Дипломатический протокол в позднее Новое Время (1789—1918)

     Великая Французская Революция (1789) стала отправной точкой глобальных изменений в политической жизни Европы. Изменения коснулись и дипломатического протокола. Французская Республика была необычным государством. Все государства Европы были монархиями, и дипломатия велась от имени монархов. Послы считались личными представителями монархов. Франция же была республикой, в ней не было монарха, которого представляли послы в других странах.

     Реакцией европейских монархов было непризнание Французской Республики. Все дипломатические отношения они вели с представителями французской династии Бурбонов в эмиграции, признавая их законными королями Франции. Однако игнорировать факт существования Франции как государства с её тогдашним правительством долго было невозможно, поэтому европейские монархии начали вырабатывать нормы дипломатического протокола для республики^[8].

     На Венском Конгрессе (1815) были выработаны единые нормы дипломатического протокола для европейских держав. Была учреждена система протокольного старшинства. Это было закреплено в Венском протоколе^[9].

     Постановления Венского Конгресса стали основным источником норм дипломатического протокола Европы, а затем мира вплоть до конца Нового Времени.

     В России в 1827 г. были изданы «Высочайше утвержденные этикеты при Императорском российском дворе». Они закрепили изменения в дипломатическом протоколе. В 1846 г. было утверждено «Учреждение Министерства иностранных дел». Церемониальный департамент был переименован в Церемониальную экспедицию^[10].

     Развитие связей европейских держав по всему миру привело к тому, что страны за пределами Европы начали принимать нормы европейского дипломатического протокола. В Японии в 1868 г. началась реставрация Мэйдзи и значительные изменения во внешней и внутренней политики. Реформы коснулись и японской дипломатии. Дипломатический корпус Японии был создан по образцу дипломатических корпусов европейских держав.

     Тем не менее, цивилизационные нормы Японии препятствовали полноценному принятию японскими дипломатами европейской системы. Этот случай положил начало учёту национальных традиций в мировом дипломатическом протоколе^[11].

     США приняли нормы европейского дипломатического протокола в 1893 г. До этого Соединённые Штаты не назначали дипломатических представителей в других странах в ранге посла. Аналогично, представители иностранных держав в Вашингтоне были аккредитованы как посланники. С 1893 г. в США начали принимать чрезвычайных и полномочных послов других держав, а сами Соединённые Штаты стали назначать своих послов в другие державы^[12].

     О дипломатическом протоколе в позднее Новое Время можно сделать следующий вывод: в период позднего Нового Времени (1492–1789) дипломатический протокол стал унифицированным в странах мира. Он распространился за пределы Европы: его приняли Япония, США и другие страны. Отношения между разными государствами с разными формами правления привели к пониманию того, что единая система дипломатического протокола обеспечивает удобство для ведения отношений. Поэтому дипломатический протокол в это время стал учитывать местные особенности.

     Общий вывод по истории дипломатического протокола в Новое Время: за этот период из части монаршего этикета дипломатический протокол превратился в полноценное средство внешней политики для государств мира.

ГЛАВА 2. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЙ ПРОТОКОЛ КАК ИНСТРУМЕНТ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ

Дипломатический протокол как инструмент внешней политики в раннее Новое Время

В книге «Государь» Никколо Макиавелли анализирует свойства характера, приёмы, методы и инструментарий дипломатии для управления государством. Он пишет, что политика и дипломатия — это искусство, которое не зависит от морали и религии, когда речь идёт о средствах, а не о целях. Дипломатический инструментарий — совокупность средств и способов, которые применяются для достижения дипломатических целей. Макиавелли говорил, что дипломатический инструментарий должен быть гибким и прагматичным^[13].

Авторы раннего Нового Времени сформулировали элементы современной классификации инструментов внешней политики государства: мирные (многосторонние и односторонние) и силовые, и к многосторонним они относили прямые переговоры, дипломатию как средство; медиацию (посредничество) и переговорный процесс.

Эмоциональная окраска переговоров играла важную роль при достижении поставленных задач. Она не противоречила принципу прагматизма в дипломатии: здесь эмоции и чувства — разные вещи. Эмоции для дипломатов Нового Времени были целиком осознанной вещью, которая заключала в себе информацию и посыл. Наиболее распространённые эмоции в дипломатической практике связаны с определёнными внешними проявлениями (дипломату страшно, дипломат сердится, дипломат радуется и т.д.), которые отражались на словесном диалоге между сторонами^[14].

Эмоциональное давление было одним из самых распространённых и, более того, эффективных способов достижения своих целей.

Кроме фактора эмоций в дипломатии раннего Нового Времени был другой способ психологического воздействия — демонстрация богатства государства. Послы в других странах дотошно соблюдали дипломатический этикет и всем своим видом демонстрировали богатство и развитость своего государства. Этот обычай происходит из византийских времён. Царь Иван Грозный, демонстрируя английской делегации своё золото, пользовался этим самым приёмом^[15].

Мы можем сделать вывод о том, что инструментом внешней политики в раннее Новое Время было психологическое воздействие в ходе дипломатического процесса. Использование эмоций было нормой дипломатического этикета данного времени.