Шуя. 6 июня. Вознесение

(про умножение о Господе)

 

Одиннадцать шли в Галилею, одиннадцать шли на гору,

Глубина воздушной лазури открывалась их сердцу и взору.

Звавший имел власть на небе, на земле, над их кроем и строем.

Благословив их, Он скрылся в облачно-пенном прибое.

Так вознесся на небо Тот, Который вмещал в Себя небо...

А в храме из-за икон глядит по-домашнему верба.

А над храмом самое чистое в этих краях поднебесье.

Тихий карельский посёлок на речке за редколесьем.

Вектор движенья начерчен — «вверх и вперёд» навеки.

Мир ти, небо прозрачное! Мир и вам, человеки-калеки!

Теперь рук с ногами мало, надо отращивать крылья,

Чтоб вознестись ко Господу ангельской эскадрильей.

И сирень как будто кадит вслед нам, домой спешащим.

Рядом с аэродромом с самолётом, над ним кружащим.

Здесь есть чему поучиться — по воздуху ж можно плавать!

Нас теперь миллионы познавших, как Христос Бог вознесся во славе...

  «ДОСТОЙНО ВОСХВАЛИТИ ТЯ НЕДОУМЕЕМ МЫ…»

Серое давящее небо. Зависшие в воздухе дождинки, усиливающие промозглость атмосферы вокруг. Темная вода реки Шуи отражает осенний пейзаж… первой декады июля.

 — А в прошлые годы мы после трапезы, бывало, купались…

Звучит, как небывальщина, поросшая поражающим разнообразием карельским мхом.

— Что в душах людских, то и на дворе. Погода полностью повторяет наше душевное состояние. Не столько тех, кто собрался сегодня здесь, в храме, а сколько людей, бродящих бесцельно по улицам, — так сказал с амвона отец Иоанн Тереняк, в ту пору благочинный Центрального округа.

Он, как и многие из нас, приехал сегодня в храм Рождества Иоанна Предтечи в поселок Шуя на одноимённый праздник. Как около двадцати лет тому назад они с отцом Геннадием, бессменным настоятелем храма, вступили на порог тогдашнего детского сада, так с тех пор и идут, можно сказать, бок о бок в этой нередкой для России истории о бумажной волоките, чудесном строительстве, когда все против нас, кроме Бога, а также приходской жизни, напоминающей то водоворот, то партизанскую войну, то райские кущи. Собственно, как и любая семья. Малая Церковь, вливающаяся со всеми своими радостями и выкрутасами в Церковь Вселенскую.

Глас, вопиющий в пустыне

Замерзшего сердца —

Может, откроется в нем

Хоть одна заветная дверца

Для грядущего Царства Небесного,

Для Царя над царями мира…

Но пока в нем

Лишь черные дыры.

Это я на полтора десятка лет моложе в шуйском храме смотрю во все глаза на икону святого Иоанна Крестителя чуть ли ни впервые в жизни и пытаюсь там чего-то себе понять, а понимаю я обычно через зарифмованный текст, который ткётся из воздуха. Стоять лицом к лику с самым бОльшим из рожденных людей не по себе, потому что это не должно пройти мимо, как будто этого не было. Т. е. необходимо понять смысл, сконцентрированный в изображении. Типа: «Что Ты хочешь сказать, Господи, через пророка своего нам, сейчас, для вечности?» И здесь уже не мозги кипят, а сердце трепещет.

Святой Иоанн Предтеча — фигура, что называется, на все времена. Значит, нашему времени тоже как-то да служит. Например, предостережением от неверия в промысл Божий и недоверия Господу. Пророк Захария, отец Иоанна Крестителя, не поверил в его рождение, предсказанное ему лично Архистратигом Гавриилом, и надолго замолчал. Что может сказать священник Иерусалимского храма, усомнившийся во Всевышнем? Что могу сказать я, человек, прыгающий на стенки каждый Божий день от лукавых предсказаний природных катастроф, финансового кризиса, ядерной войны, коррупции и тарифов ЖКХ, оставивших полстраны без штанов и замахивающихся на скальпы? И толку-то от этих прыжков, когда дергайся-не дергайся, а попытки сделать черный волос белым и прирастить к себе плоти на локоть всё так же безуспешны, как и более двух тысяч лет назад. А сказать-то я могу! Например, «Помоги, Господи!». Для начала. Потом — по нарастающей — «И да будет воля Твоя!». И так, через Покаянный псалом — к славословию и благодарению узким путем изматывающей борьбы с гордостью. Через тернии — к звёздам на небосклоне горнего мира.

И ведь это был только крошечный эпизод из описания рождества Иоанна Предтечи. Светящаяся во тьме молекула с верхушки айсберга…

Праздник из храма плавно — сквозь хлебосольную трапезную — переходит на улицу. Серебристое небо, напоминающее крышу родного дома. Зависшие в воздухе дождинки, щедро дарящие бодрость. И тёмная вода реки Шуи запоминает наши радостные лица, чтобы воскресить их в следующем году, который, даст Бог, станет ещё одной зарубкой на память для жизни вечной.

Слава Богу за всё! И за это.

 

ШУЯ. 7 ИЮЛЯ

Предисловие должно быть, как в фильме «Ирония судьбы» про 31 декабря и баню. Так вот. Каждый год 7 июля мы с друзьями ездим в Шую в храм Рождества Иоанна Предтечи. И это такая радость! И чудо.

Сегодня отец Иоанн Тереняк, благочинный Центрального округа, проповедовал как раз о том, что мы чудесами окружены настолько плотно, что перестаем их замечать. Я в Шуе бываю регулярно в течение года. Плюс на храмовый праздник приезжаю полтора десятка лет подряд. И по сценарию глаз должен замылиться — предсказуемо же всё. Вот отец Геннадий, солнцеподобный, служит, как скала несокрушимая. Почти 77 лет ему, а если судить по активности, неутомимости и дерзновению — только 40. Вот матушка Татиана птицей порхает от клироса до кухни и назад. Успевает всё и всегда. Даже когда дел — тысяча, а времени нет. Вот знакомые прихожане — только сначала были с детьми, а теперь — с внуками. Деревья зелёные. Вода в Шуе мокрая. Храм деревянный. А всё равно — живо всё, свежо, дышит новизной. Почему так? Потому что Христос — Вечная Новость. А Он посреди нас. Как и верный Креститель его, чье рождество дарует нам праздник. Каждый год. Чудо.

 

А святой Иоанн Предтеча разогнал в небесах злые тучи.

И солнце в зените, и чудо — не слыхать привычного шума.

Мы жили вчера как-то так, а сегодня стали жить лучше,

Потому что сегодня была литургия в Шуе.

 

Каждый год седьмого июля в сельском нехитром храме

Мы празднуем день рождения большего из человеков.

Каждый год Бог дарует чудо исцеленья сердечной раны

У болящего и убогого, у сирого и калеки.

 

Потому как вид у нас глянцевый — прячем мы свои язвы под масками.

Стать годами натренирована — мы ж пускать пыль в глаза любители...

 

Шуя движется в сторону вечности, играя небесными красками.

А святой Иоанн Предтеча молит о нас Вседержителя.

 

КАК ИНТЕРЕСНО!

 

Вот укололи меня в сердце слова отца Димитрия Климова, прозвучавшие в интервью на «Правмире» (http://www.pravmir.ru/protoierey-dimitriy-klimov-chrezmernaya-ofitsioznost-tserkvi-ubivaet-ee-duh1/): «Потому, что это неинтересно, если некий отец Василий пошел и кому-то оказал помощь. Гораздо интереснее, когда этот же отец Василий едет на иномарке или идет в нетрезвом виде». Как же это верно и в то же время унизительно для нашей Церкви, хранящей Божественные сокровища в истинах, праздниках и, конечно же, в людях…

Люблю праздники церковные: ослепительную чистоту Рождества, искристость Крещения, трепетное Сретение, радостное Благовещение… Или, допустим, Преображение. Вслушайтесь: «С Преображением!» Вот выдыхаешь эти слова и прямо чувствуешь волну одухотворенного воздуха вокруг. И хочется в ней застрять да подольше, но… Жизнь течёт, брат. Да ладно, уже не течет, а мчится, как поезд с машинистом-психопатом. Уши закладывает. Глаза слезятся. Хотя не будем лишние слёзы по лицу размазывать: машиниста себе ты назначил сам. Так что терпи. Опять не о том! О Преображении надо, в том числе и проявлении преображения людского в мире, который и знать о нём ничего не хочет.

Страшный это праздник. Не потому, что Дэвид Линч нервно курит от зависти, а в смысле переживания величия Господа нашего, на горе Фавор Преобразившегося. Вот люблю его даже раньше Рождества и Пасхи. Пришла первый раз в храм — и всё понятно стало, одномоментно — без комментариев, проповедей, книжек, доказательств, комментариев к комментариям. А что понятно? А то, на что слов в языке не припасено. Ни стишка написать, ни рассказа, не пропеть, не просвистеть. Только молчать на языке Нового Иерусалима. И ведь вмещаем мы ЭТО как-то. Чудо!

Однажды занесло меня в Шую в храм Рождества Иоанна Предтечи на этот праздник. С лепшими друзьями и ещё с несколькими десятками человек, которых по именам, может, и не всех знаю, но что биографии наши переплелись — даже не вопрос. Что такое Шуя? Помимо того, что это слово из трех букв. Это моя старинная любовь. Вот о ней и скажу. Оскудевает она в мире, так пусть хоть в словах застопорится. У меня, начиная с Пасхи, всегда на шуйских службах сердце — вдребезги. Причем опять там что-то со временем происходит, нестыковки какие-то. Раз моргнул — Евангелие, два раза — Символ веры, три раза — Чашу вынесли и всё. Финита. Машинист, ты даже здесь гонишь?

После службы в Шуе при райских, точнее, шуйских кущах обычно чай пьют. Матушка Татиана — мастерица на эти дела. Как меня потрясают эти чаепития! Лет не помню уже сколько. Вот библейский кружок, честное слово. Говорят о едином на потребу. Понимаете, даже бабули и тетки-огородницы имеют ум, укорененный в Евангелии! Они выражаются, конечно, не как на телеканале «Спас», но «являют собой» то, что должно являть. Людей, для которых Бог в центре жизни. Это, наверное, именуется пастырской состоятельностью. Когда массово исповедуются, причащаются, читают Евангелие чаще сберкнижки, другу другу помогают.

По поводу помощи. Наша радость всегда со слезами на глазах. Потому что если она не глубока в такой степени, то это химера. Выступает прихожанка одна, хранительница шуйских религиозных очагов. Сначала про то, что отец Геннадий, 75-летний настоятель, построил 4 храма, 8 часовен и 11 поклонных крестов. Дал Бог дар. Потом от бревен перешла к рёбрам. На приходе тяжело заболела молодая женщина, мать 5 детей. Полгода мытарилась. Так что тогда, что сейчас — люди деньги на свечной ящик несут, чтобы «Р. было хорошо». Бабки рубли свои последние тащат! Стоит эта Р. уже на своих ногах, рыдает, и рыдают ещё пятьдесят человек, включая мужиков, с нею в унисон. От всеобщего счастья. От любви. Хотели преображения — пожалуйста. У Бога всего много.

И после увиденного и оплаканного я спрошу: что можно противопоставить нашей Православной Церкви? Какие драгоценности мира сего? Смартфоны, что ли, откуда нас антихрист уловит? Бриллианты? Бэху Х6М? Музей Сальвадора Дали на Монмартре? Да они ж хуже тины болотной по сравнению с ней. Какой закон ни прими, какую ересь затвердить ни заставь. Плоды лежмя лежать будут и глаза сомневающимся резать. Фаворским светом.

В общем, если хотим наконец-то Преображение понять и выразить в словах, то нужно хоть как-то начинать преображаться самим. Хоть по сантиметру в месяц. Потому что ЭТО ИНТЕРЕСНО НАМ, не знаю как миру. Помогай нам всем Господь!