Действия, слова, чувства, опыт

Душевный контакт — это нечто большее, чем какое-то специальное действие или особая манера поведения. Невозможно поэтапно расписать схему, которая га­рантировала бы возникновение такого контакта. Но и не следует говорить, что душевный контакт — это не­кое мистическое явление, загадочная «зона», в кото­рую нужно входить с огромным трудом и риском, по­добно сталкеру.

На этом месте моего повествования люди, которые не в ладах со своими эмоциями, расстроятся. Но ре­альность такова: для установления душевной связи требуется участие сердца, а потому она и душевна, и духовна. Кроме того, мы участвуем в ней действиями и словами (с помощью слов мы доносим до собеседника свои мысли и чувства). Таким образом, душевный кон­такт требует от нас дел, слов и чувствования. Способ­ные к контакту люди совершают поступки, говорят и чувствуют.

Недавно я обедал с Томом — моим знакомым. За обедом он упомянул, что недавно получил результаты медицинских анализов: врачи обнаружили у него опу­холь. Я знал Тома не очень хорошо, но озаботился: опухоль — серьезная медицинская проблема. Однако Том упомянул о ней вскользь, словно не придавая ей большого значения.

По опыту я знаю, что так бывает нередко: люди за­водят разговор о том, что их пугает или заботит, но пы­таются при этом показать, что проблема для них не очень-то и важна: «Доктор показал мне результаты анализа и сказал, что скорее всего у меня опухоль. Но разве можно знать наверняка? Медицина — не матема­тика! А как твой бизнес?» Я считаю, что такие люди бо­ятся сознаться в своих истинных чувствах, хотя на са­мом деле и хотят поговорить о беспокоящем их вопросе. Поэтому некоторая легкомысленность — это пробный шар. Они проверяют, готов ли собеседник к серьезно­му разговору об их проблеме.

Кроме того, я обнаружил следующую закономер­ность: если человек упомянул о какой-то проблеме, вы не ошибетесь, постаравшись развить разговор о ней. Это — важнейшая часть душевной связи. Почти всегда человек искренне хочет обсудить важную для себя тему, но порой ему не хватает навыков близости или смелости. А иногда он просто не понимает, как за­говорить о наболевшем с той степенью серьезности, которую он на самом деле чувствует.

Посмотрите, как я помог Тому начать разговор — и вы поймете, что для контакта необходимы чувства, слова и действия.

Я вдруг почувствовал, как испугался бы я, получи я такие результаты анализов. Еще не понимая, на­сколько серьезна ситуация, я испытывал бы страх и смятение.

Я ощутил к Тому сострадание, почувствовал его тре­вогу. У меня возникли теплые чувства к Тому. Я почув­ствовал, как ему сейчас трудно.

Всем телом я подался вперед, чтобы лучше сосредо­точиться на разговоре. Я старался не пропустить ни одного слова Тома. Мне было очень важно, чтобы он сейчас получил от меня именно то, что было ему так нужно.

Я смотрел ему в глаза, чтобы он понял: я здесь, я полностью сосредоточен на разговоре. Это помогло сосредоточиться и мне.

Я сказал: «Жаль, что анализы плохие. И как ты сей­час?» Я дал ему понять: я готов говорить с ним на эту неприятную тему — если он захочет говорить со мной. Я старался ставить вопросы менее конкретно («Как ты?» вместо «Что ты сейчас чувствуешь?»), потому что хотел дать ему возможность уйти от разговора, если он пожелает.

В ответ на шутку Тома: «Ну, теперь самое время по­искать хорошего онколога», я не позволил себе издать нервный смешок. Я не хотел потакать защитному стилю поведения, хотя очень многие так и делают. Если бы Том продолжил разговор в шутливом тоне, я, навер­ное, сменил бы тему, потому что мы с Томом были не­достаточно близки. Но пока я все же хотел дать ему возможность выговориться.

Я сказал: «Должно быть, тебе тревожно» и «Расска­жи, как все было». Он начал рассказывать о своих стра­хах. Он боялся болезни. Боялся смерти. Я хотел показать Тому, что он не остался наедине со своими чувствами: наши отношения таковы, что его чувства можно обсу­дить. При этом я не хотел выражать свое собственное мнение: сейчас главными были чувства Тома, и пусть он будет в этом уверен.

Уже через несколько минут Том смог заговорить о своих страхах и заботах. Казалось, ему полегчало. Он сказал: «Я и не думал, что испытываю подобные чув­ства! Как хорошо, что я выговорился! Мне стало лег­че». Итак, комбинация действий, слов и чувств, а так­же желание Тома говорить и его сотрудничество по­могли нам установить душевный контакт.

Нередко люди, которые хотят научиться любить и устанавливать душевный контакт, начинают пони­мать, что действия даются им куда легче, чем слова и сострадание. Им кажется, что они могут с легкостью выполнить четкие инструкции типа: «установить визуальный контакт», «не отвлекаться», «податься впе­ред». А вот когда дело доходит до «ощутить и прочув­ствовать», становится сложнее. Это указание кажется им общими словами. Как его исполнить?

Ответ прост: отдавайте то, что получили. Помните: для того чтобы научиться устанавливать душевный контакт, вы должны быть любимы. Если вас любили и/или любят, то кто-то когда-то сидел рядом с вами и своими действиями, словами и чувствованиями пере­давал вам уверенность в том, что вы ценны, что вы по­няты. Если вас любят, то у вас есть то, что можно от­дать! Так отдавайте же то, что получили!

Когда в моем кабинете оказывается человек, не умеющий отдавать любовь, то чаще всего выясняется, что и принимать ее этому человеку трудно. И если его хоть как-то заботит собственное состояние, то для ме­ня это знак, что его недолюбили. Если мое предполо­жение оказывается верным, то следующий этап — най­ти человека, который установил бы с моим клиентом душевную связь. Когда это случится, мой клиент обре­тет способность успешно общаться с людьми на эмо­циональном уровне. Заставить себя сострадать — даже тому, кто вам небезразличен — невозможно. Но вы мо­жете призвать на помощь свой опыт, воспоминания и чувства — все то, что прежде испытывали и пережива­ли сами. Это поможет вам помогать людям.