Заказ 70. тюризма и великодержавности националистической группы, обнаружились уже в самом начале «скачка»

тюризма и великодержавности националистической группы, обнаружились уже в самом начале «скачка». Во всяком случае признаком недоверия к Пэн Дэ-хуаю со стороны Мао был тот факт, что его заместитель по министерству обороны Линь Бяо был избран после 2-й сессии VIII съезда КПК одним из заместителей председателя ЦК КПК, членом Постоянного комитета Политбюро, тогда как Пэн Дэ-хуай был лишь членом Политбюро. На 7-м пленуме ЦК КПК (апрель 1959 г.), как впоследствии заявил Пэн Дэ-хуай, против него был направлен Мао Цзэ-дуном основной огонь критики.

Считая себя непогрешимым, Мао предпочел не прислушаться к трезвому голосу, а объявить Пэн Дэ-хуая и тех, кто его поддержал, «правыми оппортунистами». Он выступил на совещании с речью, в которой утверждал, что Пэн Дэ-хуай якобы хочет, опираясь на армию, разрушить диктатуру пролетариата, расколоть партию, что он организовал внутри партии фракцию. Мао назвал Пэн Дэ-хуая оппортунистом и утверждал, что он и его сторонники участвовали в «антипартийной заговорщицкой группировке» Гао Гана.

Мао Цзэ-дун понимал, что недовольство результатами «курса трех красных знамен» широко распространилось среди партийных работников— от низовых до высших. Поэтому он стремился, во-первых, расколоть противников его авантюристической политики, во-вторых, оклеветать и изолировать тех, кто не проявил склонности к повиновению ему, в-третьих, свалить на местные кадры вину за провалы в экономике, за «поветрие коммунизации», вылившееся в экспроприацию имущества крестьян и уравниловку. Запугивая партийных руководителей угрозой общего развала государства, раскола партии, восстания народа, он старался не допустить открытого анализа его ошибок и провалов. В то же время Мао сам угрожал в случае несогласия с ним организовать военный переворот и свергнуть своих противников.

Решения 8-го пленума ЦК КПК, состоявшегося в августе 1959 г. в Лушане (пров. Цзянси), были компромиссными. В резолюции пленума содержались пересмотренные данные о производстве в 1958 г. стали, зерновых и хлопка и были сокращены задания на 1959 г. (сталь: вместо 18 млн.— 12 млн. т, уголь: вместо 380 млн. — 335 млн.т, зерновые и хлопок: прирост не «а 50, а на 10%). Характерно, что коммюнике о пленуме специально отмечало: «Контрольные цифры второго пятилетнего плана были утверждены на 1-й сессии VIII Всекитайского съезда партии в сентябре 1956 г. и приняты Государственным советом в феврале 1957 г.», т. е. фактически дезавуировалось решение группы Мао Цзэ-дуна о новых заданиях второй пятилетки, принятое в 1958 г

В то же время под нажимом Мао Цзэ-дуна пленум объявил главной опасностью «правый оппортунизм», представители которого называли движение за «большой скачок» и движение за создание народных коммун «мелкобуржуазными фанатическими движениями». Было принято специальное решение «Об антипартийной группе во главе с Пэн Дэ-хуаем», которое появилось в печати (в сокращенном виде) лишь через восемь лет, в августе 1967 г. В нем говорилось, что группа Пэн Дэ-хуая, включавшая Чжан Вэнь-тяня, Хуан Кэ-чэна и Чжоу Сяо-чжоу, выступала против «генеральной линии, большого скачка и народных коммун». Письмо Пэн Дэ-хуая характеризовалось, как «программа наступления на партию правооппортунистических элементов».

Он обвинялся в выступлении против новой генеральной линии, против «большого скачка» и народных коммун, против маоистского

принципа «политика — командная сила». Пленум постановил снять Пэн Дэ-хуая, Хуан Кэ-чэна, Чжан Вэнь-тяня и Чжоу Сяо-чжоу с их постов в министерстве обороны, министерстве иностранных дел и хунаньском комитете КПК.

Выступление Пэн Дэ-хуая и других деятелей КПК, разделявших его точку зрения, могло иметь чрезвычайно важные последствия для КПК и КНР. Это понимал и Мао Цзэ-дун, недаром он заявил на 8-м пленуме ЦК: «Возникшая ib Лушане борьба... по-видимому, будет продолжаться минимум 20 лет, а возможно, и полвека». Через десять лет после Лушаньского пленума Китай стал ареной гораздо более острой, открытой и массовой борьбы, основу которой составил тот же вопрос, что и в 1959 г.: каков должен быть путь развития КНР, какие методы, средства, политика соответствуют интересам китайского народа.

В 1959 г. Мао Цзэ-дуну удалось подавить оппозицию своему авантюристическому курсу, и это имело самые тяжелые последствия. Открылся путь новой широкой кампании борьбы против «правых», которая вылилась в преследование всех недовольных авантюристическими экспериментами Мао Цзэ-дуна. В конце 1959 и в 1969 г. в КНР начались чистка партии, массовые ссылки в деревню на трудовое «перевоспитание» всех заподозренных в оппозиции курсу Мао Цзэ-дуна.

* * *

Ревизия генеральной линии партии, решений VIII съезда КПК, попытка маоистов осуществить в 1958—1960 гг. «большой скачок» имели тяжелые последствия для китайской экономики. От субъективистских экспериментов сильно пострадали и промышленность, и сельское хозяйство. Выполнение второго пятилетнего плана было сорвано. На промышленности отрицательно отразились диспропорции в развитии отдельных отраслей, дезорганизация транспорта, нарушение технических норм -при использовании оборудования, производство недоброкачественной продукции, перенапряжение рабочих. Промышленное производство начало сокращаться в 1960 г., и этот процесс продолжался до 1962 г. Сильно пострадала деревня. После высокого урожая 1958 г. продуктивность хозяйства резко упала в 1959, 1960 и 1961 гг. из-за отказа от принципа материальной заинтересованности, изъятия приусадебных участков и имущества крестьян. Последствия этих мер оказались особенно тяжелыми в связи с наводнениями и засухой в ряде провинций. Падение производства сельскохозяйственной продукции было еще более ощутимым в расчете на душу населения, так как ежегодный прирост населения превышал 10 млн. человек. В стране в 1960 г. начался голод, продолжавшийся и в 1961 г.

В эти же годы группа Мао Цзэ-дуна начинает отход от генеральной линии международного коммунистического движения, отход от политики союза с СССР и другими социалистическими странами.

Антиленинский курс Мао Цзэ-дуна и его окружения, катастрофические последствия «большого скачка» и создания народных коммун вызвали сильное недовольство народных масс, а также рядовых коммунистов и партийных работников различного уровня. Выражением этого были выступления в период 8-го пленума ЦК КПК Пэн Дэ-хуая и некоторых других членов ЦК КПК. Мао Цзэ-дуну удалось справиться с оппозицией, однако он был вынужден согласиться на ряд мер для выправления экономического положения. Период «большого скачка» сменился периодом «урегулирования».

31*

Период «урегулирования» (1961 — 1965)

Фактический отказ от политики «скачка». 9-й пленум ЦК КПК

Первоочередной задачей китайского народа, китайских коммунистов стало выправление экономического положения КНР. Решить это можно было лишь путем отказа от авантюристического курса группы Мао Цзэ-дуна. Выработкой неотложных мер но спасению экономики занялся 9-й пленум ЦК КПК (январь 1961 г.).

Пленум обсудил доклад члена Политбюро ЦК, заместителя премьера и председателя Госплана Ли Фу-чуня об исполнении народнохозяйственного плана 1960 г. и об основных показателях плана развития народного хозяйства на 1961 г. Несмотря на то что в коммюнике о пленуме курс «трех красных знамен» всячески восхвалялся, были признаны тяжелое состояние сельского хозяйства, легкой промышленности, «трудности в снабжении». Правда, все это объяснялось лишь стихийными бедствиями. В то же время «о внутренней пропаганде в КНР одной из причин создавшегося экономического положения был объявлен отъезд советских специалистов, хотя в сельском [хозяйстве, состояние которого было особенно тяжелым, они не работали. Пленум решил (согласно коммюнике), что в 1961 г. вся страна должна сконцентрировать силы на укреплении сельскохозяйственного фронта, на неуклонном проведении курса «сельское хозяйство является основой народного хозяйства; вся партия и весь народ должны всемерно развивать сельское хозяйство и производство зерна», «по мере возможности обеспечить снабжение населения предметами первой необходимости», «временные трудности в снабжении на рынке, создавшиеся вследствие неурожая в сельском хозяйстве и нехватки сырья в легкой промышленности, — это важный вопрос, который требует настоятельного разрешения». Таким образом, всего лишь через три года после начала «скачка» и создания коммун, когда Мао Цзэ-дун и другие всерьез говорили об избытке зерна и сокращении посевных площадей, пленум ЦК КПК вынужден был признать угрозу голода.

Руководство КПК искало выход из создавшегося положения в двух направлениях: 1) стимулирования трудовой инициативы крестьян; 2) концентрации людских сил, материальных ресурсов, внимания всей партии и народа на спасении сельского хозяйства от катастрофы.

Чтобы ликвидировать кризис сельского хозяйства и увеличить производство продовольствия, пленум постановил «сократить масштабы капитального строительства, урегулировать темпы развития и на основе достигнутых успехов проводить курс на укрепление, пополнение и повышение». Таким образом, курс «большого скачка» заменялся курсом на «урегулирование». На практике это означало резкое сокращение объема промышленного производства, принудительное переселение в деревни десятков миллионов трудящихся из городов, в том числе тех, кто был переведен туда в годы быстрого развития промышленности, запрещение набора рабочих из сельской местности.

Курс на «урегулирование» предполагал коренную перестройку народных коммун в течение нескольких лет с учетом низкого уровня развития производительных сил в сельском хозяйстве. Главной производственной и хозрасчетной единицей становилась (вместо коммуны, охватывавшей несколько тысяч хозяйств) производственная бригада в составе 10—30 дворов. Крестьянам были возвращены приусадебные участки и личное имущество, отобранное во время «коммунизации быта»,

им разрешили держать свиней, овец, птицу, заниматься кустарным промыслом. Были вновь открыты рынки в деревне, а также рынки кооперированной и частной мелкой торговли в городах. В решении 9-го пленума говорилось: «Пленум требует от всех соответствующих ведомств немедленно принять меры для... улучшения работы в области торговли и оживления деятельности сельских первичных рынков с тем, чтобы постепенно улучшить положение со снабжением».

На промышленных предприятиях и в коммунах начал частично восстанавливаться принцип материальной заинтересованности и оплаты по труду, вновь стало практиковаться премирование, возобновлялась система тарифов и нормирования труда. Установка Мао Цзэ-дуна на создание самообеспечивающихся (хозяйств, производящих и промышленную и сельскохозяйственную продукцию, была, по существу, отброшена, началось налаживание специализации и кооперации производства, введение системы товарно-денежных отношений внутри коммун и в их связях с другими организациями.

Решения 9-го пленума и закрытые постановления ЦК КПК и Государственного совета практически узаконили стихийный процесс распада коммун на бывшие кооперативы и более мелкие единицы. В 1961 —1962 гг. этот процесс развился дальше: в ряде провинций происходило частичное возвращение к индивидуальному хозяйству. Отдельный крестьянский двор самостоятельно нес ответственность за прибыли и убытки и за выполнение закрепленного за ним производственного задания.

Новый курс вырабатывался в борьбе между маоистской группой и теми руководителями КПК, партработниками и рядовыми коммунистами, которые обоснованно видели причины кризиса в авантюризме и субъективизме Мао Цзэ-дуна. Об этом свидетельствовало и выступление Мао Цзэ-дуна на 9-м пленуме, в котором он не отказался от своих установок периода «большого скачка» и дал понять, что считает принимаемые пленумом решения временными. Для того чтобы фактическое признание провала курса «трех красных знамен» не открыло дорогу критике порядков, насаждавшихся в КПК группой Мао Цзэдуна, она провела на 9-м пленуме решение о продолжении и усилении преследования всех недовольных ее авантюристической политикой. В коммюнике говорилось о «подрывной деятельности» в партии и стране «чуждых элементов», составлявших «несколько процентов» населения, и работников партийных и правительственных органов, а также о том, что «среди доброжелательных работников также имеется небольшое число людей с невысоким идейным уровнем и невысокой сознательностью». Мао Цзэ-дун в своем выступлении на пленуме признал, что в отдельных провинциях (Шаньдун, Хэнань, Ганьсу) происходили крестьянские волнения. В целом по стране он насчитывал 10% «врагов» и «плохих элементов». Пленум решил развернуть новое «движение за упорядочение стиля городских и сельских работников». Заявлениям о незначительном удельном весе «враждебных» (несколько процентов») и «несознательных» («небольшое число») элементов явно противоречило требование провести это движение «с большим размахом». Решение пленума дало толчок новой кампании по чистке КПК, сопровождавшейся массовыми репрессиями (вплоть до расстрелов), высылкой кадровых работников в деревню «на перевоспитание».

9-й пленум решил создать шесть бюро ЦК КПК — Северо-Восточное, Северное, Восточное, Центрально-Южное, Юго-Западное и СевероЗападное— для усиления руководства «от имени ЦК» партийными комитетами соответствующих провинций, городов и автономных районов.

Недовольство политикой группы Мао

9-й пленум ЦК КПК не мог привести к прекращению внутрипартийной борьбы, поскольку оставались нерешенными крупные вопросы развития страны, а Мао Цзэ-дун и его сторонники не хотели открыто признать свои ошибки и отказаться от великодержавной политики. Мао Цзз-дун на время отступил с авансцены, даже дал возможность Лю Шао-ци не только занять пост Председателя КНР, но и внешне приобрести почти равный с ним авторитет. В то же время он собирал силы для восстановления и усиления своих позиций. Прежде всего Мао Цзэ-дун позаботился о превращении армии в свою надежную опору.

Недовольство в армии последствиями «скачка» и «коммунизации» деревни приобрело сравнительно большие масштабы. В закрытых армейских документах 1960—1961 гг. приводились высказывания бойцов НОА против политики руководства КПК, говорилось о том, что 10% личного состава армейских частей проявляли недовольство, 30% имели «превратное представление» о продовольственном положении, а 5% выступали против курса «трех красных знамен». Конечно, цифры эти дают лишь приблизительное представление о настроениях в армии, но они показательны. Не случайно заместитель начальника Политуправления НОА в январе 1961 г. констатировал: «Сейчас на боевой дух войск влияют главным образом не проблемы войны и мира, а проблемы внутренней обстановки, говоря конкретно — проблемы экономической жизни». Другой руководитель Политуправления, отмечая увеличение числа политических инцидентов в армии в 1960 г., предвидел их рост в первой Головине 1961 г. Назначенный вместо Пэн Дэ-хуая министром обороны Линь Бяо ставил задачу путем усиления идеологической работы «стабилизировать настроения в воинских частях и добиться того, чтобы там не случались беспорядки».

Для укрепления своих позиций в армии маоистское руководство, с одной стороны, применяло метод репрессий и чисток, а с другой — усиливало пропаганду. Ее главной формой было движение «два воспоминания, три проверки» (воспоминания о классовых лишениях и национальных лишениях до революции; проверка платформы, воли к борьбе и работы). При этом восхваляли Мао Цзэ-дуна, распространяли антисоветские измышления под предлогом «борьбы с современным ревизионизмом». Уже в 1960 г. началась кампания «за превращение армии в школу идей Мао Цзэ-дуна». В ноябре 1960 г. Линь Бяо выступил с большой речью на расширенном заседании Военного совета ЦК КПК, в которой выдвинул в политработе НОА главную задачу: «Изучать и применять идеи Мао Цзэ-дуна в тесной связи с жизнью». На основе этого выступления Военный совет принял «Решение об усилении идейно-политической работы в армии».

Чистка в армии охватила все парторганизации, весь командный состав. В июле 1960 г. началось «упорядочение» партячеек, продолжавшееся семь месяцев, до февраля 1961 г. 25% проверенных ячеек были отнесены к худшей (третьей) категории, а 4% были признаны полностью или частично «прогнившими». Затем прошла новая проверка, и опять значительная часть ячеек (1 тыс. из 20 тыс.) была забракована. В них еще раз было проведено «упорядочение». За семь месяцев из КПК было исключено в армии 1200 членов партии и 940 кандидатов. В конце I960 г. в НОА была развернута кампания «за исправление стиля» в партийных комитетах полка и выше. Чистка кадровых работников дивизионного уровня и выше была предпринята в 1961 г. Вновь

и вновь проводились «упорядочение».и чистка первичных организаций и органов управления.

Недовольство народных масс авантюристическим курсом группы Мао Цзэ-дуна, приведшим к резкому ухудшению их жизненного уровня, сказалось на настроениях низовых кадровых работников, которые, в свою очередь, влияли на работников более высокого ранга. Сложность внутриполитической обстановки, глубокое недовольство в народе, рост критики маоистского курса вынудили Лю Шао-ци и других руководителей КПК, не желавших идти на открытую критику Мао Цзэ-дуна и его курса, предпринять шаги, направленные на стабилизацию положения в партии и в стране, на спасение престижа руководства КПК внутри страны и на международной арене. В сентябре 1959 г. Лю Шао-ци в статье, специально написанной им для журнала «Проблемы мира и социализма» («Победа марксизма-ленинизма в Китае»), сконцентрировал внимание на всеобщем значении идей марксизмаленинизма и лишь мельком упомянул об «идеях и установках» Мао Цзэ-дуна. В декабре 1960 г. Лю Шао-ци в одном из выступлений во время пребывания в Москве говорил о праве каждой партии на эксперимент и, по существу, охарактеризовал народные коммуны как эксперихмент в специфических условиях Китая (хотя и утверждал, что этот эксперимент удался). В речи на праздновании 40-летия со дня основания КПК (30 июня 1961 г.) Лю Шао-ци сказал о том, что политика КПК до «большого скачка» основывалась на положениях Маркса и Ленина, а курс «большого скачка» непосредственно связан с именем Мао Цзэ-дуна. В речи неоднократно подчеркивалась необходимость единства всей партии, всей нации, всей страны.

Одновременно с таким слабо завуалированным отмежеванием от курса «большого скачка» Лю Шао-ци и связанные с ним партийные руководители попытались несколько приглушить кампанию прославления «идей» и трудов Мао Цзэ-дуна. Они стремились приостановить чистку партии, ограничить кампанию «упорядочения стиля» задачами идеологического воспитания, прекратить уничтожение так называемых правых и тем самым ослабить недовольство коммунистов, сплотить партийные организации. В сентябре 1961 г. по указанию Лю Шао-ци было составлено «Решение ЦК о периодической учебе кадровых работников», которое подчеркивало необходимость «свободы мысли» и «свободы дискуссий», осуждало тенденцию обострения внутрипартийной идеологической борьбы.

В январе 1962 г. Лю Шао-ци на созванном им расширенном рабочем совещании в ЦК КПК кадровых работников высших пяти ступеней (на котором присутствовало 7 тыс. человек) отметил, что «нынешние трудности на ³/ю — результат стихийных бедствий, а на ⁷/ю — результат ошибок». Борьбу против «правых» в самых жестоких формах он охарактеризовал как «ошибочную борьбу, перегиб».

С весны 1962 г. в китайской центральной и местной печати стали появляться статьи о необходимости ведения внутрипартийной борьбы более мягкими методами. В августе 1962 г. в качестве «важного материала» в системе партполитпросвещения стала использоваться переизданная работа Лю Шао-ци «О самовоспитании коммуниста», написанная им в 1939 г. В ней была сохранена специальная глава «Быть достойными учениками Маркса и Ленина». Несмотря на новую редакцию, нигде не упоминалось, что таким учеником является Мао Цзэ-дун.

Позиция Лю Шао-ци и его сторонников в вопросах партийного строительства сочеталась с их взглядами на преодоление кризиса ки-

тайской экономики путем предоставления крестьянам широких возможностей для развития производства, материального стимулирования, приоритета в промышленности развития энергетики, машиностроения, отраслей, обслуживающих сельское хозяйство, внедрения плановости, учета реальных возможностей.

В стране происходил процесс складывания широкой оппозиции политике Мао Цзэ-дуна. В научных и литературно-художественных кругах, среди кадровых работников на местах и даже в центре начинались выступления, содержавшие скрытую критику идей и политики Мао Цзэ-дуна. Так, некоторые экономисты во главе с директором Института экономики АН КНР Сунь Е-фаном в различных собеседованиях осуждали тезис «политика — командная сила», волюнтаризм, настаивали на изучении и применении опыта передовых социалистических стран, пытались привлечь внимание к таким категориям, как «цена производства», «прибыль», «рентабельность». Шао Цюань-линь и другие писатели и литературные критики выступили с тезисом «писать правду», имея в виду правдивый показ положения, создавшегося в результате «скачка».

В январе 1961 г. пекинский журнал «Бэйцзин вэньи» опубликовал драму известного писателя и историка, заместителя председателя народного комитета Пекина У Ханя «Разжалование Хай Жуя». В пьесе восхваляется отважный сановник эпохи Мин, не побоявшийся выступить с критикой императора, жестоко угнетавшего народ. Хай Жуй говорил императору: «Раньше ты еще делал кое-что хорошее, а что ты делаешь теперь? Исправь ошибки, дай народу жить в счастье. Ты совершил слишком много ошибок, а считаешь, что во всем прав, и поэтому отвергаешь критику». Многие читатели усхматривали в пьесе намек на расправу Мао Цзэ-дуна с Пэн Дэ-хуаем.

В начале 60-х годов со статьями, в иносказательной форме критикующими Мао Цзэ-дуна, выступил также секретарь пекинского горкома КПК Дэн То. Он осмеивал «великое пустословие» — рассуждения о «ветре с Востока» и «ветре с Запада», «хвастовство», «амнезию» при которой теряется способность сдерживать слово и выполнять обещания, предаются забвению друзья и их помощь.

Борьба в КПК относительно путей развития Китая

Волна недовольства и критических выступлений, охвативших многие партийные организации в 1961 —1962 гг., появление новых тенденций в развитии внутрипартийной жизни и в экономической политике, проводимой на местах с прямого или с молчаливого разрешения центра, убедили Мао Цзэ-дуна и его группу в том, что их положение в партии и в стране неустойчиво. Со второй половины 1962 г., как только наметились первые признаки стабилизации экономического положения, Мао Цзэ-дун и его сторонники начали осуществление серии мероприятий, направленных на то, чтобы укрепить свои пошатнувшиеся позиции в руководстве, создать необходимые, с их точки зрения, идейно-политические условия для беспрепятственного проведения авантюристической внутренней и внешней политики. В партийно-политической жизни Китая был принят курс на ликвидацию элементов партийной и государственной демократии и перестройку всей работы партийных и государственных органов на основе организационных принципов армии, усиление пропаганды культа личности Мао Цзэ-дуна.

Контрнаступление на партию Мао Цзэ-дун и его группа начали с попыток подвести теоретическую базу под задуманную ими серию антидемократических мер. В выступлении на 10-м пленуме ЦК КПК (сентябрь 1962 г.) Мао Цзэ-дун выдвинул теорию «волнообразного развития» классовой борьбы в течение всего периода перехода от капитализма к полному коммунизму и необходимости вести «социалистическое воспитание». 10-й пленум закончился компромиссом между группой Мао Цзэ-дуна и реалистически настроенными руководящими деятелями КНР. Пленум подтвердил курс на «урегулирование», указав (в отличие от решений периода «скачка»), что переход от социализма к коммунизму «охватывает десятки лет или даже еще более длительный отрезок времени». В то же время пленум, хотя и в общей форме, призвал «еще выше поднять славные знамена генеральной линии социалистического строительства, большого скачка и народной коммуны».

Принятое пленумом закрытое решение о народных коммунах, по существу, осуждало закрепление производственных заданий за крестьянскими дворами и в то же время подтверждало необходимость соблюдения принципа: «от каждого по способностям, каждому по труду». Было решено, что основной хозрасчетной единицей в течение 30 лет будет производственная бригада, сохранялись приусадебные участки и подсобные промыслы. Отмечалась недопустимость нарушений демократии, принятия самовольных решений, ослабления руководящей роли сельских парторганизаций.

В ответ на призывы к смягчению форм внутрипартийной борьбы, на критику курса «большого скачка» Мао Цзэ-дун и его сторонники провели в коммюнике пленума тезис о «важном историческом значении 8-го пленума ЦК 8-го созыва», который «победоносно разгромил наступление правого оппортунизхма, т. е. ревизионизма, отстоял линию партии». Пленум официально вывел из состава секретариата ЦК сторонников Пэн Дэ-хуая — Хуан Кэ-чэна и Тань Чжэна. В секретариат маоцзэдуновская группировка провела Кан Шэна, а Лю Шао-ци, — своих сторонников Лу Дин-и и Ло Жуй-цина.

В 1963 г. по -указанию Мао Цзэ-дуна началось проведение массовых общественно-политических кампаний, направленных на раздувание культа «вождя» и военизацию жизни Китая: «учиться у Лэй Фэна», «учиться у Ван Цзэ», «учиться у Оуян Хая» (Лэй Фэн, Ван Цзэ, Оуян Хай — бойцы НОА, погибшие при различных обстоятельствах. Им приписываются дневники стереотипного содержания, в которых выражена бездумная преданность Мао Цзэ-дуну). Затем с начала 1964 г. в еще более широких масштабах развернулась кампания «учиться у Народно-освободительной армии Китая». В 1964—1965 гг. Мао Цзэ-дун и его группа попытались создать на предприятиях и в учреждениях политотделы, чтобы внедрить армейский стиль работы. К середине 1964 г. политотделы появились в промышленности, на транспорте, в торговле, финансовых органах. Их руководство назначалось вышестоящими партийными организациями и подчинялось политотделу при соответствующем отделе ЦК КПК. Кадры политотделов маоистская группировка стремилась подобрать из представителей армейских политработников — своих сторонников.

Вместе с тем в 1963—1965 гг. развертывалась пропаганда культа Мао Цзэ-дуна. С этой целью были организованы общественно-политические «движения» «за социалистическое воспитание», «за революционизацию» и многочисленные специальные кампании «за изучение произведений Мао Цзэ-дуна». В эти годы в КНР шли кампании по изучению и применению работ и идей Мао Цзэ-дуна в самых различных

областях — от торгово-финансовой работы до специальных разделов технических наук. По примеру НОА в стране началось заучивание отдельных изречений Мао Цзэ-дуна, наборы которых составлялись отдельно для различных групп населения. С усилением борьбы против КПСС и мирового коммунистического движения в китайской печати все чаще (сначала как перепечатка «оценок» из прокитайских изданий) появляются определения Мао Цзэ-дуна как «самого гениального марксиста эпохи», «творчески развившего все области марксистсколенинской науки», как «вождя народов всего мира». С конца 1965 г. начали распространяться «указания Линь Бяо о непосредственном значении изучения работ Председателя Мао», согласно которым чтение и изучение той или иной работы Мао Цзэ-дуна дают немедленные практические результаты: устраняют неполадки в производстве того или иного рода продукции, ведут к созданию новых образцов машин и механизмов, прокладывают путь к спортивным рекордам. Слово Мао Цзэ-дуна тем самым возводилось в ранг святого слова. Особое внимание уделялось воспитанию молодежи в духе «безграничной веры» в Мао Цзэ-дуна и его «идеи». На проходившем в 1964 г. в обстановке секретности IX съезде комсомола Китая был пересмотрен устав КСМК, идейно-теоретической основой союза вместо марксизма-ленинизма были названы «идеи Мао Цзэ-дуна».

Как средство сужения партийной и государственной демократии Мао Цзэ-дун и его окружение начиная с 1963 г. систематически организовывали кампании проработок отдельных групп и лиц из партийной и творческой интеллигенции. В 1963—1964 гг. по непосредственным указаниям Мао Цзэ-дуна были инспирированы «проработки» драматических произведений классического китайского репертуара; книги философа Фэн Дина «О коммунистическом мировоззрении» (за постановку вопроса о ценности личности и необходимости учитывать ее интересы); философа, члена ЦК КПК, директора ВПШ при ЦК КПК Ян Сянчжэня за тезис о том, что существует не только «раздвоение единого», но и «единство противоположностей»; критика Шао Цюань-линя за призыв «писать правду».

И июля 1964 г. партийным организациям было передано «указание» Мао Цзэ-дуна о необходимости «революционизации» творческих союзов китайской интеллигенции, входящих во Всекитайскую ассоциацию литературы и искусства. «На протяжении 15 лет эти союзы и большинство их изданий, — заявил в июне 1964 г. Мао Цзэ-дун, — в основном не проводили в жизнь политику партии... Их работники... в последние годы находятся на грани перерождения в ревизионистов. Если не взяться серьезно за перевоспитание, то в один прекрасный день эти союзы могут превратиться в организации, подобные клубу Петефи в Венгрии». В 1964, 1965 гг. по указаниям Мао Цзэ-дуна было проведено «перетряхивание» руководства всех творческих союзов китайской интеллигенции. Летом 1964 г. на арене политической и идеологической жизни Китая впервые появилась жена Мао Цзэ-дуна— бывшая шанхайская актриса Цзян Цин. Она выступила инициатором «реформы» китайского классического театра и его репертуара.

В наступлении на партию, в подавлении недовольных и инакомыслящих, прежде всего в среде кадровых работников, Мао Цзэ-дун и его группа особую роль отводили так называемой кампании «социалистического воспитания». В мае 1963 г. под руководством Мао Цзэ-дуна был разработан проект «Постановления ЦК КПК по некоторым вопросам нынешней работы в деревне», в котором предлагалось начать «движение за социалистическое воспитание». Документ (из десяти пунк-

tob) предусматривал проведение чистки партии и «упорядочение» деревенских парторганизаций» Намечались массовое применение «трудового воспитания», направление специальных бригад на места для выявления «пробравшихся в ряды партии антисоциалистических элементов». Число их определялось в 5% общего количества членов партии, т. е. около 1 млн. человек, что само по себе указывало на широкое недовольство в партии и стране. Теоретическим обоснованием проекта очередной чистки вновь служил тезис о классовых противоречиях и классовой борьбе в социалистическом обществе. Добиваясь начала массовой чистки, Мао Цзэ-дун утверждал: «В рядах наших кадров многие, не отличая врагов от своих, входят даже в сговор с врагами и, поддавшись их тлетворному влиянию, разлагаются, позволяют врагам завербовать себя или пролезть в наши ряды».

Намерение группы Мао Цзэ-дуна начать чистку партии с деревенских парторганизаций объяснялось, во-первых, тем, что в деревне было сосредоточено 70% всех кадровых работников партии, а во-вторых, тем, что прежде всего сельские коммунисты наглядно столкнулись с тяжелейшими последствиями политики «большого скачка» и «коммунизации». Чистка деревенских парторганизаций должна была, по замыслу маоисто'в, перерасти в общую чистку всей партии, предполагавшую устранение всякой оппозиции, всякого инакомыслия, повсеместное внедрение культа и «идей» Мао Цзэ-дуна.

Мао Цзэ-дун высказался за создание в деревне (через пять лет после ее «коммунизации»!) «организаций бедняков и низших середняков», которые должны были стать опорой бригад, направляемых «сверху» для того, чтобы «прочистить», «реорганизовать» низовые партийные и другие организации, посадить во главе их «надежных», с точки зрения маоистов, людей. В этой попытке опереться на бедноту и бывших бедняков было видно стремление использовать стихийно-уравнительные тенденции этих социальных групп деревни, их недовольство разницей в уровне оплаты за труд, условиями материального стимулирования. «Организации бедняков и низших середняков» рассматривались как основной рычаг проведения кампании за социалистическое воспитание.

Все кадровые работники должны были пройти четыре чистки: «политическую, идеологическую, экономическую и организационную». Официальное оформление чистки осуществляли работники следственных органов. Вся эта кампания была рассчитана на три года. Постановление ЦК КПК со ссылкой на Мао Цзэ-дуна утверждало, что «это движение гораздо шире, сложнее, глубже и масштабнее, чем земельная реформа». Сравнение с земельной реформой показательно не только в смысле указания на масштабы кампании чистки. Оно также связано с созданием «организаций бедняков и низших середняков», с «теорией» обострения классовой борьбы при социализме. Все это было косвенным признанием провала «скачка в коммунизм», на что нацеливал курс «трех красных знамен». В то же время маоисты рассчитывали устранить тех, кто видел этот провал и проявлял недовольство политикой группы Мао Цзэ-дуна.

Кампания «социалистического воспитания» и «революционизации» в идеологической области ставила цель внедрить в сознание кадровых работников и трудящихся маоистские взгляды на пути и методы социально-экономического развития: противопоставление «революционизированного сознания» экономическим рычагам и материальным стимулам, административно-политическое урегулирование в соответствии с тезисом «политика — командная сила», объявление заботы о матери-

альном благосостоянии, личных нуждах и интересах трудящихся дорогой к «перерождению», к «обуржуазиванию».

Одновременно с принятием проекта решения о работе в деревне и проведении кампании «социалистического воспитания» по указанию Мао Цзэ-дуна была развернута пропаганда опыта большой производственной бригады Дачжай (пров. Шаньси) и нефтепромыслов Дацин (пров. Хэйлунцзян) под лозунгами: «сельское хозяйство должно учиться у Дачжая», «промышленность — у Дацина». Сущность этого движения заключалась в пропаганде «опоры на собственные силы»: производство надо вести только за счет внутренних ресурсов, интенсивного труда рабочих, служащих, крестьян и членов их семей, удлинения рабочего дня, использования внутренних ресурсов для помощи государству. Предприятие отчисляет всю прибыль государству, не оставляя себе никаких средств для модернизации и развития производства; производственная бригада не обращается к государству за помощью даже в случае стихийных бедствий. Рабочие промышленных предприятий и члены их семей должны сами обеспечивать себя продуктами питания, строить или ремонтировать жилища. Члены производственных бригад обязывались производить и ремонтировать сельскохозяйственные орудия, инвентарь и другое оборудование. Речь шла, таким образом, о создании системы самообеспечивающихся натуральных или полунатуральных хозяйственных единиц, которые дали бы возможность властям избежать государственных ассигнований на жилищное строительство, социально-культурные и бытовые нужды.

Пропаганда «духа Дацина и Дачжая» соответствовала представлениям Мао Цзэ-дуна о том, что общественное разделение труда — отрицательное явление, так как оно ведет к неравенству; отвечала его стремлениям внедрить во всем Китае порядки и образ жизни яньаньского периода. Популяризация опыта Дачжайской бригады и Дацинских нефтепромыслов означала выступление против тех руководителей, активистов и рядовых членов КПК, которые стояли за применение экономических рычагов и материального стимулирования как средства улучшения положения народного хозяйства Китая и метода социалистического строительства.

Стремясь нейтрализовать или ослабить удар маоистов по партии, сторонники более реалистичного подхода к проблемам Китая попытались придать кампании «социалистического воспитания» другое направление. Развернулась скрытая борьба за преобладание в КПК, за влияние на основные слои кадровых работников, а по существу — за методы руководства партией и страной, методы и цели экономической и политической работы.

В сентябре 1963 г., по существу в противовес «десяти пунктам» Мао Цзэ-дуна, от имени ЦК КПК был опубликован новый документ — проект «последующих десяти пунктов», авторство которого приписывается генеральному секретарю *ЦК КПК Дэн Сяо-пину. Лю Шао-ци, Дэн Сяо-пин и их сторонники считали необходимым укреплять дисциплину партийных кадров, пресекать невыполнение директив, злоупотребление властью, разложение. В то же время они отводили главную роль в преодолении отрицательных явлений методам убеждения и воспитания. В «последующих десяти пунктах» говорилось, что кадровые работники «в основном все хорошие», «на 70—80% вышли из бедняков и низших середняков», что среди них не заслуживают прощения всего лишь около 1%, тогда как «в десяти пунктах» Мао Цзэ-дуна говорилось о 5%. В отличие от «десяти пунктов» Мао Цзэ-дуна, по сути дела ставившего «организации бедняков и низших середняков» над пар-

тайными организациями, «последующие десять пунктов» предусматривали обратное соотношение: в них говорилось, что «вопрос о том, могут ли организации бедняков и низших середняков осуществлять свою работу и способны ли они к эффективным действиям, решается партийным руководством». Создание «организаций бедняков и низших середняков» отодвигалось на более отдаленное время. Лю Шао-ци, Дэн Сяо-пин и другие фактически противопоставляли курсу Мао Цзэдуна на уравниловку курс на более осторожный и внимательный подход к середняку. В то же время надо отметить, что обе группировки в руководстве КПК исходили из представления о сохранении социальной дифференциации китайского крестьянства через семь лет после завершения в основном кооперирования и через пять лет после создания народных коммун.

Дачжайскому опыту Лю Шао-ци и Дэн Сяо-пин противопоставили Таоюаньскую большую производственную бригаду, где с лета 1963 г. действовала «рабочая группа» во главе с Ван Гуан-мэй (жена Лю Шаоци). Там демонстрировалась возможность быстрого подъема хозяйства при получении от государства помощи кредитами и техникой. Лю Шаоци, Дэн Сяо-лину и их сторонникам удалось временно сузить сферу движения, отвести удар от массы кадровых работников и коммунистов, а также затормозить авантюристическое наступление на середняка.

В начале 1965 г. Мао Цзэ-дун и его окружение пытались вновь активизировать и поставить под свой контроль кампанию «социалистического воспитания» и «четырех чисток». В январе 1965 г. на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК под руководством Мао Цзэдуна был разработан новый документ «Некоторые вопросы, выдвинутые ныне в движении за социалистическое воспитание в деревне» (так называемые 23 пункта). В «23 пунктах» Мао Цзэ-дун еще более откровенно выразил политическую направленность движения за «социалистическое воспитание», причем в выражениях, ставших ходовыми позднее, во время так называемой культурной революции: «Центр тяжести нынешнего движения — борьба против тех облеченных властью, которые находятся в рядах партии и идут по капиталистическому пути». «Одни облеченные властью лица, идущие по капиталистическому пути, находятся на авансцене, а другие — за кулисами... их поддерживают те люди, которые работают в органах народных коммун, районов, уездов, округов и даже в провинциальных и центральных органах и выступают против дела социализма». «23 пункта» были открытым призывом к новой чистке партии сверху донизу, причем эта кампания должна была распространиться и на города, т. е. проводиться повсеместно.

Однако Мао Цзэ-дуну и его группе не удалось в 1963—1965 гг. поставить партию и органы народной власти под свой жесткий контроль. Их наступление натолкнулось на серьезное противодействие китайских коммунистов, реалистически мыслящих кадровых работников партии. В области организационно-политической это противодействие проявлялось главным образом в форме скрытого неподчинения маоистским установкам и указаниям, в стремлении всеми мерами спасти кадры партии, специалистов от чисток и ударов группировки Мао Цзэ-дуна. В центре и на местах коммунисты — ветераны революционной борьбы, партийная интеллигенция пытались затормозить пагубный для партии и китайского народа процесс «внедрения» маоистских идей и установок, привлечь внимание общественности к жизненно важным вопросам развития экономики и культуры Китая. Чем больше обнаруживалась недейственность попыток Мао Цзэ-дуна и его группы пре-

вратить коммунистическую партию в послушное военизированное орудие, тем явственнее вырисовывалось их стремление сделать инструментом осуществления маоистских установок армию и политически незрелую молодежь. В китайской печати с 1965 г. все чаще появлялись заявления об армии как об «основной опоре диктатуры пролетариата», как о «наиболее послушном орудии диктатуры». Замысел разгромить существующий партийно-политический аппарат и заменить его послушной военизированной политической организацией, видимо, определился после того, как в.конце 1965 г. резко обострился конфликт между группировкой Мао Цзэ-дуна и реалистически мыслящими кадрами партии о путях и методах экономического строительства и о внешнеполитическом курсе.

Народное хозяйство КНР в 1963—1965 гг.

Несмотря на сопротивление маоистов, в организации производства в деревне произошло возвращение к практике 1956—1957 гг., т. е. к осуществлению принципа материальной заинтересованности, «каждому по труду». Доля дохода, 'поступавшая в личное потребление, была увеличена до 60, а в отдельных коммунах — до 70%. В оплате труда и обеспечении сельского населения продовольствием в 1962 г. рекомендован был порядок, согласно которому примерно 70% фонда личного потребления распределялось в форме оплаты по трудоединицам (трудодням), около 30%—в форме натурального уравнительного распределения по едокам.

Важным рычагом развития производства и улучшения благосостояния деревни явилось и дальнейшее поощрение в 1963—1965 гг. развития подсобных промыслов, индивидуального выращивания свиней и птицы. Продукция приусадебных участков была освобождена от налогов. Возросло количество поставляемых сельскому хозяйству минеральных удобрений (8—9 млн. т в 1964—1965 гг.), сельскохозяйственных орудий и техники, главным образом насосов, электромоторов, повозок и других относительно несложных технических средств. Все эти меры позволили восстановить и несколько увеличить в этот период производство, прежде всего, зерна и другого продовольствия. По оценкам (с 1959 г. официальные статистические данные о состоянии народного хозяйства КНР в китайской печати не публиковались), производство зерновых в Китае составило в 1962 г. 175 млн. г, в 1963 г. — 180 млн., в 1964 г. — 182 млн., в 1965 г. — 185 млн. т. Продукция подсобныхпромыслов крестьян дала 80% товарной свинины, птицы, яиц и значительный прирост производства овощей. Однако в связи с концентрацией внимания на производстве продовольствия уровень выращивания большинства технических культур оставался ниже уровня 1957 г.

В области промышленности основная линия «урегулирования» в 1963—1965 гг. в целом состояла также в возвращении к принципам организации труда и производства периода первой пятилетки. Были усилены права центральных министерств и ведомств в использовании средств и ресурсов, предпринимались попытки вернуться к развитию промышленности на основе сначала годовых, а затем и долгосрочных планов. (Лишь в 1963 г. в рамках провинций, а в 1964 г. в масштабе страны удалось в конце года, задним числом, составить приблизительные финансово-экономические планы.) На предприятиях были восстановлены различные формы оплаты по труду на основе тарифной

системы. Особый упор делался на восстановление, строительство и развитие мелких и средних предприятий. По оценке, к середине 60-х годов на долю мелких и средних предприятий приходилось более 60% производства простых сельскохозяйственных орудий, 40% всего выпуска химических удобрений, 60% добычи угля, 70% производства цемента.

На этой основе в период «урегулирования» произошло восстановление объема промышленного производства в целом до уровня 1958 г. В ряде отраслей этот уровень был превышен. Быстрее других в эти годы развивались химическая (особенно 'производство удобрений), нефтяная, электроэнергетическая и цементная промышленность. Однако такие важнейшие отрасли тяжелой промышленности, как черная и цветная металлургия, угольная 'промышленность и станкостроение (в особенности производство крупногабаритных и прецизионных станков), развивались медленно. Ввиду слабости сырьевой базы крупнейшие металлургические комбинаты работали со значительной недогрузкой.

В целом рост продукции тяжелой промышленности в 1964—1965 гг. составил около 10% ежегодно. Хотя этот рост происходил на основе преимущественно перехода к более полному использованию имевшихся мощностей, среднегодовой темп роста был значительно ниже темпа первой пятилетки (18%) и темпа роста, запланированного на вторую пятилетку (15%). Общее представление о состоянии промышленного производства в КНР к концу периода «урегулирования», т. е. к 1965 г., дают следующие данные:

1963 г. 1964 г. 1965 г

Валовая продукция промышленности,

млрд. юаней........... 98—103

Сталь, млн. m........... 8—9

Уголь, млн. m........... 220

Нефть, млн. m........... 6,5—7

Электроэнергия, млрд. квт>ч.... 40

Металлорежущие станки, тыс. шт... 30

Автомашины, тыс. шт........ —

Тракторы, тыс. шт.......... —

Химические удобрения, млн. m.... —

Цемент, млн. m.......... —

Хлопчатобумажные ткани, млрд. м.. 4,3

Сахар, млн. m........... —

Материальное положение основной массы населения оставалось очень трудным. Улучшение снабжения в 1963—1965 гг. означало лишь частичное восстановление уровня жизни основной массы трудящихся, существовавшего в конце 50-х годов.

Душевое потребление основных видов продуктов и товаров широкого потребления оставалось ниже уровня 1957 г., в то время как розничные цены на них (государственные и рыночные, установленные применительно к отдельным районам в государственном порядке) в 60-е годы несколько возросли.

Несмотря на ряд достижений КНР в области науки и техники в первой половине 60-х годов, в особенности в развитии нефтяной и химической промышленности, итоги периода «урегулирования» показали, что «большой скачок», по меньшей мере, на семь лет затормозил развитие страны, усугубил объективные трудности в преодолении отсталости Китая.

105—110	120—123
9—10
	230—240
7—7,5	9—10
	50—60
30—35	38—40
—
—
.—	8—9
—
4,5	6,2—6,5
—	1,5

Раскольническая деятельность

группы Мао Цзэ-дуна

в социалистическом содружестве

и мировом коммунистическом движении

Вместо того чтобы учесть уроки провалов, вызванных ревизией генеральной линии партии 1952 г. и отказом от политики дружбы с СССР, сделать выводы из того факта, что товарищеские советы КПСС и других коммунистических партий оказались своевременными, группа Мао Цзэ-дуна стремилась использовать националистические чувства для оправдания своих действий. Выступая на 9-м пленуме ЦК КПК в начале 1961 г., Мао Цзэ-дун игнорировал советы КПСС и мирового коммунистического движения, назвав их «ревизионизмом».

В материалах китайской печати принципы и методы коммунистического и социалистического строительства -в Советском Союзе и других социалистических странах представлялись как «ревизионистские», ведущие к «буржуазному перерождению» и т. п.

Нагнетание антисоветизма, борьба против КПСС и других марксистско-ленинских партий во внешнеполитическом плане определялись националистическими, гегемонистскими претензиями маоистской группировки. Осуждение научных методов строительства социалистической экономики в СССР и других социалистических странах как «ревизионистских» велось в целях закрепления и пропаганды маоистских установок. Всякий отход от этих установок объявлялся «ревизионизмом», а носители этих взглядов — «агентами ревизионизма».

Постепенно маоисты переносили разногласия по идеологическим вопросам на межгосударственные отношения. С 1960 г. китайские военнослужащие и гражданские лица стали нарушать советскую границу. В 1961 г. правительство КНР в одностороннем порядке трижды меняло условия действующих советско-китайских экономических соглашений и в конце года вообще отказалось от импорта комплектного оборудования из СССР на 1962—1963 гг., не считаясь с материальным ущербом, причиняемым советским предприятиям, выполнявшим китайские заказы. По инициативе китайской стороны началось сокращение научно-технического сотрудничества, культурных связей; почти наполовину уменьшился в 1961 г. объем торговли между СССР и КНР.

Враждебный СССР характер политики маоистского руководства наглядно проявился во время XXII съезда КПСС, принявшего новую Программу партии. В дни работы съезда и после него группа Мао Цзэ-дуна развернула антисоветскую кампанию в Китае и за границей, на СССР возлагалась ответственность за экономические трудности КНР.

ЦК КПСС и Советское правительство выступали за нормализацию отношений с КПК и КНР. В феврале и мае 1962 г. ЦК КПСС обращался к ЦК КПК с предложениями, направленными на улучшение отношений между двумя партиями и странами, на восстановление единства действий в борьбе против империализма, на предотвращение углубления разногласий. Однако китайское руководство отвергло эти предложения.

Для усиления антисоветской камлании маоисты использовали стихийный переход весной 1962 г. в Советский Союз свыше 60 тыс. жителей Синьцзяна. Там проживало несколько сот тысяч выходцев из России (преимущественно казахов и уйгуров), большинство их имело советское гражданство. Начиная с 1958 — 1959 гг. советских граждан, проживавших в Синьцзяне, начали всячески ущемлять при решении

имущественных, правовых и других вопросов, увольнять с работы, подвергать национальной дискриминации и преследованиям. Когда же многие жители Синьцзяна перешли в СССР, правительство КНР стало требовать насильственного их возвращения и провело серию провокаций -в отношении работников советских консульств в Синьцзяне, а затем и в Харбине. В результате Советское правительство решило осенью 1962 г. закрыть все имевшиеся в КНР консульства и отделения торгпредства СССР.

В 1962 г. количество спровоцированных китайской стороной пограничных инцидентов превысило 5 тыс. При этом китайские власти предъявили притязания на советскую территорию. Так, в директиве Народного комитета пров. Хэйлунцзян (Северная Маньчжурия) говорилось: «Предлагаем продолжать производство лова рыбы на спорных островах, а советским пограничникам говорить, что указанные острова принадлежат Китаю».

Мао Цзэ-дун и его сторонники добились решения 10-го пленума ЦК КПК (сентябрь 1962 г.) об усилении борьбы против «современных ревизионистов», под которыми лидеры КПК подразумевали СССР, другие социалистические страны и марксистско-ленинские партии. В коммюнике пленума содержались особые установки маоистов по основным проблемам современности. В нем впервые говорилось о необходимости отстаивать не Декларацию (1957 г.) и Заявление (1960 г.) Московских совещаний представителей коммунистических и рабочих партий, а «революционные принципы» Декларации и Заявления.

Антисоветские выступления маоистов участились в связи с Карибским кризисом осенью 1962 г. Их усилия были направлены на разжигание войны между СССР и США. В то же время, пользуясь тем, что внимание всего мира было отвлечено от других районов, они возобновили военные действия на границе с Индией. Убедившись, что не сможет вовлечь Советский Союз в военный конфликт, группа Мао развернула новый тур антисоветской кампании. В конце 1962 — начале

1963 г. китайское руководство опубликовало серию директивных статей (их автором впоследствии был назван Мао Цзэ-дун), в которых клеветнические выпады против КПСС и других компартий сочетались с открытой ревизией принципиальных положений Декларации и Заявления Московских совещаний. В редакционной статье, опубликованной в «Жэньминь жибао» 8 марта 1963 г., был поднят вопрос об Айгуньском (1858 г.), Пекинском (1860 г.), Петербургском (1881 г.) договорах, которые определяют почти всю линию советско-китайской границы. Группа Мао Цзэ-дуна выдвинула претензии на «право наследования» всех территорий, когда-либо захваченных монгольской, маньчжурской и другими династиями, правившими в Китае. Подготовка к территориальным притязаниям велась в Китае исподволь многие годы. Так, с первых лет существования КНР там печатались географические и исторические карты и учебники, в которых обширные территории Советского Союза обозначались как входившие в состав Китая. Наконец, в

1964 г. Мао Цзэ-дун в беседе с группой японских социалистов открыто выдвинул притязания на ряд советских территорий от Забайкалья до Камчатки и Владивостока, сказав, что КНР еще «не представляла счета по этому реестру». В 1964—1965 гг. пекинское руководство заявило, что «этот реестр» включает около 1,5 млн. кв. км советской территории. Еще в 50-х годах оно стало претендовать на поглощение МНР и территорий других стран.

Наряду с эскалацией враждебности в межгосударственных отношениях с СССР пекинские лидеры усилили раскольническую деятель-

32 Заказ 70

ность в международном коммунистическом движении. В июне 1963 г. руководство КПК опубликовало документ под претенциозным названием «Предложения о генеральной линии международного коммунистического движения» («25 пунктов»). Таким образом, всего лишь через два с половиной года после того, как Московское совещание представителей коммунистических и рабочих партий, в котором участвовала делегация КПК, выработало генеральную линию коммунистов всего мира, Мао Цзэ-дун и его группа выдвинули претензии на то, чтобы односторонне определять политику всех компартий. В «25 пунктах» была сделана попытка ревизовать основные положения марксистсколенинской теории о руководящей роли пролетариата в мировом революционном процессе, противопоставить национально-освободительное движение мировой социалистической системе и рабочему движению в капиталистических странах, отказаться от установок, выработанных Московскими совещаниями коммунистических и рабочих партий 1957 и 1960 гг., о характере современной эпохи, о путях и методах революционной борьбы, от критики идеологии и практики культа личности.

Несмотря на раскольнический характер «25 пунктов» и деятельности руководства КПК, ЦК КПСС продолжал добиваться сплочения стран социализма и мирового коммунистического движения, выступал за нормализацию отношений с КНР. Однако проходившая в июле 1963 г. советско-китайская двусторонняя встреча по вине китайской стороны не дала положительных результатов. Китайские лидеры отвергли неоднократные советские предложения о прекращении публичной полемики. Они обрушились с клеветой на СССР и КПСС в связи с Московским договором о прекращении ядерных испытаний в трех средах, организовали антисоветские провокации, митинги и демонстрации, осенью 1963 г. вновь начали публикацию антисоветских статей. После октябрьского Пленума ЦК КПСС 1964 г. китайская делегация была приглашена на празднование 47-й годовщины победы социалистической революции в нашей стране. На переговорах в ноябре 1964 г. в Москве Советский Союз предложил исходить из того, что объединяет, а не разъединяет обе стороны. Однако китайская делегация по указанию из Пекина отвергла такой подход, отказалась от прекращения открытой полемики и обсуждения вопросов советско-китайских межгосударственных отношений. Китайские лидеры заявили, что будут продолжать борьбу против КПСС, если наша партия сохранит верность решениям XX и XXII съездов КПСС, своей Программе.

Постепенно от попыток столкнуть СССР и США маоисты перешли к попустительству империалистической агрессии. В 1965 г. американские империалисты усилили свою агрессию в Юго-Восточной Азии. Не случайно систематические бомбардировки территории ДРВ авиацией США начались через месяц после того, как мировая печать сообщила об интервью Мао Цзэ-дуна американцу Э. Сноу в январе 1965 г., в котором он сказал: «Китайцы будут воевать лишь в том случае, если США нападут на Китай». Мао Цзэ-дун и другие китайские лидеры заняли негативную позицию на встречах в феврале с советской правительственной делегацией, направлявшейся в ДРВ и КНДР и сделавшей остановку в Пекине. В марте была организована злобная антисоветская демонстрация перед зданием посольства СССР в Пекине. Усилилась антисоветская кампания в прессе. В опубликованной в ноябре 1965 г. в газете «Жэньминь жибао» антисоветской статье маоистская группа заявила о намерении «политически и организационно размежеваться» с КПСС и другими марксистско-ленинскими партиями.

Развернутое наступление на КПК в период «культурной революции» (1965—1969)

Обострение борьбы в КПК в конце 1965 — начале 1966 г. Начало маоистской «культурной революции»

Мао Цзэ-дун и его ближайшее окружение повели борьбу за укрепление своей власти путем развертывания «великой пролетарской культурной революции» — политической кампании, имевшей целью устранить созданные на основе Конституции КНР органы власти и установить реакционный военно-бюрократический режим. «Культурная революция» была направлена на разгром КПК и превращение ее в партию, идейной основой которой был бы не марксизм-ленинизм, а маоизм, организационной основой — армейские формы и методы работы, главной обязанностью каждого члена партии — личная преданность Мао Цзэ-дуну, основной функцией — обеспечение власти группы Мао, основным внешнеполитическим принципом — антисоветизм.

По своим масштабам «культурная революция» далеко превзошла все прежние политические кампании по утверждению власти Мао Цзэдуна и его окружения, нагнетанию культа Мао, осуществлению гегемонистских планов, подавлению интернационалистских элементов, преследованию национальных меньшинств.

Первая попытка развернуть новую массовую кампанию против инакомыслящих относится к осени 1965 г., хотя она была задумана раньше, о чем свидетельствовало содержание вышеупомянутых «23 пунктов». К этому времени скрытая борьба между группой Мао Цзэдуна и ее противниками сильно обострилась в связи с обсуждением вопросов о третьем пятилетнем плане, целях и перспективах развития КНР. (Лишь после четырехлетнего периода «урегулирования» возник вопрос о подготовке нового пятилетнего 'плана.) Маоисты выступали за отказ от методов экономического стимулирования, получивших распространение после провала «большого скачка», за возвращение к «яньаньским» нормам организации общества.

Одновременно велось наступление на демократические принципы Конституции КНР, на партию, на передовые слои китайского народа, насаждался культ Мао Цзэ-дуна, усилились массовые репрессии. Оппоненты Мао Цзэ-дуна стремились, не выступая прямо против него, сохранить основные принципы периода «урегулирования» и контроль над партийным и государственным аппаратом. Мао Цзэ-дун, по-видимому, больше всего был озабочен сохранением непререкаемости его «идей», авторитета и культа после его смерти; его беспокоил рост влияния Лю Шао-ци и других руководителей КПК.

Между группой Мао Цзэ-дуна и его противниками существовали разногласия и в подходе к международным проблемам. В связи с усилившейся агрессией США во Вьетнаме Лю Шао-ци и его сторонники считали целесообразным пойти на единство действий с СССР для оказания помощи вьетнамскому народу, тогда как группа Мао Цзэ-дуна отвергла предложения о сотрудничестве всех антиимпериалистических сил в целях отпора американскому империализму. Возможно, разногласия в руководстве КПК по внешнеполитическим вопросам углубились после неудачных попыток установить гегемонию Китая в афроазиатском мире. В этом же направлении влияли события осенью 1965 г.

32*

в Индонезии, где руководство коммунистической партии, находившееся под влиянием Пекина, не сумело предотвратить тяжелое поражение прогрессивных сил страны.

В обстановке растущих противоречий между различными группами в руководстве КПК Мао Цзэ-дун пытался развернуть новую массовую проработочную кампанию. На рабочем совещании Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК совместно с руководителями региональных бюро ЦК КПК в сентябре — октябре 1965 г. Мао Цзэ-дун потребовал начать кампанию против УХаняза его пьесу «Разжалование Хай Жуя». Требование Мао не было поддержано большинством членов Постоянного комитета, понимавших, что эта «проработка» может перерасти в глобальное наступление против всех, кто в той или иной мере высказывал недовольство или несогласие с ним. Тогда Мао Цзэ-дун уехал в Шанхай, где 10 ноября 1965 г. была опубликована статья ЯоВэнь-юаня против У Ханя, которую пекинские газеты перепечатали (несмотря на прямое указание Мао Цзэ-дуна) лишь 29 ноября. Таким образом, уже. в самом начале кампании Мао встретил сопротивление влиятельных деятелей КПК.

Это предположение подтверждается дальнейшими событиями. На рубеже 1965 и 1966 гг. в Пекине была создана «Группа по делам культурной революции» при ЦК КПК («группа пяти»), руководитель которой, член Политбюро и секретариата ЦК КПК, первый секретарь пекинского горкома Пэн Чжэнь в начале февраля 1966 г. подготовил тезисы «группы пяти», направленные от имени ЦК КПК в партийные комитеты. Эти тезисы были расценены маоистами как попытка сдержать проработочную кампанию. Чтобы не допустить этого, по указанию Линь Бяо и под руководством жены Мао Цзэ-дуна Цзян Цин была создана Группа по делам культурной революции при Военном совете ЦК КПК, которая подготовила «Протокол по вопросам работы в области литературы и искусства в армии», просмотренный и исправленный Мао Цзэ-дуном. В нем подчеркивалась роль армии в новой политической кампании: «Народно-освободительная армия Китая должна играть важную роль в социалистической культурной революции». Наделение армии не свойственными ей функциями вытекало из антимарксистских представлений Мао Цзэ-дуна о характере социалистического общества. Они были, в частности, сформулированы в письме от 7 мая 1966 г., адресованном Линь Бяо. Мао Цзэ-дун выступал за превращение армии в «великую школу», в которой солдаты наряду с «политикой», «военным делом» и «культурой» должны заниматься сельским хозяйством, ремеслом, промышленным производством, чтобы удовлетворять свои потребности, обменивать произведенные ими товары на государственную продукцию. Всю жизнь китайского общества следует военизировать, а все граждане Китая — рабочие, крестьяне, учащиеся, работники сферы обслуживания, сотрудники партийных органов и общественных организаций, служащие учреждений — должны жить и работать, как солдаты. Это была программа создания общества казарменного социализма, враждебная марксистско-ленинскому представлению о социализме и коммунизме. Письмо Мао Цзэ-дуна пропагандировалось в печати КНР как программный документ «культурной революции». Роль армии как важнейшей опоры группы Мао Цзэ-дуна в борьбе против партийных кадров в центре и на местах (начиная с заместителя председателя ЦК Лю Шао-ци и других руководящих деятелей ЦК КПК) подчеркивалась в армейской газете «Цзефанцзюнь бао», а также в «Жэньминь жибао» и журнале «Хунци», которые публиковали основные лозунги и указания группы Мао Цзэ-дуна. Так, 18 апреля

.500

1966 г. «Цзефанцзюнь бао» поместила передовую статью, впервые призвавшую всех активно участвовать в «великой социалистической культурной революции». На следующий день ее перепечатали все центральные газеты. Одновременно продолжалась чистка армии от ненадежных, с точки зрения маоистов, лиц. Был отстранен от работы в НОА начальник генштаба, член секретариата ЦК КПК, заместитель премьера Государственного совета Ло Жуй-цин, названный через несколько месяцев после этого (в решении ЦК КПК от 16 мая 1966 г.) «буржуазным эгоистом и авантюристом, стремившимся узурпировать власть в армии и выступавшим против партии».

В апреле—мае 1966 г. маоисты развернули кампанию против пекинского горкома КПК и отдела пропаганды ЦК КПК. Еще в конце марта Мао Цзэ-дун (как впоследствии сообщили хунвэйбиновские газеты) заявил: «Пэн Чжэнь, пекинский горком, отдел пропаганды ЦК покрывают плохих людей. Отдел пропаганды необходимо распустить, пекинский горком необходимо распустить, группу пяти необходимо распустить». А через два дня последовало новое указание: «Отдел пропаганды ЦК — это дворец владыки ада. Надо свергнуть его и освободить чертенят». Публиковались статьи пр