Синтетические» методы активизации поиска идей и создания новых значимых форматов: мозговая атака и синектический штурм

Всем, увлеченным креативной деятельностью, необходимо помнить, что, тестируя креативность и одаренность, мы имеем дело лишь с относительно небольшим спектром индивидуальных возможностей человека. Нельзя не согласиться с А.Ф. Лосевым, утверждавшим, что личность – это чудо, миф. Поэтому саму «личностность» невозможно тестировать, так же как не возможно формировать. «Личность – это таинственный избыток индивидуальности – ее свобода, которая не поддается исчислению, предсказанию, ее чувство ответственности и вины» (В.П. Зинченко).

Наличие и отсутствие творческих способностей выявляется, как правило, по тесту Гилберта - оценке компетентными экспертами–преподавателями по параметру оригинальности мышления. Важно, что во время выполнения теста Гилберта психологи фиксируют электрическую активность мозга. Творческий акт – это уж точно не покой, это высокая мозговая активность, имеющая колоссальную эффективность. Исследуя данный парадокс, В. Ротенберг и В. Аршавский провели многочисленные исследования на представителях разных культур, которые характеризуются разной степенью развития правополушарного («образного») мышления. «Исходная гипотеза была подтверждена: у этих людей задачи на образное мышление решались без дополнительной стимуляции мозга и без подавления альфа-ритма»(В.С. Ротенберг). У таких людей наибольшие мозговые усилия, напротив, уходят на уменьшение потенциальных связей между предметами и явлениями во имя однозначного понимания и установления однозначных зависимостей. То есть абсолютно правы творческие люди, когда говорят, что устают от рутинной работы больше, чем от решения творческих задач.

Итак, не посягая на измерение «личностности» человека, тестировать его креативные способности все же целесообразно. Однако важно и то, как тестировать. Основные претензии к стремительно развивающейся западной тестологии креатива заключаются в том, что ее методический арсенал не позволяет исследовать именно творчество. Этот вывод обосновывает Д.Б. Богоявленская в своей монографии «Психология творческих способностей»: «В этом-то и вся проблема: как создать такой экспериментальный метод, при котором испытуемый мог бы осуществлять внешне нестимулированный акт творчества в соответствии с собственными индивидуальными возможностями». Спонтанность творчества определяет и требование к методу, позволяющему выявлять механизмы творчества. Д.Б. Богоявленская разрешила этот вопрос, создав метод «креативного поля», в котором два слоя деятельности.

Ученик или студент решает предложенные ему задачи – это первый и понятный ему заданный план его действий. Второй план замаскированный, не заданный: «это деятельность по выявлению скрытых закономерностей, которые содержит вся система задач, но открытия которых не требуется для ее решения». Инициатива самого испытуемого – это и есть главный параметр, по которому исследователь устанавливает «отсутствие внешнего стимула деятельности».

Тесты Дж. Гилфорда основываются на том, что психолог пытался выделить в качестве основы творческих интеллектуальных процессов дивергентное мышление. Дивергентность как способность мыслить «вширь», «в сторону» (так называемое, «разбегающееся» мышление) создает возможность генерировать оригинальные идеи, стимулируя фантазию. Именно это мышление в последующем большинство американских исследователей стало связывать с креативностью. Вместе с тем, в работах целого ряда ученых отмечаются дефициты этого мышления, заключающиеся в слабой связанности идей между собой, при этом, напротив, подчеркивается устойчивая связь высокой оригинальности мышления человека с его невротизацией.

Впрочем, «тонкая душевная организация» творческого человека – явление общеизвестное. Вопрос в другом: является ли «невротизация» своего рода технологией творчества? Эдвард де Боно, автор теории латерального (нешаблонного) мышления как мышления креативного, полагает, что процесс нешаблонного мышления строго контролируется и управляется, в отличие, скажем, от мышления психически больного человека или мышления под воздействием психоделических наркотиков. Управляемый хаос при рождении идеи потом также перепроверяется логической оценкой этой новой идеи. «Различие между шаблонным и нешаблонным мышлением состоит в том, что при шаблонном мышлении логика управляет разумом, тогда как при нешаблонном она его обслуживает».

Как привычный и проторенный путь, мыслительные шаблоны всегда «под рукой». Наша зависимость от шаблонного мышления естественна: оно оперирует высокими вероятностями, и это очень экономно для повседневной жизни: наиболее вероятная интерпретация какой-то ситуации побуждает нас к наиболее эффективному действию. Латеральное мышление применяется, когда возникает потребность в новой идее. Оно оперирует малыми вероятностями, и когда оно приводит к новой, более действенной идее, наступает эвристический момент – маловероятностный подход к решению задачи мгновенно приобретает наивысшую вероятность.

«Поскольку нешаблонное мышление нацелено на новые идеи, его, по-видимому, следует отнести к творческому мышлению. Творческое мышление является особой разновидностью нешаблонного мышления, охватывающего более широкую область. В одних случаях результаты нешаблонного мышления представляют собой гениальные творения, в других они являются ни чем иным, как просто новым взглядом на вещи, и, следовательно, чем-то менее значительным, чем подлинное творчество. В большинстве случаев творческое мышление для своего проявления нуждается в таланте, тогда как нешаблонное мышление доступно каждому, кто заинтересован в получении новых идей». Иначе говоря, в креативе. То есть нешаблонное мышление совершенствуется знанием и практикой, не являясь чем-то вроде откровения, что означает, по мнению автора, что приемы такого мышления можно описать.

Что де Боно и делает, рассматривая один из приемов нешаблонного мышления – умышленное использование рационализирующей способности ума. Суть в том, что отказавшись от медленного логического продвижения в решении задачи, мы занимаем новую совершенно произвольную позицию. Зафиксировав ее, возвращаемся на исходную точку, чтобы воссоздать логический путь между ней и новой позицией. Автор подчеркивает необходимость проверять логикой правильность выбранной новой позиции.

Невозможно изменить направление взгляда, продолжая смотреть в прежнем направлении. «Логика – это инструмент, с помощью которого ямы копают глубже и шире с целью их дальнейшего улучшения. Если же яма вырыта не там, где нужно, то никакие ухищрения и улучшения не перенесут ее на нужное место». Новую «яму» копают по нескольким причинам: вследствие неудовлетворенности старой, из потребности иметь еще одну, из прихоти и по неведению. Последнему немало примеров в истории: и Фарадей, и Дарвин, и Максвелл получили явно недостаточное образование, которое не смогло нивелировать их самобытность.

Влияние старых отвечающих еще требованиям дня идей часто недооценивается. Если господствующую идею всегда рассматривать в качестве ступеньки к новой, то это как раз может помешать развитию нового. Новая информация может просто подгоняться по мерке старой идеи, еще более укрепляя последнюю. Казалось бы дилетантам в этом отношении проще, они не испытывают «знаниевого рабства», однако и у них есть свой риск – скажем, предложить идею, которая давным-давно известна.

Впрочем и специалистам избежать влияния господствующей идеи можно. Для этого есть немало способов. Например, тщательно выделить, точно сформулировать и записать на бумаге идею, которая кажется господствующей в данной ситуации. Так ее легче опознать и различить с тем, что вы предлагаете. Второй способ нешаблонного мышления в отношении старой идеи состоит в том, чтобы приняв ее на первых порах, постепенно извращать до абсурда – то есть до тех пор, пока она не будет дискредитирована. Суть этих способов в том, что не следует слишком уж решительно отвергать господствующую идею – мы сами таким образом ограничиваем свободу своего мышления, причем не меньше, чем при безоговорочном признании авторитета.

Говоря о диалектике традиции и нового, нельзя не признать, что опыт – это то основание, без которого не существует инновация. Опыт, кстати, несводим к фактологическому знанию. Так, рефлексия оказывается способной создать в нашем сознании «виртуальный опыт» - «смоделировать когнитивную схему допустимых ситуаций определенного рода и тем самым заместить опыт практического «пребывания в ситуации» опытом мышления» (К.В.Сергеев).

Однако Г.П. Щедровицкий, и О.И. Генисаретский, и ряд других исследователей утверждают, что рефлексию нельзя вызвать произвольно, в этом состоянии нужно оказаться. Подход Г.П. Щедровицкого, различавшего при анализе полной системы мыследеятельности мышление, общение, рефлексию и понимание, определяет тип процесса, на основе которого может быть осуществлена интеллектуальная активность, как «чистую» рефлексию или рефлексивное мышление, основная характеристика которых как раз спонтанность, свобода их инициации.

Так все же существует ли нечто, способное «запустить» процесс рефлексии в человеческом сознании? И есть ли некий универсальный метод, способный и у креативного человека, и у человека, чей потенциал реализуется в иных видах деятельности, создать мощную внутреннюю потребность к инновационной деятельности? К.В. Сергеев предлагает внимательно рассмотреть в этом плане чувство интересного, которое для него неравно выработке интереса к некоему предмету: в первом случае происходит полифоническое развитие когнитивных потенций субъекта обучения, во втором – узкая профессионализация как результат весьма ограниченного опыта рефлексии. Исследователь исходит из того, что рефлексия в состоянии с легкостью охватывать лишь неустоявшееся и загадочное. При столкновении с загадочным возникает потребность во все новых и новых классификациях, и, в конечном счете, потребность изобрести механизм, классифицирующий все варианты структур.

Таким образом, интересное – не антипод знания, не хаос, который так же не интересен человеку, как понятное и очевидное. «Рефлексия, подобно глазу, содержит в себе подобие рамы, а правильнее сказать – интерпретационную модель; благодаря этой модели она охватывает лишь определенные аспекты интересующей нас реальности, не позволяя хаосу мельчайших элементов и беспредельных просторов затопить наше воображение. И в то же время указанная модель автоматически воссоздает в сознании человека объект целиком, в его общем виде, в его мельчайших деталях, с учетом всех свойств и особенностей. Хаос предикатов обретает логический классификатор» (К.В. Сергеев).

«Периферийное» знание – сфера «чистой» инновации. Сталкиваясь с необъяснимым, человек использует различные объяснительные системы, осознавая в себе их присутствие. Чем больше граней и плоскостей явления может охватить «рамка интересного», чем больше в нас объяснительных схем, тем более творчески мы проникаем вглубь явления, тем креативнее наше мышление о нем. Поэтому достаточно перспективным представляется обсуждение конкретных методик «запуска» в человеке механизма креативности, использующих периферийные сети интересного.

На основе целого ряда психологических исследований ученые предлагают модели творческого процесса. В принципе они достаточно схожи. Еще в 1924 году Г. Уоллес на основе самоотчетов о собственной творческой деятельности Гельмгольца, Пуанкаре и других ученых расчленил творческий процесс на четыре фазы: подготовка, созревание идеи, озарение и проверка. Именно потому, что вторая и третья фаза не поддается сознательно-волевому контролю, а новая идея не может быть получена путем обычного логического вывода, укоренилось мнение, что эмпирическое изучение творчества свидетельствует о его иррациональности и бессознательности. Однако важным здесь является тот факт, что такие представления выступали результатом самонаблюдения. Но продуцирование нового является наиболее личностной сферой деятельности, наименее доступной индивидуальному самосознанию. Поэтому рационально-логические исследования в области творческого процесса, как и сам метод моделирования творческого акта требуют пристального внимания и являются чрезвычайно перспективными.

Более детализированный тип модели творческого процесса - «феноменологическая модель» (по В.А. Коваленко) - сводит креативный акт к шести элементам, являющимся также этапами: постановка проблемы, рождение замысла, атака, релаксация, инкубация решения и инсайт (озарение). Постановка проблемы фактически означает осознание некоего конфликта в определенной области – отсутствие чего-либо важного в той или иной практике или знании. От этого осознания до рождения замысла происходит очерчивание общей схемы решения проблемы в проблемно-поисковом поле - множестве вариантов, предлагаемых воображением. Под «атакой» обычно понимается мыслительная процедура, заключающаяся в попытке решить проблему «в лоб», путем перебора вариантов проблемно-поискового поля.

Инкубация не поддается детальному описанию, хотя понятно, что в ее процессе также происходит перебор вариантов – но это созревание решения проблемы происходит в недрах авторского подсознания, а потому фильтры, сокращающие число вариантов, также действуют не осознаваемо. Под инсайтом В.А. Коваленко, в частности, подразумевает акт осознания автором уже найденного его подсознанием решения. Решение появляется как бы «ниоткуда», и момент нахождения сопровождается сильными личными переживаниями, которые во многом и мистифицируют акт творчества. Ряд исследователей отдельно выделяют седьмой этап - этап проверки решения на адекватность и эффективность.

В «менеджерской психологии» последних лет появился особый раздел, посвященный изучению проблем руководства научными коллективами, организации малых групп в науке и творческой практике, изменению мотивации творчества. Особое внимание уделяется разработке методик стимуляции группового творчества. Как правило, они кладут в основу развития запрограммированного творческого начала личности ряд требований. Это прежде всего способность выделить необходимые и достаточные условия для решения проблемы, а кроме этого способности: 1)отбрасывать прошлый опыт решения подобных проблем, 2)видеть многофункциональность вещи и явления, 3) управлять ассоциациями (соединять противоположные идеи из различных областей знания), 4) осознавать полярные идеи в данной области и освобождаться от их влияния и некоторые другие.

Понятные теоретически условия довольно сложно соблюсти на практике, когда сталкиваешься с трудностью соединения людей с разными возможностями и опытом в творческую группу единомышленников. Для этого разработаны специальные методы повышения эффективности творческого поиска идей. Конечно, успех не зависит от количества рассмотренных вариантов, но чем сложнее задача, тем больше вариантов приходится рассматривать. При этом на пути к креативному решению творческую группу поджидают «заслоны». Это боязнь вторгнуться в незнакомую область, опасение стать посмешищем, рисковать, стремление не допустить ошибку, оглядка на имена и авторитеты. Одним из сильнейших барьеров является стремление к определенности: мы очень часто неосознанно дополняем условие задачи, чтобы ликвидировать неопределенность, потом уверяя, что «так и услышали задание». Но сузив формулировку проблемы, мы сами себе закрыли путь к решению задачи. «Неопределенность – это тот кислород, который позволяет нашему творческому началу гореть ярче» (А. Матвеев).

Среда, стимулирующая неопределенность, проблемность, принятие разных точек зрения, безоценочность и уважение к новой идее как таковой – наиболее креативная среда, способная сама по себе стимулировать процесс генерации нового. Построение такой среды стало задачей самостоятельной междисциплинарной области продуктивного мышления.

Целый класс групповых методов продуктивного мышления строится на базовом методе эвристического диалога для коллективного поиска оригинальных идей – «мозговом штурме или атаке». Автор brain storming американский ученый Алекс Осборн построил свой метод в 40-е годы ХХ века на знании психологических закономерностей, позволяющих устранить явные и скрытые социальные и психологические барьеры на пути творческой энергии участников. Основная идея Осборна проста: отделить процесс генерации идей от их критики.

Принципы этой техники - сотворчество в решении креативной задачи, которое предполагает демократическую манеру обсуждения, поощрение фантазии, неожиданных ассоциаций, вера в творческие силы друг друга, использование оптимального сочетания интуитивного и логического. Так, при генерировании идей оптимальным является ослабление активности логического мышления и поощрение интуиции, чему способствует запрет критики и отсроченный логический и практический анализ полученных идей. Поэтому метод имеет еще одно название - метод «отнесенной оценки». В ходе «мозгового штурма» между его участниками должны быть установлены свободные и доброжелательные отношения. Желательно, чтобы идея, выдвинутая одним участником штурма, подхватывалась и развивалась другими.

Основные правила мозгового штурма:

- в группу «генераторов» идей (6 - 10 человек) должны входить люди различных специальностей;

- «генерирование» креативного решения ведется путем свободного высказывания любых идей, в том числе явно ошибочных и фантастических, не требующие доказательств;

- время генерации достаточно короткое (до 40 минут, иногда больше);

- все высказанные идеи записываются в протокол или фиксируются магнитофоном;

- при «генерировании» идей запрещена всякая критика: словесная и молчаливая — в виде, скажем, скептических улыбок;

- при экспертизе тщательно рассматриваются все идеи, даже те, которые кажутся явно ошибочными или несерьезными.

«Мозговой штурм» особенно эффективен при выработке общей идеи, стратегии, концепции, поскольку делает весь творческий коллектив соучастниками обсуждения, а потому общая идея, выкристаллизовавшаяся в финале, уже оказывается присвоенной всеми членами творческого коллектива. Этот метод дает также бесспорный положительный эффект, когда надо найти новые способы рекламы, но он не обещает существенных результатов, когда дело касается более сложных проблем, которые могут быть решены на изобретательском уровне. Также к списку недостатков «мозгового штурма» можно добавить и то, что он исключает управление мышлением. Штурм действительно помогает преодолевать инерцию: мысль сдвигается «с мертвой точки», разгоняется, но может проскочить то место, где следует остановиться.

Такая модификация метода, как прямая мозговая атака ставит перед собой задачу сбора максимального количества идей, селекцию которых проводят специалисты эксперты, как правило, в два этапа. Наиболее известной модификацией метода является синектический штурм, разработанный У. Гордоном и отличающаяся от первоначального метода лишь организацией работы творческой группы, собранной для решения конкретной задачи.

В этом видоизмененном методе элементы критики допустимы. Однако обязательным условием является выполнение в ходе штурма ряда приемов, основанных на аналогиях. Во-первых, необходимо привести прямые аналогии, ответив на вопрос: "А как решаются проблемы, сходные с данной?" Во-вторых, участники штурма пробуют войти в образ данного в условиях обсуждения субъекта и порассуждать с его точки зрения – этот прием называется «личная аналогия» или «эмпатия». В-третьих, участники штурма формулируют образное определение сути проблемы, что называется, в двух словах, в одной фразе (символическая аналогия). И наконец пытаются привести внешнюю аналогию, ответив, например, на вопрос: "Как бы эту проблему попытался решить известный исторический деятель или сказочный персонаж?" «Синектика» - объединение разнородных элементов. Метод эффективен для нахождения наиболее оригинальных решений, однако не позволяет решать специфические творческие задачи.

Массовая мозговая атака была предложена Дж. Дональдом Филипсом. Эта модификация позволяет увеличить эффективность генерирования новых идей в большой аудитории. Сходный с ней метод групповой дискуссии очень распространен за рубежом. Процедура дискуссии выступает в этом методе на первое место так же, как и в методе программированной дискуссии ( дискуссии по заранее строго установленным пунктам ). Все указанные методы предъявляют серьезные требования к мастерству руководителя творческой группы. Процедура дискуссии предусматривает обдумывание участниками проблемы и фиксацию (бланки, рабочие тетради) конкретных шагов по ее решению. Присутствующих делят, как правило, на группы по 5-6 человек. Каждый составляет перечень проблем (идей), а затем происходит их обсуждение с тем, чтобы остановиться на 2-3 идеях. Затем в малых группах проводятся одновременные «мозговые атаки» и оценка полученных идей с тем, чтобы выбрать одну оригинальную. Путем коллективного обсуждения выбирают несколько наиболее интересных идей. Конкретные шаги группы к решению задачи: избрание лидера, его сообщение о возможных путях решения задачи, сообщение каждого участника о решении задачи, творческая дискуссия под руководством избранного лидера, согласование соображений участников дискуссии и разработка общей модели решения задачи. Еще одной модификацией метода групповой дискуссии является детерминированная дискуссия – ее результаты участники отражают на страницах двумя колонками «за» и «против».

Метод фокальных объектов применяется, когда необходимо возбудить цепь ассоциаций, необходимых для творческих решений. Суть его - в перенесении признаков случайно выбранных объектов на тот, что помещен в фокус внимания участников. Именно необычные сочетания и новые качества позволяют по-новому взглянуть на объект и осуществить поиск новых идей путем присоединения к исходному объекту свойств или признаков случайных объектов. Метод применяется при поиске новых модификаций известных устройств и способов, а также для тренировки воображения. Цель метода очевидна - совершенствование объекта за счет получения большого количества его оригинальных модификаций с неожиданными свойствами.

У метода фокальных объектов несколько шагов. Сначала необходимо выделить объект (прототип), подлежащий усовершенствованию, уточнить цель операции. Затем следует выбрать 3-4 случайных объекта: иногда для этого достаточно открыть наугад каталог или книгу, и выписать для каждого из найденных случайных объектов несколько их характерных признаков. Полученные признаки затем переносятся на прототип (фокальный объект): мы таким образом можем получить новые сочетания. В финале операции следует оценить новые идеи и отобрать наиболее эффективные с точки зрения реализации, а также сформулировать задачи на разработку новых модификаций объекта.

К достоинствам метода можно отнести простоту освоения и неограниченные возможности поиска новых подходов к проблеме, не шаблонность выдвигаемых идей и универсальность метода. Недостатки тоже очевидны: метод не пригоден при решении сложных задач, все его разновидности дают только простые сочетания, правила отбора и внутренние критерии оценки получаемых идей отсутствует.

Интерактивный компонент занятия: студентам в раздатке предлагается некий фокальный объект, уточняется цель операции с ним. Обучающийся должен написать список 3 неких выбранных им случайных объектов, кратко описать их характерные признаки, перенести эти признаки на фокальный объект, получить новые сочетания, кратко оценить получившиеся новые идеи.

Метод эвристических вопросов, иначе именуемый как метод ключевых или контрольных вопросов, известен еще со времен Древнего Рима. Философ того времени Квинтиман рекомендовал ставить семь ключевых вопросов (Кто? Что? Зачем? Где? Как? Чем? Когда?) и отвечать на них. В современном виде метод активизирует поиск оригинальных идей через постановку вопросов: «А если сделать наоборот?», «А если заменить этот элемент другим?», «Что нам неизвестно?» и др.

В определенной мере помогает преодолевать инерцию мышления метод организованных стратегий. В его основе лежит принцип самоуправления личности при выборе новых стратегий решения творческой задачи и принцип отстранения, то есть рассмотрения объекта, предмета, процесса всякий раз с неожиданной точки зрения. Метод используется в соответствии со следующими правилами: 1) в процессе решения творческой задачи записывают все спонтанно возникающие стратегии, 2) наряду с использованием предложенных организованных стратегий продолжают использовать и проверять спонтанно возникающие стратегии, 3) часто одна или несколько организованных стратегий хорошо дополняются возникающими стратегиями.

Организованные стратегии могут быть нескольких видов. Во-первых, стратегия функционально-целевого анализа, которая подталкивает к ответу на вопросы: для чего это нужно сделать?(анализ потребностей), что нужно сделать? (цели решения задачи), почему это следует сделать? (анализ и синтез причин), где следует это сделать? (уточнение места действия), когда это можно сделать? (время действия), с помощью чего? (средство), как это сделать? (метод). Стратегия анализа противоречия осуществляется, начиная с анализа исходного состояния самого противоречия, формулировки его сути. Затем усиливаем противоречие, доводя его до степени конфликта – и рассматриваем в динамике с начала его возникновения. Следом наступает этап предложения наиболее вероятных способов решения противоречия и анализа того, что произойдет, если противоречие оставить без изменения. Результатом будет выявление условий, при которых можно управлять процессом решения противоречия.

Согласно с тратегии поиска идеи, противоположной общепринятой и очевидной, следует рассуждать так: если в процессе решения проблемы все стремились что-то уменьшить, то не лучше ли увеличить? Если все анализировали прошлое, то не эффективнее ли осмыслить, что произойдет в будущем? Если все хотели решить задачу сразу, то не правильнее ли решать ее по частям? Стратегия оценочных суждений предлагает последовательно оценить сложность исходной ситуации, уточнив критерии оценки (эталон), оценить результаты этапов работы, степень риска, достоинства и недостатки вариантов решения, а затем сравнить наиболее оригинальные варианты решения с эталоном.

Free wiling - свободный поиск идей также дает неплохие результаты, но для него лучше использовать предварительные записи по принципу тематических карт памяти, расширяющих возможности памяти и воображения. Если в центре страницы записать формулировку проблемы или цели, то тем самым мы побуждаем наш мозг по его запутанным тропам приблизиться к ней. Постепенно эта клеточка на листе будет обрастать клеточками аргументов, внимательный отбор которых может подсказать самые неожиданные мыслительные ходы.

Резюмируем сказанное: чтобы научиться давать толчок своим творческим возможностям, полезно лишить их ореола таинственности. Так, Д. Огилви предлагает снимать блокировку воображения рядом способов: «Я создал техники для поддержания «телефонной линии» с моим подсознанием, на случай, если у этого беспорядочного хранилища есть, что мне сказать. Я часто слушаю музыку, долго принимаю горячую ванну, работаю в саду. Я замыкаюсь в Амише, наблюдаю за птицами. Долго гуляю за городом и часто беру отпуск, чтобы мой мозг находился «под паром»: ни гольфа, ни вечеринок с коктейлями, ни бриджа – никакой сосредоточенности, только велосипед. За время, пока я ничего не делаю, я получаю постоянный поток «телеграмм» из моего подсознания, и они превращаются в сырой материал для моих рекламных сообщений. Однако требуется больше: тяжелая работа, открытый ум и неуправляемое любопытство».

Можно констатировать, что существует огромное количество факторов, влияющих на нашу креативность. Разные из них в различное время оказываются для нас важными. Но очевидно, что всегда полезно знакомство с методами творческого мышления и попытка ими воспользоваться. Тренинги позволяют попробовать креативные методы на себе и оказывают поддержку креативному поведению.

Библиографический список

1. Альтшулер Г.С. Алгоритм изобретения/Г.С. Альтшулер. – М.: Московский рабочий, 1973.

2. Антонов А.В. Системный анализ. Учебник для ВУЗов /А.В. Антонов – М.: Высшая школа, 2004. – 454 с.

3. Кузьмин А.М. Методы поиска новых идей и решений. Метод фокальных объектов / А.М. Кузьмин // "Методы менеджмента качества", No7, 2003.

4. Кулюткин Ю.Н. Эвристические методы в структуре решений. М., 1999.

5. Магерамов Г. Об общих принципах построения алгоритма творческого процесса / Г. Магерамов – Челябинск, ИИЦ «ТРИЗ-инфо», 1999.

6 Семенов С.Н. Творческое мышление (сущность, механизмы, пути оптимизации) /С.Н. Семенов//Башкирский государственный университет// Уфа, 2005.

7. Флорида Р. Креативный класс: люди, которые меняют будущее / Р. Флорида. – М.: Классика-XXI, 2005.