Современного благосостояния

 

До того как принципы бизнеса начали господствовать в повседневной жизнью, общее благосостояние, когда оно не балансировало на грани войны и мира, зависело от легкости и надежности, с которыми могло быть доставлено определенное количество средств к существованию. С тех пор как бизнес стал центральным и преобладающим интересом, проблема благосостояния стала вопросом цен. При прежнем режиме ремесленного труда и мелкой торговли дороговизна (т.е. высокие цены) означала голод и эпидемии, а при новом порядке низкие цены, как правило, обычно означают лишения, а в иных случаях и голод. При старом режиме вопрос стоял следующим образом: насколько работа общества достаточна для удовлетворения его потребностей? При новом порядке такой вопрос уже не принимается в расчет.

Но и здесь общее благоденствие не в меньшей степени является сомнительным случаем. Экономическая эффективность современной промышленности не избавляет от повторения тяжелых времен или лишений те классы общества, чье финансовое положение не служит защитой от превратностей конъюнктуры. В современном индустриальном обществе бедственное положение может не доходить до крайностей типа массового голода, но рецидивы лишений, достигающих степени, обозначаемой термином “тяжелые времена”, столь же часты в современных цивилизованных странах, как и среди менее развитых в промышленном отношении народов, находящихся на более низком культурном уровне. Колебания между “хорошими” и “плохими” временами всегда столь же значительны, сколько и часты, хотя средний уровень материального благосостояния поднялся до более высокой отметки, чем до появления машинной индустрии.

Такая явная разница между старым и новым порядком сильно зависит от различия целей, придающих направленность старой и новой схемам экономической жизни. При старом порядке промышленность и даже торговля служили добыванию средств существования; при новом порядке промышленность направляется погоней за прибылью. Следовательно, прежде времена были хорошими или плохими в зависимости от того, достаточно или недостаточно производится средств существования А нынешние времена являются хорошими или плохими в зависимости от того, обеспечивает ли процесс бизнеса адекватную или неадекватную норму прибыли. Руководящая цель в наше время стала другой, и вопрос благосостояния зависит от степени успеха, с которым достигается эта иная конечная цель. Процветание теперь означает преимущественно процветание бизнеса, тогда как прежде оно означало производственную достаточность.

Теория благосостояния, которая будет объяснять явления процветания и упадка в условиях современного экономического порядка, должна соответствовать именно этим современным условиям и не уделять слишком большого внимания обстоятельствам, которые способствовали общему благосостоянию или, наоборот, подрывали его при старом режиме, т.е. до эпохи машинной индустрии и делового предприятия1. В те времена, когда люди, обладавшие свободой действий в экономических делах, видели цель своих устремлений в обеспечении средств к существованию, благосостояние народа определялось “искусством, умением и сообразительностью, с какими, в общем и целом, применяется его труд”2. Все, что могло нарушить общее благосостояние, порой считалось ужасным проявлением Божьей воли, когда речь шла о неблагоприятных временах года и т.п., или же объяснялось действиями людей, развязывающих войны, и неподобающим насилием со стороны властей. Колебания цен, если только они не были вызваны таким нежелательным вмешательством властных структур, обычно не оказывали ни широко-

го, ни глубокого воздействия на равномерное движение общественного благосостояния. Это положение сохраняется в силе в общем смысле даже после того, как переход к рынку как базе снабжения потребительскими благами и сырьем стал фактором огромного значения в жизни больших классов общества, как в лучшие дни ремесленной системы.

До тех пор пока машинная индустрия не вышла на первый план, коммерция с обслуживающим ее банковским делом была единственной отраслью экономической деятельности, в сколько-нибудь разумной степени организованной в тесную и всеобъемлющую систему деловых связей. Тогда современный термин “бизнес” был бы синонимом коммерции, и не более того. То была единственная сфера, где люди судили о своем экономическом положении по уровню цен, а не по объему средств к существованию. Колебания цен, даже если их амплитуда была значительной, похоже, имели серьезные последствия только для коммерческой деятельности и оставались вне поля зрения за пределами торговых домов и тех родов занятий, которые как бы окаймляли торговое предпринимательство.

Кризисы, депрессии, тяжелые времена, “тусклые времена”, времена оживления, периоды спекулятивного подъема, “эры процветания” — все это и есть главные феномены бизнеса; по происхождению и первичной сфере распространения они суть явления, связанные с нарушением равновесия цен в сторону повышения или снижения. И лишь как побочный эффект эти явления порождают производственный процесс, доставляющий обществу средства существования. Они затрагивают промышленность постольку, поскольку управление ею осуществляется на деловой основе, т.е. исходя из расчета цен и ради извлечения прибыли. Пока деловое предприятие привычно прокладывает свой курс в рамках собственно коммерческой деятельности, дистанцированной от производственного процесса как такового, постоянно сменяющие друг друга периоды спада и подъема начинаются и заканчиваются в пределах коммерческой сферы1.

-В наши дни самой важной сферой бизнеса, из которой можно извлечь прибыль, является не коммерция в строгом смысле слова, а отрасли, производящие товары и услуги для рынка. А тесно спаянное, чреватое далеко идущими последствиями объединение производственных процессов в равновесной системе, где осуществляются и запечатлеваются в ценах промежуточные корректировки, создает возможности для распространения колебаний цен по всему индустриальному миру с такой скоростью и с такими результатами, что волны спада или подъема за считанные недели накатывают на все общество, затрагивая каждый из занятых в промышленности классов. И в той мере, в какой современные индустриальные нации оказались связаны между собой посредством мирового рынка, на все эти нации также нака-

тывают волны процветания или депрессии, касаясь любого представителя деловых кругов этих наций. Разумеется, исключением Из этого правила являются обусловленные местными спорадическими обстоятельствами ситуации, когда одно общество попадает и тяжелое положение, но посредством цен это может обернуться выигрышем для других обществ, не затронутых Божьей волей, которая вызывает нарушение.

Подлинные, или, если можно так выразиться, нормальные, кризисы, спады и подъемы в сфере бизнеса не являются случайностями типа неурожая зерновых культур. Они сопутствуют естественному развитию бизнеса. В известной мере спад и подъем тесно связаны друг с другом. В недалеком прошлом, когда они уже были неотъемлемыми проявлениями естественного хода событий, любой период ярко выраженного крутого подъема (т.е. процветание) сопровождался периодом спада; однако, похоже, отсюда не следует, что волна спада должна непременно порождать реакцию в виде периода оживления бизнеса. Так, еще недавно — примерно лет двадцать назад — ни в коей мере не считался аномалией период тяжелых времен или даже отчетливо выраженного кризиса при отсутствии волны ярко выраженного процветания, либо предшествовавшего кризису, либо следовавшего за ним в такой тесной последовательности, что было естественно рассматривать оба этих события как действие и противодействие. Но исследователя подобного класса явлений приводила в замешательство волна ярко выраженного оживления деловой активности (процветание), за которой сразу же следовал бы кризис либо период более или менее продолжительного спада. Действительно, по мере того как организация бизнеса все больше приближается к относительно сформировавшейся ситуации наших дней, скажем за последние 20 лет XIX в., периоды оживления в целом стали менее выраженными и более редкими, тогда как периоды спада или тяжелых времен становятся все более частыми и продолжительными, если не все более резко выраженными. Можно было бы даже считать логичным обобщением, хотя, пожалуй, перехватывающим через край, утверждение, что в течение двух последних десятилетий нормальные условия промышленного бизнеса носили характер пусть умеренного, но все же хронического спада и любой заметный отход от обычного состояния, характерного для периодов вялой деловой активности, привлекает к себе внимание как специфический слу-

чай, требующий особого объяснения. Выявить причины, приводящие к любому из отчетливо выраженных периодов процветания в последние два десятилетия, не составляет особого труда, но было бы бессмысленно заниматься отслеживанием специфических обстоятельств, связанных с каждым из ряда периодов вялой деловой активности, надеясь дать общее объяснение их преобладанию в значительной части последней четверти прошлого столетия. При достигнутом в конце века уровне развития системы бизнеса периоды вялой деловой активности были в своем роде естественным явлением, тогда как периоды оживления оказывались исключительно плодом изобретательности человека или редкостным подарком Провидения.

То, что современная экономическая теория может сказать по поводу общего благосостояния, гораздо чаще можно найти под заголовками “кризис” и “депрессия”, чем в какой-либо иной связи. А теория кризиса и депрессии, как это хорошо известно, является одним из наименее удачных разделов в репертуаре доктрин, разрабатываемых экономистами. Общепринято подходить к данной проблеме исходя из характеристик промышленной деятельности как механики производства и потребления, а не с позиций делового предприятия, т.е. отправляясь от таких феноменов, как цены, доходы и капитализация. Такой неудачный выбор исходной точки исследования, вероятно, объясняет, почему до сих пор не было предложено ни одной разумной теории данных феноменов. Попытки такого рода обычно проводились посредством анализа функционирования промышленности отдельно от анализа функционирования делового предприятия. Точнее, речь идет о поисках объяснения такого явления, как кризисы, оставаясь в условиях старомодного “натурального хозяйства” или “денежной экономики”, т.е. таких вариантов экономической жизни, при которых кризисы обычно не возникают1.

Если принять за отправную точку очевидный факт, что кризисы, депрессии и периоды оживления сопряжены в первую очередь с феноменами бизнеса, ценами и капитализацией, то можно искать объяснение возникновения и исчезновения данных явлений, а также их влияния на общее благосостояние, обратившись к принципам бизнеса, которые лежат в основе современного капиталистического предприятия. Анализ с точки зрения здравого смысла современных воззрений на цены и инвестиции должен выявить происхождение и характер массовых сдвигов в сфере бизнеса, равно как и природу тех обстоятельств, которые способствуют или препятствуют такого рода сдвигам. Депрессии и оживление в сфере бизнеса, по крайней мере в первом приближении, по своей природе обусловлены психологическими факторами, так же как и движение цен есть не более чем психологический феномен.

1. Повседневные обстоятельства, которые обуславливают стиль современного руководства бизнесом и промышленностью, достаточно хорошо известны и уже подвергались более или менее детальному исследованию в предыдущих главах, но, пожалуй, целесообразно еще раз обрисовать эти обстоятельства, поскольку они имеют непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу.

Основой функционирования промышленности служат инвестиции, осуществляемые с целью извлечения денежного дохода (выручки). Той же цели подчинены усилия бизнесмена по управлению делами предприятия, в которое осуществлены инвестиции. Размер выручки определяется на основе процентных отчислений с инвестиций, причем как доходы, так и промышленное предприятие или производственный процесс, управление которыми служит основой доходов, измеряются исключительно в денежных единицах и ни в каких других. И предприятие, и производственный процесс, и инвестиции, какую бы форму они ни принимали, капитализируются на основе извлекаемой выручки, и фундаментом такой капитализации служит текущая ставка процента, рассчитанная с учетом любых предполагаемых изменений потенциального дохода предприятия. Управление предприятием осуществляется посредством более или менее запутанной последовательности разнообразных сделок. В каждом пункте движения инвестиций и процесса управления решающим фактором выступает то или иное соотношение цен.

2. Отрасль, являющаяся для бизнесмена средством извлечения дохода, по своей природе имеет вид механизированного процесса либо связана с определенным видом деятельности (типа коммерции или банковского дела), который тесно связан с механизированными отраслями. Вообще говоря, речь идет о такой отрасли, в которой господствуют машины, т.е. она вовлечена во всеобъемлющий квазимеханизированный процесс современной промышленной деятельности, обсуждавшийся в одной из предыдущих глав. Вовлечение каждой отрасли во все объемлющую систему, или ее объединение с другими отраслями промышленности, по своей природе таково, что в результате каждое промышленное предприятие данной отрасли становится зависимым от предприятий других отраслей, поставляющих ему материалы, технику и т.д., при этом данная отрасль сбывает этим другим отраслям свою продукцию. Такие отношения зависимости и объединения образуют бесконечную последовательную цепь. То есть межотраслевые отношения, в которые по необходимости вступает любая отрасль промышленности, не достигают окончательной стадии в любом направлении; в рамках индустриального процесса в целом не существует ни одного элемента, который является первичным в любой последовательной цепи процессов. Механизм таких связей между разными предприятиями или разными отраслями промышленности основан на заключении контрактов купли-продажи. Отношения между ними носят финансовый характер и в конечном счете определяются соотношением цен, а равновесие такой системы промежуточных связей формируется именно благодаря равновесным ценам.

3. Опосредующие общий процесс денежные отношения между несколькими предприятиями или отраслями промышленности, в целом образующими всеобъемлющую индустриальную систему, включают более или менее продолжительные кредитные сделки. Договоренности, посредством которых осуществляется управление промышленностью и корректируются промежуточные связи, обретают форму контрактов, заключаемых на какую-то перспективу. Все не слишком мелкие промышленные предприятия постоянно участвуют в таких контрактах которые в среднем заключаются на продолжительный срок и обычно распространяются на целый ряд направлений промышленной деятельности. Эти контракты могут иметь характер

ссуд, авансирования, незавершенных расчетов, обязательств, связанных с будущими поставками или с векселями, погашение которых должно осуществиться в будущем, и по сути они представляют собой кредитные обязательства. Каким бы термином мы ни обозначали кредит, будь то востребования, контракты, бухгалтерские счета и т.п., он неотделим от управления современной промышленностью во всех аспектах, связанных с производственными связями между предприятиями с единоличным правом собственности или предприятиями, которые основаны на разделении прав собственности и не находятся в подчинении владельцев, последние возникают посредством арендования, создания общего фонда, образования консорциума, соглашения о распоряжении имуществом на началах доверительной собственности и т.п. Кредитные соглашения того или иного рода оказываются целесообразными и рентабельными и в тех случаях, когда прибегать к ним нет жесткой необходимости. Они значимы при наиболее динамичном и рентабельном ведении дел как условие достижения наилучших результатов. Учитывая особенности машинной индустрии и современных методов бизнеса, можно с определенной уверенностью утверждать, что использование кредита независимо от ссудного капитала и арендные отношения получают настолько широкое распространение, что позволяют охватывать все блага в процессе их обработки, начиная от сырья и вплоть до готовых изделий, в той мере, в какой процесс перехода этих благ из рук в руки связан с правами собственности.

4. Промышленная деятельность, осуществляемая конкурирующими друг с другом деловыми предприятиями, включает широкое использование ссудного кредита, о чем говорилось выше, в гл. 5.

Четыре перечисленных условия являются характерными признаками того недавнего прошлого, когда периоды оживления,

кризисов и депрессии следовали один за другим с определенной регулярностью, будучи эпизодами нормального хода бизнеса1. Для того чтобы адаптировать описание подобных явлений к со-

временному положению дел, необходимы определенные поправки, которые будут указаны немного ниже.

В периоды оживления особенно велико использование кредита, которое может служить как причиной, так и следствием активизации предпринимательской деятельности; чаще всего использование кредита, судя по всему, является одновременно и тем и другим. Никакая ощутимая активизация предпринимательской деятельности не может осуществляться без предоставления кредита в форме ссуд или, по крайней мере, в форме контрактов на будущие поставки. В периоды затяжной депрессии использование кредита, вероятно, должно быть в известном мере ограничено. Во всяком случае такое представление характерно для бизнесменов. И все же нельзя с уверенностью утверждать, что периоды затяжной депрессии обусловлены исключительно ограниченностью кредитных отношений или нежеланием вступать в такие отношения. Например, сравнение курсом процентных ставок не подтверждает тезиса о том, что готовность к переговорам по поводу предоставления ссуды бывает разной в периоды оживления и застоя. Гораздо сильнее в периоды оживления, чем в периоды депрессии, желание вести переговоры по поводу контрактов на куплю-продажу товаров; в этом и наблюдается очевидное различие между этими двумя периодами.

Из трех фаз торгово-промышленного цикла — депрессии, оживления и кризиса — последняя привлекает наибольшее внимание исследователей, ибо является более колоритным феноменом по сравнению с предыдущими фазами. Промышленный кризис — это период ликвидации предприятий, аннулирования кредитов, высоких учетных ставок, падения цен, “принудительных продаж” и обесценивания ценностей. Серьезным и долговременным последствием такого положения дел является снижение капитализации на всем затронутом кризисом пространстве. В результате кризиса денежная оценка имущественного состояния сообщества бизнесменов ухудшается, но размер собственности, коллективными держателями которой они являются, не обязательно претерпевает существенное уменьшение (в смысле физической массы или полезной отдачи) по сравнению с периодом, предшествовавшим началу кризиса. Обычно при этом происходит значительное свертывание производства — не столько продолжительное, сколько по своему характеру чре-

ватое тяжелыми последствиями, но влияние, оказываемое кризисом на производство как таковое, чаще всего несоизмеримо с последствиями, к которым он приводит в сфере бизнеса, или со значением, придаваемым кризису деловыми кругами. Обычно кризис не порождает ощутимого уничтожения имущества или крупных потерь предметов материального богатства. Из-за кризиса общество в целом становится беднее в отношении рыночной стоимости, но необязательно в аспекте материальных средств существования. Сопутствующее кризису обесценивание ценностей носит преимущество денежный, а не материальный характер; оно касается в первую очередь неосязаемых предметов богатства и лишь на второстепенном уровне — соотношения цен осязаемых предметов. Помимо такой переоценки богатства наиболее существенным является непосредственное влияние кризиса на перераспределение прав собственности на средства производства, как это уже отмечалось, когда речь шла об использовании кредита.

Удовлетворение насущных потребностей бизнеса, приводящих к такого рода перераспределению в ходе ликвидации, видимо, осуществляется следующим образом: у многих фирм имеются векселя на большую сумму, подлежащие оплате в ближайший срок, и одновременно эти фирмы являются держателями векселей к получению, общая сумма которых также велика. Для того чтобы покрыть требования кредиторов, они обращаются к своим должникам, а те в свою очередь являются держателями векселей к получению либо кредитов под обеспечение легкореализуемыми ценностями. Первым шагом поэтапной ликвидации может быть инкассация ссуды до востребования или требование дополнительного залога под такую ссуду. Рано или поздно наступает момент, когда долговые обязательства предъявляются держателям ссуды под залог, который, с точки»рения кредитора, недостаточен для обеспечения быстрой ликвидации путем переложения ссуды или продажи залога. Обычно залогом служит пакет ценных бумаг, представляющий капитализированные материальные ценности, и недобрые предчувствия кредитора можно понимать как сомнения относительно сохранения уровня этой капитализации. Иными словами, есть опасение, что собственность, представленная залогом, будучи подвергнута тестированию текущей котировкой соответствующих ценных бумаг, окажется “разводненной”, либо это обнару-

жится при будущей котировке. Основой рыночной капитализации залога служат высокие цены и оживленная торговля, которая имеет место в период деловой активности, как правило предшествующий острому кризису. Когда требование платежа предъявляется тому или иному должнику, оно передается дальше по цепочке следующему ряду должников, и тем самым начинает осуществляться череда ликвидаций, результаты котором общеизвестны из многолетнего опыта, а именно рыночная котировка залогов, составляющих всю цепь, снижается. Тем самым вступает в действие кризис с его дальнейшими легкоузнаваемыми последствиями. Все это хорошо известно и бизнесменам, и ученым.

Таким образом, непосредственной причиной кризиса является реальный разрыв между капитализацией предыдущей стадии, на основе которой кредиторы принимают залог, и последующей капитализацией того же залога, отраженной в рыночной котировке продаваемых ценных бумаг. Но поскольку при нормаль ном положении дел предыдущая стадия капитализации, как правило, имеет место в период экономического процветания, необходимо исследовать основы и методы эффективной капитализации залога именно в этот период, предшествующий кризису, что в свою очередь связано с вопросом о природе и причинах периода процветания.

Метод капитализации залога, а также увеличение разрыва между гипотетическим и фактическим потенциальным доходом с капитала, обусловленное ссудным кредитом в период экономического процветания, детально рассматривались выше, в гл. 5. Но было бы целесообразно подкрепить суждения, изложенные в той главе, продвинувшись дальше и показав, что разрыв между гипотетическим и фактическим потенциальным доходом, а тем самым между предполагаемой и окончательной капитализацией залога порождается в период процветания независимо от действия фактора ссудного кредита.

Период процветания — столь же естественное явление, как и кризис. Его начало связано со специфическим стечением обстоятельств, связанных с определенными, вполне объяснимыми благоприятными возмущениями в ходе развития бизнеса. В такой период мощным фактором, служащим стимулом ускорения предпринимательской деятельности, является повышение цен, которое сразу становится повсеместным и привычным

по мере роста деловой активности, но при этом его исходным моментом служит локальное нарушение равновесия цен, т.е. цены растут сначала в какой-то одной отрасли или в группе отраслей1.

Бизнесмены тут же пытаются извлечь выгоды из такого роста и с помощью новых инвестиций и путем расширения масштаба операций уже задействованных предприятий. Усилия, направленные на сбыт возрастающего предложения пользующихся широким спросом благ, способствуют увеличению спроса и роту цен в тех отраслях промышленности, которые осуществляют поставки поднявшимся на волне успеха предприятиям, части благодаря реальному увеличению спроса, а отчасти в предвидении его быстрого возрастания мобильные деловые предприятия смежных отраслей промышленности расширяют свою деятельность и взвинчивает цены. Такое распространение благоприятных возмущений в сфере бизнеса, будучи по существу психологическим феноменом, в современных условиях происходит очень быстро, так что любые особые преимущества, которые самого начала выпадают на долю конкретной отрасли промышленности, подвергшейся такому первичному возмущению, вскоре либо становятся весьма невелики, либо вообще утрачиваются. Тем временем по всем направлениям разворачивается сеть рассчитанных на перспективу контрактов, и такое далеко

идущее взаимное участие в деятельности различных отраслей промышленности само по себе служит фактором, в течение определенного времени обеспечивающим экономическое процветание. Когда первоначально благоприятные подвижки спроса и цен, вследствие которых происходит экономический подъем, ослабевают и спрос с ценами возвращаются к прежнему уровню, данное обстоятельство сигнализирует о том, что процветание заканчивается, хотя срок, к которому оно полностью исчерпает себя, наступит спустя какое-то время после прекращения влияния первоначально возросшего спроса. Причина такого запаздывания, из-за которой завершение эры процветания всегда откладывается, при прочих равных условиях связана с факторами, порождающими это процветание, а именно:

1. привычкой настраиваться на стабильный подъем экономической конъюнктуры или рискованной беспечностью, которая в рассматриваемый период проявляется в любых деловых кругах;

2. продолжительностью сроков, на которые заключается значительная часть контрактов, чье исполнение отложено на будущее, вследствие чего не прекращается спрос на те предметы, по поводу которых эти контракты заключены, а значит, сохраняются и прежние цены.

В целом можно утверждать, что после благоприятного скачка цен, которым была вызвана эра процветания, последняя будет сохраняться в течение какого-то периода, пока еще не выполненные контракты продолжают доминировать в общей ситуации бизнеса. В дальнейшем, в течение этого периода, обязательно будут заключаться новые контракты, а некоторые не выполненные контракты обязательно будут отложены, коль скоро начинается ликвидация. Но, вообще говоря, ликвидация начинается не тогда, когда портфель действующих контрактов оказывается исчерпанным или выполненным, а когда бизнес, связанный с выполнением этих контрактов и связанных с ними заказов, уже не привлекает внимания деловых кругов в большей мере, чем остальная сфера современного бизнеса.

Напор неотложных нужд бизнеса, под воздействием которых разворачивается эра процветания, можно в общих чертах кратко обрисовать следующим образом: возрастающий спрос и рост

цен, наряду с крупными контрактами, вытекающими из такого положения дел на рынке, повышают ожидаемые доходы ряда вовлеченных в этот процесс деловых предприятий. Такие ожидаемые в будущем доходы могут в конце концов реализоваться в полной мере либо окажутся всего лишь мнимыми доходами. Это главным образом вопрос о том, в каком далеком будущем произойдет ликвидация. Однако воздействие на бизнес оптимистических оценок перспективных доходов не так уж сильно зависит от того, дает ли ход событий основания для ожиданий роста доходов или нет. В любом случае подобные ожидания стимулируют бизнесменов завышать цены на оборудование и поставки. Таким образом, величина эффективной рыночной капитализации возрастает как реакция на увеличение ожидаемых перспективных доходов. Такая рекапитализация промышленной собственности на основе завышенных ожиданий увеличивает стоимость этой собственности как залога. Благодаря взвинчиванию цен собственность по сути становится залогом даже без формального предоставления кредита в виде ссуд, поскольку связанные с ценами контракты на поставку в будущем не что иное, как предоставление кредита, и поскольку собственность сторон, вовлеченных в контрактацию, подлежит ликвидации в случае невыполнения контракта. Но в период характерного для фазы процветания свободного развития стабильного предприятия выполнение контрактов гарантировано без особых усилий по оценке стоимости наличного имущества. Таким образом, при заключении контрактов капитализация промышленной собственности подвержена влиянию основанного на ожиданиях роста цен, но важен и тот момент, что в данном случае границы гарантированной надежности подвергаются менее тщательному рассмотрению, чем при предоставлении ссуд под залог. Отсюда расхождение между эффективной капитализацией в период процветания и капитализацией, имевшей место до того, как началось процветание, причем последняя становится основой широкого распространения коммерческого кредита через контракты на поставки; в то же время объем ссудного кредита в период процветания также резко возрастает1.

Эра процветания — это эра растущих цен. Когда рост цен прекращается, процветание идет на спад, хотя его конец необязательно наступает мгновенно, именно в этот переломный момент цикла экономической конъюнктуры. Это следует из того факта, что ожидаемое увеличение доходов, будучи основой процветания, по сути является предвосхищением дохода, получаемого за счет рыночных преимуществ, сказывающихся на размере превышения продажной цены продукции над издержками производства. Когда выявится реальная продажная цена продукции, такой дифференциальный излишек над издержками производства выступает как реализованный доход, но как только разница в преимуществах исчезает, эра процветания вступает в завершающую фазу.

Упомянутая дифференциация преимуществ возникает в основном по двум причинам:

1. отрасли промышленности, достаточно отдаленные от эпицентра первичных возмущений, благоприятно сказывающихся на условиях поставок того или иного рода, оказываются в меньшей степени задеты благоприятной конъюнктурой; такое запаздывание возмущений предоставляет отдельным отраслям дифференциальные преимущества, которые тем слабее, чем дальше отстоит данное предприятие от эпицентра первичных возмущений1;

2. основное и наиболее надежное преимущество в данном случае обусловлено относительно медленным ростом стоимости рабочей силы в период процветания. Заработные платы, как правило, вообще не растут в течение значительного отрезка времени после начала процветания; и до тех пор, пока рост заработной платы не компенсирует рост цен (что в общем случае, разумеется, никогда не происходит в полной мере) за счет продажной цены, при прочих равных условиях нарастает дифференциальный доход всех деловых предприятий, действующих в отраслях, затронутых процветанием.

Далее, существуют определенные, достаточно изолированные отрасли, например сельское хозяйство, которое абсолютно невозможно вовлечь в процесс движения цен, и цена поставок от таких “окраинных” отраслей необязательно растет. В частности, цены этих поставок необязательно растут пропорционально росту цен благ, в которые они входят как элементы издержек производства. В рассматриваемый период имеет место также пропорциональное удешевление процессов производства, и, поскольку эти процессы затрагивают производство благ, на которые заключены контракты, это способствует сохранению разницы в преимуществах между обусловленной контрактом продажной ценой и издержками производства вышеуказанных благ.

Однако при обычном ходе событий необходимые издержки производства вскоре выравниваются с предполагаемой продажной ценой продукции или даже начинают превышать ее. Тогда дифференциация преимуществ, являющаяся основой процветания бизнеса, исчезает; доходность снижается, усиленная капитализация, основанная на завышенных ожиданиях будущих доходов, отрывается от реальных доходов, поглощаемых возросшими издержками; соответственно размер залога сокращается до той точки, когда он уже не в состоянии оказывать поддержку кредиту; и в результате происходит та самая ликвидация, о которой часто пишут авторы работ, посвященных данной тематике1.

По мере развертывания процесса инвестиций и расширения бизнеса наступает момент, когда определенные отрасли промышленности, вступившие в эру процветания, начинают утрачивать свои преимущества, выраженные в размере превышения цены их продукции над стоимостью издержек на материалы или рабочую силу; и если эти отрасли вовлечены в крупные контракты и обязательства, то тогда предшествующая капитализация их собственности, основывающаяся на существенной дифференциации преимуществ, следовательно, дифференциации ожидаемого дохода, превратится в избыточную капитализацию после того, как потенциальные доходы снизятся в результате утраты преимуществ. Некоторая отрасль или группа отраслей, как и определенные фирмы или категория фирм, неизбежно оказываются именно в таком положении в период бурного оживления. Тут-то деловое предприятие непременно становится должником, а его долговые обязательства — в той или иной степени безнадежными долгами. Обстоятельства вынуждают его продавать свою продукцию по ценам, исключающим получение такой прибыли, которую предполагает продолжение производства. То есть капитализация предприятия становится избыточной из-за снижения его потенциальной доходности (исчисленной в ценах). Предприятие данной категории, будучи должником, не в состоянии покрыть свои обязательства за счет текущих доходов; а если, как это обычно происходит во многих случаях, эти обязательства уже возросли до размеров, которые могла гарантировать до последнего времени его потенциальная доходность, то предприятие на какое-то время становится неплатежеспособным. Если претензии к предприятию достаточно жестки, то у него не остается иного выбора, кроме ликвидации посредством принудительной продажи или банкротства. Любое из этих средств, если оно принимает значительный масштаб, имеет катастрофические последствия для сбалансированной совокупности кредитных отношений, в которые вовлечены деловые круги. Эти отношения в своей массе формируются на основе потенциального дохода, растущего на волне дифференциации ценовых преимуществ, но эта волна спадает, оставляя за собой повсеместно возросшие цены, и дифференциация преимуществ, по крайней мере для большинства предприятий, остается в прошлом. Как правило, преимущества, последовательно приобретаемые рядом отраслей или фирм, навязывают каждой

из них избыточную капитализацию, и многие из этих отраслей и фирм остаются при своих долговых обязательствах, не покрываемых их последующим потенциальным доходом. Такое положение дел, очевидно, может иметь место даже без снижения выраженного в деньгах совокупного потенциального дохода деловых кругов до уровня, предшествовавшего наплыву волны процветания1.

Но когда возникает подобная ситуация, для наступления общей катастрофы требуется только, чтобы некий солидный кредитор обнаружил, что потенциальный доход его должника, вероятно, не гарантирует капитализацию, на основе которой оценивается его залог. В целях самозащиты он должен отклонить просьбу о предоставлении новой ссуды, и тогда неизбежно следует принудительная ликвидация предприятия. Такая ликвидация предусматривает снижение действующих цен продуктов, которое уменьшит прибыли конкурирующих фирм и отбросит их в категорию неплатежеспособных, тем самым продлевая корректировку капитализации.

Отправной точкой последовательной цепи ликвидаций зачастую служит крах того или иного банка, и в таком случае можно с уверенностью утверждать, что речь идет о банке, фонды которого “подвязаны” к “неразумным” ссудам промышленным предприятиям вышеуказанной категории1.

Радикальный характер рекапитализации и перераспределения прав собственности, связанных с периодом ликвидации, можно значительно смягчить, и сфера распространения переоценок собственности может быть равномерно распределена благодаря разумной терпимости со стороны кредиторов или продуманному и тщательно взвешенному предоставлению правительственного кредита определенной части деловых кругов. Такие смягчающие меры имели благоприятный эффект у нас в недавней ситуации, при общем дефиците средств; этот эффект иногда характеризовали как предотвращение кризиса. Но там, где положение дел соответствует охарактеризованному выше, в смысле весьма широкого расхождения между потенциальным доходом и капитализацией, коренная переоценка собственности явно неизбежна.

Уже не раз и не два обращалось внимание на то, что наиболее существенным, непосредственным исходом развертываю-

щейся в ходе кризиса ликвидации является перераспределение затронутых ею прав собственности, благодаря которой кредиторы и другие претенденты выигрывают за счет платежеспособных должников. Коль скоро это так, то логически вытекает, что крупные кредиторы, осознав свои преимущества и упорно преследуя свои цели, должны согласованно подталкивать всех своих должников к крутой капитализации и тем самым, насколько это возможно, реализовать как можно большую выгоду в минимальные сроки, допускаемые сложившейся ситуацией.

Такой может быть логика действий, отвечающих существу дела, но это не та линия поведения, которой на практике следуют крупные кредиторы в отмеченной ситуации. Это связано с целым рядом причин. Понятно, что стремление кредиторов извлечь выгоду за счет должников не может не взять верх над их человеческой добротой. Периодически возникающие наглядные примеры, взятые из практики операций с акционерным капиталом, а также на денежном рынке, укрепляют убежденность в том, что, когда один бизнесмен извлекает выгоду за счет другого, он, как правило, использует свои преимущества, не руководствуясь гуманными соображениями, если эти преимущества предоставляются ему на таких условиях, которые он в состоянии оценить. Однако недальновидность и недостаточное умение проникать в суть проблемы, выходящей за рамки традиционной рутины, похоже, являются общими чертами класса лиц, вовлеченных в широкомасштабную торгово-промышленную деятельность. И хотя в смысле материальной выгоды для крупного кредитора безусловным выигрышем было бы присвоение имущества его должника по сниженной оценке в период внезапной ликвидации, тем не менее он обычно не видит суть дела именно и таком свете, поскольку ликвидация означает сокращение денежной ценности имущества, а бизнесмен, будь то кредитор или должник, не привык обращать внимание на что-либо, кроме денежной оценки имущества, или заглядывать дальше ближайшего будущего. Традиционной основой бизнеса, безусловно, является ценность, выраженная в деньгах, и признание очевидного факта, что эта основа подвержена сиюминутным колебаниям и может при определенных обстоятельствах резко уходить из-под ног, заведомо не укладывается в рамки практических навыков мышления бизнесмена. Ценность, выраженная в деньгах, является для него привычным эталоном, и он абсолютно

уверен, что этот эталон стабилен, несмотря на то что факты свидетельствуют совсем о другом1.

Правда, встречаются случаи, когда при трансакциях достаточно ощутимого масштаба действительно приходится признак, факт нестабильности данного эталона. Некоторые крупные бизнесмены все же в состоянии подняться до необходимого уровня мышления, а тем самым осознанно и последовательно действовать исходя из того факта, что денежная основа ведения бизнеса абсолютно нестабильна и ею вполне можно манипулировать, так что стоит приложить усилия для достижения феноменальных доходов под видом деятельности во всеобщее благо. Заметим, что если бы такая проницательность стала общим достоянием деловых кругов, то современное ведение бизнеса могло бы привести к полному краху по причине утраты основных ориентиров. Если чего-то все же не хватает для того, чтобы прийти к подобному результату, то, пожалуй, самой малости — довести капитал делового предприятия до более основательного состояния неосязаемости по сравнению с уже достигнутым, а это не представляется столь уж отдаленной возможностью2.

Однако есть еще одно, более веское обстоятельство, которое мешает крупным кредиторам преднамеренно подталкивать должников к таким расчетам на будущее, которые ускоренно ведут к ликвидации. Как указывалось выше, в период процветания разветвление кредитных отношений по всему спектру деловых кругов беспредельно; при этом бывает так, что очень немногие кредиторы не являются одновременно должниками или находятся в таких отношениях с некоторыми должниками, которые сопряжены с определенными убытками для их кредиторов, даже если эти убытки несоизмеримы с возможным выигрышем за счет других должников. Это обстоятельство само по себе является сильным сдерживающим фактором, и если рассматривать его в связи со сказанным выше по поводу традиционной неспособности лиц, занятых в бизнесе, оценивать нестабильность денежных оценок, то становится ясно, чем объясняется такое вроде бы явно недальновидное поведение тех крупных кредиторов, которые ищут способа смягчить тяготы ликвидации, когда последняя уже состоялась.

Предложенное описание “классификации” кризисов и фаз процветания ненамного отличается от обычных описаний такого рода, за исключением того, что при объяснении подобных феноменов мы трактуем их прежде всего как феномены бизнеса, а не производственной деятельности как таковой. Срывы механизированных процессов в промышленности, являющиеся наиболее заметной характеристикой любого кризисного периода, — следствие, а не причина расстройства денежного обращения. Коль скоро между промышленностью и бизнесом имеют место взаимные причинно-следственные связи, движущей силой является скорее бизнес, чем производственные процессы.

Промышленность подвластна насущным потребностям бизнеса, и ее функционирование осуществляется в целях бизнеса. Последствия мощных возмущений в сфере бизнеса тем самым весьма непосредственно затрагивают производственные процессы путем расширения или сокращения промышленной деятельности и увеличения или сокращения объема выпуска продукции, причем, разумеется, эти последствия ощущаются немедленно и имеют важное значение. В качестве первичных последствий такого рода, сказывающихся в период процветания, отметим прежде всего существенный выигрыш общества в отношении совокупного материального благосостояния. Такое уве-

личение благосостояния, конечно, не распределено равномерно, большая его часть приходится на долю крупных бизнесменов и в конечном счете в значительной мере на долю тех кредиторов, которые выигрывают за счет результативной ликвидации. В известной мере прирост совокупного материального дохода уравновешивается неизбежными убытками, связанными с застоем, приходящим вслед за процветанием. Далее, ему противостоит такое негативное последствие “благоприятных времен”, как исключительно расточительные расходы на текущее потребление Кроме того, обычными и наиболее действенными импульсами характерными для начала периода процветания, если оно не сопровождается инфляцией, связанной с чрезмерной эмиссией денег, являются другие формы расточительных расходов, например долговременный спрос, вызванный военными действиями, или спрос, обусловленный увеличением вооружений, будь то для флота или для сухопутных сил, или опять же такое вмешательство в ход бизнеса, как избирательные протекционистские пошлины. Новейшая история Америки и Германии служит иллюстрацией всех перечисленных способов обеспечения процветания. Заметим, что эти методы в первую очередь приводят к непроизводительному разбазариванию промышленной продукции и энергии, но тем не менее процветание достигается и признается как благотворный результат наращивания производственной деятельности и возрастания благосостояния промышленного рабочего класса.

Промышленным рабочим период процветания приносит особенно существенные выгоды. Последние возникают благодаря не увеличению оплаты за данный объем работы, а большему объему работ, более полной занятости, более высокому уровню суммарного заработка по сравнению с прежним. Для рабочих это означает весьма существенный доход, так как они имеют возможность обеспечить себе более полноценные средства к существованию за счет более напряженного и продолжительного труда, и период процветания предоставляет им такой шанс. Однако постепенно, по мере того как процветание (а значит, прогрессирующий уровень цен) идет на подъем и распространяется все шире, увеличение стоимости жизни нейтрализует выигрыши, связанные с полной занятостью, и после того как процветание начинает идти на спад, спустя какое-то время выигрыш, извлекаемый благодаря большему объему работы, примерно

 уравновешивается возрастающей стоимостью жизни. Как отмечалось выше, многие из преимуществ в сфере бизнеса, завоеванных во время процветания, возникают благодаря тому, что рост заработной платы отстает от роста цен. Волне процветания, как правило, не сопутствует увеличение реальной заработной платы до тех пор, пока эта волна не идет на спад. Рост реальной заработной платы в этом случае — это не только симптом, указывающий на то, что время процветания уходит, но и фактор бизнеса, который сам по себе способствует завершению сезона процветания, когда рост заработной платы обретает в известной мере общий характер. Увеличение заработной платы выбивает почву из-под дифференциальных ценовых преимуществ, являющихся основой фазы процветания.

В конечном счете периоды кризиса и экономического процветания — относительно простые феномены с резко обозначенными характеристиками, и поэтому удовлетворительное их объяснение не составляет большого труда. Кроме того, дело упрощается еще и тем, что этим феноменам уделяют большое внимание исследователи экономической истории. Что касается затяжной депрессии, интерпретацию которой не удается свести попросту к массовым тяготам и бедствиям, возникающим ввиду обстоятельств, не имеющих отношения к трансакциям в сфере бизнеса, то этот феномен является сравнительно новым и до сих пор не проанализированным объектом экономической теории. Данный феномен, характеристики которого менее резко выражены и границы менее отчетливы, чем легкопостигаемые характеристики экономического процветания или кризиса, в гораздо меньшей степени привлекает внимание исследователей. Тем самым вряд ли можно ожидать, что анализ источников по данному вопросу, трактующих причины и последствия депрессии с точки зрения существующей на данный момент теории бизнеса, снабдит нас точными и надежными суждениями.

Поскольку промышленность служит целям бизнеса, вполне естественно, что спад промышленного производства в первую очередь связан с аналогичным спадом в сфере бизнеса. Именно там больше всего ощущаются проявления депрессии, ибо бизнес служит основой торгово-промышленной деятельности, так что можно сказать, что экономика чувствительно реагирует главным образом на положение дел в сфере бизнеса; его финансовое состояние служит мерой депрессии, если предпринима-

ются попытки соответствующих измерений и оценок. В той степени, в какой нарушаются ход производственных процессов и промышленности, их пропорциональность, причиной подобного нарушения служат финансовые потребности бизнеса. Депрессии и спад деловой активности в промышленности имеют место только в случае обострения финансового положения, создающего помехи деятельности деловых кругов. Но бизнес — это не что иное, как изыскание прибыли, и преграды на этом пути обязательно оказывают воздействие на коренные основы мотивации деловой активности. Депрессия в промышленности означает, что бизнесмены, занятые промышленной деятельностью не видят способа извлечения удовлетворительного дохода из производственного процесса и из наращивания физического оснащения промышленности. С их точки зрения, это не стоит затраченных усилий и может даже нанести финансовый ущерб. Чаще всего предчувствия, препятствующие активной деятельности в сфере промышленного бизнеса, выражаются термином “перепроизводство”. Альтернативный термин, призванный охватить то же самое понятие, но гораздо реже употребляемый, “недопотребление”1.

Наш анализ может совсем не затрагивать спорный вопрос о правомерности любого варианта доктрины “перепроизводства”, ибо она выходит за рамки теории бизнеса и не имеет отношения ни к достоинствам, ни к недостаткам данной теории. Нас здесь больше интересует, каково основание для принятия этой доктрины бизнесменами и какой смысл они в нее вкладывают. Иными словами, основной интерес для нас представляет изучение навыков мышления, придающих силу убеждения и влияния догме “перепроизводства”, которой придерживается основная масса бизнесменов: что эта догма означает для них на практике, почему она столь укоренена и какое влияние она оказывает на функционирование делового предприятия.

“Перепроизводство” или “недопотребление” в том смысле, в каком эти термины воспринимаются бизнесменами, не являются ни бессмысленными догмами, ни изобретательной уловкой, призванной оправдать уклонение от долговых обязательств, а констатацией вполне реального положения дел. Это именно та

ситуация, при которой бизнес переживает устойчивый спад деловой активности. И понятие, связанное с указанными терминами, заключает в себе достаточную причину такого спада в восприятии деловых кругов, несмотря даже на то, что бизнесмены далеко не всегда, говоря о своих затруднениях, употребляют подобную терминологию. Возможно, имеет смысл, даже рискуя утомить читателя, отметить, что такое понятие, как “перепроизводство”, применимо не к материально-физическому, но к финансовому аспекту. Данное понятие никогда не принимается всерьез в том смысле, что, дескать, имеют место или могут иметь место затруднения, связанные с избытком товаров или средств их производства сверх того, что необходимо людям, коль скоро положение дел в сфере бизнеса позволяет им пользоваться этими благами.

1. Предложение потребительских благ на практике никогда не превышает способность общества потреблять их. Приводящий в замешательство избыток товаров в любой отрасли в лучшем случае является практически маловероятной непредвиденной случайностью1. В экономических учебниках встречается немало красноречивых пассажей, которые можно признать свидетельствами общеизвестных фактов, где стараются показать, что запросы людей весьма растяжимы. Нас убеждают в том, что нет других препятствий в этом отношении, есть лишь “трудность приобретения” благ, которые призваны удовлетворять имеющиеся запросы.

2. В периоды депрессии или “тяжелых времен”, по крайней мере в условиях современной индустриальной системы, не существует никакого перепроизводства в смысле настолько большого производства, что оно превышает возможности имеющегося производственного оборудования промышленности и производственных процессов, и настолько большого, что оно превышало бы физические возможности рабочих или требовало от них сверхурочной работы или работы в выходные дни. Совсем наоборот. Такого рода явления имеют место только в периоды оживления, когда нет никакого перепроизводства. Перечисление подобных банальностей может показаться тратой времени и испытанием

терпения работников типографии или восприниматься как эксцесс wissenschaftlicher Methode *. Тем не менее эти две формулировки, по всей видимости, охватывают все мыслимые варианты при которых может иметь место перепроизводство, если этот термин интерпретируется с технических позиций. Под таким углом зрения период депрессии представляется периодом недопроизводства; фабрики работают в течение неполного рабочего дня или вообще простаивают, и предложение благ, поступающих в распоряжение потребителей, достаточно скудно с точки зрения требований благоприятных условий жизни.

Безусловно, такого рода трудности связаны с финансовым аспектом, и именно так их истолковывают бизнесмены, имея и виду, что финансирование оказывает непосредственное влияние на бизнес. Альтернативная формулировка — “неумеренная конкуренция”. Раз имеет место избыток (в смысле финансовой целесообразности) благ или средств их производства, превышающих платежеспособный спрос при ценах, компенсирующих издержки производства этих благ и оставляющих достаточно ощутимый избыток в качестве прибыли, то возникает проблема цен и доходов. Затруднения обусловлены недостаточным объемом сбыта продукции по приемлемым ценам, обеспечивающим полное использование мощностей предприятий или, по крайней мере, такой уровень их использования, который обеспечивает приемлемую прибыль. Или, если развернуть данный тезис на 180°, как это принято у бизнесменов, объем предложения продукции избыточен, если он не приносит выручки при приемлемых ценах, т.е. таких ценах, которые будут в состоянии покрыть текущие расходы и обеспечить приемлемые или нормальные прибыли от инвестиций. Производственные мощности часто бывают непомерно велики: слишком много конкурирующих друг с другом производителей, а промышленный аппарат, призванный поставлять на рынок продукцию по разумным ценам, непомерно разросся. Тем самым все дело сводится к проблеме приемлемых цен и нормальных прибылей1.

Положение дел осложняется наличием ждущих погашении долговых обязательств. Всегда имеется значительное количество выпущенных в обращение процентных ценных бумаг, и требо-

вания, связанные с ними, должны удовлетворяться до того, как будут выплачены дивиденды по акциям или прежде чем прибыли поступают промышленным предприятиям, выпускающим эти ценные бумаги. Такие постоянные издержки, наряду с другими того же рода, поднимают планку допустимого размера прибыли и увеличивают препятствия, которые период вялой деловой активности воздвигает перед бизнесменами, управляющими промышленностью. В то же время постоянные издержки служат препятствием к закрытию предприятия, за исключением ситуации, при которой оно неизбежно несет значительные убытки. Бизнесмены ограничены в своих действиях, и при отсутствии объединения предприятий в промышленной сфере им приходится мириться с такими конкурентными ценами, которые не дают возможности извлекать разумную прибыль.

Проблема приемлемых цен и разумных прибылей имеет определенное отношение к текущим ставкам процента. “Приемлемая” норма прибыли — это такая норма, которая находится в разумном соответствии с текущей ставкой процента, хотя соотношение между прибылями и ставками процента необязательно должно быть строгим. И все же, несомненно, оправданна ориентация на ставку процента как своего рода нулевую отметку, ниже которой прибыли не должны падать. Новые инвестиции осуществляются на основе текущих ставок процента и с учетом гарантированного дифференциального дохода, который сулит превы­шение ожидаемой прибыли над ставками процента.

Известно, что в период депрессии совокупное промышленное оборудование не работает на полную мощность; многие предприятия бездействуют или используют лишь половину своих мощностей; многие рабочие становятся безработными. Такие предприятия не в состоянии в полной мере функционировать и извлекать приемлемую прибыль. И все же, если депрессия не очень продолжительна, осуществление инвестиций не прекращается. В той или иной мере новый капитал продолжает притекать в промышленность, конкурируя с теми предприятиями, которые уже обрели свою сферу деятельности1. В случае

затяжной депрессии совокупность осуществляемых новых инвестиций может в течение нескольких лет возрасти до такого размера, что окажется весьма значительным вкладом в оснащение промышленности, а создание новых предприятий может существенно способствовать увеличению совокупной продукции. Действительно, продукция новых предприятий является ощутимым фактором роста предложения и снижения цен. Такие новые инвестиции, осуществляемые в период депрессии, вполне рентабельны, по крайней мере изначально. Или даже если такое утверждение, высказанное в общем виде, сомнительно, оно по крайней мере справедливо в том смысле, что инвестиции, как правило, осуществляются при благоразумных ожиданиях насчет их рентабельности, коль скоро ситуация не претерпевает существенных изменений во временном промежутке между созданием нового предприятия и внедрением нового оборудования. Но если интервал между началом создания нового предприятия и его окончательным формированием достаточно велик, положение дел за это время может настолько измениться, что предприятие окажется нерентабельным, даже если оно было грамотно спроектировано. Разумеется, возникают и “липовые" предприятия, учредители которых не ожидают прибылей с инвестиций; и, кроме того, всегда существуют некоторые предприятия, которые начинают функционировать в периоды вялой деловой активности с целью заранее подготовиться к лучшим временам. Но после всего, что было сказано в качестве поправки к основному тезису, остается верным утверждение, что некоторые новые инвестиции осуществляются при разумных ожиданиях приемлемых прибылей с учетом текущих издержек, цен и ставок процента1.

-Ставка процента в периоды депрессии может оказаться неудовлетворительной для кредиторов; она может произвести на них негативное впечатление, если сопоставлять ее с привычным диапазоном процентных ставок, имевшим место в лучшие времена. И все же препятствия на пути бизнеса не следует искать в сильном противодействии кредиторов, поскольку фактически при любой затяжной депрессии деньги охотно вкладывают в доброкачественные ценные бумаги1. Кроме того, на самом деле инвестирование непрерывно продолжается, и этот факт доказывает, что проблема не в том, что невозможно найти капитал для инвестиций, и не в том, что инвестирование неперспективно с точки зрения приемлемой прибыли. На практике никакой значительный объем оборотных фондов не исчезает с рынка, за исключением ситуации паники, но это уже другой вопрос. К этому можно добавить, что ставка процента необязательно должна быть очень низкой в период депрессии, и, с другой стороны, период оживления бизнеса необязательно сопровождается непомерно высокой ставкой процента.

Однако низкая или убывающая ставка процента эффективна в смысле ухудшения деловой ситуации, хотя депрессия может иметь место и без этого фактора. Направленность или, по крайней мере, одно из направлений его влияния на депрессию в сфере бизнеса состоит в следующем: у утвердившихся деловых предприятий (особенно корпораций) в сфере промышленности имеются весомые постоянные (процентные) платежи по арендам, закладным и процентным бумагам (привилегированным акциям и облигациям). По поводу таких обращающихся обязательств и выпущенных в обращение ценных бумаг можно заключать сделки, выбрасывать их в обращение в начале периода высоких процентных ставок и высоких прибылей либо придерживать до конца периода высоких процентных ставок. В первом случае эти процентные платежи непомерно велики по сравнению

с текущей приведенной капитализированной стоимостью имущества, на которой они базируются при вычислении капитализации на основе восстановительной стоимости этого имущества и приведенных процентных платежей, которые может позволить эта восстановительная стоимость. Во втором случае первоначальная капитализация соответствующих имущественных объектов претерпит практическую (эффективную) рекапитализацию с понижением в соответствии с более высокой ставкой процента, преобладавшей в период высоких ставок; а в последующий период низких процентов постоянные платежи при такой рекапитализации непомерно велики по сравнению с текущей эффек­тивной капитализацией имущества. Долговые обязательства относительно процентных платежей чрезмерны по сравнению с приведенной потенциальной доходностью имущества, которую они представляют1.

-Последствием такого положения дел для предприятий, которым приходится производить процентные платежи, является тот факт, что новые инвестиции и предприятия, которые должны обанкротиться или перейти в распоряжение официальных кризисных управляющих, вступают в конкуренцию со старыми предприятиями. Эти новые или обновленные предприятия не связаны со шкалой постоянных издержек, соответствующих более высоким, чем текущие, ставкам процентов и поэтому обременены только такими начислениями процентов, которые будут оправдывать текущую эффективную капитализацию их собственности независимо от того, будет ли эта капитализация определяться издержками производства оборудования, потенциальным доходом предприятия или рыночной котировкой его ценных бумаг. Предполагается, что не обремененные долгами конкуренты извлекают приемлемые прибыли по текущим ценам

и их присутствие на конкурентом рынке тем самым препятствует росту цен, который обеспечил бы приемлемую прибыль другим предприятиям после выплаты процентных начислений на, по сути, “разводненную” собственность.

Такая попытка объяснить депрессию приемлема постольку, поскольку в период депрессии ставки процента относительно низки. Но депрессия необязательно совпадает с низкими ставками процента, кроме того существуют и другие обстоятельства, ограничивающие применимость сформулированной выше интерпретации депрессии. Например, при объяснении затяжной депрессии такая линия аргументации убедительна лишь в предположении, что переход от сравнительно высокой к сравнительно низкой ставке процента происходит постепенно, — условие, далеко не часто сопутствующее продолжительному периоду депрессии.

Но приведенное выше объяснение, пригодное лишь для ограниченного диапазона явлений, характеризующих период депрессии, указывает путь к другим соображениям, имеющим важное значение для объяснения прочих явлений. Следуя ему, доходим до расхождений между приемлемой капитализацией, процентными начислениями и потенциальным доходом. Также выясняется, что единственным пригодным для данного случая средством, препятствующим спекулятивному расширению бизнеса, является рекапитализация предприятий на основе более низкой ставки процента, чтобы соответствовать снижению издержек производства и потенциального дохода. Но при существующих правовых нормах такое средство невозможно применить к процентным ценным бумагам, разве что в ситуации неплатежеспособности, и его особенно неохотно используют, когда речь идет о других видах капитализированных материальных ценностей; кроме того на практике указанную рекапитализацию очень трудно осуществить применительно к акционерному капиталу объединенных компаний, особенно если акционерный капитал этих компаний по всем признакам является капитализированной стоимостью их основных средств производства.

Такая подгонка номинальной стоимости к фактической, проявляемая в форме потенциального дохода, в той или иной мере непрерывно продолжается, но она не охватывает весь спектр фактов и почти всегда носит характер вынужденной, нежелательной уступки, на которую идут только под давлением об-

стоятельств. Поэтому в общем случае такая подгонка стоимостей может не справиться с нарастающими трудностями, которые она призвана преодолеть.

Несоответствие между приемлемой капитализацией и текущим потенциальным доходом аналогично обсуждавшемуся выше, но в современных условиях оно постепенно возрастает независимо от снижения ставки процента. Подобное несоответствие уже отмечалось, и от него удавалось временно избавиться именно благодаря снижению ставки процента. На самом деле речь идет о расхождении между номинальной стоимостью приемлемой капитализации старых предприятий, подсчитанной исходя из их прежнего потенциального дохода или из первоначальной стоимости их оборудования, с одной стороны, и фактической дисконтированной стоимостью — с другой, причем последняя рассчитывается на основе текущего потенциального дохода при конкуренции с соперниками, которые обладают преимуществами в смысле более низкой стоимости оборудования или, иными словами, более низких процентных начислений на единицу потенциального дохода. При режиме более позднего, получившего полноценное развитие машинного производства подобное несоответствие возникает из устойчивого расхождения между прежними издержками производства данного оборудования и издержками производства такого же или эквивалентного оборудования в любой последующий момент в предположении, что при этом не происходит никакой инфляции цен и нет никаких причин, способствующих их спекулятивному росту1.

Предположим, что цены готовых изделий стабильны или претерпевают случайные колебания, которыми в нашем рассуждении можно пренебречь, и предположим, что таким же образом можно пренебречь и колебаниями ставки процента. Иными словами, допустим, что положение дел признается деловыми кругами стандартным, нормальным, прочным, так что у них нет оснований для резко выраженных надежд или опасений. При современных обстоятельствах, когда господствует машинная индустрия, такое

положение дел неустойчиво, даже если отвлечься от каких-либо посторонних возмущений. Эта неустойчивость коренится в самих действующих силах, и эти силы в целом вызывают нарастающие изменения в сторону депрессии.

Выше было показано, что последствия депрессии, поскольку они выражаются в относительно низкой и даже все более низкой ставке процента, оказывают влияние на промышленный бизнес, ибо создают разрыв между приемлемой капитализацией старых предприятий и стоимостью новых предприятий с эквивалентным потенциальным доходом. Ныне, при более полноценном по сравнению с двумя предыдущим десятилетиями развитии машинной индустрии аналогичный разрыв возникает в результате постепенного, но непрерывающегося совершенствования производственных процессов. То, что эконо