2014-02-13
479
Современные психотерапевты дают много методик, позволяющих научиться сложному делу прощения. Они подчеркивают, что простить — значит отпустить и как бы забыть все плохое, что принес вам тот или иной человек. А для этого нужно увидеть в нем тоже человека, такого же, как вы сами. Нужно представить, какое детство и какая жизнь привели его к жестокости или коварству, из каких страданий выросли эти его скверные черты. Нужно пожалеть обидчика, снизойти к нему, понять его. Многие люди, которые пытались следовать таким хорошим советам, говорят, что понять виновного в их несчастьях они еще способны, но вот простить никак не получается. Это, видимо, связано с тем, что область вины, обиды и прощения — сфера не чисто рациональная, а эмоциональная. Прощение — внерациональный душевно-духовный акт, который готовится в глубине внутреннего мира работой сердца, совокупным личностным усилием. Но когда прощение наконец совершается, это дает возможность для исчезновения и вины, и обиды, а также — надежду на торжество мира, спокойствия, добра.
|
|
|
Западную культуру называют культурой вины, ибо именно в ней развились и закрепились эмоционально-нравственные механизмы вины как особого типа отношения к себе. Они во многом укоренены в христианстве. По христианским представлениям, человек — существо грешное и падшее. Первородный, грех пятнает всех, кто произошел от Адама и Евы, таким образом, каждый человек приходит в мир уже обремененным метафизической виной перед Богом. Люди виновны в злоупотреблении свободой, в непослушании Господу, в том, что они предаются плотским страстям и эгоистическим влечениям. Даже самые чистые и светлые души не являются невинными, так как и в их глубинах бывают дерзкие намерения или грешные мечты. Господь предстает в христианстве как суровый судья, как всевидящее око, фиксирующее все проявления человеческой греховности
______________________________________ Лекция 3
и вины. Сокрушение сердца как признание своей бесконечной вины, печаль о своей нечистоте, непрестанное покаяние, разрушающее любые начатки гордости, входит составной частью в монашеский аскетический подвиг.
Испытывая вину, индивид чувствует себя маленьким, жалким и грязным, недостойным Божьей милости. Он мучает себя обвинениями в собственный адрес, растравляет душевные раны, не в силах избавиться от вины и одновременно питает надежду на Божью благодать. Господь может все, поэтому в его воле и в его силах спасти и поднять самого виновного и недостойного.
Современный человек, во многом лишившийся реальной веры, тем не менее, унаследовал морально-психологическую парадигму виновности.
|
|
|
Интересное объяснение феномену вины дает в своих работах Зигмунд Фрейд. Первоначально, считает он, люди испытывали страх перед внешним авторитетом, например, отцовским, который запрещал им определенный вид поведения и реализацию некоторых влечений. Нарушение запрета грозило отказом от любви и заботы, которую дает авторитет, поэтому человек готов был отказаться от удовлетворения запретного влечения ради сохранения его любви. Однако авторитет интериоризуется, т. е. становится внутренней инстанцией, и образует структуру, которую Фрейд называет «сверх-я».
От «сверх-я» ничего не скроешь: ни мысли, ни желания. Оно отождествляет намерение совершить нечто с проступком и только ждет случая, чтобы истязать бедное «я». Если раньше человек, отказавшись от запретного поступка, как бы расплачивался с внешним авторитетом, то теперь чувство вины возникает несмотря на отказ, ибо «сверх-я» знает: желание осталось. Добродетельная умеренность больше не вознаграждается гарантией любви. Вместо внешнего несчастья — утраты любви — человек приобрел внутреннее несчастье — напряженное сознание виновности. Причем каждый отказ от влечений де-
