2021-12-25
96
Изд-во Московского университета, 1973, 193 стр. Под редакцией Н. В. Баутиной[119]
Идея выпуска сборника аспирантских научных работ вызывает в известной мере противоречивое отношение. Возникает вопрос: если это научные работы, почему не издать их так же, как издаются все другие научные работы? Если же это не научные работы, то стоит ли их публиковать? Вероятно все же практически надо прийти к следующему: аспирантские сборники — это научные работы, авторам которых предоставлены определенные льготы с учетом их научной молодости. Целесообразны ли эти льготы, какими они конкретно должны быть — все это, как нам представляется, вопросы открытые, на которые нужно искать ответы. Чтобы способствовать таким поискам, и стоит, очевидно, повнимательнее присмотреться хотя бы к каким-то из этих сборников.
Посмотрим, насколько удался в этом смысле рецензируемый сборник, подготовленный кафедрой политической экономии естественных факультетов МГУ. Перед авторами и редакторами сборника стояла задача создать единое коллективное исследование «проблем, связывающих эффективность общественного производства и объективные основы хозяйственного механизма...» (с. 6). Сборник состоит из введения, двух вступительных глав и четырех разделов. Вступительная глава (автор Д. А. Багиров) констатирует определенные структурные сдвиги в экономике — такие, как повышение удельного веса обрабатывающей промышленности, изменения в структуре топливного баланса, ускорение темпов роста группы «Б» и ряд других. Однако эта глава не содержит ни новых интересных выводов, ни данных, которые не были бы общеизвестными. Вводной она, как нам кажется, может послужить лишь для тех, кто не знаком с текущей литературой.
Вторая вступительная глава «К вопросу о критериях фонда потребления при социализме» посвящена исследованию понятия «фонд потребления», установлению его качественной и количественной определенности, его связи с понятием «необходимый продукт». Здесь сразу же следует отметить, что само название главы оставляет желать лучшего. Автор этой главы (В. Т. Иванов), несомненно, прав в том, что «объективная основа образования фонда потребления находится не в распределении как таковом, а в самом производстве» (с. 19). Критикуя точку зрения, сводящую фонд потребления к чисто распределенческой категории, автор правильно подчеркивает тесную связь необходимого продукта и фонда потребления, хотя и не проводит четкого различия между ними. Необходимый продукт по стоимости равен стоимости фонда потребления только производительных работников, в то время как весь фонд потребления в целом включает и фонд потребления непроизводительных работников (причем, не только работников управленческих, как считает В. Т. Иванов).
В этой связи следует отметить разногласия, существующие в трактовке понятия «необходимый продукт». С одной стороны, общепризнано, что трудом каждого производительного работника создается и необходимый, и прибавочный продукт, т. е. выходит, что необходимый продукт может состоять из любых продуктов. С другой стороны, считается, что необходимый продукт состоит только из жизненных средств. Здесь имеется явное противоречие, во избежание которого следует строго различать создание необходимого продукта в смысле производства соответствующего количества стоимости и создание его в натурально-вещественном выражении, что, конечно, не может быть делом работников всех отраслей. В целом эта глава представляет интерес, однако ввиду определенной специфичности содержания она не связана логически ни с предыдущей главой, ни с последующими. Во всяком случае, вводной ее, с нашей точки зрения, не следовало бы делать.
Основную часть открывает раздел I — «Повышение эффективности экономической деятельности социалистических предприятий». Таким образом, без рассмотрения проблем народнохозяйственного уровня осуществляется переход к уровню предприятия. Необходимо заметить, что вообще в этом сборнике проблемам управления на народнохозяйственном уровне не повезло. Во втором разделе рассматриваются вопросы материального стимулирования работников предприятий. В третьем разделе лишь глава о резервных фондах имеет отношение к управлению на народнохозяйственном уровне. А четвертый, последний раздел, посвящен проблемам экономического сотрудничества стран — членов СЭВ. Тем самым как раз центральным проблемам планово управляемого социалистического воспроизводства не оставлено самостоятельного места. Это привело к отсутствию единой целеустремленности в формировании сборника, к тому, что перед нами оказалось не цельное произведение, а совокупность разрозненных более или менее близких по тематике статей.
Первый раздел книги открывается главой «Относительная экономическая обособленность и коллективный интерес», написанной Н. С. Загородним. К сожалению, в этой главе нельзя найти четких указаний на границы относительной экономической обособленности, не определены автором и пути ее постепенного преодоления, ничего не сказано о средствах подчинения предприятий общественным интересам, не изучены гарантии сохранения относительного характера экономической обособленности. Автор, правда, говорит, что экономическая обособленность существует на базе общественной собственности на средства производства, тем самым он справедливо и явно отмежевывается от теории «кооперативного социализма» (см. с. 31). Но, провозгласив верное положение, автор не дал его реального анализа.
Следующая глава этого раздела (автор В. Н. Калинин) посвящена экономической эффективности новой техники. Критерием эффективности новой техники при социализме, по мнению автора, является рост прибавочного продукта. С таким безоговорочным критерием никак нельзя согласиться. Указанный критерий явно неприменим к тем случаям, когда внедрение новой техники выражается не в увеличении прибавочного продукта, а в сокращении рабочего дня. Но и при том предположении, что новая техника не будет использована для сокращения рабочего времени, рост прибавочного продукта не может служить единственным критерием. Если, например, техника ведет к улучшению условий и сокращению тяжести труда, а прибавочный продукт не растет, то, согласно предложенному автором критерию, эффективность новой техники при социализме не возрастает. Избегнуть подобных нелепостей можно, очевидно, лишь в том случае, если считать критерием эффективности степень удовлетворения общественных экономических интересов, а рост прибавочного продукта рассматривать как один из показателей, при известных условиях, представляющих этот критерий. Складывается впечатление, что В. Н. Калинин не сумел найти правильного подхода к проблеме критерия эффективности новой техники.
Из других глав этого раздела необходимо отметить главу «Экономическое стимулирование качества продукции» (автор 3. И. Бушуева). Здесь убедительно показана необходимость повышения качества продукции в современных условиях научно-технического прогресса, в особенности необходимость повышения надежности, точности и долговечности машин. Эту проблему автор рассматривает всесторонне. Среди предложений 3. И. Бушуевой главное место занимают рекомендации по совершенствованию централизованного планирования качества, по повышению роли стандартов. Большое внимание автор уделяет вопросам материального стимулирования повышения качества продукции. При рассмотрении, в частности, существующей системы надбавок справедливо отмечается, что эта система не может стать вполне эффективной, пока надбавки за повышение качества продукции не дополнятся скидками в случае ее низкого качества, пока руководители предприятий и подразделений, отдельные работники не будут нести персональной ответственности за выпуск недоброкачественной продукции.
Второй раздел сборника посвящен вопросам материального стимулирования работников государственных и кооперативно-колхозных предприятий. В первой главе этого раздела (автор Е. К. Орехова) рассматривается роль поощрительных фондов в системе экономического стимулирования. Глава сводится в основном к описанию существующей практики стимулирования. В следующей главе, написанной К. М. Хайруллиной, сделана попытка проанализировать роль дополнительной заработной платы в системе стимулирования труда. Приводятся интересные данные о роли дополнительной оплаты в заработной плате рабочих, ИТР, служащих (на примере объединения «Башнефтехимзаводы»), свидетельствующие о дифференциации движения заработной платы различных категорий трудящихся.
Известный интерес представляет третья глава этого раздела: «Роль общественных фондов потребления в регулировании уровня доходов колхозников» (автор Н. Г. Хайруллин). Приведя данные о том, что из всей суммы общественных фондов потребления колхозникам в 1970 г. поступило около 10%, хотя они составляют более 20% населения, автор анализирует тенденции роста общественных фондов потребления в колхозах и структуру этих фондов.
Третий раздел сборника открывается небольшой главой «Объективные основы хозяйственного механизма при социализме». На наш взгляд, эту главу, судя по названию, надо было бы поместить не в середине сборника, а в начале. Автор В. Н. Дулыцикова сделала попытку осветить, как она выражается, «механизм движения социалистического производства», выделить «систему движущих сил экономического механизма» (с. 112—113). К сожалению, автору этой главы свойственно увлечение этими и другими подобного рода образными, звучащими научно, но недостаточно точными терминами. В результате оказывается, например, что «потребность есть цель движения производства» (с. 114). Причем, по ходу рассуждений можно понять, что речь идет не о конкретной общественно-экономической формации или ее фазе, а о производстве вообще. Между тем ясно, что капиталистическое производство не ведется с целью удовлетворения потребностей. Более того, даже цель социалистического производства не может быть сведена только к удовлетворению потребностей. Как указывал В. И. Ленин, социалистическое производство ведется для обеспечения полного благосостояния и свободного всестороннего развития всех его членов.
В следующей главе Т. В. Селезнева доказывает необходимость резервных фондов для нормального функционирования социалистической экономики, анализирует опыт создания и использования финансовых резервов. В третьей главе этого раздела поставлен вопрос о критериях экономической эффективности системы управления отраслью. Анализируя некоторые из возможных подходов к этой проблеме, А. И. Воробьев приходит к выводу, что наиболее плодотворным является подход, при котором сравниваются затраты на функционирование системы управления с показателями работы всей производственной системы (см. с. 139). Последняя глава раздела посвящена аграрно-промышленным объединениям как форме совершенствования организации сельскохозяйственного производства (автор Н. В. Морей).
Завершает книгу раздел, посвященный проблемам развития экономического сотрудничества стран — членов СЭВ.
Как следует из сказанного, в рецензируемом сборнике рассматриваются многие важные проблемы воспроизводства и управления. Если оценивать сборник только с позиций льгот авторам или только в сравнении со многими другими подобными изданиями, о рецензируемой работе можно дать вполне благоприятный отзыв. Если же исходить из того, что перед нами разновидность научного издания, которая должна соответствовать всем предъявляемым к последнему требованиям, придется признать, что в сборнике по содержанию и по форме много серьезных изъянов. Издание сборника должно было бы помочь молодым ученым в их первых шагах в науку, но, к сожалению, эта возможность использована не в полной мере, хотя в книге есть интересные мысли и факты, глубокие статьи (например, статья 3. И. Бушуевой). Рассматриваемый сборник позволяет, как мы считаем, высказываться в принципе в пользу подобных изданий, но с одним совершенно обязательным условием: нужна большая и упорная работа по повышению их научного уровня.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ[120]
Марксизм действия людей объясняет не из их сознания, а из их бытия. Общественное бытие людей определяется их экономическим положением. Экономическое положение выражается экономическими понятиями и категориями. Одной из наиболее важных при этом является категория экономических интересов.
Экономические интересы характеризуют экономическое положение субъектов производственных отношений тем, что показывают, какие действия в рамках данной системы отношений и какие её изменения улучшают или ухудшают это положение, какие выгодны им, а какие невыгодны и насколько.[121]
Что выгодно или невыгодно тому или иному субъекту производственных отношений, что улучшает или ухудшает его экономическое положение и, наконец, что означает само улучшение или ухудшение экономического положения – это определено характером производственных отношений и тем местом, которое субъект в них занимает. Так, например, пролетарий в системе капиталистических производственных отношений есть продавец своей рабочей силы, и, как всякому продавцу, ему выгодно продавать свой товар подороже, но коренной его интерес состоит в уничтожении самой этой продажи.
Для того чтобы знать, в чём состоят экономические интересы того или иного субъекта производственных отношений, вовсе не обязательно знать его субъективные устремления, его представления о своём экономическом положении и возможностях изменения этого положения. Нужно определить, что ему объективно выгодно. «Дело не в том, – подчеркивали Маркс и Энгельс, – в чём в данный момент видит свою цель тот или иной пролетарий или даже весь пролетариат. Дело в том, что такое пролетариат на самом деле и что он, сообразно этому своему бытию, исторически вынужден будет делать». [122] Экономические интересы людей характеризуют их бытие, а не сознание. По отношению к этим интересам человек выступает лишь как персонификация своего экономического положения. И только благодаря этому факту экономические интересы и являются одной из важнейших категорий марксистского экономического анализа, в котором в качестве определяющего фактора принимается общественное бытие, а не сознание людей, и важно не то, кто непосредственно отстаивает известную политику, известные взгляды, предложения, меры, «важно то, кому выгодны эти взгляды, эти предложения, эти меры». [123]
Итак, экономические интересы – это такая объективная характеристика экономического положения людей, которая показывает, что им в силу этого положения выгодно или невыгодно и в какой степени, какие действия в рамках данной системы общественно-экономических отношений или какие изменения этой системы улучшают или ухудшают их экономическое положение и в какой мере.
Экономические интересы характеризуют экономическое положение людей через те объективно возможные изменения, которые оно может претерпевать при различных общественно-экономических обстоятельствах. С каждым действием, затрагивающим экономическое положение индивида, у него связан поэтому какой-либо экономический интерес.
Описать экономические интересы индивида – значит указать, какие действия, вызывающие изменение жизненной обстановки, в которой он пребывает, ему выгодны, а какие нет и в какой мере. Жизненная обстановка индивида – это, во-первых, его материальные жизненные условия (понимаемые узко, т. е. как вещные условия), включая условия труда и производства, и, во-вторых, отношения его с другими людьми, и прежде всего производственные отношения, которые определяют всю его жизненную обстановку в целом.
Поскольку в одних действиях и изменениях индивид заинтересован в большей степени, в других – в меньшей, его интересы различаются по значению. С такими изменениями, которые коренным образом улучшают его экономическое положение, связаны коренные интересы, а с такими, которые не ведут к существенному улучшению положения, – побочные, второстепенные.[124] В зависимости от длительности изменений интересы делятся на долговременные и кратковременные, преходящие.[125] Действия и изменения, с которыми связаны интересы индивида, могут быть как независимыми, так и зависимыми. Соответственно этому независимыми или зависимыми являются и сами интересы. Два экономических интереса индивида называются независимыми, если осуществление действия, приводящего к удовлетворению одного интереса, никак не отражается на удовлетворении другого, и зависимыми, если удовлетворение одного интереса связано с удовлетворением или неудовлетворением другого. Когда удовлетворение одного интереса ведет к удовлетворению второго, а удовлетворение второго не ведет к удовлетворению первого, второй подчинен первому. Побочные интересы, как правило, являются подчиненными по отношению к основным, коренным, существенным. Если интересы таковы, что удовлетворение одного ведёт к удовлетворению другого, и обратно, они называются однонаправленными.[126] Противоречащими называются интересы, связанные с действиями и изменениями, из которых хотя бы одно исключает другое. Два интереса, связанные с взаимоисключающими действиями, называются противоположными.
Экономические интересы индивида, таким образом, внутренне связаны и образуют единую систему. Это объясняется тем, что вместе взятые они характеризуют его экономическое положение в данной системе общественно-экономических отношений через те экономически и исторически возможные действия и изменения, которые в той или иной мере затрагивают это положение, ухудшая его или улучшая.
Поскольку различные индивиды занимают неодинаковое экономическое положение, постольку системы их экономических интересов не тождественны между собой. Действие, улучшающее положение одного из них, может оказаться менее выгодным другому, совсем не изменить или даже, ухудшить его экономическое положение. В соответствии с этим у них могут оказаться общие интересы, может случиться так, что изменение, с которым связан экономический интерес одного индивида, не порождает никакого интереса у другого, или так, что интерес одного противоположен интересу другого. Если два субъекта производственных отношений находятся в такой объективной взаимосвязи, что удовлетворение интересов одного ведёт к удовлетворению интересов другого, то первый называется выражающим интересы второго. Чаще всего при этом бывает, что один субъект производственных отношений выражает не все, а только некоторые интересы другого.
Таким образом, не только интересы одного индивида связаны в систему. Систему представляет собой и вся совокупность экономических интересов общества. Их взаимосвязи определены структурой производственных отношений. Ф. Энгельс, выражая это, отмечал, что «экономические отношения каждого данного общества проявляются прежде всего как интересы». [127]
Среди всех экономических интересов выделяются материальные. Всякий материальный интерес индивида заключается в каком-либо определенном улучшении его материальных жизненных условий. Все другие экономические интересы тесно связаны с материальными, и их удовлетворение в конечном счете приводит и к удовлетворению материальных. Материальные интересы трудящегося при социализме, например, состоят в улучшении условий и обогащении содержания его труда, увеличении свободного времени, создании лучших материальных условий для физического, духовного и социального развития. Какой бы другой экономический интерес работника мы ни взяли – выполнение народнохозяйственного плана, увеличение темпов роста производства, укрепление и совершенствование централизованного управления и т. п., – удовлетворение его приводит в конечном счете и к удовлетворению материальных интересов.
Материальные интересы людей не только зависят от их положения в системе производственных отношений, но и удовлетворяются через эту систему, посредством производства. Именно в силу этого то или иное действие в рамках производственных отношений, то или иное их изменение оказываются выгодными или невыгодными для данного индивида.
Материальные, а через них и другие экономические интересы тесно связаны с потребностями. Это следует из того, что изменение материальных жизненных условий можно считать их улучшением только в том случае, если оно обеспечивает лучшее удовлетворение потребностей в исторически определенной совокупности жизненных условий, необходимых для нормального функционирования и развития человека в обществе. При этом речь идёт именно о связи интересов и потребностей, а не об их тождестве. Личные потребности, если брать их в целом, хотя и имеют глубокую объективную основу, всё же субъективны по форме и зависят от целого ряда неэкономических факторов. Они определяются не только экономическим положением человека, но и сферой общественного сознания, не только наличной жизненной обстановкой индивида, но и обстоятельствами, давно прошедшими, воспитанием, наконец. Для того чтобы выделить из потребностей их объективное содержание, различают поэтому общественно необходимые потребности как потребности в исторически определенной и объективно необходимой для развития человека совокупности жизненных условий и фактически существующие у конкретного человека потребности, которые в том или ином отношении отличаются от первых. Человек может испытывать и такие потребности, в удовлетворении которых он объективно не заинтересован. Потребности, являясь отражением в сознании людей условий их индивидуального развития, следовательно, субъективны не только по форме, но до известной степени и по содержанию. В интересах же, если речь идёт об экономических интересах, нет ни грана субъективности, так что как бы ни различались два человека как личности, но в той мере, в какой совпадает экономическое положение этих людей, совпадают и их экономические интересы, являющиеся объективной характеристикой их экономического положения.
Чехословацким ревизионистом О. Шиком экономические интересы определялись субъективистски как «концентрированная, относительно устойчивая направленность внимания человека на удовлетворение определенных объективно обусловленных потребностей, которые либо удовлетворяются далеко не полностью и поэтому постоянно приковывают внимание человека, либо вследствие силы вызываемых эмоций и чувств рождают особое, всё более сильное желание человека». При таком понимании экономический интерес превращается в разновидность психологических интересов. Нет, однако, ничего более ошибочного, чем подмена экономических категорий, являющихся объективными характеристиками производственных отношений, категориями психологии. Неверно было бы подменять объективные экономические категории категориями сознания, как в том случае, когда интересы определяются как осознанные потребности. Совершить такую подмену – значит в корне порвать с марксистской методологией изучения общественных движений, ибо на место объяснения действий людей из общественного бытия, из объективных экономических интересов ставится в этом случае объяснение их из сознания, на место объективных экономических интересов классов – их субъективные устремления, и по существу отвергаются объективная основа и неизбежность классовой борьбы. Такой подход освещает и возводит в ранг решающих классовых интересов устремления отсталых слоёв трудящихся, ещё не поднявшихся до осознания своих коренных интересов и приносящих их в жертву побочным и сиюминутным.
Оппортунизм получает, следовательно, своё теоретическое оправдание и марксистское по форме выражение, что не может не быть выгодным реакционным классам, не может не отвечать их объективным классовым интересам.
Различие между экономической и психологической категориями интересов нашло своё выражение даже в языке. Про экономический интерес не говорят «интерес к чему-либо», говорят, что он заключается в чём-либо. А история изобилует ситуациями, когда люди интересуются тем, в осуществлении чего они объективно не заинтересованы, и довольно долгое время не интересуются тем, что составляет их коренной интерес. Вся практика классовой борьбы является тому подтверждением и показывает, сколь сложна проблема осознания трудящимися классами своих объективных экономических интересов. Главной задачей политической партии по сути дела и является разъяснение своему классу его объективных интересов и руководство его борьбой за реализацию этих интересов.[128] Поэтому отождествление интереса как объективной категории и интереса как уже осознанного, прошедшего через голову и ставшего в качестве стимула элементом сознания, не только было бы грубейшей методологической ошибкой, но и вело бы к ревизионистскому принижению роли партии как сознательного авангарда класса.
Из понятия экономических интересов вытекает, что любая группа людей, положение которых в системе производственных отношений имеет общие черты, обладает и определенной общностью интересов, поскольку выгодное одному оказывается выгодным и другим представителям рассматриваемой группы, что социальные группы, отличающиеся по своему положению в системе производственных отношений, отличаются и по характеру и способу удовлетворения своих материальных интересов, что различия в экономическом положении означают и различия в интересах. При этом ни интересы личностей, ни интересы коллективов, ни интересы классов и слоёв не могут полностью совпадать.
Наибольшее совпадение интересов, когда можно сказать, что всем представителям данной группы людей выгодно практически одно и то же, наблюдается у членов одного и того же класса, поскольку в один класс индивидуумы попадают как раз в силу их одинакового положения в системе производственных отношений. В. И. Ленин о понятии классов писал следующее: «… действия «живых личностей» в пределах каждой такой общественно-экономической формации, действия, бесконечно разнообразные и, казалось, не поддающиеся никакой систематизации, были обобщены и сведены к действиям групп личностей, различавшихся между собой по роли, которую они играли в системе производственных отношений, по условиям производства, и следовательно, по условиям их жизненной обстановки, по тем интересам, которые определялись этой обстановкой, – одним словом, к действиям классов, борьба которых определяла развитие общества». [129] Что выгодно представителям данного класса – это определяется их местом в исторически сложившейся системе общественного производства, отношением к средствам производства, ролью в общественной организации труда, размером и способами получения той суммы общественного богатства, которой они располагают, т. е. вытекает из самой природы класса, глубоко вскрытой в известном ленинском определении. Интересы класса существуют поэтому объективно, независимо от воли его представителей или степени осознания ими этих интересов. Интересы классов отличаются в той мере, в какой отличается положение классов в экономической структуре общества.
В. И. Ленин подчёркивал, что политика классов есть выражение их осознанных экономических интересов. Он писал: «...самые глубокие корни и внутренней и внешней политики нашего государства определяются экономическими интересами, экономическим положением господствующих классов нашего государства». [130] В этом плане и надо понимать знаменитую ленинскую формулу: «Политика есть концентрированное выражение экономики...». [131] Из этого исходят, когда говорят, что всякий политический союз есть «брак по расчёту», в основе которого лежат объективные экономические интересы классов.
Будучи осознан, интерес превращается в движущую силу, в побудительный мотив, рождает стремление отстаивать его, действовать в направлении реализации этого интереса. Положение рабочего класса в системе капиталистических производственных отношений таково, что ему объективно выгодно уничтожение эксплуатации и построение бесклассового коммунистического общества. Осознание интересов подняло рабочий класс на борьбу и привело к установлению его диктатуры.
С превращением рабочего класса в класс, господствующий не только в политическом, но и в экономическом плане, т. е. с установлением общественной собственности на средства производства, его экономические интересы стали господствующими. Это значит, что все вопросы в социалистическом обществе решаются с позиций рабочего класса, с целью построения коммунистического общества и действия всех подчиняются этому главному направлению действий. Подчинение развития всего общественного производства интересам рабочего класса реализует общественную собственность экономически. Это следует из того, что общественная собственность как экономическая реальность может иметь место лишь благодаря подчинению производства общественным интересам, а общественные интересы, пока классы ещё не уничтожены, имеют классовый характер и суть интересы наиболее передового, рабочего класса.
Определение общественных интересов как наиболее прогрессивных, наиболее передовых, является принципиальным. Всякое иное их понимание означало бы, что в ранг общественных возведены интересы не самые передовые и из числа общественных исключены действительно прогрессивные интересы.
При социализме впервые складывается общность интересов в масштабах всего общества. И рабочий класс, и колхозное крестьянство, и интеллигенция в силу своего экономического положения объективно заинтересованы в построении коммунизма. Однако пока сохраняются различия в экономическом положении, наряду с общностью сохраняются и различия в интересах. Наиболее заинтересованными в осуществлении полного коммунизма являются рабочие и крестьяне, так как им он несёт коренной переворот в условиях и содержании их труда, в повышении образовательного уровня и овладении богатствами мировой культуры. В то же время по сравнению с колхозным крестьянством рабочий класс лишён целого ряда интересов, противоречащих коренным интересам, поскольку он связан с самой передовой формой собственности. «Рабочие – самая революционная, дисциплинированная и организованная сила общества, наиболее последовательно заинтересованная в осуществлении социалистических и коммунистических целей общественного развития». [132]
Рабочий класс занимает такое положение, что удовлетворение его интересов необходимо ведёт к удовлетворению интересов всех слоёв и классов социалистического общества и интересы, совпадающие по направлению с интересами рабочего класса, составляют ядро личных экономических интересов всех трудящихся. Как подчеркивается в резолюции XXIV Съезда КПСС, «на базе социалистических интересов и коммунистических идеалов рабочего класса всё более укрепляется единство советского общества». [133] По мере развития производительных сил социалистического общества, по мере роста кооперации труда в масштабах всего общества и перерастания социалистической собственности в коммунистическую будут преодолеваться социально-экономические различия между людьми и возрастать общность экономических интересов. В то же время, как подчеркивается в Программе КПСС, «поскольку рабочий класс – самая передовая, организованная сила советского общества, он осуществляет свою руководящую роль и в период развёрнутого коммунистического строительства. Выполнение своей роли руководителя общества рабочий класс завершит с построением коммунизма, когда исчезнут классы». [134]
Глубинной основой единства интересов трудящихся при социализме служит общественный характер производства, усиливающийся в условиях быстрого научно-технического прогресса. Но сам по себе общественный характер производства не гарантирует этого единства. Интересы – характеристика не производительных сил, а производственных отношений, поэтому единство интересов может быть обеспечено лишь при условии объединения общественной собственностью на средства производства всех предприятий в единое целое, в единый организм, развивающийся по общему плану в общественных интересах. Без этого, без планового централизованного управления экономикой единство интересов было бы ограничено рамками «кооперативного социализма» – идеала анархосиндикализма, ликвидирующего общность интересов в масштабах общества. Такой «идеал» пытались реализовать ревизионисты в Чехословакии.
Коллективные интересы работников предприятия появляются как свидетельство известной общности условий, в которых находятся члены производственного коллектива. От лучшей организации производства на данном предприятии выигрывают все работники. Удовлетворение их материальных интересов в значительной мере опосредствуется предприятием и связано с выполнением плана предприятия, который составляет часть общего плана всего народного хозяйства. Интересы коллектива поэтому в значительной мере определяются формой связи, сочетания интересов отдельных трудящихся, входящих в его состав, и общества.
Общность интересов работников предприятия ещё более рельефно проявляется в условиях новой системы планирования и материального стимулирования, так как более полное их удовлетворение поставлено в прямую зависимость от итогов работы всего предприятия.
При плановом централизованном управлении экономикой в общественных интересах трудящиеся, будучи членами своих производственных коллективов, являются одновременно и прежде всего членами общества ассоциированных производителей, членами единого всенародного производственного, коллектива. Основное, коренное содержание интересов коллектива выражено поэтому общественными интересами.
Общественные интересы – ядро коллективных. Коллективу предприятия объективно выгодно руководствоваться в своей хозяйственной деятельности общественными интересами, даже если это и не обеспечит ему немедленного повышения заработной платы. При условии аналогичного подхода со стороны других коллективов (что обеспечивается производственной дисциплиной и социалистическим соревнованием) это не может не вести к более быстрому развитию общественного производства и, следовательно, к более быстрому росту среднего уровня заработной платы в народном хозяйстве вообще и в данном коллективе, в частности.[135] Это, во-первых. Кроме того, надо учесть, что рост общественных фондов потребления и улучшение условий труда связаны опять-таки с развитием всего общественного производства. Таким образом, материальные интересы коллектива предприятия наилучшим образом удовлетворяются тогда, когда коллектив стремится действовать в общественных интересах.
Часто выдвигающийся в литературе лозунг «То, что выгодно обществу, должно быть выгодно и предприятию» ставится, как следует из предыдущего, не вполне корректно, так как подвергает сомнению тот факт, что с установлением социалистических производственных отношений в силу самого их характера то, что выгодно обществу, не может не быть объективно выгодным коллективу предприятия. Другое дело, что эта выгода не всегда является непосредственной, не всегда выражается в рублях заработной платы или премии; бывает, что она не сразу осознаётся. Но от этого она отнюдь не перестает существовать. Достаточно вспомнить, что переход от неполного среднего к всеобщему среднему образованию принадлежит как раз к числу таких выгод. То же можно сказать об увеличении общественных фондов и средней заработной платы в народном хозяйстве. Речь, по-видимому, ведут о том, чтобы сделать то, что выгодно обществу, непосредственно влияющим на уровень заработной платы и премии – следовательно, всего лишь о материальной заинтересованности.[136] Однако было бы крупной ошибкой сводить весь комплекс экономических интересов личности лишь к формам непосредственной материальной заинтересованности.
При анализе социалистической системы интересов нельзя, как следует из вышесказанного, рассматривать общественные интересы, с одной стороны, и коллективные и личные – с другой, как абсолютно тождественные друг другу или как не имеющие ничего общего. Общественные интересы, по крайней мере основные, будучи коренными, объективно составляют ядро экономических интересов каждого трудящегося и коллектива и обеспечивают единство интересов личности, коллектива и общества. Нельзя, конечно, забывать, что среди интересов как личности, так и коллектива есть и такие, которые объективно противоречат общественным. Однако нет ничего более нелепого, чем изображение интересов личности и коллектива как чего-то противостоящего общественным интересам или интересам других коллективов. Различие интересов есть, но единство является здесь определяющим, господствующим моментом и составляет прочную основу для разрешения возникающих противоречий.
К сожалению, рядом авторов даётся такое определение личных и коллективных интересов, которое лишает их коренного содержания и как следствие извращает структуру экономических интересов при социализме. Б. В. Ракитский, например, пишет: «Личный экономический интерес, носителем и выразителем которого является отдельный работник, состоит в обеспечении общественно необходимого уровня удовлетворения потребностей этого работника». [137] Такое определение превращает интересы субъектов производственных отношений из характеристики их положения в системе этих отношений в отражение общественно необходимых потребностей работников. Построение бесклассового коммунистического общества, составляющее важнейший экономический интерес трудящихся, этим определением не выражено и согласно ему не входит в состав личных экономических интересов. «В социалистическом обществе, – пишет Б. В. Ракитский, – должен быть самостоятельный носитель общественного экономического интереса, способный действовать в целях его осуществления. Эту функцию выполняет социалистическое общество в целом, представляемое государством». [138]
Б. В. Ракитский в своих книгах нигде прямо не указал, является ли трудящийся при социализме носителем общественных интересов или эту функцию выполняет лишь общество в целом, представляемое государством. Оставлять этот вопрос невыясненным и, более того, давать определение личных интересов как не включающих в себя общественные в качестве ядра и главного содержания – значит оставлять не просто лазейку, а распахнутую дверь для немарксистских, буржуазных трактовок социализма. Буржуазные идеологи изображают социализм строем, в котором общественные интересы существуют как нечто чуждое непосредственным производителям, никто лично в построении коммунизма не заинтересован, и все понуро бредут вперёд, лишь понукаемые большевистским государством. Исходя из такого представления о социализме буржуазные советчики предлагают в максимальной степени сократить сферу централизованного планирования и управления, отказаться от директивных и административных методов управления и заменить государственное управление стихийностью товарно-денежных отношений.
Трудно согласиться и с трактовкой коллективных интересов, которую даёт Б. В. Ракитский. «В чём, – пишет он, – состоит интерес социалистического предприятия, или, что то же самое, интерес коллектива? Он состоит в получении возможно большего поощрения от общества за выполнение государственных заданий». [139] Здесь отсутствует главное в содержании интересов производственного коллектива социалистического предприятия: первостепенное обеспечение общественных интересов. Из этого определения вытекает, что производственному коллективу выгодно получать за выполнение заданий возможно большее «поощрение» и этим круг его экономических интересов исчерпывается. Между тем каждый коллектив при социализме в силу своего положения в структуре общественного производства объективно заинтересован во всём, что способствует росту общественного производства и развитию социалистического общества, и общественные интересы входят в круг его экономических интересов, причём в качестве не просто составной, но главной его части.
На этом основана социалистическая система взаимоотношений между предприятием и обществом: управление предприятиями осуществляется так, чтобы они, стремясь выполнить общественный заказ, получали и высокую прибыль. Той трактовке, которую интересам коллектива даёт Б. В. Ракитский, соответствует прямо противоположная схема. По мнению Г. Лисичкина, нужно «так управлять предприятиями, чтобы они, стремясь увеличить свою прибыль, выполняли в то же время общественный заказ». [140] Но ведь речь должна идти не о товаропроизводителе, работающем на заказ, для которого дело обстоит именно таким образом, а о социалистическом предприятии, ведущем непосредственно общественное производство. В противном случае легко прийти к тому, к чему и пришёл Г. Лисичкин, – к отрицанию общественной собственности на производимый предприятием продукт: «Ориентация на валовой доход обеспечивает такое положение, когда предприятие становится собственником созданного им продукта». [141]
Единство действий производственных коллективов при социализме может быть обеспечено только благодаря единству интересов, благодаря тому, что общественные интересы составляют ядро экономических интересов непосредственных производителей материальных благ, и именно на эти, общие для всех интересы и опирается социалистическое государство при организации планового централизованного управления экономикой.
Заключая, подчеркнем, что общественные интересы при социализме имеют классовый характер и суть интересы рабочего класса, выражающего коренные интересы всех трудящихся. Они оказывают решающее влияние на всю экономическую жизнь. Интересы, совпадающие по направлению с общественными, непосредственно присущи каждому трудящемуся и коллективу и составляют ядро их экономических интересов. К этим выводам можно прийти, рассматривая экономические интересы при социализме как объективную характеристику социалистических производственных отношений, характеристику того положения, которое трудящиеся в них занимают.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЗАКОНОВ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМ ГОСУДАРСТВОМ И МЕТОДЫ УПРАВЛЕНИЯ[142]
Вопрос о роли социалистического государства в использовании экономических законов в литературе решается по-разному, в зависимости от того, как понимается общественная собственность на средства производства. Целесообразно поэтому начать с выяснения этого понятия.
Собственность – это такая категория, которая характеризует производственные отношения как отношения присвоения, то есть как отношения между людьми, обеспечивающие господство определенных лиц или групп лиц над определенными материальными благами. Формы собственности отличаются, во-первых, тем, кто и над какими материальными благами господствует и, во-вторых, тем, как посредством производственных отношений обеспечивается, закрепляется и воспроизводится это господство. Взятые с этой стороны, производственные отношения выступают как "развернутые" отношения собственности, как такие производственные отношения, которые обеспечивают обществу фактическое господство над средствами производства.
Господство общества нельзя понимать иначе как господство общественных интересов. Поэтому общенародной собственности соответствует система производственных отношений, в которой средства производства используются в общественных экономических интересах. Такая система противостоит системам частной собственности, где средства производства используются в интересах экономически обособленных лиц или групп лиц.
Общенародная собственность проявляется тем полнее, чем полнее реализуются в экономике общественные интересы и чем надежнее исключаются случаи присвоения общенародного достояния отдельными лицами или коллективами. Степень подчинения действий производителей общественным интересам дает поэтому количественную меру развития этой собственности. Общенародная собственность может существовать лишь как система отношений планомерно управляемого производства. Для того, чтобы развивалось обобществление на деле, необходимо наличие экономического центра, объединяющего единым планом всю экономику и направляющего весь ход общественного производственного процесса в интересах общества. Отсюда следует, что центр хозяйственного управления при производстве, основанном на общенародной собственности, является неотъемлемым элементом базиса, а отношения директивного управления – важнейшими базисными, экономическими отношениями. Было бы неправильно поэтому представлять себе базисные отношения коммунистической формации по аналогии с базисными отношениями капиталистической формации, где экономика в масштабах общества практически не управляема, и попытки регулирования общественного производства со стороны буржуазного государства противоречат самой сути капиталистической экономики как экономики обособленных частных производителей. В основанном на частной собственности капиталистическом обществе отношения управления могут иметь экономический характер только на уровне отдельных монополий. Напротив, в обществе ассоциированных производителей, характеризующемся непосредственно общественным характером производства, отношения директивного управления охватывают всю экономику, и, обеспечивая кооперацию труда в общественных масштабах, становятся важнейшими экономическими отношениями.
Субъективная по форме деятельность по управлению экономикой является здесь объективно необходимой деятельностью, существенное содержание которой заключается в том, чтобы объединять экономику в единый организм, развивающийся в общественных интересах. Степень соответствия деятельности по управлению этой задаче является мерилом объективности этой субъективной деятельности. Чем больше использование средств производства подчиняется общественным интересам, чем полнее обеспечиваются они экономической деятельностью, тем полнее проявляется общественная собственность на средства производства.
Поскольку экономика коммунистической формации – это экономика централизованно управляемая, то и законы коммунистической формации – это законы централизованного, планомерно управляемого хозяйства. Планомерное развитие народного хозяйства и управление им из единого центра – это необходимое условие того, чтобы действовали экономические законы коммунистической формации.
Плановое централизованное управление экономикой является не только условием действия, но и формой проявления экономических законов коммунистической формации. План, определяя посредством натуральных и агрегированно-натуральных заданий натурально-вещественную структуру производства, подчиняет производство объективной цели производства, основному экономическому закону. Посредством плановых заданий по росту эффективности производства и внедрению новой техники обеспечивается соблюдение закономерности повышающейся эффективности производства. В планировании фонда накопления и капитальных вложений находит свое проявление закон социалистического накопления и т. д.
Поскольку в коммунистической формации наиболее точное следование объективным экономическим законам является важнейшим требованием общественных интересов, постольку управление в соответствии с экономическими законами является формой их использования. Плановое распределение средств производства, например, непосредственно соответствуя закону планомерного развития, уничтожает стихийность производства и позволяет благодаря этому обеспечить удовлетворение общественных экономических интересов. Организация планового распределения средств производства (т. е. управление их распределением) – есть поэтому форма использования закона планомерного развития.
Использование экономических законов в коммунистической формации состоит, таким образом, в том, чтобы, подчиняя функционирование экономики общественным интересам, обеспечивать тем самым реализацию требований объективных экономических законов. Следует, однако, отметить, что к использованию экономических законов деятельность по управлению экономикой отнюдь не сводится, ибо требования общественных интересов не исчерпываются требованиями соблюдать экономические законы, а являются значительно более богатыми.
При социализме, пока еще классы полностью не уничтожены, непосредственно общественные экономические интересы имеют классовый характер; они суть интересы передового, рабочего класса, являющегося выразителем коренных интересов всех трудящихся. Этот факт не может не наложить отпечатка на всю экономическую жизнь. Остановимся на данном вопросе подробнее.
Для того, чтобы развивалась социалистическая собственность на средства производства, необходимо, как уже говорилось, обеспечить господство в экономике интересов общества. Они обеспечиваются лишь при том условии, что руководство экономикой осуществляет политически господствующий рабочий класс в союзе с колхозным крестьянством. Рабочий класс руководит экономикой через свой авангард – коммунистическую партию, которая, опираясь на познание экономических законов, использует их в практике коммунистического строительства.
Использование экономических законов при социализме, так же, как и на высшей стадии коммунизма, состоит в том, чтобы на основе познания этих законов выполнять их требования и обеспечивать реализацию общенародных экономических интересов в том конкретном содержании, которое они здесь имеют.
Поскольку интересы общества при социализме выражены интересами политически господствующего класса, а аппаратом для проведения интересов господствующего класса является, как известно, государство, постольку управление экономикой при социализме имеет государственный характер; только государство может быть центром экономического управления, а общенародная собственность на все основные средства производства неизбежно принимает государственную форму. Обеспечивая развитие производства по единому плану в государственных интересах, т. е. в интересах политически господствующего класса, социалистическое государство обеспечивает тем самым развитие экономики в общественных интересах, обеспечивает обобществление на деле.
Совершенно очевидно, что центр хозяйственного управления при социализме, составляя единое целое с политическим центром, не теряет от этого своего базисного характера, равно как и отношения директивного управления экономикой, получив государственную форму и правовое опосредствование, не теряют экономического характера. В условиях социализма отношения управления являются важнейшими базисными отношениями. Социалистическое государство управляет экономикой не откуда-то извне самой экономики, а находится этой стороной своей деятельности как бы внутри ее.
Мы видим, таким образом, что в социалистическом обществе базис и политическая надстройка находятся не только в соотношении определяющего и определяемого, взаимодействуя друг с другом, но что они теснейшим образом переплетаются, внутренне проникая друг в друга, и эту особенность социализма нельзя не учитывать. Тот факт, что центр политического руководства является в то же время и центром экономического управления, предъявляет большие требования к политическому руководству, к революционной теории, к сфере идеологии и вообще к сфере общественного сознания. Правильное понимание экономических интересов и экономических законов, дальновидное и твердое марксистско-ленинское руководство экономикой со стороны коммунистической партии, как показывает опыт Советского Союза, в громадной степени способствует ускорению социального развития. События в Чехословакии конца шестидесятых годов дали пример, показывающий, что с другой стороны, замедление экономического развития и развитие нежелательных тенденций в экономике является неизбежным следствием заражения партии и общества оппортунизмом и ревизионизмом. Только после того, как здоровое марксистско-ленинское ядро КПЧ победило, чехословацкая экономика смогла оправиться от кризиса, в который ввергло ее прежнее оппортунистическое руководство.
Социализм – более сложный и более высокоразвитый по сравнению с капитализмом общественный строй. Именно поэтому задачи управления здесь весьма сложны. Недаром В. И. Ленин в качестве главной задачи социалистического строительства выдвигал задачу научиться управлять. Учиться управлять, совершенствовать научную и техническую базу управления, его формы и методы – вот что нужно для полного использования экономических законов социализма. Что же касается различных рецептов, выписанных сторонниками концепции "рыночного социализма" и подчас вроде бы подкупающих простотой конструкций (когда проповедуемая стихийность выдается за надежный автоматизм), то эти рецепты реакционны не только по отношению к социализму, но и по отношению к высшей стадии капитализма, на которой уже подорвано товарное производство.
Познание экономической действительности и, прежде всего, экономических законов, выражение интересов передового класса в виде государственных планов, учитывающих требования экономических законов, проведение этих планов в жизнь – такой в самом общем виде смысл использования экономических законов в социалистическом обществе.
Государственный план представляет собой комплекс директив, в совокупности предопределяющих будущее экономическое развитие. Взаимосогласованность и взаимоувязанность директив, входящих в план, должна соответствовать взаимообусловленности и взаимозависимости экономических процессов – только в этом случае эти директивы могут предопределить будущее экономическое развитие и составить план. Поскольку план есть комплекс директив, постольку приоритет планового управления в социалистическом обществе означает приоритет отношений директивного управления, которые в планомерно организованном производстве составляют ядро экономических отношений, обеспечивающих реальное функционирование общественной собственности.
Экономический характер директивного управления со стороны социалистического государства делает экономическими по содержанию и директивные, и административные методы. Поскольку успешное проведение в экономике общественных экономических интересов на этапе социализма невозможно без использования личного и коллективного материального стимулирования, постольку экономическими при социализме являются и методы материального стимулирования.
Экономическими называются методы, имманентно присущие данному экономическому строю и составляющие элементы базисных отношений управления. Система экономических методов управления при социализме может быть представлена следующим образом:
