Одиссеи» философа - изгибы экзистенциалов мысли

 

В классической новоевропейской философии существовал, как правило, абст­рактный субъект философст­вования. Для философии Ландшафта же, как и для древних философов, нет абстрактного субъекта, нет абстрактных идей, - есть «идея-человек» (М. де Унамуно), есть осуществление своей философии как своей жизни. Этот момент правильно подчеркнул современный французский историк философии Пьер Адо. Он утверждает, что античная философия была образом жизни: «Мудрость рас­сматривается во всей античности как способ бытия, как состояние человека, сущест­вующего совершенно иначе, нежели остальные люди, и являющего собой своего рода сверхчело­века. Если философия есть активность, смысл которой – упражнение в муд­рости, то уп­ражнение это по необходимости заключается не только в том, чтобы гово­рить и рассуждать определенным образом, но и в том, чтобы определенным образом быть, действовать, смотреть на мир. Следовательно, если философия не только дискурс, но и жизненный выбор, экзистенциальное предпочтение, то именно потому, что она есть стремление к мудрости» (Адо П. Что такое античная философия? М. 1999. С.236-237). Философский дискурс, как правильно подчеркивает П. Адо, - это лишь оп­равдание и обоснование «философской жизни». А «философская» жизнь – это и есть странствие по ландшафтным многообразиям мира.

Пространство и время философствования философа Ландшафта находится в перманентном состоянии скеп­тической изостении. Это состояние характеризуется не поиском Истины, а поиском путей Судьбы. Она состоит не в вопросе: что есть Истина? Она состоит в проблеме Алисы в Стране Чудес: «Куда идти, куда идти?».

 

Философия – не религия (или тео­логия), – она не укрепляет веру и не является туманящей разум религиозной пропове­дью, а всегда своей рефлексией будит сомнение в человеческом уме и вызывает смятение в человеческом сердце. Философия – не наука, она не занимается выявлением фак­тов, их верификацией и обоснованием, по­пытка новоевропейских философов пре­вратить её в науку потерпела закономерный крах. Философия – не искусство, она не обращается к человеческим эмоциям, она об­ращается, прежде всего, к человеческому разуму.

Фи­лософия будущего, отказавшись от этих попыток редуцировать философское зна­ние к тем или иным формам менталитета, став философией Ландшафта – как наиболее адекватной формы этого типа знания, которое не является номологическим (номотети­ческим), а феноменологическим; станет за­ниматься выявлением природных и культурных событий, описанием и сообщением о них.

ГЛАВА 2 ЛАНДШАФТНОЕ МЫШЛЕНИЕ

 

МАТЕЗИС

 

Как подчеркивал М. Фуко в «Словах и вещах» именно отход от стремления подвести все под математическое знание в XVII-XVIII вв. привело к расширению самого математического знания к расширению её приложений.

 

КВАЛИТАТИВНАЯ ЛОГИКА

ТАКСОНОМИЯ

 

Существенной чертой ландшафтной ментальности является разнообразие. Ланд­шафтное мышление это мышление в режиме РазличАния. Как правильно подчеркивал теоретик современной географии Р. Хортшорн в своей знаменитой работе «Природа географии» (1939): «…нет необходимости ни в каких других универсальных постулатах, кроме всеобщего закона географии, который гласит, что все районы уни­кальны» (Hartschorne R. The na­ture of geography: a critical survey of current thought in the light of the past. Lancaster. 1939. P.468).

 

ПЕРИОДИЗАЦИЯ

 

Периодизация – это родственная табличному методу классификация явлений во времени.

 

ДИАТРОПИКА

 

Ландшафтная парадигма современности – это парадигма принципиального утверждения о разнообра­зии мира, она сформировалась прежде всего в геолого-географических науках, что было показано ранее. Но идеи разнообразия формируются не только в области геолого-географических наук, они формируются и в биологии, в частности идеи диа­тропики развивает Ю.В. Чайковский – ученик выдающегося палеоботаника С.В. Мейена (1935-1987).. Диа­тро­пика (от греческого «диатропос» – разнообразный, разнохарактерный) – это наука о разнообра­зии - науки об общих свой­ствах сходства и различия. В данном слу­чае он действует в русле идей «монадологии» Лейбница. Эта концепция имеет исто­ком также таксономию как исходного метода классификации растений, примененной К. Линнеем. Но более глубо­кие корни этой фи­лософии «диатропики» лежат в философии Аристотеля – пер­вого «феноменолога» в истории европейской культуры, который вза­мен «генерализи­рующим» методам платоновского «математизма», предложил дес­крип­тивный феноменологический метод «квалитатизма», разумно заметив, что количествен­ный ме­тод анализа реальности не может заменить полностью качественные методы анализа. Действи­тельно, принятая система понимания качественных методов как мето­дов несо­вершен­ных неверна и не всякое явление возможно интерпретировать с помощью коли­чествен­ных методов, не всякое качество находит разрешение в мере – в этом гегелевская «триада»: «качество- количество – мера», – несостоятельна. (Это, в ча­стно­сти неплохо показал наш отечественный философ В.П. Визгин (1982)).

 

Ю. Чайковский отрывается от концепта «познавательная модель», считая, что это по­ня­тие ввел А.П. Огурцов (1980). Вот, что пишет Чайковский: «Для науки Нового вре­мени наиболее ха­рактерны пять таких моделей: 1) схоластическая (трактующая природы как текст, как шифр), 2) механическая (природа как машина, как часы), 3) ста­тистическая (природа как баланс средних величин), 4) системная (природа как организм) и 5) диа­тропическая (природа как сад, как ярмарка). В разные эпохи господствуют разные по­знавательные модели, но все они присутствуют в науке почти всегда» (46, с.12). Ис­ходя из этого Ю. Чай­ковский правильно считает, что исходной па­радигмой современ­ного неклассического мышления будет образ «сада», с чем можно полностью согласиться: мир разнообразен и именно в этом разнообразии – причина его устойчиво­сти. Мир сложен, пора «расстаться с простотой» (И. Пригожин), и только пу­тем принятия разнообразия можно адекватно понять реальность культурного Ландшафта и природы. И именно образ «сада» является базовым архетипом ландшафтной парадигмы науки будущего.

 

ШАХМАТНОЕ МЫШЛЕНИЕ