Неужто ни одна русская душа не принесет достойной дани его памяти? Отечество вправе того требовать. Карамзин принадлежит истории». (А.С.Пушкин)

Система уроков по творчеству Н.М.Карамзина. 9 класс.

Урок №1. Тема: Н. М. Карамзин – писатель и историк. Понятие о сентиментализме.

Цели:  познакомить обучающихся с жизнью и творчеством Н.М.Карамзина - писателя и историка;

помочь ребятам определить позиции писателя как человека и художника слова;

дать понятие  о сентиментализме как литературном направлении;

развивать речь обучающихся, умение анализировать, сопоставлять;

Воспитывать внимательного и вдумчивого читателя.

Тип урока: урок усвоения нового материала.

 

Эпиграфы к уроку:

К чему ни обратись в нашей литературе – всему начало положено Карамзиным: журналистике, критике, повести-роману, повести исторической, публицизму, изучению истории» (В.Г.Белинский)

Неужто ни одна русская душа не принесет достойной дани его памяти? Отечество вправе того требовать. Карамзин принадлежит истории». (А.С.Пушкин)

Оборудование: тексты, учебники, портреты Н. М. Карамзина. (1766—1826)

Ход урока:

1. Организационный момент.
2. Сообщение темы и целей урока.
3. Слово учителя.

 Н.М.Карамзин – писатель и историк

Н.М. Карамзин родился в семье небогатого помещика. Его детство прошло под Симбирском, в имении отца. Трех лет он лишился матери и рос под надзором нянюшки и дядьки, у сельского дьячка  учился грамоте, у семейного врача и до­машнего воспитателя - немецкому языку.

Самые яркие впечатления детства — прочитанные книги и родная природа. Об этом вспоминает Н.М. Карамзин в автобиографиче­ской повести «Рыцарь нашего времени». Ее герой читает рома­ны, в которых перед ним открывается «множество разнообразных людей <...>, чудных действий, приключений — игра судьбы, до­толе ему совсем неизвестная». А в зрелом возрасте писатель не раз вернется к  своим детским впечатлениям.

13-летний Карамзин привезен в Москву, чтобы продолжить образование в частном пансионе немецкого профессора И. М. Шадена. За три года он стал знатоком немецкой литерату­ры и философии, освоил несколько языков. По настоянию отца будущий писатель переезжает в Петербург и поступает на военную службу, которая прерывается в связи со смертью отца. Вскоре молодой Н. Карамзин оставляет ее и целиком отдается литературе.

Начинающий писатель сближается с членами «Дружеского ученого обще­ства», в котором большую роль играл просветитель, книгоизда­тель и общественный деятель Н.И. Новиков. Особенно близки Ка­рамзину стали идеи дружбы, «братства всех людей», человеколюбия, нравственного воспитания, которые проповедует «Дружеское ученое общество». Эти идеи находят отражение в статьях и рас­сказах журнала «Детское чтение для сердца и разума», редактируемые Карамзиным по поручению Н.И. Новикова. В журнале он опубли­ковал свои первые стихотворения, лирический рассказ «Прогулка», повесть «Евгений и Юлия». Важным в творчестве Н.М. Карамзина ста­новится интерес к внутреннему миру человека.

Продав доставшееся в наследство после смерти отца имение, Николай Михайлович совершает путешествие по Европе (1789 – 1790). Посещает Германию, Швейцарию, Фран­цию, Англию. В каждой стране посещает музеи, картинные галереи, встреча­ется с известными писателями, философами, наблюдает  жизнь народа. В Париже становится свидетелем триумфов Великой французской революции, слушает выступления ора­торов, видит  героев.

После двухгодичного путешествия Карамзин возвращается в Россию (спустя три месяца после осуждения Радищева). В 1792 г. по указу Екатерины II арестовали Н.И. Новикова. Именно на эти годы приходится расцвет литературной деятельности Карамзина. Он из­дает «Московский журнал», где помещает свои повести «Бедная Лиза», «Наталья, боярская дочь», лирические миниатюры, сти­хотворения, переводы, статьи философского содержания, рецен­зии на книги и спектакли. Из номера в номер Николай Михайлович публи­кует произведение нового для России жанра — «Письма русского путешественника», в которых рассказывает о своих заграничных впечатлениях. «Письма русского путешественника» прославили Карамзина. «Московский журнал» имел огромный успех у читате­лей. По-своему Карамзин продолжает дело Новикова. В журнале в защиту Н.И. Новикова публикует оду «К милости», которая обращена к Екатерине. Царица стала самым недружелюбным читателем Карамзина. Н.М.Карамзин вынужден прекратить издание журнала и уехать в деревню. К литературной работе Карамзин вернется только через два года, когда начнет один за другим издавать сборники своих произведений. Большой интерес у читателей вызвали повести Карамзина, они были, по словам Пушкина, «у нас в диковинку...», привлекали внимание к жизни обыкновенных, незнатных людей, утверждали их близость природе, погружали в мир чувств и переживаний, до этого неизвестных русской литературе, пробужда­ли сочувствие читателей.

В 1802 г., уже во время правления Александра I, Н.М. Карамзин основывает новый журнал «Вестник Европы», в котором значительное место занимают статьи на общественно-политические и исторические темы. В этот период творческой жизни писателя становится интерес к истории. Огромный успех выпадает на долю самого крупного, последнего прозаического произведения Карамзина — повести «Марфа-посадница». В центре повести образ русской женщины, поднявшей новгородцев на борьбу против деспотизма московского царя Ивана III. Главной задачей литературы по мнению Карамзина - патриотическое воспитание. «Патриотизм есть любовь ко благу и славе отечества и желание способствовать им во всех отношениях», — писал он. В любви к отечеству Карамзин видел счастье каждого гражданина.

 Работа с портретами  Карамзина.

Вот милый всем творец!

 Иль сердцем, иль умом. Грозит тебе он пленом!

 В Аркадии б он был счастливым пастушком,

 В Афинах — Демосфеном.(И.И. Дмитриев)

Иван Иванович Дмитриев – друг Карамзина, написал эти стихи в 1803 году.

Этот мадригал ве­рен: с миниатюры, хранящейся в Госу­дарственном Литературном музее, на нас смотрит нежное юное лицо, внимательный и спокойный взгляд, который устремлен на зрителя и од­новременно куда-то вдаль, мягкие кудри тем­ных волос слегка припудрены. По одежде, по манере изображения портрет относится к са­мому началу XIX века, такие высокие белые галстуки-косынки носили примерно в 1801— 1802 годах. Вероятнее всего, миниатюра предназначалась в по­дарок невесте: так как на оборотной стороне сереб­ряными нитями и мелким жемчугом сделана подпись: Amor (то есть по-французски «любовь»).

К этому времени Николай Михайлович Карам­зин уже достаточно известный писатель. Автор «Письма русского путешественника», вышедшие отдельным изданием и принесшие за­служенную славу. Повесть «Бедная Лиза» настолько покорила читателей, что сентимен­тально настроенные москвичи ходили к пруду Симонова монастыря вздыхать о несчастной судьбе простой девушки, которая столь тон­ко чувствовала, так любила. И жур­нальная мистификация не случайна: Н.М. Карам­зин стремился объединить вокруг своего журнала лучших литераторов своего време­ни, показать читателю, что журнал наполнен сочинениями разных авторов — в отличие от журналов XVIII века, часто сочиненными одним человеком.

О внешности Карамзина сохранились высказывания его современников. «Карамзин был красив собою и весьма любе­зен, — вспоминал Д.П.Рунич, один из тех, кто не одобрял перемены в характере Русского Путешественника, — по возвращении из чу­жих краев он напускал на себя немецкий пе­дантизм, много курил, говорил обо всем, лю­бил засиживаться далеко за полночь, беседо­вать, слушать рассказы, хорошо поесть и всласть попить чаю». С этой скептической ха­рактеристикой не согласен другой знакомый Николая Михайловича: «Он роста высокого. На его лице написано нечто такое, что при­влекает к нему всякого человека. Он говорит много, но приятно и разумно».

Таким мы видим его и на портрете рабо­ты итальянского художника Ортолани Дамона (1805), работавшего в Москве в начале XIX века. В это  время Карамзин живет в Остафьеве, с 1804 года он женат на Екатери­не Андреевне Колывановой, сест­ре князя П.А.Вяземского, и, после смерти отца, становится самым близ­ким другом и опекуном молодого князя. Здесь, в Остафьеве, Николай Михайлович начинает за­ниматься русской историей. Это человек чрез­вычайно талантливый, удивляет не толь­ко своих друзей, но и наших современников, на­столько быстро он освоился с умением чи­тать и понимать летописи, разбираться в сложнейшем написании скорописи XVII ве­ка, в хитросплетениях боярских родослов­ных, в сложнейших проблемах становления русской государственности. Работает писатель ка­ждый день с чрезвычайной настойчивостью. Вяземский вспоминал, что Карам­зин всегда вставал в 9 утра и сразу отправлялся на пешую или верховую прогулку: «Возвратив­шись с прогулки, завтракал он с семейст­вом, выкуривал трубку турецкого табаку и тотчас после уходил в свой кабинет и са­дился за работу вплоть до самого обеда <...>, во время работы отдохновения у него не было, и утро его исключительно принад­лежало истории...» В 1811 году Карамзин посещает Тверь, где при дворе великой кня­гини Екатерины Павловны читает отрывки из своей «Истории...» императору Александру Павловичу. «Историю мою слушал он, кажется, с непри­творным вниманием и удовольствием, никак не хотел прекратить нашего чтения», — пи­сал Карамзин И.И.Дмитриеву.

1812 год потряс Карамзина. В июне 1812 г. армия Напо­леона вторглась в Россию, стала приближаться к Москве. В начале августа 1812 г. Карамзин отправил семью из Москвы, а сам решил вступить в ополчение. Писатель выехал из Москвы с последними отрядами русской армии, твердо уверенный в разгроме врага. «Я рад сесть на своего серого коня и вместе с Москов­ской удалой дружиной примкнуть к нашей армии», — писал он Дмитриеву. До послед­него Карамзин оставался в столице, не верил, что французы вступят в Москву: «Об­стоятельства таковы, что всякий может быть полезен или иметь эту надежду: обожаю под­ругу, люблю детей; но мне больно издали смотреть на происшествия, решительные для нашего отечества» - слова историка, который хотел бы быть не только старательным летописцем, но и уча­стником событий. И тут же Карамзин с горе­чью пишет: «Вся моя библиотека обратилась в пепел, но история цела...» Отправляя жену с детьми из Москвы, Карамзин дал ей на сохра­нение экземпляр своего труда. Он, конечно, глубоко переживал потерю своей библиотеки, но, «как ни жаль наших мирных жилищ и книг, обращенных в пепел», он радовался, «что оте­чество уцелело и что Наполеон бежит зайцем, пришедши тигром». Лишенный книг и летопи­сей, Николай Михайлович не может работать. «Невольная празд­ность изнуряет душу», — жалуется он. Только летом 1813 года наконец то ему удалось вернуть­ся в Москву и вновь приняться за работу.

Однако Москва разорена, и Карамзин решается перебираться в Петербург. Для этого необходимо добиться официального статуса историографа, получить оплачиваемую ра­боту, потому что иначе ему, человеку небо­гатому, очень трудно будет в столице с семьей. В конце января 1816 года, после ро­ждения сына Александра, Карамзин вместе с Жуковским и Вяземским выехал в Петер­бург. 2 февраля 1816 года Николай Михайлович прибыл в столицу. Описывая жене свою жизнь в Пе­тербурге, живой интерес, который проявили в обществе к его сочинению, маскарад во дворце и посещение Эрмитажа, Карамзин сообщает ей и бытовые под­робности: «Ты хочешь знать мой туалет: распудрен, причесан славно за 30 рублей в ме­сяц, большей частью в черном фраке, в баш­маках — и хоть куда! Находят, что я не так стар. Дай Бог, чтобы ты по возвращении то же обо мне сказала!» В конце марта Н. М. Карам­зин возвращается в Москву.

О том, как он выглядел, читаем в воспоминаниях Ф.В.Булгарина: «Лицо его бы­ло продолговатое; чело высокое, открытое, нос правильный, римский. Рот и губы имели какую-то особенную приятность и, так ска­зать, дышали добродушием. Глаза неболь­шие, крепко сжатые, но прекрасного разреза, блестели умом и живостью. Вполовину посе­делые волосы зачесаны были с боков на верх головы. Физиономия его выражала явственно душевную простоту и глубокую проницатель­ность ума. Отличительные черты его лица бы­ли две большие морщины при окончании щек, по обеим сторонам рта». Таким мы видим Карамзина на портрете работы А.Г.Вене­цианова. Перед нами уже не сентименталь­ный молодой человек, как на портрете Дамона; здесь писатель изображен в темном сюртуке, с аннинским крестом на шее и звез­дой ордена Св. Владимира; с плеча спуще­на шуба, а на шее галстук-косынка. Он как-то тих, задумчив, будто в нем совершается огромная внутренняя работа, та работа, без которой не поднять такого огромного труда, каким была «История государства Российского». Пушкин называл «Историю...» Карамзина «подвигом честного человека», указывал на то, что он не был политически ангажирован в своем труде; говорил, что Карамзин открыл Россию, как Колумб Америку: никто до него не раскрыл так полно картину становления и развития огромного государства, каким была Россия.

 Творчество Карамзина сыграло выдающуюся роль в истории русской литературы. А.С.Пушкин, с малых лет ценивший и отличавший его от всех других писателей, говорил: «Чистая, высокая слава Карамзина принадлежит России…».

Творческие поиски привели Карамзина к труду по истории России — его он считал делом всей своей жизни. Двенадцать лет жизни, «уединившись в ученый кабинет во время самых лестных успехов» (А.С. Пушкин), Карамзин посвятил «безмолвным и неуто­мимым трудам». В 1803 г. царь назначил его российским историографом, а в 1818 г. вышли первые восемь томов «Истории Государства Российского». Работу над ней Карамзин продолжал до последнего часа жизни. Его «История...» состоит из двух час­тей: увлекательного рассказа об исторических событиях и их участниках, пронизанного нравственными оценками автора, примечаниями, выписками, ссылками на исторические документы, кото­рые занимают большую часть труда. Это позволило А.С. Пушки­ну сказать: «Карамзин есть первый наш историк и последний летописец». «История Государства Российского» стала одновре­менно и историческим трудом, и художественным произведени­ем, привлекшим внимание тысяч читателей.

Работа над «Историей...» не уводит писателя от современ­ных проблем и событий. Приближенный к царю, Карамзин пытается высказывать ему свое мнение о современном положении страны. Защитник монархической власти, он боролся против ее злоупотреблений. «Я не безмолвствовал о налогах в мирное вре­мя, о нелепой <...> системе финансов, о грозных военных поселе­ниях, о странном выборе некоторых важнейших сановников, о министерстве просвещения или затемнения, о необходимости уменьшить войско, воюющее только Россию, о мнимом исправле­нии дорог, столь тягостном для народа, наконец, о необходимо­сти иметь твердые законы, гражданские и государственные», - записывает Николай Михайлович в своем дневнике.

Следя за развитием событий, Карамзин предсказывает военное столкновение России с Наполеоном.

Последние годы жизни писатель проводит в Петербурге. Когда произо­шло восстание декабристов, Карамзин, будучи противником ре­волюционного насилия, назвал это восстание «нелепой трагедией безумных либералистов». Однако, Карамзин пытался спасти его участников от грозящего им наказания. В эти горькие дни Николай Михайлоич простудился, тяжело заболел и, не дожив до завершения суда над декабристами, умер.

Позиция Карамзина как человека и писателя ярко выражена в словах: «Историк должен ликовать и горевать со своим народом. Он не должен, руководимый пристрастием, искажать факты, преуве­личивать счастие или умалять в своем изложении бедствия; он должен быть прежде всего правдив; но может, даже должен все неприятное, все позорное в истории своего народа передавать с грустью, а о том, что приносит честь, о победах, о цветущем со­стоянии говорить с радостью и энтузиазмом. Только таким обра­зом может он сделаться национальным бытописателем, чем преж­де всего должен быть историк».

Хочу зачитать вам отрывок из статьи Н.М.Карамзина «Что нужно автору?».

«Говорят, что автору нужны талант и знания: острый, проницатель­ный разум, живое воображение и прочее. Справедливо, но сего не доволь­но. Ему надобно иметь и доброе, нежное сердце, если он хочет быть дру­гом и любимцем души нашей; если хочет, чтобы дарования его сияли све­том немерцающим; если хочет писать для вечности и собирать благосло­вения народов. Творец всегда изображается в творении и часто - против воли своей. <...>

Ты хочешь быть автором: читай историю несчастий рода человече­ского - и если сердце твое не обольется кровью, оставь перо...

Но если всему горестному, всему угнетенному, всему слезящему от­крыт путь во чувствительную грудь твою; если душа твоя может возвы­ситься до страсти к добру, может питать в себе святое, никакими граница­ми не ограниченное желание всеобщего блага: тогда смело призывай бо­гинь парнасских...»

Чтобы познакомиться с самим произведением «История государства Российского», вам понадобится много сил и времени. Немного из предисловия к этому произведению.

«История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности: скрижаль откровений и пра­вил; завет предков к потомству; дополнение, изъя­снение настоящего и пример будущего.

Правители, законодатели действуют по указа­ниям истории и смотрят на ее листы, как морепла­ватели на чертежи морей. Мудрость человеческая имеет нужду в опытах, а жизнь кратковременна...

Но и простой гражданин должен читать исто­рию. Она мирит его с несовершенством видимого порядка вещей, как с обыкновенным явлением во всех веках; утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные, бывали еще ужаснейшие, и государство не разру­шалось; она питает нравственное чувство и пра­ведным судом своим располагает душу к справед­ливости, которая утверждает наше благо и согла­сие общества.

Вот польза: сколько же удовольствий для сердца и разума!.. На славных играх олимпийских умолкал шум, и толпы безмолвствовали вокруг Ге­родота, читающего предания веков. Еще не зная употребления букв, народы уже любят историю: старец указывает юноше на высокую могилу и по­вествует о делах лежащего в ней героя... История, отверзая гробы, поднимая мертвых, влагая им жизнь в сердце и слово в уста, из тления вновь со­зидая царства и представляя воображению ряд ве­ков с их отличными страстями, нравами, деяниями, расширяет пределы нашего собственного бытия; ее творческою силою мы живем с людьми всех времен, видим и слышим их, любим и ненавидим; еще не думая о пользе, уже наслаждаемся созер­цанием многообразных случаев и характеров, кото­рые занимают ум или питают чувствительность...

...Пусть греки, римляне пленяют воображение: они принадлежат к семейству рода человеческого и нам не чужие по своим добродетелям и слабостям, славе и бедствиям; но имя русское имеет для нас особенную прелесть: сердце мое еще сильнее бьет­ся за Пожарского, нежели за Фемистокла или Сципи­она. Всемирная история великими воспоминаниями украшает мир для ума, а российская украшает оте­чество, где живем и чувствуем. Сколь привлекатель­ны берега Волхова, Днепра, Дона, когда знаем, что в глубокой древности на них происходило! Не только Новгород, Киев, Владимир, но и хижины Ельца, Козельска, Галича делаются любопытными памятник ми и немые предметы красноречивыми. Тени минувших столетий везде рисуют картины перед нами...

...Иноземцы могут пропустить скучное для них в нашей древней истории; но добрые россияне не обязаны ли иметь более терпения, следуя правилу государственной нравственности, которая ставит уважение к предкам в достоинство гражданину образованному?..

Благодаря всех, живых и мертвых, коих ум, знания, таланты, искусство служили мне руководством, поручаю себя снисходительности сограждан. Мы одно любим, одно желаем: любим отечество; желаем ему благоденствия еще более, нежели славы; желаем, да не изменится никогда твердое основание нашего величия... да цветет Россия... по крайней мере долго, долго, если на земле нет ничего бессмертного, кроме души человеческой.»  

Карамзин – основатель русского сентиментализма.  

Карамзин возглавил в России литературное направление, получившее на Западе название сентиментализм (от француз­ского слова sentiment -- чувство). В основу этого направления  положен новый взгляд на человека как существо чувстви­тельное, на новое для литературы представление о его счастье. Принципы сентиментализма нашли воплощение в поэзии и  повестях  Карамзина, в его статьях на литературные темы.

Вот несколько высказываний писателя:

 «Чувствительное сердце есть богатый источник идей; ежели разум и вкус помогают ему, то успех не сомнителен». («Повесть «Чувствительный и холодный: Два характера»);

«Кто думает, что счастье состоит в богатстве и избытке ве­щей, тому надобно показать многих здешних Крезов, осыпанных средствами наслаждаться, теряющих вкус ко всем наслаждениям и задолго до смерти умирающих душою». («Письма русского путешественника»).