Чарвака 2 страница

пифагореизма и орфизма,

идей халдейских оракулов и египетской религии,

идей индуистской философии (напр. эманации духа в материю и его возвращение и слияние с Богом-Абсолютом).

«Стержень» неоплатонизма составляет разработка диалектики триады Платона: Единое-Ум-Душа. Неоплатонизм устанавливает иерархию Бытия по нисходящим ступеням: над всем существует неизреченное, сверхсущее Единое (Благо). Оно эманирует в Ум (νόος), где происходит его дифференциация на равносущее множество идей. Ум эманирует в Душу (ψῡχή), где появляется чувственное начало и образуются иерархии существ демонических, человеческих, астральных, животных; образуются умственный и чувственный Космос.

Первая онтологическая субстанция этой триады, Единое — непознаваема; вторая, Ум — познаваема. Отсюда в неоплатонизме вводится дополнительное учение о числах, возникшее из переработки старого пифагореизма. Посредством этого учения трактуется и определяется необходимость эманации Единого в Ум — как первое докачественное расчленение Единого, исходящее из его природы.

Ум, представленный у Платона в виде распределенных намеков, разрабатывается неоплатониками на основе учения Аристотеля о чистом космическом уме-перводвигателе и о его самосозерцании. Самосозерцающий Ум выступает одновременно и объектом, и субъектом своего мышления (мыслит самого себя в себе самом) и т.о. содержит в себе свою собственную умну́ю материю.

Третья онтологическая субстанция этой триады, Душа, разрабатывается на основе платоновского диалога «Тимей» и доводится до учения о космических сферах (также под влиянием как Аристотеля, так и древнего пифагореизма). Это учение дает картину действия «мировой души» во всем Космосе.

Таким образом, как идеалистическая философская система неоплатонизм сводится к общему учению об иерархическом строении Бытия. Неоплатонизм — универсальная логическая система, объясняющая строение Сущего и любого явления в Сущем. Конструкцию Сущего и явлений в Сущем неоплатонизм определяет постепенным «ослаблением» первой и высшей ступени в следующем нисходящем порядке: Единое, Ум, Душа, Космос, материя. Каждая из ступеней причастна «соседней» высшей и т.о. обще-причастна Единому (Благу); эта причастность исходит из природы самого Единого (Блага).

Мир эманирует из Единого (Блага); вся совокупность вещей — ряд ступеней последовательно убывающего совершенства, исходящего из единой, все созидающей [божественной] первоначальной силы; мировая жизнь — возвращение созданий по тем же ступеням к Единому (Благу).

Одно из положений неоплатонизма — идея универсального Блага, т.е. элиминация из идеи Божества всех антропоморфических элементов. Бог — единое, сверхмировое, сверхра́зумное, непознаваемое, неизреченное начало. Но, будучи непознаваем, Бог сам может открыться человеку в мистическом откровении. В состоянии такого экстаза душа непосредственно созерцает абсолютное и сливается о ним в одно целое. Средством к достижению такого экстаза является теургия и аскетизм.

Для учения о внутрикосмических телах неоплатонизм привлекает теории Аристотеля о субстанции и качестве, об эйдосах (сущностях вещей) и энтелехиях (действенно развивающихся принципах вещей), о потенции и энергии.

На неоплатонизм оказал существенное влияние стоицизм с его учением о тождестве мирового первоначала (огня) с внутренним я человека. Однако неоплатонизм мог возникнуть только из решительного преодоления стоического материализма, натуралистического пантеизма в стоической интерпретации наследия Платона.

11. Философия средневековья: общая характеристика христианской философии.

Средневеко́вая филосо́фия, филосо́фия средневеко́вья — западная философия в период с V по XVI века. Средневековье — это господство религиозного миросозерцания, выраженного в богословии. Философия становится служанкой теологии. Её основная функция — истолкование Священного Писания, формулировка догматов Церкви и доказательство бытия Бога. Попутно развитие получила логика, осуществлялась разработка понятия личности (спор о различии ипостаси и сущности) и спор о приоритете единичного или общего (реалисты и номиналисты).

12. Патристика: основные преподаватели (Ориген, Третуллиан, Августин) и идеи.

Патристика (от лат. Pater - отец): 2-10 вв. н.э.

Ориген (ок. 185 – 254 г. н.э.):

Субординация ипостасей: Бог-Сын-Дух

Апокатастасис: равны – неравны – равны

Теория реинкарнации

3 смысла Священного Писания: соматический – психический – пневматический.

Тертуллиан (160-220):

Несовместимость веры и знания: Credo quia absurdum (верю, ибо абсурдно)

Сердечность и простодушие в отношении к истинам веры.

Аврелий Августин (354-430):

Идея личности (христианский персонализм): единство тела, души и духа в человеке

Воля, мысль и чувство как атрибуты духа

Второе рождение в духе

Дух как любовь

Единство веры и разума (док-во бытия Бога)

История как превращение града Земного (государства) в град Божий (церковь)

«Исповедь» - первое произведение автобиографического жанра.

13. Схоластика: основные преподаватели и идеи. Полемика номиналистов и реалистов. Доказательства бытия Бога.

Схоластика (от лат. schola - школа): 11-14 вв. н.э.

Патристика: Знать, чтобы Верить

Схоластика: Верить, чтобы Знать

Методы схоластики:

Желание рационально обосновать истины веры

Основной метод: толкование Священного Писания

Развитие наук о языке: риторики, грамматики, логики.

Переоткрытие Аристотеля:

Потеря многих текстов Аристотеля на Западе. Их сохранение в арабских переводах

Крестовые походы и знакомство с арабскими переводами Аристотеля в 12-13 вв.

Нарушение равновесия между ХФ и учением Аристотеля

Восстановление равновесия Фомой Аквинским.

Религиозные ордена:

Орден доминиканцев: основан святым Домиником, больше рационализма и детерминизма (отрицание свободы)

Орден францисканцев: основан святым Франциском Ассизским, больше иррационализма и индетерминизма (утверждение свободы).

Виды богословия: Апофатическое («путь вверх»): «негативное» богословие – понимание Бога как невыразимого, не обладающего никакими определениями («Ареопагитики» (Дионисия Арепагита?)). Бог не добр и не зол, не умен и не глуп, не силен и не слаб…Катафатическое («путь вниз»): «позитивное» богословие – понимание Бога как обладающего всеми совершенствами. Бог как всеблагой и всемогущий…

Онтологическое доказательство Ансельма Кентерберийского:

1. Определение Бога. Бог есть максимум всех совершенств

2. Теорема. Бог существует

Доказательство.

(1) Бытие – одно из совершенств

(2) Максимум совершенств включает в себя все совершенства

(3) Максимум совершенств включает в себя бытие.

Бытие как совершенство: Почему бытие – одно из совершенств? Если, например, рассмотреть два рубля, которые совершенно одинаковы, кроме того, что один рубль – реальный рубль, лежащий в кармане, а другой рубль – воображаемый, на самом деле не существующий. В этом случае ясно, что более совершенным будет реальный рубль. Таким образом, бытие увеличивает совершенство, что может быть только в том случае, если само бытие есть совершенство.

Часто упоминают еще два доказательства бытия Бога – телеологическое и космологическое. Они близки друг к другу по логической структуре. В их основе лежит идея перехода от неполной степени некоторого начала к его максимальной степени. Эта максимальная степень связывается с одним из проявлений Бога. Например, в телеологическом доказательстве утверждается, что у всего есть своя цель, а значит и у каждой цели - своя более высокая цель. Так мы доходим до Высшей Цели, которая и есть Бог. Аналогично, в космологическом доказательстве утверждается, что у каждого начала есть своя причина, в том числе у каждой причины – своя более глубокая причина. Так возникает цепь все более глубоких причин, в начале которой лежит Причина Причин, которая и есть Бог.

Таким образом, мы видим, что структура подобных доказательств во многом связана с идеями онтологического доказательства. И там, и там мы встречаем некоторые принципы («совершенства»), которые обладают количественными градациями, и для которых существуют максимумы. Все эти максимумы являются разными сторонами одного Высшего Максимума – Бога. Только в Онтологическом доказательстве идея Высшего Максимума предполагается с самого начала, а в остальных видах доказательств к ней постепенно восходят.

Через всю историю средневековой философии проходят споры так называемых реалистов и номиналистов. Главным предметом их споров были универсалии – сущности, выражаемые общими понятиями, например, понятиями «человек», «животное», «дерево» и т.д. Проблема состоит в том, как именно существуют общие понятия.

Иоанн Скот Эриугена (810-877) Признавал верховенство разума над Откровением – каждая истина веры должна прежде подвергаться критическому рассмотрению со стороны разума. Основное произведение Эриугены – «О разделении природы», где под «природой» следует понимать бытие вообще.. Эриугена выделяет, с одной стороны, бытие 1) несотворенное и 2) сотворенное, с другой стороны, - бытие 3) творящее и 4) нетворящее. В итоге возникает 4 основных сложных вида бытия: 1) бытие несотворенное и творящее – Бог в момент сотворения и на протяжении существования мира, 2) бытие сотворенное и творящее – это Божественный Логос в лице небожественных творческих сил сотворенного мира, продолжающих Божественное творчество, 3) бытие сотворенное и нетворящее – материальный мир, природа, 4) бытие несотворенное и нетворящее – Бог в конце мирового развития как Высшая Цель мира. Философия Эриугены близка неоплатонизму, в рамках которого деления бытия выступают одновременно как эманации Бога-Единого. В решении проблемы универсалий философ придерживался позиции реализма.

Абеляр уделял большое внимание логическому анализу языка в интерпретации христианской догматики. В решении проблемы универсалий был сторонником более равновесной позиции концептуализма. В истории европейской культуры Абеляр известен своей трагической любовью к Элоизе, о которой читатель может узнать из автобиографического произведения Абеляра «История моих бедствий».

Фома Аквинский: Крупнейший христианский философ, создатель томизма – версии христианской философии, принятой в качестве официальной основы католицизма. Основные произведения Аквинского – «Сумма против язычников» (критика ересей) и «Сумма теологии» (система томизма). В трудах Фомы Аквинского был достигнут, по-видимому, наиболее полный синтез христианства и античной философии (в лице философии Аристотеля). Понятия Аристотеля «форма» и «материя» Аквинский дополняет категориями «сущность» (essentia) и «существование» (existentia). Сущность есть тот принцип, который делает всякое начало именно таким, каково оно есть. Например, сущность человека – то, что делает человека человеком, а не деревом, не зайцем или кристаллом. Существование есть принцип реализации сущности, воплощения ее в тех или иных конкретных способах бытия. Форма есть надматериальный принцип всякого начала, который может нуждаться или нет в материальном воплощении. Бог есть бытие, в котором сущность совпадает с существованием, т.е. в само понятие Бога с необходимостью входит существование. Поэтому Богу не нужно еще специально осуществлять себя, Он не может не быть. Наоборот, все сотворенное бытие характеризуется несовпадением сущности и существования. То, что сотворено, могло бы не быть. И потому, чтобы все-таки быть, ему нужно дополнительно осуществить свою сущность, добавить к сущности нечто внешнее - существование. Творение делится на два больших вида – духовное (ангелы) и материальное (человек, природа). Духовное творение не нуждается в материи, и потому представляет из себя чистую форму вне материи. Потому разница отдельных индивидов (ангелов) в этом бытии есть всегда разница по форме. Что же касается материальных форм, то здесь формы не способны к самостоятельному бытию, они нуждаются в материи для своего существования. Потому природа индивидов в материальном мире смешанная – идеально-материальная, в связи с чем, считал Фома Аквинский, материальные индивиды могут различаться не только по форме, но и по материи, продолжая обладать одной и той же формой. Таковы, например, живые существа одного биологического вида, например, коровы или лошади. Чисто материальное различие не вполне настоящее, так как материя – начало непостоянное и вторичное. Отсюда склонность философа одновременно к номинализму (материально-зависимые формы не существуют вне материи) и рационализму (подлинным в материальных вещах являются формы, которые общи для больших классов вещей).

Дунс Скот: В отличие от Фомы Аквинского, который принадлежал ордену доминиканцев, Дунс Скот был францисканцем. Различие философских позиций этих мыслителей во многом выразило и определило различие философских подходов двух религиозных орденов. Хотя Дунс Скот, как и Аквинский, в большей степени склоняется к номинализму, но одновременно он признает примат индивидуального над общим, воли и интуиции – над разумом. Главное отличие Скота от Аквинского касается понимания индивидуальности материальных объектов. Если Фома Аквинский склонялся к тому, что в основе индивидуальных различий многих материальных вещей может лежать различие материи при одинаковости формы, то Дунс Скот настаивал на том, что различие любых материальных объектов – это всегда различие и по форме. По Скоту, индивидуальность материальных объектов обеспечена более сильно – она проникает в надматериальную форму и даже в сущность объекта. Уже в сущности каждого начала заложена индивидуальность этого начала, которую Дунс Скот называл «этовостью» вещи. Таким образом, дух францисканцев более индивидуалистичен и иррационален, в то время как доминиканцы более рациональны и склонны к проведению единых для всех правил.

Вильям Оккам: Представитель поздней схоластики, сторонник крайнего номинализма. Известен своим знаменитым принципом, получившим название «бритва (лезвие) Оккама»: «Не следует использовать большее там, где можно обойтись меньшими средствами». Согласно этому принципу, нужно избавляться от всего лишнего в мышлении (как бы «обрезать» бритвой это лишнее). Например, если то же множество теорем можно вывести из меньшего числа аксиом, то следует отбросить избыточные аксиомы как «лишние сущности». Оккам был сторонником активного использования логики в философских рассуждениях, и видел в логике конкретное воплощение своего «лезвия», которое должно помочь мыслителю избавиться от излишнего мудрствования. По-видимому, такая позиция была вполне уместна во времена поздней схоластики, когда христианская философия все более догматизировалась и становилась тормозом на пути подлинного познания. Даже сам термин «схоластика» стал символом хотя и хитроумного по форме, но пустого и бесплодного по существу рассуждения. Оккам уже гораздо больше симпатизирует новому методу познания, в котором должны соединиться очищенная от теологии логика и эмпирическое исследование природы.

14. Философия эпохи Возрождения, ее специфика.

Возрожде́ние, или Ренесса́нс (фр. Renaissance, итал. Rinascimento) — эпоха в истории культуры Европы, пришедшая на смену культуре Средних веков и предшествующая культуре нового времени. Примерные хронологические рамки эпохи — XIV—XVI века.

Отличительная черта эпохи возрождения — светский характер культуры и её антропоцентризм (то есть интерес, в первую очередь, к человеку и его деятельности). Появляется интерес к античной культуре, происходит как бы её «возрождение» — так и появился термин.

Термин Возрождение встречается уже у итальянских гуманистов, например, у Джорджо Вазари. В современном значении термин был введён в обиход французским историком XIX века Жюлем Мишле. В настоящее время термин Возрождение превратился в метафору культурного расцвета: например, Каролингское Возрождение IX века.

В XV веке (1459) во Флоренции возрождается Платоновская академия в Кареджи.

Философы эпохи Возрождения:

* Лоренцо Валла

* Манетти

* Монтень

* Томас Мор

* Эразм Роттердамский

ФИЛОСОФИЯ ВОЗРОЖДЕНИЯ — особый этап в истории западно-европейской философии, характеризующийся утверждением новой, специфической формы философствования, строящейся на принципиально иных, независимых от философской схоластики, традициях. По словам Гегеля, в эту эпоху различие между теологией и философией представляет собой характерную черту перехода к новейшему времени. Свое название Ф.В., как и эпоха в целом, получает от стремления возродить классическую древность. Но как бы не была велика роль античного философского наследия в формировании идей 14—16 вв., их не следует рассматривать в качестве простого усвоения античности или ее возрождения; это была оригинальная переработка традиций аристотелизма, платонизма, эпикуреизма, стоицизма и т.д., главным образом в сторону перевеса учения Платона над схоластизированным в средние века Аристотелем. Главной предпосылкой формирования Ф.В. была осуществленная возрожденческой мыслью в целом глубочайшая переоценка всех мировоззренческих и нравственных ценностей средневековой культуры, своего рода ценностная реформа, затронувшая такие радикальные вопросы, как вопрос о положении человека в мире, его назначении, достоинстве, принципах нравственности и т.п. Падение авторитета церкви и усиление престижа науки, становление принципиально нового, экспериментального исследования человека и природы — все это было связано с изменением представлений о самом человеке и его месте в мире, формированием стойкого убеждения в необходимости человека нового типа — активного, свободного от каких-либо внешних авторитетов, ответственного, инициативного и т.п. Не случайно, что хронологически первым, необычайно плодотворным по своим результатам и очень важным с точки зрения воздействия на всю последующую историю европейской философии этапом или периодом в эволюции Ф.В. стал так называемый гуманистический период (середина 14 — середина 15 в.), резко противопоставивший средневековому теоцентризму глубочайший интерес к человеку, и, более того, признавший ценность человека как личности с ее правом на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей. Благо человека, принцип равенства, справедливости и человечности стали здесь не просто нормой отношений между людьми, но и главным критерием оценки всего существующего. Именно в эпоху Возрождения гуманизм впервые предстал в качестве целостной системы взглядов, самостоятельного течения общественной мысли, вызвавшего колоссальный переворот в нравственно-мировоззренческом корпусе культурных идей. У истоков гуманизма стояла грандиозная фигура Данте, идеи которого были продолжены и развиты Ф. Петраркой, Эразмом Роттердамским, Мором, Монтенем и др. Возрожденческий гуманизм открыл целую эпоху напряженной борьбы философии со схоластикой за право не быть служанкой последней, за новый стиль и облик самого философствования, возрождающего свободный диалог, спор в движении к истине. Именно гуманизму с его мощным антропоцентрическим акцентом мы обязаны разработкой принципиально новой картины мира, в которой человек впервые стал центральным звеном всего мироздания, приобретая истинно земное, природное предназначение. Следующим ярким этапом Ф.В. был неоплатонический, связанный с постановкой и разработкой, главным образом, онтологической проблематики, и представленный флорентийскими платониками (Плетон, Фичино, Мирандола), Николаем Кузанским и другими мыслителями (с середины 15 до первой трети 16 в.). Всех этих философов объединяло пантеистическое представление о мире, отождествление Бога и природы, идея о его "совечности" миру и наделение природы всеми необходимыми силами творения вещей. Натурфилософский период в Ф.В. (2-я половина 16 — нач. 17 в.) представлен выдающимися учеными того времени — Леонардо да Винчи, Коперником, Бруно, Галилеем и др. Этим мыслителям был свойственен естественно-научный, во многом натуралистический подход к пониманию мира, широкое использование достижений тогдашнего естествознания, попытки переосмысления философских оснований науки и поиски экспериментальных методов обоснования новой космологии. Ф.В. стала чрезвычайно важным этапом в становлении истории философии Нового времени, заложив основы для последующей, еще более радикальной критики схоластики и формирования новой картины мира и человека. Предложенная ею схема устройства мироздания была еще во многом наивной и даже фантастической по сравнению с более строгой механистической и математически выверенной картиной мира Нового времени; ее отличал переходный характер, однако многие из ее новаторских идей и прежде всего такие, как установка на опытный и экспериментальный характер знания, представление об автономности природы, а также положения о месте человека в мире и его активной роли в познании были активно ассимилированы всей философской и естественно-научной традицией последующих веков.

15. Философия Френсиса Бэкона.

БЭКОН (Bacon) Фрэнсис (1561—1626) — британский философ, основатель методологии опытной науки, учение которого стало отправным пунктом мышления всего Нового времени. Как государственный и политический деятель Б. занимал видные посты в тогдашней Англии: генеральный прокурор и лорд-хранитель Большой печати, лорд-канцлер и т.д. Как философ Б. начинал с резкой критики средневековой схоластики, считая, что последняя ничего не дала миру кроме "чертополоха споров и препирательств". Главную причину ее бесплодия Б. видел в пренебрежении естествознанием, в низведении философии до роли служанки религии. Стремясь освободиться от богословия, Б. прибегает к теории двух истин, разграничивая тем самым компетенцию религии, с одной стороны, и философии и науки, с другой, посвящая далее всю свою деятельность пропаганде научного знания. В качестве его цели Б. провозгласил не знание ради знания, а господство человека над природой. В главном философском сочинении — "Новый Органон или истинные указания для истолкования природы" (1620) — он ставит задачу сформулировать правильный метод исследования природы. Б. был убежден, что природу можно покорить, лишь подчиняясь ее собственным имманентным законам, не искажая ее образа. На этом пути человек сталкивается с многочисленными препятствиями ("идолами" или "призраками"), мещающими его продвижению к истине. Причем, эти "призраки" являются атрибутами самой человеческой природы, т.е. сам наш разум ставит себе эти преграды и ловушки. Б. выделяет четыре группы таких "идолов": 1) "призраки рода", обусловленные несовершенством устройства наших органов чувств; 2) "призраки пещеры", связанные с узостью взглядов отдельных людей; 3) "призраки рынка", или подверженность людей общераспространенным заблуждениям, которые возникают в силу дезориентирующего воздействия семантики (слов) языка на их мышление, т.е. связанные со штампом обыденного словоупотребления; 4) "призраки театра", обусловленные догматической приверженностью людей к односторонним концепциям. Своеобразным противоядием всему этому становится, по Б., мудрое сомнение и правильный метод. Б. обосновал эмпирический метод в качестве единственно правильного метода исследования законов природных явлений, описал различные виды опытного познания, способы и разновидности эксперимента, разработал и сформулировал основные закономерности индукции и индуктивного познания природы. К заслугам Б. принадлежит также подробная классификация наук, описывающая не только уже имеющиеся, но и те дисциплины, которые могут и должны быть разработаны в последующем. Осуществленная им классификация была признана и широко использовалась многими мыслителями, главным образом французскими просветителями. Социально-политические взгляды Б. характеризуются приверженностью идеям абсолютизма и монархизма. В 1627 Б. публикует свою утопическую повесть "Новая Атлантида", в которой излагает принципы идеального устройства государства, а также проект государственной организации науки. Подробно описанный им научно-технический центр утопического государства Бенсалем в виде т.наз. "Дома Соломона", стал своего рода прообразом современных научных сообществ (типа академии наук), осуществляющих планирование и организацию всех научных исследований и активно внедряющих их достижения в производство. В своих трудах Б. предугадал возрастание роли науки в жизни человеческого общества. Уже при жизни Б. и особенно сегодня его имя часто упоминается рядом с именем В. Шекспира, труды которого целиком или хотя бы частично приписываются Б. (так называемая "проблема Шекспира" в современном литературоведении).

16. Философия Рене Декарта.

ДЕКАРТ (Descartes) Рене (латинизиров. имя — Картезий; Renatus Cartesius) (1596—1650) — французский философ, математик, физик, физиолог. Автор многих открытий в математике и естествознании. После окончания одного из лучших учебных заведений тогдашней Франции — основанной иезуитами коллегии Ла Флеш, служил вольнонаемным офицером, в 1629—1649 жил в Голландии, где написал свои основные сочинения: "Рассуждение о методе" (1637), "Метафизические размышления" ("Размышления о первой философии...") (1641), "Начала философии" (1644), "Страсти души" (1649). Д. — один из основоположников "новой философии" и новой науки, "архитектор" интеллектуальной революции 17 в., расшатавшей традиционные доктрины схоластики и заложившей философские основы мировоззрения, приведшего к прогрессирующему развитию научного познания. Не только конкретные положения декартовской метафизики и научные открытия Д. оказали влияние на развитие философии и науки: сам освобождающий дух декартовской философии с ее опорой на собственный разум, требованием очевидности и достоверности, стремлением к истине и призывом брать за нее ответственность на себя (вместо того чтобы некритически полагаться на обычай, традицию, авторитет) был воспринят философами и учеными разных стран и поколений. Стремясь к созданию единого корпуса универсального знания, основанием которого была бы метафизика, не находя прочного фундамента и системности в современном ему философском и научном знании, где, по мнению Д., истины достигались скорее случайно, нежели на основе достоверного метода, Д. решает поставить под вопрос всю прежнюю традицию и начать все с самого начала: "не искать иной науки, кроме той, какую можно найти в себе самом или в великой книге мира". Обращаясь к изучению самого себя, к собственному разуму, Д. ставит перед собой задачу отыскать надежный путь, которым следует руководствоваться для достижения истины. Придавая большое значение опыту, Д. понимает его шире, чем опыт внешнего мира или опыт-эксперимент. Важнейшие свойства и истины, принадлежащие нашему сознательному существованию (напр., свободу воли), мы, по Д., постигаем именно "на опыте". Как раз на такого рода опыт, ко-рый каждый может испытать на себе, Д. часто указывает как на конечную точку отсчета, где непосредственной достоверностью собственного опыта обрубаются ненужные дискуссии и вербальные затруднения. А призыв обратиться к "книге мира", в противоположность "книжной учености", — отнюдь не призыв обращаться к непосредственному восприятию, случайному опыту и основывать знание на нем. Получение внешнего опыта, пригодного для построения знания, должно предваряться радикальной работой сознания, разума над самим собой. Это признавал и безусловный сторонник опытного познания Ф. Бэкон: "не в самих вещах, которые вне нашей власти, возникает трудность, но в человеческом разуме, в его применении и приложении, а это допускает лекарство и лечение". Д. предлагает "лечить" разум с помощью радикального сомнения. Открыв явление, которое в современной философии называется дискретностью, неоднородностью и гетерономностью стихийного опыта сознания, заметив, сколь много ложных мнений он принимал за истинные, и учитывая возможность обмана со стороны чувств, Д. принимает решение усомниться во всем: в предшествующих истинах философии, науки, здравого смысла, в вещах внешнего мира и т.д. Его сомнение не эмпирично (не перебор существующих мнений) и не скептично (не довольствуется указанием на недостоверность знаний), оно является методическим приемом, направленным на пересмотр оснований, принципов познания. Поставив все прежде знаемое под вопрос, Д. ищет истину, которую можно было бы положить в основу последующего движения мысли, нечто, столь безусловно достоверное и очевидное, что могло бы служить самим образцом истины. Проведенное до конца радикальное сомнение (обрезавшее все обусловливания, все внешние отсылки) оказывается самореферентным, упирающимся в несомненность самого себя и существования того, кто это сомнение осуществляет. Факт сомнения открывается в своей необходимой связи с фактом существования сомневающегося, здесь проявляется со всей наличной очевидностью цельная и неделимая достоверность внутреннего опыта: сомневающийся (мыслящий), в то время, когда он сомневается (мыслит), не может не существовать. И абсолютно несомненным началом, моделью истины для Д. оказывается положение "я мыслю, следовательно, я существую" (cogito ergo sum). Так как "я" в качестве физического тела, в ряду всех других предметов, уже редуцировано сомнением, Д. здесь приходит не только к первоначальной очевидности, но и к исходному пункту различения двух типов "субстанций": "мыслящей", факт существования к-рой дан нам непосредственно в акте осознания своего мышления, и "протяженной", доказательство существования которой он дает, исследуя cogito. Декартова редукция приводит к открытию нового необозримого поля исследований: сознания (мышления), — и делает его доступным для анализа и реконструкции. Cogito Д. открывает рефлексивное измерение сознания в его доступной непосредственному осознанию полноте: "Под словом мышление (cogitatio) я разумею все то, что происходит в нас таким образом, что мы воспринимаем его непосредственно сами собою; и поэтому не только понимать, желать, воображать, но также чувствовать означает здесь то же самое, что мыслить". Воспринимаемое, ощущаемое, чувствуемое, желаемое и т.д. фиксируются Д. на уровне рефлексивных эквивалентов и рассматриваются как принадлежащие достоверности cogito. Если видящий нечто заключает о существовании видимого, то в этом он может ошибаться, но отсюда с полной очевидностью следует, во-первых, что имеется сама идея этого видимого, а во-вторых, что видящий (осознающий, "мыслящий", что он видит) существует. Измерение cogito выявляет индивидуально-личностное присутствие мыслящего, сознающего в знании (а "знающего" в жизненной практике: "я всегда горячо желал научиться различать истинное от ложного, чтобы отчетливо разбираться в своих действиях и уверенно идти в этой жизни"). Уже у Д. (позже на этом будут настаивать феноменология, экзистенциализм и др.) как человеческие состояния, так и мир существуют в присутствии сознания-свидетеля. То, что высказывается о мире (воспринимается в нем), отсылает к тому, кто высказывает (воспринимает). Однако cogito Д. принципиально разомкнуто, раскрыто к объективности: вместе с постижением меня самого как существующего, я, благодаря соприродной мне идее бесконечного совершенства и осознанию себя на фоне этой идеи как несовершенного, неполного, заблуждающегося, беспрестанно домогающегося и стремящегося "к чему-то лучшему, чем я сам", постигаю, что существует Бог. Д. озабочен проблемой: как может конечное, ограниченное, несовершенное существо претендовать на объективность, необходимость и универсальность своих познаний? В этом контексте им вводится причастность человека к некоему превосходящему и усиливающему его возможности континууму сознания, в который он попадает и по законам которого движется "всегда, когда мыслит", когда он "рождается" (и "сохраняется") в качестве "мыслящей субстанции". Обоснование бытия Бога необходимо Д. для утверждения возможности истинности нашего познания: "Бог — не обманщик", поэтому то, что мы постигаем "естественным светом" нашего разума, правильно применяя его, действительно истинно. К этому открываемому интуицией континууму сознания, трансцендирующему нашу конечность, ограниченность, дискретность и психологические зависимости мышления, относятся и другие "врожденные идеи" и истины (признание существования которых вызвало критику со стороны сенсуализма). При помощи "естественного света" разума мы можем актуализировать в себе понимание того, что такое бытие, мышление, воление, незнание, истина, вещь, длительность, движение, фигура и т.д., а также признать истинными положения типа: "свершившееся не может быть несвершенным", "две вещи, подобные одной и той же третьей, подобны также между собой" и т.д. Эти идеи и истины, не порожденные нами и не полученные от внешних объектов, являются теми формами, в к-рых мы воспринимаем собственные мысли и в которых нам может быть дан опыт. "Врожденные идеи" Д., как и идеи Платона, задавая универсальное измерение индивидуального сознания, фиксируют факт структурности знания, т.е. наличие в нем содержаний и свойств, не выводимых из внешнего опыта, а являющихся, напротив, условием его интеллигибельности. Для создания своего рационалистического метода объективного познания (что являлось одной из важнейших задач декартовской философии) Д. было необходимо найти, выявить сам "материал" мысли, посредством которого сознание сегментирует, артикулирует существующее и строит упорядоченное, рационально контролируемое понимание его. Подчеркивая, что вещи по отношению к интеллекту должны рассматриваться иначе, чем по отношению к их реальному существованию, Д., предвосхищая многие идеи кантовской философии, показывает, что мы объективно и рационально понимаем мир в той мере, в какой понимаем организацию и структуры своей познавательной способности, учитываем в познании то, что сделано нашим интеллектом. Вдохновляясь строгостью математического познания, Д. вводит понятие "простых вещей", вещей "абсолютнейших", которые не могут быть далее разложимы, делимы умом. "Вещи" в этом контексте у Д. — исходные, элементарные идеи, из сочетания которых строится знание. "Говоря здесь о вещах лишь в том виде, как они постигаются интеллектом, мы называем простыми только те, которые мы познаем столь ясно и отчетливо, что ум не может их разделить на некоторое число частей, познаваемых еще более отчетливо". Все достоверное знание, доступное человеку, заключается, по Д., в отчетливом усмотрении интуицией (или "естественным светом" разума) интеллектуальной сущности "простых вещей", а затем того, как посредством дедукции, путем последовательного и нигде не прерывающегося хода мысли выводятся более сложные и отдаленные следствия. Для того, чтобы ни одно звено рассуждений не было пропущено и сохранялась достоверность связи всех звеньев, необходима энумерация — полный обзор и перечень всех ходов рассуждений. Декартовская методология как эксплицированная в его "правилах", так и имплицированная в его сочинениях, оказала глубокое влияние на становление нового способа познания мира и сознания, который можно назвать рефлексивным конструктивизмом. Видимая "простота" метода опирается на сложные философские допущения, предложенные Д. Предполагается, что "материал" работы мысли, синтезов сознания может быть полностью осознан, рефлексивно обработан (возникает конструкция "я знаю, что я знаю", т.е. знание какого-либо предмета предполагает осознание этого знания и понимание того, из чего и как мысль синтезирует предмет знания). Весь процесс мышления представлен в специальных, от начала и до конца контролируемых формах, и поэтому может держать на себе непрерывность и общезначимость опыта, однозначно воспроизводиться в любой точке пространства и времени. Выраженное в таком подходе стремление исключить из мысли все случайное, стихийно сложившееся, все, могущее быть источником неясности или заблуждения, и представить ее саму в качестве полностью ответственной за себя, основывается на определенных онтологических допущениях, касающихся "я", cogito (или того, что сейчас принято называть субъектом). Здесь Д. имеет дело не с эмпирическим, а с "чистым" сознанием — сознанием, организованным телеологически, направленным на познание истины, понимаемым как автономное (создающее и воспроизводящее себя на своих собственных основаниях). Выбор истины в качестве цели, перевоссоздание себя на основе абсолютных достоверностей, удержание мышления в режиме наличной очевидности, в границах ясного и отчетливого понимания — результат свободного волеизъявления мыслящего. Все виды мыслительной деятельности (modi cogitandi), отмечаемые нами у себя, Д. относит "к двум основным: один из них состоит в восприятии разумом, другой — в определении волей". Воля, будучи свободной и более обширной, чем ум ("одна только воля, или способность свободного решения, которую я ощущаю в себе, настолько велика, что я не постигаю идеи какой-нибудь способности более великой и более обширной"), при неправильном применении способна приводить нас к заблуждениям. Учение Д. о воле, подчеркивая индивидуально-личностные основания мышления, вносит индивидуацию, авторство и ответственность в самое сердце познания, ибо любое знание, любое полагание реальности, по Д., достроено, доопределено актом воли. Достоверность, объективность, истина (хотя и имеют трансцендентные гарантии) устанавливаются и держатся только благодаря индивидуальному усилию. Именно безграничная свобода воли является у Д. метафизической основой возможности очищения сознания и перевоссоздания его в качестве автономного. Не столько с целью утверждения реальности существования мира и человеческого тела (в чем, по выражению Д., "никогда не сомневался ни один здравомыслящий человек"), сколько для последовательного выполнения своей философской задачи: исследования различных способов данности существующего сознанию. Д. выводит доказательство реальности существования "протяженной субстанции", "материальных вещей" из анализа свойств "субстанции мыслящей" (из наличия в ней способностей представлять и чувствовать, указывающих на действительность телесных вещей). "Субстанцию" Д. определяет как вещь, которая для своего существования не нуждается ни в чем, кроме себя. В полном смысле слова таков, по Д., только Бог, прочие же субстанции, нуждаясь "в обычном содействии Бога", могут, однако, существовать без помощи какой-либо сотворенной вещи. Строго говоря, по Д., имеются не две субстанции, поскольку он отмечает, что каждый из нас как мыслящий "реально отличается от всякой иной мыслящей субстанции и от всякой телесной субстанции", существуют два типа субстанций — "вещей", которые реально различны и которые можно рассматривать либо в качестве "мыслящих" (не постигаемых с помощью представления, нематериальных, непротяженных, неделимых), либо в качестве "протяженных в длину, ширину и глубину" (постигаемых с помощью способностей представлять и ощущать, немыслящих, делимых, имеющих фигуру, движение, определенное расположение частей). Объясняя свое различение "субстанций", Д. ссылается на наши возможности понимания: у нас имеются три рода идей, или "первичных понятий", — понятие о душе как мыслящей, о теле как протяженном и третье, особое понятие — о единстве души и тела. Вся человеческая наука, по Д., состоит в "хорошем различении" этих понятий и в приложении каждого из них только к тем вещам, к которым они применимы. Декартовское различение субстанций (т.наз. дуализм) фиксирует реальность существования как мысли, так и материи, их действительное различие, а также различие их способов данности нам. Для грамотного философствования и строгого построения научного знания, по Д., требуется прежде всего "чистота" (несмешение) принципов их описания. Введение "мыслящей субстанции" (и рассмотрение ее в качестве основания возможности познания всего остального) представляет собой особый способ выявления специфики человеческого существования. Настаивая на том, что мышление и свободное воление определяют специфику человека, Д. не отрицает ни наличия у человека тела (к-рое, если его понятие полностью отчленить от понятия души, можно рассматривать чисто физиологически как "автомат"), ни наличия единства души и тела как особой реальности (для которой он вводит отдельное понятие), ни существования у нас естественного инстинкта, присущего нам "как животным". Однако человек отличается от всего прочего существующего тем, что он обладает разумом (естественным светом, или интуицией, умом), дистанцирующим, трансцендирующим любые эмпирические, фактические обусловливания. И только разуму — на этом строится этика и "прагматика" Д. — следует полностью доверять, только им следует руководствоваться. Картезианство (от латинизиров. имени Д.) — термин, которым обозначают учение Д., а также направление в философии и естествознании 17—18 вв., воспринявшее и трансформировавшее идеи Д. Метафизика Д. с ее строгим различением двух типов "субстанций" послужила исходным пунктом концепции окказионализма. Идеи механико-математической физики и физиологии Д. оказали влияние на Ж. Рого, П. Режи, Х. де Руа и др. Рационалистический метод Д. послужил основой для разработки А. Арно и П. Николем т.н. логики Пор-Рояля ("Логика, или Искусство мыслить", 1662). К великим "картезианцам" причисляют Спинозу и Лейбница. Учение Д. явилось одним из источников философии Просвещения. Д. принадлежит к числу тех мыслителей, к-рые являются постоянными "собеседниками" последующих поколений философов. Многие идеи Д. в трансформированном виде продолжают жить в философии 20 в. (феноменология, экзистенциализм и др.). Его метафизика, рационализм, учение о cogito находятся в центре непрекращающейся полемики современной философии с классическим рационализмом; критически соотносясь с ними, крупнейшие философы современности (Гуссерль, Хайдеггер, Марсель, Сартр, Мерло-Понти, Рикер и др.) формулируют свои концепции.