Лекция 3. лается динамическим источником совести, всякий раз усиливает ее строгость и нетерпимость

Между долгом и виной

лается динамическим источником совести, всякий раз усиливает ее строгость и нетерпимость. Наша совесть, возникшая в результате интериоризации внешнего авто­ритета, тем больше продуцирует чувство вины, чем боль­ше мы отказываем себе в удовлетворении. Фрейд демон­стрирует это на примере отказа от агрессии. С его точки зрения, каждая часть агрессивности, которой отказано в реализации, перехватывается «сверх-я» и направляется против «я». Таким образом, подавление агрессивности ведет к интенсивному самонаказанию и даже саморазру­шению. Таковы взгляды 3. Фрейда на происхождение и специфику вины.

Ощущение вины за самые разные крупные и мелкие, реальные и измышленные провинности преследует дос­таточно многих людей. Самообвинения стали проявле­нием и формой невроза. Нередко невротическое чувство вины маскируется под здоровую самокритику, тогда ин­дивид все время выискивает у себя промахи и недостат­ки, по поводу которых усердно и самозабвенно винится. В этом проявляется повышенная тревожность, достаточ­но типичная для современного человека, живущего в ур­банизированном мире и подчиненного техническим не­естественным ритмам жизни. Впрочем, психологи заме­тили, что люди, склонные к страстным самообвинениям и скорби по поводу собственного несовершенства, очень остро и агрессивно реагируют на попытки критиковать их извне. Видимо, обвинения в свой адрес выступают как защитная реакция, попытка упредить реальную критику со стороны Других.

Долгое и упорное переживание своей виновности в реальных или измышленных проступках может опускать­ся в глубины бессознательного и оттуда разрушительно действовать на здоровье и судьбу человека. Подавлен­ная, а не отреагированная, как говорят психологи, вина выражается в болезнях, постепенно подтачивающих орга­низм. На уровне событий человек, носящий в себе по-

стоянное чувство вины, может попадать в самые дикие переделки (автокатастрофы, несчастные случаи), где бу­дет регулярно ломать себе руки и ноги, а то и шею. Пси­хологи говорят в этом случае, что вина бессознательно ищет наказания. Что же делать? Очевидно, проблема в том, что для окончательного освобождения от разруши­тельного чувства вины человеку бывает мало прощения со стороны тех, перед кем он виновен. Ему надо еще простить самого себя, окончательно отрешиться от сле­дов сделанного зла, перестать находиться в его капкане. Культура и общество выработали для этого мощный нрав­ственно-психологический механизм, который называют раскаянием или покаянием.

О раскаянии обычно говорят вне религиозного кон­текста. Человек делает зло людям, чувствует вину и рас­каивается, т. е. глубоко сожалеет о случившемся и при­нимает наперед твердое решение никогда больше не со­вершать ничего подобного. Раскаяние — это не беско­нечное биение себя в грудь и посыпание головы пеплом, после которого можно бодро идти безобразничать даль­ше. Это коренное изменение своего поведения, своих оценок, быть может, всего жизненного пути. Начать но­вую жизнь нельзя с грузом старой вины. Искреннее рас­каяние помогает человеку обновиться, стать лучше, выше, нравственнее. Теперь ему нужна сила воли, чтобы пре­творять принятое нравственное решение в жизнь.

Покаяние — понятие религиозное. Оно происходит перед лицом Бога. Бог всемилостив, он простит, но че­ловек должен сам осознать вину, раскрыть ее для себя в полной мере, отринуть все скверное в себе. Принося по­каяние в грехах, верующий очищает душу, переживает катарсис — чувство очищения, просветления, облегче­ния. Правда, поговорка иронизирует: «Не согрешишь — не покаешься, не покаешься — не спасешься». Однако серьезный подход к покаянию означает, что после него не грешат. Настоящее покаяние — фундаментальное со-