Эпизод десятый «Доченька»

...Вера сидит в своей комнате, что-то пишет.

- Ну здравствуй, что ли… - слышен голос отца за кадром. Девочка вздрагивает и оборачивает. - Ты чего делаешь, тварь?

- Папа, ты пьяный? - на экране лицо Веры, мы не видим Павла.

- Ты не ответила. Ты чего делаешь, тварь? Ты зачем в школе говоришь, что сосёшь у меня?

Оператор по прежнему показывает только Веру.

- Я… я не говорила…

- А кто? - голос Павла срывается.

- Я… я не знаю… я думала, это ты…

- Ты совсем дура, что ли? На кой хуй мне это? Что молчишь, отвечай, на кой хуй мне это?

- Я не знаю, пап…

- Или ты думаешь, я хочу, чтобы мне родная доченька сосала… Типа я рассказал, что мне мама не даёт, типа для того, чтобы доченька дала… Ты это думаешь?

- Я ничего не думаю, пап. Уйди, ты пьяный. Мне страшно…

- Снимай свои дурацкие трусы…

- Зачем?

...Полина, Полина, послушай, - говорит Учитель, - здесь необходимо максимально показать испуг… Ты вот чего больше всего боишься?

- Пауков.

- Где ассистент?

- Я здесь, Алексей Ефимович, - прибежала блондинка в джинсах и клетчатой рубашки.

- У нас есть пауки?

- Есть, Алексей Ефимович….

- Поставишь перед Полиной… Полина, потерпи, отснимем сцену, уберём эту гадость… Так все готовы? Камера… мотор!

- Снимай свои дурацкие трусы…

- Зачем?

- Пороть буду… чтобы больше не наговаривала на семью…

- Пап, уйди, пожалуйста. Мне страшно, ты пьяный…

- Снимай трусы!

Камера теперь показывает общий план. В руке Павла ремень. Вера пятится к стене.

- Снимай трусы! - повторяет он и хватает за волосы. Девочка кричит. - Снимай, а то вырву волосы. Будешь лысая, как проститутка.

Вера покорно снимает трусы. Зритель видит волосы на лобке… Дальше оператор снимает только лица. Суровое отца, и заплаканное дочери. Она кричит. В озвучке удары хлыста…

...отрывок из статьи-рецензии Натальи Полонской на фильм Алексея Учителя «Юная Вера»:

...очередное мерзкое, отвратительное творение г-на Учителя, которое ничему не учит, кроме жестокости. Искажение ценностей российского общества, наглая демонстрация извращений (…) Больше всего, меня шокировало и, говоря по-простому, «убило» так это одна из сцен. После порки Вера заходит на кухню, где уже протрезвевший отец плачет навзрыд, сидя на полу. Девочка опускается на колени, обнимает его, целует, уверят, что простила и что любит. Такого просто не может быть. Я как женщина не в силах и представить, чтобы после такого унижения, смогла бы подойти. А вот в следующем эпизоде показывают, ну просто идиллию — дочь с отцом сидят пьют чай и задушевно болтают. И каждый друг другу говорит, как он сожалеет о произошедшем и обещает сделать всё, чтобы такое не произошло. Это враньё настолько отвращает. На месте героини я давно бы сбежала, понимая всю сущность такого подонка.

Мне возразят, фильм снят на реальных фактах, на записях дневника Веры Павловны Грибниковой. Я не приму такие возражения, потому что в дневнике нет этих событий. Дневник Вера Павловна начала вести уже после того, как отец надругался. Этой сценой завершается фильм, дальше перед титрами идет небольшой рассказ от лица самой поэтессы, в котором говорится, что после изнасилования она уехала жить к бабушки в Киев (…)

Я считаю этот фильм — очередная извращенная фантазия, целью которого был показ наклонностей самих авторов, в особенности г-на Аксёнова, известного своей изощрённой садисткой прозой. Можно множество примеров привести, когда автор якобы преследует высокую цель (здесь: показать мужество поэтессы и её нелегкую судьбу), но на самом деле за оболочкой «высокой цели» скрыто желание эксгибициониста, желание вытащить на публику все свои непривлекательные стороны. Желание показать член, да простят меня за прямоту читатели!

 

Эпизод четырнадцатый «Купание».

...лицо Веры окружено водой. Её волосы в воде похожи на размытую акварель. Слышится звук падающих капель. Девочка лежит в ванной: на какое-то мгновенье камера показывает её полное, но красивое тело. Лобок прикрыт плавающей игрушечной уточкой.

Стук в дверь заставляет Веру подняться и сесть. Стук повторятся.

- Пап, это ты? - кричит Вера.

- Да. Открой, пожалуйста.

Вера выходит из воды. Нам показывают только её мокрые стопы, которые она ставит на кафель… Обернутая большим белым полотенцем она открывает.

- Мне как-то не по себе, - говорит Павел, он в одних семейных трусах. - Можно я побуду с тобой?

- Хорошо. Я сейчас оденусь…

- Да не… не надо… Я просто посижу на унитазе, поговорю с тобой… Ты можешь продолжить купаться…

- Пап, ты что?

- Я тебя в детстве купал, и часто видел голенькой…

Оператор переводит фокус на трусы Павла (в зрительском зале, на дальнем ряду засмеялись)…

- Не, пап, я… я стесняюсь… выйди, пожалуйста…

Вера закрывает дверь. Мы видим, как Павел утыкается лбом в дверь. Он резко дышит через рот, потом приглушенно стонет. Камера показывает, как у стоп его появляются капли белого цвета…