Программа реформ государственного управления

Необходимость и основное содержание аграрной реформы П.А. Столыпина

Органы самоуправления (земства) в системе государственного управления

1 января 1864 г. Александр II утвердил «Положение о губерн­ских и уездных земских учреждениях» — законодательный акт, которым вводилось земство. Речь шла не об изменении самодер­жавно-бюрократической системы в целом, а лишь о введении в эту систему нового института — всесословногосамоуправления. Власть российского императора по-прежнему оставалась не­ограниченной, высшие государственные учреждения сохраня­ли консервативный характер и защищали привилегии дворян­ства и крупной бюрократии. Тем не менее для страны, боль­шинство населения которой составляли крестьяне, только что освободившиеся от крепостной зависимости, введение органов самоуправления было значительным шагом в развитии соци­ально-экономической и культурной жизни.

Избираемые различными сословиями русского общества зем­ские учреждения принципиально отличались от корпоративно-сословных организаций, таких, как дворянские собрания и т.п. Крепостники возмущались тем, что на скамье в земском собра­нии «сидит вчерашний раб рядом со своим недавним хозяином». Действительно в земствах были представлены различные сосло­вия — дворяне, чиновники, духовенство, купцы, промышлен­ники, мещане и крестьяне.

По «Положению» 1864 г. все избиратели делились на 3 курии. В первую курию — уездных землевладельцев — входили владельцы не менее 200 десятин земли, другой недвижимой собственности стоимостью не ниже 15 тыс. руб., а также уполномоченные от мелких землевладельцев и духовенства. Во второй курии — го­родской — участвовали «шеститысячники», купцы 1-й и 2-й гильдий, а также владельцы городской недвижимости, которая в зависимости от численности населения города оценивалась от 500 до 3000 руб.

Имущественный ценз для участия в выборах по третьей ку­рии — сельских обществ — отсутствовал. Выборы были двухсту­пенчатыми: на волостных сходах крестьяне избирали так назы­ваемых выборщиков, которые, в свою очередь, на специальных съездах избирали гласных — на 3 года.

После избрания гласных созывались уездные земские собра­ния, на которых обычно председательствовали уездные пред­ставители дворянства. На первом заседании уездные гласные избирали из своей среды губернских гласных: от 6 уездов — 1 губернский гласный. В состав губернских земских собраний вхо-

дили предводители дворянства, председатели управ всех уездов, 2—3 чиновника от казенных и удельных имений. Таким обра­зом, более высокое звено земского самоуправления формиро­валось на основе непрямых выборов и представительства чинов. Губернские собрания проводились 1 раз в год, но могли созы­ваться и чрезвычайные собрания. На заседаниях председатель­ствовал губернский предводитель дворянства. Для текущей ра­боты и уездные, и губернские собрания избирали управы в со­ставе трех человек: председатель и 2 члена управы (число чле­нов земских управ в уездах могло быть увеличено до 4, а в гу­берниях — до 6—8).

Представительство различных сословий в органах местного са­моуправления не было пропорционально их удельному весу в структуре населения России. Так, в период первых выборов в уездные земства дворяне составляли в среднем по стране 41,7%, духовенство — 6,5%, купцы — 10,4%, крестьяне — 38,4%. А по­скольку гласные в губернские земские собрания выбирались на уездных земских собраниях, то нетрудно понять, что там доми­нировало поместное дворянство. Из 2055 губернских гласных (в тот же период) дворян и чиновников было 74,2%, служите­лей церкви — 3,8%, купцов — 10,9%, крестьян — 10,6%*.

В процессе утверждения земского самоуправления происхо­дило постепенное вытеснение дворянства в уездных земствах центральных, южных и юго-восточных губерний промышлен­ной и новой землевладельческой буржуазией — выходцами из купечества и крестьянства. Например, удельный вес купцов в уездных земских собраниях Костромской губернии увеличился за 20 лет с 9,8 до 25,4%, Нижегородской — с 7,2 до 14,5%, Владимирской—с 16,3 до 29,1%, Московской—с 14,9 до 23,9%, удельный вес крестьян-собственников в уездных земских собраниях Таврической губернии увеличился с 1 до 14,1%, Саратовской губернии — с 0,8 до 5,4%. Представительство дворян в губерн­ских собраниях также увеличивалось: в 1883—1884 гг. оно достиг­ло 81,6%. Большинство гласных отдельных губернских земств се­веро-востока европейской России — Олонецкого, Вологодско­го, Вятского, Пермского — не были дворянами; такие земства получили название «крестьянских».

Согласно «Положению» 1864 г. к ведению всесословных зем­ских органов самоуправления относились руководство собора­ми губернии и уезда; все местные и некоторые государственные повинности; некоторые общие губернские повинности; в том числе: 1) устройство и содержание дорог, мостов, перевозов и верстовых столбов; 2) наем домов для рекрутских присутствий, становых приставов и судебных следователей; 3) содержание подвод при полицейских управлениях и становых квартирах;

4) содержание посредников по специальному межеванию и кан­целярий посреднических комиссий; 5) содержание статистических комитетов.

Земство ассигновало известные суммы на развитие народно­го образования, медицины, взаимного страхования, торговли и промыслов. Однако земства не пользовались свободой и само­стоятельностью; многие постановления земств, заключения зай­мов, проекты смет требовали утверждения губернатором или министром внутренних дел; каждое постановление могло быть опротестовано губернатором. Дела по таким протестам в последней инстанции решались Сенатом. Наконец, оставляя местную по­лицейскую власть в ведении правительственных учреждений и тем самым лишая земство исполнительгюй власти, правитель­ство сужало их возможности оперативно осуществлять управле­ние текущими делами.

Как уже говорилось, органы всесословного управления были введены лишь на уровне губерний и уездов. Отсутствовало цент­ральное земское представительство, не было и мелкой единицы в волости. Современники остроумно называли земство «здани­ем без фундамента и крыши». Лозунг «увенчания здания» был с той поры главным лозунгом русских либералов вплоть до созда­ния Государственной Думы, т.е. в течение 40 лет. Более того, представителям земств различных губерний было строго-настрого запрещено общаться между собой, даже по вопросам, требо-вавшимбезотлагательного совместного решения, например по борьбе с эпидемиями.

Земства учреждались лишь в 34 губерниях европейской Рос­сии. В Прибалтике, Белоруссии, Правобережной Украине, на Кавказе и Средней Азии, в Астраханской и Архангельской гу­берниях, в Сибири и на Дальнем Востоке новые органы само­управления введены не были. В 1876 г. земство было открыто в области войска Донского, но через 6 лет прекратило существо­вание.

Итак, сфера деятельности земской системы в государствен­ном механизме России была ограничена во всех отношениях, но, несмотря на это, органы местного управления продолжали подвергаться постоянному давлению со стороны самодержав­ной бюрократии. Закон от 21 ноября 1866 г. значительно ограни­чил право земств облагать сборами торговые и промышленные заведения, т.е. нанес удар по источникам земского бюджета; Закон от 13 июля 1867 г. подчинил журналы и другие издания земств губернаторской цензуре и обязал представителей земских со­браний, под угрозой наказания закрывать собрания, на кото­рых рассматривались вопросы, содержащие, по мнению адми­нистрации, критику законов; Положение о народных училищах 1874 г. существенно ограничило права земств в области народ­ного образования.

Однако земства оказались весьма жизнеспособной системой местного самоуправления. Согласно единодушному мнению ис­следователей, самые значительные достижения земства отно­сятся к сфере народного образования. С появлением земств ис­чезла прежняя российская школа, существовавшая в дорефор­менный период при волостном управлении, церкви, помещи­чьей конторе или съезжей избе, и были организованы сельские школы. Именно земства превратили народное образование в разветвленную систему регулярно финансируемых учреждений. Более того, в их деятельности образование получило приори­тетный характер.

О темпах развития земских школ свидетельствует тот факт, что в Московском уезде первую школу земцы открыли в 1872 г., а в 1913 г. их было уже 206. Земствам удалось создать новый тип школы, отличный от всех, существовавших ранее; со временем и казенные, и церковные школы стали действовать по образу и подобию земских школ. За полвека земства открыли около 28 тыс. школ, где обучалось около 2 млн. детей, и подготовили 45 тыс. учителей*, которым улучшили условия работы и повы­сили заработную плату. Большинству школ были предоставле­ны отдельные здания; некоторые из них сохранились до наших дней.

Значительное место в деятельности земств занимало здраво­охранение. Благодаря усилиям земцев увеличилось количество врачей, расширилась сеть аптек, были организованы фельдшерские и медицинские курсы повышения квалификации; стало приме­няться оспопрививание.

Успехи в земской статистике значительно превысили тако­вые в местной статистике иностранных государств. Главным объек­том статистических исследований было крестьянское хозяйство, представляющее тогда (да и в наше время, что, к сожалению, мало осознается) основу хозяйственной жизни России.

Широкое распространение в земствах получила организация мелкого поземельного кредита для содействия сельским общи­нам в покупке и аренде земли. Многие земства организовывали ссудо-сберегательные товарищества, кустарные артели, выда­вали продовольственные и денежные пособия голодающим кре­стьянам, ходатайствовали о снижении выкупных платежей, вып­лачиваемых крестьянами, замене подушной подати всесослов­ным подоходным налогом, содействии переселению крестьян и др. Конечно, эти меры не в состоянии были коренным образом улучшить положение деревни. Во многих губерниях крестьян­ские земельные наделы были слишком малы для того, чтобы обеспечить крестьянские семьи продовольствием и другими ви­дами жизнеобеспечения.

Деятельность земских органов управления в России не огра­ничивалась только культурно-хозяйственными вопросами. Они стремились играть роль и в политической жизни страны, под­держивая центральное самоуправление и парламентские формы государственного устройства. Поэтому в пореформенный период в России в рамках земства возникло оппозиционное самодержавию политическое течение, получившее в исторической литературе название «земское либеральное движение». Русские либералы надеялись, как писал один из их представителей В.Ю. Скалан, что «за упорядочением местного самоуправления и весь госу­дарственный строй подвергнется преобразованию» и правительство призовет земских представителей «на более важные посты в об­ласти правительственной деятельности»*.

Что же позволило земским органам самоуправления, несмот­ря на многочисленные ограничения со стороны правительственных институтов, достичь таких внушительных результатов?

Во-первых, осуществление принципов самоуправления. Зем­ства сами формировали свои руководящие органы, вырабаты­вали структуру управления, определяли основные направления своей деятельности, подбирали и обучали специалистов и т.д.

Во-вторых, самофинансирование своей деятельности. Земства получили право облагать население налогом для покрытия сво­их расходов. Основным объектом обложения оказались земли, причем главным образом крестьянские. Были и другие источни­ки поступления доходов.

В-третьих, высокий уровень профессиональной подготовки земских кадров. Труд земских служащих оплачивался довольно высоко, а статистики и инженеры получали заработную плату

24. Реформы «эры Витте»

Начало XX в. ознаменовалось деятельностью двух крупных фигур в экономической и политической жизни России — С.Ю. Витте и П.А. Столыпина. Но если первый, по более или менее едино­душному мнению современников и историков, считался неза­урядным государственным деятелем, то оценка П.А. Столыпина и у современников, и у историков далеко не однозначна: одни считают его выдающимся организатором, прогрессивным ре­форматором, другие — реакционным государственным деяте­лем, реформаторские усилия которого были направлены на спа­сение самодержавия, укрепление помещичьего землевладения и дальнейшее закабаление крестьянства.

Сергей Юльевич Витте (1849—1915), обрусевший немец, сын крупного чиновника, занимавшего в государственной иерархии ряд постов, включая должность губернатора Саратова, рано потерял родителей и воспитывался у дяди, генерала Фадеева. После окончания математического факультета Одесского универ­ситета работала администрации Одесской железной дороги, затем начальником всех железнодорожных сообщений тыла армии, действовавшей в Болгарии и Румынии. Занимал ряд круп­ных постов на частных железных дорогах, впоследствии был на­значен управляющим всей Юго-Западной железнодорожной сети.

Во время посещения Одессы Александром III Витте обратил внимание на то, что царский поезд подвергается опасности, так как товарный паровоз, ведший этот поезд, не был приспо­соблен для пассажирской скорости, и распорядился снизить ско­рость поезда, что вызвало гнев свиты и самого царя. Однако игнорирование замечания Витте привело к аварии царского поезда в октябре 1888 г., после чего в 1889 г. он был назначен директо­ром департамента железных дорог Министерства финансов. В 1892 г. он получил должность министра путей сообщения, од­нако его привлекал пост главы министерства финансов, кото­рое, по его словам, «единственное настоящее министерство».

Дело в том, что департамент железнодорожного транспорта осуществлял всю экономическую и коммерческую деятельность, более того, ему была подведомственна экономическая деятельность промышленности и торговли. Поэтому за короткий срок Витте освоил экономическую деятельность государства по основным его направлениям и сделал свой первый солидный вклад — раз­работал дифференцированные тарифы на железнодорожные перевозки, которые стали считаться самыми прогрессивными в Европе. Благодаря его разработке проезд на дальние расстоя­ния стал доступным для широких масс пассажиров, а не только для богачей и крупных чиновников. (В настоящее время, ког­да проезд всеми видами транспорта на дальние расстояние стал недоступным для многих людей, получающих мизерную зар­плату, изучение и применение пассажирского тарифа Витте имеет весьма важное практическое значение. В не меньшей степе­ни заслуживают внимания и его тарифы на перевозку товарных грузов.)

После отставки в 1892 г. министра финансов И.А. Вышеград­ского, справедливо обвиненного во взяточничестве, эта долж­ность была предложена Витте. Началась эпоха бурного развития капитализма в России, получившая название «эра Витте».

По оценке своих современников, Витте значительно превос­ходил всех других министров в области не только интеллекта и работоспособности, но и как организатор. Его по праву считали самым крупным министром финансов со времен Е.Ф. Канкрина (1774—1845), бывшего министром при Николае I, последова­тельного сторонника промышленного протекционизма. При нем завершилось формирование подушной налоговой системы и была введена откупная система. Известность Канкрин получил бла­годаря проведению денежной реформы (1839—1843) путем де­вальвации упавших в цене ассигнаций и выпуска кредитных би­летов, равных курсу серебряной монеты.

Среди многочисленных способов девальвации выделяются два основных. При первом способе золотое и серебряное содержа­ние денежной единицы не подвергается изменению, но зако­нодательным путем государством закрепляет определенное обес­ценение бумажных денег или неразменных монет. В таком слу­чае обесценившаяся масса денег или ее часть выкупается госу­дарством или центральным эмиссионным банком по ее офици­ально фиксированной стоимости либо путем обмена на кредит­ные билеты, имеющие твердые обязательства государства.

При втором способе государство приводит обесценившуюся валюту в соответствие с ее реальным курсом путем уменьшения

содержания денежной единицы. Именно этот способ девальва­ции впервые в России и был осуществлен Канкриным. Бумаж­ные ассигнации государства были обменены на серебро из рас­чета 3 руб. 50 коп. ассигнациями за 1 серебряный рубль.

Осуществляя денежную реформу в 1897 г., Витте использо­вал другой способ — понижение золотого содержания рубля до рыночного курса бумажного рубля. Благодаря такой валют­ной политике удалось закрепить на несколько лет установлен­ный курс рубля, а затем сделать его разменным на золото. Этот способ девальвации был использован во время денежной ре­формы 1928 г.

Денежная реформа Витте противоречила интересам помещи­ков, которые, используя низкий уровень рубля на международ­ном рынке, выгодно экспортировали хлеб и наживали огром­ные барыши. Однако введение твердого курса рубля на мировом рынке было выгодно промышленному капиталу, импортировав­шему машины, и государству, которое платило большие про­центы по займам. После введения Витте в 1894 г. винной моно­полии государство опять получило огромную прибыль, которая раньше принадлежала торговому капиталу и помещикам, про­мышлявшим винокурением. (К сожалению, этот экономичес­кий опыт, который с давних времен использовался на благо государственной казны многих государств, был предан забве­нию при формировании рыночных отношений в России, и де­сятки триллионов рублей перешли из «дырявого» госбюджета в карманы отечественных и зарубежных производителей низко­пробного алкогольного зелья.)

Для активного развития экономики России Витте весьма разумно использовал на практике 2 объективных фактора того периода: дешевизну капиталов на Западе, в связи с чем он про­должил процесс привлечения капитала с помощью конвер­сии, начатый его предшественником и приведший к поступле­нию в Россию более полутора миллиардов капиталов, и аграр­ный кризис, в результате которого образовалась масса дешевой рабочей силы. Эти факторы и явились основой бурного промышленного подъема 90-х гг., получившего название «эра Витте». В 1903 г. Витте был назначен председателем кабинета министров.

В августе 1905 г. благодаря его незаурядным и дипломатичес­ким способностям был заключен Портсмутский мир с Япони­ей, который, по всеобщему признанию, после такого жестоко­го поражения был куплен Россией весьма дешево: Япония по-

лучила половину Сахалина и права на Ляодунский полуостров*. В этой связи в придворных кругах Витте называли «графом По­лусахалинским». В 1905 г. он направляется в Западную Европу и Америку добиваться займа, в котором Россия так остро нужда­лась после поражения в войне с Японией. Витте был востор­женно принят Вильгельмом II, который пытался предотвратить русско-английский союз против Германии. Авторитет Витте со­действовал получению в столь трудное для России время солид­ных займов во Франции и других западных странах.

В октябре 1905 г. была произведена реорганизация Совета Министров, председателем которого был назначен Витте. Од­нако в результате интриг, в которых активное участие приняли такие приближенные к царю фигуры, как Трепов и Дурнов, в апреле 1906 г. Витте была предложена отставка. Последние годы жизни он в основном провел за границей. Преемником Витте в экономике по праву считается П.А. Столыпин.

Известность получила и научно-литературная деятельность Витте. Ему принадлежат книги «Принципы железнодорожных тарифов по перевозке грузов», Курс политической экономии, весьма популярная в свое время записка «Самодержавие и земство», «Воспоминания» в трех томах и др.

Организаторская деятельность П.А. Столыпина включала в себя проведение целой серии реформ (аграрной, переселенческой и др.); преобразование местного самоуправления; введение все­общего начального образования; введение земства в западных губерниях. Однако всемирную известность принесла ему земельная реформа, носившая общенациональный характер и направлен­ная на оздоровление и возрождение всех сфер жизни российс­кого общества.

Петр Аркадьевич Столыпин (1862—1911), происходивший из старинного дворянского рода, был связан дальними родствен­ными узами с такими выдающимися личностями, как А.В. Су­воров, М.Ю. Лермонтов и Л.Н. Толстой. После окончания физи­ко-математического факультета Петербургского университета в 1883 г. он служил в Министерстве государственных имуществ, занимая скромную должность помощника секретаря.

В 1884 г. он был переведен в Министерство внутренних дел и работал уездным предводителем дворянства в Ковенской губер­нии, где занимался не только служебными делами, но и эф­фективно управлял помещичьим хозяйством. Через 10 лет Сто­лыпин назначается Ковенским губернским предводителем дво­рянства, в 1902 г. — губернатором Гродненской губернии, а в 1903 г. — губернатором Саратовской губернии.

В апреле 1906 г. после отставки Совета министров во главе с С.Ю. Витте Столыпин был назначен министром внутренних дел, а с июля этого же года он начал совмещать этот пост с должно­стью премьер-министра России.

На посту главы правительства П.А. Столыпин, проявляя¹ волю и решительность, ведет активную организаторскую работу, на­правленную на преодоление хаоса, беззакония (в 1905—1906 гг. в России было разграблено и сожжено более 16 тыс. барских усадеб), коррупции, взяточничества и других дестабилизирую­щих явлений, поразивших в ту пору российское общество. Суть своей государственной деятельности П.А. Столыпин определил, используя лапидарный стиль: «Сначала успокоение, а потом реформы».

Столыпин был убежденным противником революционных крутых мер, которые, по его мнению, не будут способствовать развитию экономики и повышению качества жизни народа. «Про­тивникам государственности, — писал он, — хотелось бы из­брать путь радикализма, путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!*» Сто­лыпин был сторонником продуманной и целеустремленной де­ятельности правительства и общества в целом.

Ему удалось подобрать для разработки проектов реформ ум­ных и преданных интересам России сотрудников, в число кото­рых вошли министр земледелия А.В. Кривошеий и министр фи­нансов В.Н. Коковцов.

В конце XIX — начале XX вв. в России распределение земли между основными сословиями было крайне неравномерным и несправедливым. К 1905 г. в европейской России имелось 430 млн. га пригодной для земледельцев почвы, из которых 168 га занимали государственные, удельные и церковные зем­ли, 152 млн. га — крестьянские надельные и 58 млн. га — поме­щичьи. Остальными землями владели 490 тыс. крестьян — соб­ственников земли и 85 тыс. мещан, купивших землю. В распоряжении крестьян, таким образом, находилась лишь 1/3 пахотной земли. Причем в различных губерниях количество пригодной земли, приходящейся на каждое крестьянское хозяйство, было далеко не одинаковым: в Вологодской губернии — 147 десятин на 1 двор, в Архангельской — 1309 десятин, в 14 центральных гу­берниях — менее 15 десятин, в Полтавской и Подольской гу­берниях — 8—9 десятин. Динамичное демографическое разви­тие (15 человек на 1000 жителей) еще более усугубляло позе­мельные отношения.

Большинство крестьян не могли обеспечить свои самые на­сущные нужды, о чем свидетельствует рассказ одного из депутатов Думы: «Крестьяне живут чуть ли не совместно со скотом, в одном жилом помещении. Какие у них наделы? Живут они на 1 деся­тине, на 1/2 десятины, на 1/3 десятины, и с такого малого клочка приходится воспитывать 5—6 и даже 7 душ семейства».

Столыпин считал основной причиной низкого уровня жизни крестьян наличие изживших себя помещичьих-латифундий и крестьянских общин. Разрушение общины и насаждение част­ной крестьянской земельной собственности составляло главное содержание земельной реформы. Что касается помещичьего зем­леделия, то его также необходимо модернизировать в интересах самих же помещиков — снизить их влияние на ведение дел в крестьянском хозяйстве, но сохранить господствующее поло­жение дворянского сословия в, российском государстве.

Замыслам П.А. Столыпина противодействовали как крайне правые, так и крайне левые. Крайне правые считали, что в ходе революции 1905—1907 гг. правительство и так сделало чрезмер­но много уступок, которые ослабили самодержавие и господ­ствующее положение дворянства, и не видели необходимости в дальнейших уступках.

Крайне левые выступали против аграрной реформы по идео­логическим соображениям, утверждая, что в интересах свобод­ного развития классовой борьбы в деревне вместо введения частной собственности крестьян на землю надо требовать конфискации удельных земель.

Какова была позиция крестьянских депутатов в Думе? В Думу был внесен проект, в котором из «всеобщего поровнения» изы­мались крестьянские земли и решительно отвергалась община. Подавляющее большинство крестьянских депутатов поддержа­ло этот проект. По мнению Столыпина, подлинную свободу крестьянину предоставит не закон, а обладание личной земель­ной собственностью, для чего надо выйти из общины.

10 мая 1907 г. Столыпин выступает перед депутатами II Думы со своей знаменитой речью, положившей начало аграрной ре­форме. «Необходимо дать возможность способному трудолюби­вому крестьянину, — говорил он, — т.е. соли земли русской, освободиться от тех тисков, от тех теперешних условий жизни, в которых он в настоящее время находится. Надо дать ему воз­можность укрепить за собой плоды своих трудов и представить их в неотъемлемую собственность. Пусть собственность будет общая там, где община еще не отжила, пусть она будет подворная там, где община уже не жизненна, но пусть она будет крепкая, пусть будет наследственная»*. Он разъяснял, что отменяется лишь насильственное прикрепление крестьянина к общине, уничто­жается закрепощение личности, несовместимое с понятием о свободе человека и свободе труда. Проект Столыпина предо­ставлял свободу выбора для подавляющего большинства насе­ления России.

Столыпин подверг аргументированной критике уравнитель­ный принцип распределения земли, убеждая, что этот принцип препятствует повышению плодородия почвы, внедрению агро­технической культуры, не стимулирует производительность труда. «Нельзя человека ленивого, — подчеркивал он, — приравни­вать к трудолюбивому, нельзя человека тупоумного приравни­вать к трудоспособному».

Столыпин понимал, что для реализации его проекта рефор­мирования аграрных отношений в России необходимы время, финансовые и другие ресурсы, целеустремленный, упорный труд народа и правительства.

Анализируя речь Столыпина и Земельный указ от 9 ноября 1906 г. легко убедиться, насколько злонамеренными были и ос­таются попытки обвинить Столыпина в насильственном разру­шении общинного владения и ограбления крестьянства.

В ходе первого этапа реформы около 200 тыс. семей получили в личное владение около 2 млн. десятин земли. Крестьяне были освобождены от выкупных платежей, обрели право свободного выхода из общины, которым воспользовались около 3 млн. че­ловек — 1/3 общей численности крестьян.

Крестьяне получили право приобретать свободные казенные земли в европейской России, откупать участки у помещиков с помощью ссуд Крестьянского банка, который устанавливал ничтожный процент, а срок возмещения — в 55 с половиной лет. С 1907 по 1915 г. для покупки помещичьих земель, находя­щихся во владении Крестьянского банка, крестьянам было вы­делено ссуд на 421 млн. руб. (напомним, что в то время корова стоила 5—7 руб.). При поддержке банка крестьянами было при­обретено и благоустроено свыше 200 000 хуторских хозяйств. С 1906 по 1910 г. крестьяне сверх земель, полученных от общи­ны, приобрели дополнительно свыше 6 млн. десятин.

Земельный указ от 9 ноября 1906 г. внес определенные огра­ничения в принцип владения землей. Надельная земля не могла быть продана лицу другого сословия, заложена иначе чем в Крестьянском банке, продана за личные долги, завещана иначе чем по соответствующим правилам. Воспрещалась концентра­ция в одних руках более 6 наделов. Обычный размер участка у середняка составлял примерно 14—15 десятин.

Качественные перемены в земельных отношениях не замед­лили сказаться. С 1909 по 1913 г. производство главнейших видов зерновых культур в России на 28% превышало продукцию Ар­гентины, Канады и США (ведущих производителей зерна), вместе взятых. Цены на зерно в Европе в 1904—1914 гг. были бы намно­го выше, если бы масштабы экспорта зерна из России не были столь велики. Можно себе представить их недовольство успеха­ми России и готовность к поддержке левых и правых противни­ков реформы.

Западные монополии и их платные «исследователи» предпри­нимали всяческие меры, чтобы принизить успехи аграрной ре­формы в России и роль ее главного разработчика и организато­ра — П.А. Столыпина.

Американский исследователь Наум Ясный, опубликовавший изрядный по объему труд об истории сельского хозяйства Рос­сии, при анализе положения в сельском хозяйстве России до первой мировой войны не упомянул об аграрной и переселен­ческой реформах, так же, как и о деятельности Столыпина на этом поприще. Такова позиция «независимых» и «объективных» американских ученых*.

Итак, проект аграрной реформы и его частичная реализация, осуществленные при непосредственном участии П.А. Столыпи­на, — крупнейшее социально-экономическое преобразование земельных отношений в России в начале XX в., затронувшее все стороны социальной, экономической и политической жиз­ни тогдашней России и благотворно сказавшееся на ее поступа­тельном развитии.

Нельзя переоценить роль Столыпина в разработке и реализа­ции положений реформы о добровольном переселении кресть­ян в районы Западной Сибири. Столыпин ставит и решает три­единую задачу, обеспечивающую успех переселенческой поли­тики: во-первых, организация местного землеустройства — под переселение передавались лучшие земельные районы Западной Сибири — земли кабинета Его Императорского Величества; во-вторых, прокладка железных и 11 500 верст грунтовых дорог и массовый выпуск так называемых столыпинских вагонов, кото­рые отличались от обычных тем, что задняя их часть предназна­чалась для крестьянского инвентаря и скота; в-третьих, предо­ставление переселенцам льготных ссуд и кредитов, которые со­ставляли в среднем 165 руб.

Для медицинского обеспечения в районах освоения земель было организовано 416 врачебных и фельдшерских пунктов. Ежегодно услугами 130 врачей и 684 фельдшеров пользовались до 1 357 000 человек.

Много усилий приложили Столыпин и его единомышленни­ки по оказанию помощи крестьянам-переселенцам в приобре­тении улучшенных пород племенного скота и птицы, организа­ции сельскохозяйственных ^школ, курсов, кружков. В районах освоения новых земель на льготных условиях продавалась сель­скохозяйственная техника (тракторы, молотилки, сеялки и пр.). В Западной Сибири энерговооруженность труда была выше по сравнению с другими районами России.

Переселение в районы Сибири и другие малоосвоенные тер­ритории России значительных масс населения центральных гу­берний решало важную общенациональную стратегическую за­дачу — укрепление обороны страны. Если за 300 лет владения Россией Западной Сибирью в ней поселилось 4,5 млн. человек, то за 15 лет ее население увеличилось (за счет переселения) на 3 млн. человек, из которых более 1,5 млн. человек переселились в эти районы в течение 1907—1909 гг.

Во многих публикациях до сих пор утверждается, что аграр­ные преобразования, осуществленные под руководством Сто­лыпина, не принесли желаемых результатов. Израильский исто­рик М. Конфин пишет, что программа Столыпина «была уто­пична своей переоценкой царской бюрократии и недооценкой силы крестьянского общества»*. Российский историк П.Н. Зы­рянов фактически поддерживает эту оценку деятельности Сто­лыпина: «Ему не удалось ни разрушить общину, ни создать ус­тойчивый и достаточно массовый слой крестьян-собственников.

Так что можно говорить об общей неудаче столыпинской аграр­ной реформы»*. При все этом Игнорируются впечатляющие факты роста производства зерна, мяса, масла и других продовольственных продуктов как результат реформирования аграрных отношений в России: в 1912 г. из России было вывезено в Англию масла на 69 млн. руб., что превышало (в рублях) в 2 раза стоимость годо­вой добычи сибирского золота; в 1913 г. потребление мяса в го­родах России составляло 88 кг на душу населения; при этом в Москве — 87 кг, Петербурге — 91,1 кг, во Владимире и Волог­де — по 107,5 кг, в Воронеже — 147,7 кг (в США в настоящее время аналогичный показатель в среднем составляет 120 кг); еще большие объемы потребления мяса на душу населения от­мечались в городах Сибири и Дальнего Востока.

Министр земледелия России А.Н. Наумов, выступая перед депутатами IV Думы 18 февраля 1916 г., утверждал, что в империи имеется до 900 млн. пудов избытка главнейших хлебов, т.е. не менее 1/3 годовой потребности — и это в условиях разоритель­ной войны при потере значительных российских территорий!

Если в 1913 г. урожай составил 81,6 млн. т зерна, то после революции лишь в 1925—1926 гг. несколько приблизились к этой цифре — 76,6 млн. т, но уже в 1928—1929 гг. этот показатель снизился до 71,7 млн. т. Производство зерна надушу населения сократилось с 584 кг в 1914 г. до 484 кг в 1928-1929 гг.**

В результате переселенческой реформы с 1906 г. до револю­ции 1917 г. в азиатскую часть страны переселилось более 4 млн. человек, которые к 1912 г. освоили за Уралом 31 080 000 деся­тин земли.

Преобразовательная деятельность Столыпина в аграрной сфере была бы еще более успешной, если бы ему не препятствовали его многочисленные противники. Именно они были виновни­ками его трагической гибели (Столыпин был убит эсером Д. Г. Богровым) и вовлечения полуреформированной страны в первую мировую войну, которая-круто изменила историческую судьбу России.

П.А. Столыпин намерен был не разрушать, а совершенство­вать государственный аппарат, опираясь на богатый историчес­кий опыт российского государства и традиции народа, — речь идет прежде всего об опыте земского управления, специфике православия и местном самоуправлении.

Программа реформ затрагивала все отрасли государственного управления и была рассчитана, по замыслу Столыпина, на 20 лет. Этот период, по всей видимости, был вполне реальным, если судить по срокам проведения аграрной реформы, явив­шейся как бы первым, ведущим этапом построения государства «без проблем».

Предполагая децентрализовать управление Россией, Столы­пин был намерен произвести реорганизацию администрации и полиции России. Проект этих преобразований по поручению Столыпина был составлен Крыжановским в 1907—1908 гг.

Реорганизация администрации соответствовала политическим и социальным требованиям того времени. Состав чиновников, служивших в провинции, увеличивался количественно, но не качественно, что особенно ощущалось на окраинах государства. Поэтому в проекте предполагалось «ограничение русификаци-онной политики и привлечение к управлению окраинами мест­ных элементов».

Преградой к реорганизации на самых низах государственного управления являлась сословная иерархия. Уезды возглавляли уезд­ные предводители дворянства, многим из которых, однако, по причинам обеднения дворянства, произошедшего еще в конце прошлого столетия, приходилось служить в городах и появлять­ся в своих уездах лишь изредка. Связь между уездами и дворян­ством была ослаблена. А между тем происходил рост других сло­ев населения — промышленников и купцов, городской интел­лигенции, крестьян-собственников и др., — которые добива­лись права голоса. Учитывая это, в проекте предлагалось вместо предводителей дворянства поставить во главе уездов уездных начальников из местной среды, назначенных министром внут­ренних дел.

На губернском уровне проект предполагал усиление власти губернаторов, сосредоточение в его руках всего механизма уп­равления губернией.

Параллельно с этим был разработан проект реорганизации полиции, численность которой в те времена была явно недо­статочной: с учетом размеров России она была в 5 раз малочис­ленное, чем во Франции, в 7 раз малочисленное, чем в Вели­кобритании.

Отсталость в области технических средств, предназначенных для борьбы с преступностью, анархизмом и терроризмом, при­вела к роковым последствиям в пору революционных выступле­ний 1905 и 1917 гг.

По разным причинам, к сожалению, проект не был принят. Против него выступили ведущие члены Совета по делам местного хозяйства, а преемники Столыпина отложили его осуществле­ние на неопределенное время. Административная и полицейс­кая системы России остались в архаическом состоянии, совершенно неприспособленном к новым требованиям, выдвинутым жизнью.

В декабре 1907 г. правительство Столыпина внесло законопро­ект о страховании рабочих. Закон был принят уже после смерти Столыпина, в 1912 г., и состоял из четырех частей: страхование от несчастных случаев; страхование от болезней; учреждение местных страховых присутствий; учреждение совета по делам страхования рабочих. Врачебная помощь предоставлялась рабо­чим за счет владельца предприятия.

Новые рабочие законы дополняли уже существовавшие — о создании комитетов по изучению условий жизни и труда рабо­чих; закон,' запрещавший труд детей, ограничивающий труд подростков 8 часами с обязательным отдыхом в середине рабо­чего дня и запрещающий работу подростков в ночные часы и в праздники. Закон устанавливал компенсацию за несчастные случаи в виде пенсии и единовременного пособия в размере 1/3 зара­ботка за время лечения. Пособия выдавались во всех случаях, пенсия — только в случае потери трудоспособности.

Еще один проект предполагал децентрализацию — разделе­ние Российской империи на области, располагающие правами самоуправления, и создание в этих областях представительных учреждений.

Децентрализация открывала простор местным творческим силам, давала возможность применять в областях разные систе­мы выборов, приспособленные к особенностям быта, культуры и местным историческим традициям.

Согласно проекту значительная часть России должна разде­ляться на следующие 11 областей: Прибалтийская и Северо-Западная, Польша, Правобережная и Левобережная Украина, Московская область, Верхнее и Нижнее Поволжье, Северная Россия (2 области), Степная область (Западная Сибирь). В каж­дой из областей должно быть учреждено земское собрание и областное правительственное управление с привлечением к ра­боте в этих органах местных деятелей. Областные земские собра­ния, образуемые на общих основаниях, принятых для земских выборов, получали широкое право местного законодательства по всем вопросам, не имевшим общероссийского значения. Ос­тальные части России — казачьи области, Туркестан, Восточ­ная Сибирь, Крым и Кавказ — пока оставались вне ведения областного управления.

Проект был в 1909 г. представлен на рассмотрение Николая II, но, как бывало не раз, реакция царя была двойственной: он полностью одобрил предлагаемые преобразования, но решил отложить этот вопрос до улучшения отношений правительства с Думой. После убийства Столыпина обсуждение этого проекта не возобновлялось.

Одним из главных вопросов, предложенных Столыпиным, было создание русских земств в Западном крае. Согласно проекту должна была быть создана новая губерния — Холмская, включающая лишь местности, в которых население сохранило русский образ жизни. Те же местности Холмщины, в которых население сим­патизировало Польше и приняло католическую веру, должно было отойти Польше, так же, как некоторые части Гродненской губернии, населенные поляками. Таким образом был решен вопрос размежевания в случае дарования Польше автономии.

Полное отделение Польши от России Столыпин намечал осу­ществить в 1920 г. Учитывая, что земледельцы польского проис­хождения (а их большинство в Западном крае) захотят приоб­рести польское гражданство и станут «иностранцами, к мест­ной земской деятельности непричастными», Столыпин внес вполне логичное и дальновидное предложение о голосовании по куриям: для коренного населения и для поляков. Представи­тели «польского кола» и крайне правые деятели не поддержали проект Столыпина — он был принят в искаженном законодате­лями виде уже после смерти Столыпина.

По инициативе Столыпина была разработана программа стро­ительства шоссейных и железных дорог, в которой предусмат­ривалось, что к 1927—1932 гг. сеть дорог европейской России должна соответствовать уровню Западной Европы.

Предусматривалось повышение заработной платы всех чинов­ников, полицейских, учителей, священников, железнодорож­ных и почтовых служащих. Бесплатное начальное образование уже получило широкое распространение в 1908 г. и должно было стать всеобщим к 1922 г. Было установлено ежегодное увеличе­ние на 20 млн. руб. кредитов по народному образованию: 10 млн. на постройку школ и 10 млн. на их содержание. К 1914 г. расходы государства, земства и городов на народное образование соста­вили почти 300 млн. руб., или 800 млн. золотых франков (расхо­ды Франции в том же году на эти же цели — 347 млн. франков).

В качестве главы правительства Столыпин проявлял заботу об обороне страны, ее сухопутных и морских силах, подчеркивая, что в деле, касающемся армии и флота, ничего не должно оста­ваться неясным и темным. «Мы живем в слишком сложное вре­мя, и, несмотря на всеобщее желание мира, все элементы государства, не враждебные ему, должны работать над созданием живой, активной народной силы... Забота о флоте, о воинстве в целом — неотъемлемая черта истинного руководителя государ­ства... Тем более государства, испокон веков имеющего армию народную, многократно спасавшую сам народ от истребления врагами, которые никогда не воевали с Россией «понарошку», а всегда — на истребление»*. Эти слова П.А. Столыпина как нельзя более применимы к нашей современности. К ним вряд ли мож­но что-нибудь добавить или убавить.

Смелость, энергичная целеустремленность П.А. Столыпина вызывали восторг и ненависть. С ним «воевали» и правые и ле­вые — во всяком случае те из них, кто не мог и не хотел по причине своего фанатизма понять, что превыше интересов раз­личных партийных фракций интересы народа, которые отстаи­вал выдающийся сын России — П.А. Столыпин.

Английская «Дейли Телеграф», откликаясь на смерть Столы­пина, писала: «Можно признавать П.А. Столыпина великим го­сударственным деятелем или не признавать, но нельзя отказать ему ни в энергии, ни в смелости. Многие следили за его де­ятельностью не только с интересом, но и с искренней симпа­тией. Был момент, когда он оказался единственным человеком, способным взять на себя трудное дело введения в России кон­ституционного строя. Потеря его тяжела не для одной России, а для всех европейских стран, так как, несомненно, в его лице большой человек сошел с арены европейской политики». К этой оценке мало что можно добавить. Она адекватно отражает могу­чий организаторский талант П.А. Столыпина.

27. Советский менеджмент и «военный коммунизм»

В капиталистических странах смена президентов или прави­тельств не оказывает почти никакого влияния на развитие эко­номической деятельности в государстве. Преобладающая часть фабрик, заводов, банков и других организаций находится в частной или коллективной собственности. Их хозяева действуют соглас­но законам и другим нормативным актам и стремятся обеспе­чить процветание своей организации. Принципиально новая ситуация сложилась в России после победы 25 октября (7 нояб­ря по новому стилю) 1917 г. Великой Октябрьской социалисти­ческой революции. На следующий же день II Всероссийский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов принял декрет «О Земле», в котором говорилось:

помещичья собственность на Землю отменяется немедленно, без всякого выкупа;

помещичьи имения, равно как все земли удельные, монас­тырские, церковные, со всем их живым и мертвым инвента­рем, усадьбами и постройками и всеми принадлежностями пе­реходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных советов крестьянских депутатов;

земля рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуется.

Владельцы заводов, фабрик, банков и прочих организаций покинули страну или ушли в подполье. Иначе говоря, экономи­ка осталась без руля и ветрил. Переход большого количества предприятий в общественную собственность ставил перед пра­вительством, получившим новое название — Совет Народных Комиссаров (СНК), — вопрос о способах управления ими.

В поисках новых форм управления на микро- и макроуровнях Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) Совета рабочих и солдатских депутатов и СНК осуществили ряд мер, наиболее принципиальными из которых являются следующие.

1. Введение рабочего контроля во всех промышленных, торго­вых, банковских, сельскохозяйственных, транспортных, коо­перативных, производственных организациях и товариществах. Его осуществляют все рабочие данного предприятия через вы­борные учреждения: заводские, фабричные комитеты, советы старост и т.п., причем в состав этих учреждений входят пред­ставители отслужащихдо технического персонала. Для каждого крупного города, губернии или промышленного района созда­ется местный Совет рабочего контроля.

2. Создание Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) согласно декрету ВЦИК и СНК, задача которого — организа­ция народного хозяйства и государственных финансов. ВСНХ должен вырабатывать общие нормы и план регулирования эко­номической жизни страны, согласовывать и объединять деятель­ность центральных и местных регулирующих учреждений.

3. Образование местных органов экономического управления в соответствии с постановлением VIII Всероссийского съезда Советов «О местных органах экономического управления». При губернских исполнительных комитетах было предложно создать губернские экономические совещания, на которые возлагалась координация экономической деятельности всех предприятий и организаций.

Принципиальное направление деятельности экономических органов на всех уровнях было определено в работе В.И. Ленина (1870—1924) «Очередные задачи Советской власти» (1918), где он подчеркивал, что после завоевания политической власти за­дача управления становится главной, центральной. В этой рабо­те дано обоснование объективной необходимости осуществле­ния научного управления и поставлены следующие задачи, прак­тическая разработка которых составляет основу менеджмента:

1. Введение в управление на микро- и макроуровне единона­чалия*.

2. Повышение производительности труда на основе научной организации труда.

3. Организация хозяйственного (коммерческого) расчета.

4. Материальная заинтересованность производителей в резуль­татах труда.

5. Введение «наилучших систем учета и контроля».

6. Разработка index-number (числа-показателя), достоверно отражающего результаты хозяйствования.

7. Укрепление трудовой дисциплины и поиск новых форм

морального стимулирования рабочих и управленцев.

Центральным звеном менеджмента является планирование. Была создана Государственная комиссия по электрификации России, в которую вошли известные ученые во главе с академиком Г.М. Кржижановским. Комиссия подготовила первый в мире на­учный план электрификации России (ГОЭЛРО), который был одобрен VIII съездом Советов в декабре 1920 г. План предусмат­ривал перевод хозяйства России на самую передовую техничес­кую базу того периода — на электрическую энергию.

Для разработки единого общегосударственного плана на ос­нове ГОЭЛРО и контроля за его выполнением в феврале 1921 г. была образована Государственная общеплановая комиссия (Гос­план), на которую были возложены:

разработка единого общегосударственного хозяйственного плана, способов и порядков их осуществления;

рассмотрение и согласование с общегосударственным планом производственных программ и плановых предложений различ­ных ведомств, а также областных (хозяйственных) организаций по всем отраслям народного хозяйства и установление очеред­ных задач;

выработка мер общегосударственного характера по развитию знаний и организации исследований, необходимых для осущест­вления плана государственного хозяйства, а также по исполь­зованию и подготовке потребного персонала;

выработка мер по распространению в широких кругах населе­ния сведений о плане народного хозяйства, способах его осу­ществления и формах соответственной организации труда.

Позитивный опыт советского планирования, особенно на микроуровне, широко распространился в мировой практике, во многих странах он получил дальнейшее развитие с учетом конкретных специфических условий.

Предлагая внедрение научных основ организации и управле­ния производством, Ленин ^настаивал во что бы то ни стало перенять все ценное из завоеваний науки и техники в этой об­ласти. Он предложил организовать в России изучение и препо­давание системы Тейлора* и приспособить ее к российским ус­ловиям.

Исследование работ и декретов ВЦИК и СНК по управле­нию экономикой после революции дает вполне достаточно ос­нований говорить о возникновении советского или государствен­ного менеджмента. Такой термин не использовался, но ведь главное не в названии процесса (явления, метода), а в его содержании, сущности. М.Х. Мексон, М. Альберт и Ф. Хедоури справедливо отмечают, что «практика управления, так же стара, как орга­низации, а это означает, что она действительно очень древ­няя»*. Они справедливо утверждают, что строительство египет­ских пирамид, завоевания Александра Македонского, управле­ние Римской империей не могло осуществляться без опреде­ленных форм использования менеджмента. По их мнению, «были в истории примеры организаций, которые управлялись так же, как организации управляются и в наше время. Ярким примером тому является католическая церковь. Простая структура: папа, кардинал, архиепископ, епископ и приходской священник, — определенная еще основателями христианства, успешно функ­ционирует и в настоящее время и является более «современ­ной», чем структура многих организаций, появившихся только сегодня».

Реформы Роберта Оуэна по управлению фабриками, кото­рый предоставлял рабочим приличное жилье, улучшал их усло­вия работы, разрабатывал систему открытой и справедливой оценки работников и материального их стимулирования, Мес-кон, Альберт и Хедоури обоснованно назвали «феноменально новаторскими для своего времени. Эти реформы явились уни­кальным прорывом в суть человеческого восприятия действи­тельности и роли руководителя».

В советском менеджменте вклад Оуэна, Тейлора и многих других известных деятелей в теорию организации труда и управления получил дальнейшее развитие с учетом достижений науки и техники и специфических условий. Весьма характерным в этом отношении является научная и практическая деятельность Алексея Константиновича Гастева (1882—1941) и организованного им в 1920 г. Центрального института труда (ЦИТ). Основной задачей ЦИТ была подготовка рабочих на основе анализа трудовых дви­жений, производимого с помощью «циклографии», т.е. фото­графии отдельных элементов движения рабочих органов чело­века. (Гастев установил, например, «нормаль» — систему наиболее правильных движений — рубки зубилом.) ЦИТ призвал перенимать опыт Форда, Тейлора, Гилбрета и многих других ученых, а вскоре многие иностранцы стали использовать опыт ЦИТа.

В одном из первых программных документов ЦИТ «Как надо работать», в частности, говорилось:

«I. Прежде чем браться за работу, надо всю ее продумать, продумать так, чтобы в голове Окончательно сложилась модель готовой работы, весь порядок трудовых приемов. Если все до конца продумать нельзя, то продумать главные вехи, а первые части работы продумать досконально.

2. Не браться за работу, пока не приготовлен весь рабочий инструмент и все приспособления для работы...»*.

Принципам научной организации труда посвящены труды Гастева «Индустриальный мир», «Профсоюзы и организация труда», «Трудовые установки», «Установки производства мето­дом ЦИТ», «Реконструкция производства».

В годы «военного коммунизма» и последующие этапы разви­тия Советского государства был накоплен огромный опыт ми­рового значения на всех уровнях экономики. Наряду с позитив­ными элементами в нем было немало и отрицательных момен­тов, которые тоже имеют важное значение для науки и которые непременно следует учитывать в системе государственного ре­гулирования на микроуровне. Поэтому распространенные ныне утверждения об отсутствии в СССР менеджмента теоретически несостоятельны, а практически затрудняют анализ причин со­временного кризиса экономики России. Советские методы хо­зяйствования на микроуровне и теоретически и практически пре­дусматривали использование основных принципов менеджмента.

Но принципиальное отличие советского менеджмента касается не только терминологии. Общественная собственность объективно требовала поиска (впервые в мировой практике) форм и мето­дов, составляющих единую систему управления, начиная с рабо­чего места и завершая народным хозяйством страны в целом.

Национализация земли, крупной промышленности, желез­ных дорог, банков и введение монополии внешней торговли заложила основу социалистического сектора в экономике. На­ряду с ним в тот период существовали такие секторы, как:

государственный капитализм;

частно-хозяйственный капитализм;

мелкое товарное производство;

патриархальное, т.е. натуральное, крестьянское хозяйство.

Постепенное, относительно мирное преобразование эконо­мических отношений было прервано иностранной интервенци­ей и гражданской войной. Здесь уместна аналогия с событиями, произошедшими за 130 лет до 1917 г. В конце XVIII в. в ходе Великой французской революции была свергнута монархия. Король Людовик XVI и королева Мария-Антуанетта были отправлены на гильотину. Крупнейшие монархические державы Европы на­правили свои армии на спасение французской монархии. С их помощью дважды реставрировалось правление Бурбонов, но в конечном счете буржуазия победила и Франция стала респуб­ликой. После свержения в России монархии на ее спасение бро­сились не только крупнейшие, теперь уже буржуазные, евро­пейские государства, но даже США и Япония. Второй поход Антанты против Советской России именовался «походом 14 го­сударств мира». Японцы высадились на Дальнем Востоке, анг­личане — на севере, французы — на юге России.

Повстанческому движению в России, возглавляемому быв­шими царскими генералами и адмиралами, оказывалась огром­ная финансовая и материальная помощь из-за рубежа. В самой России их активно поддерживали все, кто в ходе революции лишился своей собственности, а также церковь, земли и многие владения которой были конфискованы. Советская власть оказа­лась на грани гибели. От Центра были отрезаны важнейшие ре­гионы производства хлеба,, хлопка, угля и нефти. Вследствие проводимой Западом блокады были прекращены связи России с внешним миром. В тылу усилился антисоветский саботаж.

Молодая республика была объявлена единым военным лаге­рем. Вся экономика была подчинена разгрому внешних и внут­ренних врагов. Экономическая политика Советского государства в годы иностранной интервенции и гражданской войны полу­чила обобщенное название «военный коммунизм», общие по­ложения которого кратко можно сформулировать следующим образом:

замена постепенного социалистического преобразования «штур­мовым» методом ликвидации капиталистических элементов;

введение монополии государства на торговлю хлебом и за­прещение частной торговли;

использование продразверстки как прямого неэквивалентно­го обмена между городом и деревней;

свертывание товарно-денежных отношений и натурализация производственных отношений;

замена торговли государственным распределением продоволь­ствия и товаров первой необходимости;