Основные характеристики текста

Теорией текста выявлены его основные характеристики, из ко­торых для редактирования первостепенное значение имеют целос­тность, связность, закрепленность в определенной знако­вой системе, информативность. Понимание сути этих ха­рактеристик важно редактору не только в плане теории. Пренебрежение ими неизбежно скажется в его практической ра­боте, приведет к редакторской близорукости, когда оценка текста как целого подменяется рассмотрением частных недостатков, вы­искиванием авторских промахов, перечнем частных неудач. При этом не учитывается, что текст – всегда «связное речевое высказы­вание с характерным для него стойким смысловым единством».

Ошибочной и вредной для практики представляются также трактовка цели литературного редактирования лишь как обработ­ка языка и стиля готовящегося к печати произведения, с которой до сих пор можно встретиться в пособиях по редактированию. Задачи редактора неизмеримо шире и глубже.

Целостность текста обеспечивается смысловой нитью, кото­рая должна проходить через весь текст. Выявить эту нить, идя от внешних значений к смыслу, – первоочередная задача редактора. Оценка им целостности текста идет по двум направлениям: ана­лиз его как органического единства и выявление полноты и точ­ности составляющих его элементов. Стремясь к целому, никогда не забывать о частях, и, работая над частями, все время видеть целое – так формулируют эту задачу опытные редакторы. Мето­дика анализа текста как системы не тождественна методике ана­лиза его частей. Целостность текста как литературного единства не соотносится непосредственно с лингвистическими единицами и имеет психолингвистическую структуру. Она достигается един­ством замысла и точностью построения текста, целостностью образного осмысления материала, ясностью логического разверты­вания мысли, стилистическим единством текста. Анализируя ком­поненты текста, редактор должен проявить глубокое и всесторон­нее знание предмета, широкую лингвистическую эрудицию.

Целостность текста при редакторской правке требует сохране­ния смыслового тождества при переходе от одной степени ком­прессии речевого высказывания к другой, более глубокой, устой­чивости по отношению к побочным, посторонним влияниям. Прак­тический смысл этих наблюдений психологов для редактора очевиден.

Связность текста – условие его целостности. Сам термин «текст» (от латинского – textus) означает связь, буквально – «ткань». Отзвук изначального смысла сохранило выражение «язы­ковая ткань», которое часто употребляют, оценивая литературное произведение, но при этом далеко не всегда помнят о том, как легко эту ткань повредить неосторожным прикосновением. Что­бы понять текст, недостаточно уяснить значение изолированной фразы: каждая фраза включает в себя значение предыдущей. Оценке текста, любому, даже самому незначительному, измене­нию его должен предшествовать анализ, идущий от связей внеш­них к связям глубинным, постижение и уточнение их смысла.

Текст, рассмотренный вне системы коммуникаций, в которых он существует, прерывист. В содержании его всегда имеются раз­личной величины смысловые скважины, которые читатель в про­цессе своего восприятия текста должен заполнить. Чтобы текст был понят правильно, либо сам читатель должен располагать не­обходимыми для этого знаниями, либо предыдущее изложение должно подводить его к заполнению очередной смысловой сква­жины. Если эти условия не будут соблюдены, понимания между автором и читателем не возникнет. Понятно, как важно учиты­вать эту особенность текста при редактировании.

Экспериментальными исследованиями установлено, что связи между далеко отстоящими друг от друга элементами текста труд­но фиксировать из-за ограниченного объема нашей кратковре­менной памяти. Фрагменты текста, между которыми существует связь, должны одновременно храниться в ней.

Сравним две редакции известного правила в учебниках по русскому языку для средней школы:

Между словами автора и прямой речью ставится двоеточие, когда прямая речь стоит после слов автора, и тире, когда она стоит перед словами автора.

Между словами автора и прямой речью ставится двоеточие, когда прямая речь стоит после слов автора. Когда прямая речь стоит перед словами автора, после нее ставится тире.

В первой формулировке между словами ставится и тире – девять слов. Ученик понимает и запоминает это правило с тру­дом. Вторая формулировка, где эти слова стоят рядом, гораздо легче для него. И еще одна рекомендация для редактора: если слово нуждает­ся в уточнении, сразу же давать его, предупреждая возможность двоякого толкования.

Средства, которыми осуществляется связь (сцепление) между элементами текста, различны, и лишь в небольшом числе случа­ев это средства грамматические. В официальных материалах, в научной прозе ведущими являются четко выраженные логичес­кие связи. В художественных и публицистических произведени­ях связи между элементами текста предопределены его образной системой и зачастую ассоциативны.

В коротком информационном сообщении на странице газеты, где ведущий принцип – максимум информации передать миниму­мом слов, а каждое предложение может быть рассмотрено как самостоятельное сообщение, связь между предложениями осуще­ствляется самим порядком их следования. Распространенным принципом связи между элементами текста в информационных материалах служат также повторы, которые помогают читателю следить за мыслью. Эти повторы не являются проявлением стили­стической избыточности, если повторяются лишь ведущие, несу­щие основной смысл слова, замена которых синонимами чревата утратой точности выражения мысли, искажением терминологии.

В информационных жанрах редактор стремится к тому, чтобы при заполнении смысловой скважины читатель однозначно с авто­ром толковал смысл текста, не допускал от него отклонений, в жан­рах аналитических и художественно-публицистических функция пре­рывистости текста иная. Именно в момент заполнения смысловой скважины здесь возникает то сотворчество читателя и автора, кото­рое так важно в процессе восприятия литературного произведения. «Если бы я добросовестно выписывал натуралистические портреты моих героев: чемберленов, макдональдов, взяточников и бюрокра­тов, – это было бы нестерпимо скучно, – говорил М. Кольцов. – Так теперь не пишут даже в Кашире и Гомеле. А вот штрихи – один, другой, какая-нибудь тонкая деталь, намек, – читатель, будьте увере­ны, все поймет и додумает сам. Дайте не только себе, но и ему, выросшему, поумневшему читателю, простор фантазии».

При редактировании, стремясь во что бы то ни стало предотв­ратить неверное толкование текста, его легко засушить, сделать для читателя неинтересным. Однако для редактора реальна и дру­гая опасность — оставить в тексте смысловые разрывы, запол­нить которые читатель не может.

Прочтем внимательно отрывок из напечатанного в газете су­дебного очерка: В 9 часов 03 минуты этого дня в сберкассу, что находится на Пионерской улице, вошел молодой че­ловек спортивного вида. Он огляделся. V И тут же в кассу вошла женщина с книжкой для оплаты коммунальных услуг. Молодой человек сел за стол и стал заполнять бланк. V Женщина попрощалась и вышла из помещения, V тут же незнакомец встал, V он тяжело ранил кассира Носову. Последняя, падая, сделала несколько шагов к розетке и стала опускаться на пол. V Через несколько минут в кассе появился наряд милиции.

Стремление подчеркнуть документальную достоверность рас­сказа типично для подобных публикаций. Мы обращаем внима­ние на точное – до минуты – указание времени происшествия, узнаем, где именно находится сберкасса, нам сообщены детали происходившего, и в то же время связь между многими смысло­выми звеньями текста мы уловить не в состоянии. Непонятно, какая роль отведена автором женщине с книжкой для оплаты коммунальных услуг. Не проявлены смысловые связи между предложениями: тут же незнакомец встал, он тяжело ранил кассира Носову. Неизвестно, дошла ли кассир до розетки, и что это за розетка. Только последующее позволяет предположить, что ей удалось нажать на кнопку розетки, и что это была кнопка вызова милиции.

В приведенном тексте отмечены смысловые разрывы, заполнение которых вызывает у читателя трудности. Можно предположить, что они возникли из-за поспешного сокра­щения текста при верстке полосы. С подобными неудачами при­ходится сталкиваться достаточно часто, но для редактора это не может служить оправданием.

Закрепленность – важнейшее качество письменной речи – дает ей известные преимущества перед речью устной. Две формы речи – письменная и устная – располагают разными средствами для того, чтобы облегчить адресату путь к её пониманию. Извест­но, что никогда не говорят так, как пишут, и почти никогда не напишут так, как говорят. Письменная речь не может передать ни мимику, ни жест автора – то, что Ираклий Андроников, мастер устного рассказа, называл маленьким театром лица и рук испол­нителя. Читатель не слышит его интонацию, не фиксирует пауз, не связывает так непосредственно, как при слушании устной речи, высказывание с его психологическим и социальным контекстом. Однако, слушая, мы следим за смыслом по мере произнесения слов, читая, можем воспринять текст или достаточно большой его фрагмент в целом, сразу окинуть его взглядом. Мы можем отло­жить прочитанное в сторону, подумать и потом вернуться к нему снова. В устной же речи возврат к уже высказанной мысли подра­зумевает обязательный ее повтор. Письменная речь может быть более сложной по структуре, она допускает включение элементов различных знаковых систем (цифр, формул, рисунков, чертежей) и требует от адресата большей, чем речь устная, самостоятельности и аналитичности мышления. Немаловажно и то, что за одно и то же время прочитать можно почти в три раза больше слов, чем внимательно прослушать. Многие графические приёмы письмен­ной речи не имитируют приемы речи устной и имеют самостоя­тельное значение. Так, не имеет аналога в устной речи табличная форма организации материала. Прописные и строчные буквы мо­гут указывать в тексте не только на значение грамматических форм, но и на эмоциональную окраску слов. Абзацный отступ не только графически проясняет архитектонику текста, но и сохраня­ет во многих случаях значение написанного «с красной строки». Публицисты широко пользуются этим свойством абзаца, привле­кая внимание к графической форме текста:

Одно имя хочу написать с красной строки, пото­му что заслуга человека, носящего это имя, особая:

Герман Андреевич Третьяков, генерал.

Действенным способом акцентировки мысли служит сочета­ние графических приемов оформления текста и авторского ком­ментария, например:

Таковы нормальные (подчеркиваю это слово жирной чертой) перспективы развития рабочего движения в Кузбассе.

Тончайшие оттенки смысла способны передать знаки препи­нания, принятые нашей пунктуацией. Убедительным доказатель­ством этому могут служить дебаты при обсуждении текста зако­нов и документов, имеющих государственное значение. Вспом­ним эпизод обсуждения проекта Закона о печати. Три варианта записи одного из положений отличались лишь тем, что в первом между предложениями: «Печать и другие средства массовой ин­формации свободны» и «Цензура массовой информации не допус­кается» – стояло двоеточие, во втором – точка, в третьем – точка с запятой. Двоеточие давало основание сузить понятие «свобода печати», свести его к отсутствию цензуры. Точка позво­ляла более широко толковать его, разграничивая эти утвержде­ния. Точка с запятой предлагала промежуточный, компромиссный вариант. Из этого обсуждения журналист должен извлечь не толь­ко политический, но и профессиональный урок.

Существуют различные способы закрепления текста: руко­писный, машинопись, различные виды полиграфического воспро­изведения, фиксирование текста на экране дисплея. Редактор должен представлять себе возможности и особенности каждого из этих способов.

Для многих авторов закрепление текста на письме – необхо­димая часть творческого процесса. «Писать своей рукой, держа ручку в пальцах, – самое непосредственное соотношение наше с листом бумаги», – говорила писательница и очеркистка Мариэт­та Шагинян, никогда не пользовавшаяся пишущей машинкой.

Печатный текст теряет индивидуальные черты ручной записи, но ему свойственна большая четкость и организованность. В га­зете форма закрепления текста диктуется требованиями удобочи­таемости. Этому подчинены выбор кегля, длина строк, интерлинь­яж. Варьируя приёмы закрепления текста и его графического оформления, редактор выявляет для читателя тематическую и жанровую структуру номера, подчёркивает взаимосвязь элемен­тов внутренней формы газетной полосы, помогает ориентиро­ваться, быстро находить нужную публикацию.

При поисках оригинальных графических решений следует по­мнить, что погоня за внешним эффектом не дает хороших резуль­татов. Мы часто убеждаемся в этом, читая броско оформленные заголовки. Вот один из них: «Черноморская бесКозырка». Подза­головок «Торговый флот рискует быть битым в нынешней поли­тической игре» отчасти расшифровывает его, соотнося значение слов козырь и игра. Но искусственность этой «игры словами» очевидна и не находится в прямой связи с содержанием публи­кации. Графические приемы закрепления текста должны быть предельно точны и требуют от редактора не только содержатель­ной, но и эстетической оценки.

Закрепление текста на письме – сложный процесс. Наверное, каждому знакомо то ощущение немоты перед белым листом бумаги, о котором свидетельствуют многие литераторы. Письмен­ная речь – самая точная и развернутая форма речевой деятельно­сти. Современная теория текста исходит из того, что буквальная запись звучащей речи не имеет права именоваться текстом. Текст – сознательно организованный результат речетворчества, речевое произведение. Воспользуемся материалами исследований разговорной речи и приведем запись воспоминаний о туристской по­ездке в Италию (/ и // обозначают паузы):

Информативность – важнейшая характеристика текста журналистского произведения. В отличие от общепринятого толкования термина «информация», понимаемого как сообще­ние сведений, журналистика требует новизны этих сведений. Публикации СМИ предназначены для широкой читательской аудитории и представляют сведения, различные по степени важности и тематике. Это, прежде всего, сообщения об акту­альных событиях и проблемах в сфере политики, экономики, культуры, общественной жизни, заслуживающих всеобщего внимания, и наряду с ними – сообщения, представляющие «прозу жизни», неожиданные ситуации, поступки, конфликты, нередко дающие повод для сенсации. Определение информативности жур­налистского текста основывается на представлении об уровне знаний читателя и учете фактора времени.

Отрезки текста могут содержать различную по своему праг­матическому назначению информацию. Для большинства публи­каций СМИ на первом месте стоят отрезки текста, содержащие сообщения о фактах и процессах, происходящих, происходивших, которые будут происходить. Они непосредственно соотносят текст с действительностью. Информация в этих отрезках текста выра­жается вербально, единицы языка употребляются в их прямом, предметно-логическом значении.

Выявление информации, передающей авторскую точку зрения, выяснение отношений между явлениями, их значения и причин, требует толкования смысловых связей и способов авторской оцен­ки. Эта информация извлекается из всего текста.

Наиболее сложна для восприятия так называемая подтекстовая информация, особое значение приобретающая в текстах ху­дожественной литературы. Эта информация вербально не выра­жена, она сосуществует с сообщениями о фактах и способна порождать дополнительные, зачастую трудно уловимые смыслы. В публикациях СМИ подтекстовая информация находит ограни­ченное употребление.

В тексте информация распределяется неравномерно. Речевые отрезки, насыщенные информацией, чередуются с малоинформа­тивными. Такое построение текста предопределено объёмом на­шей оперативной памяти и общим, «пульсирующим» характером работы мозга. По степени насыщенности и мере новизны разли­чают информацию ключевую, уточняющую, дополнительную, по­вторную и нулевую. Ключевая информация уникальна. Это сообщение новости. Уточняющая информация связана непос­редственно с единицами текста, несущими основную информа­цию. Она не сообщает новости, а лишь уточняет то, что уже сооб­щено. Это указатели времени и места, подробности, которые кон­кретизируют новость, подчеркивают ее достоверность и точность. В отличие от уточняющей дополнительная информация не связана непосредственно с единицами текста, содержащими клю­чевую информацию. При введении ее возникает новая тема и образуется смысловая скважина, нарушающая связность текста.

Повторная информация не содержит новости, она лишь повто­ряет уже сообщенные сведения. Как сообщение уже известного, повторная информация избыточна и может служить лишь рито­рическим целям. Речевые отрезки, лишенные семантической ин­формации (оговорки, «пустые слова», нейтральные речения), иначе говоря, отрезки текста, содержащие нулевую информацию, мо­гут играть лишь конструктивную роль в процессе организации целостного текста и зачастую свидетельствуют о низкой речевой культуре автора. Соотношение речевых отрезков, несущих клю­чевую информацию, и отрезков, представляющих другие ее виды, позволяет вывести коэффициент информативности текста. Опти­мальная информационная насыщенность текста – 0,4–0,6. Если этот показатель выше, тексты сложны для восприятия. При мень­шем значении коэффициента тексты могут не вызвать интереса у читателя.