Конец Второго Фрагмента

КОНЕЦ ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЁРТОГО ЭПИЗОДА

 

_______________________

 

   

Эпизод Тридцать Пятый.

 ЦАРЬ ЛЕВ ПРОТИВ ЦАРЯ ГОЛОДА

(4 февраля – 26 июля 1892 года)

 

ВСТУПИТЕЛЬНЫЙ ОЧЕРК

 

 21 ноября 1891 года в письме, отправленном в Бегичевку, Н. Я. Грот сообщив о «мерзостях», творящихся в Петербурге вокруг дела о голоде, назвал Л. Н. Толстого «духовным царём», на которого возлагаются все надежды лучших людей России в это трудное время (см.: Опульская Л.Д. Лев Николаевич Толстой. Мат-лы к биогр. с 1886 по 1892 г. М., 1979. – С. 251 - 252).        

И это не было хвалебным преувеличением, а было правдой. Даже противу рожна поначалу (не желая, как мы помним по предшествующему Эпизоду, участвовать в благотворительности при помощи денег), но Толстой естественно для человека христианского сознания и христианского же религиозного понимания жизни, выстраивал систему своих, по поводу голода, отношений с общественным окружением таким образом, что неизбежно духовно влиял на множество современников — способствуя делу Бога и Христа в мире. Пусть и внутри государства, пусть для большинства только на время, но он собирал их в христово братство — в Церковь истинную, способную не только благотворить трудом, а не мирскими неправедными богатствами, но и духовно противостоять слугам мирских насилия и лжи. Развитие этой системы в последующие десять лет несомненно дало почувствовать российской имперской сволочи всю опасность этого духовного влияния Льва Николаевича для возлюбленного ими государства Российского: потому что верно понятое христианство Христа безсомненно противостоит всякому государству: как на уровне религиозного христианского понимания жизни, разоблачающего суеверия низшего, языческого и еврейского, жизнепонимания, так и на уровне общественного устройства жизни, в котором закон насилия должен быть отменён законом любви, и разбойничьи гнёзда государств, разделяющих людей ради власти над ними, долженствуют быть побеждены единою Церковью Христа и прямым общинным самоуправлением.

Хорошо известно суждение о Толстом в дневнике писателя, журналиста и театрального критика А.С. Суворина (1834 - 1912), записанное им 29 мая 1901 г., вскоре после публичного «отлучения» Толстого от православного лжехристианства:

«Два царя у нас: Николай II и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой несомненно колеблет трон Николая и его династии. […]
Новое время настаёт, и оно себя покажет. […] Хоть умереть с этим убеждением, что произвол подточен и совсем не надо бури, чтоб он повалился. Обыкновенный ветер его повалит» (Суворин А.С. Дневник. М., 2015. С. 314 - 315).

К сожалению, слишком мало людей последовали за духовным царём Львом — и революционной «бури» России избежать не удалось. Нам, однако, важно в этом суждении Алексея Сергеевича признание политического значения духовного авторитета Толстого-христианина.

Авторитет этот, как мы уже показали, повлиял, сколь было можно, и на ближайшее окружение Льва Николаевича: на его жену и детей, на его духовных единомышленников (среди которых, заметим, не было Владимира Черткова — во всяком случае, в предприятиях, вредных для его жизни и здоровья). Все вместе они составили, как в шутку их называли тогда, «министерство Льва Николаевича Толстого» (Бирюков П.И. Биография Л.Н. Толстого: В 4-х тт. М., 1923. Т. 3. – С. 185). Совершенно особенное по важности министерство — раз заведовал им не простой министр, а сам Духовный Царь России!

 

Если в начале 1891 г. в деятельности Софьи Андреевны в связи с определением судьбы «Крейцеровой сонаты» и «Плодов просвещения», ещё превалировал интерес личный и семейный, в том числе денежный, то в «голодном» деле, начатом осенью этого же года, она уже — пусть и не единомышленница мужа во Христе, но активнейшая, инициативная и талантливая союзница и соратница, вдохновлённая и окрылённая духовным авторитетом мужа… и одновременно — жена, заботливая о здоровье любимого мужа. Год 1892-й явит это союзничество без общей веры в не менее ярких и исторически значимых формах, нежели предшествующий.

Особенность переписки второго Бегичевского, и Тридцать Пятого в общем счёте нашей книги Эпизода переписки супругов Толстых — большая интенсивность эпистолярного диалога. Со стороны Л. Н. Толстого в указанный нами в заголовке хронологический период было отправлено 51 послание, включающее в себя письма простые и открытые, телеграммы и приписки к письмам других адресатов. Со стороны Софьи Андреевны — известно о, по крайней мере, 46 письмах, лишь 29 из которых доступны нам в полных текстах. Но если значительная часть писем, приписок к письмам, телеграмм Толстого совершенно или преимущественно «технические» по содержанию, т.е. посвящены решению текущих вопросов обеспечения голодающей местности, то письма Софьи Андреевны содержат так же много материала, освещающего повседневную жизнь семьи Толстого в Москве и в Ясной Поляне, проблемы Софьи Андреевны и детей со здоровьем, её отношение к разнообразным персоналиям (включая Владимира Черткова, на новом конфликте с которым мы задержим внимание читателя особо). Конечно же, при наличии значительного массива второстепенного материала мы будем, как и выше, делать выборку наиболее значительных мест из писем супругов, но, как и прежде, предпочтём по возможности приводить их тексты в полном виде.

 

_____________

 

Фрагмент Первый.