Так к какому же способу координации идет Россия?

Автор этого текста вслед за К. Марксом и его последова­телями не раз писал о том, что рынок — это не некоторый «естественный» механизм, обеспечивающий экономическую технологию соединения производителей и потребителей, а форма производст­венных отношений товарного производства. Последние развивались на протяжении долгих столетий, стали доминирующими (если ме­рить масштабами всемирной истории) относительно недавно, а ны­не достигли состояния «позднего капитализма». Следовательно, в основе классификации типов рынка, в основе определения того, к какому рынку идет Россия, должно лежать описание той системы социально-экономических отношений, которая определяет некото­рую модель рынка. Эта система предполагает спецификацию отно­шений собственности, меру социальной ориентации экономики, степень регулирования рынка, характер и структуру институтов и т. д. Строя таким образом свои аналитические размышления, мы ду­маем, можем выделить две модели рынка.

Первая модель — деформированный номенклатурно-корпоративный рынок. Этот вариант является наиболее реалистичным, осо­бенно для экономик, возникших на территории бывшего Советского Союза. Де-факто мы уже дали ответ на вопрос, что из себя представ­ляет этот номенклатурно-корпоративный рынок. Давайте суммируем сказанное.

Во-первых, это система отношений собственности, когда на рынке будут действовать прежде всего крупные корпорации, нахо­дящиеся в руках прежней и новой номенклатуры, сохраняющей во многом традиции экономического поведения и, главное, тип хозяй­ствования, характерные для предыдущей бюрократической «социа­листической» системы. Формой собственности таких корпораций может быть как акционерная, так и формально государственная. В любом случае, однако, они будут соединены более или менее легали­зованным контролем со стороны либо официальных, либо мафиоз­ных структур.

Во-вторых, этот рынок будет регулироваться ориентируясь не на интересы общества (единые для всех нас с вами экономические и социальные интересы), а на интересы относительно узких слоев, ко­торые уже доказали в прошлом неспособность обеспечить эффектив­ное социально-экономическое развитие страны. Иными словами, мера социальной ориентации такого рынка будет крайне невысокой, что, в свою очередь, создаст достаточно низкий уровень экономиче­ской эффективности рыночной системы, ибо асоциальная экономика в начале XXI века не может быть экономически эффективной.

Если характеризовать, в-третьих, степень и характер регулиро­вания такого рынка, то оно будет присутствовать, причем в доста­точно значимых масштабах. Регулирование номенклатурно-корпоративного рынка будет осуществляться как на государствен­ном, так и на локальном уровне через формальное и неформальное воздействие на рынок со стороны бюрократических институтов госу­дарства и крупнейших корпораций-монополистов. Такое регулиро­вание будет вести фактически к подавлению стимулов эффективного развития, характерных как для собственно рыночных механизмов (классический пример — конкуренция, базирующаяся на экономии издержек, повышении качества и достижении других, позитивных с точки зрения общества, результатов), так и механизмов, характер­ных для пострыночной экономики.

В-четвертых, система институтов этого рынка будет не более чем трансформацией прежней системы, сохраняющей ее сущность — бюрократическое отчуждение институциональной системы от обще­ства, от реальной социально-экономической жизни. Новые же, соб­ственно рыночные институты, возникая, будут «впитывать» в себя сущность прежних, обретая корпоративно-номенклатурное содержа­ние и/или криминальные формы.

При этом для «капитализма юрского периода» характерно ши­рокое развитие не только теневого рынка, но и теневого государст­венного регулирования. Последнее развивается в различных формах не формализованного воздействия как государственных структур, так и отдельных чиновников (федеральных и региональных) на биз­нес, работников, внешние экономические связи и т. п. Это теневое государственное регулирование перераспределяет потоки ресурсов и государственные финансовые ресурсы (бюджетные ассигнования, инвестиции, льготы и т. п.); воздействует на права собственности (покрывая, например, искусственные банкротства, поддерживая или тормозя приватизацию, «корректируя» правила аукционов); обеспе­чивает получение администартивной ренты и просто взяток, сущест­венно влияя на кадровую политику и т. п. — перечень хорошо извес­тен. Существенно, что это теневое регулирование не всегда является криминальным, но всегда по содержанию вне-законным.

Быть может, автор несколько предвзят в своем критическом отношении к этому пути развития рынка, но кризисные годы, по­следовавшие вслед за провалом «перестройки» и огромной глуби­ны яма, в которой оказались Россия и другие страны экс-СССР, экс­тенсивный и зависящий от цен на сырье кратковременный рост 2000-х, а так же глубочайший (по сравнению с развитыми страна­ми) кризис 2008-2010 гг. не позволяют нам быть чрезмерными оп­тимистами.

Вторая модель рынка, о которой мы можем говорить скорее в предположительном или желательном тоне, — это рынок как одна их форм координации (аллокации ресурсов) в социально ориентирован­ной экономике, «экономике для человека». В этом случае предполага­ется, что субъектами рынка станут преимущественно ассоциирован­ные собственники (предприятия коллективной или государственной собственности при условии самоуправления трудового коллектива), действующие в смешанной экономике, которая кроме ассоцииро­ванной, безусловно, будет включать и частную собственность, но не господство собственности номенклатуры и нуворишей.

Что касается меры регулируемости экономики, в случае соци­ального рынка она будет достаточно высокой, более того, на наш взгляд, она будет эволюционировать к постепенному вырастанию пострыночных механизмов регулирования, к которым мы обратимся буквально через несколько страниц.

И самое главное: этот рынок (и в том, что касается его институ­тов, и в том, что касается его целевой ориентации) будет ориентиро­ван на обеспечение, прежде всего, социально-гуманитарных приори­тетов и будет развиваться на основе социально-гуманитарного про­граммирования экономического развития. Соответственно, иными будут основные субъекты рынка: трудовые коллективы и их союзы, ассоциации предпринимателей, профессиональные союзы, экологи­ческие и потребительские объединения и, наконец, свободные инди­виды.

Завершая характеристику возможных путей развития рынка в России, нам хотелось бы подчеркнуть, что ответ на этот вопрос еще окончательно не найден. Да, с точки зрения рационального мышле­ния, скорее всего будет доминировать первая тенденция, хотя, опре­деленные зачатки «экономики для человека», естественно, будут раз­виваться, несмотря на противодействия со стороны властей предер­жащих в странах, принадлежавших к МСС, ибо это в конечном итоге объективная общемировая тенденция. Тем не менее значительная роль в борьбе этих двух ветвей будет принадлежать и экономической науке, которая должна дать достаточные основания для содержа­тельного, обоснованного решения вопроса о том, к какому рынку (и только ли к рынку) движется трансформационная экономика.