Особенности эффектов потенцированных средств

Полученные в «бипатических» исследованиях адаптивные эффекты свидетельствуют о том, что вещество и его потенцированная форма имеют в организме одни и те же «точки приложения» или «мишени», воздействуют на одни и те же функциональные процессы. В связи с этим сделалась очевидной мысль о том, что сверхмалые дозы сами обладают биологической активностью. Однако, необходимо было преодолеть барьер классических гомеопатических представлений. Казалось невероятным, что потенцированные препараты могут «работать» вне ганемановского принципа подобия. По совету Т. М. Воробьевой в последующих экспериментах был сделан переход от бипатических моделей к изучению эффектов потенцированных средств в «чистом» виде.

До последнего времени, в силу ряда причин, опубликованные экспериментальные работы по действию потенцированных веществ носили рудиментарный характер. Пожалуй, первым академически выполненным исследованием потенцированных веществ явилась работа Ж. Бенвениста и соавторов, опубликованная десять лет назад в журнале «Nature» и подвергшаяся затем резкой критике. Сотрудниками французской фирмы «Буарон» было выполнено исследование по изучению эффектов потенцированного аспирина. В России наибольшую известность приобрели работы Г. Н. Шангина-Березовского. В конце 70-х годов в московской ветеринарной академии им было зафиксировано позитивное действие потенцированных удобрений на рост и развитие растений. Более того, автор пришел к выводу, что микродозы удобрений и их же потенцированные формы (малые дозы, которые сам автор называет мнимыми), имеют одинаковую направленность действия. Е. Б. Бурлакова с соавт. (1986) показала изменение электрической активности изолированного нейрона виноградной улитки под влиянием веществ в сверхмалых дозах.
Приведенные эксперименты отличает общая методологическая особенность - они по своей сути являются феноменологическими: исследователи изучали не весь диапазон прямого физиологического действия потенцированных веществ, а их воздействие на конкретные биологические явления. Указанные исследования не были в полной мере оценены в гомеопатической среде. Примат принципа подобия постоянно подталкивал врачей-гомеопатов ко все более глубокому клиническому изучению применяемых ими лекарств. Бурное развитие психологии и психоанализа в нашем веке привнесло в гомеопатию новые психосоматические направления, что также отвлекло от фундаментальных физиологических исследований. Но главная причина заключалась, видимо, в том, что XX век стал временем феноменальных успехов молекулярной биологии и фармакологии. В исследования по этим направлениям были привлечены колоссальные интеллектуальные и материальные ресурсы. И только сейчас, когда стратегические возможности молекулярной биологии во многом оказались исчерпанными, очевидно, приходит время информационной биологии и медицины.
Первым исследованием эффектов малых доз, проведенным нами совместно с Т. М. Воробьевой и ее сотрудниками, стало нейробиологическое изучение на крысах потенцированного морфина (в дозах 10-60 и 10-400 масс, долей) с целью определения возможности использовать его для лечения морфинной наркомании (подробные данные об исследованиях потенцированных форм морфина, этанола и преднизолона приведены в монографии «Информационно-онтологические модели адаптации». - Москва: ИМПЭ, 1997).
Не вдаваясь в подробности результатов, интересных узкому кругу специалистов, отметим главное, что принесло нам проведенное исследование: потенцированный морфин оказывал воздействие на те же функциональные процессы, что и морфин в значительных весовых дозах. Даже при несовпадении направленности ряда эффектов, это позволило предположить, что действие вещества и его потенцированной формы подобно (однопланово). Влияние сверхмалых доз морфина проявилось в снижении времени выработки условно-рефлекторных реакций активного избегания, в значимом снижении порогов болевой чувствительности (повышение реактивности), в модулирующем влиянии на эмоциональную сферу (активация мозговой системы позитивного эмоционального подкрепления).
Сверхмалые (немолекулярные!) дозы морфина также вызывали повышение содержания циркулирующих иммунных комплексов в сыворотке крови. Указанный эффект, возможно, является опосредованным и обусловлен выраженным влиянием потенцированного морфина на соотношение биогенных моноаминов в мозге. Выявленное подобие эффектов вещества и его потенцированной формы является качественным. Потенцированный преднизолон, к примеру, не оказывает в эксперименте противовоспалительного действия, хотя и вызывает заметные изменения в иммунном статусе подопытных животных.
Крайне формализованно качественная идентичность эффектов при воздействии значимых и сверхмалых доз различных разведений антисыворотки к мозгоспецифическому белку S-100 показана в исследовании электрических характеристик нейрональных мембран, проведенном в НИИ медицинской и биологической кибернетики СО РАМН под руководством академика РАМН М. Б. Штарка, при участии Х. Л. Гайнутдинова.
Исследование осуществлено на 28 виноградных улитках, которые перед экспериментом не менее двух недель находились в активном состоянии. Эксперименты проводили на идентифицированных спонтанно активных нейронах подглоточного комплекса ганглиев В2-В6, ППа1 и ППа2. В ходе исследования измеряли и вычисляли следующие характеристики: потенциал покоя (ПП), амплитуду потенциала действия (Vo), производную ПД по времени, максимальную скорость нарастания ПД (Vmax), частоту генерации спайков, а также вольтамперные и инактивационные характеристики ионных каналов входящего и выходящего токов. Часть измерений проведена на изолированных нейронах с регистрацией кальциевых токов методом фиксации напряжения. При использовании метода фиксации напряжения раздражающий электрод был подключен к выходу блока фиксации, а ток, необходимый для удержания потенциала мембраны на задаваемом уровне, измеряли с помощью токового усилителя, сигнал которого подавали на второй вход осциллографа.
Результаты исследований показали, что в контрольных экспериментах замена физиологического раствора неиммунной сывороткой или антисывороткой против эритроцитов барана не вызывала достоверных изменений электрических характеристик мембраны (Рис. 22).
При аппликации антисыворотки к белку S-100 через 20 минут Vmax падает на 22-28% при разведении антител 0,2%; на 37-45% при использовании 2% антисыворотки к белку S-100 (AS-100); в случае 6% и 12% AS-100 падение Vmax происходит на 60-80% в течение первых 10-15 минут (Рис. 22).

Рис. 22. Изменение максимальной скорости нарастания потенциала действия гигантских нейронов подглоточного ганглия виноградной улитки при аппликации антител (AS-100) в различных разведениях. 1 - неиммунная (контрольная) сыворотка; 2 - разведение AS-100 1x10-400; 3 - nAS-100 в разведении 10-12; 4-7 - концентрация AS-100 0,2%, 2%, 6% и 12% соответственно.
Потенцированные формы AS-100 (nAS-100) в концентрации 10-12 и 10-400 масс, долей следуют аналогичной тенденции, подавляя Vmax на 14% и 8% соответственно в течение 30-35 минут (Рис. 22, 23, 24).

Рис. 23. Аналогичные изменения амплитуды потенциалов действия при аппликации nAS-100 в концентрации 10 масс, долей (2) в сравнении с динамикой ПД при воздействии с AS-100: 1 - неиммунная сыворотка (разведение 1:5); 3 - разведение AS-100 0,2%; 4 - 2%, 5 - 6%.

Действие AS-100 вне зависимости от концентрации антител на каналы входящего тока проявлялось в снижении его значений, увеличении стационарной инактивации при нулевом кондиционирующем импульсе: Vmax и инактивационные кривые смещались в сторону отрицательных значений мембранного потенциала (Рис. 25).

Рис. 24. Динамика потенциала покоя гигантских нейронов H. Pomatia при аппликации nAS-100 и AS-100: 1 - неиммунная сыворотка; 2 - nAS-100 в концентрации 10-400 масс, долей; 3 - nAS-100 в концентрации 10-12 масс, долей; 4 - AS-100 (2%); 5 - AS-100 (6%).
Рис. 25. Вольт-амперные характеристики каналов входящего тока мембраны гигантских нейронов подглоточного ганглия виноградной улитки при аппликации физ. раствора (2) и антител к антигену S-100 в разведении 12% (1) и nAS-100 в концентрации 10-12 масс, долей (3). Исходный мембранный потенциал - 43 мВ.
Очевидно, уменьшение значений входящего тока под влиянием nAS- 100 обусловлено не столько повышением уровня стационарной инактивации, сколько снижением максимальной проводимости каналов входящего тока. Именно этими двумя факторами, вероятно, обусловлено снижение амплитуды потенциала действия под влиянием AS-100 и сохраняющееся в настоящем исследовании для всех разведений AS-100. Характеристики выходящего тока остаются неизменными (Рис. 25).
ПAS-100 снижает амплитуду ПД, уменьшает значение входящего тока при практически неизменных характеристиках тока утечки. Это свидетельствует о деполяризационном эффекте AS-100 как в потенцированной форме, так и в обычных разведениях (Рис. 26).

Рис. 26. Динамика генерации потенциала действия нейронов виноградной улитки под влиянием nAS-100 в концентрации 10-60 масс, долей (С30) и в концентрации 10-12 масс, долей (С6) Р - физиологический раствор для H. Pomatia. С - неиммунная сыворотка.

Таким образом, исследование влияния антисыворотки к S-100 на функциональную активность изолированных нейронов показало, что все варианты ее разведений, в том числе потенцированные в концентрациях 1 0-12 масс, долей и 10-400 масс, долей оказывают качественно идентичный, но в различной степени выраженный эффект: деполяризуют мембрану, снижают амплитуду потенциала действия, увеличивают максимальную скорость его нарастания, снижают максимальную проводимость, способствуют инактивации каналов. При этом выраженность изменений электрических характеристик мембраны уменьшается пропорционально снижению разведений антисыворотки к S-100.
Приведенное исследование выявило также в действии сверхмалых доз важную для классической фармакологии зависимость между эффектом и дозой. В отношении сверхмалых доз, как мы увидим далее, эта зависимость интересна, прежде всего, для понимания механизмов их действия.
Напомним, что в гомеопатической технологии доза означает число последовательных разведений (с одновременным встряхиванием раствора), которому вещество было подвергнуто в ходе потенцирования. Шкала потенцирования показывает, во сколько раз при каждом разведении уменьшается концентрация раствора. Нами использовались средства, приготовленные по сотенной шкале, обозначаемой СН (сотенная по Ганеману), в условной концентрации 100-6, 100-30, 100-50, 100-200 и 100-1000 массовых долей.
В качественной характеристике эффектов потенцированного вещества в ходе исследований обнаружено несколько парадоксальных феноменов, но наиболее интересным, на наш взгляд, является выявление разнонаправленного действия на ряд показателей информационных детерминант в зависимости от их потенции (дозы). Например, при четырнадцатидневном введении этанола подопытным животным потенцированный этанол в дозе СН200 уменьшает, а в дозе СН200 увеличивает концентрацию молекулярного этанола в крови; в дозе СН30 уменьшает содержание дофамина и серотонина в мозге, а в дозе СН200 увеличивает их содержание (Эпштейн О. И., Воробьева Т. М., Верченко О. Г. и др., 1997). Результаты этих опытов особенно удивительны на фоне того, что в целом системное воздействие потенцированных препаратов имеет однонаправленный характер, не зависящий от их разведения.
Для понимания механизмов действия потенцированных средств важна также вскрытая зависимость «быстроты» вызываемых ими реакций от дозы.
В экспериментах с потенциями морфина СН30 и СН200 оказалось, что в обоих разведениях потенцированный морфин вызывал однонаправленный физиологический ответ, который проходил через две последовательные фазы: 1) фазу неспецифической активации, заключающуюся в мобилизации сенсорного восприятия, ориентировочных реакций, внимания, памяти, эмоциональных реакций и их нейромедиаторного обеспечения; 2) фазу специфического ответа. При этом обе фазы в разведении СН200 оказались более короткими, чем в разведении СН30.
В целом, вне зависимости от разведений, потенцированные препараты, как это ни кажется парадоксальным, действуют быстрее, чем «обычные» дозы. Т. М. Воробьевой, к примеру, было отмечено, что электроэнцефалографические изменения при введении психофармакологических средств в сверхмалых дозах появляются быстрее, чем при введении их в терапевтических дозировках.
Практически важным качеством сверхмалых доз является полное отсутствие у них токсичности.
При изучении влияния на эмоциональную сферу малых доз морфина было показано отсутствие толерантности к ним. В этой серии исследований Т. М. Воробьевой было выявлено, что потенцированный морфин вызывает у животных особое эмоциональное состояние. При возможности самостимуляции «центра удовольствия» через имплантированный в латеральный гипоталамус электрод, беспородные белые крысы-самцы разделяются по исходной частоте самостимуляции на группы - с низкой, умеренной, умеренно высокой и высокой эмоциональной активностью. Ежедневное одноразовое введение потенцированного морфина СН200 в течение 10 суток в трех группах приводила преимущественно к снижению частоты реакций самостимуляции, а в группе животных с изначально умеренной эмоциональной активностью - к полному отсутствию самостимуляции. Все это свидетельствовало о возможном «насыщении» системы позитивного эмоционального подкрепления. Животные как бы достигали «равновесного эмоционального состояния».* Очевидно, что в момент равновесного состояния эмоциональная сфера высвобождена от своей главной системообразующей функции - формирования тех или иных информационных модальностей, эмоции «высвобождены», представлены в чистом виде; эмоциональное состояние максимально комфортно.
Снижение частоты самостимуляции или ее прекращение при введении животным значимых весовых доз морфина наблюдалось только при постоянном повышении последующей дозы. В нашем же эксперименте доза потенцированного морфина оставалась неизменной. Это позволило Т. М. Воробьевой сделать вывод, что потенцированные препараты обладают ранее неизвестным для психофармакологии явлением - способностью купировать зависимость в отсутствии последовательного нарастания дозы.

* Введение других «доз» потенцированного морфина не приводило к достижению равновесного эмоционального состояния.