double arrow

Теория «атлантической общности». Концепция Западного полушария

Презентистские тенденции, ведущие к подмене исторического анализа политическими соображениями, породили среди американских историков стремление к пересмотру старых, установившихся концепций. Этот пересмотр коснулся едва ли не всех аспектов истории внешней политики США. Во имя «англосаксонского единства» заново переписывается прежде всего история англо-американских отношений. Эта тенденция обнаружи­лась еще в публицистике периода второй мировой войны, когда появи­лась нашумевшая книга К. К. Стрейта «Насущный союз», содержав­шая предложение образовать федеральный союз 15 стран Северной Ат­лантики на основе конституции США, а затем известная книга У. Липпмана «Военные цели США», в которой излагался план создания ги­гантского военно-политического блока под названием «Атлантическое содружество наций» в составе уже 42 государств (включая Германию, но без СССР).

В декабре 1945 г. на годичном собрании Американской историче­ской ассоциации ее президент К. Хэйс в послании «Границы Америки — каковы они?» выступил за то, чтобы расширить «теорию границы» Ф. Дж. Тернера и рассматривать эволюцию Америки в рамках «атлан­тического сообщества».

Эти характерные моменты сопутствовали рождению концепции «атлантического сообщества», являясь одновременно идеологическим обоснованием НАТО.

С тех пор пересмотр истории внешней политики США под этим углом зрения зашел так далеко, что даже такое событие, как англо-аме­риканская война 1812-1814 гг., вызванная целым комплексом глубоких социально-политических причин, изображается случайным эпизодом или результатом досадного дипломатического просчета в общем гармонич­ном развитии отношений США и Англии. Делаются попытки пересмот­реть историю взаимоотношений США и с другими их партнерами по НАТО. На X Международном конгрессе историков в Риме (в 1955 г.) американцем Р. Палмери и французом Ж. Годшо был представлен совместный доклад, призванный обосновать эту тенденцию.

В послевоенный период еще более возрос интерес к истории внеш­ней политики США в странах Южной Америки. С 1959 г. в США вы­ходит новый журнал — «Журнал межамериканских исследований» («Journal of Inter-American Studies»), посвященный в значительной ме­ре изучению исторических и социальных проблем.

Почти все североамериканские исследователи полити­ки США в Латинской Америке в той или иной степени отправляются от «доктрины однородности» стран Западного полушария, доказываю­щей «унитарный» характер их развития. Постепенно эта доктрина тран­сформировалась в так называемую концепцию «Западного полушария», исходящую из «общности» интересов США и латиноамериканских стран. Ее идейными опорами являлись панамериканизм и восхваление латино­американской политики США. Пропагандистом этой концепции высту­пает один из известных американских специалистов по вопросам меж­американских отношений А. П. Уайтейкер. Не скрывает политической направленности концепции «Западного полушария» Т. У. Палмер, ко­торый называет договор Рио-де-Жанейро 1947 г. (на основе которого была создана Организация американских государств) «прототипом Североатлантического пакта». Целью его книги является попытка обосновать право вмешательства США в дела любой страны Латинской Америки под предлогом необходимости борьбы с «проникновением коммунизма».

Реакционные тенденции ощутимо сказались и в работах таких крупных историков, как С. Ф. Бемис и Д. Перкинс. Бемис в своем обширном труде — двухтомной биографии Дж. К. Адамса — пропаганди­рует идею о «добродетельном империализме» США. В новом, перерабо­танном издании «Истории доктрины Монро» Д. Перкинса отрицатель­ные стороны концепции автора, связанные с нежеланием признать аг­рессивные начала доктрины Монро, стали более заметными, чем в его прежних исследованиях.

Продолжателем либеральной традиции в историографии латиноаме­риканской политики США являлся один из крупнейших специалистов по истории Латинской Америки — Д. Ф. Риппи, в свое время участво­вавший в изданиях серии «Исследования по вопросу об американском империализме». Анализируя причины провозглашения доктрины Монро, Риппи, в отличие от С. Бемиса и большинства других американских историков, подвергает научной критике тезис об «угрозе России» и «опасности европейской интервенции» в Южной Америке.

7. Школа «реальной политики»

После второй мировой войны в США были предприняты усилия создать теорию международных отношений, необходимую для обос­нования внешнеполитического курса Соединенных Штатов. К этой работе были привлечены большие группы историков, объеди­ненные организационно и получающие, как правило, финансо­вую и иную поддержку правительства. Среди таких организаций наи­более влиятельны Совет по внешним отношениям (Нью-Йорк) и Брунингский институт (Вашингтон). Большую активность проявляли также Центр по изучению американской внешней политики при Чикагском уни­верситете, возглавляемый Г. И. Моргентау, и Научно-исследовательский институт при Пенсильванском университете (директор Р. Страус-Хюпе).

В среде ученых, объединенных в этих организациях, и зароди­лась школа «реальной политики», основателями кото­рой являются Г. И. Моргентау и Дж. Ф. Кеннан. В работах Моргентау «В защиту национальных интересов», «Политика в двадцатом веке», книгах Кеннана «Американская дипломатия, 1900-1950 гг.», «Реализм американской внешней политики» была развита точка зрения «реалис­тов», утверждающих, что предшествующая политика США была «не­реальной», «утопичной», ибо она якобы руководствовалась умозритель­ными теориями и чувствами, направленными на достижение мира путем сотрудничества с другими странами, на создание и поддержку между­народных организаций, вроде ООН и т. п. В противовес этому непрехо­дящими и определяющими факторами международных отношений «реа­листы» объявили «борьбу за выживание», «политику силы и баланса сил».

Представители школы «реальной политики» имели предшественни­ков в лице таких историков, как А. Л. Деннис, Л. М. Гелбер и Е. Г. Забриский, которые при оценке американской внешней политики конца XIX — начала XX в. оперировали категориями «политики силы» и «ба­ланса сил», характеризуя этот период как время зарождения германо-американского соперничества, англо-американской дружбы и русско-американского антагонизма.

В поисках подтверждения своих идей «реалисты» обратились ко всей истории американской внешней политики.

Г. Сторж, например, доказывает, что еще в момент своего образо­вания США придерживались «политики силы» и следовали курсу «про­свещенного эгоизма». Ссылки на подобные примеры распространяются при рас­смотрении истории эпохи империализма. Моргентау восхваляет Т. Руз­вельта как «одного из немногих реалистов» в американской истории. Р. Осгуд противопоставляет идеалистам, типа В. Вилсона, Т. Рузвельта как человека, сведущего в «политике силы».

Представители этой школы внесли новый момент и в историографию первой мировой войны, развивая тезис о том, что вступление США в войну было необходимым для восстановления «баланса сил» в мире. Они критикуют правительство В. Вилсона за «непонимание реальных целей» политики США, за «чрезмерный морализм».

Вместе с тем в интерпретации международных отношений после 1945 г. представителями этой школы заметна двойственность, обус­ловленная их взглядами на силу как решающий фактор в международ­ных отношениях. С одной стороны, обосновывается право использования силы как главного средства в сфере внешней политики и международ­ных отношений, с другой — выдвинуто требование учета реального соот­ношения сил в мире.

Первый подход характерен для идеологов «политики силы» и про­тивников мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Одним из них является известный историк и социолог Р. Страус-Хюпе, автор ряда книг по международным проблемам. В книге «Меж­дународные отношения», написанной им совместно с С. Ф. Поссони, прямо заявляется: «Не будет преувеличением сказать, что, несмотря на многочисленные исключения и угрызения совести, американская внеш­няя политика предопределялась и предопределяется силой и соображе­ниями силы... Можно считать, что Соединенные Штаты будут в состоя­нии сохранить свои командные позиции только или главным образом путем политики силы». Литература подобного рода, оправдывающая послевоенный экспансионистский внешнеполитический курс США, в зна­чительной мере определяет лицо современной американской историографии.



Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: