Номер 08 Тихий и скромный

 

Мы не знаем, куда мы идем, и как собираемся туда добраться, но одно-то уж можно сказать точно: когда мы придем туда - мы будем там, и это само по себе уже кое-что значит, даже если ничего в этом и нет.

Тихий и скромный вечер наполнялся запахом тлеющий углей в камине. Теплый воздух сочился по потолку, чуть дотрагиваясь до верхушки моей головы. По полу лился прохладный и непонятный воздух. Дом был полон щелей, которые превратили этот дом в решетку. Каждый сантиметр пола был наполнен каким-то странным и холодный течением воздуха. Мягкое кресло. Я просто утопал в нем и лишь с ленью в глазах смотрел на потолок. Я смотрел на узоры, которые тени рисуют мне. Камин тихо дотлевал свои остатки и скоро бы потух, если бы госпожа, проходящая мимо, не кинула бы туда пару дров. Тонкий огонек разрезал дерево и поднимался с новой силой. Жадно пожирая сухое дерево он грел все вокруг и, сам того не ведая, вел себя к неминуемой смерти.

Потом вновь был наполнен тенями и тонкие, непонятные узоры, играли с моим воображением. Но мне было лень. Я просто смотрел вверх и даже ничего не думал. Просто смотрел. Каждое мгновенье ничего мне не давало. Просто бессмысленное провождение времени. Просто убийство времени. Хотелось бы прожить так всю жизнь, что бы наконец забыть. Что бы забить. Я не мог напиться. Я не мог накуриться. Я не мог ничего. Отдаться этому миру на растерзание. Я мог сидеть так. Я прожигал это время, потому что не мог уже думать о том, что сказала мне госпожа.

Я забыл. Как я мог? Почему же теперь не могу. Почему я мог забыть всех. Всех тех, кто был мне так дорог. Хотя бы на секунду. На мгновенье. Как бы я был рад увидеть их сейчас. Узнать, что с ними стало. Что они бы сказали, что они переживали. Может, если порыться в глубинах городов, если прочитать пару десятков жизней, я мог бы найти все то, что хотел узнать. Но мне хотелось услышать голос. Мне хотелось видеть их. И понимать. Но вот и все. Я один. Совсем один. Я сижу непонятно где, я не знаю ничего. Что мне теперь делать? Как мне жить? Продолжать бессмысленное прожигание жизни? Просто существовать? Что-то понимать. Но я не мог. Я не знал. Я запутался.

Настало время охоты. Просто новая жертва и новая ночь. Или наоборот. Я смотрел на бездыханное тело и понял, что за мной наблюдают. Нет, не вампиры. А человек. В метрах тридцати от меня стоял человек. Он остолбенел. Он не мог убежать, он был напуган. Он не знал, что ему делать. Что ему думать. Он просто смотрел на все происходящее и не мог пошевелиться. Секунда и я стою возле него. Он чуть дернулся и, казалось, сообразил, что надо убежать, но было уже давно поздно. Он издал смешной звук, похожий на очень тихую попытку крикнуть «помогите». Кровь тихо капала на землю и его глаза тухли в этом мире, но загорались в моем. Две точки, такие же как и многие другие, но столь уникальные, что сложно спутать их с другими.

Немного времени и все, вот он успокоен и вечно мертв в этом мире. Я еще несколько секунд стою и наслаждаюсь этой смертью. Воспоминаниями бедняги и его жизнь. Сколько еще я впитаю жизней этого мира. И когда суждено мне покинуть этот мир.

Знаете, порой, даже на вампиров, нападает такая жуткая тоска, что хоть сам себе кол в сердце вбивай. Поможет или нет — не знаю, но попробовать хочется. И даже невозможно понять из-за чего. Казалось бы, живущий в полном спокойствии я желаю чего-то большего. Большего одиночества? Куда уж больше. Или я путаю это чувство с чем-то совсем другим. Может я тоскую по любви? Или по боли. Просто по людям. Просто по веселому временам. Или по тому же кладбищу...

Вот так я и вернулся на старое доброе кладбище. Ну может и не доброе, но старое оно точно. Я видел каждого человека, находящегося на нем этой ночью. Их было намного больше, чем я себе представлял, пока месяцами сидел на этой ржавой оградке. Вот и она. Пустая, привлекающая своей смертью. И как можно описать то, какое чувство я почувствовал, когда сел на нее. Это не ностальгия. Это что-то новое. Такие интересное! Неповторимое. С этим ничего не сравнится. То, что было десятки лет назад снова перед моими глазами. Это не радует, нет. Но дает сил. Скорее ты понимаешь то, чего раньше не мог понять. Не было сил и возможности осознать это. Это неповторимо, как первый поцелуй. Как первая любовь. Это такое чувство, которое невозможно описать ни одним языком на свете. Это то, что заставляет мыслить иначе. Видеть иначе.

Не знаю, но на меня нахлынуло такое чувство воодушевления. Такой подъем сил и настроения, что сложно описать словами. Сложно представить и сложно понять.

Хотя наверное нет, все же есть одна вещь, сравнимая с этим. Это встреча! В аэропорту, на ж\д вокзале или у порога дома. После долгого расставания. Предвкушение, напряжение, мысли только об одном. И вот, тот момент, та секунда. И все забывается. Просто улетает куда-то. Совершенно невозможно пропадает в небытие. Разве не самое ли это прекрасное, что может произойти? Не самое ли чудесное, не самое ли волшебное? Как это можно назвать!? Это один из самых прекрасных моментов в жизни.

И вот, сидя на этой оградке я вспомнил каждый момент своей никчемной, а может великой, жизни.

В дали, на другом конце кладбища послышалась приглушенная музыка. Вроде что-то из Блэкморских ночей. Никакой фальши и сам Ричи позавидовал бы игре этого юноши, который как бог играл эти мелодии. Несколько парней и девушек сидели в кружок и в полнейшей тишине слушали игру на гитаре. Стоял чуть приглушенный запах алкоголя и табака. Пальцы то и дело слетали со струн, но неистово продолжали играть все эти мелодии. Я подошел поближе и, прислонившись к дереву, стал наблюдать. Казалось, они все находились в наркотическом сне. Так они были покорены мелодией. Они и не заметили меня. Они бы не заметили ядерной войны, если бы таковая произошла. Они просто сидели вокруг небольшого костра и с упоением, чуть закрыв глаза, слушали музыку.

Ветер, покоренный мелодией, притих, что бы не мешать и лишь звучание струн наполняло весь этот мир своим божественным звуком. Подключилась вторая гитара. Ни кто, казалось и не заметил. Даже сам играющий, наверное не заметил, как взял гитару. Они не говорили. Ничего. Просто тихая мелодия наполняла кладбище. Почему кладбище? Почему сейчас? Почему они? Я не знаю, но это было волшебно.

Шелест листьев слегка добавлял изящества мелодиям и вот женский голос начал петь...

Не знаю, сколько они играли. Не знаю, как долго я так стоял. Не знаю, что могло бы быть лучше. Не знаю ничего. Все мысли покинули мой мозг. Даже ничего не хотелось. Просто слушать и слушать. Но время прошло. И они пришли в себя. Смеясь и болтая. Благодарили друг друга. Шутили. Говорили о том, как это было «Круто». Они были счастливы. Они допили алкоголь. Посидели какое-то время и, усложненные позывами поесть и поспать, пошли в сторону города. Ночь для них прошла. Они шли дальше, а я остался тут. Внезапно я понял, что как бы не хотел, что бы я не делал, я всегда остаюсь на месте. Здесь. На этом кладбище. Я словно врос в него. Мои мысли, мое тело. Все осталось таким же, как во время смерти. Ничего не смогло бы продвинуть меня дальше этого. Ни знания. Ни время. Ничего. Вечно такой. Вечно бодрствующий, но в вечном сне...

Я вернулся домой, но не хотел вновь переживать этот день в гробу. Хотелось подумать. Узнать. Я взял книжку и сел в кресло.

Я прочитал несколько книг за этот день и с наступлением заката вышел на улицу. Уже осень? Не знаю. Уже темно, а людей достаточно много на улицах. Я пошел погулять. Люди считали меня пресловутым готом. Кто-то оборачивался. Кто-то показывал пальцем. Кто-то улыбался, считая меня чем-то вроде себя. Как же все они заблуждались. Даже сами того не замечая, они были слишком далеки от истины. Даже дальше, чем обычно. Я зашел в какое-то кофе и заказал там чашечку кофе с алкоголем. Я почти не получаю какого-либо наслаждения от еды и питья, но что-то в этом есть. Я наслаждаюсь тем, что через эту чашку кофе я мог увидеть кусочек человека. Повара, официантки, менеджера. Запах в таких местах так спутан, что разобрать что-либо не представляет возможности. Но чашка обычного кофе способна дать мне интерес. Я не вижу всего. И мне хочется сложить осколки головоломки. Собрать картину о человеке основываясь на том, что уже есть.

Глоток кофе. Теплый напиток слегка согревает мое ледяное тело. Девушку официанта звали Надеждой. Хотя она не совсем подходила к своему имени. Родилась они, о, в июне! Близнец. Она имеет специфическое представление о себе. Считает себя извращенной? Да, именно. Это интересно. Еще глоток. Она любит... о, желтый цвет. Маргаритки. Что еще. Слушает... о, слушает она... хм. Все? Меломан? Бред, не интересно. Что еще? Она любит мучить кота. У нее нет парня. Она влюбленна в официанта из другого кафе, от куда ее выгнали. О, чувствую из-за него и выгнали.

Я мог бы узнать все о ее жизни, если бы не внезапный визитер. Паренек, лет семнадцати на вид и девушка, постарше, подсели ко мне. Они вампиры, это я понял сразу. Парень протянул мне руку и сразу начал:

- Как кофе? Не правда ли отвратительно!

- Не сказал бы, интересное... - пожал ему руку. Он недавно, совсем недавно стал вампиром.

- Меня зовут Маргарита! - Девушка протянула свою руку и кокетливо улыбнулась. Я улыбнулся в ответ и пожал ее руку. Она его хозяйка. Но даже она была моложе меня. Забавно, я и то не знаю, как сделать из человека вампира. А они появляются, как кролики.

- Приятно познакомится... наверное. Вы что-то хотели?

- Меня Израфэл!

- Молодец, дай пожму еще раз твою руку. - не улыбнувшись, я протянул ему руку. Он оскалил клыки

- Ты, вампиренышь, совсем не зарывайся. То, что ты старше, еще ничего не говорит. Вы, верящие, живущие не на благо вампиров, меня бесите!

- Пойдем выйдем?

- Пойдем!!

Парень со злость встал и пошел к выходу. Девушка покачала головой и виновато посмотрела на меня. Я тоже встал и вышел.

- За чем ты убил своих братьев!?

- А зачем они хотели убить меня?

- Ты этого не знаешь!

- Вы, за кого меня держите? Думаете я ничего не знаю?

- Ха... хорошо. - девушка слегка улыбнулась.

- Да ничего хорошего тут нет. Все, как раз, очень печально. Объясните, зачем я вам нужен?

- Глупый вопрос. У людей есть те кто наезжает и есть те, на кого наезжают. Может мы хотим реабилитироваться. Или высказаться. Ну знаешь, самовыражение. Нам скучно. Мы идем дальше вас. Мы — сильнее!

- Глупость. Это все не то. Вы просто больные.

- Думай что хочешь.

- Да, чтоб тебя, держи свое мнение при себе! - паренек подлетел ко мне и попытался что-то сделать, но девушка успела схватить его за руку и буквально откинула в сторону.

- Не ворчи, Израф. Не сейчас. Он мало чего знает о вампирах. Могу поспорить, он даже не знает как превращать в вампира. И что с ним станет на свету. Хотя это уже не важно. Мы пришли с предложением. Присоединяйся к нам!

- Идиотство! Что это еще такое? Орем друг на друга, а тут на тебе. Вы вообще о чем? Куда? Зачем?

- Мы поработим землю! Это несправедливо, что вампиры лишь ночные охотники, мы должны властвовать над пищей!

- Это глупость. Кому это надо?

- Нам!

- Ну и дуйте отсюда. Надоели.

Девушка прошептала что-то на латыни, в то время как парень был, казалось, шокирован происходящим. Я ничего не понимал. Все было для меня абсурдно и не имело ни малейшего смысла. Какая война? Какое противостояние? Какое порабощение людей? Что и зачем? Вопросов было все больше, а ответы с каждой секундой отдалялись от меня. Внезапно все скрылось от меня. На секунду все вокруг померкло. Глаза окружающих пропали. Вместо них была одна тьма. Всего секунда. Пустота. Девушка лишь улыбнулась. Они развернулись и ушли. А я пошел бродить по этим улочкам в гордом одиночестве. Сначала я пытался осмыслить произошедшее, но вскоре просто забыл про это.

Мир был как всегда прекрасен, хотя красота его была забыта в моем одиночестве. Я вернулся домой, хотя до утра было совсем далеко. Я вернулся домой и застал свою госпожу в ее любимом кресле, в ее любимой позе, читающей одну из сотен книг. Мне нужны были ответы. Я никогда прежде не прерывал ее чтение. На протяжении уже нескольких сотен лет. Или сколько? Я не трогал ее во время чтения. Я подошел и положил руку на ее плечо. Она как всегда сидела без малейшего движения, словно статуя гения. С малейшими подробностями и, казалось, ожившая ради глаз зрителей. Ее губы с присущим им ловкостью зашевелились в словах.

- Думала ты раньше придешь с вопросами. Но сколько прошло уже лет?

- Не мало. Да. Но меня бы и не волновало это и дальше, если бы не другие вампиры. Сегодня меня нашли двое вампиров. Кажется Израфэль и Маргарита. Они молодые, но они знают на порядок больше меня.

- Да, им сразу же дают эти знания. Что бы покорить этот мир.

- Тебя это не беспокоит? Если у них получится, то наша жизнь будет историей. Долго нам не протянуть.

- Нет, не беспокоит. Сколько бы вампиров они не набрали, ты же не думаешь, что ни кто из людей не знает о вампирах? Если есть такие идиоты, как Израфэль, то о них будет известно хотя бы кому-то. В мире существуют кланы охотников. Их не много, но и не мало. Вскоре после появления некоторых придурковатых вампиров кланы объединились. Сил их союза хватит, что бы противостоять войне.

- Как? Вампиры в десятки раз сильнее любого из людей!

- У таких кланов есть солдаты, которых и людьми-то назвать нельзя. Так что, не беспокойся.

- А нас кланы не тронут, думаешь?

- Нет. Ибо я состою в одном из таких кланов...

- Что? Но... постой-ка. Я ничего не могу понять.

- Иногда меня просят помочь в охоте на таких, как Израфэль. Таким кланам, на подобие того, в котором состою я, не важны люди, которых мы каждый день убиваем. Они не состоят в союзе. Они исключения.

- Но постой. Я хочу знать о вампирах! О силе! О возможностях! Что со мной будет на солнце? Опасен ли мне чеснок, распятия, святая вода? Как превращать в вампира? На что я способен? Есть ли магия? Что если...

- Молчи. Сейчас я расскажу о том, что тебе стоит знать. Солнце. Оно не столь опасно нам, как, возможно, ты думаешь. Да, сначала кожа твоя покраснеет, потом покроется волдырями, которые начнут лопаться. Ты не умрешь, но твое тело будет навсегда покрыто болезненными язвами. Чем больше на свету ты будешь находится — тем более отвратительнее ты будешь выглядеть. Как зараза, это медленно расползется по телу и поверь, целая вечность в том обличье, с той болью — это невыносимо. Глаза твои со временем ослепнут, волосы выпадут, а голос исказится до неузнаваемости. Это будет хриплый, слегка писклявый голос.

- Лучше бы я на солнце распадался в прах...

- Да, наверное да. Распятия тебе не страшны. Ты не дитя Сатаны. Я и сама не знаю, есть ли бог или что-нибудь подобное. То же и святая вода. Чеснок. Тут спорный вопрос. Дело случая. Многие вампиры не переносят чеснок. Его запах жжется и режет все внутри. Но для других — он ничего не значит. Что ты там дальше спрашивал? Способности? Силы. Ха. Только сам вампир знает о том, на что он способен. Кто-то читает мысли, кто-то видит будущее. Кому-то бесстрашен свет. Это как мутация. Никогда не знаешь чего ожидать. Магия? Ну, люди зовут это магией. Хотя я так это назвать не могу. Ты вампир, ты видишь то, что не могут видеть люди. Ты чувствуешь то, что не могут и представить люди. И ты можешь этим пользоваться. Если увидеть и всмотреться в мир, то можно тянуть за ниточки, которые будут управлять им. Ты можешь управлять людьми и пространством. Ты можешь сделать все, что захочешь. Если научишься. Так же...

- Ты можешь научить?

- Нет. Это ты поймешь сам. Если захочешь.

- Мило. Что-нибудь еще?

- Да. Отвали, я читаю.

- Извини, я пожалуй пойду. Перекушу.

- Приятного аппетита.

- Спасибо...

Короткий разговор. И опять мир изменен. Что будет завтра? Я открою секреты алхимии и узнаю, что вампиры — есть произведения неудачного опыта с философским камнем? Или эликсир бессмертия дал побочный эффект? Вряд ли я буду удивлен подобному повороту событий, хотя многое остается для меня загадкой.

 

 

Номер 09 Момент

Теперь уже видно, чему положила конец смерть на кресте: новому, самобытному стремлению к буддистскому спокойствию, к действительному, а не только обещанному счастью на земле.

Антихристианин. Проклятие христианству. Фридрих Ницше

В какой-то момент, выйдя в коридор, я понял, что почти не гулял по этому дому. Знаете, я чувствовал, что терял интерес. К жизни, ко всему. Ко всему. Изредка, совсем редко, я пытался узнать что-то, увидеть. Я читал книги, бродил по темным улицам, усыпанным мусором и тенями побывавших здесь людей. Запахами и цветами. Даже серые, безжизненные стены были мне интересны. Но стоило мне зайти домой... я не знал, что в других комнатах. Я не знал, насколько большой этот дом. Я не знал, что находится на кухне, дальше холодильников. Да и остались ли они еще. Я и не помнил уже, что было в них. Или может они были пустые? Безжизненность заразила меня простым существованием. Я боялся этого. И это случилось. Я был ни счастлив, ни разочарован своей жизнью. Не было будущего и прошлое пропало куда-то далеко. За гранью миллионов звездных глаз, сияющих в ночи. И нет возможности вернуться или что-то изменить. Знаете, всегда хочется иметь второй шанс. Хочется верить, что допуская ошибку тебя простят. Что если все пойдет не так, как ты хотел, то будет все нормально. И вот оно. Будущее настало, я стою, словно прозревший на этом изъеденном молью ковре. Он хрустит под ногами, а доски, из которых сложен пол, слегка ругаются на мой вес. Хотя разве я толстый? Нет, мое тело обрело намного другой вид со времени смерти. Видимо что-то во мне меняется.

Волосы продолжают расти. Они стали идеально белыми, хотя я пытаюсь их красить, потому что это выглядит подозрительно. Ногти, непонятно почему, стали очень твердыми. Требуются большие усилия, что бы сделать их меньше. Хотя точить их мне нравится. Это как оружие. Еще чуть-чуть и я смогу ими метал резать! Хотя кто знает. Кости мои стали очень твердыми. Я думал от старости, я буду как немощный старик, но силы мои только приходят ко мне. Не верю, что все может быть именно так. Странно.

Дверь слегка скрипнула — ее забыли закрыть. Сначала я напрягся. Я забыл ее закрыть, когда вернулся? Этого не может быть. Это происходит так обычно, что я могу даже ошибиться, что действительно закрыл. Но внезапно я понял, что я ее закрывал. Подойдя поближе, я взглянул на в щель. За дверью была черная ночь. Ветер, врывающийся в дом, дабы нарушить сгущенность этого пространства, несет запах леса. Немного моих шагов и запах от одежды, но не больше. Дальние запахи города и... что-то еще. Это не человек, у них резкий запах и я мог бы учуять его за много миль. Это был тонкий запах, который явно пытались скрыть. Нет сомнений — кто-то в доме. Но госпожа не заметила?

Я резко закрыл дверь и забежал в гостиную, где сидела госпожа. Где она должна была сидеть. Книга лежала в своей обычно позиции, как если бы она ушла охотится. Но она была в доме, я это знал. Я оглянулся на дверь и прислушался. Камин, за спиной, трещал своим огнем, свечки и тонкий сквозняк по полу. Весь дом замер в ожидании. Кромешная тишина. Но что это может быть. Враг должен был сделать просчет.

И он его сделал. В какой-то момент на втором этаже тихий скрип этих вековых досок сдал моего оппонента. Низкий старт, прыжок, всего одна секунда и я уже был лицом к лицу с... со своей госпожой. Она ударила меня в челюсть и почувствовал небольшую боль. Меня отнесло чуть влево. Она грозно сказала мне не мешать и пойти осмотреть первый этаж. Остановившись на секунду, что бы придти в себя, я понял, что госпожа уже куда-то делась. Я спрыгнул, без единого звука, вниз. Доски, казалось, насторожились, что бы помочь нам. Я прошел в кухню, откуда шел странный запах. Но еды, а не кого-то.

Так и есть, на кухней был открыт холодильник, из которого шел запах какой-то еды. За ней был запах больницы. А... а если точнее запах пакетов с кровью Видимо на всякий случай. Я прошел дальше. Этот запах сбивал меня, но я старался не обращать на него внимания. Это было немного сложно, но достаточно выполнимо. Я прислушался опять и на сей раз увидел дверь, спрятанную на краю кухни. Из-за нее я услышал тихие шаги и тот самый запах. Смешанный с запахом леса. Уже слегка резкий и смешной запах для дома. Неудавшийся вор забыл о том, что в доме тепло. Холодильник был призван отвлечь меня, но это было четно, я достаточно хорошо наловчился в своем мастерстве.

Я быстро прошел туда и даже забыл об осторожности. Я бежал очень быстро и скоро увидел неудавшегося воришку. Это был Израфэль, или как там его. Он было бросился наутек и сказать, скорость у него была на порядок выше моей. Наверное со стороны все смотрелось невозможно. Ведь нас даже не было видно. Но у меня было преимущество — я знал этот дом лучше чем он. Он завернул в какую-то дверь и направился к коридору в подземелье и это был его прокол. Там его уже ждала госпожа. И нарвавшись на неожиданное препятствие он не успел выбрать верный путь. Острые когти впились в его спину и погоня остановилась. Я был весь горячим и одежда местами уже дымилась. Но паренек был явно на последних силах. Его глаза метались то и дело пытаясь найти выход.

Госпожа одним сильным ударом заставила его отойти ко сну. Его сорвало с моих когтей и куски мяса свисали с моих пальцев. Это было неприятно, но главное парень потерял сознание. На несколько минут, но это было достаточно, что бы связать этого паренька с еврейским имечком.

Оттащив его в темницу, мы приковали его в одной из камер, где лежал скелет. Многовековой скелет. Несколько минут и он был в сознании. Крик, издавший он, был похож на крик мальчика, которому прищемили палец. И когда он еще, может и чувствует боль, но уже прекрасно понимает что произошло. Это было смешно. Он так выпендривался на улице.

- Ты больной? — начал я — С ума двинулся? Куда ты суешься? Она тебя послала? Зачем?

- Нет. Я пришел, я хотел достать что-нибудь о вас. Отпустите! - если бы он мог плакать, я могу поклясться, он бы заплакал.

- Идиот, зачем? Ты не понял, кто мы?

- А кто вы! - внезапно сорвался он. Он рычал и оскалив зубы пытался до нас дотянуться, но оковы держали его — Что вы! Вы вампиры, которые идут против нас! Вы ничтожны! Как можно назвать вас? Вы противны мне и большей части вампиров! От куда вы взялись! Вы считаете, что вдвоем противостои...

- Бред... мы члены клана по охоте на таких придурков как ты, и я терпела все. Теперь мы тебя отпустим. Но ты, ничтожный глупец, будешь послом войны!

- Клан? Да вы...

Он не успел сказать больше. Госпожа вцепилась в его плечо и резко дернула на себя. Одна рука осталась в оковах, а вторая на кожи. Словно сняли перчатку с него. Крик был пронзителен. Она отбросила его в стену и он опять потерял сознание. Он был действительно еще слишком слабый и молодой, для встречи с нами. Его плечо было изуродовано. Из рубашки тянулись куски мяса и текла кровь. Если бы это был человек — он бы умер от болевого шока. В какой-то момент я засомневался, что этот парень будет жить, но он жил. Госпожа вытащила его на улицу и выкинула...

Да, именно так. Она кинула его изо всех сил, наверное, но летел он далеко. Он почти покрыл расстояние трех кладбищ в самой широкой их части.

- Он лапки не откинет?

- Нет, вампиров не так просто убить. Сжечь — да. Отрубить все, что только можно — да. Но такое слишком мало для смерти. Все же он вампир.

- А рука отрастет?

- Кожа через пару дней, после выпитых пары десятков литров крови — да. Рука. Ну может за пару месяцев... надо было прижечь.

- Ты очень злая. Я поражаюсь.

- И зря. Я милая и пушистая!

Она посмотрела на меня и улыбнулась, как ни в чем не бывало... Где-то в дали прозвучал жуткий крик — он пришел в себя. Значит жив.

Теперь меня уже не волновало то, что происходит в этом мире. Теперь был вопрос — как пройдет эта война! Мы вернулись в дом и крепко заперли дверь. Зашли в гостиную к камину, что бы обсудить наши дальнейшие действия.

- Что делать?

- Черт знает. Будем импровизировать!

- Поможет нам клан?

- Нет. Он занят работой, я там не пользуюсь особым уважением, ибо обо мне ничего ни кто не знает. Понимаешь, один только глава клана знает обо мне. И то не шибко-то и много. Остальные знают меня как мифического мстителя — она улыбнулась и подняла голову вверх, словно в поисках слов где-то на потолке — если он узнает, что я развязала войну с непонятно кем, то по голове он меня не погладит.

- А почему там вообще допускаются вампиры в клан, который борется с вампирами?

- Ну, глава клана — вампир. У него несколько козырных вампиров при службе, включая меня. Но все считают, что такой козырь один. И в следствии этого считается, что он вездесущ. Остальные — люди. К несчастью вампиров, готовых работать в такой манере не много. И не каждый способен. Так что мы одни.

- Мило...

- Зато есть плюс — она улыбнулась — они думают, что нас много! Они не полезут на нас так быстро. И у нас есть время. Но готовиться стоит к очень серьезной атаке!

- Подготовимся — что нам остается...

Тихий, пронзающий взгляд впился в спинку кресла. Я пытался понять — что мы будем делать. Нет ответа тем вопросам, что так мучают меня, а вихрь времени, столь презираемый мной ранее, вскружил мою жизнь. И нет возможности идти дальше. И понимаю, что затянувшись в водоворот этой войны я либо погибну, либо на сотни лет забуду о том, что так мучило меня. И выбора нет.

- У тебя оружие есть?

- Издеваешься? Несколько сотен простых ножей и полторы сотни режущего — на лице появилась издевающаяся ухмылка, которая была у нее, когда я ее недооценивал.

- Нет, но спросить же надо. А огнестрельное?

- Нет, ты, чтоб тебя, все-таки издеваешься! Какое огнестрельное? Зачем? Твои свинцовые пули уйдут незамеченными. Тебе придется с гранатомета стрелять, что бы был эффект. Ну или очередью из пары сотен патронов раздробить тело. И я не шучу.

- Ясно... научишь обращаться с оружием? Или мне экспериментировать?

- Ты сам все умеешь. Только немного практики и все!

- Мило... ну... ты хоть покажи — где, что, как?

Она молча встала и прошла вдоль стены гостиной. Чуть протиснувшись между шкафом и стеной, она его слегка двинула. Книги нехотя ухнули, но остались стоять. Я полез за ней. Я был занят тем, что пытался не уронить шкаф, и поэтому не услышал предупреждения. Внезапно стена за мной закончилась и я со свистом сорвался вниз. К счастью я успел перевернуться и подставить руки, так что приземление было мягким. Как только я поднялся предо мной предстала пещера. Небольшая, если можно так сказать, оружейная лавка. Все стены усыпаны разного вида мечами и ножами. Стенды и под каждым предметом надпись. Имя, дата и какие-то цифры. Может жесткость или степень остроты по десяти... нет, двадцати. Нет, не может быть, я ошибаюсь.

Видя мое замешательство она тихо шепнула — «Количество убитый». Это серые и прогнившие стены, каменный потолок. И небольшой проход куда-то дальше.

- А я думал тут сейчас будет заумный замок или секретный проход.

- На столько секретного тебе не хватает? Ты сколько раз видел, как я туда спускаюсь?... именно! Ни разу. Да я и так все деньги и силы на эту коллекцию потратила, куда уж там секретный проход. - она пожала плечами и нехотя улыбнулась.

Как бы ни было я прошелся по стендам. Красивые, простые, обоюдоострые, экзотически изогнутые, с секретом — чего тут только не было! Это вдохновляло на многое. Под многими стояла цифра ноль. Под некоторыми цифра переваливала двадцать. Смотря на один из клинков с цифрой тридцать два, я спросил ее, сколько же она всего убила вампиров, но увидев ее лицо, сразу же замолчал. У нее была грусть в глазах. Это похоже на любовь к тому, кто уже умер. Момент, когда говорить не стоит. Она с придыханием смотрела на один клинок, потом на другой. Рукой проводила рядом с ними, не прикасаясь. Ее глаза незаметно сканировали один клинок за другим.

Я еще раз осмотрел зал. Он был не маленький, но и не грандиозно большой, для такого количества оружия. Светом служили две одинокие лампочки, весящие с потолка. В этом доме редко можно увидеть электричество. Хотя я никогда не видел, как она покупает свечи и зажигает их. Но они всегда горят, подчиненные будто магии. И нет следов парафина. Ничего не сгорело. Я задумался на миг, но быстро выбросил эти мысли из головы.

Я взял один из мечей, где цифра стояла ноль. Этот клинок был изготовлен безымянным автором в районе 10 года н.э. Стиль говорил о его восточный корнях. Длинное, обоюдоострое лезвие чуть отходило вверх на кончике. Рисунок, украшавший лезвие, напоминал мне горные хребты. Последний, возле кончика лезвия, переходил в надпись иероглифами. Я их не знаю и передать их не смогу. Синяя, темная ручка и какой-то камень у места, где ручка уходит в лезвие. Похоже на рубин. Он маленький и слегка выступает. Предположение, что он служит барьером, что бы рука не прошла на лезвие — глупо. Но мало ли, что может быть.

Я положил меч обратно и прошел к ножам. Глаза пытались поймать фокус, что бы осмотреть все вместе, но это было нереально. Красочные, грандиозные, просто шикарные клинки лежали предо мной. Они были неповторимы. Они были чудесны! Я не способен описать то чувство с которым я рассматривал их. Помню лишь, что мысли о войне покинули мой мозг и я более полу часа один за другим рассматривал клинки. Разнообразие ударяло по глазам и еще долго я не мог придти в себя, что бы пройти дальше, за госпожой.

И вот, когда я насмотрелся, я решил пойти за ней. Она ушла в небольшую дверцу. Дверь была железной и когда ее открывали издавала визгливый, пронзительный звук, бьющий по ушам. Прямо около моего уха этот звук казался наказанием и я побыстрее прошел внутрь. Комната, в которую я попал была небольшая. Или может так казалось из-за большого количества вещей и полочек, заваленных разным барахлом. Госпожа долго рылась в какой-то груде и потом, пошла в сторону двери с небольшим сосудом. Он был закрыт пробкой и я долго не мог понять что в нем. Как только пробка была снята в нос удар запах очень старого масла. Госпожа смазала дверь и несколько раз открыла и закрыла ее, дабы убедиться, что ничего более не скрипит. Сказать, я был удивлен. Похоже сюда давно не заходили, ведь такой скрип я бы услышал стоя за несколько метров от дома. Здесь не было освящения, а едкий запах горючих веществ сбивал все остальные запахи. Единственное, что я смог действительно учуять — запах гари и огня из дыры в полу, в противоположном углу комнаты.

Вещи были совсем разные. От рубашек и ботинок, до странного вида пластин, гаек и совсем абсурдных очков и ручек. Так же где-то виднелись несколько книг. Здесь была кромешная тьма, но я прекрасно все видел. Госпожа, разобравшись с дверью и, видя мое удивление, начала объяснять.

- Это очень старинное место. И ты уважай его. Здесь кроме тебя побывало много вампиров, но большинство пропали в той яме — она указала на яму в полу, откуда шел едкий запах гари. - Тебе должно быть понятно, что вампиры не такие уж и бессмертные. Даже тысячелетние вампиры могут стать жертвами обстоятельств и погибнуть буквально из-за ничего. Охотники на вампиров обычно очень подготовлены и, если вампир не будет подготовлен, он не сможет устоять и против десяти людей. Но не будем забывать, что в первую очередь мы сильнее. Наша сила стоит силы сотни людей. Но увы, это не всегда спасает. Даже нам нужна защита. Ведь выведя нас из строя, если можно так сказать, мы будем убиты. И — она глубоко вздохнула, как будто оправдывалась — наш клан своровал некоторые наработки военных и, работая в тайне со многими и разными существами, среди которых попадаются вампиры, пережившие не одну тысячу лет. И мы разработали такой вот материал. Или точнее сказать идею. Заметил, что твои кости не ломаются? Так вот, эта одежда — гибрид. Она прочная и в ней есть вставки из костей древних вампиров. Они были убиты или умерли. От нашей ли руки или руки человека — не важно. Они мертвы и теперь приносят пользу. Даже после смерти их кости такие крепкие, что могут выдержать удары таких мечей, которые и представлять-то страшно. Сделав такие вставки по всей одежде, плюс несколько бронированная ткань и вуаля — ты уже почти бессмертен. Так — она начала рыться в груде хлама — тут... если я не ошибаюсь... есть... линзы. Специально для нас — она достала две небольшие баночки. В каждой было по линзе. - на, примерь. Они чуть толще обычных, но зато тебя не ослепят искусственным солнечным светом. Ну. Что еще сказать... найти себе что-нибудь по душе. Потом назад, бери оружие. Один меч и несколько кинжалов. А там мы пойдем и потренируемся...

Я одел линзы, затем стал рыться в вещах. Благо для меня большая их часть была в военном стиле. Или около военном. И многое пришлось мне по душе. Я выбрал кожаную куртку с шипами на рукавах и плечах, черную рубашку, штаны, тоже черные и ботинки, что-то вроде берцев или даже камелотов. Но не важно. Они были достаточно высокие и с шипами. Там были отделения куда можно спрятать оружие и ножи. По всей одежде я находил такие карманы. Где-то меньше, где-то больше, но везде есть. Я быстро переоделся и вышел набирать оружия. Я распихал во все тайники ножи. От больших, до очень маленьких. Тут были и метательные и все, все, все. Меч взял я тот, что смотрел. Он меня чем-то привлек. Внизу в нему были и ножны,так что я повесил его на спины. Госпожа долго ругалась о том, что нет там нормальных платьев и вообще одежда дурацкая. Что она могла бы придумать намного лучше и что все они... кхым. Ну в общем нехорошие люди. Я не стал дожидаться ее и вышел в гостиную.

И там меня уже ждали три гостя. Уже знакомые Израфэль с подружкой Марго и один, неизвестный еще мне вампир. Он был большой, но тоже, не особо старый. По крайне мере он был младше меня, что давало мне фору. У каждого в руке было по мечу. Марго держала саблю. И сказать данное оружие полностью подходило к ее общему виду. Она почему-то напоминала мне французов. Странное дело. Израфэль держал тесак, образца начала 19 века. Это был не особо длинный, прямой меч. Если можно так сказать. Парень держал в руках большой, полуторный, меч, средневекового стиля.

Иди в наступление? Или что? Я был в замешательстве. Мы стояли молча, пока из-за шкафа не послышалась ругань госпожи. Из нечленораздельных матов я понял, что я должен идти в атаку, а она еще не одета и подойдет чуть позже. Видя замешательство своих противников я понял, что данных ход удачно вывел их мозги из строя. Еще один шаг форы для меня.

Я резко пошел в атаку. Я даже не стал доставать меч, пока руководил когтями. Мне нужно было узнать о их скорости. В данном случае это была битва скоростей. Кто может быстрее — тот и победитель. Хотя паренек меня настораживал. Он выглядел так, будто прекрасно знает как обращаться с этой огромной фигней. Я ушел чуть вправо и нанес удар правой в челюсть пареньку. Я был шокирован! Израфэль сразу ушел чуть дальше, готовясь к атаке, выказав, что скорости у него преуменьшалось. Марго пропала, но я успел заметить ее. Она была быстрее меня. Но это было поправимо. Парень же был истуканом. Слово скорость было чуждо ему. И быстро воспользовался этим. Я нанес несколько очень сильных ударов в район головы и живота. После я провел когтями по его лицу. Кровь медленно потекла, попадая в его глаза, слепя. Он только начал замахиваться. Глупец.

Я отошел и одним мощным ударом своего меча отрубил ему обе руки. Меч с треском свалился на пол. Израфэль хотел подойти втихомолку сзади, но быстро понял, что это ему не удастся. Я ударил его ногой и он отлетел в стену. Темный шкаф с книгами слегка покачнулся, но этого никто не заметил. Чуть слышный треск сверху — Марго. К ее несчастью я учуял ее запах и следил за ней. Она хотела втихаря спрыгнуть на меня. Какие они все жалкие, что хотят напасть исподтишка. Но я их не виню — на войне все средства хороши. Она летела сверху, прямо на меня, в тот момент, когда она была на расстоянии удара я отошел. Очень быстро. И она летела на всей скорости в пол. Но я подставил меч. Она выгнулась и с трудом успела подставить ногу. Не знаю из чего были сделаны ее туфли, но когда она, стоя на лезвии с ехидством смотрела на меня — мне стало не по себе. Я резким движением убрал меч и с разворота хотел отсечь ей все, что попало бы под удар. Я вложил всю силу в этот удар и был уверен в том, что он найдет цель. Но когда лезвие приблизилось к месту, где была Марго — та спокойно выгнулась. И мое лицо встретилось с ее туфлей. Она успела выгнуться так, что удар пришелся в сантиметрах от ее спины. Клок ее одежды — темно-синей кофты, упал на пол. Я отшатнулся и нанес еще один удар.

И он не нашел своей цели — она была уже в другой комнате. Я ее не видел и не слышал, но запах говорил сам за себя. Бой, длившийся от силы пару секунд, прекратился и осмотрелся. Большой парень с ужасом смотрел на свои руки, вцепившиеся в меч и лежащие перед ним в паре метров. Кровь стекала из ран и он явно позабыл о битве. Израфэль отключился. Он напоминал моську. Маленькое существо, которое любило гавкать, но быстро замолкающее даже от не сильного пинка. Я подошел поближе к нему и отсек голову. Он мне надоел.

Я ждал королеву бала — Марго. Для такого имени она была слишком глупа и слишком много о себе думала. Но мало ли горьких совпадений знает земля. Сейчас она находилась где-то слева. То есть в стороне комнат, но на первом этаже. Я не знаю, что в той части гостиной. Там были две двери. Одна шла в сторону, где туннель, вторая... даже предположить не могу. Никогда там не был. Стоило мне сделать пару шагов, как из правой двери вылетела Марго. Она неслась на меня с саблей на перевес. И она была настроена серьезно. Выпад. Еще. Удар. Наши орудия сплелись в искрящем ударе. На секунду я отпустил свою сторону и ее сабля полетела не меня. Я чуть двинулся вперед и рука с саблей отошла от тела. Теперь великий вампир был беззащитен. Мгновенное движение и меч обрел покой в ножнах. Еще удар и эти двое мирно лежали без сознания.

Что меня сильно удивляет — это то, как они быстро теряют сознание. Я могу понять, что такой удар снес бы череп человеку, но все же это вампиры. Это вампиры! Это бессмертная нежить, внушающая страх. Великие и ужасные вампиры, которыми пугают детей. Про них складывают легенды и книги. Снимают фильмы. А эти бессмертные деяния дьявола... а может и господа. А может шутка природы. Как атеист не могу сказать что большее зло на земле — вампиры или люди. Оба есть не больше и не меньше, чем потребители в этом мире. И ни мы ни они не собираются сдавать позиции. Готовые на все ради успеха мы прекрасно подходим к имени детей дьявола. Создающие религии, создающие неравенство и порождающие войны, которые были бы не знакомы нам. Мы хотим решить проблемы, которые создаем сами. Мы уничтожаем все, что создаем лишь потому, что мы такие. Но вампиры, истинные, не такие. Хотя кому судить? Мне? Вряд ли. Это глупо. Мы так привыкли к тому, во что верим, что сами не видим минусов. Любой недостаток нашей веры — есть плюс для нас. Или незначительная жертва. Ведь принять что-то другое означало бы, что мы врали себе. И врали окружающим. Это бы значило, что мы поистине не верили в свои идеи. А от всего этого сложно отказаться. Даже под железным натиском фактов и доказательств. Кто сможет убедить истинного христианина в том, что Иисуса нет? Кто сможет доказать оптимисту, что жизнь говно? Если сможем — они не были таковыми — такой вывод сделаем мы и все остальные. И он. Если не сможем — он скажет — наши идеи не имеют смысла. И эта битва двух противоположностей никогда не будет прекращена. Ни когда нам не знать покоя в этом мире, пока нас уверяют чему-то. И пока мы уверяем.

 

Номер 10 Мы свергнем

Вопрос не в том, насколько далеко вы сможете зайти. Вопрос в том, насколько вы сильны, насколько глубока ваша вера, что бы зайти настолько далеко, насколько надо...

Когда-нибудь мы свергнем все, что нам дано. Нет, это не анархизм. В нем, как и в любой другой идее нет смысла. Все, что дано нам может быть подвержено жестокой критике. И может быть принято. Все зависит только от того, как далеко вы можете зайти и на что вы согласны, ради того, во что вы верите. Ни кому не секрет, что многие религии призывают к самым что ни есть ужасным вещам ради идей. Ради себя. То есть ради религии и бога. Обещая то, вот что верит и хотят верить люди — их последователи. Самоубийства, жертвоприношения. Все, что будет нужно, ради того, что хочет человек. Какие глупости были порождены? Сколько убито из-за глупой веры. И во что? В старичка или нелепое существо из преисподней. В глупость, как считаю я. Не важно, как вампир или как человек я это говорю. Не важно, что я говорю. Важно — что я хочу сказать. Не важно, как красиво или криво изложены мои слова. Я несу в них часть своей души, как художник вкладывает часть души в свои картины. Просто иногда все не так как кажется. А иногда наоборот — все так, как нам кажется. Как мы видим. И порой осознать что происходит — просто нереально. Кому-то в большей, а кому-то в меньшей степени. Это порождает путаницу и слухи. Это порождает месть и злобу. Это порождает ревность и ненависть. Это порождает насилие и войну. А это порождает смерть. Это порождает горе и слезы. Это порождает месть и злобу. И вновь ненависть, и вновь насилие. И вновь все те же войны и смерть. Кто-то говорит — смерть ради жизни... но смерть порождает только смерть. Может не сразу, но потом. Нет в этой цепи жизни. Нет в ней и счастья. И нужно стремиться к чему-то лучшему, нежели месть или ненависть к кому-то.

Я показал пример мыслей. Возможно неверных. А возможно правильных. Мы не можем судить, в них есть истина. В них есть ложь. Но в это кто-то верит. И ради этого кто-то живет. И кто скажет, что это причиняет зло? Вряд ли. Может это не есть идеальные мысли, но они полны добра. А зачем зло в этом мире.

Я творю зло. Я творю насилие. Я иду войной ради жизни. Ради своей жизни. Я бы не согласился с этими мыслями. Я был бы против них. Но кто сказал, что эти мысли глупы?

В новом мире, которого я не вижу может быть все, что угодно. Люди могут придумывать смертоносные орудия, пытать и убивать. Они могут создать культы и секты. На данный момент все это так бессмысленно и не важно для меня, что даже страшно. На тот момент я был готов признать все, что угодно. Мне было все равно. Была война. Я забыл о многом. И главное, самое страшное — я забыл о мыслях. Я забыл о том, что хотел вернуть себя. Я забыл о том, что хотел понять себя. Это откладывалось на неопределенный срок. Словно счета за квартиру или покупка дивана. Они откладывались в ящик до тех пор, пока я не буду полностью уверен, что ни что не помешает мне все это выполнить.

И да, я проклинал себя за это. Десятки, сотни, может тысячи лет еще пройдут, пока наступит ТО время! И сколько войн, смертей и прочей фигни еще произойдет. Это казалось не важно, но это было важно. Можно было подумать о себе. Попросить, что бы о тебе подумали. Можно было все! Можно было просто понять! ПРОСТО ПОНЯТЬ! Не важно, это было реально! Не нужны были книги и ритуалы. Не нужны были люди и вампиры. Не нужно было время. Ничего, кроме себя. И просто понять. Так просто! Так невозможно просто, что даже жутко.

А стоило ли понимать? Это уже другой вопрос. Это то, что следует преодолеть, что бы понять. Главный вопрос жизни и естества — а стоит ли все оно того? Стоит ли знать себя, ведь вся жизнь станет скучной. Или слишком изменится. Или все поменяется. Все будет по другому — это точно. И стоят ли изменения того? И хочешь ли ты знать себя. Конечно, скажет каждый. И каждый соврет. Никто не хочет знать себя. Каждый миг, подкрадывающихся к тебе знаний, наполнен таким разочарованием в себе, что стоит вступить на эту дорогу, как что-то непреодолимо тянет назад. И даже если нет — все это не важно. Если уж разочаровываться, то полностью! И хочется и колется, но надо! И следующим барьером идут друзья. Идут близкие. Хотят ли они этого изменения. И вот, ты решил, что это надо. И идешь дальше, смотришь вперед с сияющими от слез глазами. Слезы радости или боли — не понятно, но идешь. И вот тот момент и вся жизнь позади и ты готов узнать о себе все. И в этот момент ты понимаешь — ничего. Просто. Я же говорил — все это просто. В этом понимании нет ничего. Просто ты видишь себя. Ты просто знаешь что ты и кто ты. И ты просто понимаешь либо свою значимость либо свою ничтожность. И ты можешь принять это, либо отвергнуть. И что бы ты не сделал — пройдет время. Пройдет месяц или год. И все будет иначе. Все будет по другому. И даже уже на следующий день тебе придется понимать — кто ты есть. Теперь. В данный момент. И как быть с прошлым. И как быть с будущим.

И все, как всегда, просто. И вот то, что так бесило, так нервировало меня, ушло на время, что бы взвыть с новой силой. Что бы достать меня. Что бы я мог сорваться не из-за чего. Что бы пустота овладела мной и мой собственный разум сыграл со мной злую шутку, когда я, будто маленький ребенок, хочу получить то, что мне не нужно просто так. Потому что хочу. И мучаю себя и терзаю. За то, что мне не нужно. Просто так...

И все всегда слишком просто, что бы это понять. Мозг наш слишком сложный. А если все просто — значит что-то не так. И мыслить иначе мы не умеем. И будем страдать, каждый из-за чего-то странного и неуместного. А может и достойного этих страданий. И не сможем ни понять, ни объяснить другим. И не смогут нас переубедить. И мы будем жить изо дня в день, просто потому, что все слишком просто, что бы быть правдой. Или слишком хорошо. Или слишком плохо...

 

Номер 11 Сумасшедший

К чему печаль нам служит? Смелее, веселись!

Неверен рок? Себе будь верен, веселись!

Весь мир ничто? Тем лучше. Вообрази скорей,

Что нет тебя. И действуй вольней, веселись!

Наверное я сошел с ума. Нет точно сошел с ума! Что я здесь делаю? Темная комната напоминает мне о какой-то пещере. Запах... о, фу! Запах чего-то сгнившего и противного. Зачем мне все это? Я поверил им и полез сюда! СЮДА! В эту богом забытую местность. Это же смешно! Заброшенный дом, у меня пистолет. Якобы там есть сатанисты! Они видели, как несколько человек заходили сюда. Сами они сотонисЬты! Что они тут делали. А я должен посмотреть. Сфотографировать, снять. Записать. Что бы был хороший материал для их статейки... эх. Хоть платят мне за все это.

Хотя кто их знает. Вдруг действительно — жертвоприношение, что-нибудь еще. Ну мало ли. Все сгодиться для них. Лишь бы было о чем писать. Все им лишь бы писать, а полезть черт знает куда — кишка тонка. Нужно им лишь похвастаться. По выпендриваться. Так ведь еще наврут с три короба! Зачем им все это? Это дли них просто банальность. Нужно и все тут. Что там будет? Ну ничего — и ладно. А если что и будет, то можно придумать все, что душе угодно. Лишь бы была доля правды. Поэтому я давно уже не читаю газеты и журналы. Сколько там бреда пишут — о боги. Когда лично все видел глазами, все сам слышал и читаешь об этом в каком-то журнале — смеяться хочется. Все врут. Одни орут на других о том, что те врут, хотя сами врут не на йоту меньше.

И что думать? Думать тут нечего. Просто ползти. Все таки приятно узнать правду, зная, что это и есть правда. А что потом? Потом не важно. Люди все соврут и даже я что-то может приукрашу. А если приукрашу я — приукрасят другие. Им покажется в конце, что было не со мной, а с ними. После пары сотен пересказов история станет похожа на то, что написали в газете. А потом и вовсе один бред будет соревноваться с другим бредом за право называться правдой. Но в чем разница? И то и то — просто ложь. Просто деньги, красивая история и популярность. То, ради чего все и идет. Сколько я не работал на журналюг — все были такие. Молодые такие энергичные! Борьба за правое дело! Только правда и ничего кроме правды. А пройдет два-три года? Что остается от рвения? Либо метла дворника, либо ложь журналиста.

И, как было бы это не печально, многие идут даже больше чем на ложь ради всего этого. Меня просили подставлять. Меня просили чуть ли не на убийство пойти. Но я отказывался. Но находились те, кто шел. И находились те, кому и чужая помощь-то не нужна. И таких много. И это действительно страшно. Страшнее самой жуткой лжи.

Что там дальше? Впереди показался свет. Фонарик в моей руке чуть дернулся и я осветил странные мешки у стены. Я остановился и несколько секунд думал о том, стоит ли к ним подходить. Но за это мне платят. И я подошел. Я шел медленно, прикрыв нос платком, вымоченным фруктовым запахом. На фоне куч мусора, лежащих и тут и там, эти мешки были слишком большие и слишком привлекали внимания.

Я подошел поближе и, не найдя палочки или хотя бы чего-то такого, достал из кармана нож. Это был раскладной ножик, который был подарен мне еще лет пять назад. Видал он многое, но даже ему, казалось, было страшновато дотрагиваться до этих мешков. Я сделал небольшой надрез в мешке и из него сразу полилась противная жижа. Темного, почти черного цвета. Запах проникал даже сквозь платок и я отошел. Я сделал несколько снимков. И, привыкнув к невообразимо противному запаху, подошел опять.

Сделав надрез больше, я смог откинуть верх мешка. Густая, желеобразная масса нехотя сползала на пол. Я чудом встал так, что бы не испачкаться. Меня тошнило и я не знал, что там будет. Я уже находил трупы и многое другое, но каждый раз это было больше чем шок. На сей раз я не ошибся в подозрениях. Медленно стекающая жижа показала сначала череп, потом кости рук и полностью скелет бедняги. Я уже понял, что в других трех мешках тоже самое. По размеру мешков я мог судить и о размерах трупов. Это были разного роста люди. Один скелет был необычайно большой. Один наоборот, рост ребенка. И среднего размера. Большой, двухметровый скелет был странный. Кости рук был и обрублены. Я сделал несколько снимков и, что бы нагнать страху на фотографии, открыл и другие мешки. Скелет ребенка меня поразил.

Череп у паренька, лет двенадцати, был разрублен ровным швом наискось. Его тело в двух местах так же имело следы ударов. По видимому топора или чего-то очень массивного и тяжелого. И очень острого. То, с какой точностью были сделаны все эти разрезы — поражало.

Скелет, средний между этими двумя, наводил страх. Он был изрезан вдоль и поперек. Казалось каждая косточка его была разрублена хотя бы один раз. И каждый из этих разрезов имел хирургическую... даже нет. Неописуемую точность и ровность.

Еще несколько снимков. И, пожалуй, я пойду дальше, иначе меня вырвет. Вот они сегодня выложат мне кругленькую сумма за такое! Я шел дальше, пока не набрел на дверь. Она была открыта из нее шел свет. Я сначала не понял, что это был свет от свечей, но как заметил — сразу отступил. Нож был наготове. Я осторожно заглянул внутрь. Никого не было. Это была гостиная. Следы крови, горящий камин. Множество свечей и забитые окна. Ковер, диван, шкафы. Все это говорило о том, что здесь кто-то жил! Это было еще более просто невероятно. Я зашел внутрь и еще раз оглянулся. Сделал несколько снимков. Хотя бы один скрип и я уйду отсюда. Но царила такая тишина, что мне на миг показалось, что я оглох. Но чуть слышимый треск огня и редкие завывания ветра давали о себе знать. Дом был, похоже пуст. Ни звука боле. Некоторые свечи были догоревшие и многие потухли. Но некоторые стояли. Это были свечи из парафина, который испаряется, так что следов воска не было. Я прошел еще дальше.

Здесь была целая библиотека! Да и какие книги! Классика века 18! И раньше и позже. Тома здесь были таких годов, что за них можно было получить круглые суммы. Пожалуй сделаю несколько снимков. Мародером я не буду — пусть не стараются. Точнее вором. Но разницы нет. Ни тем, ни другим. Мое дело — фотографии. Я снял пятна крови. Они были почти повсюду. На диване, ковре, шкафах. Следы запекшейся крови были даже в камине и на сухих дровах. Неподалеку от небольшого столика виднелась лужа крови. Потом следы — кого-то тащили. Кровь повсюду. Жутко. Я прошел дальше. Я старался идти тихо и не скрипеть, но пол то и дело подводил меня. Обычно такого не было. Я прошел дальше. Следы крови вели на улицу. Дверь была захлопнута. На ней следы когтей и крови. Хотя барельеф заинтересовал меня даже больше, чем эти следы. Постепенно к виду крови привыкаешь. Да, неприятно, но что уж поделать. Работа — есть работа.

Хотя какая тут работа? Так, нечто невразумительное. Даже не мечта, а необходимость. Знаете, когда вы молоды вы верите в прекрасное. У вас есть вера в лучшее! Ну, не у всех, да, но есть. И это так прекрасно! Это так чудесно — во что-то верить. Чувствовать, что бесконечность, вечность, красота — все это не просто слова! Они существуют, они есть. И чувствовать их. И осознавать их. В большей или меньше степени, но все же. А что теперь? Так не хотелось... нет, не правильно сказал. Точнее — так непривычно. Так странно потерять это. Я читал об этом и представлял, что это может произойти со мной, но разве же можно поверить во что-то, что нельзя сопоставить с данным моментом. Это как сказать о том, какой элемент в таблице Менделеева находится на пятидесятой позиции, видя таблицу первый раз и смотря на семидесятый. Может и не совсем подходящее сравнение, но не так просто. Для этого надо видеть дальше, больше, шире! А кто из нас видит дальше собственного носа?

И даже если говорить, что есть такие люди. И даже если нам говорят, что они такие люди — кто скажет, что это так. Человек может до самой старости заблуждаться или думать, что заблуждается. И каждый человек может уверить себя своими страхами. Знаете, как я уже смог убедиться неоднократно, после нескольких вузов с новыми хорошими друзьями. Со всеми этими разговорами под душам. Со всем, что твориться вокруг — нет ничего хуже верить в то, что люди зовут реальностью. Принято негласное соглашение, что правда есть то, что есть худшее из двух зол. Может и не согласится ни кто с этим.

Но слишком часто люди так уверены в том, что все будет плохо, что сами, невольно, ведут все к этому концу. Или к еще более худшему. И это грустно! Печально, но так правдиво. Что даже верить в это не хочется. И хочется сказать — ты путаешь! Нет, ты просто путаешь! Одно с другим. Если это правда, это реальность, то какая разница, на сколько это плохо! Это просто реальность. Ее не выбирают. Просто надо иметь силы, что бы видеть все так, как оно есть.

И да, силы нужны. Но еще больше сил надо, что бы изменить это. Что бы не просто верить во что-то плохое и плыть по течению, упершись в плывущий кусок фекалий, но и найти силы, что бы выплыть и пойти своей дорогой! Да, будут препятствия, будет сложно, но разве игра не стоит свеч?

Может быть. Но когда теряешь веру в бесконечность, в прекрасное — эти слова ничего не значат. Ты сидишь на месте этого семидесятого номера таблицы в поисках номера пятьдесят. И сидишь и думаешь, что все будет плохо. Что нет возможности изменить. Или измениться. И лишь данный момент, такой плохой, замер в жизни. И хочется забыть и хочется так... эх. И самое страшное, что нет веры. Что нет надежды.

И бывают такие моменты, когда кажется, что сейчас все поймешь! Но нет. И бывают моменты, когда все понимаешь! И опять нет. Все проходит как жажда, стоит сделать несколько глотков воды. Совсем немного, что бы вернуться в состояние, удовлетворяющее тебя по всем параметрам.

Я осмотрел большую часть дома. Многие двери были заперты. Там был проход, но он так же был закрыт. Точнее завален вещами. Я еще раз прошелся по дому и пошел обратно к своим друзьям. Я сделал много снимков и был рад этому. Они выложат мне по кругленькой сумме за каждый из снимков! И может даже не придется долгое время работать, отдохнуть — надо будет съездить куда-нибудь.

Я быстрым шагом пошел в сторону выхода. По темному проходу, и выйдя из этой пещеры немного по лесу. Могу поспорить, что эти ничтожества боятся каждого шороха! И увидев меня буду смешно корчить рожи, пытаясь не выдавать переживаний, точнее страха. Я прошел к назначенному месту и прошелся вокруг. Они стояли здесь — окурки говорят за себя. И курили они много — нервничали. Я достал телефон и набрал номер одного из этих журналюг. Пошли гудки. И как всегда он не слышал телефон. Я позвонил каждому, но трубку ни кто не брал. Зато, когда я звонил Данилу — неподалеку раздался приглушенный звук, напоминающий мелодию его звонка. Не хватало еще, что бы он телефон потерял!