Представления о смысле человеческой жизни

И о совершенном человеке в различных культурах

«Родина – есть нечто от Духа Божия:

национально воспринятый, взращенный

и в земные дела вработанный дар Духа Святаго.

Нельзя погасить в себе эту святыню.

Ею надо жить... Ее нельзя отдать

в порабощение или в попрание другим народам».

И.А. Ильин.

В основе каждой культуры и каждой эпохи лежит какая-то определяющая ценность. Эта ценность, в свою очередь, коренится в культурообразующей религии. Как утверждал немецкий социолог и культуролог М. Вебер (автор работ «Хозяйственная этика мировых религий», «Протестантская этика и дух капитализма»), религия определяет и идеал человека, и хозяйственную жизнь, и степень политизированности общества, и искусство, и науку, и философию, и форму власти.

От западного и русского человека отличается человек восточный. Восток не однороден: от активности ислама до полного недеяния даосизма. Мусульмане и конфуцианцы – самые активные. Как утверждал М. Вебер, идеал Конфуция - организующий мир бюрократ, действующий по принципу этико-ритуальной благопристойности и через соблюдение порядка достигающий добродетели, а идеал ислама – покоряющий мир воин.

Но все же более распространено на Востоке недеяние. Его идеал – безличность, безвкусие, бесчувствие. Безличная карма у индуистов, безличная нирвана как цель у буддистов, представление о мире как иллюзии... Безличие, непривязанность, созерцание, отрешенность. Мир не принимается, тело – тоже. Слияние атмана с безличным брахманом, избавление от тела и привязанности к миру – это смысл жизни. Данная система ценностей весьма лаконично выражена в четырех благородных истинах буддизма: 1. Жизнь неразрывно связана со страданиями. 2. Причиной страдания является жажда. 3. Устранение причин страданий – в устранении этой жажды. 4. Путь, ведущий к избавлению от страданий, –благой восьмеричный путь, предполагающий ненасилие, сосредоточение и ведущий в нирвану (отсутствие желаний, страстей, уход от мира, полная бессодержательность).

Что касается европейского человека, то, по утверждению М. Вебера, именно протестантизм стал основой для формирования капитализма в Западной Европе, поскольку в нем труд предстает как единственная аскеза, как средство, с помощью которого человек обретает господство над плотью. Следовательно, идеалом западного общества является человек, ведущий успешную экономическую деятельность. Родившийся из недр обмирщенного католицизма протестантизм «освобождает» человека от «лишних» нравственных усилий ведь он якобы «свят одной только верой». Поскольку протестантизм обмирщает человека, постольку западный человек все более удаляется от духовных ценностей, все глубже погружается в мир вещей. Он уже не считает грехом властолюбие, честолюбие, сребролюбие и т.д., поскольку эстетические, чувственные ценности играют в его жизни определяющую роль. Смысл человеческой жизни – использование научных знаний для максимального комфорта, изменение мира в соответствии с «общечеловеческими» ценностями, достижение успеха в организации экономической, политической, социальной жизни, то есть в экстенсивной, внешней деятельности. При этом ценится энергичность и интенсивность, мода и сенсация, воля к власти, воля к жизни (а не воля к культуре). Западный идеал – герой типа Прометея, который обожествляет сам себя, самоутверждается, претендуя на спасение всего человечества, не разбираясь в средствах. Этот идеал переняла у европейского человека так называемая русская интеллигенция: «смирение» стало ругательным словом, личное усовершенствование стало весьма непопулярно. С.Н. Булгаков в своей статье «Героизм и подвижничество» писал: «Это самообожествление европейского мещанства - одинаково как в социализме, так и в индивидуализме – представляется отвратительным самодовольством и духовным хищением,...притуплением сознания... На Западе это человекобожество... давно уже стало ручным и спокойным». «Героический интеллигент не довольствуется... ролью скромного работника, его мечта - быть спасителем человечества».

Исконный идеал русского человека – святой подвижник. Это идеал, который не претерпел изменений с апостольских времен. К.Н.Леонтьев писал: «Византийской культуре вообще принадлежат все главные типы той святости, образцами которой пользовались русские люди». Для него главным является внутреннее делание, стяжание духа святого, молитва. Вместо сомнительного и зыбкого социального спасения человечества – спасение духовное, спасение души. «Спасайся сам, – говорит св. Серафим Саровский, – и вокруг тебя тысячи спасутся». Социальная деятельность человека и государственность не отвергается, а освящается. Вспомним, как св. Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на борьбу с татарами. Здесь нет полного мироотвержения, как, например, в даосизме или буддизме. Мир преобразуется за счет богообщения. Православное подвижничество есть непрерывный самоконтроль, борьба с низшими, греховными сторонами своего я, духовная аскеза. С.Н.Булгаков писал: «Если для героизма характерны вспышки, искание великих деяний, то здесь, напротив, нормой является ровность течения, «мерность», выдержка, неослабная самодисциплина, терпение и выносливость... Верное исполнение своего долга, покаянное несение каждым своего креста, отвергнувшись себя (т.е. не во внешнем только смысле, но и еще более во внутреннем), с предоставлением всего остального Промыслу, – вот черты истинного подвижничества. В монастырском обиходе есть прекрасное выражение для этой религиозно-практической идеи: послушание». При этом человек, в отличие от восточной традиции, не имеет целью избавиться от своей личности и раствориться в Боге как нечто безличное. Смысл жизни – стяжание Духа Святого и личное спасение души.

Планы семинарских занятий.