Бытие в классической античной философии

ТЕМА – БЫТИЕ КАК ОСНОВНАЯ ФИЛОСОФСКАЯ КАТЕГОРИЯ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

 

Бытие в досократической философии

 

Бытие – центральная категория философии. Впервые оно было использовано так называемыми элеатами, представителями одной из наиболее влиятельных философских школ досократического периода. Свое название данная школа получила по месту географического расположения в городе Элея. Наиболее известными приверженцами элейской школы были Ксенофан, Парменид и Зенон.

Элеаты ввели в оборот понятие «бытие» с целью формулирования их собственного, оригинального решения традиционной для досократиков проблемы архэ. Идейные противники элеатов – представители милетской философской школы – интерпретировали эту проблему в духе натурфилософии или физики. Элеаты же предложили трактовать ее отвлеченно, абстрактно. «Внутри» их логики, заявлявшей о том, что архэ – это бытие, они, конечно, отчасти сближались (по самому «стилю» мышления) с Пифагором, по мнению которого архэ следовало рассматривать как число.

В строгом смысле слова нельзя сформулировать завершенное, краткое и исчерпывающее определение термина «бытие». Это связано с его всеобщностью и имплицитной полемичностью. В общем случае, однако, бытие можно понимать в качестве универсальной философской категории, обозначающей существование мира в целом, процессуальность существования как таковую.

Парменид указывает на важнейшие свойства бытия. Особым образом среди них выделяются следующие.

1. Бытие есть, а небытия нет.

2. Бытие и мышление тождественны.

3. Бытие не делится на части.

4. Бытие не возникает и не гибнет.

5. Бытие неподвижно.

6. Бытие есть идеальный шар, центр которого – везде, а периферия – нигде.

В подобных рассуждениях (зачастую метафоричных и иносказательных) Парменид и другие элеаты заявляют о наличии неизменной сущности мира, о гармоничной целостности Космоса, о его подчиненности непрерывно действующим законам, а также о глубинной, неразрывной связи между предметностью человеческого мышления и явленностью реальной действительности, между сферами интеллигибельного (умопостигаемого) и физического. 

В целях развития общих размышлений о смысле бытия ученик Парменида Зенон Элейский сформулировал 45 апорий, из которых до наших дней дошло только 9. Самые известные из них – это апория летящей стрелы и апория Ахиллеса и черепахи.

Первая апория сообщает нам о том, что всякая летящая стрела покоится. Тут, конечно, необходимо вспомнить о значении термина «апория». Апория – это логическое противоречие между очевидными данными опыта и результатами их мысленного анализа. В частности, само по себе словосочетание «летящая стрела» уже сообщает нам о том, что имеет место физическое перемещение стрелы из одной точки в другую. Однако ясно и то, что в ситуации дискретного рассмотрения времени полета стрелы мы не можем не заметить, что в каждый условный отдельный момент этого времени стрела фактически была неподвижна. Зенон считал, что существование данной апории является иллюстрацией к факту фундаментальной неподвижности бытия, а значит и неизменности мира.

Вторая апория рассказывает нам о том, что Ахиллес, соревнующийся с черепахой в беге, никогда не догонит ее, в случае если она стартует раньше него. Ведь и в самом деле, для того, чтобы догнать черепаху, Ахиллесу пришлось бы в каждый момент времени сначала пробежать ее дополнительный, предшествующий путь, а это невозможно по определению (в силу наличия у черепахи по условиям задачи изначального временного преимущества). При этом, однако, здравый смысл заставляет нас понимать очевидность того, что в реальной жизни Ахиллес немедленно обогнал бы черепаху. Зенон толковал смысл данной апории по аналогии с апорией летящей стрелы, как иллюстрацию невозможности движения бытия, иллюстрацию его сущностного постоянства.

В целом, для значительной части досократических мыслителей (в том числе, для элеатов) любые рассуждения об архэ, бытии, числе, апейроне и проч. выступали попыткой рефлексии над фактом сохранения упорядоченности и целостности мира на фоне его кажущейся хаотичности и изменчивости. «Почему несмотря на спонтанный, случайный характер большинства событий мир не распадается и остается самим собой?» – вот главный вопрос всей досократической философии.

 

Бытие в классической античной философии

  

Взгляды элеатов на архэ как бытие повлияли на античную классику, в частности на воззрения Платона и Аристотеля, которые, отталкиваясь, помимо прочего, от учения представителей элейской школы, предложили свои оригинальные онтологические разработки. По сути, во многом именно онтология Платона заложила концептуальные основания будущего идеализма, а онтология Аристотеля – материализма. Два данных подхода – идеалистический и материалистический – до сих пор выступают двумя полюсами, между которыми движется онтологическая мысль.    

Платон утверждал, что бытие принципиально двойственно. Причем, эта двойственность казалась ему самоочевидной. Речь идет о различении подлинного и неподлинного бытия, где в качестве меры подлинности вводится совпадение с истинной сущностью. Другими словами, согласно Платону, неподлинное бытие есть мир вещей, данный человеку в его жизненном опыте. По поводу содержимого этого опыта человек формулирует свои более или менее осмысленные частные мнения, которые в глобальной перспективе случайны и малозначимы, поскольку устанавливаются в соответствии с его личными аффективными порывами. Подлинное же бытие есть мир идей или эйдосов, где эйдос (специфический термин Платона) – это настоящая сущность всякой вещи, различимая только в горизонте целенаправленных систематических усилий человеческого интеллекта.

Заметим, что подобное «удвоение» мира, вытекающее из различения сущности и явления, истины и мнения, идеального и материального, является одной из самых характерных черт всей западной философии вообще, ярким маркером её аналитического смысла.

В целом, для спецификации взглядов Платона в современном философском тезаурусе более всего подходит термин «объективный идеализм».

Аристотель, в отличии от своего учителя Платона, делал акцент на том, что идеи или эйдосы следует рассматривать всё же в качестве условных абстракций, безусловно, необходимых в ходе исследовательского процесса, однако, не превращающихся вследствие этой необходимости в нечто абсолютно реальное. Бытие само по себе, таким образом, Аристотель сохраняет целостным.

Можно сказать, что в определенном отношении, Платон в своей рефлексии по поводу бытия пытался соотносить области должного и фактически случившегося. Аристотель же, утверждая исключительную реальность фактически случившегося, предлагал далее понимать вообще вещи в неразрывном единстве их материи и формы. При этом термины «материя» и «форма» здесь нужно толковать следующим образом. Материя – это субстрат вещи, ее физическая, телесная определенность. Форма – это условная «граница» осмысленности вещи, конкретный способ раскрытия потенциала материи. Аристотель, следовательно, не делил бытие по сортам подлинности, но заявлял о структурной сложности явленного человеку в опыте мира.       

Важными составными частями аристотелевской концепции бытия являются учение о категориях и учение о причинно-следственных связях.

Аристотель одним из первых обратил внимание на своего рода тождественность бытия, мышления и языка. Безусловно, в этом вопросе на него оказали влияние взгляды Парменида. Однако новаторская идея системного соотнесения самих принципов организации трех порядков – бытийного, мыслительного и языкового – принадлежит, конечно, Аристотелю. Собственно говоря, именно в отношении изучения данных принципов и действует концепт формальной логики как фундаментальной науки о законах мышления (еще одно открытие Аристотеля). Заметим также, что именно формальная логика Аристотеля лежит в основании всех других известных человечеству логик (включая математическую логику).   

Сопоставляя порядки бытия, мышления и языка, Аристотель фактически конструирует концепт «категория» (подобное сопоставление базируется на простой и очевидной связи, с одной стороны, бытия и мышления, которое его мыслит, с другой стороны, мышления и языка, артикулирующего его содержание, и с третьей стороны, бытия и языка, символически его отображающего). В отвлеченном виде категория – это общее понятие, объединяющее некоторое количество вещей в множество или класс. Категории отличаются друг от друга по степеням всеобщности. Так, существуют единичные понятия, указывающие на отдельные, уникальные вещи. Существуют общие понятия, обозначающие, собственно, множества вещей. И, конечно, существуют всеобщие (предельно общие) понятия, называющие все вещи разом и указывающие, следовательно, на бесконечные множества вещей. К последним, согласно Аристотелю, относятся всего 10 понятий или категорий, как то: сущность (в некоторых переводах – бытие или субстанция), качество, количество, пространство, время, отношение, действие, страдание, состояние и обладание.   

По мнению Аристотеля, именно изучение природы, структуры и логики взаимодействия категорий одновременно на уровнях, собственно, бытия как такового, мышления и языка способствует пониманию, познанию истинной сути реального мира.

Что же касается аристотелевского учения о причинно-следственных связях, то оно состоит из рассуждений о четырех видах причин, срабатывающих внутри бытия – материальных, формальных, целевых и действующих причинах. Речь, таким образом, идет о том, что всякая существующая вещь, поскольку уж она существует, во-первых, телесно явлена в мире, то есть представлена посредством некоего материального субстрата. Во-вторых, всякая существующая вещь ограничена собственной смысловой формой, то есть внутри своего существования равна самой себе. В-третьих, любая существующая вещь актуализирует своим существованием некую условную цель. И, наконец, в-четвертых, любая существующая вещь движима некоторой силой, поддерживающей саму процессуальность этого существования.

Как можно видеть, помимо прочего, Аристотеля можно рассматривать как одного из основоположников детерминистского подхода в философии. Детерминизм – это концептуальное представление о том, что действительность системно упорядочена некими установившимися, определенными законами. Кстати говоря, именно детерминистский подход лежит в основе такого значимого культурного явления, как наука.