ИЮЛЬ 2013 – пл. Искусств, 3 7 страница

Православный Новгород, обладая устойчивыми демократическими традициями, имея развитые торговые и культурные связи с Центральной и Северной Европой, в большей степени, чем другие регионы, ориентировался на европейскую цивилизацию, и представлял собой тем самым одну из возможных исторических альтернатив дальнейшего развития Древнерусской цивилизации. Однако этой альтернативе не суждено было осуществиться. Просуществовав свыше 300 лет, Новгородская республика, сохранившая в период татаро-монгольского ига свои политические и культурные традиции и усилившая свое европейское своеобразие, была ликвидирована и постепенно деградировала после насильственного присоединения Новгорода к Московскому царству в конце ХV в.

Северо-Восточная Русь, расположенная в Волго-Окском междуречье, издавна населенная немногочисленными угрофинскими и балтскими племенами, являлась одним из основных районов славянской колонизации. Эта колонизация завершилась образованием на основе смешения славянских поселенцев с местными племенами новой ветви русской народности – великороссов.

В XII–XIII вв., несмотря на периферийное положение и удаленность от основных торговых путей, в Северо-Восточной Руси наблюдался экономический подъем, связанный с освоением новых земель, ростом торгово-ремесленных посадов, появлением и развитием наряду со «старыми» (Ростов, Суздаль) «молодых» городов (Тверь, Владимир, Москва, Переяславль). Один из них – Владимир – становится центром самостоятельного Ростово-Суздальское княжества, которое благодаря деятельности князей владимирских превращается в ХII в. одно из ведущих государственно-политических образований, претендовавшее на роль объединителя всех русских земель.

В середине XII в. сын Владимира Монамаха Юрий (1125–1157 гг.) превратил это княжество в одно из сильнейших на Руси и даже занял в конце жизни великокняжеский престол в Киеве, за что и получи прозвище «Долгорукий». После его смерти по решению Собора, состоявшего из представителей бояр и неродовитой верхушки крупнейших городов княжества великим князем был избран Андрей Юрьевич, вопреки прежнему договору с Юрием Долгоруким об избрании князем другого его сына. В этом проявилось стремление вотчинных и служилых землевладельцев, духовенства «старых» и «молодых» городов утвердить собственную династическую линию и освободиться от власти наместников великих князей.

Князь Андрей (1157–1174 гг.), прозванный по месту своей резиденции «Боголюбским», стремился жесткими мерами придать своей власти монархические черты: согнал со своих «столов» братьев, устранил от дел многих бояр и безжалостно подавил их сопротивление. Андрей «Боголюбский» по существу олицетворял собой отрицание более или менее демократической политической культуры Древней Руси, а также становление нового типа социальных связей и нового типа политической культуры.

В 1174 г. Андрей Боголюбский пал жертвой заговора бояр, важную роль в котором сыграли его ближайшие слуги. Андрей Боголюбский был убит своими приближенными. Сам факт убийства свидетельствовал о том, что княжеская власть уже к этому времени приобрела явно выраженные монархические черты, что на смену вассальных отношений между князем и дружинниками пришли отношения типа «государь-подданные». (Убийство князя – это уже своеобразный дворцовый переворот, ибо равные не убивают, а «изгоняют», убивают – только слуги.)

В ХIII в. термин «дружина» вообще исчезает из русского лексикона, уступая место слову «двор». По иному уже воспринимается и сам князь. Если в литературе Древней Руси воспевались добродетели князя как «первого среди равных», то в ХIII в. в Северо-восточной Руси наблюдается открытая апологетика княжеской власти.

Таким образом, уже накануне татаро-монгольского нашествия в Северо-Восточной Руси стал складываться новый тип социальных связей, министериально-подданнического характера. (Министериалитет – это служба недоговорного характера, при которой слуга находится в прямой и безусловной зависимости от господина).

Сложные этнические, социальные и политические процессы, протекавшие в Северо-Восточной Руси, сопровождались кризисом древнерусского самосознания. Это проявилось, например, во время взятия Киева в 1169 г., которым Андрей Боголюбский стремился овладеть не как символической столицей Руси, а как «чужеземным» городом, и поэтому после взятия Киева предал его чудовищному разграблению.

После двухлетней «смуты», вызванной мятежными боярами, княжеский престол, опираясь на поддержку горожан и феодально-служилое сословие, занял брат Андрея Боголюбского Всеволод Юрьевич Большое Гнездо (1176–1212 гг.). В XII в. представители этого сословия выполняли разнообразные государственные и вотчинные функции (управляющих хозяйством, судебных чиновников, военных слуг). За службу они получали вознаграждение в виде денежного пожалования или условной земельной собственности (поместья).

Однако наметившаяся в ХII- начале ХIII в. тенденция к установлению сильной монархической власти в Северо-Восточ­ной Руси не получила полной реализации, поскольку она натолкнулась на сильное сопротивление местной знати – боярской верхушки Ростова, Суздаля, Владимира и других «молодых» городов. Соперничество между различными боярскими группировками и, прежде всего, между боярами «старых» и «молодых» городов, опиравшихся на различных представителей Мономаховичей, привело к возникновению в Северо-Восточной Руси полицентричной государственной системы, политической и экономической основой которой выступали владения удельных князей.

Монархическая тенденция, основанная на министериальном типе социальных связей окончательно утверждает себя в Северо-Восточной Руси под воздействием татаро-монгольского фактора. В условиях татаро-монгольского господства, русские князья сохранили власть, свободу действий внутри страны, однако великий князь назначался ордынским ханом, которому русские князья должны были оказывать такие внешние формы почтения, которые по русским меркам были просто унизительными. Отношения подданничества по линии «хан – великий князь» постепенно распространились и на всю систему социальных связей русского общества и стали господствующими уже в ХIV в.

Северо-Восточная Русь существенно отличалась от других регионов Древнерусской цивилизации и характером своего социально-экономического развития. Это развитие было обусловлено в первую очередь начавшейся в середине ХII в. крестьянско-княжеской колонизацией центра и севера Русской равнины.

В целом Северо-Восточная Русь становится месторазвитием не только новой этнической общности «великороссов», но и ядром новой Московской государственности положившей начало Российской цивилизации. Поэтому альтернативные процессы, которые происходили в Северо-Восточной Руси в ХII-ХIII вв., можно рассматривать в качестве той возможности, которая стала реальностью всей последующей истории России.

Внешняя политика

В начале XII в. главной внешней опасностью для древнерусского государства была «половецкая степь», служившая предметом неоднократного обсуждения на съездах русских князей. Перелом в русско-половецких отношениях наступил после съезда 1103 г., по решению которого начинается ее подчинение. Большую роль в этом сыграл Владимир Мономах, который был не только выдающимся государственным деятелем, но и талантливым полководцем. Ему удалось сплотить большинство русских князей в походах против половцев и нанести им ряд тяжелых поражений в глубине степи.

После разгрома половцев часть их покинула южнорусские степи и ушла в Грузию, на службу к Давиду IV. Другие безуспешно пытались воевать с Русью, и поэтому их называли «дикими». Появилась категория своих «замиренных» половцев, которые шли в фарватере киевской политики. Связи с этими половцами скреплялись брачными союзами.

С началом политической раздробленности и обострением межкняжеских отношений борьба с половцами отошла на второй план. Князья все чаще стали привлекать половцев к борьбе за киевский престол. Благоприятные обстоятельства способствовали быстрому возрождению могущества половецких ханов, усилилось давление на южное пограничье. Особенно активными и опасными во второй половине XII в. были «дикие» донские половецкие орды. «Донской союз» Кончака нанес одно из самых тяжелых поражений русским дружинам на Каяле, что нашло отражение в таком художественном произведении, как «Слово о полку Игореве».

Разрозненные походы русских князей в степь не имели успеха, что отрицательно сказалось на положении южнорусских земель и вынудило русских князей вновь сплотить свои силы для защиты торговых путей и разгрома кочевий. Это не исключало привлечения половецких сил в качестве наемников для достижения политических целей. Степь оказалась расколотой на «сферы влияния» киевских, черниговских, галичских и других князей.

В конце XII в. отношения с половцами стабилизируются, однако это вовсе не означает отказа ханов от традиционной политики грабежа, которая продолжалась вплоть до монголо-татарского нашествия, когда они были изгнаны из причерноморских степей.

Таким образом, Древнерусскому государству выпала трудная задача десятилетиями сдерживать натиск половецких орд, которая усложнялась отсутствием единой степной политики у русских князей. И все же Русь сумела в сложной военно-дипломатической борьбе удержать контроль над лесостепной пограничной полосой и позиции на торговых путях по Волге, Дону, Днепру. Играя ведущую роль в степи, Древняя Русь оказывала большое влияние на судьбы народов Северного Причерноморья и политику стран, связанных с этим регионом. Выстояв в тяжелой борьбе со Степью, Древнерусское государство ценой огромных жертв заслонило от кочевых воинственных народов цивилизацию средневековой Европы, приняв на себя главный удар «степняков».

XIII в. стал для Руси временем еще более тяжелых испытаний. На первый план выдвинулась борьба за независимость и сохранение государственной самостоятельности. С Запада начались планомерные и продуманные крестовые походы, направляемые папской курией. Ударной силой выступало немецкое рыцарство с его знаменитым лозунгом «натиска на Восток», который поддержали и другие государства Европы.

Северо-западные русские земли столкнулись со странами Северной Европы, Южная Русь – с открытым наступлением стран Центральной Европы. Когда в конце XII в. «натиск на Восток» достиг Вислы, сопротивление местного населения вынудило рыцарей создать второй плацдарм для вторжения в Прибалтику и на Русь, ибо богатые земли и развитая торговля сулили большие доходы. В 1202 г. здесь был учрежден Орден рыцарей-меченосцев, который в 1237 г. объединился с Тевтонским орденом, обосновавшимся в Восточной Пруссии.

Завоеванные земли раздавались духовенству и вассалам. Местное население обязывалось содержать своих господ, принимать католичество, участвовать в военных мероприятиях. Основанные завоевателями города (Рига, Ревель) быстро росли и богатели, паразитируя на посреднической торговле и беспощадном угнетении местного населения.

Древняя Русь, несмотря на политическую раздробленность, оставалась единственной силой, способной остановить этот «натиск». Положение усложнилось в связи с тем, что на Востоке началось нашествие монголов. Так, в сражении с татарами на р. Калке (1223) погибла отборная часть русского войска.

Объединение двух орденов, союз их с датскими крестоносцами, наступление шведских рыцарей на финские племена с перспективой похода на Русь на фоне монголо-татарского разгрома и покровительства Рима означало смертельную опасность для самого существования Древней Руси.

Опираясь на поддержку Рима, используя политику шантажа и раскола, Орден оказывал влияние на боярских правителей Пскова и Новгорода, склонных ставить свои экономические интересы выше общерусских политических.

Основная тяжесть борьбы с агрессией католического Запада пала на долю новгородского князя Александра Ярославича. Несмотря на молодость, он вполне осознавал масштабы нависшей опасности, действовал активно и энергично: укрепил границу, установил союз с угро-финским населением Ижорской земли против шведов. Именно старейшина этой земли Пелгусий дал знать о начавшемся летом 1240 г. вторжении шведов во главе с ярлом Ульфом Фаси и зятем короля Биргером. Летом 1240 г. князь Александр блестящей победой на берегах Невы остановил шведское вторжение. За это сражение он получил почетное прозвище «Невский». Однако вскоре из-за конфликта с новгородским вече князь был вынужден покинуть город.

В этом же году активизировались рыцари Ордена: захватили Изборск, Псков (благодаря предательству верхушки города и посадника Твердилы), основали крепость Копорье как опорный пункт для дальнейшей агрессии. Угроза нависла непосредственно над Новгородом. Под давлением горожан Александр Невский был возвращен на княжеский престол. С помощью Владимиро-Суздальской дружины он разрушил крепость в Копорье, освободил Псков и в апреле 1242 г. разгромил основные силы рыцарей на Чудском озере.

«Натиск на Восток» был остановлен, Северо-Западная Русь была спасена. В последующие десятилетия. против нее предпринимались лишь единичные и в общем безуспешные попытки нападений со стороны и немцев, и шведов.

Сложно и противоречиво складывались в XIII в. русско-литовские отношения. Русские летописи сообщают о частых нападениях литовцев на русские земли, грабежах и захватах пленных. Особенно активным был Миндовг, ставший правителем в 1238 г. Жертвой экспансии оказались земли Полоцкого княжества. Ни женитьба Александра Ярославича на полоцкой княжне Александре в 1239 г., ни демонстрация поддержки ее семье не спасли Полоцк от литовцев.

В результате к Литве перешла вначале западная часть Полоцкого княжества (Черная Русь), а позже остальные его земли, а также север Волыни. Александру Невскому не удалось помешать усилению Литвы, но он сумел положить конец регулярным набегам отрядов литовцев на пограничные территории, построив ряд укреплений по р.Шелони, которые защитили земли Новгорода и Пскова. В начале 60-х гг. XIII в. противоборство с Литвой сменилось кратковременным с ней союзом, когда Миндовг разорвал все отношения с Римом и рыцарями и заключил договор с Александром. Этот союз, весьма перспективный, не получил развития из-за смерти Миндовга и двух его сыновей.

Юго-западные земли Руси в XIII в. стали объектом притязаний со стороны венгерских и польских феодалов. Заручившихся поддержкой папской курии, они предприняли попытку захватить Галицко-Волынское княжество. Летом 1245 г. рыцарское войско выступило в поход. Борьбу против интервенции возглавил князь Даниил Романович. Решающее сражение произошло под Ярославом, где крестоносцы потерпели сокрушительное поражение.

Вековая борьба Руси с кочевниками степей в XIII в. вылилась в смертельное противостояние с ордами Чингис-хана, а затем Бату-хана. Впервые новый грозный враг нанес поражение русским дружинам в 1223 г. в сражении на р.Калке, когда русские князья откликнулись на просьбу половцев о помощи против «великого и свирепого народа». Из-за отсутствия единства и согласованности действий русских князей их дружины понесли огромные потери. По словам летописца погибло 6 князей, а из 10 воинов вернулся один.

Массовая гибель профессиональных воинов обескровила княжеские дружины, подорвала военную мощь русских княжеств, ослабила перед внешними врагом, посеяла страх в сердцах перед неизвестным страшным народом. Однако «железные псы» Чингис-хана – полководцы Джэбэ и Субэдэ, ослабленные сражением не пошли на Русь, а вернулись в степи, и лишь через полтора десятка лет вновь появились на русских границах во главе с внуком Чингис-хана Бату-ханом.

Стерев с лица земли Волжскую Булгарию, покорив народы Поволжья, оттеснив на запад половцев и алан, орды Батыя осадили осенью 1237 г. Рязань. Получив отказ на оскорбительные требования десятой доли во всем – «в людях, и в коних, и в князех», монголы после шестидневной осады уничтожили город, где погибла и княжеская семья. Отряд Евпатия Коловрата, пришедший на помощь из Чернигова, вел партизанскую войну с монголами до полной своей гибели, вызывая у врага восхищение мужеством и отвагой.

Политические распри не позволили объединить силы князей для отпора вражеским ордам, и десятки цветущих городов Северо-Восточной Руси пали в неравной и ожесточенной борьбе один за другим: Владимир, Суздаль, Москва, Коломна и многие другие были варварски разграблены и опустошены.

В марте 1238 г. произошла решающая битва на р. Сить, где была «сеча зла». В результате полки Владимирского князя Юрия Всеволодовича были уничтожены. Однако и монгольские силы были сильно подорваны. Измотанные упорным сопротивлением русичей, они остановили свой натиск и после взятия Торжка не пошли на цветущий и сильный Новгород, Монголы, удовлетворившись выкупом, оттянули свои рати на юг, в степь, опасаясь оторваться от баз. Часто главную причину их действий видят в приближавшейся весенней распутице. Однако немалую роль играла и очевидная непригодность новгородских земель для кочевого хозяйства.

Уходя на юг, монголы, повсюду встречая сопротивление, опустошили и разорили почти все юго-восточные русские земли. Особенно прославился упорным семинедельным сопротивлением врагу маленький Козельск с десятилетним князем во главе, вероятно, погибшим вместе с другими защитниками и населением. Союзные Руси половцы во главе с ханом Котяном успели откочевать в Венгрию.

Весной 1239 г. опустошению подверглась Юго-Западная Русь. Разорив тюркский оборонительный пояс, монголы после десятинедельных непрерывных боев захватили Киев (ноябрь 1240 г.). Последние его защитники погибли под развалинами Десятинной церкви. Осталось в веках имя воеводы Дмитра, возглавлявшего оборону Киева. За храбрость и воинскую доблесть ему была даже сохранена жизнь. Вслед за Киевом пали столичные города Галич и Владимир.

Не остановили монгольские рати и объединенные русско-польские и русско-венгерские силы. Но разгромив русские княжества, монголы были и сами значительно ослаблены ожесточенным сопротивлением народов. Не имея прочного тыла, они опасались углубляться на запад, тем более, что народы Польши, Чехии, Венгрии, Словакии, Трансильвании тоже оказали героическое сопротивление, отстаивая свою независимость. Обескровленные на Руси орды Бату-хана и здесь несли большие потери. В 1242 г. он вынужден был прекратить поход на Запад, «к последнему морю». Удобным поводом для возвращения в степь послужила смерть Великого хана Угедея. Бату-хан вывел свои войска в низовья Волги, где основал Золотую Орду со столицей в Сарае.

С 1243 г. русские князья вынуждены были получать санкцию хана на княжение, систематически посещали Сарай и Каракорум. Ярлык на великое княжение был удобным способом для стравливания русских князей, позволял держать под контролем политические процессы на Руси, не давая возможности усиления кому-либо из них. В 1257 г. монгольские «численники» переписали население и установили нормы и объемы выплаты дани. Перепись, сопровождавшие ее злоупотребления и насилия монгольских чиновников вызвали взрыв возмущения в народе, и по землям прокатилась волна народных восстаний, жестоко подавляемых не только монгольскими карательными отрядами, но и собственными правителями. В течение второй половины XIII в., помимо мелких грабительских набегов были предприняты и крупные карательные экспедиции против русского населения.

Монгольское нашествие и его последствия практически единодушно оцениваются как страшное бедствие, один из наиболее тяжелых периодов истории страны. В ходе опустошительных походов Батыя на Северо-Восточную и Южную Русь цветущие земли превратились в руины и пустоши, тысячи людей угнаны в рабство, уничтожены культурные ценности, истреблено население.

Особенно пострадали города. Согласно данным археологов, из известных 74 городов Руси 49 было разорено, в 14 жизнь не возобновилась, а 15 превратились в села. Прекратилась передача секретов ремесленного мастерства по наследству, произошло его огрубение и опрощение. Некоторые виды ремесел исчезли навсегда или надолго. Упадок переживала торговля.

Были подорваны международные связи, начался длительный период изоляции Руси от Европы. В то же время возрастает влияние Орды и оно затрагивает все сферы жизни русских княжеств. Гибель значительной части профессиональных воинов (князей и дружинников) подорвала военный потенциал Руси. Несколько меньше пострадало сельское население, которое имело возможность укрываться от монгольских отрядов в лесах, выживало в тяжелейших условиях и сохраняло этнические традиции и формы жизни.

Значение монгольского нашествия в истории Руси определяется еще и тем, что в сложившихся здесь феодальных отношениях стали развились традиции восточного деспотизма. Вассально-дружинные отношения были заменены подданническими. Раздавая князьям ярлыки на княжение, золотоордынские ханы превращали их не в вассалов, а в подданных «служебников». Князья в свою очередь стремились распространить подобный тип отношений на местную знать, дворян, дружинников. Успеху этой политики способствовало то, что в ходе нашествия погибло большинство рюриковичей, старших дружинников – носителей традиций киевского вассалитета.

Ордынское иго оказало большое влияние на культуру русского народа, способствовало смешению части монголов и населения Северо-Восточной Руси, стимулировало языковое заимствование прочно укоренившегося языкового ряда. Но признавая это влияние, важно иметь в виду, что оно не стало определяющим и доминирующим. Великорусский этнос, его язык и культура в целом сохранили свои качественные характеристики.

Культура русских земель

Усиление территориально-цивилизационных различий на Руси сопровождалось культурной регионализацией русских земель. Одновременно шел процесс культурной дифференциации. В разных центрах происходило развитие различных отраслей культуры, накапливались художественно-стилевые различия между регионами. Неодинаковой была ментальность «безмолвствую­щего» большинства.

Это было обусловлено социоприродными и геополитическими особенностями развития русских земель, местными культурными традициями и кантактами с другими народами, не входившими в ареал православного мира.

В ХII-ХIII вв. на Руси выделялись три культурных центра – Киев, Новгород и Владимир-Залесский. Создание в этих городах мощных культурных комплексов свидетельствовало о стремлении киевских и владимирских князей, а также новгородской знати усилить культурно-идеологическую опору своей власти в претензиях на общерусское политическое первенство.

Важнейшим элементом русской культуры был фольклор. Продолжал развиваться общерусский героический цикл былин о богатырях. Однако при этом усиливаются жанровые особенности былин, появляются образы местных богатырей, оформляются региональные отличия в напевах. Борьба с монголо-татарским нашествием придела былинному эпосу второе дыхание. Оплотом борьбы с татарами в нем становится Киев, эпический центр Земли Русской, где православные богатыри сплотились вокруг Владимира Красное Солнышко. Главной темой былин становится борьба за сохранение единства русских земель.

В отличие от общерусского героического эпоса новгородские былины (о Садко, Василии Буслаеве) воспевали не воинские доблести и подвиги во имя защиты Руси и веры, а поэтизировали жизнь Господина Великого Новгорода (крупного торгового центра) и буйные нравов вечевой республики. Содержание этих былин было далеким от христианских аскетических идеалов, в них гораздо сильнее просматривались мотивы языческих веселий. Смысл прославления родного города гость Садко видит в добывании богатства. В этом начинании он проявляет смелость, находчивость, музыкальный дар, использует помощь языческих сил. Еще более далек от христианских идеалов купеческий сын Василий Буслаев, предводитель городской вольницы, чьи удальство и произвол не сдерживаются ни традициями, ни христианской моралью. Вместе с тем его бессмысленная гибель во время паломничества в Иерусалим звучит фактическим осуждением буйного нрава и образа, характерных для языческого разгула страстей.

Ментальное многообразие русской культуры предопределило кризис общерусского самосознания. Особенно наглядно это проявилось в литературных памятниках эпохи «феодальной раздробленности». Нарушилась летописная традиция, основанная на единстве темы, связанной с общерусской проблематикой. Проблемы, поднимаемые в летописях, стали носить чисто местный характер. Созданный в Выдубицком монастыре на рубеже ХII-ХIII вв. летописный свод, претендовавший на общерусский характер, тем не менее, явно замыкался на собственно киевские проблемы, показывая Киев центром русских земель. Характерным в этом плане выглядит новгородское летописание, в котором детально, строго соблюдая хронологию, описываются местные события. При слабом интересе к общерусским проблемам летописи содержат массу частных подробностей, достаточно полно передающих колорит новгородской жизни.

Важным летописным центром Руси XII–XIII вв. была Галицкая Земля. Галицко-Волынская летопись осуждает местную «лживую» и «завистливую» боярскую оппозицию. Летописец в яркой художественной форме, часто нарушая последовательность событий, создает на фоне непрекращающихся смут и бедствий идеализированный образ Даниила Галицкого, поэтизируя сильную княжескую власть.

В Северо-Восточной Руси во второй половине ХII в. по указанию Андрея Боголюбского началось составление Владимирского летописного свода. В нем летописец, выступая поборником сильной княжеской власти, обосновывает авторитет Владимира как центра всех русских земель. Формирование авторитарной ментальности в Северо-Восточной Руси нашло отражение в летописи в виде многочисленных поучений, а также рассказов о знамениях и видениях.

В большей степени общерусский характер носят литературные памятники, основной формой которых в это время выступает церковная учительская литература. Традиции Иллариона продолжали Климент Смолятич (второй по происхождению русский митрополит), Авраамий Смоленский, Кирилл Туровский. Следуя канонам византийского красноречия, что свидетельствовало о высоком уровне их духовно-богословского образования, они придавали своим произведениям яркую, самобытную форму, используя народную речь и образы. Их произведения были написаны с учетом особенностей ценностно-рационального стиля мышления славянского населения Руси, в котором сочетались развитое воображение с натуралистической конкретностью. Поэтому в своих проповедях церковные литераторы широко использовали аллегории, образно-символичес­кое толкование священного писания. Так, аллегорические толкования евангельских притч сближало их с народными загадками, разгадки которых требовалось не столько угадывать, сколько знать.

Значение работ первых православных проповедников духа состояло в том их они содействовали не только популяризации истинного православия, но и усвоению его основ на уровне подсознательного. В процессе становления православной культуры Руси того времени это играло большую роль, поскольку духовная деятельность основной массы проповедников с низкой богословской образованностью приводила к вульгаризации христианских ценностей и символики в массовом сознании.

Широкое распространение на Руси получил Киево-Печорский Патерик, сборник поучений и рассказов по истории монастыря, житийных повествований о его монахах. Богатство содержания, не перегруженного отвлеченными богословскими рассуждениями, яркий образный язык сделали Патерик популярным во всех древнерусских княжествах, одной из наиболее читаемых книг во всех слоях достаточно образованного русского общества. Основная мысль произведения сводилась к необходимости нравственной, праведной жизни в мире житейских искушений. В Патерике высоко оценивалась роль духовного страдания и его очистительной силы.

Популярным жанром на Руси были «Хождения» по святым местам, в которых передавались впечатления о посещении религиозных святынь в Иерусалиме, Константинополе, на Афоне. Наряду с религиозными переживаниями в них подробно рассказывалось о святых реликвиях, одно упоминание о которых вызывало у автора духовное наслаждение. Особое внимание привлекало художественное совершенство увиденного, например, скульптуры, которая на Руси практически не встречалась.

Крупнейшим произведением светской литературы было «Слово о полку Игореве», написанное в ХII в. Это было настолько оригинальное и совершенное в художественном отношении произведение, что до сих пор существуют сомнения о том, мог ли древний автор вообще написать его, не является ли «Слово» литературной подделкой более поздней эпохи.

В основу произведения лег неудачный поход на половцев новгород-северского князя Игоря Святославича и его пленение. Не оспаривая сложившегося политического разделения русских земель, автор «Слова» акцентирует внимание на общих корнях и духовном единстве русского народа. Это позволило ему не только придать «Слову» общерусское звучание, но и воссоздать цельный поэтический образ Руси того времени. В произведении широко используется славянская языческая символика, фрагменты из древних мифологических сказаний. В «Слове» много «тюркизмов», свидетельствующих о широких культурных контактах православного мира со «Степью», но в основе лежит православное осмысление событий и понимание нравственности.

С нашествием монголов связано было появление патриотически-духовной литературы («Слово о погибели Русской Земли», «Повесть о разорении Рязани Батыем»). Авторы посредством ее стремились передать героику борьбы русского народа за землю и веру. Книжники того времени канонизировали образ идеального князя, сильного, храброго, «прекрасного видом», добродетельного, благочестивого и мудрого, что, по их мнению, являлось, непременным залогом освобождения Руси. Не меньшее значение придавалось созданию в литературе образа идеального пастыря, аскета, воплощавшего духовную силу и красоту, способного пересилить любую беду.