ИЮЛЬ 2013 – пл. Искусств, 3 1 страница

ЛИТЕРАТУРА

Культура России в ХIV-ХVII вв.

Россия в XVII в.

Россия в ХIV-ХVI вв.

Российская государственность и менталитет в ХIV-ХVII вв.

(А.В.Лубский)

Эволюция государственного строя России в ХIV-ХVII вв.

Национально-государственная идея и менталитет в ХIV-ХVII вв.

Кризисы Российской государственности в ХVI–XVII вв.

(А.В.Кореневский, А.В.Лубский, Г.Н.Сердюков)

Политическое объединение русских земель вокруг Москвы

Особенности образования Московского государства

Литовская Русь в ХIV-ХV вв.

Самодержавие и реформы

Геополитические интересы и внешняя политика
России в ХVI в.

(В.П.Мозолин, В.В.Черноус)

Смутное время

Укрепление самодержавия

Внешняя политика

(В.В.Черноус)

Условия и тенденции развития культуры

Массовая культура

Образование

Исихазм и его роль в духовной жизни общества

Общественная мысль

Летописание и литература

Градостроительство и архитектура

Искусство и музыка

1. Введение

Современная историческая наука переживает кризис, обусловленный тем, что теории, претендовавшие на статус универсальных, обнаружили свою методологическую несостоятельность. Некоторые историки в связи с этим считают, что создать такую «единую» историческую теорию, которая бы все и вся объясняла, вообще нельзя. Существуют теории, в рамках которых можно лишь хорошо описать и объяснить определенный класс исторических явлений или рассматривать под определенным «углом зрения» исторические процессы.

Это привело к тому, что в исторической науке сложилась ситуация методологического плюрализма. В такой ситуации историки неизбежно стоят перед проблемой методологического выбора, от которого зависит его взгляд на историю в целом и интерпретацию исторических событий в той или иной стране.

Одной из таких «универсальных» была теория общественно-экономических формаций. Эта теория возникла в русле методологии «однолинейного прогрессизма», согласно которой, во-первых, история человеческого общества постоянно развивается, переходя от одной стадии к другой, получивших название общественно-экономичес­ких формаций. Во-вторых, вектор этого прогрессивного развития показывают наиболее продвинутые вперед в технико-экономическом плане страны. В третьих, все страны и народы «вынуждены» в силу объективных законов двигаться по общей линии прогресса, отставая или опережая друг друга.

Несостоятельность теории общественно-экономических формаций обнаружилась в том, что она игнорировала многовариантность исторических процессов и все общественные явления так или иначе объясняла экономическими причинами. Эта теория строилась преимущественно на западноевропейском историческом материале, однако использовалась при объяснении исторических процессов в других регионах, что приводило к определенным познавательным «натяжкам», противоречившим общеизвестным историческим фактам. Поэтому многие современные историки оказались в ситуации поиска новых методологических ориентиров для понимания и объяснения исторических процессов в различных регионах.

В нашей стране в настоящее время наибольшую известность приобрел цивилизационный подход, сквозь призму которого пытаются посмотреть на историю России. Однако при этом весьма неоднозначно трактуется само понятие цивилизации. В целом представления о том, что такое цивилизация, можно свести к трем вариантам: 1) цивилизация – идеал прогрессивного развития человеческого общества; 2) цивилизации – определенные стадии развития этого общества; 3) цивилизации – уникальные, локально-историческое общественные образования.

Первые и вторые группы представлений о цивилизации сформировались в русле методологии «однолинейного прогрессизма». В рамках первого представления основные параметры цивилизации как идеала задаются странами Запада. В рамках второго – история человечества как единого целого рассматривается сквозь призму перехода от одной стадии-цивилизации к другой. При этом сама история человечества рассматривается с позиций европоцентризма. В этом смысле «цивилизационный подход» применительно к истории нового и новейшего времени смыкается с «теорией модернизации». Это позволяет, в частности, рассматривая российскую историю в контексте мировой, «тупики догоняющего развития» объяснять ее цивилизационной спецификой.

В трактовке термина «цивилизация» как уникального, локально-исторического образования сложилось несколько подходов: культурологический, социологический, этнопсихологический, географический. М. Вебер в рамках культурологического подхода рассматривал цивилизацию как особое социокультурное образование, основу которого составляет религия. В русле социологического подхода (Д.Уилкинс) приоритет отдается социально-политическим связям и механизмам их взаимодействия. Этнописхологический подход (Л.Гумилев) связывает понятие цивилизации с особенностями этнической истории. Представители географического детерминизма (Л.Мечников) считают, что именно географическая среда влияет на формы кооперации людей.

Однако некоторые современные исследователи (Е.Черняк) предлагают «синтетическое» определение локальной цивилизации, подразумевая под последней «целостную саморазвивающуюся общественную систему, включающую в себя все социальные и несоциальные компоненты исторического процесса, всю совокупность созданных человеком материальных и духовных объектов».

Во второй половине ХХ столетия в рамках той отрасли знания, которая получила на Западе название «civilisational studies», сложилось несколько направлений. Одно из них продолжает основываться на представлении о цивилизациях как локально-исторических образованиях, сущность которых сводится к специфике социокультурного кода. Другим направлением является новая (не культурологическая) интерпретация понятия «цивилизация». Большое влияние на исследование цивилизаций в этом русле оказала современная глобалистика, прежде всего взгляды сторонников «миросистемной перспективы» И.Валлерстайна и глобальной культурологии М. Фезерстоу­на. При этом наблюдается сближение цивилизационного и глабалистского подходов на основе того, что современным локальным «цивилизионщикам» тезис о «единстве мировой цивилизации» уже не кажется «ложной концепцией», а «глобалистами» мироцелостность уже не рассматривается сквозь призму европоцентристского, рационально-западного видения мира.

В рамках новой версии цивилизационного подхода современный мир трактуется как многозначность цивилизаций, но сами цивилизации при этом становятся возможными лишь как «встреча цивилизаций», как их диалог на базе всеобщих символических форм. Некоторые исследователи вообще рассматривают современные цивилизации как «вызовы» глобальным императивам.

В учебном пособии реализуется другая версия цивилизационного подхода, в котором развиваются некоторые идеи П. Сорокина. В свое время он обратил внимание на то, что цивилизации различаются между собой прежде всего «доминантными формами интеграции». Поэтому цивилизационный подход может быть ориентирован на поиск именно такой «доминантной формы» социальной интеграции, или «цивилизационной матрицы». При этом под «доминантной формой» подразумевается то, что объединяет локально-исторический ареал в единое целое и делает его уникальным. В этом плане в качестве «доминантной формы интеграции» в разных цивилизациях могут выступать различные основания.

Кроме того, каждой цивилизации присущи также специфические культурные архетипы и определенный алгоритм социального развития. Именно по этим параметрам можно выявить различия между цивилизациями как локально-историческими образованиями.

Культурные архетипы – это архаические образы, ценности и установки, проявляющиеся в повседневной жизни людей. Культурные архетипы носят неосознанный, и поэтому очень устойчивый характер. При этом, как отмечал К. Юнг, «когда представляется ситуация, которая соответствует данному архетипу, архетип активизируется, и развивается принудительность, которая, подобно силе инстинкта, прокладывает себе дорогу, вопреки разуму и воле».

Под алгоритмом социального развития понимается повторяющийся в длительной перспективе тип этого развития. Обычно выделяют три типа: эволюционный, мобилизационный и инновационный. Эволюционный тип развития характеризуется тем, что люди практически не вмешиваются в социальные процессы. Мобилизационный – тем, что люди сознательно вмешиваются в эти процессы, прибегая к экстраординарным методам, опираясь на традиционные ресурсы. Инновационный тип развития также обусловлен вмешательством людей в социальные процессы, но при этом используются новации.

Преимущества такого подхода состоит в том, что в его рамках можно описывать различные поликультурные цивилизации, например, российскую, характерной чертой которой является интенсивное взаимодействие многих уникальных культур и почти всех мировых религий.

Данный цивилизационный подход позволил иначе посмотреть на отечественную историю, а также на характер взаимодействия России с другими цивилизациями.

В том ареале, который традиционно именуется Россией, было выделено две цивилизации: 1) Древнерусская (славяно-европейская) – VI–XIII вв.; 2) Российская (евразийская) – XIV–XX вв. Между этими цивилизациями существуют серьезные различия по тем параметрам, которые были обозначены выше. В Древнерусской цивилизации «доминантной формой интеграции» выступала религия (язычество, а затем православие), которая носила автономный характер по отношению к различным племенам, а затем – государственным образованиям на Руси. Православие задавало единый нормативно-ценностный порядок во всем ареале Древнерусской цивилизации. Аналогичную функцию в Западной Европе выполнял католицизм, который также имел наднациональный и надгосударственный характер.

Для Древнерусской цивилизации характерен был эволюционный путь развития, по которому в то время шла и католическая Европа. Много общего было и в культурных архетипах, поскольку и Древняя Русь и Европа были традиционными аграрными обществами с небольшими анклавами городской культуры. Это дает основание некоторым историкам называть Древнерусскую цивилизацию еще и славяно-европейской с учетом того, что славяне были доминирующим этносом. Об этом свидетельствует утверждение в ареале Древнерусской цивилизации в качестве основного славянского языка.

Для Западной Европы и для России переломным стал XIV в. В это время происходил кризис католического мира и начался переход к современной западноевропейской цивилизации. Этот переход, затянувшийся на несколько веков, привел к тому, что изменилась по содержанию «матрица» западноевропейской цивилизации: католицизм уступил место либерализму. Однако либерализм сохранил надгосударственный характер. В XIV–XVI вв. Европа переходит на инновационный путь развития, начиная задействовать такие факторы развития, как наука и техника. Благодаря этому, Европе удалось в короткий срок стать ведущей мировой цивилизацией.

В XIV в. пути Европы и России разошлись. После угасания Древнерусской цивилизации в северо-восточной Руси начинает зарождаться Российская (евразийская) цивилизация. Основными отличиями этой цивилизации от Запада было то, что «доминантной формой интеграции» стала государственность, которая не только была «обручем», скреплявшим разнородные земли, народы и культуры, но и задавала единое для них нормативно-ценностное пространство и «общее дело». Стержнем российской государственности стало вначале «военно-национальное», а затем «вотчинное» государство. В Российской цивилизации независимого от государства нормативно-ценностного пространства не существовало, и этим она стала отличаться от Западной Европы. Возникновение «военно-национального» государства привело к тому, что Россия перешла с эволюционного на мобилизационный путь развития. Решая вначале задачи политического объединения страны, освобождения от татарской зависимости, испытывая постоянное давление извне, это государство превращало Россию время от времени в некое подобие военного лагеря, постоянно прибегая к насилию и чрезвычайным мерам. Под влиянием российской государственности формировались такие культурные архетипы, как этатизм и патернализм, возникло социоцентристское общество.

Каковы же были причины цивилизационных изменений в Западной Европе и России. Большую роль в этом, несомненно, играли внутренние факторы и противоречия. «Ответом» на них явилась попытка перейти к традиционным формам политической централизации как в рамках национальных государств так, и в масштабе всей Европы. Однако цивилизационный подход обращает большое внимание на внешний фактор – цивилизационное взаимодействие, поскольку эти изменения являются формированием «ответов» на «вызовы извне». Таким «вызовом» в это время, с одной стороны, стала активизация мусульманской цивилизации, которая после поглощения Византии вошла непосредственно в соприкосновение с Европой. Формируя «ответ» на путях инновации, Европе, превратившейся в мощную экономическую и военную силу, удалось остановить экспансию.

С другой стороны, таким «вызовом» стала разраставшаяся Монгольская держава, экспансия которой и привела к закату Древнерусскую цивилизацию. В качестве «ответа» на этот «вызов» стало зарождение Российской цивилизации на путях строительства государственности и мобилизационного общества.

В русле таких цивилизационных представлений в учебном пособии излагается теоретический и фактический материал. Центральным в пособии является описание и объяснение исторических процессов, происходивших в Древнерусской цивилизации, а затем Московском государстве. Эти процессы рассматриваются в контексте тех изменений, которые происходили в VI–XVII вв. в Западной Европе, с учетом специфики восточных цивилизаций (мусульманской, индо-буддистской, конфуцианской). Это позволило наметить некоторые аспекты цивилизационного взаимодействия Древней Руси и России с мировыми цивилизациями.

В учебном пособии содержится разнообразный историографический материал, показывающий основные проблемы изучения наиболее важных сюжетов из истории Древнерусской цивилизации и Московского государства.

Данное пособие является составной частью задуманного учебника по истории России, который подготавливается коллективом авторов исторического факультета Ростовского государственного университета и Института по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук.

2. Мировые цивилизации в VI–XVII вв.

2.1. Восточные цивилизации

Особенности восточных цивилизаций – Исламская, индо-буддистская и конфуцианская цивилизации

Особенности восточных цивилизаций

На Западе интерес к Востоку возник благодаря свидетельствам христианских миссионеров ХVI-ХVII вв., которые первыми обратили внимание на существенные различия между восточными цивилизациями в политическом устройстве и ценностных ориентациях людей. Эти свидетельства положили начала двум направлениям в оценке Востока – панегирическому и критическому. В рамках первого Восток, прежде всего Китай – страна всеобщего благоденствия, учености и просвещенности, – ставился в пример европейским монархам как образец мудрости в управлении. В рамках второго направления внимание акцентировалось на духе застоя и рабства, царившем в восточных деспотиях.

Однако до глобальной встречи западной и восточной цивилизаций, которая состоялась в результате колониальной экспансии Запада, европейские ученые в большинстве своем не отказывали восточным народам в праве занимать свое место в мировой истории. С другой стороны, и на Востоке в отношении европейцев практически до конца ХIХ в. господствовала такая идеологическая и культурная установка, основу которой составляло представление о подавляющем морально-этическом превосходстве восточных цивилизаций, о том, что у «западных варваров» заимствовать нечего, кроме машинной технологии.

При непосредственном столкновении двух типов цивилизационного развития, восточного (эволюционного) и западного (инновационного), в условиях, когда сила государства определялась технико-экономическими и военно-политическими преимуществами, обнаружилось явное превосходство западноевропейской цивилизации. Это породило на Западе представление о «неполноценности» восточного мира и застойном характере его обществ, обусловленном спецификой его социального генотипа.

Вместе с тем одни исследователи обратили внимание на то, что примерно до ХIV–ХVII вв. вообще не приходится говорить об отставании Востока, что так называемый его застой «есть одно из из созданий европейской химеры, старающейся романтически окрестить экзотические страны и их быт». Другие ученые считают, что вообще не стоит говорить об отставании Востока или замедленных ритмах его развития. Они считают, что Восток не шел медленно по той же дороге, что и Европа, он шел другой дорогой и шел в нормальном для своего пути ритме.

Востоковеды указывают также, что европейцы привыкли измерять степень развития общества уровнем развития техники, точной науки, но могут быть и другие критерии, например, этические. Может быть Европа будет выглядеть отсталой, если приложить к ней те высокие критерии, которые на протяжении нескольких тысячелетий вырабатывал восточный культурный ареал.

Кроме того, все более утверждается мысль о том, что Восток вообще не является альтернативой Западу, а выступает исходным пунктом всемирно-исторического процесса. Первые цивилизации возникли на Востоке, где возникли деспотические государства с «азиатской» структурой.

Для всех восточных цивилизаций «доминантной формой интеграции» выступала религия, которая создавала единое нормативно ценностное пространство в них и формировала специфические культурные архетипы. Социальным генотипом был эволюционный путь развития, не требовавший активного вмешательства ни государств, ни людей в общественные процессы.

Определяющими чертам восточных цивилизаций было 1) отсутствие полноценной частной собственности; 2) неразделенность собственности и административной власти при несомненном доминировании последней; 3) наличие властных отношений как всеобщего эквивалента, как меры любых социальных отношений; 4) экономическое и политическое господство – часто деспотическое – бюрократии; 5) подчинение общества государству; 6) отсутствие гарантий частной собственности и человеческих прав, 7) действенных стимулов для производственной, экономической деятельности; 8) перманентные переделы собственности, поскольку собственность в определенном смысле была лишь атрибутом власти.

По мере эволюции восточных цивилизаций появились товарные отношения и частная собственность. Многие восточные государства древности и средневековья имели процветающее хозяйство, большие города, развитую торговлю. Однако новые явления с момента своего возникновения сразу же ставились под контроль власти, и потому оказывались полностью от нее зависимыми и как бы лишенными органической потенции для саморазвития. Но все эти зримые атрибуты частнособственнической рыночной экономики были лишены того главного, что могло бы обеспечить их саморазвитие: правовых гарантий собственности и правового обеспечения рынка. Все агенты рынка были заложниками власти и не имели не только прав и привилегий, но даже уверенности в завтрашнем дне.

В восточных цивилизациях господствовал принцип власти-собственности: существовал такой порядок, при котором власть рождала собственность. Социальную значимость в государствах Востока имели лишь причастные к власти, тогда как богатство и собственность без власти мало что значили. Утратившие власть становились бесправными.

На Востоке сложился и особый тип человека, со специфическим стилем мышления и поведения, характерной чертой которого является «универсальность» («безвкусность»). В восточной культуре «безвкусность» – пример мироощущения, ориентированного на сохранение гармонии мира, обладающего внутренним динамизмом развития, поэтому не требующего произвола человеческого вмешательства. В морально-религиозном плане «безвкусность» – это признак совершенного вкуса, его универсальности, это высшая добродетель, ибо «вкус» есть предпочтение, а любая актуализация – ограничение. В культурной традиции Востока «безвкусность» является положительным качеством. Это – ценность, которая в жизни реализуется в практике неосознанного социального оппортунизма, что означает принятие или устранение от дел с максимальной гибкостью и ориентацией исключительно на требование момента. Поэтому добродетелями восточного человека являются точная середина и посредственность, бесшумность и увядание.

Восточному человеку более свойственен предметно-образный стиль мышления. Для него истиной является не то, что подвластно уму и воле человека, а само бытие. Поэтому истина не зависит ни от ума, ни от воли человека. Восточный человек нуждается в истинах, которым можно служить всю жизнь. Поэтому процесс познания у восточного человека – это не столько анализ свойств объекта, сколько его духовное постижение на уровне, недоступном рациональному исследованию. На Востоке доминировали иные, не дискурсивные стили мышления и познания, где идеи выражались не столько в понятийной, сколько художественно-образной форме, опорой которых служат интуитивные решения, непосредственные эмоции и переживания. Это придавало большую значимость интерпретации, а не трансляции накопленного мыслительного материала и социального опыта.

Восточный человек, предполагая в основе мироздания некую трансцендентную волю, стремится распознать ее, «войти» в нее и творить ее как свою собственную, преодолевая тем самым конечность своего бытия.

Большую роль на Востоке всегда играло государство, но оно не выступало доминантной формой цивилизационной интеграции. Государство на Востоке было не объединяющим, а усмиряющим началом. Интеграционные функции выполняла религия. Поэтому государственность и нормативно-ценностный порядок (религии) на Востоке были автономными. Государственность являлась, часто искусственной, формой национальной интеграции, а религия задавала нормативно-ценностный порядок для всего цивилизационного ареала.

В связи с этим в цивилизационном отношении Восток никогда не был единым. Там в древности возникло несколько религиозно-культурных цивилизационных регионов, не только весьма своеобразных, но и в различной степени открытых вовне. Этот – исламская, индо-буддистская и конфуцианская цивилизации.

Исламская, индо-буддистская и конфуцианская цивилизации

Исламская цивилизация наименее открытая для внешних воздействий, что обусловлено прежде всего особенностями религии, охватывающей все стороны жизни, включая экономику и политику. Мусульманский образ жизни не только традиционен, но и самоценен. Для исламской ментальности за пределами мусульманского мира нет ничего достойного для внимания и подражания. Вместе с тем это – традиционалистски активная цивилизация.

Индо-буддистская цивилизация – нейтральная по отношению к внешним воздействиям, что вызвано явным религиозным уклоном в сторону потусторонних проблем (поиски Абсолюта, забота об улучшении Кармы и т.п.). Процветание в посюсторонней жизни не является сколь-нибудь значительной ценностью в рамках этой цивилизации, которая в связи с этим является традиционалистски пассивной цивилизацией.

Конфуцианская (дальневосточная) цивилизация – более открытая по отношению к внешним воздействиям и внутренним трансформациям, что обусловлено конфуцианским культом этики и самоусовершенствования, установкой на посюсторонние поиски гармонии в обществе (культ знаний, повышенное чувство долга и ответственности, крепкие патерналистские связи в семье и обществе, постоянная забота о повышении культуры и дисциплины труда). Это – активно-инновационная цивилизация.

Восточный тип цивилизаций, особенно мусульманский и конфуцианский, при соприкосновении с другими цивилизациями обнаруживал имперские политические тенденции при толерантности к социокультурным различиям. (Синдром авторитарно-властного господства и подчинения).

2.2. Западноевропейская цивилизация

в эпоху средневековья

Католическая Европа – Кризис «христианского мира» – Европа либеральная

Католическая Европа

Великое переселение народов, начавшееся в конце IV в., и падение Западной Римской империи в 476 году являются для Западной Европы условной гранью, отделяющей Античность от Средневековья.

Западная Римская империя пала под ударами варваров с Востока, которые подвергли ее страшному разграблению. Вместе с тем варвары-завоеватели, смешавшись с местным населением, положили начало той созидательной деятельности, которая, в конечном счете, привела к возрождению на новой основе европейской цивилизации. «Матрицей» этой цивилизации явилось христианство, которое став господствующей религией в Западной Европе, сформировало единое в ней нормативно-ценностное пространство. Благодаря этому в Европе после краха Западной Римской империи не произошло возврата к тому «локализму», который предшествовал объединению народов под властью римских императоров.

Исходным пунктом становления Европы в качестве единого христианского мира стало создание в V-VII вв. на территории бывшей Западной Римской империи варварских государств. Унаследовав от поздней Античности христианство, варвары-язычники подверглись сильному культурно-идеологичес­кому воздействию с его стороны. Однако большинство европейских варваров поначалу приняло христианство в еретической форме арианства, оказавшись не в состоянии усвоить ортодоксальный принцип триединства Бога. Патриархальное варварское общество не восприняло идею равенства Бога-Отца и Бога-Сына и отторгло слишком абстрактную для себя идею Духа Святого.

Исключение составили лишь германцы-франки, которые уже во времена своего легендарного вождя Хлодвига Меровинга (481-511 гг.) приняли крещение по римскому канону. Это обстоятельство в значительной мере предопределило союз франков с римской церковью и признававшим ее галло-рим­ским населением, который позволил им уже к середине VI в. овладеть большей частью территории современной Франции. К началу IX в. владения Франкской державы простирались от Испании на западе до славянских земель на Эльбе на востоке. В 800 г. король франков Карл Великий (768-814 гг.) был провозглашен папой Львом III императором.

Однако «восстановленная» таким образом в Западной Европе империя просуществовала недолго. Уже внуки Карла Великого в 843 г. произвели ее раздел согласно Верденскому договору, который положил начало возникновению в будущем таких крупных европейских государств, как Франция, Германия и Италия.

В VIII в. Западная Европа подверглась вторжению арабов, которые овладели значительной частью Пиренейского полуострова, закрепились на островах западного Средиземноморья и в южных областях современных Франции и Италии. В конце IX в. на Среднедунайской равнине появились кочевые орды венгров (мадьяр). Уничтожив Великоморавскую (западнославян­скую) державу, венгры на протяжении всего X в. неоднократно опустошали европейские страны от Византии до Испании. На протяжении IХ–XI в. североатлантическое, а затем и средиземноморское побережье Западной Европы постоянно подвергалось нападениям «морских кочевников» – скандинавских германцев-викингов, или норманов («северных людей»).

В IX–XI вв. в Западной Европе произошли важные социально-экономические и политические изменения. На большей ее части утвердились отношения, которые позже получили наименование «феодальных», основу которых составила собственность на землю, вместе с проживающими на ней крестьянами. В ходе «феодальной революции» в IX–XI вв. в Западной Европе фактически не осталось «земли без синьора», а крестьянские общины утратили былую на нее собственность. В результате в западноевропейском обществе, с одной стороны, сложился привилегированный класс-сословие феодалов, представленный дворянством, рыцарством («воюющим за всех») и духовенством («молящимся за всех»). С другой стороны, свободное крестьянство превратилось в феодально-зависимый класс – сословие («работающих за всех»).

В поземельных отношениях Западной Европы восторжествовало феодально-условное наследственное землевладение (феод, лен). Крестьяне стали наделяться землей, попадая в поземельную зависимость от феодала, которая, как правило, дополнялась судебно-административной, а, зачастую, и личной (крепостной) от него зависимостью. В результате сложился такой комплекс социально-экономических отношений, в котором преобладали внеэкономические формы принуждения непосредственных производителей и присвоения феодальной ренты в ее различных формах.

Концентрация экономической и политической власти в руках крупных феодалов в условиях господства натурального хозяйства предопределила наступление в Западной Европе эпохи феодальной раздробленности, при которой королевская власть сохраняла за собой чисто символическое значение.

В середине ХI в. разногласия между двумя христианскими центрами – Римом и Константинополем, привели к тому, что папа Лев IХ и патриарх Кируларий предали друг друга анафеме. В результате чего в 1054 г. произошло разделение христианской церкви на православие и католицизм, а Западная Европа стала уже формироваться в качестве единого католического мира.