Мессианская роль суда присяжных

Причины принятия такого решения, вероятно, станут предметом исторического расследования через несколько лет. О ее потенциальных результатах мы можем судить по любопытной истории принятия нормы об отнесении дел, содержащих сведения о государственной тайне, к компетенции суда присяжных.

Перед принятием закона в 2003 году думский комитет по законодательству совместно с администрацией президента РФ провел мониторинг. Его результаты были резюмированы в официальном отзыве правительства: "Проект обеспечивает совершенствование правоприменительной практики".

Однако через пару лет депутаты вдруг обнаружили, что участие присяжных в рассмотрении дел, содержащих сведения о гостайне, "существенно снижает эффективность механизма ее защиты". На чем основывается данное суждение – неизвестно: судебной статистике неизвестно ни одного процесса по обвинению присяжных в нарушении подписки о неразглашении сведений о гостайне, в пояснительной записке к законопроекту таких фактов также приведено не было.

Зато судебная статистика отчетливо показывает, что единственный шанс обвиняемого на оправдательный приговор – это суд присяжных, в котором за 2009 год было вынесено 18,7% оправдательных вердиктов (для сравнения, в целом суды за тот год вынесли 2,4% оправдательных приговоров). Неудивительно, что около 20% обвиняемых ежегодно заявляют ходатайства о рассмотрении их дел с участием присяжных.

Проводимая в стране судебная контрреформа лишает существенную часть подсудимых такой возможности, притом, что основной целью и приоритетной ее задачей изначально было обеспечение каждому лицу права на судебную защиту. Ограничение юрисдикции суда присяжных можно расценивать как нарушение конституционного права гражданина России на справедливое рассмотрение дела беспристрастным и независимым составом суда, ведь на формирование состава коллегии присяжных могут повлиять заинтересованные участники процесса.

Возможно, именно поэтому, согласно озвученным Медведевым результатам опроса в Твиттере, 80% интернет-пользователей не верят в справедливость суда. При таком отношении граждан к суду становится очевидным, что только профессиональный суд (без присяжных) не может способствовать укреплению авторитета судебной власти и повысить доверие к правосудию. Суд присяжных необходим не только обществу, но и судебной системе, если, конечно, ее представители готовы к реформам не на словах, а на деле.

Бесспорно, суд присяжных в России далеко не совершенен. Но ведь и многими другими демократическими инструментами мы пользуемся неумело, но стремимся ими овладеть. Предъявлять претензии к суду присяжных по поводу вынесения неправильных приговоров – это примерно то же самое, что критиковать избирательное законодательство за приход к власти не тех депутатов и партий. Сами по себе институты ни в чем не виноваты – проблема в профессионализме тех, кто не может, или не хочет научиться эффективно ими пользоваться.

Когда суды присяжных оправдывают убийц-националистов или террористов на Кавказе, может, для начала подумать об адекватном отборе присяжных заседателей, а не ограничивать сферу деятельности таких судов, и уж тем более не ликвидировать их как институт? Ограничение сферы деятельности института приводит к его девальвации, в результате чего он перестает работать.

А вот усиление роли суда присяжных могло бы придать судебной реформе необходимое ускорение: давно подмечено, что из всех функций, присущих государству, лишь правосудие не может усиливаться без возрастания гражданской активности. И непосредственно почувствовать свою сопричастность к развитию судебной системы человек может только в суде присяжных.