История именных форм глагола

         1) инфинитив и супин

Инфинитив и супин относятся к именным формам глагола, поскольку по происхождению явоялись бывшими формами имён существительных, в результате чего были лишены категорий модальности и выполняли синтаксические функции имён (второстепенных членов предложения), а в качестве сказуемого использовались только в сочетании со спрягаемой формой. В древнерусский период инфинитив и супин могли относитчя к именным формам только генетически.

Инфинитив в ПЯ образовывался от особой (названной инфинитивной, нефинитивной) основы при помощи суффикса *ti (<*te«¿). В древнерусском языке) -ти и представлял собой перешедшую в парадигму глагола форму имени со значением действия, изменяющуюся по типу склонения на *ĭ. В дальнейшем сохранилась лишь форма Д.п. ед. ч.

На стыке основы и суффикса *-te«¿ в праславянский период происходили фонетические изменения:

1) если основа оканчивалась на заднеязычный, то под действием ЗОС сочетанияпереходили в восточнославянском языке:

*- kt e«¿, *- gt e«¿> [ч’] – рhчи, мочи (в старославянском языке *- kt e«¿, *- gt e«¿ > [ш’«т’]: *rĕ kt e«¿ – рhшти, *mo gt e«¿ – мошти)

2) если основа оканчивалась на переднеязычный или губной, то под действием ЗВЗ происходила диссимиляция согласных (*vĕ dt e«¿ > вести (ср.: вед@) или утрата одного из них (*grĕ bt e«¿ > грети (ср.: греб@).

Данные фонетические изменения затрудняют определение в современном русском языке корневых морфем в инфинитивах на -чь (печь – пеку, стричь – стригу) и -сти (вести – веду, везти – везу, цвести – цвету).

Утратив словоизменение, инфинитив перешёл в систему глагола в отвлечении от его спряжения (не изменяется по лицам, числам, временам, наклонениям).

С XIII в. конечный безударный -и в формах инфинитива редуцировался (писати – писать), сохранившись в литературном языке под ударением (идти, грести) и в ряде севернорусских говоров. В южнорусских говорах утрачивается и инфинитивах на -сти (несть, плесть). В XVII-XVIII вв. - ть утвердилось окончательно как норма литературного языка, однако по традиции могли встречаться в письменных текстах (Беда, коль прироги начнёт печи сапожник; А дома стеречи съестное от мышей Кота оставил. И.А. Крылов) и в фольклоре (хлеба покушати, пообедати).

Супин образовывался от глагольной основы при помощи суффикса *tъ (<*-tŭm) -тъ. Возникшее в результате этого отглагольное существительное изменялось по типу склонения на *ŭ и застыло в форме В.п. ед. ч. Использовался при глаголах движения в функции прямого дополнения для указания на цель движения (поэтому иногда называется инфинитивом цели) и управлял Р.п., например: и посъла (аорист) и на села сво" пастъ свинии (Р.п.) (Остр. ев.).

В древнерусском языке супин употреблялся редко, начиная с XI в. заменялся инфинитивом, а с XV в. окончательно им вытесняется. В СРЯ не сохранился.

         2) история причастий и формирование русских деепричастий

    Формальные признаки причастий и их грамматическое значение характеризуются двойственностью, что было отмечено ещё античными грамматистами. Определение причастий как «причастных» к имени и глаголу было отмечено в грамматиках русского языка начиная с XVI-XVII вв. Большинство отечественных лингвистов причастие рассматривают как «гибридный» класс слов (А.А. Потебоя, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов и др.). Существование и противоборство двух противоположных начал в причастии отчётливо проявляется в историческом развитии причастий, например, полная адъективизацияобразований типа могучий, горячий и превращение причастий на - л - в глаголные формы прошедшего времени, развитие деепричастий. Традиционно причастия рассматриваются внутри класса глагола. Однако в истории причастий до сих пор имеется ряд спорных и нерешённых моментов, в частности, язык писателей XIX в. свидетельствует о вариативности образования и функционирования причастий и деепричастий, то есть о развитии причастий в этот период.

Другой вытекающей из гибридности особенностью причастий является их разная степерь употребительности в письменной литературной и разговорной речи, что зависит прежде всего от специфики употребляющихся в ней синтаксических конструкций, то есть причастия представляют взаимосвязь синтаксического и морфологического уровней языка.

       Представленная в языке древнерусских памятников – это прежде всего сугубо книжная система. В том числе заимствованная из старославянских памятников, ср.:

Таблица 28