Русов Николай Николаевич 126 4 страница

Дальнейшая судьба Г.И.Аносова неизвестна.

Реабилитирован определением судебной коллегии по уголовным делам ВС РСФСР от 02.09.1975 г.

ПОКАЗАНИЯ АНОСОВА Г.И. 14.09.30 г.

По убеждениям в настоящее время механически продолжаю оставаться анар- хистом-коммунистом, но фактически, работая в контакте с товарищами большевиками, начинаю разделять их идеи. В прошлом году, в беседе с т. СЕМЕНОВСКИМ, старым большевиком, работающим в Наркоминделе в дипломатическом корпусе, я поднимал вопрос о возможности вступления в ВКП(б). Он предложил предварительно зарекомендовать себя где-либо на производстве. Я стремился попасть на производство, ставил этот вопрос перед многими своими знакомыми, но пока еще безрезультатно.

Отступление от идей анархизма у меня стало наблюдаться года три тому назад после разочарования в своих друзьях, носителях идеи анархизма. Почему — уточнять этого вопроса не буду, т.к. это тяжелая вещь. И под влиянием фразы Ленина «через социализм мы придем к коммунизму». Окончательно отошедшим от анархизма себя не считаю. Практическую деятельность по анархизму прекратил уже лет пять. Со своей стороны не делаю никаких попыток к встречам с товарищами анархистами, но вообще встречи были. С СОЛОНОВИЧЕМ не встречался с полгода. Елена Георгиевна есть у меня знакомая, фамилии ее не знаю, она учительница детского чтения. Фамилию вспомнил—АДАМОВА. Она как будто тоже считала себя анархисткой. По фамилии АКСЕНОВА Лидия Николаевна есть у меня знакомая. Приходила она к моей жене на Настасьинский переулок, 5, кв. 2. Знаю их семью. По- моему, они все были анархистами. Фамилия их КУЛОВЫ. На квартире у меня бывали Надежда, Липа, Лидия и братья. У КУЛОВЫХ на квартире, правда, давно, кажется, бывал, или это я был у АКСЕНОВЫХ. Знаю ЛЕБЕДЕВУ Екатерину и ее сестру, художницу. Был у них в прошлом году и предлагал им работать по туризму, но основная цель интимного порядка (хотел сделать ей предложение, быть может). Они раньше значились анархистками. Помню, в ВФА встретился с ВЛАСЕНКО Борисом и его женой Евгенией у КАРЕЛИНА.

В свое время, будучи членом Секретариата ВФА, организацией кружков заниматься приходилось, вернее, вел пропаганду идей анархизма. При жизни КАРЕЛИНА у него иногда собирались анархисты, он читал собравшимся лекции по анархизму, искусству, философии. Бывали на них: я, СОЛОНОВИЧ, ВЛАСЕНКО, НОТ- ГАФТ, ПРОФЕРАНСОВ, БОГОМОЛОВ, ХАРХАРДИН, ХУДОЛЕЙ. Оккультными науками я интересовался с духовной семинарии, примерно до 1925 г., но ни в каких организациях подобного рода не состоял. Из оккультистов знаком с ТЕГЕРОМ[4]. Примерно году в 1919—1920 был слушателем Антропософского общества, интересовался также мистикой. Мистиком считал себя СОЛОНОВИЧ, также и я считал себя мистиком. Каким образом попал ко мне устав кружка мистиков — сказать затрудняюсь. ГЕДЕВАНОВА Надя... [В листе обрыв, и продолжения нет. — А.Н.].

[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 3, л. 33-33об] и заниматься с 1913 г., был знаком практически со всеми оккультными кружками и течениями Москвы и Петрограда. Арестован 19.02.28 г. Постановлением Коллегии ОГПУ от 21.08.28 г. за создание нелегальной оккультной организации осужден на 7 лет концлагерей (Соловки); по состоянию здоровья и ходатайства со стороны жены, М.И.Сизовой, 25.07.29 г. отправлен в ссылку в Казахстан (г. Петропавловск), а оттуда решением ОСО ОГПУ от 23.10.30 г. на оставшийся срок — в Ташкент. После освобождения находился на свободе до 02.04.37 г., когда был вновь арестован в г. Кирове (Вятка) и 28.06.37 г. приговорен ОСО НКВД СССР к 5 годам ИТЛ.

ПОКАЗАНИЯ АНОСОВА Г.И. 28.12.30 г.

Я являюсь членом Карелинского и Кропоткинского Комитетов. Одно время состоял в Бакунинском, но механически выбыл. В Карелинский Комитет помимо меня входили оба СОЛОНОВИЧИ, АНДРЕЕВ Александр Васильевич, БОГОМОЛОВ, родственники КАРЕЛИНА, человека три, один брат КАРЕЛИНА, Михаил Андреевич, вероятно, УЙТТЕНХОВЕН Ирина Николаевна и другие. Мужа УЙТТЕНХО- ВЕН я, возможно, встречал на заседаниях Карелинского Комитета, возможно, Кропоткинского. В задачу Карелинского Комитета входило издание литературных трудов КАРЕЛИНА и организация музея его имени.

После освобождения из тюрьмы в 1925 г. моя деятельность как анархиста выразилась в том, что я принимал участие в заседаниях Кропоткинского Комитета и Ка- релинского Комитета. Устраивались ли специальные заседания анархической секции — я не помню. Зачитанные мне выдержки из декларации «Цели и задачи анар- хо-коммунистов» по поводу колхозного строительства я не разделяю. Солоновичс- кого труда «Бакунин и культ Иальдобаофа» я не читал и ничего о нем не слышал и не знаю. В период моей работы инструктором по распространению изданий Кома- кадемии, Госиздата и других организаций однажды в вагоне я познакомился с молодой женщиной, которой в процессе разговора я указал, что я — анархист, и дал ей свой адрес с предложением, если она будет в Москве, встретиться со мною. Что я ей рассказывал о себе как об анархисте — я не помню. Спустя продолжительное время, как я помню, она приезжала в Москву, останавливалась в гостинице около Кремля, и у меня с ней состоялось две встречи: одна у нее в гостинице, другая у меня на квартире. Цель ее приезда я не знаю, в Москве я ее ни с кем не знакомил, в Кропоткинский музей я ее не водил. Давал ли я ей анархическую литературу — я не помню. Думаю, что ничего ей не давал. Никаких советов по ведению анархической работы я ей не давал.

Лекции по анархизму-мистицизму, перепечатанные на пишущей машинке, у меня имелись. Автором их является СОЛОНОВИЧ. Взял я у него их лично для прочтения, вернее, для ознакомления. Читать их я никому не давал. Кружков я ни анархических, ни мистических не создавал и не руководил таковыми. Кружка, в который входили бы ЛЕБЕДЕВЫ, КУЛОВЫ, ЧЕКИН и другие, я не знаю. Ни в каком ордене я не состою. Мечтал о том, чтобы как-нибудь проникнуть в таковой и узнать те знания, которые они несут. Однажды мне удалось узнать от АНДРЕЕВА, что есть какой- то мистический кружок, куда входил, между прочим, ДЗЕРЖИНСКИЙ. На одно из собраний этого кружка меня приглашал прийти АНДРЕЕВ Андрей, но мне не удалось за недостатком времени. Живя на квартире на Краснопресненском валу, никаким гаданием я не занимался.         Г.Аносов

[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 3, л. 38-39]

АСКАРОВ-(ЯКОБСОН) Герман Карлович

(1882 —после 1935)

Аскаров-(Якобсон) Герман Карлович, до 1935 г. известный просто как Аскаров, родился 24 июня 1882 г. в г. Риге, из мещан. Отец Аскарова был управляющим имением некоего Вощилина в Орловской губернии. В 1902 г. Аскаров окончил классическую гимназию в г. Нежине и с того же времени считал себя анархистом-универса- листом. В 1905 г. был арестован по делу анархической группы, находился 8 месяцев в заключении в Щавельской тюрьме в Киеве, откуда бежал, находился на нелегальном положении, был пойман в 1907 г., провел 8 месяцев в Луцкой тюрьме как «нелегал», после чего эмигрировал во Францию. В Россию вернулся в июле 1917 г. и был избран членом Военно-революционного комитета в Петрограде.

В дальнейшем Аскаров является постоянным членом Секретариата анархистов- универсалистов вплоть до его ликвидации в 1922 г.

01.11.21 г. Г. К. Аскаров впервые был арестован МЧК по обвинению в связях с анархо-подпольными группами Льва Черного, укрывательстве анархистов, бежавших из Рязанской тюрьмы, скупке фиктивных документов, связи с махновцами, антисоветской агитации на лекциях и т.п. 21.01.22 г. постановлением ОСО ОГПУ Аскаров приговорен к заключению в Архангельский (в Ново-Двинской крепости?) концлагерь сроком на два года. В результате пересмотра дела, возбужденного по ходатайству Аскарова, основная часть предъявленных ему обвинений отпала в связи с разбором дел на других лиц, и первоначальный приговор 27.07.22 г. был заменен сначала двухгодичной ссылкой в Вятскую губернию на поселение, затем — в местечко Почеп Гомельской губернии. 05.01.24 г. Комиссией НКВД по административным высылкам Аскаров был досрочно освобожден.

К моменту его ареста 14.09.30 г. засадой на квартире А.А.Солоновича, Г.К.Аска- ров был безработным и проживал в Москве по адресу: Новинский бульвар, д. 7-а, кв. 5, с матерью, женой, Александрой Михайловной Кукушкиной, 1903 г. рожд., и племянницами Судиловскими — Ангелиной Михайловной, 1903 г. рожд., аспиранткой 1-го МГУ, и Евгенией Михайловной, 1908 г. рожд., студенткой химфака 2-го МГУ. При обыске на квартире у Аскарова были изъяты: 1) архив газеты «Анархия», 2) фотокарточка Г.К.Аскарова, 3) 34 фотокарточки похорон П.А.Кропоткина, 4) записные книжки, 5) 3 фотокарточки, и уничтожены 98 рублей царских (бумажных) денег.

16.09.30 г. Аскаров освобожден под подписку о невыезде, а 13.01.31 г. дело в отношении него было прекращено.

Вновь Аскаров (уже как Аскаров-Якобсон) был арестован 13.01.35 г. по обвинению в «систематической антисоветской агитации и распускании клеветнических слухов о руководстве ВКП(б)». Квартира Аскарова указывалась как место «сборищ» анархистов и антисоветских элементов, среди которых Аскаров вел к/р пропаганду, расценивая «соввласть, как худшую разновидность фашистской диктатуры и предсказывая скорую гибель советского строя». [ЦА ФСБ РФ, Р-36622 (преж. Н-9737, 796), л. 1].

Архивно-следственное дело Г.К.Аскарова-Якобсона 1935 г. дает более подробные сведения о его родственных связях. В это время он работал экономистом-финансис- том в Центрожилсоюзе (Центральный союз жилищной кооперации), был холост, т.к. его первая жена, Ивонна Мартье, 1900 г. рожд., находилась в Вене с новым мужем, а свою вторую жену, А.М.Кукушкину, он «потерял из вида с 1925-1926 гг.» и поддерживал отношения только с семьей своей сестры Судиловской. Последняя жила на иждивении сына, инженера Льва Михайловича Судиловского, 1906 г. рожд., дочери, Ангелины Михайловны Судиловской, старшего научного сотрудника АН СССР, вместе со своей сводной сестрой Марией Карловной Корольковой, 1870 г. рожд., проживавшей там же, на Новинском бульваре, д. 7, кв. 25. Сам Аскаров жил в 3-м Тверском-Ямском переулке, д. 7, кв. 11. По показаниям Л.М.Судиловского, Аскаров «говорил, что период от революции к бесклассовому обществу осложнен диктатурой и что диктатура пролетариата заключает в себе трудности не привести к бесклассовому обществу, а возможность стабилизации постоянной формы власти с постоянной правящей кастой...» [ЦА ФСБ РФ, Р-36622, л. 34].

17.03.35 г. Постановлением ОСО НКВД СССР Г.К.Аскаров-Якобсон был приговорен «за контрреволюционную агитацию» к пяти годам заключения в исправительнотрудовые лагеря [ЦА ФСБ РФ, Н-9737 КГБ СССР].

Дальнейшая его судьба неизвестна.

ПОКАЗАНИЯ АСКАРОВА ГК. 15.09.30 г.

14-го сентября 1930 г. я отправился на квартиру СОЛОНОВИЧА с целью переговорить с ним и его женой об оказании помощи старику, бывшему бакунинцу, МЕДЫНЦЕВУ Константину Николаевичу, который в настоящее время находится в крайне тяжелом состоянии здоровья. Я полагал, что при переговорах с Обществом политкаторжан его возможно будет поместить в общежитие политкаторжан. Сам я лично не имею знакомых и друзей среди политкаторжан. Думал, что жена СОЛО- НОВИЧА, которая в Комитете им. Кропоткина встречается с Верой Николаевной ФИГНЕР и т. САЖИНЫМ, сможет что-нибудь сделать в этом направлении.

Придя на квартиру СОЛОНОВИЧЕЙ, я встретил засаду, оставленную после ареста СОЛОНОВИЧА, и был ею задержан до 2-х часов 15-го сентября и оттуда препровожден в ОГПУ.

Раньше до этого был за все время, т.е. за 13 лет, у СОЛОНОВИЧА два раза, насколько помнится, в связи с историей в музее им. Кропоткина, в которую я сам лично не вмешивался.

За все последние 8 лет я исключительно работал в советских организациях на ответственной работе по экономическим, организационным и культурно-просветительным вопросам. Наряду с этим мною написано две работы — одна напечатана («Культурно-просветительная работа в охоткооперации»), вторая на 10 печатных листов отдана в печать и издается Всерохотсоюзом по плану «Охотничья кооперация».

Ни в какой политической антисоветской деятельности ни прямым, ни косвенным путем я не участвовал, а равно ни в каких политических антисоветских организациях, ни подпольных, ни открытых. [Далее Аскаров сообщает, что полностью поддерживает Соввласть, индустриализацию, коллективизацию и строительство социализма. —

А.Н.] Теории мистического анархизма, выразителем которого является СОЛОНО- ВИЧ, я не являлся и не являюсь его последователем; его мировоззрение не разделяю и никогда ни в каких мистических организациях (орденах) не состоял и не состою, и никакого содействия этому движению никоим образом никогда не оказывал.

В настоящее время я считаю невозможным ведение анархической работы и создание анархического движения, полагаю, что последнее несовместимо со строительством коммунизма, проводимого партией ВКП(б).                                                                Г. Аскаров

[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 3, л. 46-47]

БЕМ Дмитрий Александрович

(1880—1938)

Бем Дмитрий Александрович родился 15 мая 1880 г. в дер. Листвяны Московской губернии и уезда, в семье потомственного дворянина, надзирателя и репетитора Московской Земледельческой Школы Императорского Общества сельского хозяйства, надворного советника А.П.Бема. Окончил 5-ю мужскую гимназию. С 1899 г. — студент математического факультета Московского университета. В 1914—1915 гг. — учитель математики и физики 6-й московской мужской гимназии; в 1916—1917 гг. — женской гимназии З.Д.Травниковой, Реального училища инженеров Ф.Д.Дмитрие- ва, председатель педагогического совета женской гимназии М.И.Житц. К моменту ареста в 1930 г. мать и отец показаны умершими, сестер и братьев нет. Последнее утверждение требует проверки, поскольку в архивно-следственном деле Д.С.Недовича упоминается детская поэтесса, работавшая в Детиздате, Ольга Александровна Бем, приходившаяся Д.С.Недовичу троюродной сестрой [ЦА ФСБ РФ, Р-20632 (преж. 7445, 36253-44, 038980), л. 28]. Бем был преподавателем, доцентом теоретической механики Московского Высшего строительного института и других учебных заведений; с 1918 г. преподавал в Высшей военной школе связи, затем в Военно-педагогическом институте, а в 1926 г. — в Военной академии им. Фрунзе. Тогда же, 19.09.26 г. имя Д.А.Бема впервые появлялся в одном из протоколов заседаний Исполнительного

Бюро Музея П.А.Кропоткина [РО ГЛМ, оп. 7, Материалы Кропоткинского музея, дело 11 (1926 г.), л. 15], после чего он вскоре становится членом Комитета по увековечению памяти П.А.Кропоткина и одновременно заместителем заведующего Музеем П.А.Кропоткина в Москве, получив квартиру в помещении музея в Кропоткинском переулке, д. 26-а.

0 том, что преподавательская деятельность Д.А.Бема именно в это время распространяется гораздо шире его официального послужного списка, свидетельствует находящаяся в документах проверки дела «Ордена Света» любопытная выписка из оперативных материалов № 1720 на некоего Іусейн-Заде Г.Г., выдворенного в 1927 г. за границу за продажу драгоценностей, где сказано, что «к числу его связей относится Страхова Д.Д., приятельница и подруга профессора Дмитрия Александровича Бема, гордо носящего звание «Друга Троцкого» и преподавателя детей Л.Д.Троцкого» [ЦА ФСБ РФ, Р-33312 (преж. 103514, 449556), л. 665-666].

Что касается орденской деятельности Д.А.Бема, то ее начало фиксируется, с одной стороны, показаниями М.И.Сизова 23.04.33 г., согласно которым тот с самого начала (т.е. с 1920 г.) стоял у его руководства вместе с А.А.Карелиным [ЦА ФСБ РФ, Р-35656 (преж. 604434, Н-9215), л. 66об], а с другой — показаниями В.И.Жданова 30.04.42 г., в которых сообщал, что в 1920 г. был привлечен Бемом в один из кружков «Ордена тамплиеров», который собирался на его квартире, где прослушал десять лекций по истории Атлантиды, причем в этой же орденской организации состоял известный оккультист Ф.П.Веревин и священник П.А.Флоренский [ЦА ФСБ РФ, Р—19769 (преж. 4003, 052973), л. 19об — 20об].

12.09.30 г. Бем был арестован засадой на квартире А.А. Солоновича. Допрошен

В.Сазоновым 15 и 29.09.30 г., 21.11.30 г. и 03.01.31 г. 29.09.30 г. ему было предъявлено обвинение в причастности к контрреволюционной организации, создании нелегальных кружков, руководстве ими и ведении антисоветской пропаганды, причем под «нелегальными кружками» подразумевалось участие Д.А.Бема в работе одного из библиографических кружков при библиотеке-читальне Музея Кропоткина^[5]. Во время следствия содержался в Бутырской тюрьме. Постановлением Коллегии ОГПУ 13.01.31 г. по делу «Ордена Света» был осужден на пять лет заключения в Ярославский политизолятор, откуда в том же 1931 г. был выслан в г. Томск ЗСК, а весной 1934 г. переведен в с. Каргасок Нарымского края.

25.01.37 г. Нарымский окружной отдел НКВД произвел ряд арестов ссыльных анархистов, в том числе и Д.А.Бема, которому было предъявлено обвинение в участии в организованных А.А.Солоновичем анархо-мистических кружках, на которых изучалась «анархо-мистическая теория, обсуждались вопросы налаживания связи с заграницей, организация широко разветвленной анархо-мистической организации для борьбы с советской властью». На следствии Бем вместе с привлеченными по этому же делу ссыльными Мокринским и Зильбергом обвинение признал, но на судебном заседании от всех показаний, данных на предварительном следствии, отказался. Тем не менее 04.06.38 г. Выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР Д.А.Бем был признан виновным по ст.ст. 19, 58/2, 10, 11 УК РСФСР и приговорен к высшей мере наказания (расстрел). Приговор был приведен в исполнение в тот же день.

Реабилитирован по делу «Ордена Света» определением судебной коллегии по уголовным делам ВС РСФСР от 02.09.1975 г.

анархизм смотрю как на завершение человеческого развития. С моей точки зрения, анархизм должен привести к полному социализму. При настоящем положении вещей об анархизме можно говорить лишь теоретически, указывая на возможность такого строя общества в отдаленном будущем. Для усвоения массами идей анархизма необходим высокий культурный уровень.

Анархо-мистицизм считаю попыткой дать анархизму некоторое философско- идеалистическое толкование. Думаю, что реальной почвы для анархизма и мистики нет, как движения массового; для отдельных индивидуумов такое мировоззрение может быть.

Моя философия состоит в следующем. За жизнь нужно постараться узнать возможно больше; при жизни окружающим людям необходимо принести наибольшую пользу. Лично для себя прямым делом я считаю преподавание. Интересуюсь различными течениями мысли человеческой. Алексея Александровича СОЛОНОВИЧА знаю давно. Познакомился с ним у академика Николая Николаевича ЛУЗИНА. Общность математических интересов нас несколько сблизила. СОЛОНОВИЧ всегда поражал своей начитанностью, оригинальностью мысли и силой фантазии.

Книга СОЛОНОВИЧА «Бакунин и культ Иальдобаофа» известна мне лишь отрывками, полностью впечатления от книги не имею. То, что прочитано мною, для меня интересно большим количеством цитат из Бакунина. Эту книгу считаю странной попыткой мистизировать Бакунина.                                                                                      Дмитрий Александрович Бем

[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 3, л. 54-54об]

ПОКАЗАНИЯ БЕМА Д.А. 29.09.30 г.

Категорически заявляю о том, что ни о каком Ордене не слыхал и к таковому отношения не имею. На похоронах КАРЕЛИНА я был, но ни белых роз, ни голубой звезды на могиле его не видел. Разговора также на эту тему нигде не имел и не слыхал.      Дмитрий Александрович Бем

[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 3, л. 55]

ПОКАЗАНИЯ БЕМА Д.А. 21.11.30 г.

По своим убеждениям я являюсь анархо-коммунистом, т.к. считаю, как уже было и выше сказано, анархическое общество наиболее совершенным. Анархо-коммунис- том я считаю себя с 1914 г.; активной анархической работы не вел, т.к. считаю ее преждевременной. Членом ВФА не состоял. Из анархистов знаю: Алексея Александровича СОЛОНОВИЧА, в засаде у которого и был забран. Встречал в Кропоткинском музее: Ирину Николаевну УЙТТЕНХОВЕН, Алексея Александровича СОЛО- НОВИЧА, Алексея Алексеевича БОРОВОГО, с которыми приходилось встречаться на заседаниях Кропоткинского Комитета, членом которого состоял; вместе с тем являюсь заместителем заведующего Музеем. В состав Комитета по увековечению памяти Кропоткина входят следующие лица: Софья Григорьевна КРОПОТКИНА, Вера Николаевна ФИГНЕР, Николай Константинович ЛЕБЕДЕВ, Михаил Петрович ШЕБАЛИН и некоторые родственники Петра Алексеевича КРОПОТКИНА, например Н.А.КРОПОТКИН, Агния Онисимовна СОЛОНОВИЧ. Всего, по-моему, около 15 человек.

Моя работа по музею состоит в замещении М.П. ШЕБАЛИНА в то время, когда он уезжает. В мемориальные дни иногда читал лекции о КРОПОТКИНЕ. Кроме анархической секции при музее существуют секции научная, секция литературная и секция географо-геологическая. Цели и задачи этих секций: литературной — исследования литературных работ П.А.КРОПОТКИНА; географо-геологической — исследования работ П.А.КРОПОТКИНА в области геологии и географии. Научная секция ставит задачей разработку теоретических оснований работ П.А.КРОПОТКИНА; анархическая секция разбирает анархические работы П.А.КРОПОТКИНА, приводит в хронологический порядок и собирает литературу о КРОПОТКИНЕ.

В анархическую секцию вхожу я, СОЛОНОВИЧ, БОРОВОЙ, УЙТТЕНХОВЕН.

Н.К.ЛЕБЕДЕВ — геолого-географическая секция. В литературную секцию входит ряд политкаторжан, из них помню ЛЕОНОВИЧА-АНГАРСКОГО.

В научную секцию входили СОЛОНОВИЧ, БОРОВОЙ. В личной своей жизни я провожу анархические идеи следующим образом: стараюсь избегать всякого насилия над людьми, выработал спокойное отношение к различным взглядам людей и считаю, что всякий человек имеет право иметь свои убеждения и должен при этом считаться с тем, чтобы они не приносили вреда окружающему обществу. В настоящее время считаю пропаганду анархических идей преждевременной, т.к., будучи неправильно поняты, они могут нанести вред происходящему строительству. Считал бы возможным нести анархические идеи в большие массы лишь при очень высоком культурном уровне масс. Я считаю, что для этого необходим промежуток интенсивной культурной работы около 40-50 лет.

Из преподавателей-математиков анархистов не знаю, да и не веду с ними анархических разговоров. В прошлом году один раз был у Сергея Романовича ЛЯШУКА. Разговаривали об обыденных преподавательских интересах. При мне было народу немного, человека два-три, кроме семьи и живущих в квартире. При мне были СО- ЛОНОВИЧИ, муж с женой, и КУДРЯВЦЕВЫ, муж с женой. Больше я у С.Р.ЛЯШУ- КА не бывал. Разговоров на политические и общественные темы не было.

Мистическое течение, как одно из философских мировоззрений, считаю допустимым. Лично я разговоров на мистические темы избегаю. ТЕГЕРА я знал с 1920 по

1922 г. Считаю его анархистом, интересующимся оккультными вопросами. С ТЕГЕ- РОМ я познакомился у Аполлона Андреевича КАРЕЛИНА. С 1922 г. я с ним не виделся. НАРБУТ бывал в музее, интересовался Кропоткиным; кроме того, он интересовался историей Египта. Политическая физиономия его мне неизвестна. Насколько мне известно, НАРБУТ был лоялен по отношению к власти, получал пенсию. В мае с.г. получил от него из Соловков письмо, где он пишет, что не унывает, надеется найти работу. Причину высылки он в письме не сообщает, и мне таковая неизвестна. Специальных разговоров по вопросам мероприятий соввласти с ним не имел. По поводу тов. Сталина разговоров с ним не было; также не было разговоров и о терроре.

КАРЕЛИНЫМ с разрешения соответствующих властей было организовано издательство. Для этой цели было куплено около 1,5 пуда шрифта сбитого. Этим шрифтом набирали «Что такое анархия?» А.А. КАРЕЛИНА; разрешение было получено от Главлита, набор производился у АТАБЕКЯНА.

Показания написаны собственноручно.        Дмитрий Александрович Бем

[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 3, л. 58-59]

ПОКАЗАНИЯ БЕМА Д.А. 03.01.31 г.

По вопросу о пребывании П.А.ПАЛЬЧИНСКОГО[6] в Комитете по увековечению памяти П.А.Кропоткина могу сообщить следующее.

В 1926 г. я переехал в Музей и здесь один раз видел ПАЛЬЧИНСКОГО. По моему мнению, ПАЛЬЧИНСКИЙ не мог быть анархистом. Основанием такого мнения является то обстоятельство, что ПАЛЬЧИНСКИЙ принимал какое-то участие во Временном правительстве. ПАЛЬЧИНСКОГО считают представителем буржуазной революционности. К симбиозу ПАЛЬЧИНСКОГО и анархистов в Кропоткинском Комитете я отношусь как к возможному явлению, т.к. Комитет не является специально анархическим учреждением и собирает лиц, чтущих память Кропоткина. При музее существует читальня, образовавшаяся главным образом из книг, пожертвованных РЯЗАНОВЫМ. Кроме того, при музее устраивались лекции, вход на которые был открыт для всех. На этих лекциях, носивших преимущественно мемориальный характер, давались сообщения о КРОПОТКИНЕ, о Парижской Коммуне, об анархизме, его истории и развитии. Участие в лекциях принимали СОЛОНОВИЧ, я и ЛАНГ. Других лекторов не было. Выступления и прения после лекций не допускались. Попытки к ним немедленно прекращали. О КОЖУХОВЕ и его выступлении в музее не имею ни малейшего представления. Лекторам было поставлено условие ни в коем случае не говорить о советской власти, что на лекциях было точно соблюдено. Насколько мне известно, при анархической секции музея был образован Библиографический кружок, ставивший целью собирать анархическую литературу. Руководил им ЛАНГ. Я о работах этого кружка ничего не знаю, т.к. не входил в его состав. Других кружков я не знаю.Дмитрий Александрович Бем

[ЦА ФСБ РФ, Р-33312, т. 3, л. 60]

Н.К.Богомолов был осужден только на три года высылки в Восточную Сибирь. Последнее, возможно, объясняется подписанным им 16.12.30 г. письмом в газету «Правда» с призывом «всех анархистов к сознательной и активной помощи правительству и партии ВКП(б)» [1 ЦА ФСБ РФ, Р-33312, л. 91-92], что в то время расценивалось как прямой отказ от анархизма и сотрудничество с компартией и ОГПУ.

Дальнейшая его судьба неизвестна.

Реабилитирован по делу «Ордена Света» определением судебной коллегии по уголовным делам ВС РСФСР от 02.09.1975 г.

ПОКАЗАНИЯ БОГОМОЛОВА Н.К. 14.09.30 г.

Во время Октябрьской революции работал в Минске в Земсоюзе. С занятием города немцами в начале февраля 1918 г. уехал в Москву, где в конце марта 1918 г. поступил в Наркомвнешторг на должность заведующего финансово-счетной частью, а затем консультантом и заведующим кожевенной секцией. Как ведомственный представитель от Наркомвнешторга в 1919 г. был назначен от ВСНХ членом Коллегии главного комитета щетинно-щеточной промышленности, где и оставался до ликвидации, примерно до осени 1920 г., когда перешел в Главный комитет кустарной и мелкой промышленности (Главкустпром) на должность зав. щетинно-щеточной секцией. Ушел оттуда вследствие ликвидации весной 1922 г. после поступления в Нар- комздрав в Главное курортное управление бухгалтером-контролером; ушел оттуда вследствие общего сокращения штатов в ноябре 1923 г. В 1924 г. работал в тресте «Льноджут» в качестве бухгалтера и заведующего финансовой частью, а также членом особой ревизионной комиссии треста, коим я был тогда назначен, как мне говорили, по согласованию с экономическим отделом ОГПУ. Ушел из «Льнотреста» также вследствие ликвидации в 1925 г. в «Экспортхлеб», месяца четыре на временной бухгалтерской работе и затем главбухом в стройконторе «Бетонит» Москопремсою- за. В 1926 г. главбухом и замглавбухом Главного управления социального страхования Наркомтруда РСФСР, откуда ушел по собственному желанию и с хорошим отзывом о моей работе. В 1927 г. главбухом хозяйственного отдела Краснопресненского райсовета, откуда ушел по собственному желанию. С 1 марта 1928 г. главбухом государственного паевого товарищества «Починка обуви», куда был назначен правлением «Кожсиндиката» по 5 декабря 1928 г., когда был уволен вследствие слияния предприятий с выдачей полуторамесячного выходного пособия. После этого был некоторое время безработным, а затем с мая 1929 г. имел временную работу по бухгалтерии в «Сельхозимпорте», в «Сельхозсоюзе», в «Хлебодаре» и «Союзмясе». На последнюю службу поступил, примерно, 20 февраля 1930 г. на должность инспектора, а затем главбуха вновь организованного Объединения государственных зрелищных предприятий при Наркомпросе, откуда и был уволен 1 июня с.г. в связи с ликвидацией Объединения с выдачей выходного пособия и с хорошим деловым отзывом о моей работе.

В том же Наркомпросе назначен в апреле 1930 г. членом особой ревизионной комиссии по ревизии финансовых дел Общества драматических писателей. С 27 августа с.г. был назначен на должность экономиста в планово-экономическом отделе Мо- локоовощтреста, где числюсь и сейчас.

Был ранее арестован весной 1922 г. в бывшей моей квартире, переданной мною моему брату и матери, по Большому Кисельному пер., д. 7 или 8, там ГПУ сделало обыски и засаду во всем доме. Просидел неделю и был выпущен. Вторично был арестован осенью 1923 г. на неделю, причину этого ареста не знаю. Был выпущен без последствий. Был арестован тогда у себя на квартире по распоряжению ГПУ. Квартиру тогда я имел — Сверчков переулок 8, кв. 5. Допрашивал меня тогда следователь т. БЕ- ЛЫШЕВ. 31 июля 1929 г. в Замоскворецком нарсуде я судился и был признан виновным в неправильном получении денег из страховой кассы за три дня 22 руб., приговорен Нарсудом к двум месяцам принудительных работ. Перед этим в феврале и марте 1929 г. по этому делу народный следователь и тот же Нарсуд не признавали меня виновным и дело прекращали. Дело было возбуждено против меня по склоке на фабрике «Починка обуви» и уже после моего ухода оттуда. Эта судимость была аннулирована и снята с меня постановлением Президиума ВЦИК от начала ноября 1929 г.

На обращенные ко мне вопросы отвечаю. Взятую у меня при обыске тетрадку, отпечатанную на машинке, автор — Н.Гумилев, «Мик», африканская поэма, Петроград, 1922 г., является перепечаткой с дозволенного к продаже издания. Получена она была мною, если мне не изменяет память, летом сего года от ПРОФЕРАНСОВА Николая Ивановича по моей о том просьбе. Я должен вообще сказать, что являюсь книжным любителем, собираю разные книги и, прежде всего, конечно, редкие книги, поэтому в моей библиотеке имеются разные редкие книги и разных направлений философской и политической мысли. Книжка в красной обложке «Антитезы», 92 страницы, взятая у меня при обыске, была получена (собственно, взята мною по моей инициативе) от ПРОФЕРАНСОВА Н.И. в мае с.г. с целью самому лично прочесть ее. Но вскоре я уехал на дачу и все лето не имел возможности прочесть ее. Собирался это сделать осенью. До сего времени книжки этой прочесть не успел. Но мне известно, что по содержанию своему книжка должна заключать философию религии и критику религии и Библии.