимым перевезти при дивизии все запасы как для довольствия в пути, так и после высадки в размере не менее 26-дневной пропорции овса, так как Кавказское интендантство могло заготовить лишь количество, необходимое при передвижении дивизии от моря до границы.

Император Николай изъявил желание, чтобы перевозка десантного отряда была произведена в два рейса частями в полном составе, с обозом и лошадьми, не нарушая строевой их организации, с тем, чтобы каждый эшелон после высадки мог немедленно двинуться в поход.

Один полк 13-й пехотной дивизии государь полагал употребить для смены частей гренадерской бригады, несшей караульную службу в Тифлисе, чтобы таким образом в действующем корпусе

182

было не менее 6 батальонов этой славной бригады. Остальные полки перевозимой дивизии должны были в полном составе поступить в ряды действующего корпуса, усиливаемого кавказскими стрелковым и саперным батальонами, драгунским наследного принца Виртембергского (Нижегородский) полком, одной батареей Кавказской гренадерской артиллерийской бригады, одной казачьей конной батареей, 2 казачьими и 2 мусульманскими полками.

В северный Дагестан на смену драгунам должны были быть отправлены два донских казачьих полка.

Император Николай признавал, что усиленный таким образом корпус князя Бебутова будет достаточен не только для обороны границы, но и для перехода в наступление с целью овладения Карсским пашалыком и спорной территорией пограничной с Гурией полосы³¹.

Князь Бебутов, выделив часть сил для усиления войск в Гурии, остальные, в числе от 16 до 20 бат., 10 эск., 9 сот., 50 ор. и до 112 сот. милиции, должен был сосредоточить у Александрополя³² и составить из них действующий корпус.

Имея в виду, что высадка 13-й пехотной дивизии в Сухум-Кале ожидалась между 20 и 25 сентября, а к Александрополю эта дивизия могла прибыть только после 48-дневного марша, т. е. в начале ноября, наступательные военные операции предполагалось начать с весны 1854 года, так как поздней осенью и зимой дороги в Карсском пашалыке в большинстве случаев для обоза непроходимы.

Хотя переход в наступление турецкой Анатолийской армии представлялся и маловероятным, но наместник еще в августе поручил князю Бебутову и начальнику инженеров отдельного Кавказского корпуса генералу Ганзену осмотреть все пограничные крепости и составить соображение о необходимых в них работах, а начальнику артиллерии принять меры к их вооружению и снабжению боевыми комплектами.

Важнейшим укрепленным пунктом в пограничной полосе являлся Александрополь³³. Крепость имела 7 бастионов с капониром между 1-м и 6-м бастионами, главный вал с линией огня в 1135 саженей, 2 оборонительные казармы на 1700 и 1500 человек и оборонительный магазин на 20 000 четвертей. Укрепления были в хорошем состоянии, но некоторые работы еще не были закончены. Отдельные верки состояли из двухэтажной башни и двух неоконченных постройкой люнетов. Для приведения крепости в оборонительное положение необходимо было насыпать барбеты по главному валу и расчистить местность впереди 8-го полигона от развалин старого Гумринского укрепления. Мешали обстрелу и некоторые частные постройки, но ввиду дороговизны отчуждения пришлось временно их оставить с решением уничтожить только в случае надобности.

183

На вооружении крепости состояло всего 76 орудий; для полного вооружения требовалось еще 283 орудия, но в крайнем случае признавалось достаточным 44 орудия. Зарядов состояло 22 680, а требовалось еще столько же.

Наличный состав крепостной артиллерии был: 2 офицера, 12 фейерверкеров и 121 рядовой; необходимо же было: 10 офицеров, 30 фейерверкеров и 300 рядовых. Точно так же был непомерно слаб и пехотный гарнизон, в котором числилось 860 рядовых Грузинского линейного № 3 батальона, тогда как для обороны по числу верков требовалось 3200 или не менее 2500 человек.

Крепость Ахалкалаки состояла из каменных стен с башнями и двухъярусной цитадели.

В ней также требовалось произвести некоторые работы по приведению ее в оборонительное положение, а именно: насыпать барбеты, присыпать траверсы, вооружить башни артиллерией, расчистить фронт впереди укреплений. На вооружении крепости состояло только 4 орудия, и требовалось добавить не менее 10 орудий.

Гарнизон численностью в 1 роту признавалось необходимым усилить еще на 300 человек.

Укрепления Ахалцыха состояли из каменной стены с башнями и цитадели, расположенной на крутом утесе. Цитадель эта была окружена командующими высотами и плохо прикрывала город, который лежал вне ее. Здесь тоже ощущался недостаток в вооружении, и к имевшимся 38 орудиям необходимо было добавить не менее 6 орудий.

В наихудшем положении находилась крепость Эривань³⁴. Князь Бебутов признавал состояние ее совершенно неудовлетворительным. Стены, башни и даже контр-эскарпы обвалились, батареи обветшали настолько, что не могли выдержать выстрелов из стоявших на валгангах орудий большого калибра. Водоснабжение крепости было не обеспечено, так как неприятель мог разрушить водопровод. Вооружение ее (только пять 24-футовых пушек) было чрезмерно мало. Тем не менее князь Бебутов признавал крепость достаточно сильной против того турецкого отряда, который мог бы быть направлен из Баязета.

Вообще же, как видно, главная слабость всех указанных крепостей заключалась в недостаточности их артиллерийского вооружения. Насколько в Закавказье были невелики артиллерийские запасы, видно из того, что часть орудий для вооружения пограничных пунктов была снята с укреплений Лезгинской линии, вооружение которой было пополнено из склада в Дубовке. Совершенно не имелось также запасных лафетов и платформ, которые приходилось вновь заготавливать.

Наибольшие опасения князя Воронцова вызывала оборона Гурии и береговой линии³⁵. Уже в сентябре получались тревожные

184

слухи о сосредоточении турецкого отряда до 4000 регулярных и 10 000 иррегулярных войск в окрестностях Батума и на границе Гурии. Слабость нашего флота, охранявшего Черноморское побережье, давала возможность туркам предпринять против Гурии одновременно сухопутные и морские действия значительным их флотом, который базировался на Батум. Такой план с их стороны подтверждался как разработкой дороги к Озургетам и посту Св. Николая, так и слухами о сосредоточении в Батуме большого сухопутного отряда, флота и зна-        Князь А. С. Меншиков чительного числа кочерм.

Между тем в Гурии были расположены лишь один черноморский линейный № 12 батальон и две роты грузинского линейного № 1 батальона, которые прибыли из Кутаиса.

Со стороны моря наша граница была совершенно необеспечена.

В Поти было 2 старых турецких укрепления, но они не были вооружены.

Укрепления береговой линии были построены исключительно против горцев; со стороны моря они были совершенно открыты, не исключая Новороссийска и Геленджика. Средние укрепления, от Новотроицкого до Гагры включительно, как земляные так и каменные, могли быть разрушены в самое короткое время артиллерией хотя бы одного неприятельского фрегата. Число орудий, обращенных к морю, и их калибры были настолько незначительны (в Новороссийске — 4 орудия, в Геленджике — 2 орудия, в остальных укреплениях по 1 или 2 блокгауза с 1 орудием каждый), что не могли устоять против артиллерии флота. Укрепления Пицунда и Бомборы, хотя тоже были слабы, но настолько удалены от моря, что первое мало подвергалось опасности, а второе было совсем обеспечено от огня флота. Город Сухум не был укреплен ни с моря, ни с сухого пути, а старая Сухумская крепость представляла с моря развалины бастионов и одну стену, частью обвалившуюся, которую было нетрудно окончательно привести в негодность несколькими десятками выстрелов³⁶.

Между тем высадка на этом берегу, хотя бы и небольшого неприятельского отряда, должна была отразиться для нас невыгодно

185

в умах горцев, которые, конечно, воспользовались бы случаем для нападения на эти укрепления со стороны гор.

Уже в июне³⁷ среди горцев ходили слухи о скором движении Магомет-Амина в Абхазию, Мингрелию и Гурию на соединение с турецкой армией и об ожидаемой помощи западных держав, с которыми Магомет-Амин находился в сношении³⁸. В случае его удачи нельзя было рассчитывать на верность мусульманского населения этих областей, особенно Абхазии, т. е. в тылу тех слабых войск, которые могли быть сосредоточены на гурийской границе.

Усиление фортов и постройка береговых батарей при недостатке войск и трудности, а в некоторых случаях и невозможности между ними связи не могли бы уничтожить опасений за наше побережье. Эти разобщенные укрепления были, по сравнению полковника Колюбакина³⁹, ввиду доступности берега для высадки на всем протяжении «похожи на ворота среди чистого поля, и разве орудия не из чугуна или меди, а из магнита будут иметь двоякое свойство поражать и притягивать. В случае же усиленного вторжения неприятеля эти батареи, связывая наши движения, будут не помощью, а помехой». Поэтому полковник Колюбакин говорил, что «мы должны против покушения с моря обеспечить себя так, как оракул советовал афинянам, стенами деревянными, т. е. кораблями»⁴⁰. Та же мысль высказывалась и адмиралом Серебряковым (начальник Черноморской береговой линии), который убедительно доказывал необходимость непрерывного крейсерства флота вдоль всего берега от Анапы до поста Св. Николая, а так как назначавшихся для этой цели 1 фрегата и 6 малых судов недостаточно, то он просил как усиления их судами Черноморского флота, так и разрешения вооружить и держать под парами все 5 пароходов Кавказской береговой линии.

Из этого числа 2 парохода («Молодец» и «Боец») и 8 транспортов предполагалось оставить в распоряжении начальника береговой линии для текущей службы, т. е. для поддержания связи между фортами, для подвоза к ним продовольствия (так как торговые сношения с горцами прекратились), для эвакуации больных и проч. Остальные 3 парохода («Могучий», «Эльборус» и «Колхида») вместе с паровой шхуной «Аргонавт» предполагалось присоединить к крейсерам Черноморского флота со специальной целью охранять побережье и препятствовать доставке турками горцам боевых припасов.

Пароходы эти, однако, были не все в готовности к плаванию; они требовали дополнительного артиллерийского вооружения, а некоторые из них — ремонта⁴¹.

Адмирал Серебряков полагал усилить открытые с моря укрепления земляными батареями, которые вооружить запасными

186

орудиями береговой линии, а также орудиями, взятыми из южного артиллерийского округа.

Он считал также необходимым усилить местные гарнизоны до прихода 13-й дивизии призывом мингрельской и имеретинской милиции, о чем просил и владетель Абхазии, князь Шервашидзе, сильно опасавшийся начавшегося среди горцев неприязненного движения⁴².

Князь Воронцов разрешил адмиралу Серебрякову привести эти предположения в исполнение, причем береговая линия должна была быть усилена 3 сотнями мингрельской милиции под начальством князя Константина Дадиана и сбором в случае надобности одной или двух имеретинских сотен. Наместник приказал за неимением других свободных войск приготовить к походу батальон Черноморского казачьего войска, который должен был сменить один из линейных батальонов I отделения береговой линии, а этот последний прибыть в III отделение⁴³.

Приготовления к войне по части артиллерийской сводились к вооружению пограничных крепостей, устройству артиллерийских складов и формированию запасного и осадного артиллерийских парков.

К началу кампании в крепостях состояло:

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

	i i il il il i uni и il il il il il i il 111..............	III II II I II II I II II II II II I II II II ПЛЮШ
	2	30
	42	375
11 II II II 1 I II 1
	19	125
11 II II II II II II II II II 1
	119	175
111 II II II II II 1 II II II 1 II II 1
	12	9000
1 I II III III I

По числу этих орудий было заготовлено по два комплекта зарядов и снарядов со всеми припасами⁴⁴.

В Александрополе и Ахалцыхе было сосредоточено по два комплекта, в Ахалкалаках — один комплект зарядов и патронов на 8 легких, 8 горных орудий и 6 батальонов пехоты, в Озургетах — 50 000 патронов, и в каждом из этих четырех пунктов материалы для изготовления 15 000 кавалерийских патронов.

Для укреплений береговой линии было решено взять вооружение из запасов Севастополя, всего 7 — 18-фунт. пушек, 31 — 12-фунт., 20 — 6-фунт. мортир, 6 — 2-пуд. мортир, из Херсона 4 — 12-фунт. пушки и из Ростова — 15 каронад. Боевые припасы

187

для всех этих орудий также должны были доставить из Севастополя.

Возможность для Кавказского корпуса, если он будет соответственно усилен, наступательных действий и предположение овладеть в таком случае столь сильными турецкими укреплениями, как Карс и Эрзерум, ставила на очередь вопрос о сформировании осадного парка⁴⁵.

Для него было назначено:

n i il il i il il il il il il in Drang ала ми ni шимми                     п ппппп

□ ШШ              24ШШ          4        2 ............ , 2 ..................

...............           1ШП            2                       .............

П ППППП              2ШП            4                        .............

П ППППП             1/₂ШП             2                        ............

Заряды и снаряды должны были поступить из Эриванской и Александропольской крепостей.

Личный состав назначался из парка 19-й артиллерийской бригады. Парк должен был быть перевезен в Александрополь лишь в мере действительной надобности; для следования за войсками боевых припасов необходимо было сформировать наемный буйволовый транспорт из 120 повозок с 600 буйволов⁴⁶.

Запасный артиллерийский парк должен был формироваться в Тифлисе⁴⁷ из состава 19-й и 21-й артиллерийских бригад в числе 80 зарядных ящиков для возки комплекта зарядов на 2 батарейные и 2 легкие батареи и 160 наемных парных воловых арб для возки остальных зарядов и патронов (на 21 ³/₄ бат., 2 стр. и 3 саперн. рот, 10 эск., 4 дон. каз. пол., 3 сот. лин. каз., 25 сот. милиции, 2 кон. бат., 8 легких и 6 горных орудий⁴⁸).

Кроме того, в крепостях Александрополь и Эривань для этих же войск должно было храниться по одному комплекту зарядов и патронов.

Ввиду наступательных целей началось формирование запасного инженерного парка. Работу эту возложили на капитана Кавказского саперного батальона фон Кауфмана, который и должен был принять в свое ведение парк по окончании его сформирования.

Так как многого из потребного для парка имущества недоставало и оно не могло быть взято из Кавказского саперного батальона и местного инженерного парка, то капитану фон Кауфману было поручено приобрести или изготовить недостающее количество вещей хозяйственным способом на аванс 5000 руб., причем «по экстренности дела и в полном доверии к капитану

188