double arrow

Античная философия в поисках истинного Блага.

Одно из первых известных фундаментальных столкновений систем ценностей имело место в древнегреческой философии.

Первую позицию представляют философы, которые, при всем многообразии учений, искали единую, объективную и для всех общую истину. Среди них – Гераклит Эфесский, Парменид, Сократ, Платон и др. И поскольку изменчивый чувственно воспринимаемый мир сущим быть признан не мог, они уразумели, что знание о сущем требует особого, внутреннего нечувственного опыта и что добиваться его адекватности необходимо посредством особого внутреннего труда и нравственного очищения. Если бы мир не имел единого онтологического основания, то само по себе возникновение вопроса о вечном, неизменном бытии было бы невозможным. Да и весьма проблематично безосновное существование автономных субъектов: хотя бы внешнее сходство между людьми заставляет задуматься о едином источнике, не говоря уже о глубинных общих духовно-культурных корнях, коими являются вера, язык, мышление. Для упомянутых выше философов ценности отождествлялись с самим бытием и не мыслились отдельно от него. Абсолютное бытие есть – есть и абсолютная истина. Значит, существует и онтологически укорененная, абсолютная и неоспоримая иерархия ценностей. Следовательно, оправдана и надежда на то, что нравственные и эстетические ценности не могут быть относительны.

Благо и справедливость рассматривались как критерии самого бытия. По Платону, бытие иерархично. Иерархичен и человек: три начала души находятся у него в отношении соподчинения – разумное (высшее), пылкое и вожделеющее (в порядке ниспадения). Поэтому наиболее ценным, или, по выражению Платона, действительным, является то, что причастно вечности.

У Платона идея Блага является вершиной онтологической иерархии, и, следовательно, познание Блага есть полное постижение божественного мира идей. В этом и состоит подлинное удовольствие, коренным образом отличающееся от удовольствий мнимых.

Началом истинного познания является самопознание, обращение к своей собственной душе, которая имеет божественное происхождение. Это философское вопрошание русский философ ХХ века С.Л.Франк охарактеризовал так: «Где-то в глубине нашего собственного существа… в нас самих или на том пороге, который соединяет последние глубины нашего я с еще большими, последними глубинами бытия, есть Правда, есть истинное, абсолютное бытие; и оно бьется в нас и требует себе исхода и обнаружения, хочет залить лучами своего света и тепла всю нашу жизнь и жизнь всего мира, и именно это его биение, это непосредственное его обнаружение и есть та неутоленная тоска по смыслу жизни, которая нас мучит. Об истинном бытии нельзя даже спрашивать, есть ли оно, ибо сам вопрос есть уже обнаружение его, и утвердительный ответ здесь предшествует самому вопросу как условие его возможности».

Сократ, Платон, а впоследствии – неоплатоники (за исключением христианских неоплатоников) обесценивали тело, поскольку считали его причиной зла. «Душа философа, – писал Платон, – решительно презирает тело и бежит от него, стараясь остаться наедине с собою…»

Платон унаследовал уверенность в абсолютности истины у своего учителя Сократа. В диалогах Платона эта идея исходит именно из уст Сократа. Сократ говорил о невозможности отрыва познания истины от нравственного самосознания человека. Почему его принцип «Познай самого себя» предполагал достижение именно истины, а не конвенции, за которую ратовали в его времена софисты? Дело в том, что философия Сократа, сколь бы ни считали ее «антропологически ориентированной», по сути своей глубоко онтологична: акт самопознания выводит человека за пределы самого себя, но не в море относительных истин, мнений и заблуждений, где «человек есть мера всех вещей», а к единому Богу, который и есть гарантия достоверности самопознания, сочетающего в себе истину и нравственность как единое целое.

Иную позицию представляли софисты. Они провозгласили: «Человек есть мера всех вещей». Это значит: «ценности относительны и человек есть тупик». Обращаясь к себе, человек находит там только себя, только свою индивидуальную иерархию предпочтений, так как он есть граница, окончательная цель и тупик познания. Софисты были очень образованными людьми своего времени, поэтому вряд ли можно допустить, что они наивно ошиблись, выводя тезис об относительности добра и зла из относительности чувственного познания. Это не выводимо, так как добро и зло не являются чувственно воспринимаемыми вещами. Уверенность в относительности добра и зла вытекает в философии только из отрицания вечного и святого.

Сократ же, как и Гераклит, веря в существование абсолютной истины и абсолютных ценностей, замечает, что Добро, Истину, Красоту, Справедливость чувственно постичь невозможно. Они постижимы только духовно, интуитивно, и это постижение сопряжено с нравственным очищением души, освобождением от пороков. Гераклит писал: «Глаза и уши – дурные свидетели для людей, если души у них варварские».Поэтому встает вопрос о более высокой ценности духовно-интуитивного познания по сравнению с познанием чувственным – ведь речь идет о постижении того, что лежит за пределами чувственного мира. Опора исключительно на чувственное познание объясняется “нравственной спячкой”, поскольку это познание действительно по сути своей не нуждается в пробуждении совести и к категориям добра и зла не имеет ни малейшего отношения (поэтому певцы чувственного познания и не могут не провозглашать с такой легкостью относительность моральных ценностей).

Кто, что и зачем собирается познавать, к какой истине он стремится – к абсолютной или относительной (правильнее сказать – к относительным истинам, поскольку относительная истина не может быть одна по определению) – это ценностный вопрос, который предваряет всякое познание. Искание абсолютной Истины, Добра и Красоты есть искание Бога, стремление к вечности, требующее духовно-нравственного напряжения всего человека. Объект исследования у ищущих истины относительные – совсем иной. Это «мир сей», для познания которого человек обращается к чувственности, индукции, не утруждая себя духовно-нравственно; напротив, он, как правило, максимально абстрагируется от ценностей. Даже философский диалог для мыслителей первого и второго рода имеет различные цели - так же, как расходятся цели и пути самих философских исканий. Философский диалог – это форма, представляющая собой продолжение и выражение тех ценностей, которые философ имеет и предъявляет миру. Именно поэтому участие в диалоге есть не только обмен мыслями, но и в то же время демонстрация отношения к собеседнику (у философа, в отличие, скажем, от математика, это неразрывно связано). Смысл диалога у Сократа – обнаружение истины, а у софистов – всего лишь конвенция и навязывание своей воли. Отсюда отношение к собеседнику и вообще отношение к ближнему. С одной стороны - основанное на монотеизме трепетное сократовское отношение к душе другого как к священному сосуду, который имеет божественное происхождение и владеет истиной изначально, с другой стороны – софистическая логическая игра, навязывание мнения, где собеседник предстает лишь как объект манипуляции, средство удовлетворения тщеславия и воли к власти. В расслабляюще-прогулочной формуле софиста   Протагора «человек есть мера всех вещей...» определен идеал, предполагающий минимальное духовно-нравственное напряжение (или даже отсутствие такового), не требующий от человека духовного подвига, концентрации всех сил души и не ищущий благодати. Сократовский же принцип «познай самого себя» имеет совсем иной смысл: обращаясь к себе, человек обнаруживает только то, что душа его есть не ценность сама по себе, а врата в вечность, только начало познания Бога. Следовательно, сократовское «познай самого себя» означает: найди в себе врата вечные и не возгордись, поскольку к Истине может прийти лишь душа, познавшая свое неведение.

Русский философ XIX века В.С.Соловьев в своей работе «Жизненная драма Платона» писал: «Ни гонения городов, ни противоречия самих философов не пугали философию, которая устами одного человека заглушала темные и пустые речи многоголовой толпы. Воплощенная в Сократе, на улицах и площадях афинских, поднимала она свой голос и, доказав всякому, что он ничего не знает, выводила отсюда беспокойные, но единственно достойные человека заключения: «Кто познал свое незнание, тот уже нечто знает и может знать больше; ты не знаешь – так узнавай; не обладаешь правдой – ищи ее; когда ищешь, она уже при тебе, только с закрытым лицом, и от твоего умственного труда зависит, чтобы она открылась»».

Таблица 1. Столкновение систем ценностей в античности. Софисты и Сократ: две линии в понимании предмета философии, цели познания и смысла человеческой жизни.

Области разногласий   Сократ     Софисты
  Онтология   Вечное, неизменное бытие есть   «Ничто не существует, а если существует, то не познаваемо, а если познаваемо, то не выразимо».  
  Человек   Душа человека имеет божественное происхождение     «Человек есть мера всех вещей», эмпирический субъект
  Истина   Истина абсолютна, но она достигается через самопознание. Гарантия ее познания – монотеизм и божественное происхождение души человека     Истины субъективны и относительны, человек есть тупик познания
  Ценности   Не могут быть относительны     Относительны, как и данные органов чувств.

Описанное выше столкновение систем ценностей не исчезло после упадка античной культуры. С новой силой оно возобновилось с появлением христианства. Христианство в России и Европе стало духовной опорой для утверждения вечных ценностей.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: