Исторический аспект

Центризм самости, сознание и творчество.

Традиционно все стороны ментальной жизни было принято сводить в единый центр – самость (Я, душу и т.д.) Считается, что сортируя поток впечатлений, именно она отдает директиву телу. Самости приписывалась свобода воли, роль самоактивного источника значений и смыслов (источник артефактов культуры). Ее же считали метафизическим основанием личностной самотождественности, моральности и ответственности. Удостоверением такого представления о самости выступал личный опыт субъекта.

Лекция. Философская антропология

1.Исторический аспект

2.Теоретический аспект

Человек – фундаментальная категория философии, являющаяся смысловым центром практически любой философской системы. Сложность философского определения человека состоит в невозможности однозначного подведения его под какое-либо широкое родовое понятие (например, Природа, Бог или Общество), поскольку человек – это всегда одновременно микрокосм, микротеос, микросоциум. Тем самым философское постижение человека всегда разворачивается не просто через реконструкцию ее сущностных характеристик, но через осмысление его бытия в мире, человеческого мира, где «Человек – это в известном смысле все» (М.Шелер).

В рамках истории философии человек традиционно понимался в единстве таких его основных модусов, как тело, душа и дух. При этом тело выступает одновременно как элемент природы, в соответствии с интерпретацией которой можно говорить о его основных образах в истории философии и науки (микрокосм, механизм и организм), и как собственно человеческое тело, определяемое не только через его биологические особенности (неспециализированность, «гоминидная группа» и т.д.), но и через особый спектр таких исключительно человеческих чувств и состояний, как стыд, смех, плач и т.п.

Душа также может пониматься в двух основных ракурсах: во-первых, как жизненный центр тела, «дыхание» («прана», «псюхе»), являющееся той силой, которая, будучи сама бессмертной, очерчивает срок телесного сущетвования (ее основные экзистенциалы здесь – это жизнь, смерть, любовь); во-вторых, как экзистенциальное начало, индивидуализирующее человека в обществе и описывающееся в философии через проблемы свободы воли, свободы, творчества, игры.

Дух воплощает в себе фундаментальную сущностную идею «человечности» как таковой, где видовая особенность человека во времена Аристотеля связывалась преимущетвенно со свойствами разумности (Человек как «разумное животное») и социальности (Человек как «политическое животное»). Вместе с тем в понятии духа отражается не только феномен «духовности» как интегративного начала культуры и общества, но и личностные характеристики отдельного человека, где личное характеризуется через индивидуальное воплощение социально-значимых качеств, преломленных в фокусе «Я», самосознания. Следует, однако, помнить, что выделение тела, души и духа, осуществляемое в рамках философского анализа, далеко не раскрывает всех сущностных особенностей человека. Конкретный человек – это практически всегда исключение из общего правила, уникальная целостность. Идея личности, так же как и проблема человека, оформляется в философии и культуре далеко не сразу.

Для философии античности и Древнего Востока человек – это в первую очередь фрагмент природы, сущность которого обусловлена безличностным мировым духом или разумом (атманом, логосом, идеей и т.п.), а его жизненный путь определен законами судьбы. Вместе с тем уже на этапе древней философии можно зафиксировать некоторые существенные отличия в понимании человека между Востоком и Западом. Восток не знал того резкого противопоставления тела и души, которое оформилось в западной философии и культуре. Для восточной традиции человек является всегда органичным, но достаточно кратковременным соединением космических элементов, где душа и тело не просто взаимосвязаны, но взаимно определяют друг друга в природном колесе сансары, и где возможный путь спасения и соединения с атманом или дао предполагает специальные упражнения души и тела в целом. В западной философии, начиная с Платона, заостряется дилемма души и тела. Человек у Платона выступает изначально как дуальное существо, своим телом принадлежа суетному миру природных процессов, а своей разумной душой ностальгируя об утерянных космической гармонии и вечных идеях. Альтернативой Платону в античности стал Аристотель, обосновавший укорененность человека в природе, основные потенции которой он наиболее совершенно воплощает в вегетативной и сенситивной частях своей души. Аристотель, в противоположность Платону, примирил человека не только с природным миром, но и с самим собой, ориентировав его на достижение счастья в конкретном эмпирическом опыте, а не в космических странствиях души.

Средневековая философия, провозгласив человека «образом и подобием Бога», впервые в истории культуры утвердила ценностный статус личности, наделив ее свободой воли и возвысив ее над миром природной необходимости и судьбы. При этом впервые у Августина человек действительно проблематизируется: собственная душа, отражающая неисповедимость божественного промысла, становится загадкой и тайной для человека. Философия этого времени во многом приобретает интравертный, исповедальный характер, где через осознание уникального личного опыта мыслители стремились постичь общие законы человеческого бытия. Центральной темой в описании человека здесь становится феномен греховности, своебразно заостривший дуализм души и тела.

Возрождение значимо обоснованием самодостаточной ценности человека и его земной жизни, что определило философию и идеологию гуманизма. Человек здесь актуализирован без непременной для Средневековья соотнесенности с божеством, по сути дела он сам уподоблен Богу в своих творческих возможностях. Так же как и в античности, человек Ренессанса характеризуется как микрокосм, но не поглощенный макрокосмосом, а органично вобравший в себя его основные свойства и качества.

В философии и культуре Нового времени в соответствии с декартовской идеей cogito происходит акцентировка самосознания и связанных с ним процессов индивидуализации личности. Одновременно человек теряет ренессансный универсализм и гармоничность, многообразие его способностей редуцируется к разуму, в то время как тело механизируется и подчиняется всеобщим естественным законам. Обоснование творческого статуса человека в истории философии связано преимущественно с романтизмом и немецкой трансцендентальной критической философией. Романтики подчеркнули иррациональную природу свободы, благодаря которой человеческий гений достигает вершин вдохновения и творчества. Немецкая трансцендентально-критическая философия через идею трансцендентального субъекта обосновала миросозидающие возможности человеческого разума (Кант, Фихте), культурно-историческую ангажированность человеческого сознания (Гегель). Фейербах охарактеризовал потенциал чувственности в создании подлинно человеческих связей и отношений.

Для неклассической философии второй половины XIX-XX вв. характерна своеобразная антропологическая переориентация, связанная с осознанием кризисности человеческого существования, выявлением его онтологической «бездомности» и неукорененности, признанием его творческих возможностей и одновременным пониманием неизбежных ограниченности и разрушительности его притязаний. Интерпретация проблемы человека осуществляется здесь в контексте таких основных подходов, как натуралистический, экзистенциальный и социологизаторский.

Современный натурализм реализуется в двух основных вариантах: 1) биологизаторские модели человека, описывающие его по аналогии с другими сложными организмами, продолжением и развитием которых выступают общество и человек (позитивизм, необихевиоризм, биоэтика и др.); 2) восходящие к «философии жизни» версии человека как «несостоявшегося животного», обреченного своей биологической неполноценностью на поиск «противоестественных» способов существования (фрейдизм, философская антропология).

Для экзистенциального подхода в современной философии характерна актуализация индивидуального человеческого существования в его принципиальной нередуцируемости к каким-либо общим, внеположенным ему законам и схемам. Абсолютная уникальность и подлинность человеческого бытия обретается здесь в ситуации экзистенциальной свободы, одновременно отталкивающей человека от мира обезличенного сущего и открывающей ему истинные, интимные смыслы бытия (экзистенциализм, феноменология, персонализм).

Социологизаторский подход (марксизм, структурализм) ориентирован на рассмотрение человека в контексте более широких социальных связей, продуктом которых он выступает. Кредо этого направления можно выразить известной марксовской фразой о том, что «в своей действительности сущность человека …есть совокупность всех общественных отношений». Марксизм рассматривает человека в первую очередь как активного субъекта и исторически: в процессе предметно-практической деятельности человек преобразует природу и себя самого. Структуралистские концепции человека анализируют его в контексте фундаментальных социальных структур (политических, идеологических, семантических и др.), отдельным элементом и функцией которых он выступает, никоим образом не претендуя на их возможную трансформацию.

Современная философская ситуация характеризуется своеобразным кризисом традиционной проблемы человека, который обусловлен, с одной стороны, признанием невозможности создания целостной модели человека, способной синтезировать основные философские и научные достижения (последняя такого рода наиболее яркая попытка была предпринята в рамках философской антропологии). Показательно, что разочарование в конструктивных возможностях философии осуществляется на фоне достаточно бурного развития более прикладных наук о человеке (психологии, социологии, культурологи, этнологии, лингвистики и др.). С другой стороны, одним из лозунгов философии постмодерна стала идея «смерти субъекта», растворения человека в витальных, технических, семантических и др. процессах. Вместе с тем трудно предположить существование философии без ее центральной проблемы, каковой является проблема человека, и очевидно, что современная кризисная ситуация лишь предваряет новые вариант постижения природы и сущности человека, связанные с новыми обликами культуры и философии.