Оккультизм, или Магия 9 страница

Под по­следней, как мы понимаем, подразуме­ваются фун­даментальные, общепринятые взгляды крупней­ших школ, или же м-ра Герберта Спенсера и некоторых английских менее крупных философов, а также и те умозаключения, которые могут вы­вести из их идей более или менее талантливые ученики и последователи.

Большое дело, ничего не скажешь; и что самое главное — по духу своему оно очень напоминает поли­тику средневековых казуистов, искажавших и да­же подавлявших истину, если она шла вразрез с Бо­жественным Откровением. Нет нужды повто­рять, что мы отвергаем какие-либо компромиссы. Не исключено, конечно же, и даже более того, вполне вероятно и почти неизбежно, что при из­ложении таких сложных для понимания принци­пов, каковые содержит в себе восточный оккультизм, будут «сделаны ошибки», и что ошибки эти окажутся «нередкими и зачастую весьма грубыми».

Но, опять-таки, источником этих ошибок явятся интерпретаторы, но никак не сама сис­тема. Ошибки следует исправлять, опираясь на авторитет все той же Доктрины, подкрепляемой учениями, выросшими на благодатной и надежной основе Гупта-видьи, но не следует сверять ее с ин­теллектуальными спекуляциями сегодняшнего дня, которые вряд ли доживут до дня завтрашнего, взращенные на зыбкой почве современных науч­ных гипотез (особенно зыбкой в области психоло­гии и ментальных феноменов). Следуя своему де­визу — «Нет религии выше Истины», мы реши­тельно отказываемся идти на поводу у физической науки. Можно сказать и иначе: если так назы­ваемые точные науки ограничат сферу своей де­ятельности исключительно физическим царством природы; если они будут заниматься только хи­рургией, химией и даже физиологией, но в преде­лах своих законных границ (то есть, не выходя за рамки нашей телесной оболочки), то ок­куль­ти­сты будут первыми, кто станет обращаться к ним за помощью, несмотря на все их заблуждения и ошибки. Но если физиологи из современных «ани­малистских»[72] школ, выходя за пределы матери­аль­ной природы, начинают вмешиваться в вы­сшие функции и феномены разума и изрекать ех cathedra dicta на эту тему, утверждая, что тщатель­ный анализ привел их к твердому убеждению, что человек обладает не большей свободой выбора, чем животное, и яв­ляется существом не столь ответственным, как это принято считать, то оккультист имеет в этом случае гораздо больше прав на выражение протеста, чем нынешний среднестатистический «идеалист», так как оккультист считает, что ни один материалист (а это в лучшем слу­чае — всего лишь предубежденный и односторон­ний наблюдатель) не может претен­довать на глу­бокое знание ментальной физиологии, или того, что они теперь называют физиологией ду­ши. Ни­какое подобное имя существительное вообще не должно употребляться вместе со словом «ду­ша», если, конечно, под душой не подразумевается ис­ключительно низший, психический разум, или же то, что в человеке развивается в интеллект (про­порционально совершенствованию его мозга), а у животного — в высший инстинкт.

 

Движение как Великое Дыхание (см.: «Тайная Доктрина», т. I) и, следовательно, как «звук» есть субстрат Космического Движения. Оно не имеет ни начала, ни конца и представляет собой единую вечную жизнь, основу и источник субъективной и объективной вселенной; так как Жизнь (или Бытие) — это источник и начало всего существующего. И молекулярное движение есть только низшее, наиболее материальное из ее конечных проявлений. И если всеобщий закон сохранения энергии приводит современных уче­ных к выводу, что психическая деятельность пред­ставляет собой всего лишь особую форму движе­ния, то оккультистов этот же самый закон приво­дит не только к этому, но и к еще одному допол­ни­тель­ному выводу, который психофизиология аб­солютно не принимает во внимание. Если ученые только в нынешнем XIX столетии смогли ус­тановить, что психическая (мы даже говорим — духовная) деятельность подчинена тем же всеоб­щим и неизменным законам движения, что и все прочие феномены, про­являющиеся в объективном царстве Космоса, и что в обоих мирах — и в органическом, и в неорганиче­ском (?) — любое проявление, как сознательное, так и бессозна­тельное, является результатом действия совокуп­ности причин, то для оккультной философии — это всего-навсего азбука науки.

 

Оккультизм признает каждый атом[73] «самостоятельной единицей», а каждую клетку — «единицей сознания». Оккуль­тизм учит, что атомы могут составить единую клетку не раньше, чем по­следняя обретет сознание (причем у каждой клетки — свое собственное со­знание), и свободную волю для того, чтобы дей­ствовать в рамках, определенных ей законом. И, как следует из двух вышеуказанных статей[74], под­тверждения этому можно найти и в науке.

 

Оккультизм учит, что на воздействие нашего «личностного» разума наибо­лее чутко реагируют клетки печени и селезенки, а сердце является органом, через который действует главным образом «высшее» Эго, воздействуя на свою низшую сущность.

 

Ведь, как учит оккультизм, если высший Ра­зум-Сущность, вечный и неизменный, при­надлежит к божественной гомогенной сущности «Алайя-Акаши»[75], или Махату, то его отражение, личностный разум, — это временный «принцип», состоящий из субстанции астрального света. Бу­дучи чистым лучом, исходящим от «Сына Вселенского Разума», он никак не может функциони­ровать в теле, может и не иметь никакой власти над беспокойными материальными органами. Та­ким образом, в то время как его внутреннее стро­ение является манасическим, его «тело» (или, ско­рее, функционирующая сущность) — гетерогенно, и пропитано влиянием астрального света, низше­го элемента эфира. Одной из миссий Луча Манаса является постепенное освобождение от вводящего в заблуждение элемента, который, хотя и представ­ляет собой на этом уровне активное духовное су­щество, все-таки находится в настолько тесном контакте с материей, что его божественная при­ро­да оказывается полностью затуманенной, а инту­иция — сведенной практически к нулю.

«Психическая и интеллектуальная деятельность»

 

 

* * *

Для оккуль­тиста путь материального прогресса ведет совсем не к свету; он не считает признаком развития од­но лишь появление хитроумных механи­ческих уст­ройств, создающих комфорт для немногих, оставляя большую часть человечества прозябать в нищете.

«Беседы об оккультизме»

 

 

* * *

Восточная философия, оккультная или экзоте­рическая, не признает никакого «я», отдельного от всей Вселенной, объективной или субъективной, материальной или духовной; подобное «я» может существовать только как преходящая иллюзия на протяжении цикла наших воплощений. Именно эту прискорбную иллюзию, «ересь отделенности», или личности, идею, согласно которой наше «я» явля­ется обособленным в вечности от Универсального Эго, необходимо преодолеть и уничтожить, как корень эгоизма и всякого зла, чтобы освободиться от перерождений и достичь нирваны.

[Д-р Пирогов не согласен с существовавшими в то время гипотезами, объяснявшими структуру атома.] Оккультная философия учит, что так называемые атомы[76] принадлежат не этой земле, но совершенно иному уровню как материи, так и сознания.

 

[...наш мозговой разум обнаруживает... что ему надлежит искать себя вне себя самого; и все из-за того, что он, как выясняется, представляет собой всего лишь проявление Высшего, или Вселенского, Разума.]

Совершенно верно; и потому оккультная фило­софия учит нас, что человеческий разум (или низший манас) — это непосредственный луч, или отражение, высшего принципа, Ноетического Разума. Послед­ний есть перевоплощающееся Эго, которое древние арийские философы называют Манасапутрой, «Сыном Разума», или Махата (Универсального Космиче­ского Разума). В индусских пуранах (см.: «Вишну-пурана») Махат идентифицируется с Брахмой — Богом-творцом, первым в троице (Тримурти) «Брахма-Вишну-Шива».

«Вопросы жизни»

 

 

ОККУЛЬТНОЕ ОБУЧЕНИЕ

В ПОИСКАХ ОККУЛЬТИЗМА

Получая ежедневно множество писем с прось­бами рассказать о лучшем методе изучения оккультизма и о его связи с современным спиритуализмом, но не имея достаточно времени отвечать на все запросы, я предлагаю облегчить наш совместный труд — моих корреспондентов и собственный — указав несколько основных трудов по магии и тайнам современных герметиков.

Здесь необходимо добавить, учитывая все вышеиз­ложенное, что вознамерившийся изучать эти работы не должен обольщаться мыслью о возможности стать оккультистом-практиком лишь на основе знаний, почерпнутых из книг. Труды философов-герметиков никогда не предназначались для широких масс.

Мистер Чарльз Содеран[77], один из ученейших членов общества розенкрейцеров отмечает в своем послед­нем эссе: «Габриель Роззетти в своем “Dis­quisitions on the Anti-papal spirit, which produced the Reformation” показывает, что искусство говорить и писать на языке, который можно трактовать двояко — искусство очень древнее: оно практиковалось жрецами Египта, оттуда его вывезли манихеи, а от них оно перешло к тамплиерам и альбигойцам и распространилось по всей Европе, что и привело к Реформации».

Самым талантливым трудом, когда-либо написанным о символах и мистических орденах, бесспорно, является книга Харгрейва Дженнингса «Розенкрейцеры»; тем не менее, люди, прекрасно раз­бира­ющиеся в обрядах и мистериях современного франк­масонства, неоднократно в моем присутствии называ­ли ее «невразумительной чепухой». Неосведомленные же даже о франкмасонстве могут вывести из этого, сколько информации они в состоянии почерпнуть из еще более туманных и мистических трудов; ибо если сравнить книгу Харгрейва Дженнингса с некото­рыми средневековыми трактатами или древними трудами наиболее известных алхимиков и магов, то по­следние могут показаться настолько же непонятными, с точки зрения языка, как непонятна была бы Книга Небес для изучающего небесную философию, вздумай он рассматривать далекую звезду невооруженным глазом, без помощи мощного телескопа.

Но я далека от мысли умерить в ком-нибудь похвальный порыв к страстному поиску Истины, сколь бы бесплодной и неблагодарной ни казалась эта зада­ча на первый взгляд, ибо всегда стремилась сделать Свет Истины маяком всей своей жизни. Слова, произнесенные Христом восемнадцать столетий назад — «Веруйте и уразумеете» — применимы и ныне, и, немного изменив их, я могу так же сказать: «Учитесь и уверуете».

Рекомендовать ту или иную книгу по оккультизму стремящимся приступить к изучению сокровенных тайн природы — это ответственность, которую я не готова на себя взять. Что будет ясно обладающему интуицией, другому может показаться бессмыслицей. Если исследователь не готов посвятить этому всю свою жизнь, поверхностные знания оккультных наук, несомненно, сделают его мишенью миллионов невежд, чьи короткоствольные ружья заряжены насмешками и издевками. Кроме того, выбирать эту науку в качестве простого развлечения — более, нежели опасно. Всегда следует помнить поучительную историю Эдипа, дабы избежать ее последствий. Разгадав загадку Сфинкса лишь наполовину, Эдип стал причиной его гибели; вторая же половина тайны отомстила за смерть символического чудовища, понудив отчаявшегося царя Фив предпочесть слепоту и ссылку, нежели вплотную приблизиться к тому, с чем встретиться, как ему казалось, был еще недостаточно чист. Он разгадал человека — форму, но забыл о Боге — идее.

Решившийся следовать по стопам философов-герметиков должен заранее приготовиться к мученичеству. Он должен отбросить личную гордость и все эгоистические намерения и быть готовым к постоянным столкновениям с друзьями и врагами. Он должен раз и навсегда проститься со всеми своими прежними представлениями. Существующие религии, знание и наука снова должны стать для него чистой книгой, как в дни младенчества; ибо если он хочет преуспеть, ему придется заново учить алфавит на коленях Матери-Природы, и каждая буква подарит ему прозрение, а каждый слог и сло­во — неожиданное откровение. Два доселе непримиримых врага, наука и теология — эти Монтекки и Капулетти XIX века — объединившись с невежественными массами, поднимутся против современного оккультиста. Если эпоха сжигания на кострах миновала, то в полном расцвете, per contra, эпоха злословия, ядовитой прессы и всех тех зловонных venticelli клеветы, которые так живо изображены в бессмертном Доне Базилио[78].

Долг каббалиста перед наукой, разумеется, бесплодный, доказать, что испокон веков существовала лишь одна позитивная наука — оккультизм; что он был таинственным рычагом всех интеллектуальных сил — древом познания добра и зла аллегориче­ского рая, от гигантского ствола которого во все стороны расходятся сучья, ветви и веточки: первые растут сначала довольно прямо, последние же, искривляясь с каждым дюймом роста и принимая все более фантастические формы, теряют, одна за другою, жизненный сок, деформируются и, засыхая, отваливаются от ветвей, покрывая всю землю во­круг дерева грудой мусора.

Оккультисту будущего придется доказать теологии, что мифические боги, Элохим Израиля, а также религиозные и богословские таинства христианства, начиная с Троицы — родились в святилищах Мемфиса и Фив; что их праматерь Ева — лишь одухотворенная Психея древних, причем обе они одина­ково расплачиваются за свое любопытство, спускаясь в Гадес или Ад: Психея — чтобы вернуть на землю известный ящик Пандоры, Ева же — отыскать и размозжить голову змию, символу времени и зла; преступление обеих было искуплено языческим Прометеем и христианским Люцифером: первый освобожден Геркулесом, второй повергнут Спасителем.

Далее, оккультисту придется публично доказать христианским теологам то, о чем многие священ­ники знают втайне, а именно: что их Бог на земле был каббалистом, смиренным представителем могущественной Силы, способной, при неправильном применении, сотрясти основы мира; и что из всех их евангелических символов нет ни одного, который нельзя было бы проследить вплоть до его источ­ника. Например, три волхва, ведомые звездой, приходят поклониться христианскому Воплощенному Слову, или Логосу, и дарят ему золото, ладан и мирру — но этот эпизод лишь отрывок из каббалы, которую презирают наши современные теологи; или изображение другой, еще более таинственной «Троицы», аллегорически воплощающей в символах высшие тайны каббалы[79].

Священнослужители, всегда стремившиеся сделать из Божественного Креста виселицу для Истины и Свободы, не могут поступить иначе, нежели предать забвению происхождение того самого кре­ста, который, даже в самых примитивных символах египет­ских магов, являет собою ключ к Небесам. Их анафемы бессильны ныне, народ в своей массе стал мудрее; но именно здесь и подстерегает нас величайшая опасность, если мы не сможем убедить эти массы оставаться, по крайней мере, нейтральны­ми, пока они не будут знать больше, в наступающем конфликте между Истиной, Суеверием и Самонадеянностью, или, другими словами, между оккультным спиритуализмом, теологией и наукой. Нам не следует бояться ни игру­шечных бурь священников, ни огульных отрицаний науки. Но Общественное Мнение — этот незримый, неосязаемый, вездесущий, деспотический тиран, эта тысячеголовая Гидра, угрожающая тысячами посредственностей, — не тот враг, которым может прене­брегать будущий оккультист, сколь бы смелым он ни был. Многие слишком невинные спиритуалисты оста­вили свои овечьи шкуры в когтях этого вечно голодного, рыкающего льва, ибо из трех классов наших врагов это самый опасный.

Какая же участь ожидает несчастного оккуль­тиста, если ему удастся вскрыть тесную связь, существую­щую между ними? Народные массы обычно не ценят науку истины и не обладают реальными знаниями, но безошибочно следуют инстинкту; они интуитивно, если так можно выразиться, чувствуют то, что устрашает в своей подлинной силе. Народ всегда будет плести заговоры против истинной Силы. Из-за слепого невежества, Таинственное и Неведомое всегда будет вселять в него чувство ужаса. Цивилизация может прогрессировать, но человеческая природа останется неизменной во все века. Оккультисты, будьте осторожны!

Итак, пусть всем станет ясно, что я обращаюсь только к истинно мужественным и упорным. Помимо отмеченной выше опасности, практически невозможно преодолеть трудности, встающие перед тем, кто хочет стать практическим оккультистом в этой стране. Барьер за барьером, препятствие за пре­пятствием предстанут перед исследователем; ибо Ключи от Золотых Врат, ведущих к Беспредельной Истине, зарыты глубоко, а сами врата окутаны тума­ном, который рассеивается лишь под пылкими лучами беззаветной Веры. Только Вера — крупица которой, размером с горчичное зерно, как сказал Христос, может сдвинуть гору — способна показать, сколь простой и ясной становится каббала для посвященного, стоит ему преодолеть первые препятствия малопонятного текста. Учение каббалы логично, просто и абсолютно. Необходимый союз идей и символов; троичность слов, букв, чисел и теорем; религия ее может быть выражена в двух словах: «Это Бесконечность, умещающаяся в ладони младенца», как говорит Элифас Леви. Десять арабских цифр, 22 буквы алфавита, один треугольник, квадрат и круг. Таковы азы каббалы, чья таинственная грудь вскормила все религии прошлого и настоящего, чьи символы и тайны переняли все франкмасонские общества. Каббала единственная способна примирить рассудок человека с Богом и Верой, Силу со Свободой, Науку с Тайной, она одна держит ключи от прошлого, настоящего и будущего.

Первая трудность, с которой сталкивается вступающий на путь оккультизма — это полная неспособность понять, как я уже отмечала, смысл лучших трудов философов-герметиков. Эти философы, жившие преимущественно в средние века, движимые, с одной стороны, долгом перед собратьями и стремлением передать им и их последователям величественные истины, а с другой стороны, естественным желанием избежать когтей кровожадной христианской инквизиции, окутали себя еще большей тайной, чем когда бы то ни было. Они изобрели новые знаки и иероглифы, обновили символический язык верховных жрецов древности, использовавших его как секретный барьер, ограждающий священные обряды от профанов, и создали настоящий каббалистический сленг. Этот сленг, всегда ослеплявший лженеофита, привлеченного к данной науке жаждою богатства и силы, которыми он непременно бы злоупотребил, доведись ему преуспеть, представляет собою живой, красноречивый, ясный язык; но таковым он может стать лишь для подлинного последователя Гермеса.

Но если бы даже все было не так, и книги по оккультизму, написанные простым и ясным языком, все же можно было бы приобрести, дабы проникнуть в тайны каббалы, то одного лишь размышления и постижения трудов некоторых авторов все равно было бы недостаточно. Галатин, Пико делла Мирандола, Парацельс, Роберт де Флуктиб — не дают ключа к практическим тайнам каббалы. Они просто говорят, что можно сделать и почему, но умалчивают о том, как это сделать. Многие философы, знающие всю литературу герметиков наизусть и посвятившие ее изучению тридцать или сорок лет своей жизни, терпят неудачу именно тогда, когда думают, что близки к разгадке. Необходимо постигнуть древнееврейские труды, такие, как, например, «Сефер Иецира», выучить наизусть великую книгу «Зогар» в оригинале, освоить «Kabbalah Denudata»[80] из Собрания 1684 г. (Париж), изучить сначала каббалистическую пневматику, а затем с головой окунуться в туманные воды таинственного, непонятного океана под названием «Талмуд» — собрания «чудовищных нелепостей», по мнению невежественных профанов — который на самом деле является последним ключом ко всем догматическим и аллегорическим символам герметиков.

Если бы я назвала две книги, содержащие наибольшее количество оккультной информации, которую почерпнули и использовали величайшие каббалисты средневековья, одним из них был Парацельс, то привела бы в изумление многих из своих корреспондентов, «алчущих знания», и они могли бы не обратить на них внимания. Из предусмотрительно­сти, приведу цитату из книги, написанной одним из величайших современных оккультистов.

«Среди священных книг христиан, — говорит Элифас Леви, — есть два труда, которые, странно сказать, непогрешимая церковь даже не претендовала понимать и никогда не пыталась объяснить: “Книга Пророка Иезекииля” и “Апокалипсис” — два каббалистических трактата, комментировать которые могут лишь великие маги, книги за семью печатями для верных христиан и совершенно понятные для неверных, посвященных в оккультные науки».

Итак, повторяю, труды по оккультизму писались не для широких масс, но для собратьев, главным делом своей жизни почитавших разгадку тайн каббалы и преодолевших первые трудности малопонятных азов герметической философии.

Пылким и упорным кандидатам в эту науку могу дать один совет: «Дерзайте». Одно путешествие на Восток, при должном настрое духа, возможные непредвиденные происшествия и встречи, кажущиеся всего лишь случайным знакомством и приключением, могут — а могут и не — распахнуть перед упорным исследователем дотоле закрытые двери окончательных тайн. Скажу больше: такое путешествие, предпринятое с одной-единственной целью и пламенным желанием ее достигнуть, несомненно, даст куда более быстрые, лучшие и практические результаты, нежели самое усердное изучение оккультизма по книгам, даже если посвятить этому десятки лет.

 

 

ДУХОВНЫЙ РОСТ

Известные строки Кристины Розетти:

Неужто каждый виток пути всегда тяжёл?

Да, весь путь до конца.

Продлится ль поход мой весь долгий день?

С утра до самой ночи, мой друг.

(«В гору», строки 1-4)

 

— похожи на краткое изложение жизни тех, кто действительно вступил на путь, ведущий к высшему. Какие бы расхождения ни обнаруживались в различных изложениях эзотерического учения, поскольку в каждую эпоху оно приобретало новое одеяние, от­личное от предыдущего и по цвету, и по фактуре, все же в каждом из них мы находим полнейшее согласие по одному вопросу — о дороге к духовному развитию. Единственное незыблемое правило было обязательно для неофита всегда, как и сейчас, — полное подчинение низшей природы высшей. От Вед и Упанишад до недавно опубликованного «Света на Пути», просмотрев священные книги всех рас и куль­тов, мы находим лишь один-единственный путь — трудный, болезненный, мучительный, благодаря которому человек может обрести истинно духовное понимание. И как же может быть иначе, если все религии и все философии являются лишь вариантами первого учения Единой Мудрости, сообщенного людям Планетарным Духом в начале цикла?

Мы всегда говорили, что истинным Адептом, развитым человеком нужно стать — его нельзя сделать. Поэтому этот процесс связан с ростом через эволюцию, а это неизбежно включает определенные страдания.

Основная причина страданий состоит в нашем вечном поиске постоянного в непостоянном, и не только в поиске, но и в таком образе действий, как будто мы уже нашли неизменное в мире, единственным определенным качеством которого, каковое мы можем с уверенностью назвать, является постоянное изменение, и всегда, стоит только подумать, что мы крепко ухватились за нечто неизменное, оно тут же изменяется прямо у нас в руках, и это приводит к страданиям.

Далее, идея роста включает также идею распада, внутренний человек должен постоянно прорываться через заключающую его оболочку, или оправу, и это разрывание также неизбежно сопровождается страданием, не физическим, но умственным, интеллектуальным.

Вот так это происходит в течение нашей жизни; постигающее нас несчастье мы всегда считаем самым тяжким из тех, какие вообще могут случиться, — оно всегда таково, что мы чувствуем, что вряд ли выдержим его. Если же посмотреть на него с более отстраненной точки зрения, то мы увидим, что пытаемся прорваться через свою оболочку в самой уязвимой ее точке и что наше развитие, чтобы стать подлинным развитием, а не суммой ряда ненормально развивающихся частей, должно происходить целиком равномерно, подобно тому, как растет тело ребенка, — не сначала голова, затем руки, а потом, возможно, нос, а во всех направлениях одновременно, постоянно и неуловимо. Человеческая тенденция — развивать каждую часть отдельно, забывая в это время о других, и каждое сокрушающее страдание вызвано расши­рением какой-то пренебрегаемой части, а это расширение становится более трудным в результате взращивания чего-то другого.

Зло часто является результатом чрезмерного рвения, и люди всегда пытаются делать слишком много, им недостаточно просто жить, всегда делая только то, что требует ситуация и не более того, они всегда преувеличивают каждое действие и тем самым создают карму, которую нужно будет отрабатывать в будущем рождении.

Одной из самых утонченных форм этого порока является жажда и упование на вознаграждение. Многие из тех, кто зачастую и неосознанно, но все же подчеркивают свои усилия, лелея надежду на вознаграждение и позволяя ей стать активным фактором своей жизни, тем самым открывая дверь для тревоги, сомнения, страха, уныния, — неудачливы.

Целью искателя духовной мудрости является восхождение на более высокий план бытия; он должен стать новым человеком, во всех отношениях более совершенным, нежели в настоящий момент, и если ему это удастся, соответственно увеличится сила и диапазон его способностей и возможностей, точно так же, как в видимом мире мы находим, что каждая стадия на лестнице эволюции отмечена возрастанием способностей. Именно так Адепт наделяется чудесными способностями, которые столь часто описывались, однако необходимо помнить главное — то, что эти силы являются естественными спутниками существования на более высоких планах эволюции, точно так же, как обычные человеческие способности являются естественными спутниками существования на обычном человеческом плане.

Многие, кажется, думают, что адептство — результат не столько полного развития, сколько дополнительного строительства; похоже, они полагают, будто Адепт является человеком, который, пройдя определенный курс обучения, предусматривающий четкое соблюдение системы жестких правил, приобретает последовательно одну способность за другою; а когда он обретет определенное количество этих способностей, то немедленно получит звание Адепта. Действуя согласно этому ошибочному представлению, они полагают, что первое, что необходимо сделать для достижения адептства, — это приобретение «сил»: большинство пленяют ясновидение и способность выйдя из физического тела путешествовать на расстоянии.

Тем, кто желает обрести такие способности для собственной выгоды, нам сказать нечего — их ждет приговор такой же, как и всех, кто действует ради чисто эгоистических целей. Но есть и такие, кто ошибочно принимает следствие за причину, искренне полагая, будто сверхнормальные способности являются единственным способом духовного продвижения. Такие смотрят на наше Общество всего лишь как на доступное средство, способное дать им возможность получить знания в этом направлении и рассматривая его как род оккультной академии, институт, образованный для обучения мечтающих стать чудотворцами. Несмотря на повторявшиеся протесты и предостережения, во многих умах это мнение, кажется, утвердилось неискоренимо, и они громко выражают свое разочарование, обнаружив, что то, о чем их заранее предупреждали, является истинной правдой и что Общество создано совсем не для того, чтобы проповедовать новые легкие пути овладения «силами», а его единственная миссия — вновь зажечь факел истины, столь надолго погасший для всех, кроме очень немногих, и сохранять сию истину живою посредством создания братского союза человечества — единственной почвы, на которой может вырасти доброе семя. Теософское Общество действиительно стремится ускорить духовный рост каждого человека, находящегося под его влиянием, но ме­тоды его такие же, как и у древних Риши, а принципы те же, что и у древнейшего эзотеризма; это не раздаточное устройство патентованных средств, составленных из сильнодействующих лекарств, которые ни один честный целитель не решится использовать.

В этой связи мы хотели бы предостеречь всех наших членов и других искателей духовного знания: остерегайтесь людей, предлагающих научить легким методам получения психических даров; таковые дары (laukika) действительно сравнительно легко достигаются искусственными способами, но угасают, как только истощается их стимулятор. Истинная способность быть пророком и Адептом, сопровождающаяся подлинно психическим развитием (lokothra), будучи достигнутой однажды, не утрачивается никогда.

Похоже, что со времени основания Теософского Общества, пользуясь тем интересом, которое оно вызвало к вопросам психических исследований, возникло множество обществ, стремящихся привлечь в свои ряды через обещания легкого достижения психи­ческих сил. В Индии мы долго наблюдали за лжеаскетами разного толка и опасаемся, что в этом направлении содержится новая опасность как здесь, так и в Европе и Америке. Остается надеяться, что никто из наших членов не будет ослеплен блестя­щими обещаниями и не позволит за­блуждающимся мечтателям, а может быть, и преднамеренным обманщикам обмануть себя.

Дабы продемонстрировать реальную необходимость наших протестов и предостережений, можем упомянуть виденные нами недавно копии объявления, данного так называемым «махатмой», вложенные в письмо из Бенареса. Он приглашает «восемь мужчин и женщин, знающих английский язык и какой-либо из индийских диалектов», а в заключение говорит, что «желающим узнать подробности занятий и сумму их оплаты» следует обратиться по его адресу, вложив в конверт почтовые марки!