2022-02-08
170
Поддержка В.В. Путина на президентских выборах 2018 года свидетельствует о том, что общество имеет высокую степень единства, но на самом деле оно далеко не однородно. Это и естественно, если иметь в виду события, которые происходили в России в последние 30 лет.
Сразу следует оговориться, что, по мнению социолога Леонтия Бызова, с которым автор статьи согласен, «президентские выборы в современной России — это форма ритуальной легитимации власти, а не механизм её смены»[1]. «Легитимация власти 2018 года» прошла спокойно — без потрясений и расколов.
У современного российского общества, если иметь в виду политические предпочтения его членов, два крыла — либеральное и консервативное. Причём второе значительно больше первого. По данным мартовского, 2018 года, исследования ВЦИОМ, к либеральному крылу можно причислить около 20% членов общества, а к консервативному — почти 80%. При этом последовательных либералов не более 6–7%, а последовательных консерваторов — свыше 50%! [2] Следует подчеркнуть: речь идёт именно о политических предпочтениях, которые чаще всего никоим образом не артикулируются: носители этих предпочтений членами политических партий и общественных движений, как правило, не являются и в проводимых ими акциях не участвуют.
Последовательные либералы выступают за сближение с Западом, демократию, самоуправление, сильное гражданское общество, рыночную экономику.
Консерваторы ратуют прежде всего за социально-ориентированную экономику, традиционные российские ценности (православие прежде всего), социализм, ведущую роль государства во всех сферах жизнедеятельности общества.
Причём и те, и другие прежде всего поддерживают лозунги «Сильное и социально-ориентированное государство, способное обеспечить социальную справедливость» и «Укрепление оборонной мощи, могущества Российской державы».
Это те приоритеты, ориентация на которые цементирует современное российское общество и сплачивает его вокруг Путина. О том, что можно говорить о политически едином обществе, свидетельствуют итоги последних президентских выборов: либералы Григорий Явлинский и Ксения Собчак набрали в совокупности 2,7% голосов. Это сравнимо с теми голосами (по 0,7 %), которые набрали практически малоизвестные Титов, Сурайкин и Бабурин. Эти личности избирателей мало интересовали, так как Григорий Явлинский безуспешно «засветился» и на всех предыдущих выборах, а что касается Собчак, то за ней тянулся шлейф разговоров о несамостоятельности её решения баллотироваться в президенты на этих выборах.
О том, что общество не так едино, как кажется на первый взгляд, свидетельствует тот факт, что по некоторым оценкам, против всех проголосовали от 10 до 15%.
События, происшедшие между выборами 2012 и 2018 годов (Донбасс, Крым, санкции и проч.), пока не повлияли в отрицательном смысле на единство общества. Наоборот, влияние было даже позитивным. «Крым» привёл к всплеску национально-патриотических чувств. Даже самые последовательные либералы за редким исключением сочли, что возвращение Крыма в состав России — это «историческая справедливость». Они выражали только несогласие с тем, как это было сделано[3]. При этом внимание общества с внутренних проблем было переориентировано на внешние: если в 2011 году 62% респондентов считали, что основные угрозы внутри страны, то три года спустя таковых оказалось в три с лишним раза меньше — всего 18%[4]. Интересно, что, по данным некоторых социологических опросов, одновременно повысилось доверие россиян к СМИ, прежде всего к телевидению: в декабре 2015 г. «Левада-центр» зафиксировал рекордное снижение доверия россиян к телевидению как источнику информации о происходящем (в 2009 г. ему доверяли 79% россиян, в 2013-м — 51%, в 2014-м — 41%). А исследование сентября 2015 г. фиксировало: около 60% россиян говорили о доверии информации, распространяемыми телеканалами[5].
А что «в середине» — между последовательными консерваторами и либералами? Какие настроения преобладают в их среде?
В не зависимости, к какому крылу примыкают колеблющиеся и сомневающиеся, в этой среде растёт «политический пофигизм». Эти многочисленные слои ориентированы на потребление — максимально возможное, если есть средства, и на минимальное, которое позволило бы выжить, если средств нет.
«В середине» существует и «Единая Россия» как «партия власти». На выборах различных уровней партию поддерживает около 53% россиян. Сама партия немногочисленна: сообщается, что она насчитывает (данные за 2013 год) примерно 2 млн 114 тыс. членов[6]. Подавляющее число членов этой партии — государственные и муниципальные служащие, которых в современной России почти 1,5 миллиона человек. Почти все они — члены партии «Единая Россия». Если иметь в виду, что многие депутаты представительных органов власти федерального, регионального и муниципального уровней также принадлежат к этой партии, получается, что практически все её члены — это функционеры, работающие во власти или на неё. В партию вступает и молодёжь, которая в будущем видит себя во властных структурах, причём в таких, каковыми эти структуры являются сегодня, т.е. отчуждёнными от граждан.
В последнее время «Единая Россия» всячески старается пропагандировать отсутствие её связи с властью, но с очевидностью трудно спорить: именно как «партия власти» она создавалась представителями правящих элит, долгое время в таком виде существовала, и изменить свой имидж у неё не получится[7].
Анализ современного общества возможен исходя из различных критериев. Наталья Васильевна Зубаревич, известный исследователь, экономико-географ, например, считает, что существуют как бы четыре разные России, которые, как параллельные прямые, не пересекаются[8]. Первая — страна больших городов. Здесь концентрируется «средний класс». Вторая Россия — страна средних промышленных городов. Здесь преобладает борьба за занятость и зарплаты (там живёт примерно 25% населения страны). Третья Россия — это огромная по территории периферия, состоящая из жителей села и малых городов — здесь 38% населения. Протестный потенциал этой периферии минимален. Четвёртая Россия — это республики Северного Кавказа и юга Сибири (Тыва, Алтай), в которых живёт менее 6% населения страны. Для них важно в первую очередь помощь центра и трансферты. На самом деле эти «прямые» не такие уж параллельные. И в крупных городах есть бедные, и на периферии живут представители «среднего класса».
Возможны «срезы» общества по национальному и религиозному признакам. В последнее время, когда на первый план вышел лозунг «национальных ценностей», всё чаще говорят о Православии, как той религии, которая выделяет русских как её носителей от прочего мира. По словам Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, 75% россиян являются православными[9]. На самом деле православными верующими являются от 4 до 10% населения России. Следует согласиться с исследователями, которые считают, что для большинства современных россиян их самоотнесённость к православию не есть вопрос веры или идеологии, а прежде всего вопрос идентификации, некий этнонациональный маркер[10].
Теперь о понятии «социальный климат». В литературе чаще говорится о «социально-психологическом» или «социально-политическом» климате, что, в общем-то, оправданно. Первое понятие применяется чаще всего к коллективу, второе — к обществу в целом.
Социально-политический климат может быть определён как характеристика социальной среды, отражающая состояние всех сфер жизнедеятельности общества. Как общественный настрой, создающий условия, в которых протекает политической процесс и формируется политическая культура. Он может быть благоприятным, оптимальным, стабильным, предсказуемым, напряженным, взрывоопасным и т.д.[11]
Несмотря на политическое единство общества, подтверждённое результатами выборов 2018 года, социальный климат в стране в целом можно считать скрыто-напряжённым. «Болотная» и «проспект Сахарова» в 2011–2012 гг. — это лишь первые пузырьки закипающей общественной субстанции, температура которой неизбежно будет возрастать, если общепримиряющий бег на месте не будет заменён действительными переменами.
Наблюдения за состоянием социального климата свидетельствуют о том, что «посткрымская эпоха» заканчивается. На подъеме общественных настроений, который произошёл после присоединения Крыма, считающих, что страна движется в правильном направлении, было на 28% больше тех, кто считал, что страна идёт по неверному пути. Сегодня разница стала почти нулевой[12]. Недавние социологические обследования свидетельствуют о том, что число людей, желающих перемен, за последнее время значительно выросло. С 2012-го по 2018 год доля россиян, которые полагают, что страна нуждается в существенных переменах и реформах, выросла с 28 до 56%, т.е. практически удвоилась. В свою очередь, доля сторонников статус-кво за этот же период сократилась с 76 до 44%[13].
