Эпизод восьмой «Директорша»

...зритель видит женские колени. Чуть выше край юбки серого цвета. Этот край подымается… подымается, пока не видны белые трусики. Они опускаются до колен. Камера сопровождает их, и по залу проходит разочарованный выдох — никто не увидел вагину. Но через мгновение камера показывает стопы женских ног в легких светло-коричневых туфлях. Стопы уже стоят на стульчике унитаза. Экран словно в створе ворот из женских икр; в этом створе виднеется белый бачок. Затем томительная пауза, и… вот оно…

...по залу прокатываются две противоположные волны — одна восторга, другая возмущения. Сверху экрана надвигается…

...сначала это как две полусферы… затем эти полусферы обретают перешейку с ярко прочерченной полоской посередине… И вот весь экран заполняет вагина…

...половые губы раздвигаются вдруг напором струи. Из мощных динамиков кинотеатра несется по затаившемуся залу журчание мочи о дно унитаза…

Потом всё происходит словно в обратном отсчете. Вагина с полусферами попы возносятся, открывая вид бачка. В кадре появляются колени с растянутыми между ними трусами. Трусы тоже устремляются вверх, уступая месту подолу. Оператор быстро пробегает по телу женщины, и вскоре мы видим лицо уже знакомой нам Вероники Ильиничны. Она стоит с поднесенной ладонью к носу. Женщина нюхает салфетку, потом бросает её в унитаз, и смывает…

Вероника Ильинична идёт по коридору школы; оператор крупно сопровождает её лицо, зритель угадывает движение только по смене окон и дверей по сторонам её головы. Она кивает, наверное, ответно здоровается с учениками и педагогами… Каким-то образом мы уже видим сосок её груди под блузкой (только остается гадать как это сняли, наверное, крохотной камерой под одеждой). Сосок от движения трётся о ткань…

...я отвлекся от экрана и посмотрел на Аксёнова. Он положил на колено белое небольшое полотенце. Это была одна из особенностей моего друга, великого писателя, одна из странностей, вернее сказать. Он носил с собой это вафельное полотенце; на него он кончал… И сейчас, я полагаю, глядя на экран он онанировал, затем зажал как обычно уздечку крайней плоти между большим и указательным пальцем. Наполнил этот мешочек вокруг головки спермой, чтобы не брызгать. А затем, подложив под член это полотенце, оттянул крайнюю плоть и вытер… Почему я знаю такие подробности? Просто Михаил Николаевич любитель рассказывать их. Хотите еще о его странностях? Это полотенце он никогда не стирал, просто сушил, на нем тысячи следов порций его спермы. Я как-то спросил, а как же запах? Тогда он дал мне понюхать. Удивительно, оно ничем не пахло, кроме как свежестью, и было кристально белым… Более того, он его часто подавал мужчинам и женщина, не подозревающем о назначении этого полотенца, утереть губы за чаепитием…

...отрывок из телепередачи «Пусть говорят с Андреем Малаховым», эфир от 1 сентября 2019 года:

..Мы возвращаемся в студию. Тема сегодняшнего обсуждения: нашумевший фильм «Юная Вера». Страна разделилась на два противоположных лагеря. В одном фильм Алексея Учителя хвалят, тридцать процентов респондентов ответили, что картина войдет в золотой фонд отечественного кинематографа. В другом — утверждают, ленту надо изъять из проката, за запрет фильма к просмотру сорок процентов опрошенных. Остальные занимают позицию таковую, что фильм должен подвергнутся цензуре и должны быть вырезаны откровенные сцены. Напомним, некоторые эпизоды ленты демонстрируют половые органы: вагину актрисы, которая играет директора школы, и эрегированный член отца героини… Мы продолжаем.

В студии у нас специальный гость, Жерар Депардье, великий французский, а теперь и российский актёр, сыгравший недавно в сериале «Пробужденный» о жизни Будды Гуатамы Шакьямуни...

Жерар, скажите, что вы думаете обо всём здесь сказанном? Мы знаем, в молодости вы играли в фильмах подобных «Последняя женщина»...

- Вы знаете, Андрей… в те времена, когда на экраны вышел фильм «Последняя женщина», ситуация в мире была совсем другая. Сейчас ни только Россия, но — я в этом уверен — весь мир искусства переживает новую волну пуританства. И это, как ни странно, нормально. Тогда была нормальным сексуальная революция, и в кадре я демонстрировать свой вставший член (я никогда не пользовался дублерами). Сейчас же ситуация иная. На мир искусства проецируется дикая тревога. Тревога это связана с волной войн, охватившей весь мир, связана с экономической депрессией, с экспансией, с бесконечным потоком беженцев. Мир лишился той стабильности, которая была тогда, когда мы снимали откровенные, свободные фильмы. Людей сейчас пугает свобода, им она сейчас не нужна. Нигде не нужна. И узрев свободу в ленте, человек теряет последний островок надежности, и падает в хаос тревоги… Такие фильмы просто несвоевременны, они должны рождаться в период гармонии...

Эпизод восьмой «Директорша», продолжение…

...кабинет директора школы. Вероника Ильинична одна, она стоит у она. В дымке показывают нам её разговор с пожилой женщиной (Актриса Ирина Муравьева), и зритель понимает, сейчас женщина вспоминает:

«Да, мам, Серёжа поэтому ушел… Сначала ему нравилось, но когда он понял, что я это и в общественных местах иногда машинально делаю...» - говорит в этой дымке директриса.

«Неужели, ты перестала сдерживаться?» - спрашивает её мама, - «Ты же могла. Почему теперь?»

«Я не знаю… Не спрашивай, мам, мне и так нелегко. Я опять стала посещать психолога...»

«Если бы мы знали с твоим отцом, что эта дурная привычка останется, то еще в детстве стали бы водить к психологу...»

«Если бы да кабы, мам. Детство не вернёшь...»

«А что говорит психолог? Что это за потребность такая нюхать пальцы после того, как в попе почесать, да еще и при людно?...»

...по зрительскому залу разливается раскатистый смех, какое-то время он заглушает динамики, и объяснение тонет.. Затем голос Хабенского «Вероника Ильинична, разрешите?», женщина оборачивается, продолжая нюхать пальцы.

- Да, Павел Викторович, проходите. Я вас жду. Садитесь. Нам нужно серьезно поговорить…

В кадре актеры рассаживаются. Директор садится на кресло за большим полированным столом. Отец Веры на обычный за стол, примкнутый буквой «Т» к столу директорши.

- Начну издалека, потому что мне об этом сложно говорить, несмотря на то, что я далеко не первый год в школе и повидала многое, в том числе и отвратительное. Ваша супруга Татьяна Викторовна работает у нас преподавателем русской литературы. В данный момент она сейчас в Москве, проходит курс повышения квалификации. И пробудет там еще полтора месяца. Вы человек еще молодой, остались с юной дочерью. И я полагаю, это первый ваш опыт остаться с дочерью на такой длительный срок. Нет, вы не подумайте, я не вмешиваюсь в вашу семейную идиллию. Как жить вам самим решать, но… Но при всём вы семья учителей, и вы обязаны вести образ жизни такой, что на первом месте должна быть репутация школы… Вы понимаете, о чем я?

- Нет…

...Костя, - обращается Алексей Учитель к Хабенскому, - попробуй сейчас после слов директорши сыграть шок. Это Павлу настолько неожиданно слушать, что он весь становится — напряжение… Окей?

- Я говорю об инцесте… Хотя это слово настолько меня пугает и отвращает….

- Я вас не понимаю… - губы и веки задрожали у физрука.

- Ваша дочь Вера по всей школе рассказывает, что… простите, я скажу так, как до меня это дошло… что часто сосёт вам хуй… Если это так, это вопиющий…

- Постойте, Вероника Ильинична, это нелепость! Не могла моя дочь… скромная девочка… наговаривать на себя, меня… нас. Это… это ложь…

- Я тоже думаю… вернее очень хочу, чтобы это было ложью. И прошу вас, Павел Викторович, принять меры, чтобы всем доказать, что это ложь. Доказать самому или при помощи Татьяны Викторовны…

- Нет… пожалуйста, не нужно ставить известность жену, умоляю…

- А почему вы боитесь, если ничего не было, и Вера солгала?...

- Татьяна не поймёт… Умоляю… - Павел Викторович встает со стула, отступает от стола на несколько шагов и вдруг встаёт на колени.

Директриса тоже подымается.

- Что вы делаете, Павел Викторович?

- Умоляю вас не говорить об этом жене…

Оператор показывает зрителю ладонь женщины, которую она кладёт на поясницу, потом пропускает под юбку. Какое-то время под тканью шевелятся пальцы (в зале снова смех)…

- Сейчас же встаньте, Павел Викторович! - говорит нервно женщина и подносит ту руку к лицу, нюхает пальцы. - Встаньте… и… и ступайте разберитесь с дочерью…

- Вы обещаете не говорить, - подымается с колен физрук.

- Обещаю. А вы обещайте разобраться, и доказать, что это ложь…