Сравнение систем занятости

Здесь не место для скрупулёзного сопоставления многотомных исторических и социологических экскурсов в отношения за­нятости в индустриальных обществах. Тем не менее можно по­пытаться соотнести наш теоретический аппарат с известными фактами о системах занятости и институциональной истории США, Германии, Японии и Франции.

Поскольку предлагаемый здесь подход «идеально-типиче­ский», то сначала проследим основные черты этих обществ, сложившиеся на данный момент. Кое-что из нижесказанного

184

окажется довольно умозрительным из-за того, что по многим выдвигаемым здесь тезисам не проводилось специальных ис­следований. Согласно моему подходу, Германия наиболее точно соответствует отраслевой модели, Франции наилучшим обра­зом подходит модель государственнического профессионализ­ма, Японии — менеджеризм, а в США сложился компромисс между моделями менеджеризма и профессионализма. Вполне вероятно, что в каждом из этих обществ можно обнаружить примеры отраслей, организованных по принципам каждой из представленных моделей. Но раз именно государство, скорее всего, легитимирует системы занятости, то вполне разумно на­чать с гипотезы о возможности возникновения единой системы. Амбициозная исследовательская программа должна задаваться вопросом, возможно ли охарактеризовать общества описанным нами образом, а если да, то как система занятости изменялась в разных секторах хозяйства с течением времени.

Германия: отраслевая система

Начавшаяся в 1870-х годах история взаимоотношений между Бисмарком и государством, с одной стороны, и тяжёлой про­мышленностью — с другой, хорошо известна. Германия позд­но вступила на путь индустриализации, сформировав картели и высоко интегрированное хозяйство за счёт вмешательства государства и банков. Германия была особенно сильна в про­изводстве средств производства и экспортных отраслях, а её нескрываемой целью было догнать Великобританию и другие промышленно более развитые страны и нарастить военную мощь. Однако возникшая система занятости в наибольшей сте­пени испытала влияние со стороны сильных немецких рабочих ассоциаций. Я утверждаю, что именно эта сила привела к клю­чевым уступкам со стороны государства и предприятий, жаж­давших быстрого промышленного развития, и стала причиной окончательной победы отраслевой системы.

Особенно интересно то, как государство позднее построило продвинутую систему всеобщего благосостояния и как была структурирована система образования для обучения различ­ным квалификациям [Muller, Ringer, Simon 1987; Ziegler 1997]. Система всеобщего благосостояния подстегнула возникновение профсоюзов, гарантируя им независимость от работодателей.

18₅

Функционально дифференцированная система технического образования затруднила потенциальным профессиональным группам и менеджерам присвоение рабочих квалификаций [Caplan 1990; Streeck 1984].

Такая комбинация подтолкнула профсоюзы к организации по отраслям и поверх границ отдельных предприятий. Государ­ство вмешивалось в трудовые отношения, но в долгосрочном периоде оказалось неспособным остановить формирование профсоюзов и рост Социал-демократической партии Германии. Государство больше преуспело в установлении границ между синими и белыми воротничками. Закон о социальном страхо­вании гарантировал привилегии белым воротничкам и госу­дарственным служащим и тем самым затруднил альянс между этими группами и рабочими. Вместе с тем не существовало ни­каких законодательных запретов для недовольных белых ворот­ничков объединяться в профсоюзы, и в XX в. были основаны сильные профсоюзы инженеров и других групп белых ворот­ничков. Ремесленные работники тем не менее успешно соединя­ли спрос на различные квалификации и их предложение. В хо­зяйстве Германии широко использовался квалифицированный труд из-за акцентированности на средствах производства, что способствовало организации работников.

В послевоенную эпоху возрождение экономики Германии происходило при сохранении «социального договора» между немецкими рабочими и работодателями. Сама идея, что ра­ботники должны контролировать предприятия, отражает дол­гую историю кооперации между работодателями и рабочими, а также относительную политическую и экономическую силу последних. Многие авторы описывали трудовую систему Герма­нии как менее иерархичную, с меньшей дистанцией между ра­ботниками и менеджерами [Streeck 1984; Maurice, Sellior, Silveste 1984; Jurgens et al. 1993; Thelen 1991]. Квалифицированные рабо­чие часто становились менеджерами благодаря своим знаниям производственных процессов.

В течение 1990-х годов некоторые учёные стали утверждать, что эта система начинает разрушаться под давлением междуна­родной конкуренции [Streeck 1996]. Но доказательства этому до сих пор трудно собрать (свидетельства для противоположной интерпретации см. [Jurgens et al. 1993]). Даже Штрек считает, что речь идёт скорее о приспособлении, чем о трансформации

186

ядра системы занятости [Streeck 1996: 156-170]. Очевидно, что чем менее зависимой от промышленного производства стано­вится Германия, тем больше возникает возможностей для воз­никновения в новых отраслях системы профессионализма или менеджеризма.