После Джорджа

Мой самый последний и дольше всех встречавшийся со мной парень (было это три года назад) был отказывающим соблазнителем и избегающим. Когда мы встретились, он был абсолютно одинок, как, впрочем, и я. Я бы не сказала, что он был силен в сексуальном плане, но он флиртовал, упорно ухаживал за мной и определенно был заинтересован в наших отношениях. Первые восемь месяцев наша сексуальная жизнь была чудесной. На самом деле наши отношения, вплоть до года, были фантастическими во всех аспектах. Он был сексуальным, любящим, с ним было очень приятно общаться, он показал себя трудолюбивым, очень заинтересованным во мне и очень щедрым. Но вдруг резко, как будто мы перешли какую-то границу, все поменялось. Он начал отказывать мне в близости, какой бы сферы отношений это ни касалось, весь последующий год, находя отговорки каждый раз, лишь бы избежать секса (проблемы с простатой, «я СЛИШКОМ сильно люблю тебя, чтобы сделать это с тобой», «я боюсь венерических заболеваний» и так далее). Он воздерживался не только от секса, но и вообще от проявлений нежности в любом виде. Он совсем перестал прикасаться ко мне, целовать и хоть как-то ухаживать. И он перестал ночевать у меня, потому что моя кровать была «слишком мягкой», он стал чувствовать себя неудобно в моем доме, в моем районе и т. д. Весной мне нравилось спать с открытыми окнами, а он никак не мог к этому привыкнуть. Мы часто держались за руки и обнимались, встретившись. Но, на мой взгляд, это были скорее отношения брата и сестры, нежели романтические отношения между мужчиной и женщиной.

И все же я оставалась с ним. Мы разрывали отношения по меньшей мере семь раз в течение следующих нескольких лет (инициатором расставаний была, конечно, я), но снова сходились, каждый раз повторяя одну и ту же схему: секс, любовь и страсть на протяжении первого месяца или около того, затем медленное угасание эмоций и отстранение с его стороны (страх обязательств, отказы в близости и избегание) и нарастание гнева, обиды и разочарования с моей.

Наверное, из-за того, что я больше не подвергалась явному насилию, как во время моего замужества, я считала свои отношения с Джорджем нормальными и здоровыми. В конце концов мы с Джорджем были лучшими друзьями, и, хотя он отказывал мне в сексе, он никогда не отказывал в любви, или я думала, что не отказывал. Он был очень увлечен мной, звонил каждый день, мы проводили много времени вместе, наши мнения во многом совпадали. И никто никогда не относился ко мне с большим уважением, чем он. Он никогда не изменял, не обманывал и временами бывал чрезвычайно щедр. И самое главное – он привлекал меня физически и духовно.

Помимо всего прочего он имел особенности, которые изматывали меня и полностью противоречили моей системе ценностей. И все же я предпочла его всем своим ценностям. Он курил травку, страдал импотенцией, не заботился о своей внешности и избегал близости, как чумы. С ним не могло быть будущего. Не могло быть ни брака, ни переезда, ни все возрастающей близости. Я была в тупике.

Я терпела до последнего, потому как убедила себя, что должна идти на компромиссы и что я не из тех, кто может иметь «все и сразу».

А если не думать об этих его особенностях, у нас была прекрасная совместная жизнь. Конечно, мы все должны чем-то жертвовать. Разве нет? Особенно если мы чувствуем любовь к кому-то…

И все же, несмотря на эти оправдания, я осознавала, что что-то не так. Я не была верна самой себе. После года без секса с Джорджем, потом романа с парнем, которого я никогда не любила (и завела этот роман, лишь бы заполнить пустоту, которую оставил Джордж), и около пяти месяцев между ними обоими я достигла дна. Я думала, как хорошо поступила, избегая всех, кто напоминает мне моего бывшего мужа, но на самом деле я всего лишь ушла в другую крайность. Один был сексуально зависимым, другой – сексуальным анорексиком. Я была где-то посередине.

Именно тогда я нашла анонимных любовнозависимых (АЛЗ) и одновременно попала в группу поддержки, работая с еще одной моей зависимостью – курением. Наверное, из-за того, что я так долго считала себя жертвой зависимого поведения отца, мне и в голову не приходило, что я сама могу быть зависима. И когда я начала идти по программе АЛЗ и увидела собственными глазами, как моя жизнь стала неуправляемой, как я по-настоящему впала в зависимость от мужчин (потому что ВПЕРВЫЕ я записала все это на бумаге!), мне пришло в голову, что у меня серьезная, создающая угрозу жизни проблема. Я отказалась от жизненных целей, отказалась от управления своей жизнью, отказалась от своих мечтаний и планов – все ради так называемой «надежды на нового мужчину». Я потратила ЧАСЫ, ДНИ, НЕДЕЛИ и ГОДЫ на мысли, или, вернее, на одержимость своими отношениями с кем бы то ни было, игнорируя все остальное.

Я позволила мужчинам контролировать себя. Я потратила на мужчин НЕПОМЕРНЫЕ суммы денег, потому что либо жалела их, либо хотела произвести на них впечатление, либо втайне хотела купить их любовь. Я потратила непомерные суммы денег на мужчин только для того, чтобы навестить их в других странах или звонить им по телефону и болтать часами. Я стыдилась самой себя, принимала неприемлемое и отказывалась от своих ценностей ради отношений с ними. Я даже пару раз подвергала опасности эмоциональное благополучие своих детей, изолировала себя от семьи, снижала свои требования и делала то, что в обычном состоянии ни за что бы не сделала, только ради мужчины. Я игнорировала своих детей и возможности для собственного роста.

Пришло время измениться – и я нашла анонимных любовнозависимых.

За это время мне пришло в голову несколько вещей, которые мне нравится называть своим «просветлением».

Я поняла, что мой бывший муж заменял мне отца. Сначала я сопротивлялась этому мнению. Я много раз слышала, как об этом говорили другие, и прекрасно видела сходство их характеров, но я не была готова принять на каком-то глубоком уровне, что я «в отношениях» с собственным отцом. Потом до меня дошло. Моя любовь к Джорджу была односторонней. Я действительно обожала его. У него был замечательный характер, он был забавный, трудолюбивый, музыкант, грубоватый, и у нас было много общего. Я была так счастлива быть с кем-то, кто мне действительно нравился, что я никогда не принимала во внимание, как он со мной обращался. Я никогда не думала, что его любовь ко мне тоже была частью формулы. Он пренебрегал мной, и это было довольно болезненно. Я позволила этому случиться, потому что радость от отношений с кем-то ВЕСЕЛЫМ и ЖИВЫМ была важнее, чем удовлетворение моих собственных потребностей в любви и хорошем ко мне отношении. Имело ли значение, любит ли он меня? Нет. Важно было то, что я любила его.

В этом я и увидела параллель. Я обожала отца. Мне нравился его характер. Он был веселым, трудолюбивым музыкантом... У нас было много общего. Я чувствовала себя ЖИВОЙ с моим отцом из-за того, каким он был человеком. И все же, по совету матери, мне было сказано любить его таким, какой он есть, и не принимать во внимание, как он со мной обращался. Неудивительно, что он обращался со мной почти так же, как Джордж: небрежно, равнодушно, и у него всегда были дела поважнее, чем проводить со мной время.

Главная часть заключалась в следующем: любить отца и ничего не получать взамен – это нормально для отношений между отцом и дочерью. Я не могу изменить своего отца (я не могу уйти и получить другого), и, следовательно, я должна принять его таким, какой он есть. Особенно, если он мне нравится и я хочу общаться с ним. Но этот тип отношений НЕ ПОДХОДИТ для здоровых романтических любовных отношений между двумя взрослыми людьми, которые имеют выбор, и любовь которых не безусловна.

Формула любви состоит из двух частей. Вот и все. И мне всегда нравилось то одно, то другое. И то, и другое – никогда. Вот вкратце эти части.

Во-первых, я должна любить кого-то, уважать его, заботиться о нем, испытывать к нему влечение, быть с ним общительной, а главное, чтобы он мне НРАВИЛСЯ, не бояться близости и не быть эмоционально закрытой.

А во-вторых, он должен любить меня, уважать, заботиться обо мне, испытывать ко мне влечение, хорошо относиться ко мне, быть со мной дружелюбным и, главное, симпатизировать мне, не бояться близости и не скрывать свои чувства.

Другая вещь, которую я поняла, – мы держимся за зависимость, какой бы она ни была (алкоголь, наркотики, сигареты, реальная или иллюзорная любовь другого человека и т. д.), так долго только потому, что это дает нам ложное чувство безопасности. Это заставляет нас чувствовать себя привязанными, основательными и цельными. Это снимает напряжение, с которым мы идем по жизни.

Когда я развелась, то написала в своем дневнике, что чувствую себя счастливой от того, что свободна, и в то же время очень испуганной. Я чувствовала, что больше не связана с чем-то более значимым и великим, чем я сама. Я чувствовала себя одинокой, изолированной и свободной. Мне не нравилось это чувство. Итак, через шесть месяцев, после того как я стала разведенной женщиной, я сделала два очень плохих выбора: снова начала курить сигареты (привычка, от которой я избавилась десять лет назад) и привязалась к мужчине, который не был добр ко мне. Но это дало мне ощущение, что я снова связана с кем-то.

Когда мы боимся, одиноки и страшимся «пустоты» в жизни, мы склонны делать ОЧЕНЬ ПЛОХОЙ ВЫБОР. Но что мы можем сделать, чтобы преодолеть этот страх? Что мы можем сделать, чтобы остановить боль, которую мы чувствуем, когда мы «плывем в открытом космосе»? Что снимет это НАПРЯЖЕНИЕ?

Алкоголик будет пить. Переедающий начнет объедаться. Тот, кто боится одиночества, будет цепляться за другого человека...

Ни одна из этих вещей не снимает напряжение. Вы получаете «приход» от того наркотика, который выбрали, и это только вызывает желание еще и еще одного прихода. Следующее, что вы узнаете о себе: вы – наркоман.

Я осознала, что мой объект зависимости сделал для меня то же самое, что и сигареты. Я могла потерять свою личность, не иметь дела со своей болью и страданиями, и я могла чувствовать себя привязанной к чему-то большему, чем я сама, пока он был рядом. Он снимал напряжение. Как алкоголь для пьяного, наркотики для наркомана, еда для переедающего.

Зависимость рождается из потребности чувствовать связь. Когда вы не чувствуете связи ни с чем, вы вдруг хотите что-то положить в свое тело, съесть что-то, что-то курить, ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ с кем-то. Представители западного мира связывают чувство безопасности и целостности с идеей, что что-то или кто-то (пища, наркотики или другой человек) может заполнить пустоту и сделает вас целым. А что, если вы поверите, что НЕТ НИКАКОЙ ПУСТОТЫ? Что вы целостны?

Так началось мое выздоровление. После многих лет размышлений и самопознания я верю, что теперь у меня есть мужество встретиться лицом к лицу со многими из моих страхов. Кажется, я обрела мир с собой. Если я кому-то не нравлюсь, я спокойно переношу это. У меня достаточно самоуважения, чтобы сказать, что в мире есть миллион мужчин, которые будут относиться ко мне с любовью и уважением. И поскольку я верю в свою ценность, я буду держаться за лучшее. Я не брыкаюсь, не кричу и не плачу, как ребенок, если кто-то оставляет меня или «покидает». Я знаю, что со мной все будет в порядке, и я смогу выжить сама, если надо. Я каждый день смотрюсь в зеркало и говорю: «Неплохо!» С этим я могу справиться. И самое главное – я больше не цепляюсь за фантазию о встрече с идеальной любовью, потому что теперь я понимаю, что любовь – это то, что сотворено, а не дано.

Этот путь не был легким. Я приравниваю выздоровление к восхождению. Вы карабкаетесь вверх по склону этой огромной горы, цепляясь изо всех сил. Может быть, пару раз даже соскользнете вниз. Но вы доходите до привала, сидите и смотрите вверх, чтобы увидеть, как далеко еще осталось идти. И вы думаете, что ничего не изменилось, и еще предстоит извлечь огромные уроки, вершина так далеко... Затем вы смотрите вниз, чтобы увидеть, как много вы прошли, и вы понимаете, что этот подъем, эта борьба привели вас гораздо дальше, чем вы когда-либо могли себе вообразить!