Важеозерский. Крестопоклонная

(аритмия)

 

Важеозерский. Воскресный день. Вокруг дышит озябший лес.

Храм Всех святых. Литургии полет. В центре храма лежит святой крест —

Живоносное древо из райских кущей в этот страждущий мир прорастающее.

Что мы видим на нём? А видим Любовь. Любовь Отца — распинающую.

 

Мы вспоминаем слезы на вкус и благодарим за это.

Сердце тает, как воск, камень тает от слёз. Наступило благое лето.

Крест безмолвно зовёт узы рабства разбить, да понять в чем ложь, в чем вина моя...

Что мы видим на нём? А видим Любовь. Сына Любовь — распинаемую.

 

Человек расцветает духовной весной, как первоцвет в проталине —

Светящийся... Сколько же ликов вокруг преображенных видали мы

Сегодня в любимом монастыре под Крестом, миру благовествующим.

Что мы видим на нём? Любовь Духа Святого — силой крестною торжествующую.

ПРИИДИТЕ КО МНЕ…

— зовёт людей со Креста распятый на нём Господь. На Крестопоклонной слышишь это наиболее ясно. Но… для кого-то эти слова — юродство, для кого-то — безумие… Вы понимаете, что чувствует человек, какой-нибудь Вован из офиса, впервые увидевший Распятие, где написано «Царь Славы»? Царь — это тот, кто благоденствует на троне, кому подвластны километры и покоряются миллионы, по чьему приказу пустыня прорастает небоскребами, а районы с небоскребами превращаются в пустыню, по движению его брови рушится жизнь человеческая, а по взмаху ресниц … Да что там перечислять! Это ж всем известно.

И вот видя Господа Иисуса Христа, Который избрав вольную страсть, висит прибитым на Крестном Древе, что там может шевельнуться у современного человека неразумного семейства гаджетоголовых? Только палец. У виска. Поэтому зови-не зови, не дозваться. Посему, если мы, современники Вована, таки уже в храме. И мы пришли. К Нему. И мы увидели, поняли, почувствовали, приняли, очнулись-встрепенулись, по Милосердию Его к нам неисчерпаемому, это ли не повод возблагодарить Дарителя? Мы ж не своим умом дошли, и не по своим заслугам приняли! Ну и как благодарить-то? Получается, только полным доверием и готовностью следовать за Христом, куда бы Он ни шёл. А в земной жизни Он шёл на Голгофу…

Это присказка-камертон. Теперь, собственно, сказка.

Важеозерский монастырь, куда мы приехали из Петрозаводска на Крестопоклонной неделе, представляет собой райский угол. Такое, знаете ли, православное поле чудес без тормозов. Когда ты туда попадаешь, то невольно чувствуешь, как однажды выразился Владыка Николай (Хаджиниколау) о Святой горе, что в руках у тебя Моисеевы скрижали с заповедями, которые ты принял и полюбил. Тебя застает врасплох знамение дождя благодати Божией. И ты, подобно ученикам Христовым на Фаворе, хочешь упасть «на лицо в велием страхе». А потом, как апостолы на горе Елеонской, ты всматриваешься в небо и возвращаешься с таинственной радостью.

Я сейчас не бредила наяву на библейскую тему, как это могло показаться в нашем донельзя прагматичном мире, где слово «благодать» вызывает саркастические замечания, а слово «радость» — недоумение и зевоту. Да и ладно. «Сарказм» с греческого, по-моему, значит «рвать мясо». Посему: кто-то по человечине скучает, кто-то — по Телу и Крови Христовым. Нормально. Привычно. Объяснимо. См. присказку. (Вспомнилось тут, кстати, как прп. Иосиф Исихаст замечал в одном письме: «Не считай себя человеком, если не получил благодати». Но это так, повод для размышлений.)

Впервые я оказалась в Важеозерском лет 18 назад, не вполне уверенно крестясь, абсолютно не понимая, куда попала, но уже на подходе к какой-то условной изгороди (стены там ещё не было, наверное, даже в проекте) у меня возникло стойкое ощущение святости места, и я сильно переживала на полном серьёзе, как бы меня с моим неистребимо неблагоговейным выражением лица и повадками дворовой собаки оттуда не попросили обратно за изгородь. Честное слово. Это были переживания, созвучные помыслам прп. Марии Египетской, когда она ходила Честному и Животворящему Кресту поклоняться. Это кто? Я? Где? Здесь?! Господи, помилуй! И чувства, знаете ли, всё никак не отцветут и не притупятся вопреки ожиданиям, психологическим теориям и народной мудрости.

После литургии, летящей стрелою и захватывающей дух, мы приложились ко кресту с частицей Животворящего Креста Господня… Даруй нам, Господи, Мариино покаяние. Хотя бы намеком. Вот удивительно, накануне читала её житие и поймала себя на такой мысли: после поклонения святыне Мария, ещё не так далеко отошедшая от прежней жуткой жизни, молится Божией Матери «О присноблаженная Дева, Владычица Богородица, не погнушавшись моей молитвы, Ты на мне показала Свое великое человеколюбие…» Вот это выражение «не погнушавшись моей молитвы» как-то сильно отрезвляет. Просто мы живем так легкомысленно, что ли, когда и Господь нам внимает, и Божия Матерь утешает, и Силы Небесные со святыми угодниками войти в положение готовы по полувздоху, и храмов у нас тут… есть выбор, короче, и служб, и книг, и священников каких душе угодно, и мы к этому относимся, как к должному. Не страшно — нам, чьими молитвами можно в принципе погнушаться?

— Творение себе принадлежать не может! Мы Божии, поэтому должны искать и творить волю Божию, а не свою! — громогласно увещевал нас отец N., чье имя с древнееврейского переводится как «услышанный». В общем-то, имя своё он отрабатывает на 200% — его не услышать сложно, потому что с таким риторическим напором можно и мертвого ушатать, не то что живого разбудить. Только вот вопрос, насколько живы мы — те, кто ему внимает сколько-то там… уже лет. Время летит, аж свист в ушах. Не так давно ведь впервые увиделись (или услышались?:), молодые и красивые. А теперь только красивые, да? И то — с поистрепавшимся земным обликом. Но пластинка у о.N. по понятным причинам не стареет: 

— Господь Иисус Христос пришёл грешников спасать. Что Ему от нас нужно? Наше сердце. Мы должны Богу сердце отдать, чтобы Он сделал его милосердным, мягким. Булыжник этот! А что? Разве у нас не каменное сердце? Вы посмотрите, человек постоянно себя кромсает и уродует грехами. Он все время в душу нож втыкает своими непотребными делами, душа вся кровью истекает, а сердце даже не ёкает. Человек привык так жить. Поэтому тяжкие грехи и, соответственно, тяжкие ранения души воспринимает спокойно. А самый страшный грех — это грех против Любви Христовой, потому что своими грехами мы Христа распинаем. И надо над этим задумываться, особенно в пост. Мы тут не едим, не смотрим телевизор, больше молимся, чаще в храм ходим — зачем? Пост профукать очень просто, если не поставить перед собой конкретных задач. Например, сесть, подумать и честно себе признаться, что тебе жить мешает. Сребролюбие? Чревобесие? Блуд? И просить Господа, чтобы он тебя исцелил от этого. Ты больной, понимаешь? Поэтому вопи постоянно: «Господи! Помоги! Исцели!» Подвиг начинается с того момента, когда человек осознает, что он болен грехом. Смертельно. И надо понимать, какие у тебя грехи. Не можешь определиться? Тогда я бы посоветовал бороться с осуждением. Это всех касается. Судить-рядить… Господь уже в Священном Писании сказал, что Он отдал суд Сыну! А судим почему-то мы. Мы тут что? Все сыновья, что ли? А почему тогда судим? Потому что не читаем Священного Писания, не знаем его.

Да… Как потом в автобусе прозвучит фраза из уст о. Давида (Легейды) в фильме про Валаам: «Чтобы петь знаменно, нужно жить знаменно…» Т. е. не от случая к случаю прикасаться к Таинствам, святыням, проповедникам… Ну это ж не как в музей сходить — на картины изящные полюбовался, душой от вида прекрасного воспарил, а потом вышел на улицу, а там как по заказу грязь, мат, а дома картошка не почищена, а муж-мерзавец опять с друзьями на рыбалку свалил, а на работе аврал, а у соседей пьянка, а я тоже право имею… а он… а они… а пошло всё… а я тоже хочу…. а почему им можно, а мне нельзя… Почему?!! Так потому что Тот, Кто прибит тебя ради ко Кресту, который ты сегодня в монастыре лицезрел в каких только хочешь формах и окружении, сказал: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк. 8:34-35). Всё. И если кто вдруг счел, что эти слова касаются сугубо раковых опухолей, детей-инвалидов, внезапной смерти матери, ядерной войны и пожара в единственной квартире, для того есть такой малоизвестный эпизод из недавней христианской истории. Прп. Симеон (Желнин), наставляя будущего Псково-Печерского старца Серафима (Розенберга), говорил: «Мужественно неси крест свой — свой характер». Без комментариев.

Заканчивать не хочется, но придётся. Помнится, меня как-то учили светской журналистике и говорили, что благодарить в публицистике — дурной тон. С тех пор, с Божией помощью, логика моя кардинально сдвинулась. В известную сторону — «за всё благодарите». Поэтому, думаю, во-первых, поблагодарим мы святой Важеозерский монастырь со всеми его насельниками во главе с о. Иларионом за их молитвы и бесценную возможность приезжать на место подвига Важеозерских чудотворцев, которое они берегут и созидают ежедневным титаническим трудом до потери остатков здоровья, а также за то гостеприимство, которое нам всякий раз оказывают, являя верх братолюбия. Во-вторых, отца N., который для большинства, похоже, уже ближе отца родного. И это тоже не просто так. Годами язык мозолить и сердце рвать — удел избранных. И мы одного из них видели. Регулярно. Да? В-третьих, Сашу Тихонова, который берет на себя организаторский труд и вообще радует фактом существования. Заметьте, христианин, который всегда радует. Краснокнижная редкость. Типа морского ангела или флоридской пумы:)

Ну и напоследок — великопостная нота от отца Саввы (Мажуко), которая объяснит, к чему был этот текст, события, люди и прочее. «Каждый получает некую силу любить, каждому даётся по его силам, по его мере. И как человек приумножит эту любовь, насколько он сможет вовлечь в это круговращение любви как можно больше людей, заразить ею своих ближних — настолько оправдана его жизнь. Ведь вся жизнь человека — что это, как не творчество в любви, творчество, делающее нас богоподобными».

Итак, в добрый путь, друзья! И до встречи — сами знаете где:)

Слава Богу! 

 

P. S. Сказка о том, как Каля-Валя шарахалась однажды по Важеозерскому в состоянии туземца, попавшего в Третьяковку.

 

Крест стоит деревянный, окутанный снегом пушистым, —

В страданиях укрепление, о радости напоминание,

Назиданье в стремлении к горнему, в желании стать чистым-чистым...

Не посрамится смиренное на Господа упование.

 

И с какой стороны ни посмотришь — всё пасхальный свет разливается,

Голгофа для мира — безумие, а для верных она — спасение.

Мы знаем, что наше страдание в милость Божию переплавится...

Господи, слава Тебе за Святое Твое Воскресение!

 

Тишина в карельской обители. Чудо чудное. Диво дивное.

При кресте стоишь и, чтоб сдвинуться, нужно, что ли, землетрясение...

А потом за ворота выходишь, видишь жизни своей поле минное,

Вспоминаешь крест да и топаешь... Будем думать, что ко спасению:)