2020-10-10
68
- Да-да… Я тоже переживаю за вашего мальчика…
Мужчина и женщина поднялись. Вдруг…
...вдруг одним движением руки Олег смахнул со стола всё, что на нем стояло. Бутылки, тарелки, бокалы со звоном полетели на пол. Рывком бросил к себе в объятья Надю, и стал мять руками тело, целовать, целовать, целовать… Лицо, шею, плечи, руки…
- Что вы делаете? - зло шептала она, пытаясь с силой оттолкнуть, вырваться. - Не надо… вы… пустите…
Олег не осознавал, что делает. Также рывком повернул Надю к себе спиной. Наклонил и прижал грудью к столу. Задрал подол, спустил трусы. Расстегнул свои брюки...
...Надя вскрикнула, когда член во всю длину вошел в вагину. Мужчина бился о голую попу женщины быстро, но долго… долго… долго… Потом почувствовал, как сжимаются яйца, пульсируя. Он продвинул член в вагине еще глубже и стал кончать… Кончал и стонал. Ему казалось, он так долго кончал, что в Надю отправил не менее литра семени…
...уже два часа ночи, - произнесла голая Надя. Они лежали на кровати в её спальне. - Я всё же волнуюсь за Андрея…
- Да, нужно ехать, - голый Олег приподнялся и сел. - Знаешь, Надя, у меня такое чувство, что… ты всегда была со мной.
- Странно, но у меня тоже такое чувство, - посмотрела она на него. Она уже стояла и надевала трусики, красивые груди качались…
- Я не хочу расставаться с тобой, - произнес он и взял в руки брюки.
- А мы сейчас поедем к вам, вместе, - улыбнулась Надя. А Олег ошарашенно взглянул. - Я же обещала приехать пораньше…
51.
...когда Олег и Надя выходили из подъезда дома двадцать семь на улице Капитана Буркова в лютый снежный буран, поддерживая друг друга, в клинике на улице Карла Либкнехта Манн вошел в палату Лёши. Не зажигая верхний свет, прошел, включил ночник и сел на соседнюю с Лёшиной койку. Психиатр долго глядел на спящего, улыбался каким-то своим мыслям. Потом тяжело вздохнул и начал говорить:
- Эй, парень, давай просыпайся… Что? Думаешь, не остроумно? Да, ты прав… Но я ума не приложу, что с тобой… Как тебя разбудить… Вернее, знаешь, я и не хочу, если честно, тебя будить. Хочу приходить к тебе любоваться. А то… а то ты проснёшься, а… вдруг я тебе не понравлюсь. А ты мне понравился… очень. Ты очень красивый… да, да, не спорь… Хотя, конечно, ты и не спросишь (тихо засмеялся Манн)… Я хотел бы иметь такого мужчину как ты… О! Я бы визжал как кастрированный поросёнок, когда ты бы меня трахал! Ты не поверишь, меня многие мужики ебут, но они мне не нравятся. Они ублюдки. Я живу как шлюха. Без любви. А мне хочется, чтобы меня любили…
Манн достал из халата фляжку с коньяком. Отпил, закашлялся и… и заплакал.
- Мне надоела такая жизнь петуха, шалавы, - продолжил он. - Все высокопоставленные особы, все эти члены госдумы… нет, не члены — хуи государственной думы… Я, Лёш, почти всем им сосал. В моём грёбанном животе сперма всего правительства России… Так что, давай просыпайся! Если… знаешь, если ты мне ответишь взаимностью, я брошу всё к чертям! Все эти тайные махинации… Пошлю всех этих ронновцев к едрени фени! Пусть они сами доставляют свой материал для своих ритуалов… Я ученый… Я неплохой, Лёш, ученый, я доктор наук, профессор… А связался с оккультизмом, магией… Тьфу, сука! Поставляю сперму инвалидов, якобы она обладает большой духовной силой… Что за антинаучная хуйня? Ересь!
Манн еще отхлебнул.
-...я не думаю, что ты меня слышишь… Но признаюсь тебе, я влюбился… Да, вот впервые в жизни влюбился… В тебя… Я тебя люблю. Вот такие пирожки с катятами… Для меня… знаешь, будет большим ударом… Ну, вот ты проснёшься и скажешь, пошел на хуй пидор, я нормальный мужик… Мне будет больно. Гораздо больнее, чем быть послушной правительственной шлюхой… Правда, зачем загадывать? Что будет, то и будет…
Манн поднялся, наклонился над Лешей и… слегка губами прикоснулся к щеке. Погасил ночник и вышел.
Он пошел к себе. Домой не охота было идти. Решил поспать в кабинете. Когда он зашел, то удивился. Настольная лампа горела. Хотя он помнил, что выключал.
- Не оборачивайся, - кто-то сказал за спиной. Манн застыл. - Приспусти брюки… - приказал голос. Манн подчинился. - Теперь трусики, - Манн спустил трусы до колен. - Теперь ложись животом на стол…
Кто-то подошел… Манн заскрипел зубами, когда этот кто-то проталкивал член в его жопу. «Сука, - думал Манн, - на сухую, больно… сука!».
- Люблю твою жопу, тигрёнок, - сказал ночной насильник. - Она всегда как у целочки, не теряет форму...
52.
...за окном ревел снежный буран. А в маленькой комнате было тепло и уютно. Трое веселых людей сидели прямо на полу, на подушках и разговаривали. Ночник тоже поставили на пол. Создавалась атмосфера мистического единения… Время летело, было уже без четверти четыре. Глубокая ночь. Но спать не хотелось. Андрея сильно смущало, что возле сидит почти незнакомая женщина. Надя ему нравилась, она была красивая. Но юному человеку было неловко, что она касается его, гладит по спине, трогает плечи. Андрей понимал, это… новая девушка отца. Ох, сколько же чувств сейчас было в груди его. Он немного ревновал, горевал, что не у него, а у отца… и в тоже время, очень радовался за отца, желал ему счастья. Олег сидел поодаль от них, скрестив по-татарски ноги. Болтали об всём на свете. Когда Олег и Надя с тревогой спешили к Андрею, юноша спокойно на всю катушку слушал любимую музыку. Он очень обожал рок-оперу Михаила Горшенёва Todd, и когда они зашли звучала песенка «Праздник Крови», и вдруг в прихожей Надя стала пританцовывать и подпевать:
Это праздник, праздник, праздник
Казни, казни, казни…
Олег был изумлён, а Надя потом объяснила, что эту оперу очень любит и её сын Лёша. Так что она наизусть все песни знает из неё. Они потом долго говорили о том, что вот бы здорово попасть на постановку. Об этом мечтал и Лёша, и Андрей. Да и сама Надя бы сходила, она очень любит театр, но была несколько раз только в далекой юности. Решено, резюмировал Олег, через годик обязательно поедем в Москву на постановку оперы. Потом немного попели, включив эту оперу. Олег, правда не пел, он не знал слова. А Андрей с Надей пели в унисон. Смеялись, улыбались...
- Ого, уже четыре утра! - потягиваясь сказал Олег. - Пора бы баиньки…
- Ты иди, милый, - произнесла Надя. - Я немного погодя… задержусь. Хочу еще поболтать с Андреем…
Олег насторожился, но ничего не сказал. Задержался у двери ненадолго, потом вышел и неслышно прикрыл. Женщина пододвинулась к мальчику ближе, и коснулась губами уха. Горячий, взволнованный шепот забился о мочку:
- Ты ничего не бойся… всё будет хорошо.
Женщина целовала мальчика так ласково, так нежно, так деликатно, что Андрей почувствовал необычную волну заботы и любви. Потом она встала. Спиной к нему стала раздеваться. Сняла блузку и джинсы. Потом колготы. Лифчик… И в одних белых трусиках села возле. Она снова целовала. Сняла с него футболку. И целовала. Целовала соски его, целовала плечи, целовала рубцы на обрубках.
- Не думай, ни о чем не думай, малыш, - шептала Надя. - Ложись на спину… так…
Женщина стянула трико и трусы с мальчика.
Олег не мог сидеть в комнате. Он встал и тихо подошел к двери сына. Легонько толкнул. Он вздрогнул, грудь наклонилась воздухом. Он дрожал, он смотрел, как Надя наклонилась над пахом сына. Потом обняла губами головку члена, а пальцами стала быстро-быстро водить по стволу. Олег почувствовал небывалый прилив ревности, и вместе с тем, эта ревность, толкала к его члену кровь. Эрекция была настолько сильная, что он еле держался на ногах… О! Сколько сейчас было эмоций в этом человеке — бесконечная любовь к обоим существам, злость дикая, непонятная, неадекватная, но управляемая, желанная… Он хотел эту злость, но не ради действий, а ради того, чтобы чувствовать всю ценность своей любви… Хотелось войти, припасть к обоим любовникам — наслаждаться ими, брать их, штурмовать своим членом…
Андрей тихо застонал и прогнулся. Олег догадался, сын кончал… Потом Надя помогла Андрею лечь на диван, прошептала что-то и вышла…
- Олег, ты… - удивилась Надя, встретив Олега за дверью.
Ничего не говоря, Олег прижал к стене и стал целовать Надю в губы, просовывая язык в рот и чувствуя солоноватый вкус спермы сына…
...в своей комнате Олег опрокинул Надю на спину и… Такое было с ним впервые — он кончил три раза в подряд, без остановки…
- Знаешь, - обессиленный проговорил Олег, положив голову на ноги Нади. - я впервые кого-то ревновал…
- И как тебе ревность? - спросила Надя, глядя его по волосам.
- Очень жесткое чувство… Но… - он задумался. - Я хочу это чувство...
Надя улыбнулась, закрыла глаза и … сразу уснула.
52.
...когда Олег вошел в спальню сына, Андрей еще спал. В комнате было светло. Парень спал как всегда голым, прикрыв только ноги до живота. Олег прошел сел подле спящего. Он смотрел на сына и улыбался. Он очень его любит… Сейчас даже не понятно, как он мог ревновать к этому святому для него существу, к этому ангелу. Андрей вчера был счастлив, и пусть и дальше всё будет так. Олег гладил нежно грудь сына, как в далеком детстве. Он наклонился и поцеловал сына в щеку. Ему почудилось этого мало, и он стал целовать еще и еще…
- Пап? - проснулся Андрей. - А… а где Надя?
- Она ушла… Ей нужно навестить сына в больнице…
- Надя вчера мне…
- Я знаю, сынок, - перебил Олег, не желая слышать подробности.
- А кто такая Надя, пап?
- Помнишь, мы с тобой говорили о предложении доктора Манна? (Андрей кивнул). Надя, это женщина…
- Она проститутка, да, пап?
- Не говори так! - Олег встал и подошел к окну. - Надя… она… в общем, это женщина мне очень нравится, Андрюх, и… (Олег отдернул тюль и стал смотреть на заснеженный двор)… И то, чем… чем она занимается, она это делает ради своего сына. Доктор Манн лечит её сына бесплатно, а Надя… это делает…
- Пап, это же не честно… это шантаж…
Олег обернулся.
- Это жизнь, Андрюх… просто жизнь…
- Она не только со мной это делает?
- Надя еще не начала работать, - Олег снова подошел и снова присел. - Сегодня она к тебе придет впервые. То, что было вчера… я… ну, попросил… чтобы ты не… - Олег споткнулся, не зная, что сказать.
- Пап, давай она больше никому не будет ходить…
- Так нельзя, сынок, - выдохнул печально Олег. - Манн платит большие деньги, их достаточно на лечение Алексея…
Они замолчали. Каждый думал о своем…
- Пап, ты её любишь? - прервал тишину Андрей.
- Да, сынок…
- Больше меня?
- Как ты можешь так говорить? Это… не сопоставимо. Это разное…
- Пап, а можно… можно, чтобы Надя не делала это со мной?
Олег удивленно посмотрел на сына.
- Если ты её любишь, - продолжил Андрей, - тебе будет больно… Давай скажем Манну, что мы отказываемся…
- А как же ты сынок?
- Я потерплю, пап, - улыбнулся Андрей. - Пустяки...
...Надя стояла у стены коридора, ведущего в психоневрологическое отделение, упёршись в неё двумя руками. Она словно толкала эту стену, словно за ней её сын… Кричать? А толку кричать? Что даст её крик?… Женщина не понимала, что происходит… что произошло… Где её сын? Палата, где лежал Алексей под наблюдением Манна, оказалось пустой, когда она пришла. Сначала она подумала, Лёшу куда-то повезли, в какое-то другое отделение или кабинет на процедуры или обследование. Она ждала… сидела в палате и ждала. Прошел час, два… Вдруг зашла медсестра, спросила, кто она такая и что она здесь делает. Ответив, Надя затем услышала такое…
Манн ни с того, ни с сего ночью вынес Алексея на руках. Дежурившая медсестра пыталась остановить его, он ей разбил нос и сильно толкнул… Дежурная вызвала полицию… А что полиция? Дома Манна нет…
- Вам нужно сейчас самой ехать в полицию, если вы мать…
- В полицию? - Надя внимательно посмотрела в лицо медсестры. - Что происходит? Я… я не понимаю… Где он живёт?
- Кто? - переспросила медсестра.
- Этот чёртов Манн?
- На улице Софьи Перовской… Но зачем это вам? - непонимающе смотрела медсестра. - Там была полиция… его же там нет…
...Надя вышла из психоневрологического отделения… Голова вдруг закружилась. Её мотнуло к стене. Расставив широко руки, она удержалась на ногах…
53.
НАБРАННЫЙ ВАМИ НОМЕР НЕ СУЩЕСТВУЕТ… НАБРАННЫЙ ВАМИ НОМЕР НЕ СУЩЕСТВУЕТ… НАБРАННЫЙ ВАМИ НОМЕР НЕ СУЩЕСТВУЕТ…
Олег нажал на красную кнопку на своей черно-белой Nokia и положил на стол. Потрогал рукой электрический чайник. Щелкнул кнопку, тот стал шуметь. Олег сидел на кухне. Он еще не раздевался, недавно пришел домой.
- Как дела? - вошел Андрей. На нём были только серые трусики, похожие на плавки, и короткая маячка.
- Тебе не холодно? - вместо ответа, спросил отец.
- Нет. На градуснике двадцать семь…
- Да, что-то ТЭЦ кочегарит на всю ивановскую, - задумчиво сказал Олег. - А дела никак… Я ездил домой к Нади…
- И? - юноша присел на табурет.
- Спросил соседку… Надя с тех пор не появлялась..
- Где она? Больше месяца же прошло, пап…
- Тридцать пять дней, - уточнил Олег, наливая в кружку кипяток.
- Может быть…
Олег вздрогнул и привстал.
- Не говори так! Она жива! Жива…
- Я не хотел этого сказать, - Андрей встал и подошел к отцу, он любяще потыкал правым обрубком в ухо (он так всегда гладил).
- Прости, сынок… я стал очень нервным, - Олег обнял сына за талию и стал целовать правое плечо.
- Всё хорошо, пап…
Юноша снова сел не прежнее место. Мужчины молча смотрели друг на друга.
- Да, кстати, - нарушил тишину Олег. - Сейчас вместо Льва Борисовича Манна какой-то другой занимается тем проектом… ну, с выездом женщин… Я забыл сказать, мне звонили. Предложили, чтобы к тебе приезжали… Ты как смотришь?
- А где Манн?
- А разве я тебе не говорил? Он тоже пропал. Говорят, он выкрал Алексея, сына Нади, и пропал…
- А когда это было?
- Ну, примерно, когда и Надя исчезла?
- Пап, а ты не думал, что Надя и Манн вместе куда-то уехали?
- Нет, не думал, - удивился такому логичному факту Олег. - Да и зачем?… Зачем им вместе убегать? Ведь, Андрюх, Манн, говорят, избил медсестру и сбежал с Алексеем. И теперь он в розыске у милиции. И Манн гей…
- Гей? - переспросил юноша. - Это такой мужчина, который занимается любовью с мужчинами? (Олег кивнул). И это им нравится?
- Думаю, да… - пожимая плечами, ответил Олег.
- Лев, зачем мы здесь? - устало сказала Надя, присев на тумбочку. Манн снял однокомнатную квартиру в городке Алексин в Тульской области. Дёшево, сердито. Кухня, Ванная комната совмещенная с туалетом. И одна… ну, очень большая кровать. - Мы петляем как зайцы. Неужели нельзя было сразу поехать в этот ваш Геленджик? - она спросила это уже в сотый раз, и не надеялась на ответ. Вернее, она его знала:
- Ну, Надюшенька, я же говорил, - занося на руках в комнату Алексея и кладя на это огромное ложе, кряхтя проговорил Манн, - люди… того человека… они могут быть в крупных городах. Нас не должны найти…
...Надежда всё-таки поехала тогда на улицу Софьи Перовской, на квартиру к Манну, хоть медсестра и отговаривала. Естественно, дома Манна не оказалось. А вот когда она брела назад до автобусной остановки, возле нее остановился Chevrolet. Дверца открылась, и она бездумно села в эту машину. За рулем оказался Манн. Он отвез Надю в Росляково, на окраину Мурманска. Там у какой-то бабульки он укрывал Алексея. Там он и рассказал, что произошло…
...яйца Медведева бились о яйца Манна в ту ночь, когда психотерапевт зашел в свой кабинет и его изнасиловал глава правительства Российской Федерации, особенно яростно. Манн стонал, Медведев трахал его «на сухую». Потом насильник кончил, и стал вынимать член из ануса. Лев Борисович пукнул…
- Ух, прям как целочка! - рассмеялся гость, натягивая штаны.
Манн не надевая брюк, с голым задом подошел к шкафчику. Достал упаковку влажных салфеток и вытер промежность несколькими.
- Ну, надень ты штаны! После секса противно смотреть, - рявкнул Дима, который уже вольготно уселся в кресло и положил ногу на ногу.
Манн выполнил команду. Затем достал фужеры и дорогой коньяк. Разлил, поставил на стеклянный столик возле кресла гостя. И сам сел на другое напротив.
- Я не ради тебя прилетел, тигрёнок. Не обольщайся, - произнес Дима, после того как посмаковал напиток. - Сосок типа тебя мне и в Москве хватает… Меня хозяин послал…
Манн молчал, сейчас он ненавидел напротив сидящего…
-...слушок прошел, - продолжил тот, сперма которого сейчас потихоньку текла из ануса Манна (он это чувствовал или только представлял?), - что у тебя есть интересный пациент… Один спящий принц… (Манну эта шутка показалась скверной). Хозяин очень заинтересован в твоём принце…
- Почему? - насторожился Лев Борисович.
- Случай для медицины уникальный. Ты сам это понимаешь… Анамнез говорит о том, что мы столкнулись с сильным магическим ритуалом… Хозяин говорит, такое было описано в тайном манускрипте еще Фомой Аквинским. Душа покинула тело, но тело здорово и живёт. Оно сейчас как пустой кувшин. И если долго это продлится, он может втянуть любую сущность. Даже из параллельных вселенных… Так что скажешь, тигрёнок?
- То, что мне нужно научится меньше пиздеть… - грустно выдохнул Манн.
- Что? - внимательно посмотрел Дима на психиатра, а потом захохотал и хохотал долго…
- Подготовишь спящего принца для транспортировки, - сказал ночной гость, уже встав. - Послезавтра из Москвы прибудет самолет со всем необходимым оборудованием… И не целуй его, - хихикнул вдруг Дима, - а то вдруг пробудешь…
- Как это? - не понял Манн.
- Ты чего, сказки не читаешь?..
...мне нужно позвонить Олегу Никандрову, предупредить, - сказала Надя и достала мобильник, после того как Манн рассказал ей эту историю (фу, и зачем ей все эти подробности про его половую жизнь!) и бабка, которая оказалась мачехой Манна ушла на кухню. Надя впервые была на самой окраине Мурманска и ей было неуютно.
Однако Манн тут же отобрал телефон. На глазах у Нади вытащил симкарту, сломал её и вместе с мобильником закинул в топку печи.
- Что вы делаете? - в ужасе воскликнула женщина, смотря как уже плавится корпус ее телефона в огне.
- Ронновцы контролируют все телефонные и сотовые компании. Они могут даже слушать нас при выключенных телефонах…
- Не кажется ли вам это паранойей, господин психиатр?..
...Лев, почему ты снял квартиру с одной кроватью, - Надя смотрела, как Манн суетливо разбирает свои вещи, словно здесь, в каком-то Алексине они должны остаться надолго.
- Надюшенька, во-первых снять однокомнатную в два раза дешевле, а во-вторых во всех однокомнатных, которые сдаются посуточно одна кровать. Люди и снимают, чтобы провести время в любви…
- В любви? - хмыкнула Надя. - И что, нам придется спать вместе?
- Ох, Надюшенька, неужели вы боитесь пожилого немца пидараса?
- Пожилого немца? Нет. Да и… Что это у тебя?
- Где?
- Вон, выпало из сумки… - спрыгнула Надя с тумбочки и сама подняла с пола небольшой фаллоимитатор. - Забавная штучка. Зачем она тебе?
- Ну… - сильно смутился Манн, - у меня скоро долгое время не будет… возможностей. А мне надо… стресс снять…
Надя вертела в руках эту штуку.
- Лев, а у тебя вообще стоит? (Манн непонимающе взглянул). Ну, член у тебя стоит?
- Сейчас?
- Нет. Вообще.
- Конечно, Надюшенька, я же не импотент…
- А онанизмом ты занимаешься?
- К чему эти вопросы, Надюшенька?
- Ну, ведь нужно хоть о чем-то говорить! - Надя швырнула его игрушку обратно в сумку. - Так, Лев, я буду спать посередине, между тобой и сыном!
- Ты зря не доверяешь мне. Я не могу причинить Алексею зла, даже не прикоснусь. Я его очень люблю.
Историю о своей «любви, искренней и нежной» Манн сразу рассказал. Но Нади это было дико слушать.
- Лев, можно я пойду на почту и напишу письмо Олегу? Мы говорили об этом…
- Сейчас не надо. Сходишь в последний день, когда мы соберемся убраться отсюда. Пойми, так безопаснее…
54.
...Витя был вне себя. Он ворчал, психовал, чертыхался. Это ему всё очень не нравилось, бесило. Вика закатывалась от смеха, ей это казалось забавным. А Наташа сидела на камне, сжавшись от ужаса. Додик расхаживал в своей форме красноармейца, в будённовке с синей звездой. Они занимались в горном ущелье, залитым полуденным солнцем, над которым кружил орёл и кричал, когда Додик глядел не него, прищурив один глаз. Мальчик был обнажен по пояс; он раздраженно сейчас глядел на свои плечи. У Вити не было рук, даже локтей, одни обрубки с застарелыми рубцами…
...полчаса назад они пришли сюда. Волшебник рукой сделал знак, чтобы дети сели на камни. Они так и сделали. Наташа выбрала местечко в тени. Додик по своему простецкому обыкновению без стеснений стал мочиться. Наташа и Вика снава зачарованно смотрели на его великий пенис, и как моча струёй, толщеной с большой палец на ноге, лилась и пенилась в ямку. Ямка была такая, что в неё можно было бы уместить мешочек с песком (килограмм так двадцать пять, или чуть боле), и моча заполнила её до краёв. Вика потом взглянула, там плавали две рыбки, золотая и голубая…
- Ты с меня однажды взял слово, - произнёс Додик, убирая в галифе член и застёгивая пуговки гульфика, а ребята гадали, к кому именно обращена сейчас речь волшебника, - чтобы я Тебя научил смотреть на Себя, как бы эта научение болезненно ни было…
- Ты это к кому сейчас обращаешься? - спросил Витя, он сидел важно расставив ноги и чесал яички сквозь шорты. Вика не раз говорила ему, что это неприлично, на что Витя отвечал, зато как мачо.
- К Тебе, - простодушно ответил Додик, обводя детей взором. Они не понимали. - Ох, я разве не говорил? - сделал Додик вид, что спохватился.- Вы трое и есть Ты. Вы трое Твоя святая троица… Так кажется называют это люди. Ты, Вика, любовь, ты, Витя, радость, а ты, Наташа, наивность… Три ипостаси Бога, три энергии созидать. Чтобы что-то сделать, нужна либо любовь, либо радость, либо стремление к познанию, она же наивность…
Додик остановился. Поглядел на парящего орла, тот качнул в вышине крыльями и прокричал.
- ...но я об этом позже Тебе расскажу, - улыбнулся Додик. - Я привел Тебя сегодня сюда, дабы рассказать, что у каждого существа есть душа...
- Да иди ты! Это ново! - хихикнул Витя, а Вика погрозила кулачком.
- ...а вот что такое душа люди не знают. А ты должен знать. Каждая душа — это око Бога…
- Прикольно! Око Бога, Бога око… Око-боко, боко-око, локо-поко… - стал напевать Витя, стуча себе по ляжкам, как по барабану.
- Ох, кому-то я сегодня выпишу пиздюлей! - погрозила еще раз Вика.
- … ну, - задумал Додик. - Тогда скажу так, глаз Божий.
- Арамис, я слышу глас Божий!
- Витя, ты достал конкретно! - рявкнула Вика.
- Ну, Вить, в самом деле, - жалобно произнесла Наташа.
- Ладно, молчу, - скрестив руки на груди, сказал Витя.
- … не глас, а глаз, - продолжил терпеливый волшебник. - Каждая душа это глаза вселенной, Бога, Твои глаза, Господи… Ими она смотрит на себя, любуется собой. Вот истинный смысл жизни каждого существа, и человека тоже — быть свидетелем вселенной, смотреть на нее, и этим она утверждает себе, что она есть. Представьте, комнату, где сидит человек. Он видит всё что есть в комнате. В этом месте, в этой комнате, вселенная видит себя и видит потому что на нее здесь смотрит этот человек. А если он уйдет, из внимания Бога пропадет эта комната, она для вселенной исчезнет…
- А как же тараканы? - не вытерпел Витя.
- Они у тебя в голове! - фыркнула Витя.
- И глазами тараканов любуется собой Бог, - кивнул Додик. Затем продолжил: - Ты просил меня, когда Ты снизойдёшь на землю, напомнить, как обретать Свою божественную сущность.
Додик замолчал. Он загадочно улыбался.
- Это очень просто, - наконец сказал он. -Ты человек, но в любой момент сможешь обретать божественную сущность, но для этого Тебе нужно умение смотреть одновременно из всех глаз Твоих, Господи…
- Как это? - не поняла Вика.
- Каждая душа во вселенной это глаза Бога. Для начала научись смотреть глазами любого из существ, переместив внимание Своё из своего тела в его… Хотя, конечно, и нет не Твоего тела во вселенной, Господи, - хохотал волшебник. - Куда ни плюнь, всё в Тебя попадёшь… А когда привыкнешь смотреть душою одного существа, пробуй смотреть двумя душами… Затем пятью и так далее… И однажды все точки сольются в один лист бумаги, и Ты вновь обретёшь Свою божественную сущность…
- А как это сделать? - заинтересовалась Вика.
- Очень просто. Витя, положи-ка ладонь себе на грудь. Подумай о любом существе и скажи, я это он…
Витя попробовал и… Ничего не произошло. Дети непонимающе смотрели на учителя.
- Я недаром упомянул, что Ты троица, - усмехнулся волшебник. - Ты, Витя, должен предвкушать радость от броска в точку наблюдения. Ты, Вика, любить то существо настолько сильно, что твоё сострадание должно быть способно сделать жизнь этого существа твоей. А ты, Наташенька, должна испытывать огромное любопытство взглянуть глазами этого существа...
- Эй! Эй! Что за хрень со мной! - заорал вдруг Витя, глядя на плечи: руки исчезли, вместо них были обрубки без локтей…
- Ой! - прикрыв ладошками рот, воскликнула Вика. - Я сейчас думала о судьбе Олега Никандрова, мне его очень-очень жалко…
- Да, - кивнул Додик, - сострадание это действие любви…
- Ни хера се! А мне чё делать? - кипятился Витя, хаотично жестикулирую своими коротышами. - Насколько я понимаю, мне чтоб вернуть себя, нужно положить ладонь на грудь и сказать, теперь я опять я? (Волшебник кивнул). А… а что я класть-то буду, балин! Подстава!
Вика согнулась от смеха.
- Ну уж дудки! Так не пойдет! - проворчал мальчик и усилием воли — руки появились. Он победно заулыбался. Улыбнулся и Додик и произнес:
- А теперь отогни резинку шортов и трусов…
- Что?! Что опять?! - вскрикнул Витя, заглянув в трусы. - Где мой член и яйца? Балин, даже дырки нет! Как писять-то я буду!
Вика от смеха завалилась на бок и поджала колени. Наташа в ужасе пригнулась. Додик пошел и сел на большой валун. Достал трубку и кисет. Забивая ее табаком, весело заметил:
- Зато у тебя теперь есть руки…
- И что? Вашу маму!
- Ты сейчас Олег. И хоть Ты Бог, - мурлыкал Додик, зажав зубами мундштук и чиркая спичкой по коробку, - ты не имеешь право меняться, не приняв себя как есть
- Как это? - не поняв, тихо переспросил Витя.
- Будь ты сейчас тем Олегом, который живёт с отцом и намекает отцу на секс, я бы сказал ему — приятель, тебя создал таким Бог, и ты обязан быть счастливым вот таким. Ты не должен желать перемен в себе… Пока ты желаешь их, у тебя будут расти руки, но отваливаться член. Или будет отрастать член, но ты ослепнешь. Без радости нет созидания, без смирения нет любви, без покоя в сердце нет изменений… Знаешь, Вить, что ты делаешь сейчас, ты отвергаешь себя-вселенную в душе того существа. Желая изменить себя в том мальчике, ты именуешь вселенную уродством, но никак не красотой…
- Ладно, - выдохнул Витя. - Я понял, мне совсем не хочется, чтобы тот парень был без рук, я хотел его изменить, сделать лучше… Лучше? - задумался Витя. - Значит, я признавал его плохим? Уродливым? Ничтожеством?
Додик кивнул, и выдохнул дым. Дым совсем закрыл его лицо плотным белым облаком.
Витя посмотрел на руки. Они были на месте. В трусах был член и яйца. Но он плакал…
- Что с тобой? - подошла Наташа и обняла Витю.
- Мне стыдно…
- Ты Бог, - донеслось из табачного облака. - Бог ни только любовь, но и стыд…
55.
...вы этого ждёте,
и я этого жду.
Вы мимо меня идёте,
я к вам прямо иду…
Расстёгиваю ширинку
и приоткрываю гульфик…
...вы видите? Смотрите?
Я уже оттягивая трусов резинку!
Облизывайте сухие губки,
ведь я достаю хуй
и начинаю дрочить
у всех на виду;
Мимо идут пары,
мимо идут парни,
девушки мимо идут.
Смеются, ругают матом,
крутят у виска пальцем -
ну и пусть!
Я смелый и в этом дело!
Хочу пролить семя
и душу у ваших ног!
Залупу до предела
оттягиваю умело
и приближаю итог…
Хуй брызжет, заливая платье.
Моя незнакомка, вы вся-вся
попали в спермы поток.
Вы мокрая…
- Слава! Слава, остановись! Стоп! Прости, но я не в силах больше это слушать, - прикрикнула Вера Павловна на молодого поэта, протеже В. В. Миронова.
Василий Васильевич всё же настоял, чтобы Вера прослушала его. Пригласила к себе домой. Она сидела в кресле, одетая в строгий брючный костюм. Вячеслав пришел в джинсах и какой-то несуразной пятнистой ветровке, что Вере сразу не понравилось. В этом она видела неуважение поэта к слушателю. После небольшого чаепития, она попросила поэта выйти на середину комнаты и начать декламировать. И… и вдруг такое! Вера смутилась. Естественно, она читала раньше такие стихи, но чтобы тет-а-тет… Это сверх наглости. Просто ужасная пошлятина, крутилась у нее в голове сейчас.
