И стабильности на рынках

Существуют три фазы в процессе формирования рынка: воз­никновение, стабильность и кризис⁴. Моя задача заключается в том, чтобы определить, как представления акторов о текущей социальной структуре влияют на используемые ими тактики для стабилизации своих предприятий. Участников любого рынка полезно различать по их размеру относительно данного рынка. Крупные предприятия контролируют больше внешних ресур­сов, чем малые предприятия, в том числе цены поставщиков, финансовую помощь и уровень легитимности, а также они мо­гут контролировать ключевые технологии или крупных покупа­телей [Pfeffer, Salancik 1978; Burt 1983]. В результате имеет смысл разделить участников рынка на доминирующих (incumbents) и претендентов (challengers) [Gamson 1975]. Доминирующие пред­приятия обладают большим размером, а акторы на этих пред­приятиях знают своих основных конкурентов и выстраивают свои действия относительно других крупных конкурентов. Предприятия-претенденты меньше по размеру и выстраивают свои действия в виде ответной реакции на поведение наиболее крупных предприятий. Но они рассматривают свой мир как дан­ность, как нечто, находящееся вне контроля последних.

⁴ Мой подход к анализу рынков в целом соотносится с идеей организа­ционных полей: в обоих случаях рынок состоит из предприятий, ориен­тирующих свои действия друг на друга [DiMaggio, Powell 1983]. Я при­шёл к этому выводу, рассматривая процесс конструирования рынков и •:•' то, какую роль в нём играют концепции контроля и политика.

133

архитектура рынков

Различная степень стабильности рынка обусловливает раз­личные типы политики. Стабильный рынок — это рынок, на котором идентичность и статусная иерархия предприятий (до­минирующих и претендентов) хорошо известны, а концепция контроля, направляющая действия акторов, которые управ­ляют этими предприятиями, разделяется всеми участниками. Предприятия схожи своими тактиками и организационной структурой. Политика воспроизводит положение привилеги­рованных групп.

Политика на новых рынках напоминает социальные движения. Рыночные условия открыты переменам и неустойчивы. Появля­ется множество предприятий, и у каждого есть своё понимание того, каким же будет этот рынок. Проблема таких изменчивых ситуаций состоит в том, что не ясно, как контролировать конку­ренцию. Акторы из различных предприятий пытаются убедить другие предприятия принять их концепцию рынка. Если они об­ладают достаточной властью, они пытаются принудить принять их точку зрения. Если же существует много предприятий сопо­ставимого размера, тогда возможны альянсы вокруг концепций контроля. Между конкурентами, поставщиками и покупателями, заинтересованными в схожем понимании того, что же делают другие участники рынка (уменьшение информационных издер­жек), и в преодолении ресурсных зависимостей возникают се­тевые связи [Gulati, Gargiulo 1999]. Концепции контроля могут стать политическим компромиссом, приносящим предприятиям стабильность на рынке. Точно таким же образом функциониру­ют социальные движения. Они создают коллективные идентич­ные представления для совершенно непохожих групп, что спо­собствует переменам в политических коалициях [Tarrow 1994].

Рынки в период кризиса легко поддаются трансформации. В редких случаях попытка изменений может исходить от пред­приятий, действующих на этом рынке. Чаще он захватывается предприятиями, пришедшими извне, которые трансформируют его концепцию контроля. Это может выглядеть как социальное движение в том смысле, что предприятия-захватчики стремятся установить новую концепцию контроля и для этого заключают союзы с кем-то из доминирующих предприятий или предпри­ятий-претендентов.

Наиболее беспокойным для рынка является период его воз­никновения. Роли претендентов и доминирующих игроков ещё

134

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

не определены, и социальные отношения ещё не устоялись. Здесь уместно обратиться к метафоре социального движения и исследовать возможности её применения к анализу возника­ющего рынка. Способность группы достигать успеха посред­ством социального движения зависит от факторов, подобных тем, от которых зависит способность предприятий выстроить стабильный рынок, а именно: от размера групп, их ресурсов, существования политической возможности действовать, го­товности государственных акторов разрешать возникающие разногласия, а также способности образовывать политические коалиции на основе коллективной идентичности [Tarrow 1994; Snow et al. 1986; McAdam 1982].

Новый рынок способствует возникновению новых пред­приятий и вхождению на него предприятий, действующих на других рынках, т.е. точно так же, как соответствующие полити­ческие условия создают возможности для организации новых социальных движений. Предприятия стараются воспользовать­ся открытием нового рынка подобно тому, как в случае социаль­ных движений организации стремятся обратить себе на пользу появляющиеся политические возможности. На новом рынке ситуация переменчива и характеризуется наличием нескольких концепций контроля, предлагаемых акторами из различных предприятий. Стабильный рынок требует конструирования концепции контроля, которая поддерживала бы цивилизован­ные способы конкуренции, принимаемые всеми, в том числе и государственными акторами. Концепция контроля выступает как определённый вид коллективной идентичности, к которой могут примкнуть многие группы с тем, чтобы построить успеш­ный рынок.

Гипотеза IV. 1. В период возникновения нового рынка крупные предприятия имеют наиболее высокие шансы создать концеп­цию контроля и образовать политическую коалицию для уста­новления контроля над конкуренцией.

В период возникновения рынка должны быть выстроены все отношения между организациями. Рынки — это результат ин­ституционального проекта, который есть не что иное, как обна­ружение концепции контроля [DiMaggio 1988]. В этом смысле рынки являются социальными конструктами. Сделать эти ин­ституциональные проекты успешными — сугубо политическая

135

архитектура рынков

задача. Акторам необходимо найти концепции контроля с тем, чтобы в момент формирования рынка сигнализировать другим предприятиям о своих намерениях. Можно предположить, что в условиях возникающих рынков самые крупные предприятия имеют наибольшие шансы создать концепцию контроля и вы­нудить других следовать ей в силу очевидных преимуществ, ко­торые обеспечивают размеры этих предприятий.

Гипотеза IV.2. Предметом борьбы за власть внутри предпри­ятий является способность того или иного актора решить про­блему способа её организации, который наилучшим образом позволит выдерживать конкуренцию. Победители в этой борьбе смогут навязать предприятию свою организационную культуру и представления о её дизайне.

Борьба за власть внутри предприятий зависит от наличия не­скольких акторов с убедительными концепциями контроля, которые они способны навязать другим акторам на этом пред­приятии. Интенсивная внутренняя борьба наиболее вероят­на в период возникновения рынков. В этот момент различные группы полагают, что именно они могут разрешить проблему организации предприятия так, чтобы оно наилучшим образом выдерживало конкуренцию. Акторы, одержавшие победу, на­вязывают предприятию свою организационную структуру и культуру. Внутренняя структура предприятия и решение отно­сительно того, кто её контролирует, имеют в своей основе кон­цепцию контроля, направленную на решение проблемы рыноч­ной конкуренции. Эти концепции контроля известны другим предприятиям и способствуют построению стабильной статус­ной иерархии предприятий.

Гипотеза IV.3. Преднамеренно или случайно государства могут расстроить действия предприятий, нацеленные на создание ста­бильных концепций контроля.

Все концепции контроля выстраиваются вокруг существующих ныне представлений о легальном и нелегальном поведении на рынке. Предприятия избегают концепций контроля, связанных с нелегальной деятельностью, однако периодически становят­ся объектом проверок со стороны правительственных чинов­ников. Часто государственное регулирование хозяйственной деятельности нарушает властное равновесие на рынке, и одна концепция контроля сменяет другую. Это происходит на таких

Цб

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

регулируемых рынках, как рынки медицинских препаратов, продуктов питания, телекоммуникаций, коммунальных услуг, банков и средств массовой информации.

Гипотеза IV.4. «Уязвимость нового» в случае возникновения но­вого рынка частично вызвана несформированностью его соци­альной структуры и концепции контроля; иными словами, она вызвана неспособностью участников рынка контролировать конкуренцию.

Именно в период возникновения рынков освоение механизмов конкуренции и ценовой политики даётся труднее всего. Воздей­ствие цен наиболее велико при отсутствии сложившейся кон­цепции контроля, которая проложила бы путь цивилизованным формам конкуренции [Stinchcombe 1965; Hannan, Freeman 1977]. Существует тенденция приписывать провалы бизнеса недостатку ресурсов или неспособности менеджеров выстроить организации, которые были бы надёжными производителями продуктов. Я по­лагаю, что отчасти причина провала кроется в отсутствии соци­альной структуры, которая контролировала бы конкуренцию. На рынках, где так и не складывается концепция контроля, уровень «смертности» предприятий всё время остаётся достаточно высо­ким, в то время как рынки, которые уже выработали концепции контроля, способны понизить этот уровень.

Гипотеза IV.5. Новые рынки заимствуют концепции контроля у смежных рынков, особенно если предприятия со смежных рын-•' ков решают проникнуть на новый рынок.

Нарождающиеся новые рынки обладают серьёзным социаль­ным сходством с уже имеющимися рынками. Выше я говорил, что диверсификация продуктов является для предприятий спо­собом достижения стабильности. Вхождение на новые рынки не требует противостояния чужим интересам и не представля­ет прямой угрозы для стабильности предприятий. Если новые рынки оказываются успешными, стабильность предприятий повышается. Дифференциация и создание новых продуктов чаще всего происходят на основе уже имеющихся продуктов. Новый рынок не возникает неким случайным образом, а скла­дывается под воздействием уже существующих концепций кон­троля, узаконенных концепций собственности и конкуренции, а также способа организации смежных рынков.

137

архитектура рынков

Чтобы проиллюстрировать эти принципы, рассмотрим не­сколько подходящих примеров. Формирование сталелитейной промышленности в США — яркий пример борьбы предприятий за создание социальной структуры, которая контролировала бы конкуренцию⁵. В XIX в. сталелитейные предприятия страдали от огромных ценовых скачков вследствие той роли, которую они играли в железнодорожной промышленности и развитии торговли, а подобные скачки цен оказывались для них совер­шенно разрушительными, потому что они инвестировали круп­ные средства в основной капитал. В результате возникла острая необходимость найти правовые механизмы стабилизации цен [Hogan 1984]. Основной проблемой, вставшей перед сталели­тейной промышленностью, было определение концепции кон­троля над конкуренцией. Картели и другие монопольные объе­динения в США были запрещены [Thorelli 1955]. Единственным выходом было укрупнение предприятий в целях контроля над рынком. И моя гипотеза (IV. 1), что усилия самых крупных пред­приятий на рынке оказываются здесь наиболее успешными, в данном случае подтверждена историей [Hogan 1971].

В результате слияний, происходивших на рубеже веков, воз­никла крупнейшая в мире промышленная корпорация — Аме­риканская сталелитейная корпорация (U.S. Steel). Слияние со­здало крупную корпорацию, контролировавшую инвестиции в производство стали, а также все подразделения, производив­шие продукцию на этот рынок. Под контролем компании оказа­лись более 65% рынка стали и 75% запасов железной руды в дан­ной отрасли [Ibid.]. Несмотря на столь сильные позиции, даже в XX столетии корпорация была вынуждена противостоять безу-

⁵ Я не имею в виду, что рынки и отрасли промышленности — это одно и то же. Рынки предполагают существование покупателей и продавцов того или иного товара, в то время как отрасли промышленности имеют дело с производителями сходных товаров. Проблема состоит в том, что большинство крупных предприятий действует одновременно на многих рынках. Например, сталь продаётся на ряде рынков. Предприятия, про­изводящие тот или иной продукт, часто продают его на разных рынках. Поскольку основной продукт на всех этих рынках примерно один и тот же (хотя его конечное использование может быть разным — например, рельсы, автомобили или мосты) и поскольку участники этих рынков принимают во внимание действия друг друга, имеет смысл говорить о сталелитейном производстве. Общая динамика развития в рамках од­ного рынка может быть свойственна нескольким производителям одно­го и того же продукта или группы связанных продуктов.

138

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

держным колебаниям спроса на продукт и нестабильности цен. Необходимость укрепления своего положения по отношению к конкурентам поставила её перед следующей дилеммой: либо начать существенно снижать цены и в результате, установив монопольный контроль на рынке, стать мишенью для примене­ния антимонопольных законов; либо не предпринимать ничего и поставить под угрозу крупные инвестиции.

Компания выбрала альтернативную тактику. Она объявила о своих планах в отношении цен и производства и затем выполня­ла их, сокращая производство в процессе борьбы с агрессивной конкуренцией [Fligstein 1990]. Сталелитейная компания стре­милась убедить остальных участников рынка придерживаться установленных цен, угрожая своими возможностями контроля над ресурсами и огромными производственными мощностями. Предполагалось, что если все поведут себя «разумно», можно будет достичь некоторой стабильности цен. И действительно, эта стратегия привела к стабилизации цен на сталь в период с 1904 г. вплоть до депрессии 1929 г. [Kolko 1963].

Когда в 1920 г. Американская сталелитейная компания вы­играла судебный процесс по обвинению в нарушении антимоно­польного законодательства, её стратегия — укрупнения произ­водства, установления собственных цен и побуждения других к их соблюдению — была признана законным способом контроля конкуренции. Эта концепция контроля распространилась по­добно социальному движению во время начавшейся в 1920-е годы волны слияний, когда во всех основных металлургиче­ских и нефтяных отраслях возникли олигопольные структуры [Eis 1978]. В американской сталелитейной промышленности эти структуры оказались весьма жизнеспособными и просущество­вали вплоть до 1960-х годов [Hogan 1971].

Здесь уместно обратиться к исследованию какой-либо возни­кающей отрасли, где ещё не сложилась концепция контроля, и попытаться применить предлагаемый подход для прогнозиро­вания результатов её развития. Возьмём биотехнологическую промышленность, которая возникла на основе обычных тех­нологий, разрабатывавшихся в ведущих университетах. Чтобы выяснить, какие концепции контроля претендуют на организа­цию данной отрасли, надо ответить на вопрос: «Какую пробле­му в сфере конкуренции придётся решать социальной структу­ре?» Один из способов контроля конкуренции — использование

139

архитектура рынков

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

патентного законодательства. Предприятия, которые первыми предлагают какой-то продукт, способны извлечь монопольную прибыль из своих вложений и тем самым избежать конкурен­ции. Задача состоит в том, чтобы обнаружить новые продукты, которые можно запатентовать. При этом следует выделить две концепции контроля в отношении использования патентных законов.

Как указывают У. Пауэлл и П. Брэнтли, критической пробле­мой для предприятий, работающих в области биотехнологий, яв­ляется контроль предложения со стороны учёных, обладающих знанием о продуктах [Powell, Brantley 1992]. Они рассматрива­ют сетевую организацию как стабильную концепцию контроля, поскольку она представляет собой политический компромисс, в результате которого учёные со своими знаниями о продукте мо­гут покинуть предприятие. При этом предприятия располагают обширными организационными связями, что позволяет им не оказаться в информационной или технологической зависимо­сти от одного-двух человек. Если отношения между предпри­ятиями построены на принципах альянса, то распад того или иного альянса не обязательно приведёт к распаду предприятия, оказавшегося без данного продукта или информации. Если от­дельный учёный перестанет работать с предприятием, оно мо­жет обратиться к другим учёным или воспользоваться други­ми альянсами, которые восполнят возникший пробел. Именно таким путём встроенное в сети предприятие (networked firm), ориентированное на получение патентов, которые позволят ему контролировать конкуренцию, может обрести стабильность.

Биотехнологическая промышленность имеет ещё две осо­бенности, которые подразумевают использование альтернатив­ной концепции контроля [Barley, Freeman, Hybels 1992; Powell, Brantley 1992]. Так, например, большая часть биотехнологи­ческой продукции должна пройти широкомасштабное тести­рование в Управлении по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (Food and Drug Administration — FDA). Чтобы пережить этот период, пред­шествующий выходу продукта на рынок, предприятиям необ­ходимы денежные средства. Получается, что, регулируя рынок при помощи FDA, государство смещает конкуренцию на рынке от способности к открытию новых продуктов к способности пережить период тестирования и получения разрешения на их

140

производство. Когда тестирование позади, предприятие может спокойно производить продукт, продвигать его на рынок и рас­пространять. Это переводит его на второй этап конкуренции, основанной на производственной и маркетинговой экспертизе.

Две проблемы, связанные с конкуренцией, подразумевают возникновение альтернативной концепции контроля. Выше я предположил, что одним из источников концепций контроля служат смежные рынки. Подобно биотехнологической промыш­ленности, фармацевтическая промышленность имеет богатый опыт тестирования, она также построена на создании, произ­водстве патентованных лекарств и контроле над ними. Мой прогноз выглядит так: в зависимости от того, насколько про­хождение через процесс тестирования, а затем производство и маркетинг продукта играют для предприятия решающую роль, настолько предприятия, работающие в области биотехнологий, будут стремиться заключать альянсы с фармацевтическими компаниями. Более того, последние будут вынуждены погло­щать наиболее успешные биотехнологические предприятия. При этом доминировать будет концепция контроля фармацев­тических компаний (предполагающая существование интегри­рованных предприятий с монопольными патентными правами и устранение конкуренции, что позволяет возместить издержки на производство данного медицинского препарата).

Может появиться и более смешанная форма, нацеленная на поддержание сетевых организаций. Здесь процесс разработки новых продуктов отделяется от процесса их производства и распространения, что выгодно и фармацевтическим компани­ям, и биотехнологическим предприятиям. Последние при этом сохраняют некоторый контроль, в то время как первые снижа­ют уровень риска.

Есть данные, подтверждающие использование всех трёх кон­цепций контроля [Barley, Freeman, Hybels 1992; Powell, Brantley 1992]. На основании вышеизложенного можно предположить, что наиболее вероятным результатом окажется слияние двух отраслей, в результате которого крупные биотехнологические компании превратятся в фармацевтические компании или ста­нут их подразделениями. Самые крупные игроки на рынке — это фармацевтические компании. Они уже убедили государство в легитимности своей концепции контроля, и это позволяет решать проблемы конкуренции в фармацевтической промыш-

141

архитектура рынков

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

ленности. Проблема контроля над лояльностью учёных оказы­вается в этом случае менее серьёзной, чем проблема проведения продукта через процесс патентования.

Гипотеза IV.6. На рынках со стабильными концепциями контро­ля достигается высокая степень согласия между участниками рынка в отношении этих концепций, а также предписываемых ими статусных иерархий и деловых стратегий.

С возникновением стабильного рынка оформляются роли до­минирующих предприятий и предприятий-претендентов, и властная структура рынка становится очевидной. Акторы на предприятиях, действующих на данном рынке, могут рассказать наблюдателю, кто занимает какую позицию и каковы основные тактики поведения. Они могут выстраивать свои действия в со­ответствии со своей интерпретацией этих тактик.

Гипотеза IV.7. Доминирующие предприятия следят за действи­ями других доминирующих предприятий, а не за действиями предприятий-претендентов; в то время как последние ориенти­рованы на поведение доминирующих предприятий.

Существование стабильного мира зависит от социальных отно­шений между крупнейшими предприятиями. Основные игроки здесь, как правило, не обращают внимания на предприятия-пре­тенденты, поскольку те едва ли представляют какую-то угрозу для общей стабильности рынка. Если же такие организации всё же начнут предпринимать попытки изменить существующий порядок, доминирующие предприятия воспротивятся этому и попытаются усилить доминирующую концепцию контроля.

Гипотеза IV.8. В условиях стабильных рынков предприятия про­должают придерживаться регулирующей концепции контроля, даже если рынку грозит вторжение предприятий извне или об­щий экономический кризис.

Основной силой, сохраняющей единство рынка в течение не­коего периода времени, является способность доминирующих предприятий поддерживать свою концепцию контроля в про­тивостоянии друг другу. Предприятия, занимающие господ­ствующее положение, постоянно стараются вытеснить друг друга (а также предприятия-претенденты) с рынка и захватить большую его долю. Однако при этом они воздерживаются от

142

прямой конфронтации, ибо она может оказаться пагубной для всех. Их действия направляются существующей концепцией контроля (т.е. представлением о том, какие действия являются разумными). Это требует от акторов способности выстраивать действия своего предприятия против конкурентов, а также рас­полагать необходимыми ресурсами (властью), чтобы закрепить такие действия. Акторы знают ведущие предприятия на рынке, стараются распознавать их ходы и соответствующим образом на них реагировать.

Это объясняет относительную стабильность сложившихся рынков и с точки зрения идентичности их участников, и с точ­ки зрения используемых ими тактик. Выстроить стабильный порядок, в котором предприятия могли бы выживать, — зада­ча довольно сложная. Когда достигается стабильность, акто­ры на предприятиях изо всех сил сопротивляются действиям, которые могут подорвать их господствующее положение. Если предприятия-претенденты изменяют тактики или если на рын­ке появляются чужаки, то доминирующие предприятия в пер­вую очередь стараются придерживаться тех действий, которые прежде позволяли им выстраивать стабильный порядок. Доми­нирующие предприятия могут пойти на некоторое переопре­деление позиций и отношений между доминирующими пред­приятиями и претендентами, однако в целом они по-прежнему будут привержены концепции контроля, позволившей умень­шать конкуренцию. Разрушение стабильного порядка потенци­ально более опасно, чем попытка укрепить уже существующий способ решения проблем. Концепция контроля ограничивает также и когнитивные возможности акторов. Они анализируют кризис в соответствии с общими рамками принятой концепции контроля, а их попытки урегулировать обстановку опираются на здравый смысл.

Пример японских кейрецу (keiretsu) наглядно показывает, как стабильная концепция контроля выдерживает и политические, и экономические атаки. Японские кейрецу — это группы пред­приятий в различных отраслях промышленности, объединён­ные отношениями собственности. Общая структура кейрецу нацелена на то, чтобы укрепить значимые взаимосвязи и позво­лить своим членам переживать экономические спады. В центре кейрецу часто находятся банки, выполняющие для остальных предприятий функцию внутреннего рынка капитала.

143

архитектура рынков

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

Кейрецу демонстрируют высокие темпы роста, высокий уро­вень инвестиций и относительно низкий, хотя и стабильный уровень прибыли [Aoki 1988]. В условиях экономических спа­дов структура кейрецу позволяет не увольнять работников, а переводить их из одного предприятия в другое [Lincoln, Gerlach, Takahashi 1992]. Подобная практика снижает уровень прибыли, однако позволяет сохранить лояльность наёмных работников. Когда предприятие, входящее в эту структуру, сталкивается с экономическими проблемами, менеджеры других предпри­ятий пытаются помочь реорганизовать «больное» предприятие [Gerlach 1992].

Кейрецу сложились после Второй мировой войны в результа­те реформирования дзайбацу (zaibatsu) — довоенных экономи­ческих конгломератов, находившихся под семейным контролем. Дзайбацу распались во время американской оккупации, однако затем начали постепенно восстанавливаться в более гибкой фор­ме [Hadley 1970]. После Второй мировой войны государствен­ные акторы сориентировали их на новые рынки, и они доказали свою способность производить новые продукты [Johnson 1982]. Структура кейрецу включает предприятия, деятельность кото­рых рассеяна по широкому спектру отраслей промышленности и рынков. Концепция контроля кейрецу не предполагает пря­мого контроля конкуренции на отдельном рынке. Её преимуще­ство заключено в способности стабилизировать конкуренцию на совокупности рынков. Отмечалось, что на рынках отдельных продуктов предприятия из разных кейрецу конкурируют друг с другом весьма жёстко [Aoki 1988].

Структура кейрецу позволяет ослабить конкуренцию на сово­купности рынков несколькими способами. Во-первых, предпри­ятия склонны покупать товары и услуги, не выходя за пределы кейрецу. Это означает, что некоторые рынки оказываются под внутренним контролем, и ценовая конкуренция на них не такая жёсткая. Во-вторых, если какое-то предприятие сталкивается с экономическим кризисом, другие предприятия пытаются его поддержать. Экспертиза уровня менеджмента, вливания капи­тала, а также возможность перемещения работников на другие предприятия во время кризиса позволяют смягчать конкурен­цию в краткосрочном периоде. В-третьих, акцент на удержание определённой доли рынка подразумевает, что предприятия ори­ентируют свои инвестиции на долгосрочную перспективу, и уро-

144

вень прибыли, ожидаемой в краткосрочном периоде, — невысок, что даёт менеджерам относительную свободу в решении проблем конкуренции. В-четвёртых, в силу отношений собственности между предприятиями и банками стоимость капитала оказыва­ется меньше (обзор литературы по этому вопросу см.: [Gerlach 1992]). Можно заметить тесную связь между стремлением кон­тролировать конкуренцию извне и попыткой соответствующим образом построить социальную организацию изнутри.

В последнее время кейрецу оказались под прицелом двух сил. С одной стороны, правительство США всячески пыталось от­крыть японские рынки, и отчасти его давление было нацелено на разрушение структур кейрецу [Ibid.]. США стремились ра­зомкнуть структуру поставок кейрецу, они потребовали, чтобы японцы открыли свои финансовые рынки и дали сформировать­ся рынку корпоративного контроля. С другой стороны, экономи­ческий спад начала 1990-х годов ограничил возможности кейре­цу в использовании системы пожизненного найма. Переводить работников с одного предприятия кейрецу на другое стало более затруднительно. Однако менеджеры, контролировавшие кей­рецу, смогли, применив свои традиционные методы, отбить эти атаки. Они имели достаточно крепкие политические связи, что позволило им не пустить реформы в Японию. При этом они были достаточно сильны в экономическом отношении, чтобы выдер­жать долгий период спада [Ibid.].

Гипотеза IV.9. Рыночный кризис происходит тогда, когда доми­нирующие организации перестают работать успешно.

Кризис на рынках начинается тогда, когда крупнейшие пред­приятия оказываются неспособными к воспроизводству. Это может быть вызвано тремя группами причин: 1) неблагопри­ятные экономические условия или изменение потребительских предпочтений могут привести к падению спроса на продукцию предприятия; 2) вторжение других предприятий может разру­шить концепцию контроля и ввести процедуры, форсирующие реорганизацию рынка; 3) государство может изменить правила и тем самым намеренно или непреднамеренно подорвать рынок. Доминирующие предприятия редко выступают в качестве сторонников инноваций, ибо они заняты сохранением status quo. К рыночной трансформации подталкивают «захватчики». Реорганизация рынка в соответствии с новой концепцией кон-

145

архитектура рынков

троля напоминает социальное движение и во многом подоб­на процессам, наблюдаемым на этапе возникновения рынков. Предприятия-захватчики могут образовывать альянсы с суще­ствующими предприятиями по поводу новой или компромисс­ной концепции контроля, и это делает процесс реорганизации рынков более предсказуемым, чем процесс их возникновения⁶.

Гипотеза IV. 10. Трансформация существующих рынков вызвана внешними силами: внешним вторжением, экономическим кризи­сом или политическим вмешательством со стороны государств.

Одной из основных особенностей капиталистических обществ является динамическое взаимодействие рынков, в результате которого одни рынки появляются, другие остаются стабиль­ными, третьи ввергаются в состояние кризиса и переживают трансформацию. Я предлагаю экзогенную теорию факторов ры­ночной трансформации, согласно которой основной причиной изменений в рыночной структуре являются силы, находящиеся вне пределов контроля производителей и связанные с измене­ниями спроса, вторжением других предприятий или действи­ями государства. Доминирующие предприятия будут реагиро­вать на подобные дестабилизирующие силы, пытаясь укрепить существующее положение вещей. Рынки связаны между со­бой разнообразными способами. В своём поиске стабильности предприятия опираются на поставщиков, потребителей, рынки капитала и труда, а также на государство. Отсюда следует, что силы рынка и государства всё время взаимодействуют друг с другом и тем самым порождают потенциальные проблемы для концепции контроля, существующей на данном рынке. Кризис отношений, распространяющийся за границы отдельных рын­ков, может подорвать существующие соглашения и поставить под угрозу благополучие всех предприятий, перекрыв каналы поступления основных ресурсов или допустив прямое вторже­ние предприятий со смежных рынков.

⁶ Действия организаций-захватчиков или новые действия организа­ций-претендентов не обязательно ведут к производству новой концеп­ции контроля. Эти действия могут быть ориентированы на изменение идентичностей доминирующих предприятий и предприятий-претен­дентов, что позволяет сохранить порядок, избегающий конкуренции. Создать «социальное движение» по поводу новой концепции контроля оказывается возможным только при изменчивой ситуации (т.е. если ры­нок находится в состоянии кризиса).

146

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

Гипотеза IV.11. Более велика вероятность появления «захватчи­ков» со смежных, чем с отдалённых рынков.

Это утверждение развивает тезис о возникновении новых рын­ков. Предприятия ищут стабильности, пытаясь найти новые рынки. Вторжение на уже существующие рынки возможно в двух случаях. Во-первых, на них могут устремиться предпри­ятия с рынков, которые тесно с ними связаны; на новых рын­ках они смогут успешно внедрить новую концепцию контроля и тем самым укрепить свои позиции. Во-вторых, предприятия могут попытаться войти на рынок того же продукта, но распо­ложенный на другой географической территории, подрывая тем самым локальный стабильный порядок.

Гипотеза IV.12. Когда предприятия начинают терпеть неудачу, в них разгорается внутриорганизационная борьба за власть, кото­рая ведёт к более частой смене высшего руководства, высокому ¹ уровню активности членов директората и акционеров, не входя­щих в число управляющих. Новые группы акторов на предпри­ятии пытаются реконструировать его в соответствии с требова­ниями «захватчиков».

Для предотвращения рыночного кризиса акторы в доминирую­щих предприятиях используют существующие концепции кон­троля. Борьба за власть внутри предприятия становится более интенсивной по мере того, как рыночный кризис набирает обо­роты, а господствующая концепция контроля оказывается не в состоянии с ним справиться.

Рассмотрим пример трансформации финансовой концепции контроля как ведущего принципа на рынке корпоративного кон­троля в США в 1980-е годы. Финансовая концепция контроля направляла действия многих крупных американских предпри­ятий в период 1950-1970 гг. Она предполагала, что предприятия располагают активами, которые финансисты могут многократно задействовать внутри них самих и тем самым способствовать их развитию. Основные тактики в рамках этой концепции состояли в том, чтобы использовать финансовые инструменты для наблю­дения за работой внутренних подразделений и организовывать слияния, т.е. покупать и продавать подразделения, обеспечиваю­щие диверсификацию деятельности предприятия [Fligstein 1990]. Эти тактики позволяли решать проблемы конкуренции крупных предприятий: они могли оставить один бизнес и начать другой, стабилизируя общую корпоративную структуру. В стремлении

147

архитектура рынков

использовать фондовый рынок для увеличения или уменьшения своих «портфелей» предприятия являлись основными акторами на рынке корпоративного контроля.

Что послужило причиной кризиса, в результате которого эта концепция контроля оказалась непригодной для крупных кор­пораций? Высокий уровень инфляции в 1970-х годах означал, что ставки процента были высокими, курсы акций — низкими, а стоимость активов обесценилась, тем самым существенно уменьшились возможности получения прибыли от инвести­ций [Friedman 1985я]. Финансовая концепция предприятия, с её акцентом на прибыльность продуктовых линий и рыночную диверсификацию, предполагала, что «хорошие» менеджеры бу­дут решать возникшие проблемы, поддерживая низкий уровень внешней задолженности и финансируя инвестиции за счёт на­личных средств самой организации. Рынок корпоративного контроля оказался в кризисе, потому что, несмотря на низкий уровень корпоративной прибыли, менеджеры отказывались ре­организовывать свои активы. Это дало акторам возможность искать новое обоснование для реорганизации рынка корпора­тивного контроля.

Что представляет собой «новая» концепция контроля и кто её сторонники? Дж. Дэвис и Т. Томпсон утверждают, что в нача­ле 1980-х годов среди институциональных инвесторов подобно социальному движению распространилась риторика по поводу «интересов акционеров» и дискурс, обвиняющий менеджеров в неэффективной работе [Davis, Thompson 1994]. Была поставлена под вопрос целесообразность финансовой стратегии сохранения недооценённых активов, внутреннего финансирования инве­стиций и удержания низкого уровня внешней задолженности. Эта риторика подкреплялась экономической теорией агентских отношений и подчёркивала, что если менеджеры не попытают­ся максимизировать стоимость акций, необходимо заменить их другими командами менеджеров — теми, которые сделают это.

Группа институциональных инвесторов была неоднородной, она включала представителей инвестиционных банков, пенси­онных фондов, фондов взаимного кредитования и страховых компаний. Все они принадлежали к одной тесно связанной сфе­ре финансовых услуг и вторглись в область деятельности фи­нансовых менеджеров, контролировавших крупнейшие амери­канские корпорации. Их цель состояла в том, чтобы заставить

148

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

менеджеров размещать активы в соответствии с изменениями, привнесёнными в бухгалтерские балансы в 1970-е годы. Они настаивали на том, чтобы менеджеры продавали переоценён­ные активы, прибегали к внешней задолженности для поддер­жания дисциплины в рамках предприятия, а также экономи­ли средства, сокращая управленческий персонал. Они также вынуждали менеджеров к обеспечению большей целостности бизнеса посредством покупки компаний конкурентов и прода­жи наиболее диверсифицированных активов [Davis, Diekmann, Tinsley 1994]. И конечно, они зарабатывали деньги на организа­ции и осуществлении слияний.

Исследования показывают, что предприятия, которые стано­вились объектами поглощения, были склонны игнорировать фи­нансовую реорганизацию и не увеличивать «стоимость акций» [Davis, Stout 1992; Fligstein, Markowitz 1993]. Юсим описал, как менеджеры приняли новый дискурс и предписываемое им по­ведение [Useem 1993]. В 1980-е годы акты слияний напоминали социальное движение, в ходе которого некоторые финансовые менеджеры и различные акторы в сфере финансовых услуг на­ходили общий язык и вырабатывали концепцию контроля, наце­ленную на реорганизацию рынка корпоративного контроля.

Федеральное правительство участвовало в этом прямым и косвенным образом. В 1981 г. администрация Рейгана суще­ственно сократила налоги, что привело к серьёзному увели­чению корпоративных прибылей в Америке. Администрация президента предполагала, что предприятия реинвестируют полученный капитал в новые заводы и оборудование, однако вместо этого они принялись покупать другие предприятия. Ад­министрация также заявила, что она не будет жёстко следить за соблюдением антимонопольных законов [Fligstein, Markowitz 1993]. Дэвис и Стаут утверждают, что рейгановская админи­страция стала проводить концепцию контроля, делавшую упор на повышение стоимости акций. Эта концепция контроля свя­зана с финансовой концепцией предприятия, однако она опи­рается на чётко оформленный дискурс, в котором признаются права только одной группы — собственников акционерного капитала. Все прочие соображения подчинены задаче максими­зации доходов этой группы. Всё внимание высших менеджеров направляется на оценку рынков своей продукции и особенно на котировку акций на финансовых рынках.

149

архитектура рынков

Как эта новая концепция контроля влияет на конкуренцию на рынке корпоративного контроля? Если менеджеры заботят­ся об интересах акционеров в их узком смысле, у фирм меньше шансов стать объектом для поглощения. В той степени, в какой вся «игра» нацелена на то, чтобы избежать опасности привлечь внимание чужаков, заинтересованных в приобретении данной компании (т.е. на то, чтобы избежать поглощения), менеджеры, сужающие свои цели именно таким образом, имеют больше шансов сохранить контроль. Я предполагаю, что во внутрифир­менной борьбе за власть удаётся победить менеджерам, кото­рые заявляют о своём намерении максимизировать стоимость акции. Данный процесс объясняет распространение их тактик в большинстве крупных предприятий в 1980-е годы.

СВЯЗИ МЕЖДУ ФОРМИРОВАНИЕМ РЫНКА И ГОСУДАРСТВОМ

Во второй главе я выдвинул ряд общих гипотез о связях между построением рынка и построением государства. Я утверждал, что многие общественные группы заинтересованы в создании общих рыночных институтов для стабилизации экономическо­го роста. Однако из-за того, что эти интересы часто противо­положны, я описал, каким образом различные коалиции между чиновниками, работниками и капиталистами обеспечивают чиновников, предпринимателей и менеджеров различными ин­струментами для организации рынков. Ранее я объяснил, что политические сферы государства, направленные на построение рынка, являются следствием политической организации наибо­лее значимых групп в обществе. Сейчас же мы обсуждаем то, как конкретно предприниматели и менеджеры участвуют в постро­ении рынка в рамках зарождающихся и существовавших ранее рынков. Полезно объединить эти две дискуссии по крайней мере в двух аспектах. Я рассмотрю, почему первые шаги при переходе к капитализму так важны для изменяющихся обществ. Затем я представлю свои размышления о концепции «глобализации».

Главный тезис этой главы состоит в том, что нестабильность на рынке мобилизует предпринимателей и менеджеров для построения внутрифирменной организации и внешних соци­альных связей со своими основными конкурентами. А сейчас представьте ситуацию, когда экономика быстро растёт, и суще-

150

IV. теория полей и проблема формирования рынка

ствует огромное число конкурентов на большом числе рынков, ищущих способы контроля над конкуренцией. Их «локальные» проблемы нестабильности вынуждают многих из них искать любые возможные средства обеспечения стабильности. Многие менеджеры и предприниматели ищут стабильные концепции контроля. Поведение тех предприятий на отдельных рынках, которые сумели найти способы стабилизировать свою сеть вза­имоотношений, немедленно копируется. Можно обнаружить нечто вроде замыкания на какой-либо концепции контроля во многих отраслях, если предлагаемые ей решения носят доста­точно общий характер⁷.

В той степени, в какой работники, предприятия и чиновники участвуют в процессе определения стабильных концепций кон­троля, выстраивая степень государственного участия в регули­ровании социальных действий на рынках, это замыкание может произойти в государственных институтах и на отдельных рын­ках. Такие рыночные институты также доступны предпринима­телям на новых рынках, стремящимся найти стабильные реше­ния для своих проблем контроля.

Одним из главных следствий этого процесса является то, что различные национальные «культуры» контроля формируются в момент перехода к капитализму. Эти национальные способы за­конного контроля над конкуренцией вписаны в государствен­ные институты и способы поведения предприятий на рынках. Эта теория помогает объяснить, почему исследователи, пыта­ющиеся понять различные национальные системы управления, часто приходят к выводу, что история и политические процессы в том или ином обществе играют огромную роль в формиро­вании определённого набора практик, используемых предприя­тиями.

⁷ Можно возразить, что экономическая теория предпочитает ценовую конкуренцию в контексте систематических попыток контролировать конкуренцию. С нормативной точки зрения в неоклассической теории подчёркивалось, что рынки всегда эффективнее, чем иные формы со­циальной организации. Но может оказаться так, что зацикленность неоклассиков на формах прямого контроля (таких как фиксация цен, монополия и картели) не позволила им увидеть более глубокую истину: в своих поисках стабильности предприниматели и менеджеры готовы использовать любые необходимые средства. Таким образом, неокласси­ческая теория адекватна лишь для одного типа социальной структуры, направленной на сдерживание конкуренции.

151

архитектура рынков

Данный процесс также предполагает, что эти институты по­теряют своё значение лишь при самых неблагоприятных об­стоятельствах. В любое время можно обнаружить множество кризисных ситуаций на многих рынках данного общества, и поэтому существует возможность появления новых концеп­ций контроля. Но локальные кризисы не приводят к системным трансформациям, потому что множество других рынков оста­ются стабильными, а доминирующие на них предприятия впол­не довольны существующим status quo. Лишь при экстремаль­ных условиях возможны всеобщие изменения правил. Чаще случаются кризисы в отдельных секторах, за которыми следуют процессы реорганизации.

Эти положения высвечивают проблемы, которые встают на пути восточноевропейских стран, с запозданием переходящих к капиталистическим социальным отношениям. Попытки «мар-кетизации» сталкиваются здесь с тремя серьёзными проблема­ми. Во-первых, местные правительства практически не способ­ны эффективно вмешиваться в капиталистические общества. Во-вторых, международная организация рынков означает, что предприятия на развитых товарных рынках имеют возмож­ность вторжения в эти общества и завоевания местных товар­ных рынков, тем самым сводя на нет усилия местных предприя­тий по приспособлению к изменившимся условиям. В-третьих, в этих странах не хватает рыночных институтов, таких как права собственности, структур управления или правил обмена, чтобы регулировать деятельность акторов на новых предпри­ятиях [Stark 1992; 1996; Burawoy, Krotov 1992]. По существу, эти общества пытаются втиснуть 200 лет построения рынка и госу­дарства в короткий промежуток времени.

Довольно любопытно этот процесс происходит в Венгрии. Не обладая достаточными возможностями регулировать капи­талистическое хозяйство и не имея собственного класса пред­принимателей и менеджеров, венгерское правительство тем не менее сначала пыталось вырастить капиталистический класс путём приватизации государственных предприятий. Рыночные реформаторы в правительстве хотели вырастить такой класс, создав рынок.

Вопрос о правах собственности изначально решался следу­ющим образом. Старк обнаружил, что венгерские чиновники превратили государственные министерства в корпорации [Stark

152

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

1992; 1996]. При этом государство владело большей частью акций этих корпораций, хотя контроль и был передан в руки менеджеров. В конце концов, чиновники стали поддерживать идею продажи предприятий в частные руки, включая зарубеж­ные корпорации. В силу того, что государство целиком владело одними предприятиями и частично другими, сложились непро­стые отношения собственности.

В таком контексте очень интересно посмотреть, как мене­джеры справлялись с проблемой конкуренции. Старк зафикси­ровал, что менеджеры реорганизовали предприятия в сложные структуры, когда крупные предприятия включают сателлитов из числа малых предприятий, в которых крупные предприятия владеют частью акций. Предприятия избрали две тактики. Во-первых, они приобретали акции предприятий, производящих схожую продукцию, и старались контролировать входящие и исходящие производственные потоки. Во-вторых, объеди­нялись группы предприятий со смежной или абсолютной не­похожей продукцией. Это напоминает описанные мной ранее тактики интеграции и диверсификации, которые используются предприятиями, чтобы избежать прямой конкуренции.

Подстёгивая конкурентную борьбу между предприятиями, государство навязало предприятиям стандарты отчётности за­падного образца, чтобы привлечь западные инвестиции. Это, в свою очередь, вызвало банкротство многих предприятий [Stark 1996; Старк 1996]. Западные инвесторы пока не заинтересова­лись венгерскими партнёрами. Западные предприятия предпо­читают напрямую продавать свои товары венгерскому населе­нию. Государство владеет активами и долгами, и поэтому если предприятия терпят крах, их банкротство опустошает казну. Кроме того, по вопросам сохранения рабочих мест и поддержа­ния предприятий на плаву на правительство оказывается поли­тическое давление.

Непонятно, сможет ли интеграция и диверсификация на вен­герских предприятиях создать стабильность. Возможно, эти стратегии окажутся неспособными противостоять вторжению западных компаний, особенно перед лицом финансовых про­блем. Эйал, Селеньи и Таунсли обнаружили, что венгерские ме­неджеры не хотят покупать возглавляемые ими предприятия, что вовсе неудивительно [Eyal, Szelenyi, Townsley 1998]. Они предпочитают получать надёжную зарплату, так как они знают

153

архитектура рынков

лучше, чем кто бы то ни было, насколько ненадёжны эти пред­приятия. Таким образом, местный капиталистический класс, который надеялись создать рыночные реформаторы, не хочет играть отведённую ему роль.

Хотя мой подход не может предсказать, чем обернутся эти трансформации, он утверждает, что государству предъявляются куда большие требования, чем обычно полагают. Политические сферы государства, которые будут непосредственно связаны с вопросами собственности, финансирования и занятости всё ещё находятся в процессе становления. Рыночные реформаторы столкнутся с трудностями, создавая эти институты при отсут­ствии местного предпринимательского и капиталистического класса, который указал бы верный путь. В конце концов, членам правительства придётся осознать, что они владеют крупнейши­ми предприятиями в экономике и что они должны решить, что делать дальше. Им будет нужно напрямую обеспечивать пред­приятия капиталом, поддерживать предприятия на плаву, суб­сидируя занятость, и выбрать способы смягчения конкуренции с предприятиями, работающими за пределами Венгрии. Если эта политика себя не оправдает, тогда можно ожидать, что они продолжат попытки распродажи активов иностранным пред­приятиям. Итак, пока не появятся сильные капиталистические группы с позитивной программой, не создадут иные правила и не вызовут экономический рост, существующие правила, ско­рее всего, будут обеспечивать защиту рабочих мест⁸.

НЕКОТОРЫЕ СЛЕДСТВИЯ ИЗ ТЕОРИИ ПОЛЕЙ НА МАКРОУРОВНЕ

Образ, предложенный теорией рынков как полей, полезно изу­чить подробнее. Экономическая социология капиталистических обществ имеет дело с созданием огромного числа рынков, на

⁸ Здесь не место для разработки теории перехода к рынку. Однако оче­видно, что этот переход происходит по-разному в различных постсо­ветских обществах. Рыночный переход в значительной степени зави­сел от того, насколько широко рыночные институты существовали до 1989 г., и каким образом власть передавалась в частные руки. Напри­мер, в России случилось так, что крупнейшие предприятия оказались в руках тех, кто управлял ими до 1989 г. Это создало влиятельный слой капиталистов, которые извлекали выгоду из того хаоса, который был вызван переходом к рынку.

154

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

которых действуют различные концепции контроля, и с огром­ным числом полей государства, связанных с этими рынками. Интерес вызывают не только вопросы внутренней динамики отдельных рынков, но и более общие вопросы взаимодействия рынков и государств. Представленный здесь взгляд на рынки как поля улавливает две ключевые движущие силы, характерные для мира предприятий. Первая из них состоит в том, что крупнейшие предприятия обладают властью, и в рамках своих рынков они со­храняют благоприятный для себя порядок. Если присмотреться к отдельно взятому рынку, то, скорее всего, мы увидим властную иерархию, посредством которой несколько предприятий управ­ляют рынком, используя ряд соответствующих практик. Но есть и вторая движущая сила. Когда рынки формируются, подверга­ются внешнему вторжению или трансформируются, ни один из участников не обладает властью, а вопрос о том, кто выживет, остаётся открытым. В такие моменты движущей силой является конкуренция, и если аналитик станет исследовать рынок в пе­риод его трансформации, он увидит, что даже наиболее могуще­ственные игроки оказываются уязвимыми.

Стабильные рынки напоминают замки из песка. Их строят, они стоят некоторое время, но в конце концов они трансформируют­ся. Однако в отличие от песочных замков, которые живут лишь один день, стабильные рынки могут существовать 60-80 лет. Это охватывает несколько поколений людей и демонстрирует неве­роятную стабильность. Однако, в конце концов, даже наиболее стабильные рынки (такие, как рынки стали, автомобилей и хи­мической продукции) подверглись трансформации.

Для огромного числа рынков как полей краткосрочная ста­бильность зависит от способности крупнейших предприятий воспроизводить свою ролевую структуру в ходе игры друг про­тив друга и против предприятий-претендентов. Но помимо этого, существуют динамичные области хозяйства, в которых появляются новые предприятия и отсутствует всякий порядок, а также области, в которых происходит трансформация суще­ствующего порядка. Образ рынков как полей, связанных с го­сударством и являющихся его частью, подчёркивает как идею непрерывности, так и идею изменений.

Небезынтересно поразмышлять об условиях, вызывающих масштабные изменения внутри отдельных рынков и во всём множестве рынков. Несомненно, что число рынков и связанных

155

архитектура рынков

с ними социальных отношений резко выросло после Первой ми­ровой войны. Кроме того, со времени мировой экономической депрессии 1930-х годов и разрушений Второй мировой войны капиталистические хозяйства по всему миру демонстрировали невероятные темпы роста, так как государства научились ста­билизировать хозяйства путём регулирования, контроля над предложением денег, налоговой политики и посредничества в отношениях между предприятиями и в отношениях между предприятиями и работниками. Одна из наиболее интересных особенностей этих изменений состоит в том, что с 1930-х годов не случилось ни одной серьёзной мировой депрессии. Как это оказалось возможным?

Существуют три вероятных источника нестабильности на от­дельном рынке: условия внутри этого рынка, условия на всём множестве рынков и отношения между государством и предпри­ятиями. Отдельный рынок может стать нестабильным, потому что падает спрос на его продукцию, потому что в него вторга­ются «захватчики», или потому что государство, намеренно или ненамеренно, меняет сложившиеся правила. Если данный рынок нестабилен, нестабильность может распространиться и на смеж­ные рынки. Например, если автомобильная отрасль переживает кризис, можно ожидать, что это повлияет и на поставщиков про­дукции, потребляемой отраслью. Если спрос на продукцию обва­лится, зависимый от него рынок может просто исчезнуть.

Интересно то, как далеко и насколько глубоко может распро­страняться нестабильность. Можно привести один из двух ар­гументов, касающихся увеличения числа и сложности рынков. Первый состоит в том, что возросшая сложность увеличила «плотное сцепление» рынков, означая, что спад в одном из них скорее всего окажет сильное влияние на многие другие. Рынки, которые занимают центральное положение в сети межрыноч­ных связей, в силу этого могут оказывать более значительное влияние на всё сложное общество. Так, например, можно ут­верждать, что финансовые рынки жизненно важны для капита­листических хозяйств. Крах банка или обвал фондовой биржи повлияют на условия функционирования многих рынков и, воз­можно, вызовут рецессию.

В то же время можно утверждать, что рост числа рынков означает, что рынки лишь незначительно зависят друг от друга. Так, кризис на отдельно взятом рынке способен повлиять на

156

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

смежные рынки, но это влияние, вероятно, скоро затухнет. Раз существует так много рынков, то значительное их число не ис­пытывает влияние кризиса, и кризис является разрушительным на «локальном» уровне, тогда как на «глобальном» уровне он оказывается не таким уж большим. Кроме того, всегда есть но­вые и растущие рынки, которые могут компенсировать некото­рые негативные последствия кризиса.

Так, например, в США в 1980-х годах целая отрасль сбере­жений и займов пошла ко дну. Однако в дело вмешалось феде­ральное правительство, и хотя отдельные рынки пострадали, не было никакого финансового краха и экономика в целом не ис­пытала даже спада. В 1987 г. обвал огромной фондовой биржи также не вызвал экономическую рецессию. Этот обвал после­довал за решением Федерального резервного банка увеличить предложение денег для предотвращения более общего кризиса ликвидности. Ни один из этих кризисов не затруднил предпри­ятиям процессы кредитования и инвестирования, показывая, что хозяйство не так сильно зависело от финансового сектора, как можно было предположить.

Эти примеры указывают на то, что действия государства вку­пе с большим диверсифицированным хозяйством снижают ве­роятность глубоких экономических депрессий по мере развития капитализма. Это не означает, что не случаются рецессии, и что на отдельных рынках не бывает кризисов. Но это предполагает, что в целом рост сложности рынков и рыночных механизмов увеличивает, а не ослабляет, стабильность всей системы. По­этому продвинутые рыночные общества могут быть очень ди­намичными в том смысле, что рынки в них постоянно возника­ют и трансформируются. Но общее влияние на экономический рост и стабильность на всём множестве рынков может быть незначительным. Кризис на отдельно взятом рынке не распро­страняется далеко, особенно при вмешательстве государства.

Гипотеза IV. 13. Сложность рыночных структур и рост объёмов рынков способствуют не неустойчивости, а стабильности эконо­мического роста на социетальном уровне. Так происходит потому, что диверсификация продукции предприятий и диверсификация хозяйств делает предприятия и хозяйства более стабильными.

Крупнейшие корпорации диверсифицировали свои продуктовые линии. Это означает, что, в общем и целом, они нашли способы стабилизировать идентичность предприятия. Это также означа-

157

архитектура рынков

ет, что менеджеры и предприниматели могут решить выйти из медленно растущих или испытывающих спад отраслей и вложить ресурсы в быстрорастущие отрасли. Общее следствие состоит в том, что в случае экономического спада в отдельном рыночном сегменте у корпораций есть ответные стратегии, помимо уволь­нения большого числа работников. В краткосрочном периоде они могут перераспределить работников, а в среднесрочном — капи­тал. Они могут сконцентрировать усилия на производстве про­дуктов, менее затронутых экономическим спадом, и могут про­двигать быстрорастущие продукты.

Государства помогали предприятиям делать подобные инвести­ции посредством налоговой политики, прямого владения, субси­дирования исследований и разработок, промышленной политики и военных расходов. Почти все важные новые технологии послево­енной эпохи прямо или косвенно финансировались государством посредством расходов на образовательные и научные организа­ции, на исследования и разработки в рамках частных корпораций или были побочными эффектами оборонных проектов. Именно предприятия получали основную выгоду от этой политики.

Также государства вмешивались в свои хозяйства во время экономических спадов, чтобы сгладить наиболее тяжёлые послед­ствия рецессии для потребления за счёт кейнсовского дефицит­ного расходования средств, расходов на пособия по безработице и проектов общественных работ. Политическое вмешательство в рынки труда различно в разных индустриальных обществах. Государства покупают себе политический покой в той степени, в какой им удаётся стабилизировать классовую борьбу.

В западных индустриальных обществах главная цель построе­ния стабильных рыночных систем состоит в обеспечении стабиль­ных политических условий для предпринимателей и менеджеров. Это воодушевляет их инвестировать в новые продуктовые линии. Развитие новых отраслей, особенно тех, которые основаны на на­укоёмких инвестициях, становится возможным главным образом из-за стабилизирующего эффекта, производимого государствами на общий экономический рост и политическую среду.

Совокупное влияние этих трёх сил направлено на усиление ди­версификации хозяйства благодаря производству новых продук­тов и рынков, обеспечение большей стабильности для крупней­ших предприятий за счёт диверсификации продуктовых линий и на уменьшение зависимости всего хозяйства от любой отдельно взятой отрасли. Небольшое число экономических депрессий в

158

IV. ТЕОРИЯ ПОЛЕЙ И ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ РЫНКА

послевоенные годы является свидетельством позитивной обрат­ной связи, вызванной этими стабилизирующими процессами.

Гипотеза IV.14. Крупные и диверсифицированные хозяйства бо­лее стабильны и не подвержены суровым экономическим спа­дам. Так происходит, потому что диверсификация уменьшает зависимость от любого отдельно взятого фактора экономиче­ского роста и, следовательно, снижает предрасположенность к резким колебаниям.

Раз разнообразие и сложность порождают стабильность, тогда недостаток разнообразия и зависимость от небольшого набора продуктов порождают нестабильность. В небольших хозяй­ствах, которые сильно зависят от ограниченного числа товаров, колебания цен на эти товары сильно влияют на экономический рост подобных хозяйств. Безусловно, это одна из идей теории зависимости [Frank 1969].

Гипотеза IV. 15. Сложность рынков ведёт не к более, а к менее плотным межрыночным связям. Общее следствие из этого со­стоит в том, что рецессия или депрессия на отдельном рынке, скорее всего, повлияет на экономическое состояние смежных рынков, но это влияние быстро затухнет и не распространится по всему хозяйству.

Это следует из нашего аргумента о сложности. Если в обществе существуют огромное количество рынков, некоторые из них за­рождаются и быстро растут, другие являются уже зрелыми, а третьи увядают. Быстрые изменения спроса на продукты, вы­званные либо переизбытком производителей (или вторжением «иностранных производителей»), либо сдвигами в самом спросе, или технологической отсталостью, могут очень сильно повлиять на предприятия или географические области, крепко связанные с продукцией данного рынка. Мы полагаем, что это влияние бу­дет распространяться от конкурентов на поставщиков. Но сте­пень, с которой спад на отдельном рынке или нескольких рынках окажет более широкое воздействие, зависит от ряда факторов. Во-первых, это степень, в которой выживание предприятий на данном рынке зависит от него. Если они значительно диверсифи­цированы, тогда у них есть возможность выйти с данного рынка и инвестировать в другие рынки. Во-вторых, не менее важен и объём рынка. Рыночные кризисы, которые не затрагивают много внешних производителей или потребителей, вряд ли приведут к всеобщим кризисам. В-третьих, имеет значение степень ресурс­ной зависимости связанных между собой рынков от какого-либо

159

архитектура рынков

отдельно взятого рынка. Если связанные рынки не полностью за­висят от небольшого количества потребителей, они имеют воз­можность переключить свои продажи на другие рынки.

Рост хозяйств порождает большее количество рынков, увели­чивает сложность и уменьшает всеобщую взаимозависимость. Взяв все эти факторы в совокупности, можно сказать, что чем больше по масштабу и уровню диверсификации рынки в дан­ном обществе, тем выше его способность переносить экономи­ческий спад на отдельном рынке и смежных рынках. Негативные последствия спадов на этих рынках быстро сойдут на нет, если зависимые друг от друга поставщики и покупатели достаточно диверсифицированы. Таким образом, стабильность порождает сложность и слабое сцепление.

Данный набор утверждений можно использовать в отношении проблем глобализации и мировой торговли. В той мере, в какой общества обладают диверсифицированными хозяйствами, и в той мере, в какой участие в мировом хозяйстве создаёт новые рынки и, следовательно, более стабильный набор покупателей и поставщиков, рост мировой торговли будет иметь для данного общества стабилизирующий эффект. Мировая торговля в наи­большей степени угрожает обществам, имеющим небольшие хозяйства со слабо диверсифицированным продуктовым рядом. Такое положение вещей делает их более чувствительными к коле­баниям спроса на свои продукты. Но даже в этом случае увели­чение числа покупателей и поставщиков может способствовать росту размера предприятий и диверсификации их продукции.

Недавно мы наблюдали, как дестабилизация валют привела к глубокой рецессии экономики развивающихся стран, таких как Мексика, Южная Корея, Индонезия и Таиланд. Очевидно, что одной из основных причин этого был относительно небольшой размер хозяйств этих стран. Но не меньшая ответственность ле­жит и на способе проникновения иностранных инвестиций в эти общества. Международные организации, такие как Всемир­ный банк и Международный валютный фонд, подтолкнули эти страны к либерализации своих финансовых систем ради прито­ка иностранных инвестиций. Проблема состояла в том, что те, кто подталкивали к такому дерегулированию, не понимали, что многие правительства просто не способны регулировать свою банковскую систему. Это означало, что они не имели возможно­сти получить адекватное представление о реальной финансовой ситуации в своём обществе, пока уже не было слишком поздно.

i6o