Неоспоримым фактом является то, что число компаний с участием китайского капитала в нефтегазовом секторе Казахстана постоянно растет, а доля Китая в добыче казахстанской нефти в последние годы имела тенденцию к росту. Плохо это или хорошо, вопрос спорный, и ответ на него остается за читателем, беру на себя труд лишь вооружить его необходимой информацией.
Сразу оговорюсь: эта информация, скорее всего, неполна и в чем-то, возможно, ошибочна в силу ее закрытости, а приводимые расчеты приблизительны, так как не все компании открыто сообщают о добываемых объемах, а доля в добытой нефти не всегда соответствует доле в капитале того или иного СП. Тем не менее, тенденции вполне очевидны.
О чем говорят доступные факты и цифры? Во-первых, начало присутствия Китая в нефтегазовом секторе Казахстана датируется 1997 годом, но истинный его интерес начинает отчетливо проявляться с 2003 года.
Объясняется это двумя обстоятельствами: с одной стороны, изменением энергетической стратегии Китая, в которой одним из самостоятельных направлений предусматривается освоение зарубежных энергетических рынков, а с другой - изменением характера казахстанско-китайских отношений, в которых уже в этот период закладывается основа будущего стратегического партнерства-расширение сотрудничества в энергетической сфере.
|
|
Во-вторых, расширяется география китайского присутствия в нефтегазовом секторе Казахстана. Если в 1997 году оно ограничивалась лишь Актюбинской областью, то в настоящее время китайские компании имеются во всех нефтедобывающих регионах Казахстана, за исключением Западно-Казахстанской области. И это, по-видимому, не предел, о чем свидетельствует приобретение Китаем доли в АО «РД КМГ».
Список работающих в нефтегазовом секторе Казахстана компаний с участием китайского капитала достаточно объемен, поэтому интересующихся я отсылаю к моей книге. А вот список компаний, связанных с добычей нефти и газа, приводится ниже. В комментариях он не нуждается, как говорится, разумному достаточно.
Таблица 2.3
Присутствие китайских компаний в нефтегазовом секторе Казахстана (добыча нефти и газа, конец 2012 г.)
Компания | Акционеры | |||
Китайские компании | Другие участники | |||
Актюбинская область | ||||
АО «СНПС - Актобемунай- газ» (с 1997 года) | С июня 1997 г. - 66,7% голосующих акций. С апреля 2003 г. CNPC принадлежит 85,45% акций (94,5% голосующих). В том числе: CNPC Exploration and Development Company Ltd - 60,33%, CNPC International (Caspian) Ltd-25,12% | Сотрудники АО - 5,02%, различные юридические и физические лица - 9,53% | ||
АО «КМК Мунай» (до 2011 г. - АО «Ланкастер Петролеум») (с 2007 г.) | CNPC 87,96% | |||
ТОО «Сагиз Петролеум Компани» (с 2007 г.) | CNPC 100% | |||
ТОО «Казахойл Актобе» (с 2003 г.) | CNPC 25% | АО «ННК КазМунайГ аз» 75% | ||
Атырауская область
| ||||
ТОО «Эмбаведьойл» (с 1996 г.) | С 1996 г. - 50% акций. С конца 2005 г. - Satko International Limited -100% | До конца 2005 г. - Казахстан и Вьетнам - 50% | ||
ЗАО СП «Сазанкурак» (с 2004 г.) | Sinopec через «дочку» FIOC Ltd-100% | |||
ТОО «Прикаспиан Петролеум Компани» (с 2004 г.) | First International Oil Company (FIOC Ltd)-100% | |||
ТОО «Адай Петролеум Компани» (с 2004 г.)* | First International Oil Company -50% | ООО «PH-Казахстан» (Россия) - 50% | ||
ТОО «Потенциал Ойл» (с 2006 г.) | CNPC-100% | |||
North Caspian Operating Company (NCOC) (с 2013 г.) | CNPC-8,4% | КМГ, Exxon Mobil Corp., Royal Dutch Shell Pic, Total SA и Eni SpA (ENI) - no 16,81%, Inpex Corp. - 7,55%. | ||
Кызылординская область | ||||
АО «СНПС Айдан Мунай» (с 2005г.) | CNODC -100% | |||
АО PetroKazakhstan Inc. (с 2005 г.) | С октября 2005 r. CNPC International Ltd - 67% в AO PetroKazakhstan Inc. С января 2007 г. PetroChina - 67% в AO PetroKazakhstan Inc. | С октября 2005 г. АО «ННК КазМунайГаз» - 33% акций в PetroKazakhstan Inc. и 50% акций в Valsera Holding BV. С сентября 2009 г. АО «РД КМГ» - 33% акций в PetroKazakhstan Inc. | ||
АО PetroKazakhstan Oil Products Шымкентский НПЗ (ШНОС) (с 2005 г.) | PetroChina - 50% | Valsera Holding BV-50% | ||
АО «Тургай Петролеум» (с 2005 г.) | CNPC PetroKazakhstan Kumkol Resources - 50% | Lukoil Overseas Kumkol B.V. (Нидерланды) - 50% | ||
СП ТОО «Казгермунай» (с 2005 г.) | CNPC - 50% | АО «ННК КазМунайГаз» - 50%. С июня 2007 г. АО «РД КМГ»-50% | ||
СП ТОО «КуатАмлонМунай» (с 2006 г.) | CNPC -100% | |||
Мангыстауская область | ||||
ТОО Buzachi Operating Ltd (с 2003 года) | CNPC International Ltd (зарег. в США)-50% (до 2009 г.), в н.в. - 75% | Nelson Petroleum Buzachi B.V (Нидерланды) - 50% (в том числе «Лукойл» - 25%). Mittal Investments - 25% (до 2009 г.) | ||
ОАО «Каражанбасмунай» (с 2006 года) | CITIC Canada Petroleum Limit - 50% | АО «РД КМГ»-50% | ||
ЗАО «Каракудукмунай» (с 2004 г.) | CNPC-50% | АО «ННК КазМунайГаз» -50% | ||
СП ТОО «Арман» (с 2005 г.) | CNPC-25% | |||
ОАО «МангистауМунайГаз» (с ноября 2009 года)** | CNPC Exploration and Development Company Ltd - 50% - 2 голосующие акции | АО «ННК КазМунайГаз» - 50% + 2 голосующие акции | ||
ТОО «Эмир Ойл» (с февраля 2011 г.) | MI Energy Corporation («дочка» MIE Holding Corporation) - 100% | ТОО Emir Oil LLC принадлежала компании Б. Чердобаева ВМВ Munai Inc. | ||
АО «Разведка Добыча «КазМунайГаз» (с сентября 2009 г.) | Fullbloom Investment Corp. - 11% (по другим данным -10,4%) | АО «ННК КазМунайГаз» - 89% |
Примечание
*Ввиду неперспективности месторождения FIOC и «Роснефть» в июне 2011 г. вышли из этого проекта
** Павлодарский НПЗ исключен из сделки
Некоторые источники в группе компаний с участием китайского капитала называют ТОО «Жамбай» (12,5% акций), ТОО «Урале Ойл и Газ» и Caspian Investments Resources. Подтвердить или опровергнуть эти данные я не могу. Все возможно. Впрочем, поскольку эти компании отсутствуют в списке нефте- и газодобывающих компаний, ежегодно публикуемым журналом Petroleum, по-видимому, они погоды не делают.
Что касается опубликованной в журнале «Forbes - Казахстан»информации о том, что «у China Investment Corporation и у ряда других подконтрольных ей компаний уже почти 30% в компании «Разведка Добыча КазМунайГ аз», а потому «у Китая доля в казахстанской нефти больше, чем у самого Казахстана и вообще чем у кого-либо в стране: она перевалила за 30 млн. тонн и продолжает расти», - то эта информация из разряда «пугалок».
Во-первых, состав акционеров АО «РД КМГ» известен: АО «ННК КазМунайГаз» принадлежит 57,9% акций, на казначейские акции приходится 8,1%, на Азию (или на КНР) - 10,4%, Великобритании принадлежит 5,4%, Континентальной Европе - 5,3%, США - 4,5% акций; казахстанским инвесторам-3,1%, привилегированных акций в свободном обращении - 2,8%, прочих - 2,5%.
Во-вторых, как узнает читатель далее, объемы добычи нефти компаниями с участием китайского капитала, хотя и немаленькие и постоянно растут, но пока до 30 млн. тонн не дошли. Особенно, если при расчетах учитывать, что, за исключением АО «СНПС - Актобемунайгаз», все остальные крупные нефтедобывающие компании с участием китайского капитала - это СП, созданные совместно с АО «ННК КазМунайГаз».
Что действительно вызывает обоснованные опасения, так это оценка доли компаний с участием китайского капитала в объемах добычи нефти и газа по отдельным регионам, а, следовательно - по их значимости в формировании бюджета этих регионов и решении в них социальных проблем.
|
|
В-третьих, на сегодняшний день вполне очевидна тенденция роста доли компаний с участием китайского капитала в общем объеме добычи нефти и газа в Казахстане. В 2012 году эта доля составляла, соответственно, 36,46 и 15,92%.
Чистая доля Китая составляла по добыче нефти 23,75%, по добыче газа - 12,73%.
Это, конечно, не 40%, которыми пугает казахстанцев оппозиция, однако весьма существенно, особенно, если учитывать географию присутствия китайских компаний в Казахстане и тот факт, что нефтегазовый сектор является основой казахстанской экономики и основным плательщиком в бюджет.
С учетом данных обстоятельств, стремительно растущее китайское присутствие в нефтегазовом секторе Казахстана действительно представляет угрозу национальной безопасности. Правда, как говорилось выше, здесь необходимо иметь в виду, что, поднимая вопрос об угрозе национальной безопасности от иностранного присутствия в нефтегазовом секторе, желательно было бы посчитать процентное соотношение всех присутствующих в Казахстане «иностранцев». Причем не только в добыче нефти и газа, но и в доле принадлежащих этим компаниям балансовых и извлекаемых запасов.
Китай в этом списке занимает далеко не первые позиции. Например, показательна доля только двух крупнейших в Казахстане газо- и нефтедобывающих компаний, принадлежащих, главным образом, западным инвесторам - СП ТОО «Тенгизшевройл» и Karachaganak Petroleum Operating В. V. По добыче нефти в 2012 году она составляла 46,01%, а по добыче газа - 75,3%, при этом чистая доля иностранных акционеров составляла, соответственно, 38,24% и 64,61% в общем объеме добычи нефти и газа в Казахстане.
Существенное значение имеет ответ и на другие вопросы: что за компании приобрели китайские инвесторы (прогнозируемые и извлекаемые запасы, а также начало эксплуатации месторождений); как и на каких условиях приобретались эти компании; как эти компании работают при новом инвесторе; наконец, в чем состоял интерес Республики Казахстан.
|
|
Все это - довольно непростые вопросы, постановкой которых не обременяют себя некоторые «борцы» за национальные интересы.
Однако, если попытаться на них ответить, то присутствие компаний с участием китайского капитала в нефтегазовом секторе Казахстана будет смотреться несколько иначе.
Во-первых, по оценке прогнозируемых и извлекаемых запасов углеводородов Китай серьезно уступает другим иностранным компаниям. В качестве альтернативного примера опять же приведу данные по СП ТОО «Тенгизшевройл» и Karachaganak Petroleum Operating B.V. «Тенгизшевройл» разрабатывает два месторождения в Атырауской области - Тенгизское и Королевское. Их суммарные запасы оцениваются в 0,75-1,1 млрд. тонн нефти. Прогнозируемый объем геологических запасов нефти месторождения Тенгиз оценивается в 3,1 млрд. тонн. Месторождения, разрабатываемые Karachaganak Petroleum Operating B.V., содержат более 1,35 трлн. куб. м газа и до 1,15 млрд. тонн нефти и конденсата.
Практически все приобретенные Китаем месторождения нефти в Казахстане имеют небольшие балансовые и извлекаемые запасы. Во-вторых, значительная их часть находится в разработке с конца 1980-х - начала 1990-х годов, а потому, по прогнозам специалистов АО «ННК КазМунайГаз», в перспективе доля компаний с участием китайского капитала в объемах добычи нефти и газа в Казахстане будет снижаться.
На прошедшем в начале октября 2013 года VIII Евразийском форуме Kazenergy министр нефти и газа Казахстана Узакбай Карабалин выступил с сенсационным заявлением о том, что в ближайшее десятилетие доля Китая в нефтедобыче Казахстана снизится до 7-8 процентов. Правда, он не пояснил, на чем базируется данный прогноз.
Таблица 2.2
Активы Китая в нефтегазовом секторе Казахстана (на конец 2012 г.)
Название компании | Доля в капитале компании, % | Потенциальные и извлекаемые запасы, млн. тонн | Запасы, принадлежащие CNPC, млн. тонн |
Добыча нефти и газа | |||
АО CNPC Актобемунайгаз | 85,45 | 146/82 | 124,76/70,1 |
АО «МангистауМунайГаз»» | 50,00 | 960/180 | 480/90 |
ТОО «Бузачи Оперейтинг» | 50,00 | 1239/79,9 | 619,5/39,95 |
АО «Петро Казахстан Кумколь Ресорсиз» | 67,00 | нет данных/ 83,13 и 2,8 млрд. куб. м | нет данных/ 55,7 и 1,88 млрд. куб. м |
СП ТОО «Казгермунай» | 50,00 | нет данных/ 40,7 | нет данных/20,35 |
АО «Тургай Петролеум» | 50,00 | нет данных/ 47 и 4,5 млрд. куб. м | нет данных/ 23,5 и 2,25 млрд куб. м |
ОАО «Каражанбасмунай» | 50,00 | 91,47/68,7 | 45,74/34,35 |
СП ТОО «КуатАмлонМунай» | 100,00 | 27,89 и 6,4 млрд. куб. м / нет данных | 27,89 и 6,4 млрд. куб. м / нет данных |
ЗАО СП «Сазанкурак» | 97,50 | нет данных/ 4 | нет данных/ 3,9 |
ТОО «Прикаспиан Петролеум Компани» | 100,00 | ||
ТОО «Адай Петролеум Компани» | 50,00 | ||
АО «КМК Мунай» | 87,96 | ||
ТОО «Сагиз Петролеум | 100,00 | ||
ТОО «Казахойл Актобе» | 25,00 | ||
АО «CNPC Айдан Мунай» | 100,00 | ||
ТОО «Эмбаведьойл» | 100,00 | ||
ТОО «Потенциал Ойл» | 100,00 | ||
ЗАО «Каракудукмунай» | 50,00 | ||
СП ТОО «Арман» | 25,00 | ||
ТОО «Эмир Ойл» | 100,00 | ||
АО «РД КазМунайГ аз» | 10,4 | ||
North Caspian Operating Company | 8,4 | 6000 и 1 трлн. куб. м/1500 | 504 и 84 млрд. куб. м /126 |
Трубопроводы | |||
Газопроводы | |||
CNPC «Жанажол - Актобе» «Жанажол КС-13» | 100,00 | 44,8 км | |
«Средняя Азия - Китай» (казахстанский участок) | 50,00 | 1305 км/40 млрд. куб. м | 7,5 млрд. долл. |
«Бейнеу - Акбулак» | 50,00 | 1510 км/10 млрд. куб. м | 3,5 млрд. долл. |
Нефтепроводы | |||
PetroChina «Кумколь Арыскум Майбулак» | 49,00 | 177 км/8 млн. т | 77 млн. долл. |
PetroChina «Коныс Кумколь» | 100,00 | 73,5 км/600 тыс. т | 13 млн. долл. |
CNPC «Кенкияк - Атырау» | 49,00 | 448,8 км/6-12 млн. т | |
CNPC «Атасу - Алашанькоу» | 50,00 | 962,2 км/10-20 млн. т | 700 млн. долл. |
См.: Карабалин У. Доля Китая в нефтедобыче Казахстана в ближайшее время сократится до 7-8%. 1/ИА «Новости-Казахстан», 8 октября 2013 г.
Что касается деятельности китайских компаний, работающих в нефтегазовом секторе Казахстана, она мало чем отличается от деятельности остальных «иностранцев», особенно в контексте увеличения объемов добычи нефти и газа, а также их экспорта, когда это, безусловно, выгодно. Однако есть и некоторые отличия.
Так, Китай более активен в исполнении инвестиционных обязательств, хотя так же скуп в отношении решения местных социальных проблем. Впрочем, в последнем обвинять иностранные компании было бы глупо, решение социальных проблем - обязанность государства, которое должно сформировать такие «правила игры» для иностранных инвесторов, которые отвечали бы прежде всего интересам народа Казахстана. Если государство этого не делает - вопрос к государству.
Производственная деятельность на предприятиях с участием китайских компаний осуществляется с привлечением преимущественно казахстанских трудовых ресурсов. В частности, по данным компании Kazenergy, на 1 января 2010 года численность рабочего персонала, привлеченного по контрактам на предприятия с участием китайских компаний, составила 17 733 человек, из них численность казахстанских кадров 17 519 человек - или 98,8%.
По данным бывшего главы АО «ННК КазМунайГаз» К. Кабылди- на, в АО PetroKazakhstan при общей численности 2 тыс. 360 человек только 25 человек - китайские специалисты, это всего лишь 1,1%. В головном офисе этой компании из 440 работающих только 20 человек (4,5%) - китайские менеджеры.
В СП ТОО «Казгермунай» при общей численности персонала 660 человек китайцев только 12 человек (1,8%). Офис - 200 человек, 11 человек китайцев (около 5%). В АО «МангистауМунайГаз при общей численности в 6 тыс. человек китайцев в управлении работает 33 человека (0,6% общей численности и 2,2% численности администрации компании). В ОАО «Каражанбасмунай» при общей численности 2 тыс. 100 человек - китайцев 21 человек.
Две наиболее серьезные проблемы, связанные с деятельностью иностранных компаний (Китай в данном случае не составляет исключения) в Казахстане, неравенство в условиях и оплате труда между иностранными и казахстанскими специалистами, а также так называемое «казахстанское содержание» - использование продукции казахстанских предприятий.
Касательно первого, трудовые конфликты на АО «CNPC - Ак- тобемунайгаз» и ОАО «Каражанбасмунай» доказывают, что в большинстве случаев китайские компании ведут себя точно так же, как и другие «иностранцы». Однако здесь в большей степени следовало бы апеллировать к казахстанским властям. В их компетенции вопросы регулирования трудового законодательства и деятельности иностранных инвесторов на территории страны.
Что касается «казахстанского содержания», большая часть этих вопросов регулируется контрактными соглашениями, в которых Китай всегда оговаривает, что предоставляемые им инвестиции даются преимущественно на условиях использования в дальнейшем китайской техники, материалов и продукции, произведенной в Китае. Однако и это не «камень преткновения», все зависит от умения переговорщиков и их способности предложить Китаю такие инвестиционные условия, при которых его требования теряли бы экономический смысл.
В конечном счете, любой инвестор играет по тем правилам, которые устанавливает для него правительство. Если эти правила невыгодны Казахстану, то это вина правительства и конкретных переговорщиков, а не инвестора. Китайские же «страшилки» используются лишь для того, чтобы отвлечь внимание общественного мнения от истинных виновников. Во многих наших бедах виновен вовсе не Китай, а мы сами. Примеров, думаю, здесь достаточно, и они все на слуху.
Настоящую угрозу национальной безопасности представляет повышающаяся с пугающей скоростью бездарность и коррупция чиновников, которые позволяют заключать невыгодные для страны контракты и наносят удар по экономической безопасности Казахстана. И хотя в наличие в казахстанском правительстве прокитайского лобби я не очень верю - это еще один миф, говорить о высокой коррупционной составляющей казахстанско-китайских отношений можно вполне определенно. Игра стоит свеч.
И в этом контексте невозможно не согласиться с часто озвучиваемым оппозицией тезисом о том, что все заключенные с иностранными компаниями контракты (Китай здесь не составляет исключения) должны быть открыты для общества.
Оценивая присутствие Китая в нефтегазовом секторе Казахстана, нельзя не упомянуть распространенный тезис о «превращении Казахстана в сырьевой придаток КНР». В этом тезисе есть большая доля правды. Растущий внутренний спрос в КНР на практически BQio группу сырьевых товаров закрепляет превращение Средней Азии и Казахстана в сырьевой придаток не только европейской, но и китайской экономики. Глобальная неконкурентоспособность среднеазиатских экономик в сравнении с географически близкой китайской предельно затрудняет для них, если не полностью закрывает, возможности диверсификации экономической структуры внесырьевого сектора.
Закрепление за Центрально-Азиатским регионом этой функции имеет объективную природу, и в конкретных исторических условиях не имеет альтернатив. Сырьевая специализация среднеазиатских экономик проявляется в их отношениях не только с КНР, но со всеми другими странами современного мира. И это не столько проблема двусторонних отношений с Китаем, сколько наша внутренняя проблема, которая означает, что вне сырьевого добывающего сектора и некоторых отраслей сельского хозяйства в Центральной Азии и Евразии имеются крайне суженные возможности для производительного использования населения.
Наконец, для меня, как человека занимающегося геополитикой, больший интерес представляет конкуренция геополитических акторов в нашем регионе. С учетом растущих «аппетитов» Китая можно предположить, что конкуренция между китайскими, западными и российскими компаниями, работающими в государствах Центральной Азии, в особенности в нефтегазовом секторе, будет нарастать, что поставит эти государства в ситуацию недвусмысленного выбора приоритетного партнера.
При этом не вызывает сомнений, что Китай будет стремиться делать преимущественно то, что отвечало бы его интересам. А эти интересы на определенном этапе могут вступить в открытый конфликт с интересами и стратегией России, и в этом случае Китай наверняка попытается поставить перед государствами региона дилемму выбора между его «инвестиционными возможностями» и «имперскими амбициями» России. Предсказать, как проголосует элита среднеазиатских государств в данной ситуации, достаточно сложно.
Вполне возможно, что этот выбор будет сделан в пользу Китая, особенно с учетом его долевого участия в создании новых нефтегазовых, транспортных и инфраструктурных проектов и наметившихся изменений в имидже Китая в общественном мнении государствах региона. И поэтому главный вопрос звучит несколько парадоксально: насколько долго продлится идиллия в отношениях Китая и государств Центральной Азии и как поведет себя Китай в Центрально-Азиатском регионе, когда у него здесь не останется конкурентов в лице западных и российских компаний?
Заключение
Сотрудничество между Казахстаном и Китаем в финансовой области имеет обширные перспективы.
Во-первых, потоки товаров, услуг, инвестиций и технологий по линии Китай - Центральная Азия будут нарастать, однако в силу несопоставимости масштабов экономик значимость экономических связей для участников этого процесса будет оставаться резко асимметричной.
Для стремительно превращающегося в глобальный центр экономического притяжения Китая экономические связи с Центральной Азией не имеют сколько-нибудь серьезного макроэкономического значения. Для государств же Центральной Азии, учитывая более чем скромные размеры местных экономик, фактически разрушенные легкую и обрабатывающую промышленность, деградирующее сельское хозяйство, экономическое взаимодействие с КНР имеет важнейшее значение для поддержания положительной экономической динамики.
Во-вторых, усиливающаяся зависимость экономик государств региона от кредитных ресурсов Китая. Проблема в том, что, с одной стороны, все кредитные ресурсы, которые Китай выдает государствам Средней Азии и Казахстану, носят связный характер, должны осваиваться с обязательным участием китайских компаний и главным образом в интересах Китая. Другими словами, наращивая долг Китаю, мы подспудно содействуем его экономическому развитию. С другой стороны, увеличение объема кредитов ведет к попаданию государств региона (яркий пример - Таджикистан) в долговую зависимость от Китая со всеми вытекающими отсюда экономическими и политическими последствиями.
Не составляют исключения и так называемые «торговые кредиты», поскольку значительная и растущая часть платежеспособного спроса населения во всех странах региона удовлетворяется за счет импорта китайских промышленных изделий, а в последние годы и сельскохозяйственной продукции. Причем, как показывает дисбаланс в цифрах китайской и казахстанской таможенной статистики, в существенной мере это происходит в обход легальных торговых каналов.
Поскольку китайские кредиты поступают главным образом в нефтегазовый сектор и в строительство нефтегазовой инфраструктуры, растет зависимость национальных компаний перед Китаем, а следовательно - общая задолженность государств региона перед ним.
Причем это уже не только интерес к нефтегазовому сектору Казахстана, но и к углеводородным ресурсам Узбекистана и Туркменистана, а также гидроресурсам и инфраструктурным проектам в Кыргызстане и Таджикистане.
В целях расширения и создания более благоприятных условий для сотрудничества в финансовой области между банками и другими финансовыми учреждениями Казахстана и Китая, укрепления нормативно-правовой базы в данной области, а также стимулирования обмена опытом и информацией в области финансов и экономики, в 2004 году в рамках Казахстанско-китайского комитета по сотрудничеству по инициативе Национального банка Казахстана и Народного банка Китая был создан Казахстанско-китайский подкомитет по финансовому сотрудничеству.
В ходе ежегодных заседаний Подкомитета представители центральных и коммерческих банков, различных министерств и ведомств, финансовых организаций и компаний Казахстана и Китая обсуждают проблемные и актуальные вопросы двустороннего финансового сотрудничества, пути их решения, а также определяют направления для дальнейшего взаимного и перспективного сотрудничества между финансовыми кругами обеих стран.
В целях укрепления сотрудничества в области надзора за банковской деятельностью 14 декабря 2005 года в Пекине был подписан Меморандум о взаимопонимании в сфере банковского сектора. Кроме того, в целях расширения и развития казахстанско-китайских торговых отношений в приграничных районах было подписано Соглашение между Национальным банком Казахстана и Народным банком Китая о межбанковских расчетах в торговле в приграничных районах.
11 июня 2006 года в городе Алматы был подписан дополнительный протокол к указанному соглашению, определяющий конкретные приграничные районы пункты пропуска, в которых будут осуществляться соответствующие расчеты по торговле товарами и услугами с обеих сторон.
Согласно данным таможенной статистики Казахстана, внешнеторговый оборот между Казахстаном и Китаем в 2008 году значительно увеличился по сравнению с 2007 годом. Китай является ныне третьим торговым партнером Казахстана.
Одним из перспективных направлений сотрудничества Национального Банка РК и Народного банка Китая, как сказал Г. Марченко, является налаживание взаимного обмена информацией и практическим опытом по вопросам формирования платежного баланса, макроэкономической статистики, а также разработки мер валютного регулирования и финансовой стабильности.
Что касается экономической ситуации внутри Казахстана мировой кризис ликвидности, начавшийся в августе 2007 года, привел к тому, что для большинства развивающихся рынков, в том числе и для Казахстана, доступ к внешним заимствованиям оказался практически закрыт. Потеряв возможность фондирования за рубежом, казахстанские банки в 2008 году практически прекратили выдачу новых кредитов. Развитие отраслей, зависящих от банковского кредитования, практически остановилось.
Текущая ситуация открывает перед Казахстаном новые возможности. Это развитие аграрного сектора и переработки сельскохозяйственной продукции как базовых, не сырьевых экспортных специализаций. Кроме того, нынешний кризис дает возможность по-новому взглянуть и решить накопленные системные проблемы, негативно влияющие на конкурентоспособность отечественных производителей и качество жизни казахстанцев.
В целях стабилизации внутригосударственной финансовой системы и обеспечения стабильного развития экономики страны в целом властями Казахстана был предпринят ряд мер, например, в ноябре 2008 года в Казахстане был принят План совместных действий по стабилизации экономики и финансовой системы на 2009-2010 гг. Для финансового обеспечения плана использованы средства Национального фонда Республики Казахстан в объеме 1200 млрд. тенге.
Поскольку Казахстан и Китай являются близкими соседями, между двумя странами сохраняются тесные торгово-экономические связи, и развитие Китая непременно окажет благоприятное воздействие на развитие Казахстана.
В заключении нужно отметить то, что сотрудничество между Казахстаном и Китаем в финансовой области, а также традиционная дружба между двумя государствами и их народами будут выведены на новый этап.