Солнце—не только (как говорит Гераклит) новое каждый день, но вечно и непрерывно новое

«Солнце—не только (как говорит Гераклит) новое каждый день, но вечно и непрерывно новое».

Здесь не просто констатация вечной изменчивости, обновления, но в данном случае изменчивость сфокусирована на Солнце, что существенно. Солнце – огонь, зримый огонь, огонь как свет. В Солнце соединены сущее (огонь, бытие) и видимое (свет), в нем нет противоречия сущего и его выражения во внешнем. Изменчивость на примере Солнца присуща всему – и видимому, данному чувствам миру, и сущности мира. Изменчивость – универсальная характеристика мира во всех проявлениях и на всех его уровнях.

52.[79] ____

«Вечность—ребенок, забавляющийся игрой в шахматы, царство ребенка».

«Век – дитя играющее, кости бросающее, дитя на престоле!» [досл. «Эон – ребенок, играющий в пессейю, ребенку принадлежит царская власть»] [См.: Фрагменты ранних греческих философов, с.242].

Знаменитый своей загадочностью фрагмент.

«Вечность – ребенок» ‑ в мире нет ничего постоянного, мир вечен как обновляющийся, вновь рождающийся, потому вечность – ребенок. Само обновление мира, несмотря на борьбу, «войну», совершается, легко, играючи. Вечный мир всегда нов, всегда юн.

Вечность – играющий ребенок, забавляющийся игрой, но это игра с правилами: игра, играючи, забава ребенка, но, одновременно – разумные комбинации, требующие серьезного размышления. Игра и правила, Закон. Необходимость (Закон, правила) и случайность (каприз ребенка).

Существуют разные варианты этого фрагмента, отличающиеся друг от друга тем, во что играет ребенок – шахматы, шашки, кости.

Опять обратимся к творчеству О.Э.Мандельштама, который давал глубокую и интересную интерпретацию гераклитовской «вечности-дитя» дал в поэтических образах.

В стихотворении «Нашедшему подкову»(1923) поэт пишет об эпохе, насыщенной культурой, но которая, как все на свете, обречена исчезнуть и которой на смену придет новая юная эпоха:

«…Шорох пробегает по деревьям зеленой лаптой.

Дети играют в бабки позвонками умерших животных.

Хрупкое летоисчисление нашей эры подходит к концу».

Прошлая эпоха (отрезок вечности, ее миг – эон) осталась лишь своими позвонками в детских руках новой эпохи. Через 15 лет после того, как было написаны эти строки, исследователь античности Э. Бенвенист обнаружил, что аion (эон) - термин, употребляемый Гераклитом во фрагменте В 52 (эон – вечность), имел первоначальное значение «жизненной силы», «спинного мозга» как средоточия жизни. То, что Мандельштам заменил шахматы и кости позвонками, оказалось поэтическим гениальным прозрением, чутьем на «первосмысл» слова-образа.

В стихотворении «Век» (1922) отзвуки изречения Гераклита:

«Век мой, зверь мой, кто сумеет

Заглянуть в твои зрачки

И своею кровью склеит

Двух столетий позвонки?...

…И еще набухнут почки,

Брызнет зелени побег,

Но разбит твой позвоночник,

Мой прекрасный жалкий век!...»

И еще одна отсылка к герклитовскому образу ‑ в «Восьмистишиях» (1933):

«И там, где скрепились бирюльки,

Ребенок молчанье хранит,