Глава ІІ. Благотворительность в эпоху средневековья 1 страница

І. Европа как культурно-историческое явление и социокультурная общность возникает в средние века, отсчет которых начинается с крушения Западной Римской империи и образования на ее территории так называемых «варварских» королевств.

Выделяют три периода средневековья:

I. Раннее средневековье (V-ХI вв.) - период становления европейской цивилизации.

II. Классическое средневековье (ХI-ХV вв.) - период, когда Европа становится центром культуры и вырывается вперед по сравнению с Востоком по уровню и темпам социально-экономического и политического развития.

III. Позднее средневековье (XVI-XVII вв.) - период кризиса феодализма и становления буржуазного общества.

Черты средневековья:

1. Установление отношений вассалитета среди господствующего класса феодалов.

2. Формирование земельного феода (сеньории - у графов; вотчины - у рыцарей).

3. Закрепощение крестьянства.

4. Обострение борьбы между королевской властью и вассалами.

5. Противоборство церковной и светской властей.

6. Становление национальных европейских государств.

7. Рост влияния и роли христианской церкви.

2. С конца IV в. христианская церковь постепенно укрепляет свои позиции, превращаясь в «государство в государстве». Основные функции церкви:

1) религиозная;

2) политическая (переговоры с варварами);

3) хозяйственная (распределение продовольствия и милостыни);

4) социальная (защита слабых и обездоленных);

5) военная (организация сопротивления варварским набегам);

6) культурно-просветительская (сохранение римского наследия, латинской грамотности, римского права и т.п.).

Именно церковь становится основным носителем благотворительности и призрения в период средневековья. Большую роль в жизни христианской церкви играли монашеские ордены - сообщества людей, добровольно обрекающих себя на безбрачие и отречение от всех благ мира, подчиняющихся обыкновенно определенному уставу и имеющих своей целью служение идеалам, достижимым лишь путем самоотречения и удаления от мира. Как особое учреждение христианское монашество появилось лишь в IV в.

Киновитное (или общежительное) монашество сложилось в следующей форме. Монахи расселялись по отдельным кельям. В каждой лавре было общее место для трапезы, молитвы и иных собраний всех монахов. Работы распределялись между монахами сообразно с силами каждого. Одежда монахов была у всех одинаковая и состояла из длинной льняной или шерстяной рубашки, шерстяной перевязи под мышками, кожаного пояса, верхней накидки из белой козьей или овечьей шкуры, шапочки конической формы и покрова на шапочку, вроде капюшона или башлыка. Никогда ни один монах не должен был приближаться к другому ближе чем на локоть.

Серьезные изменения в устройстве монастырского общежития были внесены в VI в. Провозглашались четыре обета: нестяжание, целомудрие, повиновение и «постоянство» (то есть пожизненное пребывание монахов в одном и том же монастыре). Значительное место было отведено физическому труду и чтению.

В XI-XII вв. монашеские ордены разделились на два основных типа. Традиционные ордены (бенедиктинцы, францисканцы, доминиканцы, кармелиты и др.) имели целью служение Богу молитвой, проповедью, соблюдением обетов. Обновленные ордены (антонины, тамплиеры, иоанниты и др.) ставили перед собой практические цели (уход за больными и ранеными, охрана паломников, освобождение силой оружия Святой земли).

Церкви в средние века отводится очень важная функция - поддерживать социальный мир и сглаживать социальные противоречия. Естественно, что церковь не разделяла открытой враждебности по отношению к обездоленным и нуждающимся, так как эта враждебность была бы несовместима с проповедью смирения, любви к ближнему и равенства всех перед Богом. Поэтому, обращаясь к сильным мира сего, церковь взывала к милосердию.

Программа церкви фактически сводилась к требованию милостыни в пользу бедняков. О способах прекращения бедности и не помышляли, - подаяние должно было ее увековечить, поскольку склоняло нищих к тому, чтобы оставаться в положении иждивенцев, кормящихся от крох, выделяемых зажиточными людьми. Более того, церковь всячески оправдывала сложившееся в обществе положение вещей. В бедняках в то же время видели не столько несчастных, чью жалкую участь необходимо было облегчить, сколько спасителей богатых. Бедные существовали для того, чтобы богатые могли искупить свои грехи; богатые же нужны беднякам, дабы кормиться около них. Подаваемая бедняку милостыня позволяет подающему попасть в рай. Таким образом, бедность не осознавалась как социальная проблема, которую обществу надлежало решать. Тем самым сложились вполне определенные правила подачи милостыни:

1) ценна только непосредственная милостыня, подаваемая из рук в руки;

2) милостыня подавалась тайком, мимоходом;

3) важна «слепая» милостыня, без выяснения причин нищенства и тех нужд, куда она пойдет;

4) нищий должен знать имя нищелюбца, чтобы помолиться за него в церкви, причем обратная связь здесь не обязательна (подающий может не знать имени принявшего его милостыню нищего).

Таким образом, бедняк, с точки зрения церковного учения, становился одновременно и предметом сочувствия или сострадания, и образцом для подражания, в котором воплощался идеал средневековья. Церковь же считала себя ответственной по велению Божьему за защиту бедняков, а также слабых (в том числе вдов и сирот).

В 798 г. епископы, собравшиеся на собор в Баварии, заявили, что их долг - уподобляться доброму пастырю, противостоять злым, дабы освобождать угнетенных из рук сильных и выступать в защиту бедняков, вдов и сирот. Роль же защитников «слабых» возлагалась на епископов, которые были обязаны изобличать злоупотребления, чинимые правителями и судьями. На соборе в Баварии в 800 г. епископов уже призвали защищать не только вдов, сирот и бедняков, но также хромых и слепых. Справедливости ради следует отметить, что церковь не ограничивалась лишь проповедями о необходимости милостыни, но стремилась на деле помочь нуждающимся. Так, до четверти церковных доходов употреблялись на культовые или благотворительные цели. Постепенно укрепление церковной системы привело к тому, что раздача хлеба и составление списков нуждающихся в помощи стало прерогативой церкви.

Больницы при монастырях появляются в Италии (529 г.), во Франции (651 г.), в Англии (794 г.). Конечно же, первые монастырские больницы отличались крайне низким уровнем лечения и ухода за больными: медицинская подготовка монахов была недостаточной, а лечение «постом и молитвой» редко достигало своей цели. Кроме того, в периоды эпидемий больницы, строившиеся в отсутствие санитарно-гигиенических норм, при скученности больных превращались в рассадники заразных болезней. Не случайно больницы называли «домами страданий». Объектом заботы католической церкви стали и бездомные. Так, в 542 г. в Лионе был открыт особый приют, называвшийся «Домом Господа», где работали как монахи, так и добровольцы из горожан.

При Людовике Благочестивом (814-840 гг.) вопросы социальной защиты «слабых» поднимаются во многих капитуляриях. Так, капитулярий 823 г. предписывал графам в своих владениях поддерживать и защищать вдов, сирот и бедняков, почитать церковь и ее служителей. В 829 г. Людовик поручил расследовать, кто из графов не соблюдал этих предписаний.

Важным явлением стало возникновение «нищенских» монашеских орденов, возводивших бедность в идеал, таких, как ордены францисканцев, доминиканцев, премонстратов, картезианцев и цистерцианцев. Названные ордены, также возникшие в XI-XII вв., противопоставляли себя монахам старых орденов (например, бенедиктинцам), более обмирщенных и наживших несметные богатства. В то же время, понимая, какой популярностью среди бедняков пользуется проповедь нищеты, папа Иннокентий III, посчитав, что «апостольский образ жизни нуждается в приличном ему платье», одобрил мысль о создании специального монашеского ордена францисканцев. Монастыри ордена были созданы в Англии, Франции, Испании и других странах. Движение блюстителей идеалов нищенства, так называемых спиритуалов, приняло массовый характер во второй половине XIII в. Волна благочестивого нищенства приняла настолько массовый характер, что папа Бонифаций VIII разослал всем епископам приказ заставить нищенствующих бродяг или отшельников либо изменить свой образ жизни, либо вступить в какой-нибудь признанный монашеский орден. Для достижения этой цели активно привлекалась монашеская инквизиция, созданная еще в 1233 г. В конце концов спиритуалы были приравнены к еретикам, книги их сжигались.

По представлениям средневекового человека за его душу боролись Бог и дьявол. Средневековье изобиловало одержимыми, несчастными жертвами колдовских чар или вошедшего в их тело дьявола, причем таковыми могли оказаться и люди, страдающие психическими заболеваниями. Одни лишь святые могли их спасти и заставить нечистого выпустить свою жертву из когтей. Изгнание беса было одной из главных функций святого.

Боязнь ада, желание избавиться от своих грехов становилось мотивом не только для подаяния милостыни и добровольного нищенства, но и для «приступов» благочестия, время от времени поражавших все общество, чаще всего после опустошительных эпидемий, и имевших целью поблагодарить Господа за то, что он снял свою кару. В XIII в. «приступы» благочестия были характерны для французского короля Людовика IX Святого (1226-1270 гг.), который собственноручно возил строительный материал в аббатстве Ройомон. Еще одним средством искупления грехов, начиная с X в., становится бичевание: люди стегали себя ремнями с железными остриями с такой силой, что иногда приходилось с трудом извлекать острие из тела. Самобичевание особенно пропагандировалось нищенствующими орденами, и даже короли прибегали к этому средству очищения.

В то же время церковь хорошо понимала, что сохранению социального мира должны способствовать и периодически устраиваемые народные праздники. Так, к XII в. широкое распространение в европейских странах получил «праздник дураков» (или: «праздник посоха», «шутовской праздник», «ослиный праздник» и пр.), устраивавшийся 1 января в день Обрезания Господня, как для младшего клира (послушников, школяров, певчих), так и для мирян. Именно в этот день в церквах царила необузданная вольность: перед началом мессы к церкви подводили навьюченного осла, клирики выстраивались перед дверями с бутылями вина в руках, осла торжественно вводили в церковь и ставили у алтаря, каждая часть богослужения, вместо «аминь», заканчивалась громогласным криком животного, а кое-где доходили и до того, что кадили не из кадильниц, а из старых башмаков, на алтаре бросали игральные кости, размахивали колбасами и сосисками, клир и миряне менялись одеждой, пели и плясали в масках и т.д. - драки и кровопролития были обычным явлением. Лишь гораздо позднее (к XVI в.) христианская церковь запретила «праздник дураков».

Таким образом, в средние века функции церкви значительно расширяются и она становится основным носителем социального призрения.

3. Труд не имел целью экономический прогресс - ни индивидуальный, ни коллективный. Нравственная оценка труда в раннефеодальном обществе оказывается двойственной. С одной стороны, в наибольшей степени приближала человека к святости созерцательная жизнь монаха, стоявшего на ступеньку выше всех остальных людей. С другой стороны, труд признавался в качестве необходимого занятия человека, который в силу своего несовершенства, да и первородного греха, не может не трудиться. Идеальным считался сельскохозяйственный труд, иногда даже оцениваемый церковными писателями наравне со службой монаха. Совсем иной оказывается оценка труда ремесленника - горожанина. В раннее средневековье почти все ремесленники считались слугами Сатаны.

Средневековый Запад - это прежде всего универсум голода, его терзал страх голода и слишком часто сам голод. Вплоть до XIII в. каждые 3-5 лет недород регулярно вызывал голод. Сложился своеобразный устрашающий цикл: ненастье - неурожай - рост цен - голод - употребление в пищу суррогатов - эпидемия - «мор» (то есть резкое увеличение смертности). Вначале климатическая аномалия и ее следствие - плохой урожай. Дорожали продукты, увеличивалась нужда бедняков. Те, кто не умирал от голода, подвергались другим опасностям. Потребление недоброкачественных продуктов (травы, испорченной муки, вообще негодной пищи, иногда даже земли) влекло за собою болезни, часто смертельные, или хроническое недоедание, которое подтачивало организм или убивало. Имели место случаи каннибализма.

Причины катастроф:

1. Слабость средневековой техники и экономики, приводившая к сокращению периода продовольственного предвидения до одного хозяйственного года и к отсутствию необходимых резервов на случай неурожая.

2. Отсутствие либо утрата умений и навыков в течение длительного времени хранить продукты.

3. Бессилие государственной власти.

4. Множество таможенных барьеров - сборов и пошлин - на путях перемещения товаров.

5. Неразвитость транспортной инфраструктуры.

Первенство держит XI в.: только во Франции в нем насчитывается 48 голодных лет. Конечно же, голод и эпидемии сильнее поражали беднейшие слои населения. Лишь в редких случаях голод был настолько велик, что находил своих жертв во всех классах населения. Во время страшного голода 1195-1198 гг. во Франции даже самые богатые и могущественные страдали от недоедания.

Начиная с XI века крупные светские и особенно церковные сеньоры, государи, а также города создавали запасы и во время недорода или голода осуществляли распределение этих резервов или пытались даже импортировать продовольствие.

Таким образом, существовала открытая система призрения, к которой можно отнести такие мероприятия, как раздача милостыни беднякам и кормление неимущих. К закрытой системе - меры по предотвращению спекуляций хлебом, по улучшению севооборота.

Одной из неукоснительных забот церкви в неурожайные годы становилась обязанность кормить голодающих, одевать их и предоставлять временное прибежище. В каждом крупном аббатстве имелись службы раздачи милостыни и оказания гостеприимства, а также два специальных должностных лица, несших эти послушания. В постные дни раздавались только хлеб и овощи.

Таким образом, средневековый мир - это мир, постоянно находящийся на грани голода, недоедающий и употребляющий скверную пищу. В этом корень эпидемий, вызываемых употреблением недоброкачественного продовольствия. Способствовало беспрепятственному распространению эпидемий и тогдашнее состояние городов, не имевших канав и мостовых, где дома были не более, чем протекающими трущобами, а улицы - клоаками. Плохое питание и жалкое состояние медицины, частые эпидемии порождали страшные физические страдания и высокую смертность населения. Средняя продолжительность жизни была очень низкой и не превышала тридцати лет. Не случайно, следовательно, и резкое снижение брачного возраста - до 12-14 лет. Детство оказывалось всего лишь переходным периодом, память о котором не стоило фиксировать, а в случае смерти ребенка его ранний конец не заслуживал запоминания: детей много и далеко не все переживут критический возраст. Это отношение к детству оказывалось преобладающим и люди старались родить побольше детей, дабы сохранить из них хотя бы нескольких.

Среди наиболее распространенных болезней выделялись: туберкулез, гангрена, чесотка, опухоли, экзема («огонь святого Лаврентия»), рожистое воспаление («огонь святого Сильвиана»). Но все же наибольшую опасность представляли массовые эпидемические заболевания. Прежде всего, это эпидемии «горячки», которую, как ныне считается, вызывало употребление в пищу зерна, испорченного грибком спорыньи - эта болезнь появилась в Европе в конце X в. Именно горячечная болезнь лежала в основе появления особого культа, который привел к основанию нового монашеского ордена и к появлению, тем самым, нового типа орденов - госпитальеров. Антониты (или антонины) принимали в своих аббатствах-госпиталях больных. Снедаемых жаром больных пользовались всегда одними и теми же средствами: крестными ходами, молебнами, проповедями в церквах, молитвами, обращенными к святым целителям и т.п. На рубеже ХI-ХII вв. эпидемия горячки постепенно сошла на нет, что было связано с достижениями аграрной революции, в частности - с увеличением периода продовольственного предвидения и снижением опасности употребления в пищу суррогатов и ядовитых трав и кореньев. Кроме того, с 1150 по 1300 гг. происходило потепление климата, что способствовало развитию сельского хозяйства.

Однако на смену горячечной болезни пришла не менее страшная эпидемия - проказы (или лепры), причиной появления которой в Европе считается начавшееся в результате крестовых походов общение с очагами инфекции на Востоке. Проказа обрекала человека на медленную, мучительную смерть посредством постепенного отмирания органов. Обреченный человек умирал в течение нескольких лет. Следствием распространения проказы стало появление специальных изоляторов для больных - лепрозориев, организованных специально учрежденным католической церковью для призрения прокаженных орденом св. Лазаря (отсюда - лазареты). Всего в Западной Европе в XIII в. насчитывалось не менее 19 тыс. лепрозориев для больных проказой. В XII в. в Англии и Шотландии с их полуторамиллионным населением было открыто 220 лепрозориев.

Отношение к увечным, прокаженным, вообще к пострадавшим от всяческих болезней людям оказывалось крайне неоднозначным, двойственным, включавшим самые разнообразные чувства - от ужаса до восхищения. Так, лепрозории должны были находиться на расстоянии «полета камня» (выпущенного из метательной машины) от города с тем, чтобы могло осуществляться «братское милосердие» по отношению к прокаженным. Страх перед прокаженным проявился и в его фактическом изгнании из мира людей. Прокаженным запрещалось также посещать мельницы, пекарни, булочные, колодцы и источники (то есть места изготовления и продажи пищи и источники питьевой воды). С другой стороны, средневековое общество нуждалось в этих людях: их подавляли, поскольку они представляли опасность, но одновременно не выпускали из поля зрения; даже в проявляемой заботе чувствовалось осознанное стремление мистически перенести на них все то зло, от которого общество тщетно пыталось избавиться. Лепрозории устраивались хотя и за пределами городской стены, но невдалеке от нее.

В число отверженных входили и убогие, калеки. Уродство являлось внешним знаком греховности, а те, кто был поражен физическими недугами, был проклят Богом, а следовательно, и людьми. Церковь могла временно принимать их в своих госпиталях и кормить в дни праздников, а в остальное время убогим оставалось только нищенствовать и бродяжничать. Сами госпитали чаще всего размещались у мостов, на перевалах, то есть в местах, где обязательно проходили эти скитальцы. В середине XIV в. в Европу пришла еще более страшная эпидемическая болезнь, поставившая западный мир на грань жизни и смерти, - чума. В 1348 г. случилась великая эпидемия «черной смерти», которую средневековье не умело ни предупреждать, ни лечить. В Париже больных чумой несли в собор св. Женевьевы или в собор Богоматери, распространяя заразу еще больше. Эпидемия 1348 г., по разным оценкам, унесла жизни от четверти до трети населения (около 50 млн человек). Европа обезлюдела, прекратились войны, так как некому стало воевать. В крупных европейских городах (Вена, Прага, Лондон, Париж, Марсель, Амстердам и др.) вымерло тогда от половины до 90 процентов населения. Эпидемии чумы, периодически повторялись на протяжении полутора веков (вплоть до начала XVI в.).

В таких сложных условиях именно монастыри как места относительной стабильности превращаются в центры раздачи милостыни. Роль монастырей в этот период трудно переоценить: помимо раздач милостыни они организовывали постоянную помощь нуждающимся через устройство монастырских госпиталей. Монастырские госпитали также предоставляли ночлег бедствующим паломникам.

В то же время благотворительность играла здесь и негативную роль: критики отмечали, что обильная милостыня имела деморализующее влияние и побуждала к безделью. Не случайно в связи с этим отмечаются первые попытки установить светский контроль за деятельностью госпиталей при соединении усилий с духовными властями. Так, в Милане, по инициативе герцога Жана Висконти, в конце XIV в. была создана специальная комиссия, включавшая в свой состав, как духовных, так и светских лиц, целью которой стало изучение ситуации в городе, проведение переписи нищих и «недужных» бедняков и устройство для них помещений в госпиталях. Уже к 1406 г. комиссия контролировала всю организацию помощи миланским беднякам.

Отмечаются попытки регламентировать помощь нуждающимся. В 1458 г. в Антверпене была учреждена так называемая Палата бедняков. В Нюрнберге в XV в. вводятся периодические переписи местных нищих (дважды в год), непостоянные нищие («чужаки») должны были пребывать в городе не более трех дней. Эпидемии чумы положили также начало становлению санитарного законодательства и городской санитарии. В 1348 г. в Венеции был организован санитарный совет, в ряде итальянских портов появились особые надзиратели - «попечители здоровья». В 1374 г. власти Милана создали за пределами города «чумной дом» для изоляции больных и подозрительных. В Модене, Венеции, Генуе, Рагузе, Марселе путешественники и купцы подвергались изоляции и наблюдению (карантину) в течение 40 дней «на воздухе и под солнечным светом». В начале XV в. в ряде крупных европейских городов (Париж, Лондон, Нюрнберг и др.) были учреждены должности «городских физиков» (врачей), выполнявших противоэпидемические функции, выработаны правила («регламенты»), имевшие целью предотвратить занесение и распространение заразных болезней. В связи с задачей предупреждения эпидемий проводились некоторые общесанитарные мероприятия - удаление падали и нечистот, обеспечение городов доброкачественной водой.

Таким образом, средние века по различным причинам характеризуются периодически возникающими голодом и эпидемиями, с которыми общество и государство не могло бороться.

4. В эпоху средневековья социальная помощь обездоленным только зародилась и была связана с введением христианства. На территории Беларуси до XVIII в. церковь оставалась одним из основных субъектов помощи нуждающимся, соперничая с государственной системой. С X по XIII вв. на Беларуси преобладало православие, и, соответственно, постановления и указы руководящих церковных органов. Ключевым в деле становления организационной социальной помощи стал Устав Владимира Святославовича 996 г., по которому общественное призрение передавалось попечению и надзору духовенства в лице патриарха подчиненных ему лиц. Церкви передавались дела по разбору проституции, убийств незаконных детей, преступлений против веры, дел о наследстве. Епископы занимались организацией попечительств, вместе с городскими магистратами назначали опекунов малолетним, сумасшедшим. В период голода дело доходило до продажи ценных предметов из церкви с целью добыть средства для поддержки населения.

Финансировались богоугодные заведения из церковной десятины.

Продолжением и уточнением Устава Владимира Святославовича стал свиток Ярослава 1032 г., трактовавший права и практику деятельности церкви и духовенства исходя из местных особенностей. На Беларуси, например, практиковалось взимание общей (1/10 часть зерна, меда) и сноповой (каждый 10 сноп) десятины. Кроме десятины церковь получала значительные частные пожертвования в виде земельных наделов, имений, денежных средств, что позднее было узаконено Статутом 1529 г. Постепенно церковь стала крупным собственником, который мог самостоятельно субсидировать свои программы.

Политика государства по отношению к церкви и расширение полномочий самой церкви дало ей возможность оформиться в самостоятельный институт социальной помощи.

Государство в лице княжеской власти берет на себя строительство монастырей и храмов, определяет состав нуждающихся. В Уставе Владимира упоминаются больницы, которые существовали при крупных монастырях и появились в XI в.

Церковная практика милосердия с первых лет введения христианства развивалась по двум направлениям:

1) монастырская система помощи, осуществляемая в закрытых формах;

2) приходская система, где помощь осуществлялась в открытых формах.

Длительное время существовавшая у восточных славян языческая форма поддержки «слепня» с введением христианства переосмысливается и трактуется в контексте милостыня. Она была основной формой поддержки нуждающихся еще и потому, что первоначально христианство не являлось идеологией большинства.

Первые белорусские монастыри с их замкнутой системой представляли собой особую многофункциональную систему поддержки, где образовался свой тип помощи человеку, связанный с основными сферами его жизнедеятельности: общением, обучением, лечением, ведением хозяйства. Монастыри при поддержке центральной и местной княжеской власти постепенно выдвигаются в центр благотворительной деятельности, выполняя функции лечения, милостыни, обучения и социального контроля (в монастырь на переобучение ссылались неверные жены и вдовы). Со временем монастыри начинают специализироваться на одном или нескольких видах помощи.

Одним из основных направлений социальной помощи нуждающимся стала монастырская медицина. Эволюция медико-социальной помощи нуждающимся связана с историей развития конфессионально призрения. Представители различных конфессий проводили медико-социальные мероприятия, которые необходимы были в период эпидемий и войн. Религиозная благотворительность была главной формой оказания социальной помощи инвалидам и больным. На белорусских землях известна деятельность рахитов и бонифратров-монахов католического ордена святого Якова Божьего, которые кроме выполнения основных монашеских обязанностей, взяли на себя призрение больных. Устав бонифратров содержал требования по обращению с больными: правила регистрации и первичной санитарной обработки, содержания, кормления, погребение умерших. В шпиталях бонифратров находились узники тюрем. Все бедняки получали помощь бесплатно. Финансовую помощь им оказывали магнаты и духовенство.

«Повесть временных лет» Нестора свидетельствует о зачатках призрения детей в монастырях. В XII в. монахи спускали со стен корзины из ивняка, для того чтобы те, кто не может прокормить ребенка, положили его туда, а не убивали. Известна деятельность Ефрасиньи Полоцкой в отношении сирот. Созданные ее монастырские училища стали прототипами приютов для нуждающихся детей. В этих училищах дети-сироты и дети из бедных семей бесплатно обучались грамоте, находясь на полном или частичном содержании монастыря. Они также получали первоначальные профессиональные навыки, занимаясь земледелием, плетением, изготовлением изделий из металла, дерева.

Ктиторская монастырская система, когда монастыри основывались князьями или епископами, постепенно преобразуется в вотчинную, что приобретает устойчивую тенденцию к середине XVI в. Монастыри-вотчины обычно возникали за пределами городов. Они скупали земли, деревни, города и становились крупными собственниками. Белорусские князья активно поддерживали монастыри в Новогрудке, Полоцке, Витебске и др., предоставляли им льготные условия и гарантии защиты. По мере утверждения товарно-денежных отношений монастыри постепенно отходят от благотворительной деятельности. Окончательное подчинение церкви государственной власти происходит в XVIII в. Несколько иная система поддержки в церковных приходах. В отличие от монастырей с их закрытой структурой, приходы предлагали открытые формы помощи. Церкви ссужали крестьян хлебом, семенами, сеном. Часто долги не взыскивались десятки лет. В приходе проводились различные мероприятия по призрению и обучению грамоте сирот, помощи престарелым и инвалидам, защите жен от мужей. Приходы возбуждали в епископатных судах рассмотрение различных дел по гражданскому судопроизводству: разводы, кража невесты, споры о наследстве, отравительстве. В церквях выставлялись всемирные короба для сбора материальных ценностей, возле храмов строились кельи для нищих, богадельни. С течением времени церковный приход в силу своей сплоченности и досконального знания нужд прихожан оформился в первоначальную структурную единицу общественного призрения. Как в теории, так и в практике отношение к нуждающимся в белорусских регионах имело свои особенности, обусловленные различиями в отношении христианских конфессий к феномену милосердия. Человека, нуждающийся в социальной помощи, часто оказывался в нищенском положении из-за собственных греховных поступков, в связи с чем по-разному воспринимался у православных, католиков и протестантов. Отсюда и расхождения в отношениях к нищенству.

С принятием христианства расширяется идеологема помощи, которая отныне выходит на уровень духовных потребностей человека. Начинается новый этап общественного призрения. Церковь в течение V-XV вв. была первым и единственным местом, где прихожане могли получить не только духовную поддержку, но и материальную помощь. Священник в белорусской деревне (местечке, городе) хорошо знал нужды и чаяния своих прихожан, был их учителем, другом, помощником, попечителем. Самоорганизующиеся, финансово независимые приходы и монастыри различных религиозных конфессий, братства оказывали помощь тысячам инвалидов, престарелых и сирот, всем нуждающимся по самым различным направлениям: от материальной поддержки до решения проблем воспитания, перевоспитания и обучения.

В основе княжеского нищепитательства лежат идеи христианства. Действия князей были средством манипулирования общественным сознанием для укрепления авторитета и политического влияния. Княжеская благотворительность развивается параллельно с христианской системой помощи. Вытеснение язычества происходило без насилия, длительное время сохранялись многочисленные языческие обряды, культы. Это не могли не учитывать первые белорусские (древнерусские) князья в процессе утверждения системы защиты. Так, в сферу юрисдикции князей попадают оторванные от своих родовых корней и без социального статуса изгои. Определяется клиентела княжеской помощи: слепые, безрукие, хромые, передвигающиеся при помощи костылей, больные. Великие князья полоцкие, туровские, минские, опираясь на древние традиции, устраивали общественные трапезы.