Глава 1. Дихотомия «язык и речь» - как феномен человеческой деятельности

Допущена к защите

Заведующий кафедрой

_______ ________________________

(подпись)    расшифровка подписи

«___» ___________201_г.

 

 

Сливинская Сандра Тамерлановна

Интервью как способ репрезентации языковой личности

(на материале английского языка)

Дипломная работа

 

Студентки 6  курса  621В  группы направления подготовки (специальности) № 031202.65

очно-заочной формы обучения

Руководитель

к.ф.н. Журавская Ксения Анатольевна

 

Санкт-Петербург 2012

Содержание

Введение…………………………………..…………………………………...3

Глава 1. Дихотомия «язык и речь» - как феномен человеческой деятельности………………………………………….……………………….……6

1.1. Взгляды на проблему языка и речи в свете лингвистики и психолингвистики………………….………………………………………......…...6

1.2. Выделение понятий «язык» и «речь» в современном языкознании.....10

1.3. Речевое поведение, речевая деятельность, речевое общение……..….14

1.4. Говорящий – как центральная категория антропологической лингвистической парадигмы………………………………………...……………18

Выводы к Главе 1…………………………………………………...………..27

Глава 2. Спонтанная речь – как зеркало души…………………..….……...29

2.1. Спонтанная речь (ее статус, параметры, порождение и формирование спонтанной речи)………………………………………………………...………...29

2.2. Эмоциональная насыщенность, ситуативная обусловленность и другие характеристики спонтанной речи в языковой реализации………......…37

2.3. Социальная дифференциация языка и индивидуальные психологические особенности говорящего в речевой деятельности индивидуумов……………………………………………………………………...45

2.4. Характерные особенности речи мужчин и женщин. Гендерный аспект.........................................................................................................................54

Выводы к Главе 2………………………………………………...…………..57

Глава 3. Практическое исследование……………….....................................60

3.1. Примеры интервью ……………………………………………………...60

3.2. Перевод интервью…………………………………………………….…68

3.3. Анализ интервью………………………………………………………...78

Выводы к Главе 3……………………………………..………………...…..117

Заключение……………………………………...……………………...……120

Список литературы…………………...………………………………..……123

 

Введение

Большой толковый словарь современного русского языка Д.Н. Ушакова даёт такое определение понятию интервью: «Интервью - беседа представителя печати с каким-нибудь общественным деятелем по злободневным вопросам, имеющим общественный интерес».

Однако, с точки зрения лингвистики, как науки, сопряжённой с психологией, культурологией, социологией, историей и другими науками, данное понятие следует рассматривать в более широком смысле. Интервью – это способ познания личности говорящего, на основе наблюдений за его манерой изложения мыслей, употребляемыми речеформами, мимикой, жестами и т.д. В процессе интервьюирования респондент становится участником диалога. В греческом языке термин этот обладает значение «разговор», «беседа двух людей». Поскольку понятие беседы, в свою очередь, семантически тесно сопряжено с понятием «спонтанности», то имеет смысл рассматривать диалог как проявление спонтанной речи.

Несмотря на возрастающий в мире научный и практический интерес к проблематике спонтанной речи и появление многочисленных исследований и работ, повлекших за собой различные дискуссии, ряд аспектов спонтанной речи, включая такие существенные, как её статус в системе национального языка, выделение её параметров, форма реализации, остаются недостаточно изученными.

Это и послужило причиной для предпринятого исследования, которое основывается на уже известных научных трудах, а также подтвердить выявленные факты на практике, проведя анализ интервью представителей различных социальных групп.

Актуальность данной работы заключается в том, что, будучи наиболее разнообразным и широко распространенным видом речевой деятельности, спонтанная речь, тем не менее, остается наиболее малоизученным её видом. Это обусловлено двумя причинами: техническими, связанными с невозможностью делать большое количество удовлетворительных записей спонтанной речи, и методологическими, связанными со сложностями при подготовке выборки исследуемых спонтанных текстов.

Объектом данного исследования является реальная спонтанная, непринужденная речь во всей её сложности.

Предметом исследования является психо-социо лингвистические особенности говорящего на примере спонтанной речи в интервью, а также её функционирование и развитие в основных сферах общения.

Гипотеза,которая легла в основу данного исследования, может быть сформулирована следующим образом: язык может обслуживать очень широкий спектр коммуникативных потребностей отдельного человека и общества в целом. Необходимо также учитывать сферу деятельности, социальные и психологические особенности жизни человека, которые влияют на формирование его речи. Знания только словаря и грамматики недостаточно для того, чтобы общение на данном языке было успешным: надо знать условия употребления тех или иных языковых единиц и их сочетаний и учитывать психологические особенности отдельного человека или целой группы.

Цели исследования:

1. рассмотрение спонтанной речи, её различные аспекты и особенности в зависимости от сферы общения и психологических характеристик говорящего;

2. проверка и подтверждение на практике теоретических предположений;

Из общей цели вытекают задачи:

1. обобщение существующего на данный момент теоретического материала по данному вопросу;

2. доказательство того факта, что по речи говорящего можно составить его полный портрет, т.е. понять, что он представляет собой с психологической точки зрения;

3. прослеживание образа осуществления процесса коммуникации представителями различных социальных слоев;

4. проведение практического анализа спонтанной речи людей из различных социальных групп на основе их интервью;

Структура работы:

Введение: даются основные положения данной работы, её актуальность, ставятся цели и задачи исследования.

  Глава 1: освещает общие положения разграничения таких понятий как «язык» и «речь», различные взгляды на эту проблему в свете лингвистики и психолингвистики, дается характеристика говорящего.

Глава 2: рассматривается статус спонтанной речи, её параметры и процесс формирования, социальная дифференциация и индивидуальные психологические особенности говорящего.

Глава 3: представляет собой практическое исследование, имеющее своей целью доказать различие спонтанной речи в языковой реализации на примере интервью троих представителей различных социальных групп.

Заключение: подводятся итоги исследования, делаются выводы.

Список литературы, источники примеров.

 

Глава 1. Дихотомия «язык и речь» - как феномен человеческой деятельности

1.1. Взгляды на проблему языка и речи в свете лингвистики и психолингвистики

Как свидетельствует история языкознания, понятия язык и речь часто не различались: либо язык сводился к речевой деятельности индивидуума, либо речь и её влияние на язык полностью игнорировалась. Между тем язык и речь, образуя единый феномен человеческого языка, не тождественны друг другу.

Традиционное противопоставление языка и речи связано с именем женевского лингвиста Ф. де Соссюра, развившего свою концепцию в университетских курсах по общему языкознанию.

Интерпретация самого понятия «язык» в то время была очень различной в психологии и языкознании. Рассмотрим трактовку языка с психологической точки зрения. Ярким примером могут послужить взгляды В. Гумбольдта. Лингвистическая концепция Гумбольдта основывалась на антропологическом подходе к языку, в соответствии с которым изучение языка должно вестись в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его духовно-практической деятельностью. Язык, по Гумбольдту, живая деятельность человеческого духа, это энергия народа, исходящая из его глубин. Язык является средством развития внутренних сил человека, его чувств и мировоззрения, он посредник в процессе превращения внешнего мира в мысли людей, так как способствует их самовыражению и взаимопониманию. В трактовке В. Гумбольдта, в языке осуществляются акты интерпретации мира человеком, поэтому разные языки являются различными мировидениями. Каждый язык, обозначая явления и предметы внешнего мира, формирует для говорящего на нём народа собственную картину мира. «Между тем в лингвистике конца XIX – начала XX в., существует иной взгляд на эту проблему. Язык рассматривается в первую очередь как застывшая система, взятая в абстракции от реальной речевой деятельности» [Леонтьев А.А., 1969:7].

«Одним словом, между психологией и лингвистикой образовалось своего рода историческое размежевание предмета исследования: психология изучает процессы говорения, речь и лишь постольку занимается языком, поскольку его онтология как-то проявляется в этих процессах; лингвистика изучает язык как систему, трактуя её либо в материальном аспекте (система речевых навыков), либо в идеальном, но не интересуясь реализацией этой системы» [Леонтьев А.А., 1969:7]. «Такого рода традиционное размежевание удерживается в некоторых психологических работах до сих пор» [Леонтьев А.А., 1969:7].

«Чтобы разобраться в проблеме «Язык и речь», необходимо обратиться к тому, как эта проблема трактовалась самим Ф. де Соссюром» [Леонтьев А.А., 1969:7]. «Он противопоставляет язык (langue) как абстрактную надиндивидуальную систему и языковую способность (faculte de langue) как функцию индивида. Обе этих категории объединяются термином langage (речевая деятельность); ей противопоставляется в свою очередь parole – речь, которая представляет собой индивидуальный акт, реализующий языковую способность через посредство языка как социальной системы. Язык и языковая способность противопоставлены как социальное и индивидуальное; речевая деятельность (язык + языковая способность) противопоставлена речи как потенция и реализация» [Леонтьев А.А., 1969:8]. По Соссюру язык социален и независим от индивида, речь же, напротив, только индивидуальна. Язык и речь тесно взаимосвязаны друг с другом и одно предполагает другое. Но все же язык и речь являются разными явлениями; язык как социальное явление не имеет ничего индивидуального, в речи же нет ничего коллективного.

«Наряду с разного рода толкованиями дихотомии «язык – речь» есть и другие концепции, вообще отказывающиеся от этой дихотомии. Таковы почти все концепции языка, связанные американской бихевиористской психологией: они проводят разграничение не между речью и языком, а между текстом и его интерпретацией лингвистом» [Леонтьев А.А., 1969:8]. Наибольший интерес в этом плане представляют схемы Л.В. Щербы. Он высказывает мысль о том, что речевая организация человека никак не может просто равняться сумме речевого опыта (подразумевая под этим и говорение и понимание) данного индивида, а должна быть какой-то своеобразной переработкой этого опыта. Согласно взглядам Щербы, эта речевая организация человека может быть только психофизиологической. Речевая организация – это, по Щербе, первый аспект языка. Второй его аспект – это умозаключение, которое делается «на основании всех (в теории) актов говорения и понимания, имевших место в определенную эпоху жизни той или иной общественной группы. Языковой материал, который Щерба называет также речевой деятельностью, - это третий аспект языка. Таким образом, Л.В. Щерба, в сущности, воспроизвел схему, предложенную Соссюром во втором курсе» [Леонтьев А.А., 1969:8].

«До сих пор мы анализировали высказывания лингвистов по вопросу о соотношении языка и речи. Воззрения психологов не отличаются ничем принципиальным» [Леонтьев А.А., 1969:10].

Мы можем остановиться на одной психологической работе, которая формулирует единственно приемлемую при современном уровне науки точку зрения. Это взгляды на данную проблему Н.И.Жинкина.

«Первый и главный тезис Н. И. Жинкина состоит в том, что речь не простая манифестация языка. Она не конец, а начало цепи, объект изучения, а не результат изучения». «В последнее время этот тезис получил форму различения объекта и предмета «речеведческих» наук, в том числе психологии и языкознания». «С этой точки зрения, речь (речевая деятельность) как объект может получать двоякое осмысление. Первое из них – это представление речевой деятельности как «потока речи», своего рода пространственно-временного континуума говорений». «Второе – трактовка её именно как одного из видов деятельности, понимая под деятельностью сложную совокупность процессов, объединенных общей направленностью на достижение определенного результата» [Леонтьев А.А., 1969:10]. «Таким образом, если при «континуальной» трактовке речевая деятельность рассматривается только как деятельность по выражению стоящего за речью мыслительного содержания, то при «деятельностной» трактовке мы «захватываем» глубже. Речевая деятельность здесь берется с учетом всех объективных и субъективных факторов, определяющих поведение носителя языка, во всей полноте обусловливающих её связей и отношений субъекта деятельности к действительности. Реальный процесс, происходящий в общении, - это установление соответствия между конкретной ситуацией, подлежащей обозначению деятельности, т.е. между содержанием, мотивом и формой этой деятельности, с одной стороны, и между структурой и элементами речевого высказывания – с другой» [Леонтьев А.А., 1969:11].

Второй его тезис – «это указание на то, что речь не является простой манифестацией языка, что она имеет собственную структурную и функциональную специфику» [Леонтьев А.А., 1969:12].

«Наконец, третий очень важный тезис Жинкина состоит в том, что психология, лингвистика, логика, физиология и другие науки моделируют один и тот же объект – речевую деятельность, каждая для своих целей, выделяя в нём свои, существенные с той или иной определенной точки зрения сущностные характеристики» [Леонтьев А.А., 1969:12]. Таким образом, «для психолога в речевой деятельности основное противопоставление – это противопоставление речевого механизма и речевого процесса» [Леонтьев А.А., 1969:13]. При этом следует иметь в виду тот факт, что речевой механизм формируется в процессе присвоения языка как объективной системы. «Вторым важным для психолога противопоставлением является противопоставление языка в предметной форме и языка как процесса, т. е. речи, речевой коммуникации. Отсюда мы получаем трехчленную систему, близко напоминающую схемы Ф. де Соссюра, Л.В. Щербы, - язык как предмет, язык как процесс и язык как способность» [Леонтьев А.А., 1969:13].

«Вопрос остается открытым в плане терминологическом. Существующие термины (язык, речь и т. д.) несут слишком большую ассоциативную нагрузку» [Леонтьев А.А., 1969:14]. «Оптимальное решение этого вопроса предполагает выдвижение не двухчленной, а трехчленной системы категорий, соотнесенных в свою очередь с категорией речевой деятельности» [Леонтьев А.А., 1969:14]. Понятия язык и речь соотносятся, таким образом, как общее и частное: общее (язык) выражается в частном (речи), частное же (речь) есть форма воплощения и реализации общего (языка). Если язык – это средство общения «в покое», то речь – это то же средство общения, но «в действии».

 

1.2. Выделение понятий «язык» и «речь» в современном языкознании

В предыдущем разделе были рассмотрены проблемы разграничения языка и речи с точки зрения лингвистики и психологии. В этом разделе необходимо остановиться на понятиях язык и речь, рассмотреть их особенности, т.к. каждое из этих понятий имеет свои характеристики.

1. Язык – это средство общения, речь – это производимый этим средством вид общения, т.е. речь – это воплощение и реализация языка, который через речь выполняет свою коммуникативную функцию;

 Речь воспринимают как вербальное поведение, связанное с функционированием и использованием знаков языка в процессе говорения и восприятия говоримого. Язык – система знаков, которая присуща любой физической природе, и которая выполняет коммуникативную и познавательную функции в жизни человека. Также можно сказать, что язык – это самобытная символическая система, являющаяся основным и важнейшим средством общения членов человеческого рода, для которых эта система оказывается также средством развития мышления, передачи от поколения к поколению культурно-исторических традиций. Язык возникает, развивается на основе совместной жизни и деятельности людей, потому что они по своей сущности интерсубъективны, а общественная природа человека предполагает закрепленные опытом предшествующих поколений образцы поведения и отражение их в символической форме.

Речь есть реализация, осуществление языка, его конкретное представление в устной форме. Посредством речи осуществляется передача и восприятие опыта предшествующих поколений, достижений общественной практики. Будучи средством общения, речь позволяет уже с детских лет усваивать социально значимые знания.

2. «Язык абстрактен, формален, тогда как речь материальна, в ней конкретизируется все, что есть в языке, она состоит из артикулируемых звуков, воспринимаемых слухом» [Гойхман О.Я., 2009:14];

Язык описывает окружающую действительность, превращает познанное в понятия, в абстракции.

Речь является способом проявления и существования языка, поскольку, в отличие от понятия «язык», понятие «речь» обладает характеристикой материальности. Если для изучения речи необходимо понимать её и воспринимать, то для изучения языка необходим строгий, систематический анализ. Например, в выражении «она готовит кашу» факт употребления слова «кашу» относится к проявлению того, что может найти своё проявление в другом слове – «суп» или «яичница». Есть некое тождество, которое сохраняется и в первом, и во втором предложениях и которое по-разному в них проявляется. Эти предложения со стороны своего различия относятся к речи, а со стороны своего тождества – к языку» [Ломтев Т. П., 1976:56].

3. «Язык стабилен, пассивен и статичен, речь же активна и динамична, для неё характерна высокая вариативность» [Гойхман О.Я., 2009:14];

«В качестве единиц языка, не могут быть выделены свободные сочетания слов, в том числе и предложения, возникающие в речи. Конкретные предложения и свободные сочетания слов представляют собой произведения и являются единицами речи, а не языка. «Характерным свойством речи, - говорит Ф. де Соссюр, - является свобода комбинаций». Ввиду этого к речи относятся только свободные сочетания слов. Однако имеется огромное количество выражений, относящихся, безусловно, к языку; это вполне готовые речения, в которых обычай воспрещает что-либо изменять даже в том случае, если можно, поразмыслив, различить в них значимые части (выйти замуж и т.д.)» [Ломтев Т. П., 1976:57].

4. «Язык является достоянием общества, в нём отражается «картина мира» говорящего на нём народа, тогда как речь индивидуальна, она отражает лишь опыт отдельного человека» [Гойхман О.Я., 2009:14];

Наиболее отчетливо выраженными общекультурными коммуникативными функциями обладает язык. Язык выступает в качестве условного знака принадлежности его носителей к определенной этнокультурной и профессиональной группе. С помощью языка осуществляется углубление процесса познания, связанное с построением моделей реальности или картины мира, говорящего на нём народа. «Речь же обладает свойством быть громкой или тихой, быстрой или медленной, длинной или краткой; к языку эта характеристика не приложима» [Ломтев Т. П., 1976:58]. По речи индивида можно определить к какому социальному классу принадлежит говорящий.

5. Язык и речь имеют разную организацию;

 «Для языка характерна уровневая организация, для речи – линейная, речь представляет собой последовательность слов, связанных в потоке, язык же вносит в эту последовательность иерархические отношения» [Гойхман О.Я., 2009:14].

6. «Язык независим от ситуации и обстановки общения, речь же контекстно и ситуативно обусловлена, в речи (особенно поэтической) единицы языка могут приобретать ситуативные значения, которых в языке у них отсутствуют» [Гойхман О.Я., 2009:14].

Язык воспринимают как знаковую систему общества, используемую в процессе словесного общения, который независим от ситуации общения. Речь выполняет коммуникативную функцию в конкретных условиях профессиональной деятельности. Организующий центр всякого высказывания находится не внутри, а вне говорящей личности, в среде социальной коммуникации. Интерсубъективность такой среды требует организовать речь в определенную понятную другим форму. Структура высказывания и самого выражаемого переживания определяется требованиями социального окружения.

Ситуация и аудитория обусловливают то, что речь актуализируется в определенное внешнее выражение, которое непосредственно включено в невысказанный жизненный контекст, восполняется в нём действием или словесным ответом других участников высказывания. Мир мы видим сквозь призму объемлющей нас конкретной социальной среды. Социальное значение речи состоит в побуждении к конкретным действиям. Средством фиксации социального знания является язык. Знаковая языковая система стала важнейшим условием организованных человеческих взаимодействий, так как её наличие позволяет людям оторваться от непосредственных соприкосновений с вещами и оперировать их знаками, используя все новые и новые комбинации этих знаков.

Речь сама по себе не однородна. Направленная на одно лицо, она должна быть индивидуализирована, построена с максимальным учетом личных психолингвистических особенностей адресата. Когда же речь обращена к группе людей, она должна быть более обобщенной, абстрагированной, учитывающей не столько индивидуальные особенности её членов, сколько конкретный психолингвистический опыт всей группы. Речь становится результативной в том случае, если она воспринимается партнером по общению, т.е. приобретает вид законченного цикла – от замысла до понимания слушающим высказанного.

Язык как знаковая система не передается по наследству, генетически. Индивиды не рождаются с языковым опытом. Они вливаются в непрерывный языковой и речевой поток, протекающий от поколения к поколению. Язык реализуется в ситуационном общении, в речи путем включения индивида в конкретную языковую среду.

Таким образом, мы можем сказать, что язык и речь – это разные стороны одного явления.

 

1.3. Речевое поведение, речевая деятельность, речевое общение.

Речевое поведение

Как было сказано в предыдущем разделе, знаковая языковая система стала главным условием человеческих взаимодействий. Отсюда следует вывод о том, что речевое поведение является необходимым условием и важнейшим инструментом человеческой деятельности вообще.

«Речевое поведение – это совокупность речевых поступков, с внутриязыковой стороны определяемое закономерностями употребления языка в речи, а с внеязыковой – социально- психологическими условиями осуществления языковой деятельности» [Винокур Т.Г., 2005:12]. С точки зрения социально значимой языковой коммуникации речевое поведение – это не столько языковая часть поведения вообще, сколько образ человека, составляющийся из способов использования им языка применительно к реальным обстоятельствам его жизни. Употребление термина «речевое поведение» удобно тем, что заставляет все время помнить о специфически «деятельностном» понимании речевых проявлений. Речь не только возникает из настоятельной необходимости общения с другими людьми, но и функционирует как речевое поведение, включенное в иные виды взаимодействий, без которых не возможен анализ, синтез, абстрагирование, обобщение данных собственного опыта.

Наблюдается постоянное совершенствование знаковых систем, которое ведет к повышению общего уровня социальной организации. Функциональная направленность языковых знаков, вызванных императивами человеческих взаимодействий, постепенно меняется, а речевое поведение становится «инструментом» фиксации любого изменения в структуре и содержании взаимодействий. «Инструментальность» речевого поведения связана не столько с её формой, сколько с содержанием. Речь активизирует взаимодействие не только тем, что облекает в символическую форму усилия, связанные с упорядочением отношений людей с окружением, но и содержанием, что находится в полном соответствии с двойственной материально-идеальной сущностью языка. Процесс речевой коммуникации сопровождает взаимодействие людей, причем, речь является мощным интегрирующим фактором, поддерживающим его целевую ориентированность. Таким образом, речевое поведение включается в совокупную человеческую практику как универсальное средство, которое создает не только информационную возможность для продолжения взаимодействия, но и проявляет социально-культурные отношения между людьми.

Речевое поведение – это обусловленные ситуацией общения эмоции, действия, поступки человека, выраженные с помощью языка и невербальных средств. То, что язык неоднороден в социальном отношении, подмечено давно. Существуют возрастные особенности языка: речь ребенка отличается от речи взрослого человека, и речь старшего поколения может отличаться от речи младшего поколения, разные социальные группы отличаются своим речевым поведением.

Речевое поведение является образом организованной активной и целенаправленной деятельности человека, регулируемой некоторой системой мотивов. Мотивация как один из важнейших факторов формирования речевой интенции может влиять на организацию высказывания, в том числе и на выбор слов. Мотивами речевого поведения могут выступать побуждения человека к данной деятельности: потребности личности, мировоззрение, убеждения, идеалы и интересы личности, социальные роли и установки.

Речевое поведение составляет существенную характеристику личности. Критериями речевого поведения могут служить: речевая компетентность, которая означает способность говорящего формировать высказывания в объеме развернутого предложения; техника речи, т.е. комплекс речеисполнительных возможностей говорящего, а также пласт речевых контактов, который носит прагматический характер, когда общаются незнакомые или малознакомые люди, а цель их общения сводится к получению результата. 

Суммируя вышесказанное, мы можем сказать, что речевое поведение – это осознанный, мотивированный процесс обличения мысли в общепонятные формы речи. Активное речевое поведение как цепь устных высказываний направлено на достижение определенных социальных целей, которые обусловлены необходимостью участия людей в процессах социального взаимодействия.

  

Речевая деятельность

«Процесс коммуникации совершенно неправомерно сводить к процессу передачи кодированного сообщения от одного индивида к другому». «От такого подхода можно отказаться, предложив иное представление процесса коммуникации, более соответствующее нашему современному знанию о природе и конкретных факторах речевого процесса. Таким представлением и является «деятельностное» представление глобальной речи, трактовка её как определенного вида деятельности, а именно как речевой деятельности. Такая трактовка была впервые дана в советской (и мировой) науке Л.С. Выготским» [Леонтьев А.А., 1969:14].

Деятельность включает в себя три аспекта: мотивационный, целевой и исполнительный. Она рождается из потребности. Далее, используя социальные средства, знаки, мы планируем деятельность, ставя её конечную цель и намечая средства её осуществления. Наконец мы осуществляем её, достигая намеченной цели. Единичный акт деятельности есть единство всех трех сторон. Он начинается мотивом и планом и завершается результатом, достижением намеченной вначале цели; в середине же лежит динамическая система конкретных действий и операций, направленных на это достижение» [Леонтьев А.А., 1969:15].

В любой человеческой деятельности можно отметить две важные составляющие: структурность и целенаправленность. К примеру, трудовая деятельность – не только совокупностью трудовых действий, беспорядочно совершаемых индивидом. Все эти действия являются следствием определенных целей и совершаются организованно. Речевая деятельность также подчинена логике и не является хаотичной совокупностью речевых актов.

 «Строго говоря, речевой деятельности, как таковой, не существует. Есть лишь система речевых действий, входящих в какую-то деятельность – целиком теоретическую, интеллектуальную или частично практическую. С одной речью человеку делать нечего: она не самоцель, а средство, орудие, хотя и может по-разному использоваться в разных видах деятельности. Но несмотря на сказанное, далее мы все-таки будем говорить о речевой деятельности, помня при этом, что речь не заполняет собой всего «деятельностного» акта» [Леонтьев А.А., 1969:15].

Система речевых действий, речевая деятельность составляет объект лингвистики, а не совокупность изолированных речевых актов. «Лингвистика моделирует в речевой деятельности как глобальном объекте одну её сторону, психология – другую» [Леонтьев А.А., 1969:16]. «Иными словами, психология есть на современном этапе теория деятельности» [Леонтьев А.А., 1969:16]. Её предмет близок к тому, что для других наук выступает как объект. «Лингвистика – это учение об одной из сторон одного из видов или аспектов деятельности – именно речевой деятельности. Она выделяет свой предмет в объекте, каким является речевая деятельность» [Леонтьев А.А., 1969:16].

 

Речевое общение

Предварительно нам необходимо разграничить «понятие речевого общения от понятия коммуникации, определяя тем самым «терминологическую» и «сущностную» роль последнего в феномене речевого поведения» [Винокур Т.Г., 2005:15]. Следует отметить, что и то, и другое понятие дают определения двустороннему процессу – взаимодействию людей в ходе общения.

С точки зрения целенаправленности нельзя не отдать предпочтения термину «коммуникация», т.к. термин общение не предполагает того широкого диапазона соответствующих деривативных возможностей, которые необходимы. Но с точки зрения социологичности естественно предпочесть «общение», так как, во-первых, именно за ним закреплено языковое и «человеческое» содержание (речевое общение – часть коммуникации), а во-вторых, именно оно воплощает в себе мысль о взаимодействии. 

На речевое поведение в значительной степени влияют социальные роли. В основном, если разделить роли, к примеру, по тендерному типу, мужчины тяготеют к профессиям, где они могут проявить свою значимость и лидерские качества, преодолевать препятствия, в то время как женщины предпочитают работу спокойную, бесконфликтную, сопряжённую с комфортом, уютом, стабильностью.

 

1.4. Говорящий - как центральная категория антропологической лингвистической парадигмы.

Речевая деятельность человека – распространённое явление, присущее практически всем людям. Оно не делает нас особенными, не выделяет из общей массы. Ценность этого акта становится нам понятна только тогда,  когда мы встречаемся с неожиданными отхождения от нормы: иноязычная речь, акцент, дефекты речи, ошибки, сурдоперевод ит.д. Тем не менее, в речи мы пытаемся показать себя как личность, индивидуальность, со всеми её особенностями мировосприятия языковой компетенции.

«Бытует мнение, что речевая деятельность говорящего – это «одевание» мысли в ту или иную языковую одежду. Мысль, мол, возникает в голове у человека вполне определенная, хотя и бесплотная» [Норман Б.Ю. 1994:9]. Она, так сказать, готова «для себя», вопрос только в том, какими средствами её выразить «для других», в какие языковые одежды облечь. «На самом деле все не так: нельзя отрывать «что сказать» от «как сказать». Это значит, что мысль не рождается в сознании человека «голой». С самого момента своего возникновения она связана с системой конкретного языка» [Норман Б.Ю. 1994:9]. «Таким образом, исходной точкой для речевого акта является мотив (стимул), задающий причинную обусловленность процесса речепорождения и включающий его в общую картину человеческой деятельности. Затем возникает замысел, воплощаемый во внутреннюю программу (или план) высказывания. Далее следует этап реализации программы, или осуществления замысла (который, в свою очередь, возможно, состоит из нескольких стадий). И, наконец, завершается речевой акт этапом контроля и сопоставления полученного материала с замыслом» [Норман Б.Ю. 1994:9].

Поскольку эти этапы являют собой сложный речемыслительный процесс, их следует делить на «подэтапы», которые могут протекать как последовательно, так и параллельно. Причем на каждом этапе, в каждый конкретный момент существует различная вероятность выбора говорящим тех или иных языковых единиц. Примером может послужить реальная жизненная ситуация. Вечером вдруг похолодало, и вы, возвращаясь с дачи или из гостей, оказались слишком легко одеты. Речевая реакция может быть, в частности, такой: «Холодно», «Что-то холодно стало», «Ух, как похолодало», «Я совсем замерз». Отчего же зависит выбор конкретных языковых средств? Как функционирует система языка?

Характер функционирования языковой системы в сознании говорящего в значительной степени предопределяется её сложным устройством. Современные исследователи представляют язык в виде системы уровней (ярусов), каждый из которых опирается на всю совокупность предшествующих слоев, и все они подчиняются некоторым общим, единым отношениям и правилам. В частности, принято выделять уровень фонем, уровень морфем, уровень лексем и т.д. Т.е единица каждого уровня больше единицы предыдущего уровня, она отличается от нее принципиально новой функцией. Нам необходимо понять, как работают данные уровни в ходе речевой деятельности. Особый интерес представляет для нас функционирование и взаимодействие в речевой деятельности говорящего двух (очевидно важнейших) языковых уровней: лексики и синтаксиса.    

Сложность языковой системы обусловливается, прежде всего, бесконечным многообразием отражаемой в нашем сознании действительности. Вместе с тем, само устройство языка предопределяет сложный характер функционирования механизмов речевой деятельности. И т.к. язык есть прежде всего сфера общепринятого, конкретный индивид, говорящий человек безропотно принимает «правила игры» и даже как будто не замечает всей этой сложности. И действительно, какие бы оригинальные мысли мы не высказывали, сколь бы ни была свежа и непредсказуема наша речь, она строится по вполне определенным и давно известным шаблонам, из строго определенного, заранее заданного материала. В сходных ситуациях и речевые действия человека будут сходны, однотипны.

Предположим, вы сели писать письмо родственнику. После стереотипного приветствия («Здравствуйте, дорогие…», или «Привет, сестренка!») идет вступление, которое как бы продолжает «контактоустанавливающую» функцию приветствия и сводится тоже, в общем-то, к немногочисленным вариантам: «Извини, что давно не писал», «Открытку твою получил…» и т.п. Что касается устной речи, то в ней иные законы, чем у письменного текста:  темы разнообразней, свобода выражения в чем-то б о льшая. Но, и в устной речи мы видим то же стремление говорить, «как все», как принято, как заведено. Но несмотря на это, в стандартности, в моделируемости нашей речи заложен глубокий смысл: гарантия взаимопонимания. Без этого качества язык просто не смог бы осуществлять свои функции в обществе.

Необходимо отметить, что не только продукт речевой деятельности человека – текст – строится по определенным образцам, моделям, но и сама эта деятельность моделируема. Это значит, что процессы порождения (производства) и восприятия текста могут быть сведены к некоторым типовым операциям, т.е. могут быть представлены в обобщенном и систематизированном виде. Более того, языковед может не только объяснить, но и попытаться с определенной вероятностью предсказать, как будет строиться фраза, какие элементы будут для нее выбираться и какие изменения в её структуре могут по ходу дела произойти.

Вместе с тем, исследование процесса речевосприятия заставляет задуматься над более общей проблемой: как соотносятся между собой два глобальных вида речевой деятельности – производство и восприятие текста? Говорящий всегда является одновременно и слушающим. Слушание не включает операции, которые не входили бы в говорение; но говорение включает все операции, входящие в слушание, плюс логические операции обозрения будущего и выбора. Подчеркивая специфику говорения и слушания, надо помнить, что между ними существует внутренняя взаимообусловленность, получающая экспериментальное подтверждение.

Хорошо известно, в частности, что если лишить человека возможности воспринимать то, что он говорит или пишет, то и речепорождающая деятельность окажется затрудненной. Можно сформулировать и более общую гипотезу: говорящий, осуществляя свою деятельность, учитывает вместе с тем закономерности восприятия текста, т.е. он систематически (по крайней мере время от времени) как бы ставит себя в позицию адресата речи.

Рассматривая сложности языковой системы и то многообразие отражаемой в нашем сознании действительности, стоит также остановиться на нескольких принципиальных отличиях грамматики говорящего. Прежде всего, грамматику говорящего отличает её динамический характер. Традиционная грамматика по своей природе статична. Она содержит перечень языковых законов, правил и единиц. Вторая принципиальная особенность грамматики говорящего – это её аппроксимационный характер. Исследуя сложный объект, математик может в своих целях заменить его на другой, более простой и удобный. Так и говорящий: он склонен «округлять» языковые величины. Сознание говорящего способно оперировать приблизительными единицами (такими, как словообраз), размытыми категориями (такими, как активность или интенсивность), нечеткими множествами элементов (такими, как семантические классы слов).

Одной из центральных, ключевых проблем грамматики говорящего является выбор слов. И в глубине этой проблемы лежат общие принципы организации словаря (лексикона) в сознании человека. В процессе речевой деятельности говорящий затрачивает на поиск каждого слова буквально доли секунды. Уже это одно свидетельствует о том, что лексемы содержатся в сознании человека в определенном порядке, т.е. что их множество строго организованно. Слова, близкие по значению, образуют в сознании говорящего синонимические ряды, иногда довольно длинные, такие, как бездельник – лентяй – лодырь – лоботряс – шалопай – шалопут и т.д. Слова же с противоположным значением образуют антонимические пары, вроде верх – низ, сухой – мокрый и т.п. Весьма характерны для устной речи и случаи оговорок, обмолвок, когда говорящий в поисках нужной лексемы непроизвольно выбирает «соседнюю», близкую по значению. Например, «Они все придут в семь вечера обедать // (исправляется) Ужинать//». Многообразные факты обмолвок в устной речи свидетельствуют прежде всего о том, что выбор лексической единицы в процессе порождения текста осуществляется по принципу сужения тематического круга: сначала выбирается некоторый лексико-семантический класс (точнее, соответствующая ему архисема) и лишь затем конкретный представитель этого класса. Для того чтобы лучше осознать природу предмета или явления, говорящий может подбирать синонимы, соотносить его с различными понятиями и постепенно сузить их круг. Семантический потенциал слова очень велик, но говорящий использует его каждый раз выборочно, в соответствии с нуждами конкретного момента. Выбор номинации есть одновременно выбор понятия. Иными словами, в ходе поиска слова формируется сама мысль.

Итак, в языковой системе, в том числе в тематической организации лексики, отражаются особенности познавательного опыта конкретного народа, черты его материальной и духовной культуры, а также определенная, принятая данным языком «конвенция». Все это в совокупности и создает то, что называется языковой картиной мира.

Слова, которые мы слышим – это словообразы внутренней речи человека, которая порождает самые разнообразные комбинации. Это – сфера действия сочетаемости слов. Говоря о лексической сочетаемости слов, мы имеем в виду непосредственных партнеров лексемы, образующих вместе с нею подчинительные синтагмы в рамках высказывания: птица – лететь, птица – клевать, птица – домашний и т.п.

С точки зрения грамматики говорящего сочетаемость единиц лексического уровня можно определить и как способность слова прогнозировать появление другого (связанного с данным) слова в речевой цепи. Понятно, что вероятность появления в тексте словосочетания «птица летит» несравненно выше, чем, допустим, сочетания «птица сомневается» или «змея летит». Подобные факты, несомненно, заложены в языковом сознании, получают свою теоретическую интерпретацию в идее так называемого семантического согласования как одного из средств (точнее, механизмов) организации высказывания. В основе её лежит соотнесение говорящим (и слушающим) семной структуры используемых слов. Например, во фразе «птица летит» лексема «птица» и «летать» сочетают в себе общую сему «передвигаться по воздуху».

Семантическая сочетаемость предопределяет в грамматике говорящего только общие направления, «рельсы», по которым должно осуществиться сцепление слов. Далее же вступает в свои права лексическая сочетаемость, т.е. правила соединения конкретных лексем. Выбор конкретного глагола и конкретного существительного будет определяться не только реальной отражаемой ситуацией, но и нормами лексической сочетаемости. В частности, можно с уверенностью утверждать, что словосочетания «слышать разговор» или «видеть нож» – более возможные примеры, чем «видеть разговор» или «слышать нож».

Иными словами, одни словосочетания выглядят в сознании носителя языка естественнее и привычнее, чем другие. Вот эта мера привычности или, говоря более строгими терминами, мера вероятности, с которой один член словосочетания предсказывает появление другого члена, называется устойчивостью словосочетаний.

По самой своей функциональной природе слово неспособно отразить весь спектр референтных ситуаций. Слово либо хорошо знакомо носителю языка и потому ничего нового ему не сообщает, либо, наоборот, неизвестно, но в таком случае оно тем более не содержит существенных для поведения адресата сведений. Как только лексема приводится в соответствие с ситуацией и начинает содержать информацию, она тем самым становится высказыванием. Т.е. началом процесса порождения высказывания является выбор подходящей программы – общей схемы этого высказывания. Программа включает в себя смысл запланированной фразы. Этот смысл сводится к обозначению типовой ситуации, выработавшейся в коллективном сознании в результате обобщения бесчисленного множества реальных (единичных) референтных ситуаций. Из всех языковых единиц ближе всего к такой программе стоит синтаксическая модель, или структурная схема предложения, - она как раз и фокусирует в себе в максимально обобщенной форме коммуникативный и когнитивный опыт носителей языка. Переход от замысла к внешней речи в грамматике говорящего начинается с выбора синтаксической модели (структурной схемы). Задача говорящего в самом общем виде заключается не в том, чтобы назвать предмет, а в том, чтобы передать смысл, включающий в себя в качестве важнейших компонентов отражение референтной ситуации и способ её представления; именно поэтому деятельность говорящего нацелена на высказывание. Слово же служит для говорящего лишь средством на пути к достижению его цели. 

Как уже отмечалось, наиболее существенно для грамматики говорящего взаимодействие единиц синтаксиса и лексики – хотя бы потому, что это наиболее значимые, наиболее «осознаваемые» уровни. Но, создавая общую модель порождения текста, следует выяснить, в какой мере и в какой последовательности включаются в данный процесс все языковые уровни.

В ходе реального речевого акта все уровни языка функционируют одновременно и взаимосвязано. Порождение обычного предложения длится очень короткое время, а потому, видимо, некоторые этапы происходят одновременно, а не последовательно. Действительно, наблюдения над процессом речепроизводства (особенно в условиях спонтанной речи) дают множество примеров того, как речевой акт начинается с каких-то случайных сегментов: междометий, вводных слов, частиц и прочего синтаксически необязательного материала – при этом говорящему еще неясна синтаксическая перспектива сообщения.

И все-таки принцип стадиальности речепорождения неизбежно возвращает нас к соотнесению данного процесса с иерархией языковых уровней. Замысел говорящего, в основе которого лежит определенная референтная ситуация, соотносится с синтаксической моделью (структурной схемой). Выбор синтаксической модели служит сигналом для механизмов её лексической «разработки» - выбора номинаций и, одновременно, того или иного способа реализации модели (развертывания, свертывания, расширения, смещения и т.п.). Выбор номинаций влечет за собой обращение к элементам морфемного уровня, которые и образуют словоформы. Морфемная структура, в свою очередь, служит основой для фонемной реализации фразы.

При всей неполноте и условности приведенной схемы (в которой не отражены коммуникативные интенции говорящего, сняты непосредственные связи между синтаксисом и морфемикой, между лексикой и фонологией и т.п.) она позволяет лучше почувствовать некоторые закономерности грамматики говорящего. Прежде всего, несомненно то, что по направлению «сверху вниз» постепенно нарастает линейность формирующейся структуры. А именно: синтаксическая модель имеет нелинейный, иерархический характер. Лексическая же структура уже характеризуется определенной последовательностью, хотя и относительно свободной (по крайней мере в русском языке). Морфемная структура связана весьма жестким порядком. Наконец, фонемная реализация немыслима вне строгого порядка (последовательности).

Вместе с тем, градация языковых уровней по признаку осознанности или неосознанности выбора более точно отражает речевую реальность. Дело в том, что элемент автоматизма присутствует в процессе речепроизводства и на самых «осознаваемых» уровнях: при выборе синтаксических единиц и при выборе лексики. В то же время автоматизм низших уровней оказывается неполным, неабсолютным, ибо выбор морфемы контролируется говорящим при актуализации словообразовательной модели в определенной коммуникативной ситуации. Что же касается единиц фонемного уровня, то в нормальной речи они, конечно, выдаются автоматически; говорящий меньше всего задумывается над тем, какой звук произнести в том или ином слове.

Но наряду с общей (типологической) последовательностью движения от относительно более верхних языковых уровней к относительно более нижним реализация программы высказывания включает в себя постоянные обратные ходы: от низших уровней к высшим. Тем самым на формирование синтаксической единицы может оказывать влияние выбор единиц лексического, морфемного и даже фонемного ярусов. Например, если говорящий слишком долго колеблется в выборе конкретной лексемы или, уже совершив этот выбор, остается неудовлетворенным семантическими свойствами слова, то это может привести к частичному изменению синтаксической структуры, а иногда даже к замене исходной синтаксической модели. Возьмем пример из книги «Грамматика говорящего» Б.Ю. Норман: «А у Николая так руку рас… рука распухла – пчела укусила…». Говорящий, по-видимому, собирался использовать безличную конструкцию (типа «руку распёрло»), но подходящая и соответствующая референтной ситуации лексема была подобрана автоматически и это повлекло за собой замену выбранной структурной схемы.

Причина перестройки высказывания лежит в несогласованной работе двух соседних уровней языковой системы. Столкновение синтаксической модели с конкретными лексемами здесь оборачивается победой последних: говорящий вынужденно возвращается на уже пройденный уровень. Такие возвраты – от лексики к синтаксису - можно считать нормальным условием функционирования грамматики говорящего.

Пути реализации программы высказывания определяются не только замыслом говорящего, но в значительной мере также самим языком, его сложной и многоуровневой организацией. Именно в совокупности действия всех факторов – внеязыковых и внутриязыковых, социальных и индивидуальных – и рождается структура конкретного высказывания. 

Выводы к Главе 1

 

В данной главе была затронута проблема разграничения понятий языка и речи в свете лингвистики и психолингвистики. Согласно многим научным трудам, язык и речь, образуя единый феномен человеческой культуры, не тождественны друг другу. В данной главе были рассмотрены взгляды Ф. де Соссюра, с которым связано традиционное противопоставление языка и речи. Язык, с его точки зрения, рассматривается как застывшая система, которая обладает характеристикой абстрактности в отличие от реальной речевой деятельности.

Была затронута трактовка языка с психологической точки зрения, а именно взгляды В.Гумбольдта, Л.В.Щербы и Н.И.Жинкина. Как уже отмечалось, концепция В. Гумбольдта основывалась на антропологическом подходе к языку, в соответствии с которым изучение языка должно вестись в тесной связи с сознанием и мышлением человека. Таким образом, между лингвистикой и психологией образовалось своего рода историческое размежевание предмета исследования.

Было рассмотрено выделение понятий «язык» и «речь» в современном языкознании, рассмотрены их особенности. Было определено, что, язык – это знаковая, выполняющая познавательную и коммуникативную функции в процессе человеческой деятельности. Речь - это форма существования языка, его воплощение, реализация. Под речью понимают использование человеком всего богатства языковых средств в жизненных ситуациях, результат процесса формулирования и передачи мысли средствами языка. Речь отдельного говорящего обладает особенностями фонетики, лексики, синтаксиса. Таким образом, речь конкретна и индивидуальна.

После проведенного анализа языка и речи, необходимо было рассмотреть детально такие понятия как речевое поведение, речевая деятельность и речевое общение. Были даны определения, рассмотрены отличительные особенности этих понятий.

В последнем разделе данной главы рассмотрена фигура говорящего, который заявляет о себе как о личности с присущими ей индивидуальными особенностями мировосприятия и языковой компетенции. Также было выявлено, что мысль не рождается в сознании человека «голой». С самого момента своего возникновения она связана с системой конкретного языка. Была затронута проблема выбора говорящим той или иной лексической единицы в зависимости от ситуации общения и других факторов, сочетаемость лексических единиц, а также было определено, что процесс порождения высказывания начинается не столько с выбора лексем, сколько с выбора соответствующей замыслу общей схемы, программы высказывания. Было выявлено, в какой последовательности включаются в данный процесс все языковые уровни.

В заключение можно отметить, что результат проведенного анализа вышеперечисленных проблем, предоставляет возможность перейти к следующей главе, в которой будет рассмотрен целый ряд проблем, связанных с понятием «спонтанная речь». Будет определено, каким образом характер человека, его деятельность, статус и пр. влияют на спонтанную речь.