double arrow

Стратегическое затишье

Э


ти к задаче свержения гоминьдановского режима, КПК должна была пройти относительно длительный этап национально-освободительной революции в рядах единого национального фронта, в ходе которого создавались объективные и субъективные предпосылки для уничтожения диктатуры гоминьдана.

По мере того как в антияпонокую борьбу, особенно после новых агрессивных акций Японии в 1933 г., стали включаться отдельные группировки гоминьдана, сохранение прежних установок все более явно оборачивалось сектантской самоизоляцией КПК от возможных союзников. Угроза изоляции КПК стала особенно опасной к середине 30-х годов, когда усиление агрессии Японии вызвало крупные сдвиги в расстановке сил в стране.

Как и в предыдущий период, революционная борьба в городе и в деревне развертывалась неравномерно. В результате укрепления позиций гоминьдана в городах, усиления полицейских преследований, усиления наступления предпринимателей на рабочих в годы кризиса революционное рабочее движение переживало полосу затяжной депрессии. На позиции КПК в городах отрицательное влияние оказали разрушение партийных, профсоюзных и комсомольских организаций в период лилисаневщины, а также сектантская тактика КПК в отношении желтых профсоюзов, неверные установки в антиимпериалистической борьбе.

В основном по этой причине КПК не смогла использовать для укрепления своих связей с рабочим классом подъем забастовочного движения в конце 1931—первой половине 1932 г., проходившего под лозунгами борьбы против японской агрессии и капитулянтской политики Нанкина. В период шанхайской обороны 1932 г. наряду с решительным призывом дать отпор агрессору КПК выдвинула лозунг свержения местных гоминьдановских властей и создания в Шанхае Военно-революционного комитета путем выборов его рабочими, крестьянами и солдатами, призвала солдат гоминьдановских войск начать одновременно с сопротивлением Японии гражданскую войну против гоминьдана. Реформистские профсоюзы, принявшие активное участие в обороне Шанхая, квалифицировались как пособники врага. Такая позиция вела тс ослаблению влияния организаций КПК в городах. После 1932 г. численность красных профсоюзов, ячеек партии и коммунистов в городах значительно снизилась. Усиление слежки гоминьдановской охранки, ряд тяжелых провалов -партийных организаций в Шанхае сделали деятельность ЦК КПК в этом городе крайне затруднительной. В связи с этим в конце 1932 г. было решено перенести общепартийный центр в Центральный советский район.

В эти годы позиции КПК в городах сохранились главным образом в среде леворадикальной интеллигенции и студенчества, на которые партия оказывала влияние через созданную благодаря героической работе, авторитету и таланту Лу Синя и Цюй Цю-бо Лигу левых писателей.

Эта лига, деятельность которой направлялась КПК, была создана в марте 1930 г. на нелегальном собрании под председательством Л у Синя. В нее вошли более 50 молодых писателей, переводчиков, публицистов— членов КПК, КСМК и беспартийных. В ее руководстве были Лу Синь, Ся Янь, Фэн Най-чао, А Ин, Тянь Хань и др. Она руководила и оказывала влияние на другие левые организации творческой интеллигенции, созданные в начале 30-х годов: Лигу левых театральных деятелей, Лигу левых художников, Общество китайской поэзии, отделения которого были в Шанхае, Пекине, Гуанчжоу и Циндао. Цюй


Цю-бо, в то время член ЦК КПК, формально не состоял членом лиги, но в 1931 — 1933 гг. фактически был одним из ее руководителей. В условиях гоминьдановского террора и цензуры Лига вплоть до самороспуска в 1936 г. выпускала под различными названиями периодические издания, сборники работ, переводов и критических статей, в которых пропагандировала лучшие произведения советской и прогрессивной мировой литературы, боролась с позиций марксистской эстетики с реакционными течениями в области литературы и искусства. Будучи китайской секцией Международного объединения революционных писателей (МОРП), лига связывала лучших писателей Китая узами интернационального единства с -писателями-революционерами других стран. Благодаря неутомимой деятельности Цюй Цю-бо прогрессивная китайская общественность смогла познакомиться с многими трудами Маркса, Энгельса, Ленина, Плеханова, Луначарского по проблемам культуры и эстетики. Публицистические, литературно-критические работы членов лиги, произведения Лу Синя, романы и повести Мао Дуня, Ся Яня и др., драмы Тянь Ханя, творения многих прозаиков и поэтов способствовали распространению идей коммунизма и интернационализма, революционных и гуманистических идеалов в среде прогрессивных деятелей культуры Китая в тяжелые годы гоминьдановской реакции.

Основные усилия КПК были в то время сосредоточены на работе по расширению и укреплению советских районов и Красной армии. Летом и осенью 1931 г., когда ЦК КПК принял решение создать Бюро ЦК во всех основных советских районах и направил для работы в них лучшие силы партии, началась непосредственная подготовка к созыву съезда представителей всех советских районов.

I Всекитайский съезд представителей советских районов состоялся 7—24 ноября 1931 г. вблизи г. Жуйцзиня. В его работе приняли участие свыше 600 делегатов от всех советских районов у. наиболее крупных соединений Красной армии. Съезд (принял проект Конституции Китайской советской республики (КСР), земельный закон, закон о труде, резолюции то экономической политике, о Красной армии, по национальному вопросу, положение о советском строительстве, правила о льготах для Рабоче-крестьянской Красной армии и ряд других постановлений. Решения и документы этого съезда имели в значительной мере программный характер, они противопоставляли гоминьдановской политике социального и национального угнетения политику новой власти, защищающей интересы трудящихся масс.

В проекте конституции право избирать в Советы и осуществлять политическую власть предоставлялось рабочим, крестьянам, красноармейцам и другим трудящимся независимо от пола, религии и национальности, достигшим 16 лет. Представители всех других социальных и политических слоев и групп лишались права участвовать в политической жизни. В проекте провозглашались демократические свободы для трудящихся: право на образование, свобода религии, право на самоопределение малых наций, право отделения и образования ими самостоятельных государств. Отменялись все старые налоги, и вводился прогрессивный налог. Семьи красноармейцев, городская и деревенская беднота полностью освобождались от налогов.

Закон о труде предусматривал восьмичасовой рабочий день для взрослых рабочих, шестичасовой — для подростков (16—18 лет) и четырехчасовой— для детей (14—16 лет), оплачиваемые еженедельный день отдыха и ежегодные отпуска; установление минимума заработной платы, определение ставок заработной платы администрацией или


владельцем предприятия совместно с представителями рабочих. Закон о труде шризнавал в числе прав профсоюзов право на забастовки, на заключение коллективных договоров, на участие в управлении на государственных предприятиях и в контроле на частных.

Земельный закон устанавливал единые принципы аграрной политики во всех советских районах. Провозглашалась безвозмездная конфискация всей земли феодальных помещиков, милитаристов, тухао, шэньши, монастырей и других крупных собсшанников. Бывшие собственники конфискованной земли не имели права на какой бы то ни было надел. Батраки, кули, трудящиеся крестьяне без различия пола получали право на равный надел. Закон предусматривал также наделение землей красноармейцев. Земли кулаков конфисковывались и поступали в передел, кулак мог получить трудовой надел из худшей земли.

Резолюция о Красной армии закрепляла систему политотделов и политкомиссаров. Красная армия утверждалась как добровольческая армия, в которую имели право вступать только рабочие, батраки, бедняки, середняки и городская беднота. Резолюция ставила задачу увеличения в армии прослойки рабочих и батраков, организации обучения командных кадров и всех ее подразделений современным методам ведения боя.

Съезд избрал Центральный -исполнительный комитет, Временное центральное правительство Китайской советской республики. Председателем ЦИК КСР и Временного советского правительства по предложению руководства КПК был избран Мао Цзэ-дун, заместителями — Чжан Го-тао и Сян Ин. Решения съезда имели важное значение для осуществления новой тактической линии КПК, способствовали переходу советского движения на новую, более высокую ступень.

Создание относительно крупных и стабильных советских районов внесло новые черты в организацию трудящихся масс, строительство армии, органов власти и партии. Основными формами массовых организаций в советских районах были группы бедноты и профсоюзы. Группы бедноты объединяли беднейших крестьян, бывших до раздела земель арендаторами «полуарендаторами, безземельную голытьбу. Профсоюзы создавались в волостных, уездных центрах и в деревне. В деревне в профсоюзы могли вступать батраки, а также ремесленники и рабочие кустарных мастерских. В небольших уездных и волостных центрах профсоюзы объединяли всех лиц наемного труда: рабочих мелких предприятий, ремесленников, приказчиков магазинов и лсвок, кули — чернорабочих и 'переносчиков грузов. Промышленных рабочих на территории советских районов практически не было. По количеству организаций и общей численности членов абсолютно преобладали батрацкие профсоюзы. Организации бедноты -и профсоюзы рассматривались как основные рычаги Советов в осуществлении важнейших социально-экономических и политических мероприятий. Особенно большую роль они играли в камланиях по расширению Красной армии.

Создание стабильных районов позволило «в значительной мере изменить социальный состав Красной армии, привлечь в ее ряды массу безземельной голытьбы и беднейших слоев, главным образом молодежи в возрасте от 16 до 23 лет, составлявшей более 50% всех бойцов. Это было достигнуто путем осуществления мер помощи и представления льгот красноармейцам и их семьям, а также наборов в армию. (С 1933 г. в Центральном советском районе набор в армию проводился фактически по принципу всеобщей воинской повинности.) Различные формирования вооруженных сил КПК (регулярные части, партизанские


отряды, местные вооруженные силы) в 1933 г. пополнялись за счет населения советских районов на 77%, «белых районов»—12, гоминьдановских частей, перешедших на сторону Красной армии, — 4 и пленных гоминьдановских солдат — на 7%. Среди рядовых бойцов и младшего комсостава преобладали выходцы из социальных низов китайской деревни, тогда как среди высшего комсостава — выходцы из кулацко-помещичьих слоев, бывшие офицеры гоминьдановских войск.

Бюро ЦК КПК различных районов проделали большую работу по строительству партийных организаций как в Красной армии, так и среди гражданского населения. Особое внимание было уделено созданию низовых организаций партии — ячеек. Армейские ячейки создавались в ротах; территориальные — в селах, в волостных, районных и уездных центрах — на отдельных кустарных предприятиях, в ремесленных мастерских либо в пределах отдельных улиц и кварталов. В 1931—1934 гг. численность организаций и членов партии в советских районах быстро росла. Так, в Центральном советском районе в конце 1931 г. насчитывалось 15 тыс. членов партии, а в октябре 1933 г. — 240 тыс. Массовый прием в партию проводился в период камланий раздела земли и имущества деревенской верхушки. Низовые организации, особенно в деревнях, созданные или расширенные таким путем, часто были непрочными, отличались текучестью состава, пассивностью. Более прочными и устойчивыми являлись партийные ячейки и организации в Красной армии и местных вооруженных формированиях. В организациях КПК в советских районах абсолютно преобладала деревенская беднота.

Руководство советских районов проделало большую работу по активизации рядовой партийной массы, по ее политическому просвещению в ходе революционных преобразований векового уклада китайской деревни посредством организации различных форм общеобразовательной и политической учебы. В результате в 1933—1934 гг. низовые партийные организации сыграли важную роль в деятельности Советов и строительстве Красной армии. Из коммунистов и комсомольцев в 1933 г. в южной части Цзянси были организованы две дивизии — образцовая и имени КИМ, считавшиеся самыми надежными частями Красной армии. Активисты из низовых организаций направлялись в уездные и провинциальные партшколы, в школы Красной армии, выдвигались на работу в руководящие органы КПК, главным образом низшего и среднего звена.

Новые органы власти по характеру и методам осуществления социально-экономических и политических мероприятий, по общей ориентации на бедняков и батраков являлись органами диктатуры беднейших слоев китайской деревни. Руководящая роль пролетариата в советских районах проявлялась лишь в том, что принципиальные направления политики Советов разрабатывались КПК при помощи и под руководством Коминтерна.

За краткий период своего существования Советы накопили богатый опыт, способствовали пробуждению социальных слоев, веками прозябавших в угнетении и темноте. Однако в специфической обстановке советских районов (войны, окружение), в условиях практически поголовной неграмотности масс, их пассивности основу политического механизма в советских районах составляли Красная армия и военизированные организации типа Красной и Молодой гвардии; в работе Советов и организации трудящихся преобладали военно-административные методы.


Борьба Красной армии

против четвертого похода гоминьдана.

Совершенствование тактики борьбы

Успешное отражение третьего похода гоминьдана, усиление борьбы в правящем лагере в 1931 г., бегство нанкинского правительства в Лоян в период наступления японцев на Шанхай и острый экономический спад 1932 г. вызвали на некоторое время новую волну левацких настроений в руководстве КПК.и советских районов. Руководство КПК и Красной армии в конце 1931—начале 1932 г. выдвинуло план завоевания власти в провинциях Хунань, Хубэй и Цзянси, в том числе захват их крупных городских центров, рассчитывая «слить» отдельные советские районы в один большой район. Эти настроения нашли отражение в резолюции ЦК КПК от 9 января 1932 г., в которой говорилось, что соотношение классовых сил в настоящее время уже изменилось в пользу рабочих и крестьян, «развитие Красной армии и партизанских отрядов создало обстановку окружения таких важных средних и больших городов, как Наньчан, Цзиань, Ухань». «Правильная в прошлом тактика,--было сказано в резолюции, — состоявшая в том, чтобы не занимать больших городов, сейчас должна быть изменена». Жизнь показала, что постановка такой задачи была нереальной, и вскоре, в середине 1932 г., оланы действий советских районов и Красной армии были изменены.

В июне Нанкин объявил о начале четвертого карательного похода. Главный удар гоминьдан наносил прежде всего «по советским районам Хубэй — Хэнань— Аньхуй и Хунху, по войскам 4-го фронта и 2-й А Г. Поход готовился тщательнее предыдущих. Гоминьдановские войска, участвовавшие в походе, насчитывали около 500 тыс. человек, были лучше снаряжены и вооружены. Хубэй, Хэнань и Аньхуй были разбиты на специальные районы, во главе которых стояли чиновники и инструкторы из центрального аппарата; уезды были разделены на подрайоны. Была объявлена программа «помощи пострадавшим районам», поощрения крестьян-собственников, строительства сельских и агротехнических школ, дорог, проведения ирригационных работ.

Руководство КПК 21 июня 1932 г. приняло резолюцию «Четвертый карательный поход империалистов и гоминьдана и наши задачи», в которой рекомендовало различным советским районам и соединениям Красной армии план мобилизационных мероприятий и общую военнооперативную схему действий. Завоевание трех провинций (Хубэй, Хунань и Цзянси) практически рассматривалось в резолюции как задача, к которой можно будет подойти лишь после разгрома четвертого похода гоминьдана, т. е. фактически эта задача снималась. Советским районам рекомендовалось срочно увеличить части Красной армии, мобилизовать трудящиеся массы. Красная армия должна была избрать активную тактику, действовать по единому плану, координировать усилия всех частей. Войскам советских районов к югу от Янцзы следовало начать наступательные действия в Цзянси. Руководство КПК исходило из того, что такие действия не только возможны, поскольку главный удар противник наносит по советским районам и корпусам Красной армии, находящимся к северу от Янцзы, но и необходимы для облегчения их положения.

Вопрос о планах действий Красной армии и направлении военного строительства после начала четвертого похода гоминьдана вызвал разногласия в руководстве Центрального советского района, новую вспышку борьбы групп. Создание в 1931 г. в Центральном советском районе


Центрального бюро ЦК КПК ограничило бесконтрольную власть Мао Цзэ-дуна и его группировки, которую она приобрела здесь в период действий в южной части Цзянси 4-го корпуса Красной армии, а также в результате физического уничтожения в конце 1930 г. своих противников из Цзянсийского провинциального комитета КПК под видом борьбы с контрреволюцией. С конца 1931 г. Центральное бюро во главе с Чжоу Энь-лаем приняло ряд мер, ослабивших влияние группировки Мао Цзэ-дуна и укрепивших контроль общеполитического центра партии. На ответственную советскую и партийную работу, а также на политработу в армии были выдвинуты кадры, направленные ЦК. В январе 1932 г. Центральное бюро ЦК приняло по докладу Чжоу Энь-лая резолюцию «О работе по подавлению контрреволюции в советских районах», в которой основное внимание было уделено анализу ошибок, совершенных Общим фронтовым комитетом, возглавлявшимся Мао Цзэ-дуном. В резолюции указывалось, что работа по подавлению контрреволюции, проводимая Общим фронтовым комитетом, базировалась в целом на неверных установках, что были допущены грубые ошибки. После начала четвертого похода гоминьдана Мао Цзэ-дун и его сторонники, желая вернуть себе утраченное положение, выступили против директивы ЦК КПК о наступательных действиях частей 1-го фронта в Цзянси, предложили свою линию в строительстве Красной армии. В случае принятия их предложений они рассчитывали занять руководящее положение в Реввоенсовете, в руководстве Центрального района и его войск. Для обсуждения и решения вопросов о планах действий и направлении строительства Красной армии в августе 1932 г. было созвано расширенное совещание Центрального бюро ЦК в Нинду. Ход обсуждения показал, что возражения Мао Цзэ-дуна и его сторонников против плана Центрального бюро ЦК и руководства КПК отражают столкновение двух принципиально различных подходов к проблемам строительства Красной армии и советских районов. Политбюро ЦК КПК и большинство руководителей Центрального советского района считали необходимым максимально использовать отсутствие в Цзянси крупных сил врага для расширения территории и массовой базы, для быстрой подготовки ядра командных и политических кадров, знакомых как с партизанской тактикой, так и с тактикой борьбы современных армий. Мао Цзэ-дун выступал за тактику отступления, против увеличения Красной армии. Он предлагал план разукрупнения частей Красной армии в небольшие партизанские соединения. Принятие этого плана означало бы не вызывавшийся необходимостью уход Красной армии с территории Центрального советского района, отказ от использования реальных возможностей для дальнейшего роста и укрепления Красной армии. Это означало бы возвращение к начальному этапу советского движения, самоликвидацию одного из главных завоеваний КПК в годы борьбы под лозунгом Советов — собственных вооруженных сил, благодаря которым партия становилась весомым фактором в политической жизни страны. Именно таким образом расценивало план Мао Цзэ-дуна большинство руководителей КПК. Совещание в Нинду отвергло курс Мао Цзэ-дуна и утвердило предложение Центрального бюро ЦК, приняло решение отстранить Мао Цзэ-дуна от руководящей работы в армии.

Подготовка к отражению четвертого похода в Центральный советский район, боевые действия против частей Чан Кай-ши и юго-западных милитаристов осуществлялись по плану и под руководством Центрального бюро ЦК. Осенью 1932 г. под давлением превосходящих сил противника главные силы 4-го фронта Красной армии оставили Хубэй-


Хэнань-Аньхуйский советский район и через западную часть Хэнани и юг Шэньси перешли на север Сычуани, где в начале 1933 г. создали новый советский район. 2-я армейская группировка Красной армии также была вынуждена оставить свою опорную базу на западе Хубэя и Хунани и перейти в пограничный район на стыке провинций Хунань, Хубэй, Сычуань, Гуйчжоу. Однако части Центрального советского района, использовав обстановку, расширили его территорию. Части 1-го фронта Красной армии летом 1932 г. выбили войска юго-западных милитаристов, вторгшиеся <в Центральный советский район с юга, и осенью предприняли поход на восток, в Фуцзянь.

Важнейшим итогом борьбы КПК против четвертого похода явились укрепление рядов и рост боевого опыта Красной армии 1-го фронта. Общая численность Красной армии во всех районах (включая партизанские отряды, образцовые отряды Красной и Молодой гвардии) достигала около 250 тыс. человек. По численности войска КПК уступали лишь нескольким крупнейшим военно-политическим группировкам в Китае, но были значительно слабее их по военно-техническому оснащению. Это в значительной мере компенсировалось политической подготовкой, преданностью бойцов и командиров делу революции, дисциплинированностью лучших ее частей, поддержкой со стороны беднейших слоев населения советских районов. В боях против регулярных, хорошо вооруженных войск Чан Кай-ши и юго-западных милитаристов Красная армия проявила себя грозным противником и показала, что она стала одним из наиболее влиятельных военных и политических факторов жизни Китая.

Итоги борьбы советских районов против четвертого похода гоминьдана, опыт деятельности 4-го и 2-го фронтов наглядно продемонстрировали слабые и сильные стороны Красной армии, а также ряд -специфических черт борьбы за создание советских районов в Китае. Так, практика показала, что части Красной армии, сохранившие костяк бойцов, командиров и политработников, могли относительно быстро вновь увеличить свои силы в других районах и относительно быстро, по принятому в то Бремя выражению, «советизировать» вновь занимаемую территорию. Вскоре после перехода в Сычуань части 4-го фронта насчитывали уже 10—15 тыс. бойцов, а в конце 1933 — начале 1934 г.— около 100 тыс. На рубеже 1932—1933 гг. в Северной Сычуани был создан советский район, который к концу 1933 г. расширился и укрепился, стал вторым после Центрального по территории, населению и численности Красной армии. Здесь также осуществлялась программа советского строительства, проводился уравнительный передел земли, создавались новые органы власти.

Обобщая этот опыт, ИККИ и руководство КПК в начале 1933 г. внесли существенные уточнения в тактику Красной армии. В статье, опубликованной в апреле 1933 г. в журнале «Коммунистический Интернационал», подчеркивалось, что при защите советских территорий Красная армия должна избегать столкновений с главными силами врага, сохранять живую силу, что в условиях, когда противник обладает превосходством сил, следует взять курс не на занятие, а на окружение городов. Корректировка тактических принципов борьбы Красной армии позволила сохранить главные ее силы, несмотря на утрату в 1934 г. основных советских территорий к югу от Янцзы.

В январе 1933 г. руководство КПК по рекомендации Коминтерна выдвинуло новую установку и по вопросу единого национальнореволюционного фронта. От имени Временного Центрального правительства Китайской советской республики и Реввоенсовета Красной


армии была опубликована декларация, в которой говорилось, что китайская Красная армия готова заключить соглашение с любыми вооруженными силами для совместной вооруженной борьбы против агрессии японского империализма >и гоминьдана на трех основных условиях: прекращение наступления на советские районы; предоставление трудящимся демократических прав; вооружение народных масс, создание волонтерских отрядов для защиты Китая и борьбы за его независимость, объединение и территориальную целостность. Хотя Декларация о трех условиях преследовала сравнительно ограниченные цели: использовать противоречия в правящем лагере, чтобы ослабить давление на советские районы, она явилась важным шагом к преодолению сектантской тактики, к организации единого фронта.

В начале 1933 г. руководство Временного политбюро ЦК КПК — исполняющий обязанности генерального секретаря ЦК КПК Цинь Бансянь (Бо Гу), член Политбюро ЦК КПК Чжан Вэнь-тянь и ряд других руководителей КПК — переехали из Шанхая в Центральный советский район. Выбор времени для перенесения общепартийного центра из Шанхая в советские районы определялся возросшими трудностями работы на гоминьдановских территориях, а также необходимостью сосредоточения руководства непосредственно в Центральном районе, против которого с весны 1933 г. Чан Кай-ши начал подготовку нового похода. Вскоре в советский район прибыл и направленный сюда ИККИ в качестве военного советника ЦК КПК немецкий коммунист-интернационалист Отто Браун, оказавший КПК значительную помощь в военном строительстве.

Пятый поход гоминьдана. Оставление территории Центрального советского района частями 1-го фронта

Новый, пятый поход Чан Кай-ши готовился ори широкой поддержке империалистических держав. При генштабе армии Чан Кай-ши находились немецкие офицеры-советники во главе с генералом Сектом, выдвинувшим идею «войны блокгаузов». Смысл ее заключался в том, чтобы, создавая систему укреплений — блокгаузов, окружить Центральный советский район, лишить Красную армию возможности маневренных действий. Для похода Чан Кай-ши удалось отмобилизовать миллионную армию, имевшую самолеты и артиллерию. Непосредственно против Центрального советского района в Цзянси было брошено 500 тыс. солдат и офицеров, тогда как наиболее боеспособные соединения Красной армии—1-й, 3-й и 5-й корпуса — насчитывали шесть дивизий, или 30—35 тыс. бойцов.

Гоминьдановцы усилили экономическую блокаду советских районов, уничтожали и сжигали леса в горных местностях, служившие прикрытием для красных партизанских отрядов и частей Красной армии. Вокруг советских районов строились шоссейные и железные дороги для перевозки войск. Используя опыт борьбы Цзэн Го-фаня против тайпинов, гоминьдановцы организовали нерегулярные части из помещичьих дружин для содействия военным операциям регулярных войск.

Собственные части Чан Кай-ши должны были наступать на Центральный советский район с севера и запада, с юга — войска гуандунско-гуаисийской группировки, а с востока, из Фуцзяни, — переведенная сюда после шанхайской обороны для борьбы против Красной армии 19-я армия генерала Цай Тин-кая. Пятый поход начался в октябре


1933 г. Однако вскоре он был приостановлен в связи с восстанием 19-й армии против нанкинского режима.

В 19-й армии действовала организация «рабоче-крестьянской партии», включавшая многих бывших левых гоминьдановцев. Она выступала за объединение патриотических сил для борьбы против японской агрессии, за создание демократической республики, за суньятсеновский лозунг «каждому пахарю свое поле» и выражала недовольство политикой Чан Кай-ши в отношении Японии. Еще в начале сентября 1933 г. представители 19-й армии направили делегацию для ведения переговоров с Центральным советским правительством о заключении соглашения относительно прекращения гражданской войны для оказания сопротивления японским захватчикам. Предложение 19-й армии показало плодотворность работы КПК по строительству Красной армии для организации единого фронта: оно было выражением начавшихся серьезных сдвигов в расстановке классовых и политических сил в Китае. Однако груз сектантско-догматических представлений, инерция прежнего опыта помешали руководству КПК сделать все необходимые выводы.

26 октября 1933 г. между правительством КСР и 19-й армией было заключено секретное «Предварительное соглашение о перемирии для сопротивления Японии». Соглашение предусматривало: восстановление торговли; освобождение фуцзяньским правительством политзаключенных; разрешение деятельности на территории Фуцзяни антиимпериалистических организаций; введение демократических свобод. Стороны условились также заключить конкретное военное соглашение о войне против Чан Кай-ши и Японии.

В соответствии с соглашением 20 ноября 1933 г. в Фучжоу было объявлено о разрыве с Чан Кай-ши, а на следующий день — о создании Народно-революционного правительства Китайской республики, которое возглавили Цай Тин-кай, Ли Цзи-шэнь, Чэнь Мин-шу, Цзян Гуан-най и др. Руководители фуцзяньского правительства опубликовали «Народную программу», содержавшую такие требования, как отмена неравноправных договоров, введение всеобщего избирательного права и демократических свобод, осуществление лозунга «каждому пахарю — свое поле».

Восстание 19-й армии заставило Чан Кай-ши направить значительные силы на север Фуцзяни. Однако руководство ЦК КПК, исходя из ошибочной оценки 19-й армии и фуцзяньского правительства, не использовало благоприятную обстановку. Это была серьезная ошибка, в значительной мере предрешившая судьбу советских районов на юге Цзянси.

Вопрос об отношении к фуцзяньскому восстанию вызвал серьезные разногласия в руководстве КПК. Бо Гу, Чжан Вэнь-тянь, Чжоу Эньлай выступали за то, чтобы быстро направить в Фуцзянь 1-й и 3-й корпуса Красной армии для ведения боев вместе с 19-й армией Цай Тинкая против Чан Кай-ши Мао Цзэ-дун считал, что прежде всего надо потребовать от 19-й армии разгромить гоминьдановские части в Северо-Западной Фуцзяни и лишь потом можно послать ей в помощь войска Красной армии. В результате КПК заняла позицию выжидания и подталкивания 19-й армии на более решительные акции против Чан Кай-ши, войска которого быстро наступали на Фуцзянь. В январе

1934 г. фуцзяньское правительство пало.

Чтобы мобилизовать партию и население советских районов на борьбу против похода гоминьдана, руководство КПК и КСР провели в начале 1934 г. 5-й пленум ЦК КПК и II съезд представителей советских районов Китая.


5-й пленум ЦК КПК 6-го созыва состоялся 18 января 1934 г. в Жуйцзине. Пленум сделал шаг вперед в дальнейшем корректировании тактических установок и определении ближайших перспектив развития советских районов и Красной армии. В соответствии с реальной обстановкой в решениях 5-го пленума ЦК КПК был пересмотрен ряд прежних оценок. Так, задача достижения победы первоначально в одной или нескольких провинциях рассматривалась как перспектива, могущая возникнуть после успешного отражения пятого похода, в случае разгрома значительной части войск Чан Кай-ши. Решения пленума показали, что при организации борьбы против пятого похода руководство КПК исходило из значительного численного и военно-технического превосходства наступавших войск Чан Кай-ши, учитывало слабость своих позиций на гоминьдановских территориях. Но в общей оценке ситуации и перспектив развития революционной борьбы в Китае пленум не смог дать надлежащего анализа важных сдвигов в позиции различных социальных и политических сил в Китае в связи с усилением прямой агрессии Японии и повторил ряд ошибочных установок прежних лет.

Состоявшийся вскоре после 5-го пленума ЦК КПК II Всекитайский съезд представителей советских районов.проходил в Жуйцзине с 22 января по 1 февраля 1934 г. под лозунгом мобилизации всех сил для отражения пятого похода гоминьдана. Обсуждение на съезде основных задач и путей мобилизации ресурсов советских районов имело важное значение для дальнейшего укрепления Красной армии и ее тыла. Решения съезда были новым шагом в обобщении опыта КПК в области советского, военного и социально-экономического строительства и организации масс.

Поражение 19-й армии резко ухудшило военно-экономическое и политическое положение Центрального советского района: замкнулось кольцо окружения, усилилась военная и экономическая блокада района. Красная армия была вынуждена перейти к обороне в кольце окружения, что сильно уменьшило возможности применения маневренной партизанской тактики. Гоминьдановское командование проводило тактику медленного концентрического продвижения в глубь советского района по всему фронту. Чтобы облегчить положение главных сил, в июле 1934 г. 7-й корпус прорвал вражеское кольцо в восточном, фуцзяньском направлении, а в августе 6-й корпус совершил прорыв на западном, хунаньском фронте. Было предпринято несколько контрударов в Цзянси, но перелома в ходе военных действий добиться не удалось.

В сентябре 1934 г. секретариат ЦК КПК принял решение выходить из окружения в район, свободный от укреплений противника. Предполагалось соединиться с войсками 2-го и 6-го корпусов Красной армии, действовавших на границе провинций Хунань, Сычуань, Гуйчжоу, и создать там новый советский район.

Накануне отступления основные военные части и ряд вновь сформированных дивизий образовали полевую Красную армию 1-го фронта. Ее общая численность, включая работников аппарата ЦК и советских учреждений, бойцов обоза, составляла около 100 тыс. Главкомом армии был назначен Чжу Дэ, председателем Военного совета ЦК КПК и главным политкомиссаром — Чжоу Энь-лай.

16 октября 1934 г. главные силы 1-го фронта Красной армии Центрального советского района начали шрорыв блокады и провели его успешно с незначительными потерями. Однако план создания нового советского района (за кольцом окружения) в одной или нескольких провинциях к югу от Янцзы осуществить не удалось в результате дав-

23 Заказ 70


ления превосходящих сил противника. Части Красной армии 1-го фронта, теснимые отборными дивизиями Чан Кай-ши, начали длительный переход на запад, в пров. Сычуань, где находился крупный советский район.

С отступлением частей Красной армии из Центрального советского района вновь активизировалась деятельность группировки Мао Цзэ-дуна. Она распространяла слухи, что во время пятого похода Чан Кайши осуществлялась неправильная стратегия и тактика, не использовался «собственный» боевой опыт Красной армии и что якобы исключительно по этой причине главные силы Красной армии вынуждены были оставить Центральный советский район. Говорили, что если бы военное руководство было правильным, то поход Чан Кай-ши был разгромлен, а Центральный советский район сохранен. Эти обвинения в адрес руководства находили определенный отклик, особенно среди военных и политических работников Красной армии и кадровых работников иэ Цзянси.

После выхода частей Красной армии из окружения в начале января 1935 г. в г. Цзуньи пров. Гуйчжоу состоялось так называемое расширенное совещание Политбюро ЦК КПК. В работе совещания приняли участие руководящие работники Политуправления и Генштабаг командиры и комиссары соединений (корпусов, отрядов, дивизий) Красной армии, а также некоторые руководящие работники Центрального советского правительства и его аппарата. Большинство участников совещания не являлись членами и кандидатами в члены ЦК КПК. В нарушение уставных принципов партии им было предоставлено право решающего голоса.

На совещании в Цзуньи с основным докладом и содокладом об итогах борьбы против пятого вражеского похода и первом этапе Западного похода выступили Бо Гу и Чжоу Энь-лай. Они указывали, что Центральный советский район был оставлен главным образом из-за объективных причин: из-за превосходства сил противника, усиления помощи Чан Кай-ши со стороны империалистов, слабости революционного движения в гоминьдановских районах. В то же время и Бо Гу, и Чжоу Энь-лай признавали отдельные ошибки в организации военнооперативных действий.

В противоположность оценкам Бо Гу и Чжоу Энь-лая, попыткам наметить реальный анализ ситуации и причин поражения советских районов, в выступлениях Мао Цзэ-дуна и его сторонников, в «Решении совещания в Цзуньи», написанном Мао Цзэ-дуном, все причины поражения сводились, по сути дела, лишь «к субъективному фактору — к военному руководству, к неумению найти правильные оперативно-тактические решения. В таком подходе был оправдавший себя расчет сыграть на самолюбии военных, преобладавших на совещании. Кроме того, группировка Мао провоцировала личные трения в руководстве ЦК КПК и Реввоенсовете.

Используя недовольство военных, составлявших на совещании большинство, добившись раскола в группе наиболее авторитетных в то время руководителей ЦК КПК, в Политбюро и в руководстве армии, Мао Цзэ-дун сделал на совещании в Цзуньи крупный шаг в борьбе за власть в партии и в армии. На совещании в Цзуньи он был введен в состав Секретариата ЦК (выполнявшего в то время роль Постоянного комитета Политбюро) и фактически занял пост руководителя Военного совета ЦК КПК, под контролем и руководством которого находилась армия. После совещания в Цзуньи Мао Цзэ-дун стал добиваться дальнейших изменений в руководстве ЦК КПК и Красной армии.


В результате в феврале 1935 г. Бо Гу передал обязанности генерального секретаря ЦК КПК Чжан Вэнь-тяню, сохранив пост члена Политбюро и Секретариата ЦК КПК.

Маоистская историография расценивает совещание в Цзуньи как «поворотный шувкт» в истории КПК, как «историческое совещание», на котором «утвердилось руководство Мао Цзэ-дуна», а его «правильная линия» стала линией всей партии. Однако совещание в Цзуньи не приняло новой политической линии, а подтвердило правильность прежней линии, проводившейся ЦК. Пересмотр «лево»-сектантских моментов этой линии и поворот в политике КПК был осуществлен позднее совещания в Цзуньи на основе решений VII конгресса Коминтерна и рекомендаций икки.

Утрата основных советских районов в Центральном Китае означала серьезное 'поражение революционного движения в Китае под лозунгом Советов. Революционные силы понесли тяжелый урон, были вытеснены в окраинные, отдаленные от основных центров страны районы. Но, несмотря на это, положение КПК в середине 30-х годов значительно отличалось от ее положения в период поражения революции 1925—1927 гг. КПК сохранила закаленное в боях с реакцией ядро бойцов и командиров Красной армии. За годы строительства советских районов она накопила ценный опыт работы в деревне, создания органов власти, организации экономики, культурного строительства, т. е. приобрела опыт правящей партии, ставший основой ее роста и укрепления в последующие периоды китайской революции.

Китай накануне японо-китайской войны. Борьба КПК за создание единого национального антияпонского фронта (1935—1937)

Усиление агрессии Японии в Северном Китае. Подъем национально-освободительной борьбы китайского народа

В 1935 г. произошли новые изменения во внутреннем и международном положении Китая. Укрепившись на Северо-Востоке, японский милитаризм начал продвижение в Северный Китай.

В мае 1935 г. японские войска вторглись в демилитаризованную зону iß пров. Хубэй и японское командование в ультимативной форме предъявило Нанкину новые требования. Гоминьдановцы вновь пошли на уступки агрессору. По секретному соглашению между Хэ Ин-цином и японским генералом Умэдзу (июль 1935 г.) нанкинское правительство обязывалось вывести из Хэбэя все китайские войска, снять с постов антияпонски настроенных губернаторов провинций Хэбэй и Чахар, закрыть в провинциях Чахар, Шаньси, Шаньдун, а также в г. Сямынь (пров. Фуцзянь) организации гоминьдана. Осенью 1935 г., пытаясь осуществить план создания в Северном Китае нового марионеточного государства «Хуабэй-го», японцы инспирировали «движение за автономию северных провинций». Японские монополии активизировали экономическое проникновение в Северный Китай: скупали прямо или через подставных лиц китайские предприятия, использовали демпинг, торговлю контрабандными товарами, прямые угрозы для вытеснения конкурентов. В конце ноября, спровоцировав «беспорядки» в восточной части

23*


пров. Хэбэй, японские власти под предлогом их ликвидации организовали «Восточнохэбэйское автономное антикоммунистическое правительство» во главе со своим ставленником, коллаборационистом Инь Жу-гэном. Японская военщина через Инь Жу-гэна потребовала от Нанкина признания «особых прав» этого «автономного правительства», невмешательства в его административную и финансовую деятельность, ведения всех переговоров с ним при «посредстве» Японии. По требованию японцев Северный (Бэйпинский) политсовет был распущен и вместо него в декабре 1935 г. был создан Хэбэй-Чахарский автономный политсовет во главе с Хэ Ин-цинем, известным своей прояпонской ориентацией. Создавалась реальная угроза отторжения всего Северного Китая.

Одновременно японский империализм начал широкое политическое наступление, выдвинув план полного подчинения Китая под прикрытием предложения о японо-китайском политическом и экономическом «тесном сотрудничестве». В октябре 1935 г. в Китае стали широко известны документ «Три принципа японской политики в отношении Китая» и разъяснявшее его заявление министра иностранных дел Японии Хирота, в котором говорилось, что «наступило время для юридического оформления экономического блока Япония — Маньчжоу-го — Китай» для осуществления «тесного сотрудничества» Японии и Китая в военной, экономической и политической областях. В заявлении японского министра особо выделялось положение о том, чтобы Китай «воздерживался» от помощи других стран (кроме Японии), «согласовывал» с Японией свою внешнюю и внутреннюю политику, а также широко использовал «содействие» Японии в подавлении в стране антияпонского и коммунистического движения. Это было, по существу, ультимативное требование к нанкинскому правительству полностью изменить ориентацию и подчинить страну японскому контролю.

Наглые притязания японской военщины вызвали новый подъем национально-патриотических выступлений. Все более широкие слои китайского народа начали втягиваться в различные формы национальноосвободительной борьбы. В ответ на вторжение японцев в Хэбэй в стране начались антияпонские демонстрации, движение за бойкот японских товаров в Шанхае и других городах. Активизировали свою деятельность Лига защиты прав китайского народа, Союз вооруженной борьбы за независимость родины и другие патриотические организации. Они начали приобретать массовый характер, оказывали все возрастающее влияние на общественное мнение. Видную роль в их деятельности играли Сун Цин-лин и ряд прогрессивных деятелей культуры Китая. Усилилась партизанская борьба в Маньчжурии и в Северном Китае. Сохранившиеся после боев с японцами в 1932—1933 гг. партизанские отряды и новые части были сведены в Объединенную антияпонскую армию. Продвижение Японии в Северный Китай и рост патриотических выступлений сказались и на позиции ряда деятелей гоминьдана, командиров и солдат гоминьдановских войск, лидеров отдельных группировок. Открыто японофильская группировка Ван Цзин-вэя, выступившая за принятие «принципов Хирота», за «сближение» с Японией, оказалась в изоляции. Осенью 1935 г. националистически настроенные офицеры и члены организации «Фусиншэ» совершили покушения на Ван Цзин-вэя и прояпонских деятелей из его окружения. Нарастало недовольство в самом гоминьдановском лагере и политикой «умиротворения агрессора», проводимой Чан Кай-ши и его группировкой. Под давлением обстоятельств Чан Кай-ши был вынужден занять более твердую позицию в отношении японских притязаний: его представитель дал понять


японским властям, что Нанкин отказывается обсуждать японские «предложения» о «тесном сотрудничестве». Денежная реформа, осуществленная в ноябре 1935 г., означала, что Китай желает присоединиться к стерлинговой зоне. Сдвиги в настроениях различных группировок гоминьдана проявились и в расстановке сил на его V съезде, состоявшемся в ноябре 1935 г. Съезд показал, что в гоминьдане усиливаются тенденции к объединению различных сил и группировок перед лицом японской агрессии: в его работе приняли участие виднейшие представители основных политических и региональных группировок правящего лагеря. Представители большинства группировок выступили с резкой критикой японофильской платформы ванцзинвэевцев и засевших в аппарате министерства иностранных дел нанкинского правительства лидеров «группировки политических наук». После съезда Ван Цзин-вэй был вынужден уйти с поста председателя правительства и уехал за границу. Новый состав правительства возглавил Чан Кай-ши. В то же время съезд показал, что большинство гоминьдановских лидеров было не способно понять, что эффективный отпор агрессорам возможен лишь при условии организации всенародного сопротивления, прекращения гражданской войны против КПК, объединения всех политических сил. Съезд поддержал курс на вооруженное подавление КПК и ее Красной армии, упорно проводившийся Чан Кай-ши вплоть до конца 1936 г. Столь же близорукой была и политика Чан Кай-ши в отношении антияпонских патриотических организаций: нанкинские власти проводили репрессивные меры против китайских патриотов, разгоняли демонстрации, бросали в тюрьмы лидеров антияпонских организаций.

В 1935—1937 гг. нанкинское правительство предприняло определенные шаги для усиления военного и экономического потенциала страны, используя возросшие после денежной реформы возможности государственного регулирования экономики. Была закончена постройка и модернизация арсеналов в Нанкине, Ханьяне, Ханчжоу, Наньчане, Чанша и морского арсенала в Фучжоу. Активизировалось строительство железных и шоссейных дорог, линий связи, поиск и добыча в районах к югу от Янцзы энергетического сырья и полезных ископаемых, нехватка которых остро ощущалась китайской промышленностью после захвата японцами Северо-Востока.

По разработанному в 1936 г. трехлетнему «плану строительства национальной экономики» намечалось развитие ряда стратегически важных отраслей экономики, дополнительные протекционистские меры. В предвоенные годы начался рост производства в ряде отраслей промышленности, значительно возросли активы китайского национального капитала. Важной чертой деятельности нанкинского правительства в эти годы явилось распространение контроля гоминьдановского государства из области финансово-банковской системы в промышленное предпринимательство. Государственому сектору в 1936 г. принадлежало 15% всего китайского промышленного капитала, на долю государственных предприятий в 1937 г. приходилось 10% всего промышленного производства. Наряду с созданием государственных предприятий нанкинский режим, используя банки, через национальный экономический совет и министерство промышленности с середины 30-х годов начал проводить своего рода «принудительное синдицирование» под контролем правительства. Предприятия ряда отраслей, в том числе спичечной, цементной, угольной и др., принудительно объединялись в различного рода союзы, устанавливавшие цены, квоты производства и сбыта и т. п. Через комитет национальных ресурсов начал устанавливаться контроль за добычей, производством и сбытом некоторых полезных ископаемых и


технических культур. В предвоенные годы государство контролировало добычу вольфрама (на Китай приходилось 40% мировой добычи), сурьмы (70% мировой добычи) и олова, экспорт тунгового масла (10% стоимости всего китайского экспорта). Была сделана попытка поставить под контроль правительственных компаний торговлю текстилем и зерном. Эти факты свидетельствовали о том, что под эгидой гоминьдана начал формироваться государственный сектор экономики, который по своей сущности был разновидностью первоначальных форм государственно-монополистического капитала.

Как известно, отличие первоначальных форм государственной монополии в зависимых, слаборазвитых странах от государственного монополистического капитала в развитых капиталистических странах состоит в том, что здесь не капитал, не монополии подчиняют себе государственный аппарат, а, напротив, силы, захватившие государственную машину, опираясь на нее, используют в своих интересах различные экономические уклады. При этом характер социальных сил, захвативших государственную машину, определяет и характер государственной монополии. Гоминьдановская бюрократия, рекрутировавшаяся из помещиков, капиталистов и милитаристов, опиравшаяся на армию и поддержку империалистов, при условии слабости китайской буржуазии, в обстановке постоянных войн в стране уже с конца 20-х — начала 30-х годов начала обособляться в специфический эксплуататорский слой. Будучи тесно связанной с силами, породившими ее, всегда защищая их интересы в борьбе против народных масс, она постепенно стала приобретать относительную независимость от «их, используя на бонапартистский манер столкновения их классовых и региональных интересов, социальную и националистическую демагогию. Концентрированно отражая то общее, что объединяло в гоминьдане помещиков, буржуазию, китайскую военщину, — страх перед революционной борьбой трудящихся и шовинистические планы «возрождения Великого Китая», гоминьдановская бюрократия, испытывая давление народных масс внутри страны, с одной стороны, и империалистических держав — с другой, шла ради сохранения своего господства на осуществление отдельных мер, отвечавших государственным интересам Китая.

Отмеченные выше требования объединения страны, усиление государственного вмешательства в экономику, оказавшие положительное влияние на капиталистический уклад, оборонные меры отвечали интересам Китая перед угрозой японской агрессии. Однако государственно-монополистический капитал в Китае — «бюрократический капитал»— р силу социальной природы создававших его сил, огромного влияния феодально-милитаристской реакции и империализма нес в себе черты застоя, паразитизма, внутреннего загнивания. Делая ставку на развитие в городе различных форм капиталистического предпринимательства, гоминьдановский режим сохранял практически в неприкосновенности традиционный строй эксплуатации в деревне. Выражением компромисса с феодальными силами был отказ Нанкина от сбора поземельного налога, «передача» прав на его сбор местным властям. На практике это оборачивалось произволом властей при сборе налога и присвоением собранных сумм, вело к усилению эксплуатации крестьянства. Огромные средства (в сельском хозяйстве создавалось 2/з национального дохода) сосредоточивались в руках помещиков, ростовщиков и других эксплуататоров деревни, причем львиная доля этих средств либо потреблялась паразитически, либо скапливалась в виде сокровищ. В результате, даже по подсчетам гоминьдановских экономистов, продукция сельского хозяйства в 30-х годах возрастала не


более чем на 1% в год, что при росте населения деревни означало в лучшем случае застой.

Острейшую проблему Китая — проблему накоплений, получения устойчивых источников средств для развития хозяйства — гоминьдановский режим пытался решить путем усиления эксплуатации трудящихся, широко применяя под видом «выполнения национального долга» различные виды принудительного труда (сгон масс крестьянства и городской бедноты на дорожные и другие работы), а также путем увеличения косвенных налогов и выпуска огромных внутренних займов, что также в конечном счете ложилось тяжким бременем на плечи беднейших слоев.

Государственный сектор в экономике рос не за счет увеличения инвестиций правительства в производительные сферы, а главным образом за счет подчинения, поглощения (путем скупки акций и т. п.) частных фирм.

Бюрократический капитал складывался прежде всего как финансовый капитал. Банковско-финансовая область в предвоенные годы была сферой наиболее активного и доходного предпринимательства. Но банки— как государственные, так и коммерческие — наживались на операциях, связанных с финансированием самого нанкинского правительства (например, распространяя внутренние займы), занимаясь крайне мало кредитованием производства как в городе, так и в деревне. При этом следует также учитывать, что огромная доля полученных средств использовалась Нанкином на непроизводительные цели — на содержание армии, полиции и бюрократии, на ведение войн против соперников и «карательные походы» против Красной армии.

Расширение контроля нанкинского режима на различные области экономики использовалось во всех звеньях гоминьдановского аппарата для личного обогащения, наибольшие возможности для которого имела гоминьдановская верхушка. Коррупция во всех ее видах, свойственная всякому бизнесу, помноженная в гоминьдановском аппарате на традиции лихоимства китайской бюрократии, была неотъемлемой чертой бюрократического капитала с первых его шагов и стала впоследствии одной из причин внутреннего развала гоминьдановского режима.

В целом к началу японо-китайской войны гоминьдан не смог предложить и реализовать эффективную программу оборонных мероприятий. Страна оставалась политически разобщенной, отсталой в социально-экономическом и соответственно военном отношении. Помещичьи силы в гоминьдане противились модернизации страны, аппарата управления, армии по буржуазному образцу. Местные милитаристские группировки выступали против централизации с позиции своих интересов. Буржуазные слои были недовольны неспособностью правительства оградить ее интересы от военной и экономической экспансии извне, обеспечить «порядок», половинчатостью и непоследовательностью мер правительства даже против явно изживших себя традиционных институтов.

VII конгресс Коминтерна и поворот в политике КПК

Внутреннее и международное положение Китая ставило в порядок дня задачу создания единого национального фронта борьбы против японских агрессоров. Для реализации этой задачи было необходимо внести изменения в курс КПК, пересмотреть ее платформу, отказаться


от сектантских установок. Поворот к политике единого фронта КПК начала после VII конгресса Коминтерна, состоявшегося в июле — августе 1935 г., на основе его решений. Под руководством Коминтерна в 1935—1937 гг. КПК сыграла выдающуюся роль в истории Китая, выступив инициатором создания в стране единого национального антияпонского фронта. В основу разработки VII конгрессом Коминтерна и делегацией КПК в Коминтерне новой ориентации партии был положен анализ опыта успехов и неудач КПК в предшествующие годы, анализ изменений в Китае и во всем мире в связи с нарастанием угрозы фашизма и империалистических войн. Уже в материалах Коминтерна, опубликованных накануне конгресса, была поставлена задача пересмотреть неверную оценку национальной буржуазии, имевшую хождение с конца 20-х годов, а также выдвинут вопрос о снятии лозунга создания Советов в тех странах, где гегемония пролетариата в освободительном движении еще не завоевана.

В основном докладе на VII конгрессе — докладе Г. Димитрова — была сформулирована задача решительного и последовательного проведения коммунистическими партиями тактики единого фронта, борьбы против сектантства для решения главной задачи на текущем этапе — борьбы против угрозы фашизма, империалистического колониального порабощения. В связи с особенностями международного положения на Дальнем Востоке в 30-х годах единый национальный фронт в Китае в отличие от периода середины 20-х годов был направлен не против всех империалистических держав, а прежде ©сего против империалистической Японии. Суть нового подхода к тактике КПК, говорилось в докладе Г. Димитрова, состояла в создании «самого широкого антиимпериалистического единого фронта против японского империализма и его китайских агентов со всеми теми организованными силами, существующими на территории Китая, которые готовы действительно вести борьбу за спасение своей родины, своего народа».

Во время работы VII конгресса, 1 августа 1935 г. КПК по предложению ИККИ опубликовала «Обращение к народу об отпоре Японии и спасении Родины». В этом документе КПК предлагала всем без исключения партиям, политическим и военным группировкам, в том числе и частям гоминьдановской армии, прекратить гражданскую войну, объединиться для сопротивления японской агрессии, создать правительство национальной обороны из представителей различных политических, военных и других группировок, организовать единое командование и объединенную антияпонскую армию. Программа деятельности правительства национальной обороны состояла из 10 пунктов, которые включали требования решительной борьбы против агрессии, конфискации земли и имущества захватчиков и национальных предателей, улучшения материального положения трудящихся и предоставления народу демократических свобод. Обнародование этого документа ознаменовало собой начало «ового этапа в борьбе КПК за создание национального фроита: КПК ставила вопрос о едином фронте не только «снизу», но и «сверху», причем со всеми политическими партиями и военными силами страны.

Новая тактика КПК была подробно рассмотрена на VII конгрессе Коминтерна в докладе Ван Мина и получила дальнейшую разработку на состоявшемся в Москве совещании китайской делегации, на котором с докладом «Как применить решения VII конгресса в Китае» выступил Ван Мин. В статье, опубликованной в журнале «Коммунистический Интернационал» после совещания, Ван Мин шисал, что перед КПК встала неотложная задача вовлечения в национально-освободительную


борьбу «самых широких, не только действительно революционных, сознательных и честных элементов, а и всевозможных, хотя бы временных, колеблющихся союзников и попутчиков из различных слоев и классов китайского общества». При этом не исключалась возможность создания единого фронта и с группой Чан Кай-ши, если она «действительно прекратит войну с Красной армией и обратит свое оружие против японских империалистов».

Чтобы облегчить сплочение в едином фронте представителей всех социальных слоев китайского народа, ИККИ и делегация КПК в Коминтерне считали необходимым пойти на ряд изменений в социальноэкономической политике КПК, в профсоюзном и молодежном движении. В профсоюзах было решено вместо курса на создание нелегальных красных профсоюзов, остававшихся крайне малочисленными, перенести центр тяжести на работу в существующих легальных организациях. Совещание особо подчеркнуло, что главной опасностью на пути осуществления нового курса являются «лево»-сектантские взгляды.

Поворот КПК к новому курсу проходил с определенными трудностями. В период, когда разрабатывались принципиальные основы нового курса, основные соединения Красной армии, руководители КПК и большинство китайских коммунистов находились в трудном, длительном походе в отдаленных районах Западного и Северо-Западного Китая.

Летом 1935 г. после встречи в Сычуани армий 1-го и 4-го фронтов в руководстве КПК возник острый кризис: борьба за лидерство между Чжан Го-тао и Мао Цзэ-дуном привела к расколу армии, партийного и военного руководства. Раскол был ликвидирован лишь осенью 1936 г. при содействии Коминтерна. В октябре 1935 г. часть войск Красной армии и большинство членов ЦК КПК вышли в северную часть пров. Шэньси в советский район, основанный Гао Ганом и Лю Чжи-данем.

Отрезанное от основных центров страны, в первое время после прихода в северную часть Шэньси руководство КПК, в котором все большую роль начинала играть группа Мао Цзэ-дуна, не имело связи с Коминтерном, не ощущало коренных сдвигов в расстановке сил. Сказывались и инерция прежних установок и свойственные Мао Цзэ-дуну и его сторонникам левацко-националистические настроения. Поэтому работа по претворению в жизнь новой линии на гоминьдановской территории вплоть до начала 1936 г. проводилась под руководством делегации КПК в Коминтерне коммунистами, работавшими в «белых районах».

Обращение КПК от 1 августа 1935 г. оказало большое влияние на развитие национально-освободительного движения в Китае. Важную роль сыграла широкая пропаганда лозунгов КПК подпольными организациями в Восточном и Северном Китае, а также распространение в стране газеты «Цзюго жибао» («Спасение родины»), издание которой было налажено делегацией КПК в Коминтерне.

В период агрессии Японии в Северном Китае под влиянием деятельности коммунистов осенью 1935 г. среди пекинского студенчества возникла сеть патриотических антияпонских организаций. Когда нанкинское правительство по требованию японцев дало согласие в начале декабря 1935 г. на создание автономного Хэбэй-Чахарского политического совета и включило в его состав деятелей, известных своими прояпонскими настроениями, начались демонстрации студентов. 9 декабря в Пекине состоялась многотысячная студенческая демонстрация, предъявившая местным гоминьдановским властям требования патриотического и демократического характера: отказ от «автономистского» движения, сохранение территориальной целостности страны и прекращение


гражданской войны. Полиция разогнала демонстрацию, многие студенты были убиты и тяжело ранены. В декабре волна антияпонских демонстраций, получившая название «движение 9 декабря», прокатилась по всему Китаю. Среди студенчества росло влияние коммунистов. Эти события свидетельствовали о начале широкого, всекитайского антияпонского движения, о дальнейших существенных сдвигах в расстановке классовых сил.

25 декабря 1935 г., ознакомившись с решениями VII конгресса Коминтерна и рекомендациями китайской делегации при ИККИ Политбюро ЦК КПК, находившееся в Шэньси, приняло решение «О современном положении и задачах партии». В нем говорилось, что под влиянием японской агрессии «часть национальной буржуазии, многие кулаки, мелкие помещики и даже часть милитаристов могут стать на позиции доброжелательного нейтралитета или даже принять участие в начавшемся новом национальном движении». В решении говорилось о необходимости проводить курс на организацию «самого широкого единого антияпонского национального фронта (как в низах, так и в верхах)».

В качестве общей платформы единого фронта была предложена программа, провозглашенная в декларации от 1 августа 1935 г. В соответствии с новой линией было принято решение о превращении Советской республики в Советскую Народную Республику и об изменениях в политике правительства: о прекращении конфискации земель и имущества кулаков, не применявших феодальных форм эксплуатации крестьян; предоставлении национальным предпринимателям более благоприятных по сравнению с прошлым условий; предоставлении политических прав (вплоть до участия в органах власти) мелкой буржуазии и интеллигенции (независимо от ее социального происхождения), всем солдатам и офицерам, выступившим против японских агрессоров и национальных предателей.

В то же время в этом решении были и слабые места. Коминтерн и делегация КПК исходили из того, что главный враг — японский империализм, и ставили вопрос о возможности привлечения к единому фронту не только региональных группировок, но и группировки Чан Кай-ши путем давления на нее. В решении же ЦК КПК ставилась задача вовлечения в единый фронт всех возможных союзников вплоть до милитаристских группировок, за исключением группировки Чан Кайши. Так же как и японские агрессоры, она рассматривалась в качестве главного врага китайского народа. В решении говорилось об «объединении и организации революционных сил всей страны, всей нации для борьбы против главного»врага на данном этапе — японского империализма и главаря национальных предателей — Чан Кай-ши». На практике это означало создание вместо единого национального фронта в масштабе всей страны блока различных сил и группировок для продолжения борьбы против нанкинского режима, т. е. гражданской войны. При всей реакционности нанкинского режима, в условиях, когда он контролировал большую часть войск и ресурсов, необходимых для отпора агрессору, когда многие его лидеры начали сознавать неизбежность войны с Японией, такой курс был, по сути дела, рецидиеом сектантских настроений, препятствовал скорейшему созданию общенационального единого фронта. Такой курс Мао Цзэ-дун и его сторонники, контролировавшие Политбюро ЦК КПК, пытались проводить вопреки рекомендациям Коминтерна в течение всего следующего, 1936 года.

В начале 1936 г. Мао Цзэ-дун и его сторонники осуществили поход Красной армии в Шаньси (февраль — апрель 1936 г.). Хотя целью по-


хода был объявлен «отпор японским захватчикам», фактически удар был направлен против гоминьдановской армии Янь Си-шаня. Это вело к обострению обстановки в стране, к расширению гражданской войны. Чан Кай-ши направил в Шаньси дополнительные войска. Красная армия после серьезных потерь вынуждена была отступить, советский район оказался в критическом положении. Тогда правительство Китайской Советской Народной Республики, Реввоенсовет Красной армии направили 5 мая телеграмму Военному комитету нанкинского правительства, всем вооруженным силам, всем партиям, группам и организациям с предложением «в течение одного месяца прекратить военные действия и договориться о мире со всеми войсками, сражающимися против антияпонской Красной армии». В качестве неотложной задачи было предложено прекратить гражданскую войну «прежде всего в провинциях Шаньси, Ганьсу и Шэньси».

Этот шаг КПК отвечал дальнейшему усилению движения в стране за единый антияпонский фронт. В июне 1936 г. состоялась конференция организаций национального спасения, на которой была создана «Всекитайская ассоциация организаций национального спасения». В июне — июле 1936 г. был создан Союз к


Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:  



Сейчас читают про: