Поражение революции 1925—1927 гг. и ее значение в истории Китая

Контрреволюционные силы в Уханьском районе не дали развернуться аграрной революции. Начались мятежи реакционной военщины в различных местах Центрального Китая. В первой половине мая 1927 г. сычуаньские милитаристы (ставшие на короткий срок командирами НРА) вторглись в западный Хубэй. В эти же дни на севере Хунани командир одной из дивизий поднял мятеж под лозунгами: «Против коммунистов!», «Против крестьянских союзов!». Верные революции части под руководством коммуниста Е Тина разбили мятежников, но по указанию председателя уханьского правительства Ван Цзин-вэя и главкома Тан Шэн-чжи их преследование было остановлено. 21 мая был совершен контрреволюционный переворот в Чанша — центре пров. Хунань, фактически одобренный Тан Шэн-чжи.

В этой сложной обстановке руководство КПК во главе с Чэнь Дусю не выполнило рекомендаций Коминтерна. Оно не сумело обратиться к массам и призвать их подняться на отпор контрреволюции, опасаясь разрыва с лидерами уханьского гоминьдана и генералом Фэн Юй-сяном, командовавшим Национальными армиями на Севере. Тем временем Фэн Юй-сян быстро сближался с Чан Кай-ши. В середине июня 1927 г. уханьские войска из Хэнани были двинуты для подавления крестьянского движения в Хунани и Хубэе. Полновластным хозяином Хэнани остался Фэн Юй-сян, который после секретного совещания с Чан Кай-ши потребовал от уханьских лидеров порвать с КПК, изгнать советника М. М. Бородина и присоединиться к нанкинокой группировке правого гоминьдана.

В самом Ухане шла активная подготовка к перевороту. Еще в конце мая с согласия Политбюро ЦК КПК были разоружены рабочие пикеты; 29 июня командир 35-го корпуса, расположенного в Ухане, издал приказ о разрыве с коммунистами; 15 июля 1927 г. руководимый Ван Цзин-вэем ЦИК гоминьдана официально принял решение о «пресечении деятельности КПК». Начался открытый белый террор. Руководители уханьского гоминьдана — представители мелкой буржуазии, интеллигенции, части национальной буржуазии — перешли на сторону контрреволюции, капитулировали перед Чан Кай-ши, которого всего лишь три месяца назад называли изменником. Единый национальнореволюционный фронт перестал существовать. Компартия, комсомол,

революционные профсоюзы и крестьянские союзы были запрещены, загнаны в подполье.

Демократическим силам не удалось довести до конца антиимпериалистическую революцию, не удалось перевести ее в антифеодальную, аграрную революцию. Поражение китайской демократии было обусловлено различными причинами внутреннего и международного характера. В национально-революционном лагере объединились разнородные социальные силы, часто имевшие противоположные классовые интересы. Перед лицом империалистического господства противоречия между рабочим классом и буржуазией отходили на второй план, и это дало возможность создать единый национально-революционный фронт, который охватывал вместе с этими классами крестьянство, городскую мелкую буржуазию, интеллигенцию. Но по мере успехов, достигнутых в борьбе против империализма и его ставленников-милитаристов, все более усиливалась борьба внутри единого фронта. Буржуазия, сохранявшая за собой руководство партией гоминьдан, правительством, революционной армией, стремилась ограничить, ослабить роль рабочего класса и крестьянства, использовать массовое движение для достижения независимости Китая и установления в стране своей власти. Империалисты и внутренняя реакция, используя участие в гоминьдане и НРА представителей помещичье-шэньшийских, компрадорских, милитаристско-бюрократических сил, толкали национальную буржуазию, а за ней верхушку мелкой буржуазии и интеллигенцию к выступлению против трудящихся, к отказу от заветов Сунь Ят-сена, к сговору с империализмом. И когда китайская буржуазия увидела в растущем рабочем и крестьянском движении угрозу своим классовым привилегиям и планам превращения Китая в капиталистическое государство, она пошла на контрреволюционный переворот, на сделку с империализмом и феодально-компрадорской реакцией.

Рабочий класс Китая вырос количественно и качественно, но все же он был молод и слаб, не имел достаточного политического опыта, его удельный вес среди населения страны был крайне невелик. Компартия имела большое влияние среди сознательной части пролетариев Шанхая, Гонконга, Гуанчжоу, Уханя и передовых крестьян провинций Гуандун, Хунань, Хубэй, но это не означало, что за коммунистами шло большинство рабочих и крестьян Китая. К тому же профсоюзы не всегда были стабильными организациями рабочего класса, многие из них активно действовали только во время забастовок, по окончании которых численность профсоюзов падала.

Рабочий класс Китая, борясь за гегемонию, опирался на силы мировой социалистической революции, на подержку КПСС и Коминтерна. Их помощь ускоряла рост сознательности и организованности передовой части рабочего класса, способствовала становлению в Китае коммунистического движения. Мировой пролетариат помогал национальной революции в Китае, оказывал влияние на ее участников. Все это увеличивало возможности борьбы рабочего класса за руководство народными массами. И временами китайский пролетариат, выступавший в авангарде революционной борьбы, становился ее направляющей силой. Так было во время всеобщих стачек в Шанхае и Гонконге в 1925 г., возвращения Китаю английских концессий в Ханькоу и Цзюцзяне в январе 1927 г., шанхайского восстания 21—22 марта 1927 г. Однако китайский пролетариат не смог утвердить свою гегемонию в революции 1925—1927 гг., хотя это и был период наибольшего в истории китайской революции размаха рабочего движения. Он не сумел повести за собой основные массы крестьянства, парализовать контр-

революционные замыслы крупной буржуазии, добиться доведения до конца национальной революции, чтобы, уничтожив феодальные пережитки, открыть перспективу некапиталистического развития Китая. Для решения этих задач большое значение имела политика КПК. Но ее руководство допустило серьезные ошибки, помешавшие решить чрезвычайно сложную задачу правильного сочетания национально-освободительной борьбы /и буржуазно-демократической революции. Стоявший во главе ЦК КПК Чэнь Ду-сю и большинство других руководителей партии сначала недооценили значение единого фронта и при крутых поворотах то выступали «слева» за выход коммунистов из гоминьдана, то допускали правооппортунистическую переоценку революционных возможностей буржуазии.

КПК не сумела предотвратить превращения Национально-революционной армии из орудия революции в орудие контрреволюции.

Одна из важных внутренних причин поражения революционных сил заключалась в том, что они не смогли нанести решительный удар по противнику во всем Китае. Уровень антиимпериалистических выступлений в большинстве провинций и городов был намного ниже, чем в Шанхае и Гонконге. Общекитайской крестьянской революции не произошло ни в 1925—1926 гг., когда крестьянское движение развивалось в пров. Гуандун, ни в 1927 г., когда его центр переместился в Хунань и Хубэй. Революционным силам не удалось поднять одновременно на борьбу рабочих и крестьян, трудящихся Юга и Севера. Это облегчало империалистам и их китайским союзникам перегруппировку сил, маневры, применение обходных путей для разложения национально-революционного лагеря изнутри.

Международная обстановка, в которой происходила китайская революция 1925—1927 гг., была противоречивой. Первостепенное значение имела помощь советского народа, международного коммунистического и рабочего движения, всех антиимпериалистических -сил. Она состояла из материальной поддержки, передачи революционного опыта, разработки политической и военной стратегии и тактики, морально-политической солидарности. Но международная обстановка середины 20-х годов отличалась от обстановки 1917—1920 гг. одной неблагоприятной стороной: китайская революция происходила в период временной, относительной стабилизации капитализма. Империалистические державы сумели бросить против китайской революции крупные силы, что и было одной из главных причин ее поражения. Все это было объединено в данном КПСС и Коминтерном определении главной причины поражения революции 1925—1927 гг. — неблагоприятное соотношение сил.

Революция 1925—1927 гг. оставила глубокий след в истории Китая. Многомиллионные массы трудящихся получили возможность оценить различные партии и группы по их делам, а не по декларациям. Рабочие и крестьяне приобрели ценный опыт борьбы. Революция явилась политической школой для КПК, которая быстро росла количественно и ка чественно. Она увеличилась в 60 раз (с 950 коммунистов, представленных на IV съезде партии в январе 1925 г., до 57 900 — в апреле 1927 г., к V съезду). В результате революции в гущу трудящихся проникали идеи дружбы с СССР, значения бескорыстной братской помощи КПСС и советского народа для дела свободы Китая.

Тяжелым ударом для китайского народа была гибель в период революции и непосредственно после ее поражения тысяч коммунистов, среди которых был такой выдающийся деятель КПК, как последовательный интернационалист Ли Да-чжао.

20 Заказ 70

Силы китайской демократии потерпели в 1927 г. тяжелое поражение, но Китай не вернулся к тому состоянию, в котором находился до 1925 г. Клики северных милитаристов были разбиты гоминьдановскими войсками и уже не смогли восстановить свои силы и влияние. Расстановка классовых сил изменилась. Национальная буржуазия и близкие к ней слои интеллигенции и мелкой буржуазии временно объединились с реакционным лагерем. В бло'ке эксплуататорских классов укрепились позиции крупной буржуазии; от северных милитаристов, компрадоров старого типа, шэныии и старой бюрократии управление государством перешло к новому правящему слою, главным образом из гоминьдановских милитаристов и политиканов, к которым примкнула часть прежних правителей. Этот новый правящий слой защищал интересы прежде всего крупной буржуазии и помещиков, служил опорой империалистическому господству в Китае, формы которого начали меняться.

Тяжелое поражение революционных сил в 1927 г. привело к временному спаду политической активности рабочего класса и крестьянства. Но, поскольку задачи, стоявшие перед китайской революцией, не были решены, сохранялась объективная основа для антиимпериалистической и антифеодальной революции.

ГЛАВА 19

УСТАНОВЛЕНИЕ ГОМИНЬДАНОВСКОГО РЕЖИМА. РЕВОЛЮЦИОННАЯ БОРЬБА.В КИТАЕ ПОД ЛОЗУНГОМ СОВЕТОВ (1927—1937 гг.)

Начало советского движения (1927—1931)

Восстания второй половины 1927 г.

Разрыв единого фронта, контрреволюционные перевороты Чан Кай-ши и уханьского гоминьдана привели к коренному изменению обстановки, ускорили перегруппировку социальных и политических сил.

Напуганная ростом влияния КПК, профсоюзов, крестьянских союзов, размахом массового движения, национальная буржуазия, увлекая за собой часть мелкой буржуазии города и деревни, отшатнулась в лагерь контрреволюции. Она активно поддержала контрреволюционные перевороты и наступление реакции на КПК и массовые организации трудящихся, политику блокирования Чан Кай-ши с империализмом в подавлении революционных сил. Вместе с помещичье-милитаристскими силами буржуазия требовала «стабильности», «порядка», ликвидации завоеваний трудящихся в годы революции. Отбросив лозунг «поддержки рабочих и крестьян», она пошла на союз с феодально-милитаристскими силами на условиях частичного ограничения милитаристского произвола и отмены отдельных, наиболее одиозных пережитков феодализма типа лицзиня. На этой основе в рамках гоминьдана, утратившего после изгнания из него коммунистов характер организации единого национального антиимпериалистического фронта, оформился в конце 20-х годов новый, буржуазно-помещичий блок. К этому времени гоминьдан стал партией, отражавшей интересы помещиков, буржуазии и «новых милитаристов», пришедших на смену «старым», разгромленным в ходе Северного похода и последующих войн Чан Кай-ши.

Коренное изменение обстановки незамедлительно требовало от КПК поисков новых форм деятельности, определения новой линии борьбы. После разрыва отношений с уханьцами КПК лишилась последней базы, где деятельность ее могла развертываться легально. Разгул

20*

белого террора угрожал самому существованию (партии. Опасность эта усиливалась тем, что КПК, действуя в едином фронте с гоминьданом, имела ограниченный опыт нелегальной работы. Инициатива большинства генералов НРА в организации контрреволюционных переворотов еще острее вскрыла одну из основных слабостей КПК — отсутствие собственных вооруженных сил, на что ранее неоднократно указывал Коминтерн. Партии было необходимо найти новые формы сохранения и укрепления связей с трудящимися массами, новые лозунги мобилизации их на борьбу. Для этого требовалось трезво оценить создавшееся положение, соотношение сил, освободиться от груза ошибок прежнего руководства и в центре и на местах. В 20-х числах июля 1927 г. Чэнь Ду-сю и его сторонники были отстранены от руководства ЦК КПК.

Обстановка в стране была чрезвычайно сложной. За годы милитаристских войн и хозяйничанья милитаристов основные отрасли экономики были поставлены на грань хронического кризиса. В деревне сохранение средневекового (помещичьего гнета, почти полное прекращение ирригационных работ, милитаристские грабежи и поборы сделали постоянными явления недорода и массового голода.

В городах сокращалось промышленное производство, нарастала безработица. Жестокие расправы реакции с крестьянскими союзами, наступление предпринимателей на завоевания рабочих в революции 1925—1927 гг. вызывали взрывы протеста — стихийные крестьянские бунты и забастовки на отдельных предприятиях. Жестокость наступления реакции обусловила остроту форм сопротивления, стремление на террор ответить террором.

Страна оставалась политически раздробленной. На севере от Янцзы собирали силы разбитые в ходе Северного похода «старые» милитаристы. Грызня продолжалась и ib лагере буржуазно-помещичьих и милитаристских сил, выступавших в революции 1925—1927 гг. под знаменем гоминьдана. Между Чан Кай-ши, уханьцами и гуандунскогуансийской группировкой шла острая борьба за право сформировать центральные органы гоминьдана и его правительство. Сохранялось противостояние между Нанкином и Гуанчжоу, зрела война между Нанкином и Уханем, создавшие впечатление «кризиса верхов».

Революция 1925—1927 гг. не разрешила ни одной из задач буржуазно-демократической, антиимпериалистической революции в Китае: по-прежнему сохранялось засилье феодалов и милитаристов, не было достигнуто объединение страны, империализм сохранил свои позиции. Другими словами, в стране были налицо все важнейшие элементы национального кризиса, приведшие к революции 1925—1927 гг., но изменилась расстановка социальных и политических сил.

Во второй половине 1927 г. в сложной обстановке новое руководство КПК, не располагая часто информацией о реальном состоянии революционных сил, исходя из прежнего, во многих случаях преувеличенного представления об уровне массового движения, не сразу сумело верно оценить обстановку. Это привело к ряду противоречивых решений и к серьезным ошибкам путчистского характера. Курс нового руководства КПК состоял в том, чтобы путем вооруженных выступлений в армии, в городе, в деревне создать собственные вооруженные силы, расшатать позиции реакции и тем самым всколыхнуть волну революции, которая, по мнению руководителей КПК, продолжала оставаться на подъеме.

Эта линия была официально закреплена на чрезвычайном совещании ЦК КПК, проходившем 7 августа 1927 г. в Ханькоу (по другим данным, в Цзюцзяне). Совещание, получившее в истории КПК назва-

ние «августовского», избрало новое руководство партии — Временное Политбюро ЦК КПК во главе»с Цюй Цю-бо, подвергло критическому разбору ошибки чэньдусюистского руководства.

Важным позитивным моментом в решении августовского совещания было закрепление курса на развертывание аграрной революции, на создание в ходе крестьянских восстаний и бунтов в армии собственных вооруженных сил. Был принят план «восстаний осеннего урожая» в провинциях Хубэй, Хунань, Цзянси и Гуандун, т. е. в тех местах, где крестьянское движение в 1925—1927 гг. достигало наибольшего размаха, и одобрен план восстания в гоминьдановских войсках, осуществленный по решению партии 1 августа 1927 г. в Наньчане. Хотя эти акции не сыграли той роли, которую им отводило руководство КПК, — роли рычагов нового подъема революции, — их результаты и опыт стали отправным моментом курса на создание революционных баз и собственных вооруженных сил в сельских районах страны.

В решениях совещания содержались и неверные оценки и установки, открывшие путь к путчистским выступлениям в конце 1927 г. Отмечая, что китайская революция переживает «крупное и тяжелое поражение», совещание в то же время по сути дела исходило из того, что революционное брожение в стран бурно нарастало. С такой оценкой было тесно связано требование немедленно начать подготовку к организации восстаний во всех провинциях и районах Китая (хотя и с оговоркой «где это допускает объективная обстановка»). Противоречивым было определение характера и задач китайской революции. С одной стороны, верно указывалось, что китайская революция остается буржуазно-демократической, что ее главными задачами являются достижение национальной независимости, объединение страны и ликвидация всех пережитков феодализма, установление демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. С другой — в документах содержалось ошибочное утверждение, что революция в Китае «непосредственно» перерастает в социалистическую. Этот тезис вносил путаницу в трактовку характера революции и сущности органов новой, революционной власти. Несмотря на эти недостатки, августовское совещание КПК сыграло важную роль в истории китайской революции: оно покончило с господством чэньдусюистского руководства, наметило новую линию борьбы революционных сил.

Первый практический шаг в ее реализации был сделан, как отмечалось выше, еще до августовского совещания. По решению руководства КПК, принятому в конце июля 1927 г., воинские части коммунистов Чжу Дэ, Хэ Луна и Е Тина в ночь на 1 августа 1927 г. начали восстание в 30-тысячной армии гоминьдановского генерала Чжан Фа-куя в Наньчане. План восстания, разработанный при участии группы советских военных советников во главе с В. К. Блюхером, предусматривал разоружение этих войск, создание армии под прочным контролем КПК, а также органа власти, способного стать центром притяжения всех революционных сил в стране. Затем намечался переход революционных войск на юг, в районы крестьянского движения пров. Гуандун, с расчетом воссоздать базу революции и, опираясь на нее, начать борьбу против реакции.

Первая часть плана была успешно осуществлена: 1 августа в Наньчане был создан новый орган власти — Революционный комитет китайского гоминьдана. В состав комитета и его руководства — президиума— наряду с коммунистами были избраны и видные представители левого крыла гоминьдана, в том числе вдова Сунь Ят-сена Сун Цинлин. Выступая в тот период под лозунгом левого гоминьдана за соз-

дание Революционного комитета китайского гоминьдана, в рамках которого осуществился бы блок левых гоминьдановцев и коммунистов, КПК рассчитывала привлечь на сторону революции левых деятелей прежнего гоминьдана.

Основные моменты программы восстания, призыв к новому Северному походу против изменников национальной революции нашли отра_: жение в Политической декларации наньчанского ревкома. Важнейшим результатом восстания было создание первого крупного соединения (около 18,5 тыс. штыков) революционных войск, находившегося под безраздельным руководством КПК. Главкомом повстанческой армии был назначен Хэ Лун, начальником штаба — Лю Бо-чэн. Коммунисты возглавляли все основные части. Вскоре повстанцы выступили на юг. Но спад революции не позволил реализовать вторую часть плана. Не имея связи с руководством КПК, армия повстанцев после изнурительных пеших переходов с тяжелыми боями пробилась к концу сентября на северо-восток Гуандуна и на несколько дней заняла г. Шаньтоу. Но здесь с суши и моря ее осадили численно превосходящие силы южных милитаристов. В трудном бою революционная армия потерпела поражение, уцелели лишь отдельные отряды.

Восстание в Наньчане было героической попыткой нанести контрудар гоминьдановской реакции; оно открыло полосу арьергардных боев революции 1925 — 1927 гг. и вместе с тем положило начало новому периоду в истории китайской революции — периоду гражданской войны между КПК и гоминьданом. Оно потерпело поражение в результате превосходства сил контрреволюции и не смогло остановить спад революционной волны. Но, несмотря на это, оно стало важной вехой в истории китайской революции и ее вооруженных сил. Опыт восстания показал возможность создания собственных вооруженных сил КПК. В армии повстанцев начали свой боевой путь многие военачальники Красной, а затем Народно-освободительной армии Китая (в том числе шесть из десяти военачальников, которым в 1955 г. было присвоено звание маршала КНР). Вскоре после поражения восстания отдельные отряды и группы повстанческой армии пробились в районы крестьянских движений в различных провинциях страны, где стали ядром новых отрядов и частей — предшественников Красной Армии Китая. Отряд Чжу Дэ прошел на север пров. Гуандун, а оттуда, накопив силы, в начале 1928 г. — в район крестьянских восстаний, на юг Хунани. Отряды (около 1000 человек) из корпуса Е. Тина достигли района Хайфэна и Луфэна, где уже в октябре 1927 г. стали главной силой повстанческих войск. Именно поэтому день 1 августа 1927 г. считается днем рождения китайской Красной армии.

В августе — ноябре 1927 г. по решению августовского совещания в районах крестьянского движения провинций Хубэй, Хунань, Цзянси и Гуандун под руководством местных организаций КПК и специальных уполномоченных, направленных ЦК КПК, произошли вооруженные выступления рекомендовалось проводить под флагом левого гоминьстьян намечалось под лозунгом «Ни одного зерна помещику из нового (осеннего. — Авт.) урожая!» Так же как и в Наньчанском восстании, выступления рекомендовалось проводить под флагом левого гоминьдана. Но, когда стало ясно, что левые гоминьдановцы без коммунистов не способны на самостоятельные действия, что массам трудно увидеть различие между гоминьданом и левым гоминьданом, 19 сентября 1927 г. ЦК КПК дал директиву выдвинуть лозунг создания Советов как органов революционно-демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. С этого времени в течение почти десятилетия ло-

3J0

зунг борьбы за Советы как органы власти буржуазно-демократической, антифеодальной и антиимпериалистической революции в Китае был одним из основных программных требований КПК. Именно поэтому период революционной борьбы китайского народа 1927—1937 гг. в литературе часто называют «периодом советского движения».

Наибольшим размахом и глубиной социальных мер отличалось восстание в уездах Луфэн и Хайфэн под руководством члена ЦК КПК Пэн Бая. В октябре 1927 г. здесь из остатков отряда Е Тина и крестьянских вооруженных отрядов была создана 2-я дивизия Рабочекрестьянской революционной армии. В конце октября — начале ноября дивизия овладела уездными центрами Хайфэн и Луфэн, а затем — при поддержке крестьян — всей территорией уездов. В середине ноября были созданы советские правительства. В «Хайлуфэнской республике» были сделаны первые попытки осуществления аграрного законодательства: изгоняли помещиков, их землю и имущество делили между крестьянами на основе уравнительности, были снижены поземельный и другие налоги, началось формирование крестьянских воинских частей. Революционная власть в Хайлуфэне продержалась до марта 1928 г.

В сентябре —октябре восстали более тысячи крестьян в уезде Пинцзян пров. Хунань. Повстанческие отряды захватили уездный центр, но удержать его им не удалось. Они начали партизанские действия в деревьях. Конфискованная земля помещиков отдавалась арендаторам, были улучшены условия труда батраков. Лишь в мае 1928 г. отряды повстанцев были рассеяны войсками реакции.

В середине ноября началось выступление в уезде Лилин пров. Хунань, там был организован отряд из местных крестьян численностью около 1000 человек. В деревнях была восстановлена власть крестьянских союзов, существовавшая в последний период революции 1925— 1927 гг., создавались деревенские советы, начался раздел земли. Лишь в апреле 1928 г. превосходящие силы милитаристов нанесли повстанцам тяжелый удар. В окрестностях Лилина каратели убили более 2 тыс. крестьян.

На юге Хунани брожение крестьянства продолжалось в течение всей осени и зимы 1927 г. В конце 1927 — начале 1928 г. сюда перешел с севера пров. Гуандун отряд Чжу Дэ. После нескольких успешных боев с силами местных милитаристов его отряд как снежный ком стал обрастать крестьянскими отрядами и к весне 1928 г. достиг 10 тыс. человек, став самым крупным первым соединением Красной армии Китая. «Армия Чжу Дэ», как называли его части в Хунани, своими рейдами наводила ужас на помещиков и местные власти. О Чжу Дэ и его бойцах по окрестным районам распространились легенды. Отряд Чжу Дэ получил название 4-го корпуса Красной Армии.

Более кратковременные восстания произошли в уездах южной и восточной части пров. Хубэй, на о-ве Хайнань. Вооруженное выступление в Восточной Хунани произошло в сентябре под руководством Мао Цзэ-дуна. Это выступление осуществилось как чисто военная акция. Дивизия Мао Цзэ-дуна (включавшая охранный полк коммуниста Лу Дэ-миня, полк бывших гоминьдановских солдат, полк бойцов крестьянских отрядов самообороны, полк, набранный из местных бандитских отрядов, а также полк, сформированный из аньюаньских шахтеров) 7 сентября двинулась на захват г. Чанша, оставляя в тылу нетронутыми помещичье землевладение и старые органы власти.

План действий Мао Цзэ-дуна и его общая платформа были проявлением левацких взглядов, имевших место в то время в КПК. В пись-

ме в адрес ЦК КПК от 20 августа 1927 г. он утверждал, что китайская революция является уже на данном этапе не буржуазно-демократической, а социалистической, и, исходя из такого понимания, считал необходимым после захвата Чанша конфисковать и национализировать землю не только помещиков, но и всех крестьян-собственников вообще. Вскоре после начала рейда на Чанша выявилась неудача выступления. Полк из бывших гоминьдановских солдат поднял мятеж, разгромил другой полк дивизии, 13 сентября еще один полк попал в засаду и понес тяжелые потери. Мао Цзэ-дун был вынужден увести остатки войск (около 600 человек) в горы Цзинганшань на границе провинций Хунань и Цзянси.

Восстания в сельских районах страны в конце 1927 — начале 1928 г. не стали, как намечалось, началом всеобщей крестьянской войны в южных провинциях Китая в силу неблагоприятного для революции соотношения сил. Но они имели важное значение. Они дали КПК крайне ценный опыт — опыт практического разрешения аграрно-крестьянского вопроса в новых условиях, показали возможность и трудности формирования вооруженных сил КПК в сельских районах страны.

Исходя из неверной оценки ситуации и состояния революционных сил, руководство КПК, располагая лишь первоначальными и отрывочными сведениями о выступлениях в отдельных сельских районах, в сентябре предложило курс на организацию восстаний во многих больших и малых городах Китая. Эти явно левацкие, путчистские установки были закреплены в решениях расширенного совещания Временного Политбюро ЦК КПК, проходившего 7—11 ноября 1927 г. в Шанхае,. известного в истории КПК как «ноябрьский пленум ЦК КПК». В решениях пленума обстановка в стране ошибочно определялась уже как «непосредственно революционная ситуация», а сама китайская революция как «перманентная», т. е. перерастающая в ближайшее время в социалистическую.

В последние месяцы 1927 г. неподготовленные выступления путчистского характера, в которых участвовал лишь партийный актив и небольшая часть рабочих, прошли в ряде городов провинций Хэнань, Цзянсу, Хубэй, Хунань, Фуцзянь. Все они закончились поражениями. Но захваченное левацкими настроениями руководство партии считало эти поражения результатом лишь плохой подготовки и намечало новые планы восстаний.

Особое место среди вооруженных выступлений этого периода занимало восстание в Гуанчжоу — Кантонская коммуна. Рабочий класс в большей мере, чем где-либо, сохранил здесь организованные силы. Во время контрреволюционного переворота 15 апреля 1927 г. представитель гуансийской группировки генерал Ли Цзи-шэнь не решился тронуть находившихся в городе участников Гонконг-Гуанчжоуской забастовки, стачечники сохранили рабочие пикеты. Благоприятные условия для укрепления профсоюзов и расширения их вооруженных отрядов создавала развернувшаяся в Гуандуне с августа 1927 г. борьба между Ли Цзи-шэнем и перешедшим сюда с остатками частей генералом Чжан Фа-куем: в поисках поддержки они поначалу пытались заигрывать с профсоюзами и со стачечниками.

Но в октябре —ноябре реакция начала наступление на рабочих: были арестованы руководители союза моряков и Гонконг-Гуанчжоуского стачечного комитета, разоружена часть пикетчиков, вскоре были закрыты стачком, общежития и столовые стачечников. Стало известно, что милитаристы готовят решительный удар по революционным силам, откладывая его лишь до завершения междоусобной борьбы.

В середине ноября вспыхнула открытая война между милитаристами: войска Чжан Фа-куя выбили части Ли Цзи-шэня из Гуанчжоу. Отступив на восток провинции, Ли Цзи-шэнь начал готовиться к контрнаступлению. В этой обстановке было принято решение о восстании в Гуанчжоу. Для подготовки восстания и его руководства ЦК КПК создал Военно-революционный комитет (ВРК) во главе с членом Временного Политбюро ЦК КПК Чжан Тай-лэем. Ударную силу восстания составили учебный и гарнизонный полки Гуанчжоу, командиры которых были коммунистами (в учебном полку ²/₃ были коммунистами, находившимися на нелегальном положении), а также сформированные ВРК из рабочего актива и пикетчиков две роты Красной гвардии. В начале декабря Чжан Фа-куй повел свои основные силы в поход против Ли Цзи-шэня, оставив в городе лишь гарнизонный и учебный полки и отряд жандармерии.

В ночь на 11 декабря по приказу ВРК началось восстание. Воинские части коммунистов и красногвардейцы быстро разоружили жандармов и захватили ряд важных районов и учреждений города. На другой день в ряды повстанцев влилось несколько тысяч рабочих. В тот же день на митинге было объявлено о создании в Гуанчжоу Совета народных комиссаров во главе с известным рабочим вождем Су Чжао-чжэном (его не было в это время в Гуанчжоу, и его замещал Чжан Тай-лэй). Совет обнародовал Манифест к рабочим, крестьянам и солдатам Китая и к пролетариату всего мира и программу Кантонской коммуны, в которой провозглашалась передача всей власти Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и объявлялись вне закона все группировки гоминьдана. Социально-экономические требования включали национализацию крупных предприятий и банков, установление рабочего контроля над производством, увеличение заработной платы, помощь безработным и городской бедноте.

Повстанцы рассчитывали на объединение восстания в городе с выступлениями крестьян пров. Гуандун. Аграрная программа Кантонской коммуны предусматривала полную и безвозмездную конфискацию помещичьей земли, национализацию всей земли и передачу ее крестьянам в пользование.

Последующие события показали спад революционной волны и перевес сил реакции. Восстание не вызвало широкого отклика в окрестных деревнях. Лишь небольшой отряд крестьян подошел на помощь повстанцам Гуанчжоу. В самом городе в восстании не приняли участия значительные слои рабочих и городской бедноты. События показали, что была переоценена и степень раскола в лагере реакции. На следующий же день после восстания Чжан Фа-куй и Ли Цзи-шэнь прекратили междоусобицу и направили войска против повстанцев. Внутренней реакции помогали империалисты: англичане высадили в Гуанчжоу десант, японские канонерки с внутреннего рейда обстреливали баррикады. После двухдневных кровопролитных боев войска милитаристов ворвались в город и начали зверскую расправу с восставшими. В городе было убито и замучено свыше 6 тыс. рабочих. В эти же дни были арестованы и расстреляны работники советского консульства в Гуанчжоу. Рабочий класс Гуанчжоу, его авангард—коммунисты — продемонстрировали в ходе восстания революционную решимость, высокие боевые качества. Восстание в Гуанчжоу еще раз показало, что рабочий класс Китая вырос в силу, обладающую огромной революционной энергией, которая может сыграть выдающуюся роль в революции при правильном учете обстановки и выборе соответствующих форм борьбы.