Идиоцентрированные люди полагаются только на себя, гордятся личными успехами и своей компетентностью и при этом не связаны эмоциями по отношению к какой-либо малой или боль-
33 См., напр.: Triandis H.C. Culture and social behavior. McGraw-Hill, 1994.
258
шой группе, за исключением нуклеарной семьи: супруг(а) и дети. Оллоцентрированные люди полагают, что успех возможен только при поддержке других (родных, земляков, единоверцев и т.п.), гордятся кровной, дружеской, сословной и т.п. принадлежностью, выше личной компетентности ставят взаимовыручку и связаны эмоционально не только с малой, но и некоей большой группой, а семейные отношения поддерживают со всеми родственниками «до седьмого колена».
Если возникнет конфликт между отношениями по горизонтали и по вертикали, идиоцентрированныи человек предпочтет горизонтальные отношения (например, в споре супруги со старшими родственниками он будет на стороне супруги), оллоцент-рированный — вертикальные.
Для идиоцентрированных людей характерна универсальная шкала ценностей и для оценки членов «своей» группы, и для оценки членов других групп. Оллоцентрированным свойственны, напротив, разные системы ценностей: при оценке членов своей группы — одна, при оценке членов внешних групп — другая, на фоне аффективной поляризации отношений к «своим» и «чужим».
|
|
Деловые контакты между оллоцентированными и идиоцент-рированными людьми затруднены. Одно из самых сильных разочарований оллоцентрированного человека — осознание, что идиоцентрированныи коллега не станет ему близким другом. Как выразился Ромен Роллан, «люди прощают все, только не отказ есть с ними из одной чашки» (1933). А идиоцентрированныи человек мучительно переживает ситуацию тесной внутригрупповой контактности, когда невозможно «побыть одному». Этим нередко объясняется невротический оттенок эксцентрических происшествий в студенческих общежитиях, склок в коммунальных квартирах, неуставных отношений в казармах и т.п.
Отмечается, что люди с идиоцентрическими наклонностями выглядят более одинокими, чем оллоцентрированные, которые демонстрируют сильную внутригрупповую поддержку.
Портрет идиоцентрированного человека, таким образом, весьма далек от благостности. Подобное отдаление личности от опеки и заботы группы может вызвать не только межличностные, но и интрапсихические проблемы, связанные с исключением одного из наиболее мощных защитных механизмов — расширения границы «Я». Не следует думать также, что четкое разделение собственных и иных интересов, целей и предпочтений, свойственное идиоцентрированной личности, обеспечивает человеку жизненный успех, карьерный рост, материальное благополучие или что-то другое в этом роде. В житейском плане идиоцентризм вообще эффективен только в правовом государстве, где закон
|
|
259
предоставляет наибольшее благоприятствование честной конкуренции и жестко пресекает деятельность разного рода «теневых» фирм, команд и землячеств. Однако даже в стране официального индивидуализма и развитой демократии, ориентированной на соблюдение прав человека, жесткое законодательство, сохраняющее такую карательную меру, как смертная казнь, не в состоянии покончить с мафией, внутри которой действуют предельно олло-центрические отношения. Одно это может поколебать доверие к футурологическим прогнозам относительно «информационного общества».
Опираясь на очевидные достижения «технотронной революции», современные ученые развили специальную науку — комму-никативистику, согласно которой будущая постиндустриальная цивилизация может стать «более здоровой, благоразумной и жизнеутверждающей, более добропорядочной и демократичной, нежели любая иная, известная нам до сих пор»34. Но детальные обоснования столь обнадеживающих перспектив вызывают закономерный скепсис представителей других научных школ. «Опираясь на компьютерную технику, — пишет Л.М. Землянова, — Тоффлер утверждает, что "цивилизация третьей волны будет базироваться на взаимодействующих, демассифицированных средствах связи, питающихся чрезвычайно разнообразной и часто весьма персонализированной образностью, черпаемой из потоков общественной памяти и пополняющих ее". Однако декларации подобного рода в его книге не подкрепляются конкретными примерами, доказывающими реальность этих гипотез»35. Это обычное для футурологии дело — придавать разрешающим способностям новой техники и технологии философский и социологический смысл, чтобы воссоздать прогностический образ, метафорически раскрывающий суть предстоящего этапа в развитии общества. Надо сказать, что такого рода прогностические образы и составляют главную ценность футурологии, потому что по ним, как по эвристическим моделям, могут корректировать свои планы и ученые, и политики, и простые люди. Это, разумеется, далеко не однозначные определения стадий стохастического процесса. Они уточняются, углубляются и даже переосмысляются в согласии с реальным развитием дел. К примеру, нарисованная М. Мак-Люэном «Глобальная деревня» (1964) через восемь лет у Г. Кана и Б. Брус-Бриггза преобразуется в «Глобальный метропо-лис» (1972), так как в отличие от деревни с ее тесными родствен-
м TqfflerA. The Third Wave. N.Y., 1980. P. 19.
35 Землянова Л.М. Современная американская коммуникативистика. Теоретические концепции, проблемы, прогнозы. М., 1995. С. 212.
260
ными, соседскими, общинными узами и единообразием духовных идеалов «город является местом, где смешивается множество культур и народностей, сохраняющих (внутри учрежденных пределов) свои собственные обычаи, костюмы и язык; живущих в непосредственной близости друг от друга, но обычно в разных кварталах, совместно занимающихся торговлей и бизнесом на рынке, но утверждающих право на независимую частную жизнь»36. А еще через восемь лет А. Тоффлер описывает основные структурные ячейки будущей новой цивилизации как «электронные коттеджи» (1980), в которых малые семьи (родители и дети) решают все проблемы на компьютерном уровне, что, по мнению ученого-коммуникативиста, «поможет восстановить чувство принадлежности к обществу и приведет к возрождению таких добровольных объединений, как церковь, женские организации, ложи, клубы, спортивные и юношеские объединения»37.
Но как этот технико-технологический прогресс может сказаться на психике отдельного индивидуума? Ведь к мультисистемам и все более совершенным персональным устройствам электронных средств связи получают открытый доступ и люди безотказной доброты, и те, кто, по выражению Г. Бёлля, «принял причастие буйвола», идиоцентрированные и оллоцентрированные, эгоисты и альтруисты и т.д., и т.п. Но тут важно не просто расширение коммуникативного поля и не просто ускорение циркуляции сообщений, а лавинообразный рост стохастичности всех социально-психологических процессов, всей духовной, производственной и частной жизни социума. В современном мире любому человеку, даже фиксированному на оллоцентрическом поведении члену группировки, так называемой «братвы», приходится входить еще и во многие другие группы, влияние которых может быть противоречиво, и он сам склонен решать, как ему поступить. Увеличение количества групп членства ведет к снижению их влияния и уменьшению его глубины. Перед индивидуумом развертывается некоторый спектр ситуаций выбора, что называется, в свое удовольствие, но и на собственный страх и риск. Разного рода «команды единомышленников» по-прежнему более эффективны в житейском плане, нежели одиночки-идиоцентристы. Но многие «командные игроки» в глубине души завидуют независимости, самостоятельности, спонтанности своих идиоцентрированных партнеров, конкурентов или просто знакомых. Оллоцент-ристские установки подвержены внутренней эрозии. В нашумев-
|
|
36 Kahn H., Bruce-Briggs B. Things to Come. Thinking About the Seventies and Eighties. N.Y., 1972. P. 45.
" TofflerA. The Third Wave. N.Y., 1980. P. 220.
261
шем мюзикле «Метро» (2000) молодежная компания распевает: «Лучше быть в толпе, чем в команде». И это вовсе не парадокс. Если вдуматься, так оно и есть, потому что по мере распространения идиоцентристских установок иной становится сама толпа. В ней все больше людей, как говорится, себе на уме, микрогрупп, гнущих свою линию, отстраненно любопытствующих компаний и лиц, пришедших поразвлечься.
В октябре 1993 г., когда верные Ельцину войска штурмовали парламентский Белый дом, огромная толпа собралась на набережных и мостах Москвы-реки. В общей массе было немало людей, призывавших идти на выручку народным депутатам или на помощь Президенту. Некоторые пробовали увлечь личным примером. Несколько человек, в том числе двое журналистов, ринулись к Белому дому и, оказавшись под перекрестным огнем, залегли в укрытии на ничейной земле. Остальные стояли молча, но не расходились, несмотря на опасность шальных пуль и осколков. Толпа редела только по ночам. Но каждый приходил, уходил, стоял молча или проявлял активность сам по себе, не поддаваясь «чувству стадности». Между тем в Белом доме умирали молодые ребята, которых магия заклинаний Хасбулатова и матерщины Руцкого вовлекла в стихию вооруженного мятежа. А по столичным улицам молодые офицеры из команды Ельцина грамотно и красиво маневрировали на танках, метко стреляя из пушек в окна парламента. И многим из них предстояло впоследствии испытать горькое идеологическое разочарование, пройти через отчуждение сослуживцев, пережить глубокую депрессию.
|
|
Чтобы не стать орудием чуждой воли, а прожить свою жизнь, современный человек должен сам отвечать себе на пресловутый вопрос: «Who is who?», — и сам для себя прогнозировать: «Что к чему ведет?» Но для этого нужна психологическая зрелость (в терминологии Ф. Перлза), преодоление внутренней склонности к «слиянию», «интроекции», «проекции», «ретрофлексии»... Объективные возможности складываются все более благоприятно. Во всем мире становится обязательным среднее образование, и сроки обучения в школе имеют тенденцию к увеличению до 13—14 лет (Германия). Рассматривается вопрос о всеобщем высшем образовании (Япония) и обеспечивается его практическая общедоступность (США).
Глобализация массовых коммуникаций ведет к тому, что сопоставление плюралистических потоков информации становится общедоступным и превращается в вопрос личного выбора. Самые авторитетные международные организации и специальные уполномоченные президентов и правительств лоббируют индивидуальную активность в борьбе за неотъемлемые права. Наконец, 262
сама психическая эволюция человека вышла на такой этап, когда любые парадигмы мышления и стили творчества могут быть освоены каждым и разумно использованы в соответствующих жизненных обстоятельствах. И хотя идиоцентрация личности не тиражируется в массовом порядке, психотехника коллективных форм мышления, общения и поведения стала несколько иной. Появились толпы, возникновение и действия которых невозможно объяснить по классическим трудам Г. Тарда, Г. Лебона или С. Московичи.
Когда НАТО начала бомбардировки Югославии, демократически настроенная сербская молодежь в знак протеста каждую ночь в атакуемом самолетами и крылатыми ракетами Белграде устраивала многотысячные рок-концерты на площадях, веселые шествия по улицам с непристойными шуточками по адресу и американского президента Б. Клинтона, и своего президента С. Милошевича, а также диспуты в кафе. Не следует видеть в этом только легкомыслие или нежелание рисковать жизнью. Стоило натовским генералам высокогуманно предупредить о дате ракетно-бомбового удара по мосту через Саву, как на нем в качестве живого щита собралась танцующая молодежь. Вместе выходили протестовать и те, кто мечтал о «Великой Сербии», и те, кто стремился интегрироваться в Европу, и те, кто просто хотел, чтобы «нас оставили в покое», словом, все без различия партийной, национальной или социальной принадлежности. У них не было всеобщих кумиров, общепризнанных вождей и абсолютных авторитетов. Да это и не было нужно для того, чтобы обозначить свое несогласие на глазах у всего мира. Но не стоит спешить с выводами. Это все-таки была толпа, то есть самозарождающийся социальный организм, тот самый, описанный еще В. Бехтеревым собирательный субъект, в коллективной рефлексологии которого исток массовых порывов — как взлетов единства духа, так и групповых преступлений. Впрочем, нужно видеть, что это толпа особого склада и непривычного стиля поведения. Она бесследно растворилась, после того как НАТО прекратила бомбардировки. Однако во время первых послевоенных выборов президента Югославии на улицах столицы снова появилась «танцующая оппозиция», организационно не оформленная, но единогласно протестующая против того, чтобы у власти по-прежнему оставался коммунист С. Милошевич. И существенно заметить, что в силовых акциях — попытке захвата резиденции Милошевича, разгроме офиса государственного телевидения и т.п. — толпа участия не принимала. Это делали организованные группы, а для штурма госучреждений вообще была вызвана из провинции колонна шахтеров со своими бульдозерами. Понятно, что для сторонников
263
Милошевича, в руках которых была отмобилизованная армия, имеющий боевой опыт спецназ и полиция, не составило бы труда перехватить шахтеров-бульдозеристов или разогнать погромщиков. Но это пришлось бы делать на глазах у массы людей, реакция которых могла быть какой угодно. Не поддавалось прогнозу, какие формы и какой масштаб приняло бы кровопролитие и какой резонанс покатился бы по стране и по всему миру. И коммунисты сдрейфили. Они признали поражение на выборах. А сам С. Милошевич сначала был определен под домашний арест, потом переведен в тюрьму, где ему позднее предъявили обвинение для передачи дела в суд.
В теоретическом плане во всех перипетиях массового протеста в Югославии интересно то, что столь наглядно, почти как на демонстрационном стенде, проявились синергетические закономерности возникновения и функционирования стохастических систем, к которым с полным основанием можно отнести такой социальный феномен, как толпа. Общее положение состоит в том, что энергия элементарных составляющих всегда избыточна по отношению к системе, поскольку элементы в известном смысле самодостаточны и относительно независимы, так что могут даже выходить за пределы системы. При этом элементы способны самопроизвольно изменяться, и по мере накопления таких изменений система меняется тоже: ее равновесие — динамическое. Поле системы развивается с течением времени вследствие истощения энергий одних элементов и наращивания других, под влиянием разнообразных перемещений элементов, появления новых и т.п. Будучи частным случаем общей закономерности, толпа как собирательная личность сама зависит от личностных качеств составляющих ее людей, психика каждого из которых избыточна, то есть в принципе значительнее, чем требуется для массовидных действий. Именно избыточность индивидуальной психики была синергетическим ресурсом человека на всем эволюционном пути от коллективного бессознательного и общинного поведения к собственному самосознанию и личной ответственности. Индивидуальная психика развивается быстрее, чем коллективная. Уровень рефлексии, доступный индивиду, недоступен коллективному субъекту. Как в связи с этим развиваются механизмы и содержания коллективного бессознательного — разговор будущего, поскольку наука не располагает пока достаточным объемом верифицированных данных и надежным аппаратом анализа. Но изменения все более очевидны. И в этом отношении изменения в таком феномене коллективной психики, как толпа, более чем знаменательны.
264
Если на заре эволюции психика имела только один модус — коллективный, а «Я» в точности повторяло «Мы», то к концу второго тысячелетия вполне оформился второй, связанный с осознанием собственной индивидуальной ценности. В борьбе за суверенность личности индивид может начать воспринимать все идеологии, требования и аффекты, идущие от социума, как токсические. Он отвергает все претензии «Мы» к своему «Я», отказываясь от любой групповой идентичности, полагая, что «никому ничем не обязан и не принадлежит ни к какому сообществу»38. Однако в строгом смысле это не реалистично. Обе ипостаси психики — индивидуальная и коллективная — взаимозависимы и осознаются в пределах принципа дополнительности Н. Бора и принципа неопределенности В. Гейзенберга. Не сознавая своей связи с коллективным бессознательным, человек только закрепляет эту связь, выводит ее из поля ясного видения и раскрывается для манипулятивного воздействия извне через свои бессознательные комплексы и ментальные архетипы. И если раньше про-i * пагандист стремился воздействовать непосредственно на толпу, которая всплесками коллективного бессознательного захлестывала критическую мысль индивидов, то теперь он предпочитает вызвать информационный шок, который каждым переживается лично (в соответствии с собственным вариантом ментальности) в самом широком диапазоне чувств — от полного приятия до крайнего осуждения, чтобы перевозбудившиеся индивиды сами, так сказать, изнутри, определили состав толпы, ее характер и соответствующую направленность действий. Чем острее шоковые публикации, тем разнообразнее и нетерпимее реакции реципиентов. Общественное мнение по этому вопросу расслаивается, приходит в состояние хаоса. Но зато возбуждается активность некоторого числа индивидов, в совпадающей ментальности которых возникает эффект резонанса. И если таких людей достаточно много, их действия могут достичь единства и такой активности, за которой следуют уже силовые акции. Если нет, они тоже оказываются на улице, в гуще событий, как свидетели, а в критический момент и резерв активной части толпы.
Не случайно современный журналистский текст все реже опирается на идеологию, а апеллирует к ментальным структурам, базовым ценностям морали и страхам обычного человека. Когда на президентских выборах (1996) возникла гипотетическая опасность, что во второй тур выйдет кандидат от КПРФ Г. Зюганов и кандидат от ЛДПР В. Жириновский, рейтинги которых были заметно выше, чем у действующего Президента Б. Ельцина, родил-
38 См., напр.: Миллер Г. Тропик Рака. М, 1994.
265
ся план раскрутить кандидатуру генерала А. Лебедя, чтобы, оттянув на него «патриотический электорат», просто снять «проблему ЛДПР». Тогда имиджмейкеры из группы Б. Березовского выпустили на телеэкраны два пропагандистских ролика, структурно схожих, как однояйцовые близнецы.
Первый. Широкая лента реки. В пойме костер. Варится уха. Группа плотных мужчин, видимо довольных, улыбчивых, уверенных в движениях... Кто-то из них не очень внятно, как бы про себя проговаривает: «Вот все у нас есть! Теперь только еще бы человека...» Проникновенный голос диктора за кадром: «Есть такой человек! И ты его знаешь». И крупно портрет Александра Лебедя, плотного мужчины с апломбом атамана.
Второй. Широкая лента реки. Пароход. На палубе под проливным дождем упоенно отплясывает плотный мужчина. Не очень внятно, как бы сказанные про себя звучат слова: «Вот все у нас есть! Теперь только еще бы человека...» Проникновенный голос диктора за кадром: «Есть такой человек! И ты его знаешь». И крупно портрет Александра Лебедя, плотного мужчины с апломбом атамана.
Тут каждая деталь восходит к архетипическим ценностям русской ментальное™. Река — символ дороги, пути, судьбы и жизни. Костер — символ своей воли, свободного привала, независимого существования. Ладья, корабль — символ казацкой доли, надежды и удачи, активности и успеха. Дождь — символ благодати. И, наконец, диалог голосов о главном человеке, предводителе, атамане. Что он значит в русской ментальности, можно понять хотя бы по народной песне «Любо, братцы, любо...», а лучше по пронзительным строкам поэмы Сергея Есенина «Пугачев»: «Проведите! Проведите меня к нему! Я хочу видеть этого человека!»
Новейшие информационные технологии все рассчитывают очень точно. Но и тип личности современного человека стал достаточно сложным. Поэтому имиджмейкерам нередко удается добиться сиюминутного политического успеха, но они никогда не могут предвидеть всех последствий как для реальной практики общества, так и для ментальности социума. Хотя на тех президентских выборах В. Жириновский потерял большую часть электората и с тех пор уже не воспринимался как политик первого ряда; хотя А. Лебедь, занял в первом туре почетное третье место, чем способствовал выходу Б. Ельцина во второй тур, а затем, порекомендовав своим избирателям отдать свои голоса действующему Президенту, обеспечил ему победу, генерала быстро сняли с должности секретаря Совета Безопасности РФ. Впрочем, он успел-таки наделать немало трудно исправимых ошибок, которые
266
вызвали глубокое разочарование прежде всего у тех людей которые «голосовали менталитетом». Б. Березовский чуть ли не" единственный олигарх, который на всех выборах в Российской Федерации с неизменным успехом разыгрывал «русскую карту». Но есть объективные основания утверждать, что конечные результаты столь эффективного имиджмейкерства и его самого не просто привели к политическому разочарованию, а глубоко перепугали.
Здесь проявляется фундаментальное значение дополнительности индивидуальной и коллективной психики. Развитие идио-центристских установок приводит к обострению антиномии личность—группа. С одной стороны, усиливается сопротивление личности поглощающему влиянию толпы и других очевидных проявлений коллективной психики. С другой — вследствие такой поляризации обостряются страх личной ответственности, тревога неопределенности, чувство незащищенности, которые подталкивают человека обратно в лоно оллоцентристских надежд на мощь <и целостность группового «Мы». «Можно сказать, — пишет известный специалист в области психотехнологий убеждения Е.Н. Волков, — что происходит глобальный переход от "общества групп" к "обществу личностей (индивидов)". Но при этом сохраняется и будет сохраняться социальный, т.е. групповой характер психики человека, что выражается в фундаментальной потребности человека в присоединении к группе со стабильной системой ориентации»39. И, по его мнению, патологическим выражением этого процесса становится широкое распространение во всем мире деструктивных культов, шарлатанских сект, антиобщественных группировок, террористических организаций, главным принципом которых становится полный контроль сознания извне и, в сущности, переключение его в русло группового восприятия, переживания и поведения. Это и в самом деле вполне реальная и очень опасная ловушка для человека, выломившегося уже из традиционных установок, но еще не укрепившегося в новых для него идиоцентристских ориентациях. Человеку, отказавшемуся от круговой поруки традиций и группировок, трудно проходить между Харибдой пропаганды и Сциллой сектантства без перебора вариантов с осведомленными интеллектуальными партнерами, без оглядки на пример тех, кто, так же как он, опирается на самого себя. Кто-то может выдержать одиночество, изоляцию, а то и роль белой вороны, кто-то — нет. В старые времена это была трагическая проблема. Она и сейчас тяжела до чрезвычайности.
39 Волков Е.Н. Преступный вызов практической психологии: Феномен деструктивных культов и контроля сознания // Журнал практического психолога. 1996. № 2. С. 92.
267
Но нынешнее общество предоставляет все больше социальных и правовых условий, которые позволяют сохранить суверенность личности как в потоке пропаганды, так и перед соблазном фанатизма. А Интернет возводит в степень внутренний потенциал личности, реализуя новую парадигму мышления.
В этом смысле Интернет можно сопоставить с теми социально-психологическими резонаторами индивидуального сознания в массовой коммуникации: «массовые обряды»; «идеологические системы»; «общественное мнение»; «шоу-бизнес»; «самоактуализация», — которые рассматривались выше при анализе предшествующих парадигм мышления и соответствующих типов текста. Говорилось, в частности, что «массовый текст любого типа нуждается в усилителе, образно говоря, синхрофазотроне, который разгонял бы элементарные частицы сообщения до скоростей, когда они беспрепятственно пронизывают глубины психики, как нейтрино вселенную, проникая в механизмы бессознательного». Сейчас эта эвристическая метафора претендует на чуть ли не буквалистское понимание. Как будто наконец материализовалась мечта древних греков о машине, из которой в трудный момент исходит божество, чтобы открыть все тайны, разрешить все проблемы и предсказать будущее. Разумеется, прямого подобия с «(Deus) ex machina» у Интернета не больше, чем у телевизора с «наливным яблочком на золотой тарелочке» из русских сказок. Но в какой степени инсталлированные в компьютерной сети программы изоморфны стохастическим процессам становления, к примеру, общественного мнения или самоуправства толпы — вопрос теперь открытый: гипотезы сформулированы, и, когда объем экспериментальных данных достигнет критической массы, однозначные выводы станут неизбежны. И самым существенным здесь является то, что в Интернете четко фиксируются, а значит, открываются для объективного наблюдения, анализа и верификации все моменты транзактного (взаимовоздействующего) включения личности в массовую коммуникацию, когда сознанию индивида волей-неволей приходится оперировать теми речемысли-тельными единицами и в том темпоритме, как предопределено самодостаточностью коллективного резонатора. Поэтому (в первом приближении) можно сказать, что особенности Net-мышления предопределяются параметрами сетевого текста, системой устойчивых приемов презентации информации, структурирования сообщений, организации коммуникативного процесса.
Но какие особенности текстов Интернета прежде всего бросаются в глаза и поражают воображение пользователей? Об этом можно судить по записям испытуемых (московских школьников
268
и студентов-журналистов), которые они делали в процессе изучения компьютерных технологий массовой коммуникации.
• Сергей С. «На сайте http://1001.vdv.ru у нашего преподавателя Ш. среди прочих писем, пришедших к нему по е-мейлу, есть следующее: «Нашел Ваш сайт случайно. Задал в поисковую машину слово "металлопрокат", она дала мне ссылку на Ваш сайт. Зашел — не оторвался, пока все не прочел». Если взглянуть на электронный сайт как на некое завершенное целое, то можно заметить, что сайт представляет собой некую модель Интернета в миниатюре, некую мини-паутину. В самом деле, как тело Интернета пронизано и связано в единое целое взаимными ссылками, так и сайт является единым целым (как программно, так и для восприятия читателя) лишь постольку, поскольку имеет заглавную страницу, с которой путем выбора ссылок можно попасть в любой раздел сайта, а также поскольку из одного раздела сайта можно попасть в другой, минуя заглавную страницу, или на другой сайт, путем выбора другой ссылки... Зачастую ссылки не имеют никаких комментариев, и выбор читателя случаен. Он может равновероятно попасть на какой-то из разделов данного сайта или на другой сайт... Невозможно заранее предугадать, отправляясь в Интернет, куда в конце концов придешь. Как показывалось в начале, поисковая машина выдает до 90% хлама, информации, которая никак не может помочь пользователю в поиске того, что он задался целью найти. Однако эта информация может оказаться интересной в плане других увлечений, и он может пойти по этому пути, опять-таки не зная, куда этот путь приведет его. Таким образом, ставится под сомнение сам принцип детерминизма... Даже отдельное сообщение — это мини-паутина. Достаточно только "кликнуть" на слове-ссылке, чтобы произошло перемещение внутри текста: от начала к нужному абзацу или наоборот. При желании можно вставить дополнительные ссылки на другие тексты, а также графику, как статичную, так и анимативную, видео- и аудиоматериалы. Таким образом, не только сайт, но и минимальная смысловая единица — текстовой, графический, видеофайл является мини-паутиной, к которой неприменимы законы детерминизма».
• Александра М. «...Изменение, которое я могу отметить в себе после того, как я стала пользователем Интернета, большая уверенность в своих возможностях. Как гласит реклама информационно-поисковой системы JANDEX: «Возможно все!». То, на что раньше уходило много времени и сил, теперь можно достичь за несколько минут. Важно четко опре-
269
делить задачу, путь ее решения и сделать то, что нужно. Конечно, надо знать, где искать. Работа в Интернете требует большей логичности, собранности и, как ни странно, фантазии. Постоянно тренируя в себе эти качества, мозг работает динамичнее...»
• Евгения Б. «В школе задали реферат о поведении наполеоновской армии в оккупированной Москве. Облазила весь Интернет, скачала 18 страниц, а потом обнаружила, что это просто цитата из книги Тарле "1812 год", которая стояла у нас на полке в домашней библиотеке...»
• Реплики в чате: «Искушенному. А ты сам пробовал носить розовые очки? Что хорошего в красных лицах людей и черной листве деревьев? Сов. Дикая рожа»; «Холодному Кин-конгу. Своей "шифровкой" ты открыл сезон охоты на кин-конгов и сам выписал лицензию на свой отстрел. Ну и получи по лбу! Ты, гад, первый, посягнувший на святая святых нашей вольной страны — на тайну личности. Это — место общения душ, хотя и под масками. Душ! Ты понял? Раскрывая чужое псевдо, ты совершил самое гнусное и подлое преступление! Попробуй оправдаться. Не сможешь — умри! С презрением, Сов. Дикая рожа».
• Сергей С. «Характерной чертой паутинотекста является его фантомность. Он есть. Его можно прочитать, внести в память компьютера, растиражировать. Но нельзя поручиться, что завтра, через час или через минуту он все так же будет находиться на том же месте в Сети в неизменном виде. Изменения может внести и сам автор, и системный оператор (администратор), и хакер путем несанкционированного взлома, да и сам читатель в чате, где полотно разговора в реальном времени меняется каждую секунду. Возникает ощущение постоянно меняющегося, нестабильного, пульсирующего текста. Это — текст-сердце, которое гонит информацию по сосудам-ссылкам. Текст-мускул, который, постоянно пульсируя, в любой момент может развернуться в сторону пользователя и нанести удар: направить такой поток информации, с которым принимающий не сможет справиться, вообще заблокировать компьютер от входа в Сеть и т.п., не говоря уже о хакерских атаках и разного рода вирусах. Так что приходится всегда быть наготове и ожидать удара из-за угла, тем более что враг невидим и непредсказуем, как и сам мир Сети».