double arrow

Изучение революции XVII в. и промышленного переворота

Одним из центральных вопросов английской исторической науки является вопрос о революции XVII в. В этой области на протяжении 150 лет неограниченно царила вигская концепция, утверждавшая, что, в отличие от стран континента, в истории Англии всегда господствовали постепенность, преемственность и уважение к традициям и что поэтому Англия не знала революций. Естественным результатом подобного подхода было отсутствие интереса к революции XVII в. В этой атмосфере получила широкое распростране­ние идея «пуританской революции», которую развивал Гардинер, переводивший весь конфликт из области социальных отношений в сферу ре­лигии.

Между тем новые работы историков исподволь подрывали концеп­цию Гардинера, выявляя важную роль экономиче­ских факторов в революции. В трудах по экономической истории Англии XVI-XVII вв. вырисовывалась картина больших успехов английского капитализма накануне революции и огромная роль аграр­ного вопроса в ее развитии. Большой интерес в Англии вызвали иссле­дования историка С. И. Архангельского об аграр­ном законодательстве Английской революции XVII в. В его работах вскрыты существенные сдвиги в распределении земельной собственно­сти за годы революции.

Новой интерпретацией революции явились работы лейбористского историка Тоуни, вышедшие еще в годы второй мировой войны, и особен­но его обширная статья «Рост джентри». Тоуни пришел к выводу, что перед революцией значительно выросло и усилилось «новое дворянст­во», тесно связанное с торговлей и ремеслом, и что именно оно явилось главной движущей силой революции.

Концепцию Тоуни решительно оспорил историк Тревор-Ропер в своей книге «Джентри в 1540-1640 гг.». Тревор-Ропер утверждает, что в действительности на протяжении предреволюционного столетия англий­ское дворянство находилось в глубоком упадке. Порожденное этим не­довольство дворян направилось против трона и аристократии. Так, первая буржуазная революция в Англии и гражданская война в толко­вании Тревор-Ропера — лишь один из эпизодов борьбы дворянства против королевской власти. Научная критика отметила серьезную сла­бость аргументации Тревор-Ропера и прежде всего недоказанность его основного тезиса о предреволюционном оскудении джентри.

Концепция Тревор-Ропера получила поддержку с выходом в свет большого, но не убедительного исследования Л. Стоуна «Кризис ари­стократии 1558-1641 гг.». Автор его заявляет, что в самом конце XVI в. английская аристократия переживала финансовый кризис и в связи с этим происходили крупные передвижения земельной собствен­ности. Преодоление в начале XVII в. аристократией этих затруднений, главным образом благодаря помощи со стороны двора, и падение ее престижа и вызвали, по мнению Стоуна, недовольство в стране, выра­зителем которого явилось дворянство. Вслед за Тревор-Ропером Стоун видит в английской революции прежде всего восстание дворянства.

Еще дальше пошли историки Брай­тон и Пеннингтон в работе, посвященной Долгому парламенту эпохи английской революции XVII в. Авторы поставили своей задачей про­следить состав этого парламента, имущественную и классовую принад­лежность депутатов, их семейные, деловые и политические связи. Уста­новив, что в обоих лагерях (республиканском и роялистском) имелись представители одних и тех же классов (дворянства и буржуазии), авто­ры поторопились с заключением, что классовые различия и классовая борьба в Английской революции не играли никакой роли. Очень скоро другие исследователи показали необоснованность этого вывода: оба эти класса отнюдь не были монолитными, в них имелись различные груп­пы, тяготевшие социально и политически к тому или другому соперни­чавшим лагерям.

К проблеме английской революции XVII в. непосредственно примы­кает проблема промышленной революции; историю промышленного раз­вития также очень долго изображали как постепенную и плавную эво­люцию. Известно, что на протяжении почти полувека историческая наука в Англии вообще пыталась отрицать промышлен­ный переворот конца XVIII — первой половины XIX в.

В 1960-е годы заметно возрос интерес английских историков к данной проблеме, что объясняется рядом причин. Научно-техническая революция требовала нового осмысления мно­гих теоретических вопросов экономической истории. Для понимания многих вопросов возникла насущная необходимость обратиться к прош­лому Англии, где промышленная революция произошла ранее, чем где-либо, и приняла наиболее отчетливые, «классические» формы.

Наиболее характерным признаком новых тенденций в изучении истории промышленной революции является переход уче­ных к признанию самого факта промышленной революции. Однако для большинства последних работ, посвященных этой проблеме, характер­но ограничение мелкими темами и частными вопросами. Одновременно здесь, как и в ряде других областей исторического исследования, можно отметить стремление к тщательному анализу фактов и попытки приме­нения математических методов исследования.

Одним из вопросов, перед которыми встает в тупик английская наука, остается вопрос о происхождении промышленной революции. Буржуазный ученый Т. Эштон, автор работ о колебаниях экономической конъюнктуры в XVIII в., ищет причины промышленной революции в падении учетной ставки; оно, по мнению Эштона, явилось стимулом как для изобретателей, так и для хозяев. Не дает решения вопроса и предположение историка А. Джона о том, что первопричиной промышленной революции были успехи сельского хозяйства — рост уро­жайности и падение цен на пряжу.

Оба автора — Эштон и Джон — лишь переносят центр тяжести на другие вопросы: ведь падение учетной станки и успехи сельского хозяй­ства в свою очередь нуждаются в объяснении.

Однако наиболее острая полемика в английской литературе тех лет развернулась вокруг проблемы социальных последствий про­мышленной революции, т. е. вокруг вопроса о положении широких слоев трудящихся масс в эти десятилетия. Внимание к этому вопросу вполне понятно: его решение оказывает влияние на общую оценку роли капи­тализма в истории человечества. Американский историк реакционного толка Ф. Хайек еще в 1954 г. откровенно признавал это, отмечая: «Мы можем справедливо презирать систему, которой ставится в вину, что она хотя бы на какое-то время ухудшила положение самого бедного и самого многочисленного класса населения».

Исходя из желания оправдать капитализм уче­ные объявили утверждения подобного рода «мифом», не опирающимся на реальные факты. По мнению Эштона, внедрение фабричной системы не ухудшило, но значительно улучшило положение рабочих. Причины тяжелого положения трудящихся в эти десятилетия, согласно Эштону, порождены не промышленной революцией, напротив, они коренятся в чересчур медленном развитии фабрики и в сохранении в этот период ре­месла и домашнего производства. Эштон заходит в своих заявлениях очень далеко, отрицая факты, как вытесне­ние машинами взрослых квалифицированных рабочих мужчин, широ­кое применение женского и детского труда и т. п. Утверждения Эштона повторили и другие ученые.

Прогрессивные историки, анализируя аргументацию этих исследователей, отмечали тот поразительный факт, что участники похода против тради­ционного взгляда до сих пор не привели в защиту своих утверждений никаких доказательств, кроме голословных заявлений. Подводя итоги этой дискуссии, прогрессивный английский историк Э. Хобсбоум конста­тирует, что для пересмотра прежней концепции промышленного переворота и его социальных последствий нет ровно никаких оснований.


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: