2020-07-01
103
Над созданием «трансцендентальной геологии» размышлял М. Мерло-Понти. Но так и не развил подробно эту свою мысль. Как и его коллега по ремеслу философа- Ф. Ницше.
1. Геологоразведка текстов
Современный философ – это «геологоразведчик» текстов. Наша современная культура - это «галактика Гутенберга» (В.И. Вернадский). Потому естественно появление концепции Деррида, утверждающей о первенстве письма перед речью. Действительно, для первобытного человека были важны не только звуковая речь, а и символы- иконы («руны»), обозначающие те или иные «значимые значения» их жизни. Современный философ буквально «завален» текстовыми массивами современной культуры и текстовыми «фациями» текстов прежних культур. Он становится в большей степени не «геологом» культуры вообще, а во времена информационной цивилизации именно «геологом» символических конструкций-текстов, сопровождающих все культурные процессы. Текст, как цельность, обладает «геоморфологической» пространственной структурой – в нем есть горы, разрывы, трещины и разрезающие текст каньоны; в нем есть вершины откровений, эмоциональные взлеты и поднятия мысли. А потому, встает задача путем «геологоразведки» этих текстов понять «текстуру» самой жизни настоящего и прошлого. Для этого необходима методология «деконструкции» текстов. И эта «деконструкция» должна идти по нескольким направлениям. «Бурение» текстового массива должны идти по трем путям: а) по пути выяснения психологии самого создателя текстов; в) по пути выяснения традиций, в ауре которых творился текст; с) по пути выяснения того, как текст реально функционировал в современной культуре, и как он проецировался на последующую культурную историю. Ландшафт текста крайне многообразен, он часто не имеет общего сюжета и композиции, да и если они присутствуют, то этот единый сюжет и композиция текста, как правило, лишь поверхностная видимость. При кардинальной «деконструкции» текста выявляются скрытые «разломы» текстового массива и некоторые аттракторы, организующие текстовой массив, которые часто при трансляции в культурной истории этого текста буквально взрываются как «вулканы», вскрывая невидимые для самого автора текстов новые смыслы и новую конфигурацию значений текста. При снятии первоначального «покрова» текстового массива мы находим множество различных напластований, часто при этом выясняется, что фундаментом по внешности единого текстового ландшафта являются совершенно разнородные «породы – традиции», и именно это раскрывает наиболее адекватно реальную жизнь культуры, в которой этот текст творился; - а сама же внешняя форма и содержание текстов оказываются при этом, как не удивительно, менее значительными для выяснения «ауры» культуры, в которой он творился. Именно развернутая «геологоразведка» многих давно уже известных текстов – это одна из первоочередных задач философов XXI века – этих «геологов» культурного Ландшафта.
|
|
|
|
|
|
2. Философская география бытия и философская геология истории
Философ – «геолого-географ» всегда должен уметь читать не только философский текст, но читать и «Книгу Мира», выявляя смыслы и значения текстов этой «Книги Мира», следуя в этом посылу «отца» новоевропейской философии – Р. Декарту. Вообще, как правильно подчеркивал французский «Сократ» - Ж.Ж. Руссо: «Злоупотребление чтением убивает науку. Человеку представляется, что он усвоил все им прочитанное, и он уже не считает нужным что-либо изучать. Чрезмерное пристрастие к чтению создает лишь самонадеянных невежд» (Руссо Ж.-ж. Избранные произведения в 3-х томах. Т.1. с.672).
Философ – это «географ» природного и культурного Ландшафта и «геолог» истории «земной» жизни человечества. Философ – это исследователь Ландшафта, его естественных и культурных составляющих. Но исследование естественного Ландшафта для него вторично, он дает лишь мировоззренческую картину этого естественного Ландшафта, используя достижения современной ей науки. Философ всегда антропологически ориентирован даже в сфере исследований естественного Ландшафта. Но перед этим он гуляет по складкам своей души…
Философ Ландшафта – это путешественник, принципиальный онтологист; он «романтик – реалист», оперирующий «мысле-образами» Ландшафтных Стихий, пропахший дымом гераклитового «Огня-Логоса», с лицом, обветренным стоическим «Воздухом- Пневмой». Он не знает разделения на субъект и объект, ибо, как писал Ж. Делёз: «Понятия субъекта и объекта не позволяют подойти вплотную к существу мысли. Мысль – это не нить, натянутая между субъектом и объектом, и не вращение первого вокруг второго. Мысль осуществляется скорее через соотношение территории и земли» (Делез Гаттари Что такое философия. М-Спб, 1998 с.110). Он знает «тайну» философии, знает, что в её «…начале была шизофрения: досократическая философия, абсолютная глубина, вскрытая в телах и в мысли» (Делез Ж. Логика смысла. М., 1995 с.160).
Философ Ландшафта- это «диггер» бытия и культуры. Он проникает своей мыслью в потаенные слои мира, в потаенные слои бессознательного. Сей процесс часто опасен. Ибо, увидев истину, можно проникнуться полным безразличием к бытию и полным презрением к человечеству.
3. Как правильно философствовать молотом
«Философствовать молотом» – эту метафору применил один из ландшафтно мыслящих философов - Ф. Ницше в своей работе «Сумерки идолов, или как философствуют молотом» (1888). Но, как и во всех своих работах, он, ввиду своего больного сознания, не смог четко развить эту метафору. Это свойство всех его мыслей, но, тем не менее, его броские метафоры и афоризмы, служат часто хорошим «возбудителем» и подсобным материалом для нормального философствования. В этом его непреходящая роль в современной философии. Хотя схожую метафору применил сократик Диоген, который рассматривал свое киническое философствование как «перечеканку монет».
Для Философа Ландшафта «философствовать молотом» – это означает «взрывать» тексты, находя скрытые смыслы; «философствовать молотом» - значит стать «геофилософом» - географом бытия и геологом культуры; философствовать молотом» – т.е. заботиться об обустройстве бытии и своего присутствия в нем..
У М. Фуко философ – это «археолог» культуры или её «архивист», но философ Ландшафта более радикален – он «реконструктивист». Но не «деконструктивист» Он философствует «молотом» критической мысли и острым «кайлом» философского концепта. Он понимает слова ницшеанского «Заратустры», который утверждал, что только с «помощью гор должен учиться строить познающий» и что «дух двигает горами» (Ницше Ф. Сочинения Т.2. с.74). Он не только делает «картографирование» культурного Ландшафта, но еще и врезается в пласты культуры с острым философским концептом - «кайлом» и сотрясает человеческую культуру критической мыслью - «молотом», высекая «искры духа». Это мыслитель, который с опытом человека начала III тысячелетия и «детской наивностью» Лао-цзы (буквально – «Старого ребенка») и Сократа проникает в пласты её текстов; вникает в пласты социальных систем и их изломов; изучает тропы мироэкономических образований, типы производств и товаров, - в общем, он выявляет разломы тектонических плит культуры, её пликативные и дизъюнктивные дислокации складок, типологии фаций в ментальности, обществе и хозяйстве. Он как «К ритически мыслящая личность» П. Лаврова - выясняет: что произошло, почему не все ладно в человеческой культуре, отчего человек в ней несчастен, что нужно сделать для ее «sustainаble development».
|
|
|
Теория эклектизма
Для философии совершенно не важна систематичность. Философия Ландшафта - это принципиальный эклектизм. Описываемый мыслью мир сам по себе не системное образование, а результат случайных катастроф и напластований. Таково и сознание человека- фрагментарное и полифоничное. Представитель новоевропейского эклектизма В. Кузен, переводы его книг на русский язык-это одна из актуальнейших задач, на мой взгляд, русских философов,- писал в большей мере в отношении философии истории так: ««Подлинная философия - в том, чтобы заключить в себе и в собственном развитии своем развитии всю мысль целиком и ее развитие. Представить всю мысль- значит заключить в себе все человечество, сущность которого есть мысль.. В таком случае человек этот заключит все в своей личности.., он будет всем и останется индивидуумом; он будет само бытие и, кроме того сознание этого бытия, иначе говоря, он воистину замкнет круг бытия.. Таков идеал философа, идеал возвышенный, но не химеричный; страшно подумать о нем, но все же нужно к нему стремиться и стараться его осуществлять, насколько это возможно, даже не имея надежды достигнуть его» Эклектизм призван осуществить этот идеал: такой человек должен появиться, такой человек необходим» (цит. По Реизов В.Г. «Французская романтическая историография (1815-1830)» ЛГУ, 1956. с.329)
|
|
|
Неплохо, когда она изложена в систематичном виде. Это крайне желательно. Хотя философская систематичность мысли крайне своеобразна,- она нелинейная, если подчиняется какой-то логике, то эта логика фрактальна. И её задача критики культуры часто достигается иным путем, то мало что меняет. Иногда одна лишь статья, которая посвящена какой-то частной теме,- переворачивает все мировоззрение человеческой культуры.
Часто и рассмотрение множества мнений философов по тому или иному вопросу позволяет выявить свои смыслы. Об этом неплохо говорил и писал В. Кузен. Такую же логику применял Аристотель и Гегель-современник В. Кузена.Но Гегель выстраивал философов в «прусский строй» триад.. А В. Кузен глубже мыслил -он их выстраивал в полифоничный «вольный хор»
Это обусловлено тем, что, располагая в определенном порядке высказывания тех или иных философов, можно достичь «симфонического» единства следования логике исследования, ибо каждый из философов со своей спецификой мировоззренческих установок, расположенный в определенном месте текста, на определенном отрезке размышления, позволяет «нарисовать» целостную картину понимания какой-либо проблемы, создать целостную картину понимания мира и феномена присутствия (Dasein) человека в нем. При этом многих может удивить, что берутся мысли философов совершенно разных направлений. Может создаться представление у поверхностно мыслящих философов, что тут присутствует какая-то непоследовательность и «эклектичность». Хочу заметить, что я считаю позицию античных эклектиков мудрой и глубокой. Как известно, основатель эклектизма Филон из Лариссы считал, что все философы говорят об одном и том же, но используют разный язык и разные полюсы «высвечивания» Истины. И именно «схватывая» Истину с этих различных точек зрения можно выявить её во всей своей красоте и многообразии. Как известно, понятие «эклектизм» происходит от греческого ek-legein, что значит – разобрать и соединить снова, произвести «реконструкцию». По моему мнению - это как нельзя более достойная позиция современного серьезного исследователя.
Далее, всякий мыслитель современности, по моему мнению, должен быть собеседником «другого», вести диалог с «другим» миром, его философствование должно быть открыто для «другого». Это еще связано и с тем, что я являюсь сторонником новых систем рациональности, построенных на известных принципах «констелляций» Т. Адорно и «ризомы» Ж. Делёза и Ф. Гваттари. Хотя, если быть точным, то эти принципы имеют основой «принцип дополнительности» Н. Бора - принципа, на котором построено все здание современной физики. А так как даже здание современной физики строится на принципах «эквивалентных описаний» и «альтернативных онтологий», то требовать от современных философов «древовидных» систем изложения, идущих от одного «начала», построенных на пример евклидовых «Начал», смешно. Тем более, что история философии дает нам образец такого «курьеза» на примере Спинозы, более «слабая» попытка такого типа построения у Гегеля тоже ни у кого не вызывает восторга. Ибо суть философии не состоит в строгой доказательности на базе формальной или «мистической» логики, а состоит в живой «размеченности» смысла и свободной «прозрачной» топологии философствования.
В этом причина популярности диалогической и поэтической формы, ибо философские концепты антиномичны, значения концептов метафоричны и полисемантичны. Потому расположение в симфоническом единстве различных философских мнений, объединенных единой драматургией и сюжетом, - это синтетическая форма философствования, которая более совершенна, чем диалогическая и поэтическая, и наиболее соответствует современной культуре, в которой рационалистичность удивительным образом сочетается с её полифоничностью, является «спектаклем», о чем писал в свое время Ги-Эрнст Дебор - автор известной книги «Общество спектакля» (1968).
Многие понимают вышеуказанные принципы живого философствования своеобразно. Вместо сухой формалистики они отдают себя «буйству» иррациональной игры словами, свободной игре философствования, наводя «мистический» туман на суть рассматриваемых философией проблем, окончательно все запутывая, нагромождая груды словесной эквилибристики. Возникает странный парадокс - философия призвана прояснить людям смыслы существования, именно в этом суть этой сферы ментальной деятельности. Но путем словесной «эквилибристики» самоуслаждения философов, при употреблении разных форм «эзопового» языка она достигает прямо противоположного результата - смысл еще более затемняется, люди отворачиваются от такого рода «философии» и делают это совершенно правильно.
Философская мысль нонкогнитивна, она избегает когнитивной ошибки, которая состоит в редукции феноменов духа и мира к эпистемологическим формам, она содержит ценностные аспекты духовной жизни и некогерентные многообразия бытия. Философская мысль учит не только мыслить, она учит жить и быть. Нонкогнитивная философская мысль потому алогична и эклектична. Но она должны быть эклектична и ясна.
Эклектизм понимается всегда в негативном смысле, как непоследовательность, но эклектизм – это высшая форма последовательности, ибо она следует не по прямым рокадным дорогам логицизма, а по извилистым тропам реальности. Эклектизм был высшей точкой развития древней философии, сам термин происходит от греческого ek-legein, что значит – разобрать и соединить снова. И исходно оно понималось как учение синтезирующее все известное античности многообразие человеческой мысли. В эклектизме был подытожен весь опыт античного философствования.
Как писал интереснейший философ и прекрасный лектор В. Кузен - глава французской философии первой трети XIX века: «Углубитесь в наше сознание; найдите в нем все части человечества, не исключайте ни одной; примите одинаково идею полезного, идею справедливого, идею прекрасного, святого и истинного, истинного в себе; таким путем вы научитесь понимать все части истории человечества. Если есть в человеческой природе хоть один элемент, который будет вам неприятен, к которому вы почувствуете какое-либо отвращение, вы перенесете эти предубеждения и в историю; и так же, как вы искалечили человечество в вас самих, вы искалечите его в истории; вы попадете во власть фанатических предрассудков того или иного рода; вы заметите в истории только промышленность, или искусства, или религию, или законодательство, или философию. Не разделяйте ничего этого, примите все это, так как все это - человеческое. Изучайте человечество все целиком, сперва в себе самих и в своем сознании, потом в сознании человеческого рода, которое называется историей. «Homo sum et nihil humani a me alienum puto» (Я человек и ничто человеческое мне не чуждо - С.Г.). Пусть эти слова станут общим девизом» (Cours de philosophie de M. Cousin. L. IV, p. 8-9)
Я считаю позицию античных эклектиков мудрой и крайне глубокой. Как известно, основатель эклектизма Филон из Лариссы считал, что все философы говорят об одном и том же, только используют разный язык и разные полюсы «высвечивания» Истины. И именно «схватывая» Истину с этих различных точек зрения можно выявить её во всей своей красоте и многообразии. По моему мнению - это как нельзя более достойная позиция современного серьезного исследователя. Далее, всякий мыслитель современности, по моему мнению, должен быть собеседником «другого», вести диалог с «другим» миром, его философствование должно быть открыто для «другого». Это еще связано и с тем, что я являюсь сторонником новых систем рациональности, построенных на известных принципах «констелляций» Т. Адорно и «ризомы» Ж. Делёза и Ф. Гваттари. Эти принципы являются основой парадигм многополюсного рассмотрения исследуемого предмета. Хотя, если быть более последовательным, то эти принципы имеют основой «принцип дополнительности» Н. Бора - принципа, на котором построено все здание современной физики. А так как даже здание современной физики строится на принципах «эквивалентных описаний» и «альтернативных онтологий», то требовать от современных философов «древовидных» систем изложения, идущих от одного «начала», построенных на пример евклидовых «Начал», смешно. Тем более, что история философии дает нам образец такого «курьеза» на примере Спинозы, более «слабая» попытка такого типа построения у Гегеля тоже ни у кого не вызывает восторга. И если брать примеры из философии Нового времени, то тут ближе всего «антиномичность» мышления Канта.
Известна теория «фракталов» Бенуа Мандельброта, который в своей работе «The fractal geometry of nature» (Сан-Франциско,1977) предложил новую неевклидову геометрию, отказавшись от подразумеваемой в евклидовой геометрии «гладкости» поверхностей. Он создал геометрию негладких, шероховатых, изъеденных ходами и отверстиями поверхностей. К слову сказать, У. Хогарт (1697-1764), когда стремился найти образ совершенства, то одним из них была не прямая линия или плоская поверхность, - одним из этих образов совершенства была S- образная линия, которую он считал «линией красоты». Такова же и неправильная философская мысль философа Ландшафта. Он барочный мыслитель с разбитым сознанием и душой. Субъект-перипатетик – это шизоид, он живет в барочных, неправильных системах, его сознание все время изгибается, варьируется и раскалывается, но сохраняя при этом человечность князя Мышкина, ощущение несправедливости мира «по максимуму». Философия Ландшафта – это необарочная философия, что роднит её с барочной философией разнообразий, изгибов и гармоний Лейбница.
Разбитый и разломанный субъект-шизофреник всегда мучим вопросом: Куда идти, куда идти?
