Несколько недель спустя 6 страница

Этот мужчина сбил меня с толку. Не понимаю, как он может быть таким спокойным. Таким решительным.

— Как ты можешь быть таким оптимистичным? Почему не расстроен? Почему не злишься? Или хотя бы не сердишься? Как тебе удается вот так вот просто сидеть здесь и говорить обо всех этих вещах с улыбкой на лице? Врачи держат тебя на антидепрессантах или типа того? — усмехнулась я.

Бекетт на секунду уставился на меня, а затем ударил рукой по столу, напугав меня. Блин. Я снова переступила черту.

Но Бекетт не закричал и не разозлился. Он рассмеялся так сильно, что буквально хрюкал.

— Ты в порядке? — спросила я, забеспокоившись, когда Бекетт начал слегка задыхаться. Он прижал руку к груди, касаясь пальцами повязки, которая выглядывала из-под воротника.

— Серьезно, Бекетт, с тобой все хорошо? — переспросила я. Его лицо покраснело, и казалось, будто ему тяжело дышать. Может, стоит позвонить 911?

Бекетт покачал головой.

— Я в норме, — прохрипел он.

— Что это было? — требовательно спросила я, когда он, наконец, успокоился, а я порядком разозлилась.

— Последние четыре месяца, после моего сердечного приступа, никто не задавал мне подобных вопросов.

Я нахмурилась, не понимая, о чем он говорит. Бекетт потер затылок.

— Конечно, мой врач спрашивает, как я себя чувствую. Тяжело ли дышать, или не кружится ли голова, есть ли боли в груди, или испытываю ли я тошноту. Родители меня балуют и думают, что я стеклянный, а друзья прикалываются над этим.

Бекетт посмотрел в окно, его голубые глаза были прикрыты, брови нахмурены. Он больше не смеялся. Не улыбался. Не веселился и не вел себя оптимистично.

— Никто никогда не спрашивал меня, расстроен ли я. Не злюсь ли.

Он повернулся снова ко мне, наши глаза встретились, и я поняла, что не могу отвести взгляда.

— Но ты, абсолютный незнакомец, спрашиваешь о том, о чем не спрашивает никто другой. Это здорово.

— Здорово? Так вот в чем причина твоей идиотской истерики? Ты до чертиков меня напугал! — нахмурилась я.

— Не будь такой серьезной, Корин. Жизнь слишком коротка. Поверь мне.

Он потянулся через стол и взял мою руку в свою. Наши пальцы переплелись. Ладони прижались друг к другу. Касаясь. Удерживая.

Лихорадочно и обжигающе.

Я убрала руку и спрятала покалывающие пальцы на коленях под столом.

Бекетт пару раз моргнул и сжал ладонь в кулак. Напряжение, собирающееся в воздухе вокруг нас, ослабело и исчезло.

Я испытала облегчение. Я была напугана. И так чертовски разочарована.

— Помню, ты сказала в группе, что у тебя в городе гончарная мастерская? — спросил Бекетт, резко меняя тему.

— Да. Она называется «Раззл Даззл». Находится на Мэин-стрит, на другой стороне «Деннис».

— Здорово. Мне очень нравится все, что связанно с искусством. Я не рисую и не занимаюсь скульптурой, но раньше фотографировал. Вообще-то, я был довольно хорош в этом. Мой врач предложил мне снова вернуться к съемке, или найти другое средство для снятия напряжения. Она говорит, что искусство очень успокаивает. Просто я, на самом деле, никогда не был близок к нему.

— Лепка меня успокаивает, — ответила я неубедительно. Очень неубедительно. Это мое естественное состояние. Мои слова звучат как у неандертальца: «Я Корин, и я люблю глину».

— Может, я как-нибудь смогу прийти, — отважился Бекетт.

— О, да, конечно. В любое время. С понедельника по субботу мы открыты до пяти, но по средам до полудня, — машинально сказала я. — Мы закрыты по воскресеньям и почти по всем праздникам.

Ладно, Корин, пора заткнуться.

— Могу я зайти сейчас? — спросил Бекетт.

— С… сейчас? — переспросила я.

Бекетт пожал плечами.

— Ну, ты же не пьешь кофе, и я взял выходной до конца дня, так почему бы и нет?

— О, ну, ладно.

Я резко встала и перевернула все еще полную чашку с кофе.

— Черт! — вскрикнула я.

Бекетт взял охапку салфеток и стал вытирать ими беспорядок.

— Думаю, тебе тоже надо заняться чем-то, чтобы снять стресс, — пошутил он, бросая мокрые салфетки на свое блюдце.

Я криво улыбнулась.

Но он в ответ улыбнулся так, будто я дала ему нечто большее.

Глава 8

 

Корин

 

Прежде чем выйти из кофейни, я зашла в уборную, чтобы смыть с рубашки то, что осталось на ней после Кофеапокалипсиса.

Я закрылась внутри и пустила воду в раковину, пытаясь взять себя в руки.

Чего я так боюсь?

В чем проблема?

Мои нервы трепетали внутри, словно тысячи бабочек пытались подняться к горлу. Задушить меня. Все разрушить.

Впервые в своей взрослой жизни я чувствовала что-то похожее на дружбу.

Настоящую дружбу.

Искреннюю.

Конечно, у меня был Адам, но, я уверена, большую часть времени я ему даже не нравилась.

А Бекетт, кажется, наслаждается моим обществом. Как бы невероятно это ни звучало, я не казалась ему неприятной или чудной. Он сам сказал, что ему приятно разговаривать со мной. Он смеялся над моими попытками пошутить, и не насмехался, когда я вела себя как фрик.

Привычная тупая боль в груди исчезла, как и знакомая ломка в суставах и мышцах. Я вообще сейчас не думала о боли.

Потому что подозреваю: только что у меня появился новый друг.

Это не детский сад, Корин. Не тормози!

Через несколько минут я присоединилась к Бекетту, который уже ждал на улице. Он смотрел на телефон, на его лице застыло угрюмое выражение. Потом со злостью написал сообщение, а затем с отвращением фыркнул и убрал телефон в карман.

— Все в порядке? — спросила я.

При звуке моего голоса Бекетт поднял голову, его взгляд просветлел. Все признаки раздражения исчезли.

— Просто потрясающе, — ответил он слишком весело.

Его телефон пиликнул, и лицо снова стало угрюмым.

— Тебе надо ответить? — спросила я, указывая на телефон.

Он вздохнул.

— Разберусь с этим позже.

— Это по работе? — поинтересовалась я. Сегодня я излишне любопытна.

— Нам действительно надо найти подходящий для тебя фильтр, — усмехнулся Бекетт, проигнорировав мой вопрос.

— Если у тебя дела, можешь зайти в студию позже, — предложила я, ощущая легкое разочарование, вызванное моим же предложением.

— Нет. Это неважно. Просто... это моя девушка.

Девушка.

Я почти забыла о ней.

— То есть, бывшая девушка. Мы недавно расстались. Она написала, что пришла забрать свои вещи. И, ну, понимаешь, послала меня к черту, — неловко рассмеялся он.

Я почувствовала прилив радости. Ничего не могла с собой поделать. Но не от того, что Бекетта послали к черту. А из-за того, что у него больше нет девушки.

Почему я так рада этому?

— Ты расстроен?

Я не знала, что еще сказать. Потому что Бекетт не выглядел разочарованным.

Он пожал плечами.

— Все уже давно к этому шло. — Он прочистил горло и улыбнулся мне.

— Как, ты сказал, ее зовут? — спросила я.

Почему ты все еще говоришь об этом, Корин?

Я видела, что Бекетт не горит желанием отвечать, но мне стало любопытно. Очень.

— Сиерра, — ответил он неохотно.

— Красивое имя, — сказала я равнодушно.

На самом деле, не такое уж и красивое. Такое имя подошло бы лошади. Или злой черлидерше.

Девушке с большим количеством зубов и хвостиками на макушке, которая ходит с важным видом в коротком топике и коротких обтягивающих шортах.

— Какая она? — спросила я, когда мы направились в сторону моей студии.

— Она не тот человек, с которым я хотел прожить свою жизнь, поэтому мы больше не вместе.

Бекетт ответил резковато, и мне стало неудобно из-за того, что расспрашиваю его о ней.

Бекетт, казалось, пожалел о своих словах, и его взгляд смягчился.

— Не хотел грубить тебе. Но это были плохие отношения. Я пытался цепляться за то, какими они были до сердечного приступа, но ничего не вышло. Мы уже не были прежними.

— Ты изменился, — догадалась я.

Бекетт пожал плечами.

— Все меняются. Жизнь состоит из взлетов и падений. И наши отношения не справились с последним. Мне нужна девушка, которая будет со мной на одной волне. Независимо от того, что может случиться в будущем.

Я с трудом сглотнула, меня притягивал его манящий взгляд.

— О, — протянула я.

Бекетт отвел взгляд, задумавшись о чем-то.

— К тому же, она младше меня. Все еще хочет ходить на вечеринки и прыгать с моста по выходным. Она так и не привыкла, как изменилась наша жизнь, с тех пор как я перестал заниматься привычными вещами.

— Так ее не устраивало, что ты не прыгал с моста и тому подобное?

Бекетт покачал головой, потирая подбородок с отсутствующим выражением на лице.

— Тогда, судя по всему, она отстойная девушка. Ты не должен тратить время на пустышек.

«Вау. Очень красноречиво, Корин», — подумала я мрачно.

— Выходит, ты не тратишь свое время на пустышек? Это значит, что я не отстой? — спросил Бекетт, когда мы подошли к студии.

Я закатила глаза, но на самом деле испытала облегчение от того, что он не предложил мне засунуть мое мнение куда подальше.

— Я отказываюсь свидетельствовать против самой себя. — Мы пересекли оживленную улицу. — Ты, правда, прыгал с моста по выходным? — спросила я недоверчиво.

— Конечно. А ты нет?

— Знаешь, как легко твои глаза могут выпасть из глазниц из-за силы, с которой ты летишь вниз? Ты мог ослепнуть!

— Нельзя жить с мыслью, что с тобой может произойти что-то плохое. Ты вообще испытывала нечто подобное? — спросил Бекетт, когда я остановилась перед «Раззл Даззл».

— По крайней мере, ночью я лягу спать со всеми своими конечностями, — заметила я чопорно, скрестив руки на груди.

Бекетт наклонился ко мне. Так близко, что наши губы разделяли всего пара миллиметров.

— Страх — не оправдание для того, чтобы прятаться. Ты должна каждое утро благодарить Бога за то, что у тебя есть еще один день, которым ты можешь насладиться.

Я смотрела ему в глаза, тяжело дыша. Бекетт понял, как близко он наклонился, но не отстранился.

— Корин, ты должна проживать каждый день так, будто другого не будет. Не трать время впустую.

У него такой мягкий голос. Такой уверенный. Он наполнен искренностью, которая отзывалась у меня в мыслях. В моем сердце.

— А ты сам пользуешься своим советом, Бекетт? — также мягко возразила я.

Мы, не отрываясь, смотрели друг на друга, никто не осмеливался отвести взгляд.

— Стараюсь, — ответил он и отстранился, оставив вместо себя холод. Я невольно вздрогнула.

— Ты впустишь меня внутрь, или мы так и будем стоять здесь весь день? — подразнил он, меняя тему.

— Тогда пошли. — Я повернулась к нему спиной, чтобы открыть дверь.

Мы зашли внутрь, и Бекетт замер.

— Вау, здесь всегда так много народу? — спросил он, и я обрадовалась тому, что его это впечатлило.

Не хотелось признаваться, что переполненный зал — это удачная случайность. И что даже если наши дела идут неплохо, доходы не превышают расходы. Но я рада, что он решил зайти именно сегодня.

— Иногда, — ответила я небрежно.

— Это невероятно, Корин. Поверить не могу, что я не знал об этом месте. — Бекетт взял с полки нераскрашенную фигурку.

Когда мы вошли, Адам поднял голову. Он посмотрел на меня, затем на Бекетта, но больше никак не выказал своего мнения о том, что я впервые привела в магазин случайного парня.

— Ты сама всем занимаешься? — спросил Бекетт.

Он поставил фигурку на место и отскочил в сторону, когда мимо него в туалет пробежал маленький мальчик.

— Нет, вместе с моим партнером Адамом.

Я указала на Адама, который все еще наблюдал за нами с другого конца. Это было довольно жутко. Нахмурившись, я посмотрела на своего друга, но он все таращился на нас. Его вопиющее любопытство бросалось в глаза. Как не стыдно.

Бекетт перевел взгляд с Адама на меня и прочистил горло. На его лице появилось мрачное выражение, он показался несчастным.

— Ох. Я не подумал. Черт. Наверное, это выглядит не очень хорошо.

Смущенная, я пару раз моргнула.

— Что?

Бекетт скрестил руки на груди.

— Вот так вот просто прийти сюда с тобой. Не знал, что у тебя есть парень.

Я подавилась и откашлялась.

— Чт... что? — пискнула я.

— Черт. Ты в порядке? — спросил Бекетт и наклонился, чтобы посмотреть на меня и похлопать по спине.

Я сделала глубокий вдох и сглотнула.

— Адам не мой парень. Боже, нет!

Адам все еще наблюдал за мной и Бекеттом. Надо будет поговорить с ним об этом позже. До шпиона ему еще учиться и учиться.

Бекетт улыбнулся, и, клянусь, мне показалось, что он испытал облегчение. Или я выдаю желаемое за действительное? Зачем мне это делать? Меня не волнует, испытывает ли Бекетт облегчение. Или если он решит танцевать чечетку посреди моего магазина. Ладно, может, это немного странно.

Я вздохнула. Из-за бредовых мыслей у меня разболелась голова.

— О, я просто подумал... забудь об этом. — Бекетт расслабился, как и я.

— Он мой друг. Еще с подростковых времен. Мы вместе открыли это место. Адам помог начать бизнес, — объяснила я поспешно.

— Это хорошо. Потому что на секунду я подумал, что мне придется защищать свое прекрасное лицо из-за того, что я пришел с тобой.

Я закатила глаза.

— Твоему лицу ничто не угрожает.

— Кор, где, черт возьми, тебя носило? Я никак не мог до тебя дозвониться, — потребовал ответа Адам, подойдя к нам.

Сейчас он не выглядел безэмоциональным. Скорее растерянным.

— Извини, Адам, я опоздала. Какие-то проблемы? — спросила я с тревогой.

Непривычно видеть Адама таким расстроенным. Он смирился с моим непредсказуемым графиком, и до этого момента его все устраивало.

— Тебя не было больше двух часов. Ты сказала, что прием продлится не больше сорока пяти минут. Ты же знала, что у нас бронь на сегодня.

Я покраснела от стыда из-за того, что меня отчитывают перед Бекеттом. Я должна была помнить. Адам не выносит, когда его окружает много народу. У него серьезная боязнь людей — что плачевно для парня, который управляет общественным магазином.

Бекетт любезно притворился, что рассматривает выставленные на столе фигурки, которые высыхали после предыдущей группы.

— Извини. Я должна была позвонить. У меня произошел... один инцидент. — Я понизила голос до шепота, надеясь, что Адам поймет, что я пытаюсь до него донести.

Адам многозначительно посмотрел на Бекетта.

— Это он инцидент? — спросил он, и я незаметно ударила его по руке.

— Нет! У врача в кабинете. — Я взглянула на Бекетта, надеясь, что он не услышал Адама. — Я расскажу тебе потом.

— Вот, — он впихнул мне баночку с зеленой краской, — это для того столика. Я на перерыв.

— Но здесь столько людей... — начала я.

— Они разговаривали со мной, Кор. И мне приходилось отвечать. Мне нужен перерыв. — Он понизил голос до шепота.

— Да, ладно. Иди. Я бы не хотела, чтобы из-за дружелюбия у тебя лопнул кровяной сосуд, — ответила я.

Адам зашел в офис и закрыл за собой дверь, и я знала, что он появится только через двадцать минут.

— Эм, если сейчас неподходящее время... — начал Бекетт.

— Нет, все нормально. Почему бы тебе не выбрать, что хочешь разукрасить, а я принесу тебе все необходимые материалы для этого.

Криста и еще одна наша работница, Джейн, занимались большой группой.

— Как у нас идут дела? — спросила я у них, удостоверяясь, что все под контролем.

— Нормально. Это довольно спокойная группа. Хотя, думаю, Адам напугал детей, когда те спросили, можно ли им разрисовать его обувь, — хихикнула Криста.

Я застонала.

— Что ж, Мистер Угрюмые Штанишки на перерыве. Он вернется через несколько минут, — проинформировала я.

— О, хорошо, — ответила Криста и быстро посмотрела на закрытую дверь офиса.

Я кивнула в сторону Бекетта.

— Я помогу этому клиенту. Если понадоблюсь, я буду там.

Джейн, симпатичная рыженькая девушка, к несчастью, со слишком большим носом, смотрела на Бекетта огромными глазами.

— Я помогу ему! Он сексуальный!

Я пыталась сдержать себя.

— Нет, я сама. Спасибо.

Джейн надулась, но спорить не стала.

Я пошла обратно к Бекетту, который взял с полки бабочку.

— На палубе все в норме? — спросил он. — Твой партнер выглядел так, будто сейчас слетит с катушек.

— Адам в порядке. Он просто не очень общительный и убивает на корню любое хорошее настроение. Поэтому сейчас он в офисе, натягивает свои штанишки большой девочки и поправляет макияж.

Бекетт усмехнулся.

— Теперь я понимаю, почему вы друзья.

— Эй, ты о чем? Я всегда надеваю свои штанишки большой девочки.

Я покраснела, а глаза Бекетта запылали. Великолепно, теперь мы оба думаем о моем нижнем белье.

— Выбрал, что хочешь разрисовать? — спросила я, показывая на бабочку в его руке.

Мы меняем темы как можно быстрее.

— Ага. Так я что, просто ее разукрашу? Мы не будем обыгрывать сцену из фильма «Призрак» с гончарным кругом? — спросил он.

Я покраснела так, что краснее было уже некуда. Если так пойдет и дальше, мои щеки постоянно будут такого цвета.

— Нет. Ничего такого, — ответила я с придыханием и кашлянула, чтобы скрыть дискомфорт. — Несколько раз в неделю я провожу мастер-классы, на которых можно создать что-то собственными руками. В глубине магазина в маленькой студии у меня несколько гончарных кругов. Но никаких выходок Патрика Суэйзи и Деми Мур. У меня так не принято. — Я рассмеялась, хотя и не смогла проигнорировать странное покалывание в животе.

Бекетт щелкнул пальцами.

— Ну, вот. Теперь я весь вечер буду об этом думать.

Я пыталась придумать забавный ответ, но ничего не вышло. С Бекеттом до этого момента было так легко.

А теперь я думаю о том, как измазать его всего влажной глиной.

— Могу я разукрасить вот эту? — спросил Бекетт, спасая меня из бездны неловкости. Он поднял бабочку, сидевшую на листочке.

— Не думаешь, что это необычный выбор для парня? — спросила я, радуясь, что странное напряжение исчезло.

— Не навязывай мне свои гендерные стереотипы, Корин, — добродушно пожурил меня Бекетт. — Парням тоже могут нравиться бабочки, — добавил он, затем выпрямился и расправил плечи.

— Я бы не посмела предположить обратное, — ответила я, махнув в сторону пустого стола. — Присядь, а я принесу материалы.

Я шла в подсобку, когда из офиса вышел Адам. Он замер, когда увидел меня.

— Тебе лучше? — спросила я.

Адам нервно провел рукой по волосам. Да что с ним такое?

— Э… да. Я в порядке. Теперь лучше. Возвращаюсь туда. — Он посмотрел мне за спину, туда, где сидел Бекетт. — Что это за парень?

— О, он просто друг.

Ничего особенного. Не на что смотреть, чувак.

— Угу. С каких пор они у тебя есть? — спросил Адам.

Ух!

— У меня есть ты, болван.

— Адам, ты не видел мою резинку для волос... о, привет, Корин, — пробормотала Криста, выходя из офиса.

Погодите. Что она там делала?

— Да, я нес ее тебе. Вот... — Адам сунул резинку в руки Кристы.

— Теперь возвращайся туда. Кажется, группа уходит, — грубо приказал он ей.

Криста стремглав унеслась прочь, и я посмотрела на Адама.

— Серьезно, тебе стоит поработать над собой и быть с людьми вежливее. Она уволится, если ты продолжишь с ней так обращаться.

— Мне плевать. Все с ней будет нормально, — пробормотал Адам.

— Если Криста уйдет, замену ей будешь искать сам, — пригрозила я.

Я взяла несколько баночек с краской и ушла, раздраженная из-за неприветливого отношения Адама, хотя должна уже привыкнуть к этому. Я вернулась к Бекетту и положила краски ему на стол.

— А синий? У какой уважающей себя бабочки... — Он посмотрел на меня и замолчал. — Почему ты расстроена?

— Если хочешь синий, я принесу, — предложила я.

Бекетт отодвинул стул рядом с собой.

— Не переживай. Почему бы тебе тоже что-нибудь не раскрасить?

Я покачала головой.

— Я не пользуюсь товаром.

— То есть ты никогда ничего не разукрашивала в собственном магазине? — недоверчиво спросил Бекетт.

— Э-э, нет. Кажется, нет.

Я уже не так часто рисую или занимаюсь лепкой скульптур. Только на мастер-классах. Не помню, когда в последний раз сделала что-то только потому, что мне этого хотелось.

— Ну, тогда возьми фигурку и присаживайся. Давай снимать стресс вместе.

Его предложение было таким соблазнительным.

Я взяла с полки еще одну бабочку, застывшую в полете. Ее крылья были приподняты, будто скользили в порыве ветра.

«Бабочки всегда защитят тебя, Корин. Они будут оберегать тебя», — в моих ушах зазвучал мамин голос из воспоминаний.

Я уже давно не могла найти успокоение в ее словах. И это большая потеря.

Но, увидев в руках Бекетта нежную бабочку, я вспомнила, что когда-то они делали меня счастливой.

Я села рядом с Бекеттом, он уже опустил свою кисть в желтую краску и покрывал ею глину.

— С тобой весело проводить время, Корин, — произнес Бекетт, и я рассмеялась.

— Не думаю, что раньше мне говорили подобное.

Бекетт нахмурился.

— Ну, значит, ты проводила время не с теми людьми.

— А ты тот человек? — спросила я, поддразнивая, но вдруг стала серьезной.

— Да, думаю так и есть. И, это… дай мне свой телефон. — Он протянул руку и, не подумав, я отдала мобильный.

Без раздумий.

Бекетт так легко переступил через все мои сопротивления.

Он что-то ввел, и через несколько секунд его телефон зазвенел и замолк.

— Теперь у меня есть твой номер, а у тебя мой, — сказал он, а я выглядела смущенно.

— Зачем? — спросила я глупо.

— Чтобы ты снова провела время с правильным человеком, — прокомментировал он, поднял свою кисть и продолжил работать над фигуркой.

— Ты в курсе, что мы ходим в одну и ту же группу, — бросила я.

Мой ответ прозвучал неуверенно, но я очень хотела с ним пообщаться. Хотя вслух не желала признаваться, как сильно. Но хотела.

— Да, но мне бы хотелось, чтобы у меня была причина прийти сюда снова. — Бекетт осмотрелся по сторонам и снова посмотрел на меня. В его глазах плясали искорки счастья. — Мне нравится это место, — искренне сказал он.

Бекетт сказал правду. Я видела это в его глазах.

Шумная группа школьников закончила рисовать и вышла за дверь. После них нас окутала приятная тишина.

Мой магазин был для меня почти домом. Для меня дом — это не то место, где я выросла. И не квартира, где я спала по ночам. Именно в студии я пережила свое горе и пыталась с ним справиться.

Все дело было в столах, стульях и краске. В улыбках клиентов и в осознании того, что я впервые сделала что-то только для себя. И я поняла: этот незнакомец, этот мужчина, которого я только начала узнавать, увидел это.

Бекетту нравится моя студия. И это значит для меня больше, чем то, что он сказал, что я ему нравлюсь.

Я прекратила рисовать и почувствовала, как в животе запорхали крошечные крылья бабочек, но в этот раз я не ощущала боли. Я взглянула на Бекетта, который склонил голову над своей фигуркой, аккуратно раскрашивая красками свою работу.

Ему нравится студия.

Нравится.

И он хочет позвонить мне.

Хочет провести время... со мной.

Он думает, я забавная.

Я улыбнулась, ощущая себя цельной.

— Я рада.

Глава 9

 

Бекетт

 

— Эй, я принесла информацию о мастер-классе в студии, если ты хочешь на него записаться, — сказала Корин, протягивая мне буклет.

В этот момент я наливал себе чай и ждал, когда придут остальные члены группы поддержки «Исцеленные сердца». Сегодня я едва волочил ноги из-за того, что мало спал.

Я взял буклет Корин и улыбнулся ей.

Я был рад ее видеть.

Сегодня я хотел позвонить ей во время перерыва на обед, но, полагаю, это чересчур, учитывая, что вечером мы должны увидеться на встрече группы.

— Я почти позвонила тебе сегодня, — сказала она, будто читая мои мысли.

— Правда? — спросил я.

— Я купила себе коробочку того зеленого чая, что ты пил в пятницу.

— И? — поторопил ее я.

— И хотела тебе сказать, что он намного лучше, чем кофе, и ты безумный, раз думаешь иначе. — Корин перекинула свои длинные волосы через плечо, и я не мог оторвать от нее взгляда. Когда мы впервые встретились, я решил, что она по-своему симпатичная. А теперь понял, что симпатичная — это не то слово, которое описывает Корин Томпсон.

Она была прекрасна.

Я понял, что слишком долго смотрю на ее губы, и громко откашлялся, отводя взгляд.

— Ну, ты должна была позвонить.

— В следующий раз так и сделаю. Нет смысла упускать возможность указать тебе, что ты не прав, — заметила Корин.

Я рассмеялся.

— Только не привыкай к этому. Это случается не часто. — Я сделал глоток чая. — Спасибо за буклет, — добавил я, продолжая держать его в руке.

Неожиданно закружилась голова, и я схватился за край стола. Я сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Сконцентрировался на вдохах через нос и выдохах через рот. Из-за головокружения меня начало подташнивать.

Нет. Этого не должно было случиться.

— Ты в порядке?

Я открыл глаза и увидел, что Корин не сводит с меня взгляда. Она вцепилась в подол своего бледно-желтого свитера, сжав его в руке.

Головокружение стало отпускать, и я убрал руку со стола. Затем сделал еще один глубокий вдох и успокоился.

— Я в порядке, — ответил я спокойно и поднял руку со смятым буклетом. — Спасибо за это.

Корин все еще наблюдала за мной, ее глаза расширились. Она смотрела на меня слишком пристально, что-то высматривая, и я почувствовал, что хочу провалиться под землю со стыда.

— Нет проблем, — ответила она.

Какого черта только что произошло? Я ощутил, что у меня перехватило дыхание от возможных последствий внезапного головокружения.

Может, упал уровень сахара в крови?

Или понизилось кровяное давление?

Единственное, что я понял наверняка, что больше нельзя игнорировать головокружение. Следует позвонить доктору, назначить встречу и провериться.

И я очень сильно пытался не злиться по этому поводу.

Я разгладил буклет и посмотрел на него.

— Кажется, это весело, — сказал я, пытаясь добавить в свой голос больше энергии.

Корин пожала плечами.

— Мы там не качаемся на брусьях, но можем хорошо провести время.

Она рассеяно убрала волосы с лица, и я понял, что подмечаю все крошечные детали на ее лице. Ямочку на правой щеке, когда она улыбается. То, что ее передний зуб слегка отколот. Изгиб бровей.

Я замечал в ней все.

Корин налила себе воду и сделала глоток.

— Мне нужно записаться или я могу прийти просто так? — спросил я.

Кажется, мне стало лучше. Головокружение прошло, и мне точно не хотелось о нем говорить.

— Если хочешь, можешь прийти просто так. И чтобы ты знал, если не хочешь, тебе не нужно приходить. Не думай, что обязан или еще чего, — сказала Корин и стала ждать ответа, пока я накладывал себе на тарелку печенье.

Я быстро съел одно, надеясь, что приток сахара поможет избавиться от остатков слабости.

— Знаю, что не обязан, но мне бы хотелось прийти. Должно быть, там весело.

— Но ничего общего с фильмом «Призрак», — рассмеялась она, и я улыбнулся, почувствовав себя лучше после того, как сахар поступил в кровь.

— Никаких штучек, связанных с фильмом «Призрак», обещаю. Может, после мы можем поужинать? — предложил я.

У Корин чуть глаза на лоб не вылезли. Мне стало любопытно, что такого в этих словах, из-за чего у нее на лице появилось такое выражение. А потом понял, что прозвучало, словно я пригласил ее на свидание.

Но я совсем не это имел в виду.

Верно?

Черт, из-за головокружения я совсем перестал связно мыслить. Должно быть, меня закоротило.

— Ну, ведь мастер-класс проходит довольно поздно, поэтому я подумал, что ты проголодаешься. В любом случае, что ты предпочитаешь из еды? — пробормотал я.

Боже, я похож на идиота. Я сунул в рот еще одно печенье. Что угодно, лишь бы остановить этот словесный понос.

— Плоть нерожденных младенцев, — спокойно ответила Корин, и я подавился. Я проглотил печенье и закашлял.

— Пытаешься убить меня? — задыхаясь, спросил я.

Корин похлопала меня по спине.

— Я подожду, пока ты доешь, и расскажу о своих особых пристрастиях в еде, — сказала она, улыбнувшись. Я тоже широко улыбнулся. Когда я снова смог дышать, она продолжила: — Мне нравится обычная еда. Но я бы убила за тарелку пасты.

Я съежился.

— Пока это не лазанья, все в порядке.

Корин притворно ахнула.

— Тебе не нравится лазанья? Что ты за дикарь такой?

— Дикарь, который ненавидит лазанью, — ответил я ей.

Мы подошли к кругу из стульев в центре комнаты и я обрадовался, что снова чувствую себя хорошо. Я почти забыл о том, что произошло чуть раньше. Почти. Я знал, что не мог себе этого позволить. Я больше не мог позволить себе такую роскошь, как игнорирование симптомов. Больше нет.