Кандидат на пост Президента США беседует с обозревателем NBC Брайаном Вильямсом

 

Брайан Вильямс: Каким было Ваше сегодняшнее обращение к фондовой бирже?

 

Барак Обама: Суть обращения заключалась в том, что мы должны быть единым целым. И что на протяжении многих лет мы думали, что наша экономика в лице Уолл-Стрит стоит обособленно от Мейн-Стрит. 

Люди здесь работали и продолжают работать чрезвычайно эффективно. Как мы видим, фонды хеджирования, фонды прямых инвестиций и инвестиционные банки имеют весьма высокие показатели прибыли. А в то же время людям на окраинах едва ли хватает средств, чтобы заправить свои газовые баллоны, они копят на образование своих детей и собственные пенсии.

Сейчас, в момент кризиса субстандартного кредитования, полагаю, что Уолл-Стрит находится в напряженном положении. Но у нас около 2,5 миллионов людей, которые могут остаться без крыши над головой. И существует несколько вопросов структуры финансовой системы, которые необходимо разрешить, чтобы убедиться в подъеме экономики во всех сегментах и для всех слоев общества. 

 

Брайан Вильямс: Скажите, жив ли сейчас образ Гордона Гекко, персонажа Майкла Дугласа, которому принадлежит известная фраза «Жадность – это хорошо»?   

 

Барак Обама: Знаете, я считаю, что сейчас это утверждение имеет не тот же смысл, что и раньше. Однако скрытые экономические факторы того, что возникла весьма узкая группа, так называемых, победителей и огромная масса простых рабочих, обусловили появление самого значительного неравенства доходов граждан со времен «позолоченного века». 

По моему мнению, в настоящее время большинство американцев достаточно спокойно относятся к классу богатых людей. Они просто и сами пытаются разбогатеть. И верят в систему рыночной экономики. Хотя и сомневаются в её прозрачности. А также в такой инновации как комбинация технологии и глобализации, в том, что многие из них могут быть конкурентоспособными на рынке на протяжении длительного периода времени, в том, что их дети будут более обеспеченными и защищенными.   

 

Брайан Вильямс: Этот вопрос я задавал на последних демократических дебатах. Нужны ли фонды хеджирования Америке? Правильно ли, что данные фонды хеджирования делают миллионы и миллиарды долларов США так же, как и их управляющие? 

 

Барак Обама: Ну, я не думаю, что фонды хеджирования бесполезны сами по себе. Это всего лишь один из финансовых инструментов. В этом смысле они, несомненно, приносят пользу. Но, полагаю, что то, что мы видели – это уклонение от целей, заданных Уолл-Стрит. Фонды прямых инвестиций и управляющие фондов хеджирования связаны более низким уровнем налогообложения, чем их секретари.

В установленной системе нормативного регулирования наблюдаются некоторые существенные пробелы. Например, сегодня я говорил о том, что существует угроза возникновения дружеских отношений между рейтинговыми агентствами, которые определяют критерии инвестирования, и людьми, чьи активы они оценивают.

Поэтому все, что нам надо – это прозрачность операций на рынке и подотчетность. Это принесет пользу и гражданам и рынку. Нам стоит задуматься о том, каким способом должна происходить инвестиционная политика для обеспечения конкурентоспособности всех граждан в глобальном контексте. Это касается и инвестирования в образование и инвестирования в такие сегменты, как энергетическая независимость. Мы реорганизовали сферу социальных гарантий, в частности, в вопросах здравоохранения и пенсионных выплат, которыми были крайне недовольны многие американцы и считали систему изжившей себя. А на фоне угасания системы социальной защиты, люди могут предпочесть политику протекционизма, которая, по прошествии определенного времени, застопорит экономику.

 

Брайан Вильямс: Как Вам кажется, кто (или что) виноват в настоящем ипотечном и кредитном кризисе? Кто замешан?

 

Барак Обама: Я считаю, что за эту ситуацию должны взять ответственность многие люди. Изначально идея была очень удачной и заключалась в том, чтобы сделать кредиты доступнее и упростить порядок предоставления ипотеки людям, которые ранее не могли получить ипотечный кредит.

А со временем это вылилось в полное расшатывание системы экспертного оценивания. На экономической арене появились ипотечные брокеры. Люди, которые приобретали данные активы, не проверили тщательно, в достаточной ли мере закладываемое имущество покрывает размер ипотеки.

Таким образом, со временем картина стала таковой: получение ипотеки – это все, что нужно сделать для хорошей жизни. Проблема заключалась в том, что многих владельцев недвижимости стимулировали на получение кредитов, которые они могли бы выплачивать только при условии, что цены на жилье стабильно повышались. 

 

Брайан Вильямс: Давайте поговорим о кампании, которую, как я понимаю, Вы уже достаточно давно проводите. Её результаты удивляют? Каковы итоги за семь месяцев?

 

Барак Обама: Знаете, в первую очередь я сам удивлен таким небывалым интересом американцев. Даже в самом начале нас поддержали 20 тысяч жителей Остина, штат Техас, а в марте и апреле мы собрали 20-тысячную толпу в Атланте.

Дело в том, что есть острая необходимость изменений в стране. Мы осознаем, что существует целый ряд проблем, по которым необходимо выработать решения. И нами установлена серия политических решений. И это касается не только вопросов вооружения, но и системы здравоохранения, энергетического комплекса, образования – проблем, которые невозможно более откладывать.

Поэтому, полагаю, эта активность является приятным сюрпризом. Несомненно, такая затяжная кампании влечет за собой определенный риск, а не решат ли, в какой-то момент, люди, что им уже надоело ждать. А ты до сих пор не определился со сроками, что, конечно, удивляет, ведь ты был уверен, что пройдет каких-нибудь четыре-пять месяцев и ситуация в каждом штате будет уже понятна.

 

 

Иосиф Бродский, Искусство поэзии, No. 28